Рассвет - твой враг: Ребилд

R177 — Альфия (2)

И хвост. Который тоже очень быстро распадался. Совсем как игровые существа. Однако, все, чего коснулись энергии Амаравати оставляло после себя серую пыль. Эти твари исчезали без следа.

— Чувствуешь облегчение, или что-то в этом роде? — спросил я, показывая Альфии стремительно испарявшийся хвост.

— Ты его убил. — она сжала губы и стала похожа на ничего не понимающий в ситуации смайлик.

— Естественно. Не знаю. В смысле, кроме нас их мало кто видит. Тварей могут быть сотни. Но если считать, что мелкий засранец прополз за тобой через весь город, то да. Я убил именно того.

Еще бы знать, причина это была или же симптом.

— Честно? Не чувствую никакой разницы. — Альфия покачала головой. — Но чувство безысходности меня и так уже отпустило, так что хз-хз.

Тварь снова хотела добраться до нее, довести свое грязное дело до конца? Логично.

— Хотя нет. Знаешь, мне действительно чуть лучше. Эта штука выглядела довольно мерзко. Не хотела бы я случайно коснуться ее, доставая «утку».

Я присел на кровать, потирая голову. Боли не было, однако, тяжелая пульсация оказалась ничуть не лучше. Завязывать надо с потомством Ын-Бёль. Я еще жалуюсь на видения. В последнее время, так часто приходилось звать этих чертей, что я, кажется, все мозги посадил.

— Ты чего это? — забеспокоилась Альфия.

— Перестарался немного. Ничего страшного. Попробуй вспомнить, когда и где ты могла подцепить эту тварь?

— Нашел, что спросить. Откуда ж я знаю. Я не специалист по монстрам, в отличие от тебя. Что, кстати, должно было меня дико испугать. Но сейчас, если честно, мне все пофигу. Главное, что жива осталась.

— Это да. — согласился я.

— Александра знает?

— Нет. Она думает, что я психолог или вроде того. — репутация социологии в народе настолько убита, что угодно выглядит на ее фоне более полезным.

— Хорошее прикрытие.

— Ну что, как вы тут? — в палату вломилась Саша с пакетами. Она, походу, на самом деле бежала. Вид мокрой, прилипшей к телу футболки оживил воспоминания. Я отвернулся.

— Могло быть и получше. — пожала плечами Альфия. — Твой парень забыл картинки с кляксами, а без них очень неудобно копаться в голове.

— Аль, будь серьезнее. Артур говорил, что знает людей, с которыми ты связалась.

— Я ничего не утверждал. — она такая прямолинейная. Очень любит делать выводы заранее. Хотя, это достаточно распространенная черта.

— Сколько можно говорить, не была я ни в какой секте!

Саша не унималась. — Но ты же говорила, на работе тебе предложили записаться в какой-то круг. А потом, ты перестала со мной разговаривать! Что я еще могла подумать?

Круг?

— Я перестала с тобой разговаривать, потому что ты очень навязчивая, уж прости. Не стоило, наверное. — Альфия опустила глаза. Подруги снова принялись обниматься.

— Да, да. Рассказала бы, что тебя мучает. До этого бы не дошло.

— Так что там про круг? — вмешался я.

— Ой, да это фигня. Девчонка из соседнего отдела предлагала записываться на тренинги Кузьминского. Я так, пару раз сходила и забила на это дело.

— А книжка тоже оттуда? — методичка, которую я выудил из помойного ведра в комнате Альфии, все еще лежала у меня в кармане. Вся слизь давно испарилась.

— Их бесплатно раздавали. — ответила девушка.

— О, так вот почему они решили дать тебе денег! — догадалась Саша.

— Ой, да этот Кузьминский пиарится на каждом чихе. Небось, Мелисса Ашурбекова сказала кому-то, что я в больнице, там и до координатора дошло, и они такие «о, а давайте сделаем красивый жест».

— …Мелисса Ашурбекова? — переспросила тренер.

— Все вопросы к родителям этой бабы.

Звучит логично. Однако, в последнее время как-то уж лишком много этого внебрачного внука Эйн Рэнд и доктора Курбатова. Но ведь это не секта. Финансовая пирамида — определенно, но на культ не похоже. Или, я что-то упускаю.

— И что, было что-нибудь умное на тренингах? — спросил я. Открыл книжку на случайно странице.

«Самое главное — познать суть. Если человек в тебя верит, то будь он хоть дворовым алкашом, его можно понять, принять и направить на путь истинный. А если нет, зачем тебе такие друзья? Чтобы утаскивали обратно на дно?»

Закрыл. «Кого должен любить черт 2: Оставляй только тех, кто пляшет вокруг тебя».

— Такое себе. — как-то неохотно сказала Альфия. — Всякая банальщина, очевидность. Платишь три с половиной тысячи рублей за вхождение в первый круг, слушаешь про здоровый образ жизни.

Она будто о чем-то догадалась. Подмигнула мне.

— Потом еще три с половиной тысячи, и надо еще одного человека привести. Там рассказывают про то, как вредно работать «на дядю». При этом впахивают на самого Кузьминского. Я туда не пошла, жалко было денег, и привести некого.

Мне бы и первый взнос было жалко отдавать. Ну видно же, что развод. Не особо мастерский к тому же. Что тебя смущает, Ким? Сейчас каждый второй так делает. Помнишь, как в университете тебя пытались завербовать в студенческий отряд?

Я сходил на встречу, подумал, что там все больные фанатики, которые друг за друга кому угодно откусят ноги, и решил на связываться.

Фан-клуб автора, несущего добро, как раз очень походил на студотряд. Мне надо было выяснить, чем еще занималась Альфия в последнее время. Потому что, иначе, все дороги вели на тренинги личностного роста.

— А вот это очень зря. — раздался знакомый голос. Кузьминский встал в дверях, снисходительно поглядывая на нас через свои хипстерские очки. — Стоило посетить еще пару занятий, раз уж вы настолько перевираете смысл моих слов.

— Михаил Львович, что вы здесь делаете? — удивилась Саша. Тем не менее она была очень рада его внезапному визиту. Ее смертные глаза не могли постичь истинный облик мецената. Альфия все видела, потому сразу накрылась одеялом, притворяясь, что ее здесь нет вообще.

За спиной Кузьминского висел здоровенный ком заплесневелой слизи и кричащих морд. Пульсирующие ребристые кишки обвивали его шею и руки. Дорогой костюм покрывали грязные пятна и скопления мелких поганок.

Он знал, что я знаю, но пока что, решил меня игнорировать.

— Да вот, ехал мимо, решил навестить нашу несчастную общую знакомую. Чувствую себя немного виноватым, что не смог помочь ей в такой сложный жизненный период. Я, видимо, не вовремя?

— Что вы, все в порядке! — заверила его Саша, тыкая подругу локтем. — Альфия просто немного перенервничала. Эй! Покажись хоть. Это невежливо.

— Отвалите, я устала, — пробормотал ком из одеял дрожащим голосом.

— Ты отдыхай. — сказал я, вставая между девушками и лесовиком. — Они не будут тебе мешать.

— А мы с вами нигде не встречались? — хмыкнул меценат. Морды на склизкой твари свирепо уставились на меня.

— Лично — нет. Но с вашими, так сказать, сотрудниками, я уже сталкивался.

— Артур, вы что, знакомы? — спросила тренер. Слушай, разве можно быть настолько непробиваемой? Даже если ты не знаешь обо всех мистических перипетиях ситуации, атмосферу в комнате можно прочесть. Твоя подруга боится этого мужика до смерти. Между нами висит жуткое напряжение, хоть ножом режь. И все равно…

— Я тебе потом расскажу. — шепнул я ей. — Михаил Львович, так? — протянул посетителю руку. Вполне себе мирный жест. — Давно хотел с вами встретиться. Один мой друг — ваш очень большой поклонник.

Кузьминский приподнял бровь, но на приветствие ответил. Когда наши руки соприкоснулись, рукав моего плаща ощетинился острыми, рваными углами.

— Приятно это слышать. — ответил меценат. — Все же, меня не покидает ощущение, что мы знакомы.

— К сожалению, нет. У меня есть к вам пара вопросов. Мы могли бы поговорить наедине?

В тот момент, я был очень зол. Скрывать это становилось все сложнее. Если бы сейчас возникло какое-нибудь видение, где я разрываю эту рыжую сволочь надвое. Боюсь, оно бы воплотилось в реальность. Об этом он тоже знал. И его это нисколечко не напрягало, если судить по самодовольной роже.

— На крыше. — сказал Кузьминский. — Через пять минут.

…

На вертолетной площадке стояла новенькая машина, подаренная исполняющим обязанности губернатора. А рядом с ней, старый и потрепанный летательный аппарат. Он был покрашен в ярко-синий, чтобы скрыть многочисленные пробоины. Около вертолета крутился мальчик с гаечным ключом. Полагаю, не нужно пояснять, что именно за пацан это был.

— Так ты сын Мейера, — о чем я уже давно догадался. — Вот почему он тебя ищет.

— Отец — не тот, кто родил, — с важным видом сказал он. — Создатель сделал меня лучше.

Терпеть не могу, когда дети умничают. Не знаю, может это проявление некоего взрослого «шовинизма», но, когда мелкие мерзавцы начинают острить, цитировать классику или выпендриваться любым другим способом, внутри загорается желание раздавать подзатыльники.

Этот «мальчик» и ребенком-то, по сути, не был, но раздражение все равно вызывал.

— Кобальт, готовься к отлету. — скомандовал Кузьминский, а затем обратился ко мне. — Так о чем ты хотел узнать? Раз уж ты перебил людей Мейера, думаю, могу сделать шаг навстречу.

— Что… что ты такое? Такой же демонопоклонник, как и Мейер? У вас разборки между культами?

— Как много вопросов… — протянул меценат. — Впрочем, любопытство — позитивная черта. Она отличает первооткрывателей от инертных масс. Мы с тобой не так уж и отличаемся, если подумать. Оба используем силу других измерений, чтобы менять мир.

— Вот только я не довожу невинных людей до нервного срыва. — мучаюсь исключительно сам.

— В том, что произошло нет моей вины! — рассмеялся он. — Есть сильные люди. Они не сидят на месте, принимают дар с благодарностью. У них есть пыл, азарт, амбиции. А есть слабые, которые просто не выдерживают. И слабыми их сделал не я. Рыба либо плывет, либо идет ко дну. Пойми, друг мой. Я выбираю лучших. Остальные — тупое, бескультурное, абсолютно бессмысленное быдло, на кого наш дар даже не подействовал. Или самовлюбленные идиоты, которые не смогли двух шагов сделать, чтобы не обосраться. Их даже не жалко. Генофонд станет только чище.

Не дослушав монолог до конца, я уже летел на него, чтобы воткнуть все эти сотни звезд в маслянистую харю. Откровенно говоря, мне больше и знать ничего было не нужно. Как я и предполагал, Кузьминский оказался конченым мудаком. Но с суперсилами. Чисто технически, устранять таких, как он и есть моя основная обязанность.

До противника оставалось пара метров, когда меня всего перекосило. Тело перестало слушаться. Я упал прямо под ноги Кузьминского, пытаясь сдержать внезапно накативший приступ рвоты. Критический провал. Из серо-зеленой блевотины сразу же выросли грибочки.

Чертовы сектанты со своими дарами. Вечно все наперекосяк! Я направил на него призрачную ауру, в надежде сбить фокус, как это было с Каримовым. Но меценат и учитель жизни оказался крепче народного артиста. Гораздо крепче.

— Сканер выдает интересные показатели, — сказал мальчик, подойдя ко мне. В его голосе явное недоумение. — Как будто он одновременно игрок и генма. Но это невозможно. Думаю, он просто сломался.

— Может быть, это твой сканер сломался, коротышка? — прохрипел я, сплевывая кровавую жижу. — Почему генма вообще связался с какими-то сектантами? — Разве вы не повернуты на покое и невмешательстве? Это глупая позиция. Всегда такой была. Поэтому, я вне коллектива. Как и мой Создатель.

Кобальт вытянул вперед руки. Его правая ладонь вспыхнула золотистым сверкающим пламенем с плавно кружащимися былинками. Левую покрывал комок уже знакомой серо-зеленой слизи.

— Чистое могущество, — сказал вампир. — Сила отвергнуть целую вселенную, и жить так, как ты считаешь нужным, — пламя загорелось ярче. — И сила бороться с проклятием, разъедающим разум и тело, — слизь гнусно забурлила. — Вся мощь генма, без каких-либо недостатков. Это и есть «Новый рассвет». Если хочешь, я поделюсь им с тобой.

— Мне нравится. — улыбнулся Кузьминский. — Ты сильный. Упорный. Принципиальный. Осталось только забить на всякие лишние социальные конструкты, и перестать переживать за тех, кому на тебя насрать с высокой башни. Одумаешься — приходи. Еще не поздно сесть на экспресс в новый мир.