Подарок

Сергей лежал на полу, на тряпье, постеленном ему, хмельной, закрыв глаза. В ушах у него опять зазвучали звуки пианино. Слышать их было невыносимо. Он открыл глаза.

Увидел Розу, которая сняла платье и осталась в одной рубашке.

— Роза! — позвал он шепотом.

Она вздрогнула, села на кровати, прикрывшись рубашкой.

— Посиди со мной, — попросил Сергей.

Она послушала, как ворочается в постели ее брат. Подошла к Сергею, присела неловко рядом. Он взял ее руку. Она сказала:

— Я никогда не крала… А что ж они ее кинули? Кассу сегодня ограбили, теперь когда деньги привезут?! А в прошлом месяце всю зарплату на займы забрали…

Сергей поцеловал ее руку, нежно, сладко, с едва сдерживаемым желанием обнять. Поцеловал еще, тронул грудь. Она дернулась, он отпустил, задержав руку в руке.

— Не буду, прости… Я устал… Я не буду! Посиди. Ты очень нежная.

Роза не ушла. Посидела: сидеть было неловко, но и ласка его была так неожиданна, что уходить тоже не хотелось.

— А правда Федьку жалко? — нашлась она. — А может, отходили?.. Навряд ли, конечно… А Тюкин вчера Сашу в трамвае поймал, сказал: «Категорически запрещаю петь! Военный человек, а поешь…» А Саша специально хочет, чтоб войну помнили.

Сергей приподнялся, накрыл ей ноги одеялом, чтоб не мерзла.

— Живем как мураши, — вдруг засмеялась Роза. — Присыплет, выберемся, опять копаемся… Как мураши!

Сергей подхватил смешок, обнял, отстранился сам, прежде чем она успела захотеть отстраниться.

Она опять помолчала, не зная, как быть, выскочила из-под одеяла, вернулась с трубкой, кисетом, показала.

На кисете бисером было вышито «70 лет».

— Трубку Саша сделал, а это — я. Из плюша.

Сергей взял трубку, кисет:

— Кому?

Роза стала серьезной, смотрела строго. Сергей сунул трубку в рот, хотел «схохмить», не схохмил, отдал обратно:

— Очень красиво.

Она отнесла подарки обратно, вернулась к нему и сама залезла под одеяло, села. Закрыла глаза, зашептала что-то про себя.

— Ты что, молишься? — спросил Сергей.

— Мама учила: если день был хороший, благодари… — И опять зашептала.

— Ты очень сексуальная, — сказал Сергей.

— Какая?

— Хорошая, значит, — опять коснулся груди. Она опять отпрянула, он сказал: — Не буду. Не уходи, не буду, правда, все.

— А ты спи, — сказала она, — тогда не уйду… — И сидела, удивлялась невиданной ласке, неслыханной покорности…

Загрузка...