Крики жертвы Штейнмейстера донеслись до самых глубинных ярусов гор. Даже правильнее было бы сказать — до самых Глубинных Ярусов.
В грубо вырубленной каменной арке немедленно материализовалась дымка над языками пламени. Саламандра, неспешно проплывавшая сквозь предметы, тревожно посмотрела наверх.
— Что это, учитель Ходэми? — обратилась она к дымке.
— Это зло, — прошелестела дымка ей в ответ. — Мы обычно не вмешиваемся в дела людей Сариссы, но это — зло.
— А почему вы не вмешиваетесь, Хикоко Ходэми?
— Подожди, не перебивай меня. Сегодня голос зла слышен даже здесь, в Глубинных Ярусах, где обычно всё пребывает в мире и покое. Я уже давно думаю, что наша отстранённость невольно помогла злу. А потом наши друзья, подгорные карлики, нашли тебя — израненную, полумёртвую. И мы решили, что это знак.
— Я — знак? Знак чего?
— Пришло время вмешаться. Сами мы ничего не можем сделать, о нас наверху давно забыли…
— Так что же теперь? — Саламандра была в недоумении. — Если вы, учитель, ничего не можете сделать…
— Ты — можешь. Пришло время тебе выйти на поверхность.
— А что я буду там делать?
— Сама разберёшься. Я не могу принять такое решение за тебя. Но знай: если тебе станет плохо, больно, тяжело, страшно, то ты можешь прийти сюда, навсегда или на время.
— А как я найду дорогу, чтобы вернуться?
— Когда захочешь вернуться, найдёшь человека по имени Фергюс, он покажет. А теперь иди. Пройдешь через Ярус Подгорных Карликов, они пропустят тебя, потом окажешься в пещерах Андельстоун, и Танцующий огонь выведет тебя на поверхность.
Ледяные камни снова содрогнулись от протяжного вопля, и Саламандра поморщилась:
— Мне не нравится этот звук. И я думаю, что надо сначала заняться его источником.
— Хорошо, — прошелестел тот, кого называли Хикоко Ходэми, что означало «Огненная Тень». — Займись. И запомни: ты — Саламандра, стихия в чистом виде. Но ты можешь и утратить её качества.
— Как?
— Если станешь её противоположностью. Человеком.