Разрывая душу

Двенадцатая. Шок

вчера

Слава 19.07:

Привет, золотая девочка)) Должен тебя предупредить, что я не привык сдаваться так легко)

Злата 20.59:

Придётся.

Слава 21.01:

Нет и ещё раз нет)) Я уже говорил, что ты мне нравишься?)

Слава 21.03:

Говорил))

Слава 21.05:

Не молчи… Просто сходи со мной в кино) Делов-то))

Слава 21.19:

Я знаю, что сегодня ты наблюдала за мной, пока я катался по твоему этажу…

Злата 21.19:

Не правда! Ты много мнишь о себе!

Слава 21.20:

Возможно. Но я чувствовал твой взгляд. Кино. Обычный сеанс в кино…

Злата 21.21:

Нет.

Слава 21.22:

Почему? Мне нужна веская причина, по которой ты отказываешь себе в удовольствии)

Злата 21.22:

Пфф… Не понимаю о чём ты.

Слава 21.23:

Хватит себя обманывать)) Лучше дай нам шанс. Уверен, что тебе понравится)))

Злата 21.26:

Вот. Ты — слишком самоуверен. Так что тебе и без меня будет хорошо.

Слава 21.26:

Не будет. Уже нет.

Я глупо улыбалась, читая вчерашнюю переписку на рабочем компьютере. Дура! Я, ведь, и правда вчера за ним наблюдала… Как он догадался? Ужасно самонадеянный человек! Лезет, и лезет в мои мысли, против воли… Но блин, это его “нам” и последнее сообщение… Сердце замирает, даже не пытаясь прислушаться к разуму… А к нему прислушаться необходимо! И как можно скорей! Ведь, сегодня возвращается Ярослав. Мужчина, лишивший меня девственности, подаривший невероятный калейдоскоп чувств и ощущений, успокаивающий глупую меня и очень переживавший из-за моего состояния. Мой будущий муж. Мой. Будущий. Муж.

Сердце встрепенулось, когда я закрыла глаза и представила, как он после обеда войдёт в приёмную…

— Ставлю на то, что ты грезишь о свидании со мной, — раздалось насмешливо от входа, и я вздрогнула, открывая глаза.

Слава, сложив руки на груди, опирался плечом на стену и улыбался. Позади стояла его тележка.

Я вспыхнула и быстро свернула нашу переписку. Чёрт-чёрт-чёрт!

От необходимости отвечать меня спас зазвонивший телефон, но я всё же сказала, для убедительности закатив глаза:

— Нам обоим нужно работать. Так что советую тут не стоять.

— Нам… Звучит приятно, согласись? — усмехнулся он и, оттолкнувшись от стены, выразительно повёл бровями, толкая вперёд тележку.

Вот же!..

— Алло? — спросила я в трубку, от растерянности позабыв официальное приветствие.

— Здравствуйте. Могу я услышать Ярослава?

— Здравствуйте, — чуть не скрепя зубами ответила я. Голос я узнала. Эта женщина всю неделю звонит по несколько раз в день. И похоже до неё никак не дойдёт, что Ярослав в командировке. — К сожалению, Ярослав Георгиевич ещё не вернулся из поездки.

— Да сколько можно?! — вполне ожидаемо, воскликнула она. — Он не хочет со мной говорить? Ты сказала ему, что звоню я? Сказала?! Он обязан со мной поговорить! Поняла, тварь?! Соедини меня с ним сейчас же! Иначе…

Я не стала, слушать, что будет иначе. Уже не раз слышала. Овца.

— Его нет. Я передам, что вы звонили. Всего доброго.

Я положила трубку, морщась от омерзения. Помню, как была шокирована первым разговором с ней… Она даже из транса меня вывила на некоторое время. Я тогда сразу позвонила Яру и он, успокоив меня, сказал, что именно поэтому и дал мне указания ни при каких обстоятельствах с ней не соединять, и напоследок посоветовал сразу же скидывать звонок, не слушая то, что она может говорить. И я только тогда, стыдясь, опустила глаза в свой блокнот с пометкой в виде двух имён. Акентьева Мария Викторовна. Тогда, когда она представилась, я даже не вспомнила об указаниях. И вот всю неделю я выслушиваю ругательства от неё… И меня съедает любопытство от того, что она хочет от Яра и то, кто она, вообще, такая.

Я встала с места и прошла к окну. Мне нравилась эта высота и ощущение воздуха. Я могла буквально часами любоваться тем, как солнце играет бликами на стеклянных поверхностях высоких зданий напротив. Вот и сейчас я не заметила сколько прошло времени, пока ко мне не заглянула Эрика и не напомнила про обед. Сегодня к нам присоединилась Аля и взахлеб рассказывала о прошедшем на кануне свидании с Фёдором. Она буквально светилась и мило жмурилась, сообщая о своих чувствах первого поцелуя с ним. Мы с Эрикой переглядывались, силясь сдержать смех — Аля выглядела невероятно молодой, словно пятнадцатилетняя девчушка. Правда, Эрика всё же не сдержала себя от парочки едких замечаний, выразительно закатывая глаза. Но мы с Алей знали, что она острит не со зла.

В общем, с обеда я вернулась в отличном расположении духа, что было очень кстати, учитывая то, как ведёт себя мой организм при мыслях о скорой встрече с Ярославом…

— Мне нужно к твоему начальнику, — надменно сообщил голос сзади.

Я обернулась и наткнулась на взгляд голубых глаз и высоко задранный подбородок. Взрослая, очень красивая женщина, с каскадом блестящих светлых волос. Высокие шпильки и дорогое дизайнерское платье.

Голос я узнала и испугалась. Даже не знаю чего.

Тем временем она наморщила свой аккуратный нос и недовольно цокнула:

— Ты глухая? Иди, сообщи ему, что пришла Мария Акентьева.

— Ярослава Георгиевича нет на месте. О чем я вам уже не раз сообщала по телефону. Он в рабочей поездке.

Она в мгновение ока оказалась рядом и зашипела мне в лицо:

— Сейчас же открой чёртову дверь в его кабинет и сообщи обо мне. Пигалица.

Последнее она буквально выплюнула, отстраняясь и смеряя меня надменным взглядом.

— Его нет, — скрипнула я зубами.

— Тварь. Отойди, — она пихнула меня в плечо, хотя я даже и не загораживала дверь в кабинет Яра. — Я сама о себе доложу, а заодно сообщу о том, какой у него бестактный персонал.

— Удачи, — тихо усмехнулась я самой себе и прошла за свой стол. Сумасшедшая. Может, стоит вызвать охрану?

— Где он?! — взревела посетительница, ураганом возвращаясь из кабинета. — Звони ему и скажи, чтобы он немедленно сюда пришёл! Быстро!

— Он в поездке, — тихо произнесла я, недоумевая от её перекосившегося от злости лица.

— Ты врёшь! Ты нагло мне врешь! Звони, я сказала!

Она точно сумасшедшая. Неуравновешенная.

Её грудь вздымалась от тяжёлого дыхания, крылья носа трепетали, а в глазах блуждал какой-то фанатичный блеск…

Боже… Как мне быть?!

— Даже, если я ему позвоню, он не сможет появится здесь, как по волшебству…

— Ты смеешь мне дерзить?! Мне?! Тварь! Звони! Звони-звони-звони!

И тут она схватила ножницы из органайзера, пугая меня ещё больше. Я вжалась спиной в спинку кресла, обескураженная и лишённая возможности думать, да и дышать.

Я, как во сне наблюдала за тем, как она их раскрыла и подставила острый кончик к своему запястью, прошипев:

— Звони.

Я дрожащими руками взяла телефон и, переставая понимать что-либо, набрала номер Яра.

— Да, котёнок?

Тёплый бархат его голоса вернул мне возможность говорить, и я быстро запричитала:

— Здесь… Здесь Мария. Она хочет вас видеть. И… боже! Подставила к своему запястью ножницы! Что мне делать? Она не хочет понимать, что вы в отъезде!

Я не заметила, как начала плакать и последние слова еле выговорила. А на лице Марии появилась ехидная усмешка… С ума сойти!

— Сохраняй спокойствие, — напряжённым голосом сообщил Яр. — Я уже в лифте. Скоро буду. Не предпринимай ничего.

— Хорошо, — пискнула я в тишину, потому что он отключился. — Он скоро будет, — выдохнула я женщине.

— Отлично, — зло усмехнулась она и полоснула себя по вене…

__Продолжение__

Я в шоке уставилась на то, как она, кривясь от боли, наносит и наносит раны на свою руку. Боже! Что происходит? Зачем?!

— Остановитесь! — с надрывом в голосе выкрикнула я, вскочив с кресла. — Ярослав сейчас придёт! Пожалуйста, прекратите себя резать!

Она подняла на меня глаза с безумным блеском в них и истерично, очень громко, рассмеялась. Затем, перехватила ножницы окровавленной рукой и занесла её над ещё целым запястьем другой. Я быстро обогнула стол и вцепилась в её кулак с ножницами, пытаясь не позволить ранить себя ещё больше.

— Отпусти меня! — взревела она. — Я хочу боль! Хочу истечь кровью ради него. Тварь! Отпусти мою руку!

Мы боролись с ней. Я ревела не меньше, чем она истерично смеялась, выплёвывая оскорбления. Мне было страшно. Ужасно. Сердце грохотало, словно мчащий на высокой скорости поезд по рельсам.

И тут женщина замерла, услышав строгий голос Ярослава:

— Мария.

А затем она закатила глаза и рухнула на пол. Я обернулась на голос, краем глаза заметив, что за спиной Ярослава собрались напуганные люди. Но мне было не до них. Потеряв последние остатки сил, я опустилась на пол вслед упавшей в обморок сумасшедшей и обняла себя за плечи, чувствуя липкую кровь на пальцах. Шок заполнил всё моё сознание…

Ярослав в два широких шага оказался возле меня и, присев рядом, прижал к груди. Я разрыдалась с новой силой:

— Я… я не знала, что делать. Она пришла, начала требовать тебя… Кричала… А потом схватила ножницы… Я позвонила тебе… А она всё равно начала себя резать… Яр… Она смеялась и наносила себе увечья. Я… я испугалась… я… я не знала, что делать…

— Т-с-с. Всё в порядке, котёнок. Ты молодец, — успокаивал он меня, поглаживая спину одной рукой, а вторую, с телефоном, поднёс к уху: — Жень, подгони машину ко входу. Сейчас.

Он отбросил телефон и поднялся на ноги, поднимая и меня. Обернулся и ледяным голосом отчеканил:

— Концерт окончен. Займитесь своей работой.

Сквозь слёзы я смогла разглядеть, как люди спешно расходились по своим местам, а затем я посмотрела в обеспокоенные глаза Ярослава:

— Зачем она?..

— Она больна, — выдохнул он. — Прости. Прости меня, котёнок. Ты в порядке? Она тебя не ранила?

— Нет, но…

— Отправляйся домой. Хорошо? Я заеду к тебе позже и всё объясню. Ладно? Справишься?

Он большими пальцами вытер мне слёзы и поцеловал в лоб.

Я кивнула, глотая слёзы и пытаясь прийти в себя.

— Умница, — коротко улыбнулся Яр и подошёл к Марии. Наклонился и, подхватив её на руки, понёс на выход.

Я успела заметить, как он скривился, когда её руки обхватили его шею. Обморок был не настоящий. Ужас. Больна? Тогда ей место в больнице. Кто позволил ей свободно разгуливать в таком состоянии?

— Эй, что произошло? — с опаской зашла в приёмную Эрика, как только фигура Яра отдалилась на приличное расстояние.

— Не напоминай, — скривилась я и посмотрела на свои окровавленные руки. Кожа мгновенно начала зудеть, возвращая желание плакать. Я подавила всхлип и, схватив сумку, направилась в туалет, с огромным желанием оказаться дома и зарыться под одеяло, и никогда не вспоминать о случившемся.