Разрывая душу

Семнадцатая. Необходимость решений

Слава готовил мне чай, пока я сидела на диване, обнимая себя за плечи. Неправильность происходящего мучила, разрывая сердце на кусочки. Облегчение, благодарность Славе, волнение за Яра… Миллион чувств одолевали меня, и я не знала на каком конкретно ощущении сосредоточится.

Почему со мной случилось то, что случилось? Я всего лишь хотела попробовать вкус свободной жизни… Может, она просто-напросто не для меня? Может, будет правильнее вернуться под крыло родителей? С ними подобного не случалось. Они защищали меня от угроз реального мира? Да. Ведь, сама себя защитить я не способна, как оказалось…

— Ты как? Полегче?

Слава сел рядом, вкладывая в мои дрожащие руки кружку чая.

— Ты же никому не расскажешь об этом?

— Нет, если ты не хочешь, — он задумался, пока я делала обжигающий глоток напитка с привкусом ромашек. — Я не могу понять. Ряскин, конечно, не ангел, но подобного я от него не ожидал… Есть идеи почему он сорвался?

Есть. Не просто идея, а причина, о которой говорить Славе я не хочу и потому я отрицательно помотала головой.

— Ну а заявить на него. Не хочешь?

— Нет, — испуганно выдохнула я, представив, что о случившемся узнают родители.

Защита защитой, но вернуться обратно? За спокойствием? Нет. Уже не смогу.

— Твой босс остро отреагировал… Надеюсь, он добавит штрихов к моей зарисовке.

— Думаешь, он направился его бить? — взволнованно посмотрела я на сведённые от злости скулы Славы.

— Я бы на его месте поступил именно так, — перевёл он взгляд на меня, обволакивая моё сознание теплотой янтаря, а затем заправил мои волосы за ухо, оставив руку на затылке. — Но это я, а твой босс всегда отличался рассудительностью. Да и навряд ли он чувствует к тебе то, что чувствую я, чтобы уничтожить любого, кто тебе угрожает.

— Слава… — сердце болезненно сжалось.

Он не знает. Он ничего не знает. И я продолжаю молчать. Позволяю ему думать, что у нас может что-то получиться. Но не может. Не в этой реальности…

— Эй, всё позади, — выдохнул он, улыбнувшись и прижался своим лбом к моему, прикрыв глаза. — Я успел вовремя. И я чертовски этому рад.

— Спасибо тебе огромное, — шепнула я, а в носу вновь защипало от слёз.

— Всегда, — он открыл глаза и, после секунды напряжённого взгляда вновь с силой сжав челюсть, отстранился. Шумно выдохнул и улыбнулся: — Пей чай. Ты продолжаешь дрожать.

— Да… — я посмотрела прямо перед собой, делая очередной глоток и до хруста в костях желая стать маленьким ребёнком, чтобы ничего не решать.

Ха. Тогда мне точно обратная дорога в родительский дом. Вот, где решать ничего не придётся. Вообще. Никогда.

Дверь в кабинет открылась и на пороге появился Яр, заставив меня затаить дыхание… Он был зол. Ужасно. Старался этого не показывать, но выходило плохо. Его напряжённые шея и плечи, огонь в глазах, выдавали его состояние с головой. Но стоило ему посмотреть мне в глаза, как всё исчезло. Бушующая темнота глаз, вдруг, стала тёплой, облегчением туша огоньки ярости. А затем его взгляд перешёл на Славу.

— Ты ещё здесь. Отлично. Не против поговорить? Давай, выйдем в приёмную, — и он приглашающе открыл дверь.

Моё сердце замерло. О чём? Что он хочет ему сказать?

Слава бросил короткий взгляд на меня и снова посмотрел на Яра:

— Не против. Но почему не при Злате?

Да-да-да?!

— Незачем лишний раз её волновать.

— Она сильнее, чем вам кажется, — усмехнулся Слава. — Но ладно, и правда, незачем.

Он подмигнул мне и, поднявшись с дивана, направился в приёмную.

— Я скоро вернусь, — с легким прищуром проводив спину Славы, кивнул мне Яр и закрыл за собой дверь.

Бли-и-и-ин! Что? Боже! Что он хочет ему сказать?

Весь страх случившегося затопил новый. Успел ли Яр понять, что я нравлюсь Славе? И… что он нравится мне?..

Меня терзали сомнения, но, быстро поставив кружку на столик, я, всё же, подбежала к двери и прижалась ухом к щели.

— Нет. Я реально успел вовремя. Услышал, как она крикнула, чтобы он её отпустил.

— Ты совершил благородный поступок…

— Слава. Меня зовут Слава.

— Слава. Я безмерно благодарен за твоё вмешательство. И за то, что ты оказался рядом. Считаю, что если моя благодарность обернётся в материальный вид, то будет куда полезней.

— Премия? — усмехнулся Слава. — Спасибо, конечно, но…

— Понимаю. Спас ты её от чистого сердца. Да. И поступил бы так не раз, для любой из представительниц женского пола, попавшей в подобную ситуацию. Верно?

— В-верно…

— Потому я и считаю, что такие поступки должны вознаграждаться.

— Лучшим вознаграждением будет знание, что этот ублюдок наказан.

— Наказан. Ни одна более-менее престижная компания не возьмёт его на работу. Я об этом позабочусь. И, если Злата захочет на него заявить…

— Не захочет.

— Она тебе так сказала?

— Да. Она, вообще, не хочет, чтобы об этом кто-нибудь знал. И надеюсь, вы тоже к этому прислушаетесь.

— Прислушаюсь. Твоя тележка на том же этаже. Возвращайся к работе. Спасибо ещё раз.

— Не за что, — после небольшой заминки ответил Слава, а я поняла, что нужно вернуться на диван.

Через секунду, как я села и вновь схватила кружку с чаем дверь открылась, и Яр молниеносно прошёл ко мне, присев рядом на корточки. Он обхватил мою талию и уткнулся лбом в мои колени.

— Прости, котёнок. Прости, что из-за меня этот урод…

Я убрала кружку и запустила пальцы в волосы на его затылке, нежно поглаживая.

Не хочу, чтобы он страдал… Не из-за меня…

Но, чёрт, кому-то придётся страдать. Как раз из-за моих поступков. Из-за меня. Будь то Яр или Слава… Утешает то, что хуже всего придётся мне. И я заслуживаю страдания в той же степени, как не заслуживаю ни одного из них…

— Всё хорошо, Яр. Всё обошлось.

— Да. Я по гроб жизни буду обязан этому мальчишке.

— Что… — сглотнула я сухой ком в горле, — Что с Ряскиным? Зачем ты к нему ходил?

Он шумно выдохнул, обжигая дыханием кожу сквозь тонкий материл платья и поднялся, поворачиваясь ко мне спиной.

— Первой мыслью было желание задушить его. Но, — он усмехнулся и сел напротив в кресло, — пацан неплохо отделал ему физиономию, понизив степень его эго. Мне оставалось лишь серьёзно с ним поговорить. Я его уволил, Злата. Больше он тебе не угрожает.

— Спасибо, — выдохнула я и начала теребить подол своего платья. — Чем ему не угадил мой отец?

— Ему не угодил я, Злата. Как выяснилось из разговора — та фирма звукозаписи, которая была у него на примете и про которую он мне говорил не единожды, обещала ему неплохой куш за то, чтобы я выбрал именно её. Деньги, Злата, всему виной они. — Он тяжело вздохнул: — И моя недальновидность. Я просто не ожидал, что жадность толкнёт его на подобные меры. Прости, котёнок.

— Но… Он ведь прав в том, что контракт с моим папой вы заключаете из-за меня…

— И это не его дело. И ни чьё-либо ещё. Он не имел права к тебе прикасаться. Срывать свою злость на тебе.

— Да… Но я не хочу, чтобы из-за меня у тебя были проблемы. Мне кажется… Мне кажется я не стою этого. Не стою возможных убытков твоей компании из-за контракта с моим папой… Может, лучше отказаться?

— Проблемы? Котёнок, пока проблемы преследуют лишь тебя. Из-за меня, — он скрипнул зубами и, поднявшись, сел рядом, согревая в своих ладонях мою кисть. — Я обещал, что сделаю всё возможное, чтобы ты не испытала что-либо подобное, но… Не сдержал обещание. Прости. Убытки? Никаких убытков. Отказаться? Вполне возможно, что это будет правильное решение, чтобы уберечь тебя. Не мою компанию. Не меня. Не кого-то ещё. Тебя. Но, пожалуй, настало время признаться. Я — эгоист, Злата. И поэтому сам отказаться от тебя уже не смогу, даже во благо тебе же. И за это тоже меня прости. Похоже, со мной лёгкой жизни, как это могло быть с парнем твоего возраста, у тебя не будет. Тебе нужно самой понять и решить нужно ли тебе это всё. Сможешь ли ты справится. — Он обхватил мою голову рукой и прижался губами к моим волосам, затем шепнув: — А я буду верить, что слова твоего спасителя правда. Что ты сильнее, чем кажешься.

Его надтреснутый шепот ранил меня в самоё сердце. Почему ему так важно, чтобы я была сильной? Почему он ко мне так ласков и добр? Я… Ведь, я не заслуживаю. Во мне нет ничего особенного.

— Зачем я тебе, Яр?

Вопрос слетел с губ прежде, чем я успела его обдумать… Но может, и к лучшему? Мне интересно знать почему я. Почему не другая молоденька — или нет — девушка. Почему за прошедших тридцать восемь лет он решил остановиться именно на мне? И даже готов жениться. И дело не в сделке, как теперь мне известно из его же уст.

— Вопрос, — тихо усмехнулся он и чуть отстранился, чтобы перехватить мой подбородок двумя пальцами и заглянуть в глаза, — на который есть миллион ответов. Но мой будет простым, как самоё лёгкое уравнение — ты мой котёнок, Злата. Мой котёнок, без которого я уже не представляю жизни.

Боже! От пронзительной, окутывающей своей теплотой, темноты глаз сердце замерло, а дыхание перехватило. Разве меня должно хоть что-то волновать, когда он смотрит на меня вот так? Как на самое дорогое. Нужное. Необходимое.

Причины? Пле-ва-ть. Ведь, его взгляд делает меня — той самой — особенной. Для него.

— Дыши, — улыбнулся Яр и коснулся губами моего лба. — Предлагаю тебе — отправится домой и отдохнуть от пережитого. Мой водитель тебя отвезёт.

Он поднялся, увлекая за собой и меня.

— У меня есть свой, — закатила я глаза, тоже улыбнувшись.

— Точно. Но мне будет гораздо спокойнее, если ты поедешь домой на моей машине, — чуть прищурился он, привлекая меня к себе за поясницу, а другой рукой поглаживая скулу.

— Всё будет хорошо, — коснулась я его щетинистой щеки. — Я могу позвонить, как буду дома.

— Договорились, — прикрыв на секунду глаза, усмехнулся он, а затем нахмурился: — Ужин? В силе? Может, ресторан?

— Нет, — слишком поспешно ответила я и виновато улыбнулась: — Давай поужинаем у меня? Мне сегодня не хочется никуда выходить.

— Понимаю. Меню?

— Картошка фри? — снова виновато улыбнулась я, подняв плечи.

— Ожидаемо, — прижал он меня сильнее к себе, тихо смеясь. — И что угодно для тебя. Ну всё, беги, котёнок.

Он выпустил меня из объятий и направился к своему рабочему столу, а я — к двери, глупо улыбаясь. Отчего-то меня охватило стойкое ощущение, что случившееся ранее произошло не со мной. Мне и отдых-то не особо нужен. А вот поиграть на синтезаторе — необходимо. Мелодия, играющая щекочущими нотками в груди, просилась быть воспроизведённой моими пальцами, которые слегка покалывало от нестерпимого желания.

— Злата, — услышала я глухой отклик уже открыв дверь. Яр устало провёл по лицу и тяжело выдохнул: — Постарайся не проецировать мои чувства на себя и принимать их за свои. Подумай о том, что я тебе сказал несколько минут назад. Прислушайся к себе, к своим ощущениям. Чего хочешь ты? Я дурак, что говорю тебе это… Но… Ты должна слушать своё сердце. А у него есть выбор. Не делай его спешно, не обдумав, как следует все “за” и “против”.

— Что ты… — нахмурилась я, но не договорила, потому что он меня перебил.

— Когда останешься одна, просто закрой глаза и прислушайся к себе. Обещай мне.

— Но…

— Котёнок, — усмехнулся он. — Просто пообещай.

— Хорошо, — вновь закатила я глаза и, улыбнувшись в ответ на его улыбку, вышла из кабинета.

Уже в лифте до меня, кажется, начало доходить на какой имеющийся у моего сердца выбор он намекал… Он понял. Не мог не понять. И, боже, как же мне стыдно! Вот бы по щелчку пальцев не чувствовать то, что я чувствую к Славе! Не знать его. Никогда не встретить…

Боже! Я неблагодарная дура! Он спас меня! Защитил! Не будь его в моей жизни, что бы сейчас со мной было?!

Ну как вариант, я бы не замерла, как вкопанная на выходе из здания, увидев его чуть ниже на лестнице собственной персоной.

Засунув руки в карманы своего спортивного трико, он носком кроссовка пинал лесенку, а затем поднял голову и расцвёл в улыбке, увидев меня. Сердце предательски подпрыгнуло от взгляда в блестящий золотом от света солнца янтарь его глаз, напоминая о том, что я, всё же, жива и могу шевелиться. Я заставила себя спуститься по лестнице и остановилась возле Славы, нервно усмехнувшись:

— Только не говори, что ты специально ждал меня.

— Могу и не говорить, если тебе так хочется, — пожал он плечами. — Только факта это не изменит. Я тебя провожу.

— Спасибо, Слав. Но это лишнее.

— Злат, — он вытащил руку из кармана и осторожно взял в свои тёплые пальцы мою ладонь. — Если тебе это не нужно, то мне необходимо. Я должен знать, что до дома ты дошла в целости и сохранности. Просто согласись.

Я точно сойду с ума. Если не уже.

— Хорошо. Дай мне две минуты.

Под вновь озарившую лицо Славы улыбку, я быстро спустилась к ожидавшей меня машине и заглянула в водительское окно, тихо шепнув:

— Я пройдусь пешком… Думаю, на сегодня вы можете быть свободны.

— Вы уверенны, Злата Борисовна? Ваш отец дал чёткие указания по поводу ваших передвижений.

— Я помню, Денис Кириллович. Но сегодня хочу пройтись пешком.

— Хорошо, — кивнул он. — Но я буду поблизости. В шаговой доступности.

Я поджала губы. Судя по его твёрдому взгляду, спорить бесполезно. Ну и ладно, пусть катится следом. Только…

— Только не слишком близко. И, вообще, постарайтесь быть не заметным, раз вам так не хочется вернуться сегодня к своей семье пораньше.

Все вокруг меня опекают! Неужели, я выгляжу настолько несамостоятельной?

Ладно ещё — водителю платят, ну а Слава? Что движет им? Мало что ли на свете симпатичных девушек, вроде меня? Не понимаю! Я ни одно из них не понимаю!

— Пошли, — буркнула я себе за плечо приближающемуся Славе и направилась вперёд по улице.

Он быстро меня нагнал и какое-то время мы шли молча.

Меня до скрипа зубов бесила сложившаяся ситуация. Почему всё не может быть простым и лёгким? Как у Васи, например? Почему я не родилась в семье обычных людей? В нормальной и адекватной семье… В той, что растит ребёнка просто потому, что любит, а не желает использовать его, как ценное вложение в свой преуспевающий бизнес…

А ещё меня жутко бесило незнание того, чем я так нравлюсь Славе. И пугало предположение, что им движет банальное желание заняться со мной сексом. Ведь, это факт, что парни его возраста думают одним местом. О чём мне не раз говорила Вася. И интернет-форумы с сообщениями девушек, у которых разбито сердце каким-нибудь мерзавцем.

И Слава мерзавец? Как вариант. Но стал бы мерзавец спасать девушку, с которой хочет всего лишь переспать? Стал бы он ждать её после работы, чтобы убедится и проследить, что с ней всё в порядке? Да — если это вложение в будущий секс. Как герою.

Боже! Я сейчас специально делаю его мерзавцем, чтобы было легче выбрать?!

Как низко, Злата, как низко.

Я тяжело выдохнула и посмотрела на профиль Славы. Красивый. С ровным носом и мягкими губами под ним… Я помню их нежность… Я помню его горячий язык, словно поцелуй случился вчера. И каждый чёртов раз воспоминание о нём, проходит волной дрожи по всему телу и вызывает желание не останавливать поцелуй, если случится его повторить…

Дура? Абсолютная.

Словно внутри живут две меня. Одна из них тянется к Яру, а вторая к Славе.

Но соединить их в одну придётся. Раздвоение личности в обществе воспринимают с опаской.

— Твой босс предлагал мне премию, если тебе интересно о чём мы говорили, — усмехнувшись, нарушил затянувшееся молчание Слава. — А мне хватило вида сломанного носа на жалкой роже этого подонка, когда он с вещичками покидал здание офиса.

— Да! Он же тебе угрожал… — взволновано заметила я.

— Приятно, что ты обо мне переживаешь, — улыбнулся он, посмотрев на меня. — Но думаю, ему сейчас не до меня.

— А вдруг, он все же решит отомстить? За тот же сломанный нос.

— Вряд ли. Он и имени-то моего не знает. А вот кому по-настоящему он может мстить, так это твоему боссу. Но думаю, у него-то как раз всё под контролем. Хороший мужик. Справедливый.

А ещё невероятно добрый и галантный… И не “мужик”, а Мужчина. Как ненастоящий, словно герой захватывающей книги…

— Он замечательный, да.

— Твоей семье повезло, что у них есть такой друг. Он оберегает тебя, как собственную дочь.

Я закашлялась, поперхнувшись собственной слюной. Именно! Со стороны мы с Яром выглядим именно так. Отец и дочь. Представляю, как бы все смотрели, знай о наших отношениях чуть больше…

— Да, — согласилась я, прокашлявшись. — Отец очень гордится дружбой с ним.

— Хочешь мороженое? — вдруг, остановился он у киоска.

— Нет, спасибо, — улыбнулась я от его серьёзного взгляда.

— Почему ты не позволяешь мне за тобой ухаживать? — возобновил он движение, продолжая хмуриться. — Не соглашаешься на кино. Кафе. И прочее. Девочки же любят подобную романтику, но не ты. А мне, реально, хочется проводить с тобой, как можно больше времени и не важно где. Что тебя останавливает от свиданий со мной, Злат? Скажи честно.

Хотела бы я быть честной, но одна из личностей не позволяет.

— Слава…

— Нет-нет. Честно, Злат. Я вижу, что я тебе нравлюсь. Что моя к тебе симпатия взаимна. Но ты упорно продолжаешь держать меня на расстоянии. Почему?

— А почему тебе так важно сократить это расстояние? А? — вспылила я.

— О чём ты? Всё же очевидно.

— Ни капельки! Чем я умудрилась тебя так зацепить, что ты не сдаёшься? Что во мне тебя так привлекает, что ты предпринимаешь попытки сблизится снова и снова? Чем я лучше, например, вон той красивой девушки? — не стесняясь, тыкнула я указательным пальцем в шагавшую нам навстречу брюнетку на высоких шпильках.

— Эй, полегче, — поднял Слава одну бровь. — Не хотелось бы прибегать к банальщине, но ты, и правда, особенная. Жаль, что сама этого не понимаешь, — с ноткой грусти произнёс он, отворачиваясь.

Бли-и-ин. Получается, что я не уверенная в себе идиотка? Наверняка.

— Прости, — тихо шепнула я.

Слава молчал. Возможно, не услышал.

Мы продолжали идти, думая каждый о своём. До моего дома оставалось две улицы. Ровно две улицы до принятия решения.

— Нет, это ты меня прости, — вздохнул Слава, почти у моего дома, заставив меня вздрогнуть. — Наверное, я слишком навязчив и прямолинеен. Просто такое со мной происходит впервые. Когда я на работе меня греет мысль, что ты сидишь выше на этаже и скоро я тебя увижу. А когда я тебя вижу безумно хочется тебя коснуться, поцеловать. У меня дух перехватывает, когда ты мне улыбаешься. И когда я возвращаюсь домой, иду на учёбу, встречаюсь с друзьями — не важно — но стоит мне быть от тебя на расстоянии больше, чем эти семь этажей, меня ломает. Я постоянно думаю о тебе, представляю, чём ты занимаешься… Из любимого — это игра на пианино. Твои глаза закрыты, на губах лёгкая улыбка, тонкие пальцы порхают по клавиатуре, а в мыслях, желательно, я. Хотя бы в одной, быстро промелькнувшей… Я не знаю причин, Злат, — остановился он и притянул меня к себе, обнимая. — Не знаю почему именно ты. Но в чём я уверен на сто процентов, так это в том, что ты нужна мне. Как воздух.

Нет-нет-нет-нет! Не нужна! Нет! Пожалуйста-а-а…

Его губы дрогнули в короткой улыбке, а янтарь глаз с ноткой печали окутывал меня своим волшебством желания быть со мной… Со мной-одной…

Боже, Слава, ты не представляешь, как бы мне хотелось отпустить себя… Не противится собственному желанию быть с тобой… Поддаться твоему очарованию… Растворится в чувствах… Окунуться в омут отношений, что ты мне предлагаешь. Принадлежать тебе.

Но я и себе не принадлежу.

И поэтому…

Я коснулась ладонями его гладких щёк, краем сознания отметив, что не почувствовала привычной колючести и, приблизившись к его лицу, поцеловала желанные губы.

В последний раз.

Слава шумно выдохнул, сильнее прижимая меня к себе в то время, как моё сердце от соприкосновения наших губ сладко замерло на бесконечно долгую секунду, а затем начало трепыхаться с невероятной скоростью. Я снова парила, словно каждый мой нерв, каждую клеточку кожи наполняло воздушное волшебство…

Это так правильно, так нормально целоваться с ним посреди улицы, посреди шума проносящихся машин, посреди людей, спешащих куда-то, разговаривающих или смеющихся…

И так жаль, что это должно закончится и никогда не повторится…

— Злата… — блестели его глаза, когда я через силу отстранилась.

Как нож в сердце. Который медленно прокручивают, не взирая на то, что это причиняет боль.

— Слава, — зажмурилась я, чувствуя, как подступают слёзы. — Я не могу объяснить почему мы не можем быть вместе. Не проси. Не можем. И я умоляю тебя принять этот факт и отпустить меня. Именно сейчас. Когда всё ещё не зашло слишком далеко. Нет, прошу тебя, не перебивай, — попросила я, почувствовав, как его плечи под моими пальцами напряглись. — Ты должен перестать думать обо мне. Перестать хотеть быть со мной. Ты должен… должен найти другую девушку, которая сможет быть с тобой. Вся. Целиком. А я не могу, прости меня. Пойми это и прими. Пожалуйста. И лучше нам некоторое время не видится и не общаться….

Я резко высвободилась из его объятий, сделав шаг назад и открыла глаза. Зря. Слава выглядел измученным и угнетённым, тем самым глубже вонзая нож, который прочно обосновался в моём сердце.

— Я не… Прощальный поцелуй? Злата, — сделал он шаг ко мне, а я — тут же от него. — Не оставляй меня без объяснений. Не поступай так со мной.

— Я не могу, Слав, — прошептала я, борясь со слезами. — Спасибо, что был рядом, что помог сегодня. Я запомню это навсегда. Просто… просто у нас разный путь. Прости.

И я побежала. Как самая настоящая трусиха. Из всех сил. Глотая горькие слёзы.

Решение принято. Осталось смирится и свыкнуться с ним.