Разрывая душу

Двадцатая. Сравнение проблем

— Расскажешь, что случилось? — поинтересовался Слава, когда двери лифта закрылись за нашими спинами.

— Нет, — тихо выдохнула я.

Яр… Как же больно…

— Понял. Куда тебя отвести? Домой?

Нет! Только не туда!

— Куда угодно, лишь бы там было тихо.

— Ясно.

— Здесь есть чёрный выход?

— Есть.

— Спасибо, что помогаешь.

— Всегда, — сильнее обнял он меня.

— Слав…

— Т-ш-ш. Я понимаю, что это ничего не меняет.

Да. Не меняет. Я выбрала человека, спавшего со своей сестрой. Человека, который свёл её с ума. Так же, как и меня.

Выход. Автобусная остановка. Душный транспорт. Незнакомый район, с покосившимися зданиями.

Я не знала куда Слава меня вёл, но я ему доверяла. Сама не знаю почему.

Как вариант — мне было всё равно.

Мне. Всё. Равно…

Как?! Как он мог? Мой Яр?..

Слава открыл ключами дверь квартиры, провёл меня в комнату и усадил на узкую кровать.

В голове пусто, словно в пустыне… А перед глазами…

Я зажмурилась до боли, силясь прогнать навязчивые картинки. Как он мог? Как?

Через какое-то время в моих руках оказался прохладный и влажный стакан.

— Попей.

Невидящим взглядом посмотрела на Славу и почувствовала, как он поддакнул мои руки, чтобы стакан коснулся губ. Я сделала глоток, осознавая, что в горле также сухо, как и в душе. Не верю… Не могу поверить до конца…

Я проглотила воду до капли, но горло всё равно судорожно сжималось.

— Нужно что-нибудь ещё?

— Да… Оставь меня одну, пожалуйста.

— Хорошо. Я буду в зале, если что.

— Спасибо.

Тихо закрылась дверь, а в кармане джинсов завибрировал телефон.

Яр.

Я сбросила вызов. Затем следующий. И ещё, и ещё.

“Злата, возьми трубку. Где ты? Я могу всё объяснить.”

Извращённую связь с сестрой? После которой она явилась в нашу приёмную и резала себе вены? Как он может это объяснить? Ему стало скучно? Не мог удержаться от соблазна? Или они оба сошли с ума, раз позволили себе такое? Как можно объяснить эту мерзость?! Как можно спать с собственной сестрой?!

“Я не хочу тебя видеть.”

Я выключила телефон, сворачиваясь калачиком на чужой постели. Холодно. Больно. Ужасно.

Как мне жить дальше? Как мне стать счастливой, если без Яра это невозможно, ровно на столько же, как и с ним?..

Больно, ужасно больно.

Я долго плакала в чью-то подушку. До хрипа в голосе. До тупой, пульсирующей боли в затылке. Хотелось выть от бессилия. Во весь голос. Не сдерживая чувств. Но я не могла. Не хотела, чтобы меня услышали.

В конце концов, я уснула.

А когда проснулась за окном уже садилось солнце.

В висках пульсировала боль, в голове тяжесть, в горле невыносимо саднило, вызывая дикое желание пить. Постепенно возвращались воспоминания, которые привели меня к этому состоянию.

Боже… Это ужасно. Не правильно. Омерзительно!

И до безумия не хочется, чтобы было правдой…

Но нужно собраться и как-то жить дальше. Как, когда нет сил? Как-то. Я справлюсь.

Я поднялась, осматривая комнату. Часть обстановки казалась мне смутно знакомой. И при взгляде на монитор компьютера на угловом столе у окна, я поняла, где видела этот шкаф для одежды. Стрим Славы. Именно тут он их снимал. Этого его спальня, его квартира.

Я осторожна вышла, в надежде найти кухню, где есть вода. Но нашла по всей видимости зал, где, сидя на диване, смотрел телевизор Слава. Какой-то русский канал, с русской мелодрамой. При этом он выглядел не сосредоточенным на происходящем на экране, и, скрестив руки на груди, нервно дергал одной ногой.

— Привет, — дала я о себе знать севшим голосом.

Слава мгновенно обернулся на голос и подскочил на ноги.

— Привет… Ну как ты?

— Лучше. Правда, пить ужасно хочется.

— Без проблем, — улыбнулся он. — Пойдём.

Он провёл меня на кухню, где пахло вкусной, домашней едой, а возле плиты, спиной к нам, хозяйничала женщина в домашнем халате и с платком на голове. Слава достал стакан и начал наливать в него воду из графина:

— Ба, это — Злата. Злата — это моя бабушка Клавдия Романовна.

Женщина встрепенулась и обернулась к нам, тепло улыбаясь.

Она была очень худенькой и бледной и словно бесконечно уставшей, но её глаза — такого же цвета, как у Славы — излучали невероятную жизнь и свет.

— Ох. Прибежали за запах? Правильно. Ужин почти готов. Садитесь. Только едой можно привлечь этого сорванца.

Она, любя, потрепала волосы на макушке Славы, вызывая у того улыбку.

— Ба-а-а.

— Стесняешься? А вот нечего. Молодой и крепкий организм требует много еды. Садитесь, чего застыли?

— Я… я не голодна. Спасибо.

— Не стесняйся, дочка. Слава так редко приводит к нам гостей. Так что составь-ка нам компанию.

Слава, закатив глаза, извинился взглядом, мол, бабушки, такие бабушки.

— Мойте руки и марш за стол.

Сказано это было таким тоном, что мы со Славой одновременно подскочили к мойке и потянулись к крану, столкнувшись пальцами.

— Ты первая, — отступил он, улыбнувшись.

— Спасибо, — засмущалась я, до конца не понимая, что происходит.

Вытерев руки, я уселась на угловой диванчик за стол. Обстановка на кухне не была дорогой, но такого уюта и тепла я не чувствовала ни разу. Мягкий, жёлтый свет; обои с рисунком цветов; голубая тюль на пластиковом окне, подоконник которого заставлен горшками с разнообразными цветами; радиоприёмник на стене, тихо играющий композиции прошлых времён и аппетитное шкворчание от плиты…

— Молочка? — спросила Клавдия Романовна, улыбаясь.

— Да, спасибо, — улыбнулась я в ответ.

— И мне, — присел рядом Слава, двигая стакан в сторону коробки молока в руках у женщины.

— Куда ж без тебя, — рассмеялась она, следом наполняя и его стакан.

Затем она по очереди наполнила и поставила перед нами тарелки с пюре и, сняв сковороду с плиты, открыла крышку, усиливая аппетитный запах румяных котлет. В желудке заурчало, вызывая улыбки на лицах хозяев и смущение на моём собственном. Слава легонько пихнул меня локтем и подмигнул. А его бабушка тем временем положила себе и мне по одной котлетке, а Славе две, заставляя того довольно улыбаться. Вынула из холодильника огромную тарелку с оливье и поставила на стол. Нарезала хлеба. И, раздав приборы, села за стол сама.

— Приятного аппетита, детки.

Мы тут же приступили к еде. И я тайно радовалась, что аппетит у меня не пропал. И, вообще, было отлично, что я была не одна. Так намного легче. Словно случившееся было не со мной.

— Ну что ж, Слава, рассказывай, где отыскал такую красавицу?

— Ба, не смущай гостью, а то сбежит.

— М-мы работаем в одной компании, — улыбнулась я женщине.

— Я рада, что вы общаетесь. А то в последнее время я чаще всего вижу своего внука у компьютера, — бабушка чуть подалась в мою сторону и заговорщицки шепнула: — Разговаривает с ним без умолку, как с живым человеком.

— Ба! Я же объяснял, что снимаю видео, кадры которого ты не раз мне украшала.

— Тьфу на тебя. Живое общение важней, чем какие-то видео. Ты согласна со мной, дочка?

— Угу, — кивнула я, сдерживая смех.

— А вообще он столько дел делает сразу, что я уже забеспокоилась, что он так и останется без невесты… Учёба, работа, помощь мне-старенькой, ви-де-о… Не жалеет себя. Так здорово, что ты у него появилась и он нашёл время на личную жизнь.

— Ба, мы просто друзья, — вздохнул Слава, скупо улыбнувшись на мои зардевшиеся щеки.

— Друзья, так друзья, — не стала спорить женщина. — Главное — живое общение. Оно приносит гораздо большее удовольствие, верно?

Далее Слава увёл разговор на отвлечённые темы и, когда тарелки опустели, были вымыты и высушены мы с ним вернулись в его комнату.

— Твоя бабушка… Она… она больна? — тихо спросила я, присев на кровать.

— Да, — выдохнул Слава, усевшись в кресло за компьютерным столом. — Рак. Лечение возможно, но нужны деньги на операцию и лекарства после. Я уже неплохо накопил. На стримах, в том числе, — усмехнулся он. — Плюс родители. Осталось немного и она будет здоровой.

— Да, а где твои родители?

— Они живут отдельно, а я после диагноза перебрался сюда, чтобы быть под рукой.

— Это… ты молодец, Слав.

— Я не смог бы по-другому. Хотя, отец и злится, считая, что я забью на учёбу. Но я справлюсь, всяко — выдохнул он и улыбнулся.

— Да…

Я отвела глаза, которые вновь защипало от слёз. Разве мои проблемы сравняться с проблемой этой доброй женщины? С проблемами Славы? Замечательные люди, которые не сдаются, ищут решение, прямо смотрят в лицо неприятностям. И не сбегают от них…

Пожалуй, нужно вернуться домой. Нужно стойко перенести правду. Глаза в глаза. И пусть это убьёт меня, но я должна быть сильной. Должна. Но…

— Слав?

— Да?

— Можно я сегодня переночую у тебя?