Разрывая душу

Двадцать третья. Отсутствие вины

— Ладно, нам уже несколько дней не удаётся вместе пообедать, но чай-то попить мы можем, пока я на твоём этаже? — улыбнулся Слава, отталкиваясь от прохода в приёмную, в косяк которого упирался плечом.

— Можем, — улыбнулась я в ответ, вставая с места, чтобы приготовить чай.

Слава. Он стал для меня добрым лучиком света в мрачной жизни, где я была одна против всех. В его присутствии я ненадолго отвлекалась от свалившихся на меня проблем и решений, что они вынуждали меня принимать, а затем и проблем от этих решений. И так по кругу. Кто бы знал, что отстаивать себя совсем не просто.

А со Славой, с его тёплой улыбкой, озорным светом глаз, шутками, я словно выныривала из пучины тоски и одиночества. Мне нравилось с ним дружить, даже больше, чем с Эрикой или Алей.

— Какие планы на выходные? — расслабленно усевшись на стул у моего стола, поинтересовался он.

— Не умереть от скуки, — тихо шепнула я и громче добавила: — Ничего интересного, если честно.

Даже с Васей не поболтать — каких-либо способов развлечения меня лишили, сунув книгу о том, как воспитать в себе леди.

— Парочка моих друзей собираются на природу, пожарить шашлык. Давай с нами?

— Я не могу…

— Эй! Обещаю вести себя прилично и не придумывать себе ничего лишнего.

— Дело не в этом, — печально произнесла я, ставя кружку на столешницу рядом с ним.

— А в чем, Злат? — задержал он мою руку в своей, выпрямляясь на стуле. — Что происходит в твой жизни? О чём ты молчишь?

Сла-а-а-ав… Я не могу рассказать. Или могу, но не хочу. Боюсь потерять твою дружбу. Хоть, однажды и придётся. Но пока я не готова.

— Ничего такого… — начала я, но не закончила из-за того, что на пороге появился Ярослав, сбивая меня с мысли своим прямым взглядом. На мою руку в руке Славы. Пришлось её одернуть.

— Добрый день, — чуть прищурился он. — Собрание?

— Кофебрейк, — усмехнулся Слава и подхватил кружку с чаем, наглядно демонстрируя процесс.

— Ясно. Не затягивайте. Возможно, кого-то ждёт срочная корреспонденция.

— Конечно, — серьёзно кивнул Слава, а когда Яр скрылся в своём кабинете подмигнул мне.

Яр… Сердце не переставало замирать при взгляде на него. И потому каждый раз приходилось напоминать себе о его нелицеприятной стороне жизни. Но… Вопреки всему, я… я скучала по нему… И это жутко бесило. Я не должна скучать по губам и тёмному от желания взгляду человека, который меня предал.

— Дорогая, ты выглядишь великолепно, — восхитилась мама, смотря на меня через огромное зеркало в своей гардеробной. — Единственное, что портит картину — это обречённость в твоих глазах. Советую от неё избавится, пока не увидел отец. Боже! Ты самая красивая невеста, которую я когда-либо видела!

Начало июля. Три месяца до свадьбы и пришло время сообщить всему остальному высшему свету снобов о нашей с Яром помолвке. Хотелось истерично смеяться в голос. Жених и невеста, которые общаются лишь на работе и в строго деловых рамках.

На мне — трикотажная кофта с вырезами на плечах, ворот которой украшен переливающимися камнями и шифоновая, в несколько тонких слоёв юбка до пола. Бледно-розовый цвет юбки и две красиво заплетённые косы, как символ невинности, что тоже в свою очередь, вызывало истерический смех. Бред… Какой же бред творится вокруг!

И мне предстоит стоять рядом с Ярославом и счастливо улыбаться, принимая поздравления от людей, которым, по сути, на нас наплевать. Предстоит слышать его дыхание, возможно, чувствовать теплую ладонь на пояснице и изо всех сил сдерживать себя, чтобы не бросится от него прочь или в его объятья…

Приём пройдёт в нашем особняке, от чего мама в последнюю неделю находилась в крайне взвинченном состоянии, но сейчас успокоилась, надевая маску прилежной жены, любящей матери и гостеприимной хозяйки. Отличный пример для подражания. Хоть чему-то полезному она меня научила — играть свою роль.

Шампанское — много шампанского, пока не видит мать или отец — фальшивые улыбки, торжественная речь папы, аплодисменты и Ярослав в идеально сидящем на нём костюме, направляющийся в мою сторону из другого конца зала. Как всегда шикарен и обаятелен, с неизменной аурой таинственности, которая прошибала до дрожи. Хотелось выть в голос, зная его настоящую суть и несмотря на это желать его близости.

Я точно когда-нибудь свихнусь. Если не уже.

— Злата, — протянул он ко мне ладонь, приглашая на танец. Тёмный блеск глаз завораживал, и я поспешила отвести свои, вкладывая ладонь в его руку.

Мы прошли в центр, возобновивших свой танец, после речи отца, пар. Яр, не выпуская моей руки, положил её себе на плечо, а своей второй коснулся моей талии.

— Ты меня приятно радуешь, котёнок — никакой былой дрожи. Что-то изменилось в твоём восприятии себя? Ты стала уверенней?

— Угу, — кивнула я, даже не планируя развивать тему разговора. Я в принципе не хотела с ним говорить. И танцевать. И видеть.

Ярослав рассмеялся и, словно нас не разделяли недели холодных отношений, поцеловал в волосы. Я замерла от напряжения всего на секунду, но быстро взяла себя в руки, продолжая играть роль счастливой невесты.

— Твой отец… Он упрямо настаивает на твоём увольнении из фирмы… Вы не ладите?

— Мы никогда не ладили. Но теперь в открытую.

— Оспаривала с ним нашу свадьбу?

— Нет. У меня нет желания привыкать к другому жениху. Неизвестно насколько хуже он окажется. Я выбрала меньшее из зол — тебя. Но с остальными его указаниями мириться не намерена.

— Меня, — усмехнувшись, глухо произнёс Яр. — Но я рад, что ты начала себя отстаивать. Давно пора.

— Угу. Так, что знай, что после свадьбы я буду послушной лишь на людях. Играть роль, совсем как моя мать.

Яр чуть наклонил голову и коснулся тёплыми пальцами моего подбородка, приподнимая его и заглядывая в глаза:

— И сейчас ты играешь?

— Верно, — дрогнул мой голос.

— Желание в твоих глазах выглядит очень натуральным, — тихо, совсем близко, звучал хриплый бархат. — Игра на высшем уровне, котёнок.

— Не понимаю о чём ты…

— И не обязательно, — шепнул он мне в губы и поцеловал.

Я не могла позволить себе отстранится, не на людях, которые считают нас влюблённой парой, ну или делают такой вид. Или я просто не хотела…

— Нет, мама. Я не хочу в твой дурацкий салон!

Мы перепирались уже целых десять минут, и я уже начинала злиться, не контролируя слова.

— Злата! Ты… Ты… — округлила она глаза от возмущения. — Ты совершенно вредная девчонка! Перестала заниматься на фортепьяно! Перестала с нами ужинать и выходить в свет! Постоянно препираешься, не слушаешься! Когда это закончится?

— Никогда, мама. Пойми уже, наконец, что я перестала делать вид, что мне нравится жить так, как вы указываете.

— Это всё общество того мальчика, да?! Боюсь, представить, что бы было не узнай вовремя о вашей связи отец! Как хорошо, что на нас работают верные люди!

— Что? — задохнулась я. — Вы наняли кого-то за мной следить, пока я жила отдельно?

— Не говори глупости, — фыркнула она. — Всё открылось случайно. Тогда, когда твой водитель не дождался тебя после работы. Отец не меньше меня волновался за тебя и Денис Кириллович рассказал ему о твоей связи с этим мальчишкой. Боже! Целоваться посреди улицы, у всех на глазах! При живом женихе! Как бесстыже! Ты испортилась, Злата. Отец был прав в том, что не хотел тебя отпускать. Но Ярослав… Впрочем, именно ему и предстоит справляться с последствиями… — она смерила меня холодным взглядом: — сиди дома, закрывшись в своей комнате, раз так хочется. Мне остаётся лишь сочувствовать бедному мужчине, которому достанется жена, не желающая за собой ухаживать.

Я в онемении упала на кровать. Свернулась клубочком, вспоминая обвинительные слова в адрес Яра… Но это не он рассказал отцу про Славу… Просто так совпало. В тот день, в день последнего поцелуя со Славой, я не могла помнить, что водитель обещал быть поблизости… Я так была увлечена переживаниями, была так погружена в собственные чувства. Слишком много тогда произошло событий…

Яр меня не предавал. Не он виноват в том, что я вернулась в дом к родителям, лишившись каких-либо связей с внешним миром. Виновата я сама.

Стыдно? Ещё как! Но это… это не отменят его больной связи с сестрой.