Разведчики времени

Глава 2

Возня с бумагами официальной отчетности была лишь одной из неприятностей, отравлявших жизнь Киту Карсону. Положение владельца отеля на Вокзале Времени было неизбежно связано со множеством досадных хлопот. Список его излюбленных жалоб, тщательно запрятанный в дальнем уголке души, чтобы не отвлекать от дел, включал счета из прачечной, цены на продовольствие, доставляемое через таможню, стоимость замены полотенец, пепельниц и замазывания надписей, которые постояльцы то и дело выцарапывали на стенах, персонал, готовый в любой момент потребовать расчета, ужасную скуку, прерываемую лишь внезапными скандалами, от которых он наживал себе язву, и — почти в самом верху этого списка — туристов.

Но бумагомарание он ненавидел больше всего на свете.

Это было едва ли не хуже, чем вернуться к занятиям наукой.

Офис руководителя «Нового Эдо», попросторнее некоторых новейших, из Верхнего Времени, домов, относился к тем преимуществам его нынешнего положения, что делали его терпимым. Его кабинет был оборудован видеоэкраном во всю стену, так что, сидя в своем кресле, он мог любоваться панорамными сценами Общего зала в данный момент и столь же панорамными, записанными на пленку картинами многих эпизодов из Нижнего Времени. Бар со спиртным, набитый контрабандными бутылками жидкой амброзии (которые и Кит, и его предшественник, построивший «Новый Эдо», тайком таскали из Верхнего Времени), был под рукой всякий раз, когда работа становилась слишком занудной.

Бесценные картины и другие художественные сокровища, спасенные из разрушенных во время онинских войн пятнадцатого века дворцов Киото, украшали кабинет Кита, устланный новехонькими циновками татами из рисовой соломы и отделанный тонкой резьбой по дереву и безукоризненно чистыми раздвижными перегородками из натянутой на каркас бумаги.

Однако лучшим украшением его кабинета служил уходящий в потолок световой колодец, бросавший «дневной свет» (почти настоящий с виду) на миниатюрный японский сад камней. Завораживающая композиция из расчерченного граблями белого песка, вертикально поставленных камней и искусно обрезанных сухих веток, заполнявшая целый угол кабинета, давала отдых глазам и врачевала душу.

Она была спасением Кита в те дни, когда ему приходилось возиться с бумажками. Он время от времени откидывался на спинку стула, брал в руку стакан хорошего виски и созерцал символические «острова» — каменные глыбы, плавающие посреди подернутого рябью «моря» песка. Киту доставляло большое удовольствие воображать составителей этих бланков обязательной отчетности приговоренными к долгой жизни на одном из миниатюрных пустынных островов, навеки затерянных там без надежды на спасение.

Если уж говорить о совершенном дзенском аде…

Телефонный звонок оторвал его от наполовину заполненного бланка, составленного так, что потребовалась бы целая свора высокооплачиваемых юристов для его расшифровки. Кит улыбнулся, хотя звонок пришел по линии экстренной связи. Он зажал трубку между плечом и ухом, позволив взгляду блуждать по садику в углу, и ответил:

— Да, Джимми?

Джимми Окуда, сидевший за стойкой портье, был единственным человеком, имевшим непосредственный доступ к этой линии связи. Звонок по «тревожной линии» обычно означал для Кита еще один подскок кровяного давления; сегодня такое отвлечение было более чем желательно.

— Звонок от Малькольма Мура, Кит.

— Малькольма? — Что это взбрело Джимми в голову — беспокоить его по «тревожной линии» ради звонка от Малькольма Мура? — Хм… соедини меня с ним.

На интеркоме вспыхнул огонек внешней линии, когда Джимми переключил поступивший вызов на кабинет Кита. И что только могло понадобиться от него Малькольму Муру? Кит неоднократно предлагал ему работу и всякий раз получал вежливый, но твердый отказ.

Кит нажал кнопку:

— Малькольм? Привет, чем могу быть тебе полезен?

— Кит, прости, что отрываю тебя от того, чем ты сейчас занимаешься, но минут через пять к тебе должен явиться посетитель.

— Да? — По тону Малькольма можно было предположить все что угодно. Судя по доносящемуся шуму, Малькольм звонил из «Нижнего Времени». Это могло предвещать любые неожиданности. Кит уже стал вспоминать смертельных врагов, которых он нажил в Нижнем Времени, и гадать, куда он дел свой бронежилет, который обычно носил, будучи разведчиком, как Малькольм сказал:

— Тебя разыскивает некто из Верхнего Времени.

— Из Верхнего?

Малькольм тихо хихикнул:

— Когда-нибудь, Кит, я заставлю тебя рассказать мне о той сделке в Бангкоке. Да, из Верхнего. И очень нетерпеливо к тому же. Мы проголосовали и решили, что тебя стоит предупредить, прежде чем этот посетитель на тебя накинется. — Малькольм засмеялся чему-то, что знал лишь он и его теперешние сотрапезники и во что Кита явно решили пока не посвящать.

— Охо-хо. Спасибо, я подумаю над этим.

— Не стоит благодарности. Для чего же еще нужны друзья? Удовлетвори наше любопытство, ладно? Свен говорит, что поверит всему, что бы ты ни рассказал, и поставит выпивку.

Кит поднял бровь. Если Свен Бейли был настолько заинтригован, то определенно надвигалось нечто очень странное.

— Я дам вам знать. Спасибо за предупреждение.

Малькольм повесил трубку. Кит оттолкнул кресло назад. Кто бы ни направлялся к нему, встречать незнакомца лицом к лицу, не размявшись, не отвечало представлениям Кита о разумной стратегии. Он задержался у выхода, чтобы надеть обувь, вспомнил, в каком он виде, и, поспешно сменив удобное кимоно на деловой пиджак и брюки, спустился вниз в главный вестибюль «Нового Эдо».

— Джимми, Малькольм говорит, что сюда направляется для встречи со мной кто-то из Верхнего Времени. Скажи ему, что меня сейчас нет, ладно? Я хочу, чтобы несколько минут меня нельзя было найти. Пусти его по ложному следу или что-нибудь придумай.

Джимми, который тоже был отставным разведчиком прошлого, подмигнул и кивнул:

— Конечно, Кит.

Для разведчиков прошлого никакая предосторожность не бывает излишней.

Особенно для всемирно известных.

Кит мысленно проклял всех репортеров на свете и двинулся сквозь собиравшуюся толпу. Вестибюль «Нового Эдо» был точной копией приемного зала сегунов в замке Эдо, каким он выглядел перед тем, как эта знаменитая штаб-квартира сёгуната Иэяцу Токугавы сгорела дотла при пожаре Длинных Рукавов в 1657 году. Самой примечательной деталью интерьера вестибюля была увеличенная до размеров фрески репродукция знаменитой утраченной картины Миямото Мусаси, изображавшей рассвет над замком Эдо. Картина была заказана этому прославленному художнику, поэту и воину не кем иным, как третьим сегуном Японии Иэмицу Токугавой. Она привлекала внимание даже проходящих мимо по Общему заду, а это означало, что туристы, заглянувшие сюда полюбоваться произведением искусства, часто становились здешними постояльцами.

Хомако Тани был ловким содержателем отеля.

В Ла-ла-ландии сплетничали, что строитель «Нового Эдо» спас оригинал картины во время смуты 1657 года, уничтожившей замок Эдо; но Кит так и не нашел никаких следов картины нигде, даже в личном сейфе Хомако. Разумеется, сплетничали также, что Хомако Тани был убит вспыльчивым Мусаси собственноручно во время визита Хомако в феодальную Японию из-за какого-то мелкого оскорбления, которое гордый самурай не захотел простить. Если верить другим слухам, в последний раз Хомако видели, когда он шагнул через открывшиеся нестабильные Врата в Китай династии Тан; говорили также, что он удалился в пожизненную отставку в Тибет в качестве далай-ламы.

Все дело в том, что никто на самом деле не знал, что сталось с Хомако, даже нижеперечисленные совладельцы нотариальной конторы «Чейз, Карштедт и Сиверцын», доставившие Киту впечатляющего вида пакет, наделивший его правами владельца отеля «Новый Эдо» в качестве «уплаты долгов». Единственное, чем Хомако Тани когда-либо был обязан Киту Карсону, — то, что Кит вызволил его из беды после провала на серебряном руднике в Колорадо. Насколько Киту было известно, Хомако больше никогда не возвращался на Дикий Запад. Вонь от горящих салунов, банков и борделей не могла выветриться из легких Кита несколько недель. Он до сих пор горевал по своему чудесному маленькому четырехдюймовому «вессон-фавориту», который он потерял тогда в неразберихе. Всего тысяча револьверов «смит-вессон» сорок четвертого калибра с механизмом двойного действия были когда-либо изготовлены, и его собственный пропал в дыму пожара.

Кит вздохнул. Какова бы ни была подлинная судьба Хомако Тани, его «наследство» подоспело как раз в тот момент, когда. Кит был вынужден уйти в отставку. Он нуждался в работе, скорее для того, чтобы оправдать свое пребывание в Ла-ла-ландии, чем для чего-либо еще, поскольку в деньгах он на самом деле не нуждался. «Новый Эдо» показался ему тогда подарком богов. Через три года управления отелем Кит начал подозревать, что Хомако Тани просто возненавидел работу с формулярами, а заодно и самих туристов. Потому и бросил это дело, чтобы не свихнуться окончательно.

Кит вежливо проталкивался сквозь поток новоприбывших из Предбанника, кивая и улыбаясь клиентам, чьи громкие голоса терзали его нервы, и спешил поскорее выбраться мимо выложенного галькой рыбного пруда прочь из вестибюля. Он посмотрел в оба конца Общего зала, но ничего непривычного не заметил. Обычная толпа новоприбывших туристов, разевающих рты и волочащих тяжелые чемоданы, пытаясь на ходу понять, какой самый лучший отель они могут себе позволить.

Кит подошел к стоящему отдельно киоску с сувенирами и информационными буклетами с небрежностью, выработанной долгой практикой, и сделал вид, что изучает проспекты туристических агентств. Хозяйка киоска, Ниоко Аоки, чуть подняла брови, но промолчала, обслуживая своих настоящих клиентов с заученной старательностью. От киоска Ниоко отлично просматривался главный вестибюль «Нового Эдо». Изящный фасад отеля вздымался на три этажа над полом Общего зала, завершаясь шпилем. Название было со вкусом выведено золотом — английскими буквами и японскими иероглифами. Туристы обеспечивали Киту прекрасное прикрытие, деловито покупая схемы вокзала, путеводители и майки или заходя в вестибюль полюбоваться фреской Мусаси.

Киту не пришлось долго ждать. Но внешность искавшего встречи с ним здорово удивила его. Как только Кит заметил ее, он сразу понял, что это и был тот загадочный визитер из Верхнего Времени, о котором предупреждал его Малькольм. Юная, рыжеволосая и явно привыкшая сразу брать быка за рога. В отличие от всякого нормального туриста она не глазела по сторонам, не останавливалась у витрин лавок и не искала, где бы купить путеводитель. То, как девушка была одета — и как двигалась в своем черном трико и коже, — привлекло внимание девяноста процентов мужчин в зале и немалого числа женщин.

Кит внезапно почувствовал, что ему стало трудно совладать со своим дыханием. «Боже правый, на нее приятно поглядеть». Хотя и не полезно для сердца… Мужчина легко мог влипнуть в серьезную передрягу, просто улыбнувшись ей. Она устремилась в «Новый Эдо», как шальная пуля, и вцепилась в беднягу Джимми, сидящего на месте портье. У того глаза полезли на лоб. Из-за гвалта туристов Кит не мог толком расслышать их разговора, но он видел, как она нетерпеливо нахмурилась и как Джимми пожал плечами и воздел руки кверху. Он также смог прочесть по губам, как Джимми сказал ей:

— Попробуйте поискать в «Страннике во времени».

Отлично. Теперь она пустится искать его невесть где. Рыжая комета вылетела из вестибюля «Нового Эдо» на полном газу. Откуда, Бога ради, вдруг взялось это дитя? Он-то ожидал… Впрочем, Кит не был вполне уверен, кого и чего он на самом деле ожидал. Но только не рыжеголового демона скорости с повадками ирландской рыси и намерениями столь же загадочными, как у китайского мандарина. Малькольм, черт бы его побрал, даже не намекнул ему на нечто подобное. Хотя, конечно, раз уж Свен Бейли готов выставить выпивку в обмен на информацию, то, наверное, никто все равно ничего толком не знает.

Кит задумчиво следовал за ней. Он был уверен, что никогда не натыкался на нее в Нижнем Времени. Ее бы он уж точно запомнил. Ярко и живо. Он был столь же уверен, что и в Верхнем Времени он ни разу с ней не встречался. Черт, он уже годы и годы не бывал в Верхнем Времени, наверное, с тех пор, как эта симпатичная кошечка еще была в пеленках. Если этой девушке и стукнуло восемнадцать, то не более чем несколько дней назад.

Так кто же она такая и зачем разыскивает его?

Наверное, журналистка, мрачно подумал он, желающая прославиться. У нее было то самое выражение «Я хочу взять у вас интервью, даже если вас это убьет», столь характерное для первокурсников Пулитцеровского колледжа.

Бог ты мой…

Ее кожа чуть порозовела, то ли из-за этого чемодана, который она тащила — а он выглядел увесистым — то ли с досады. Кит улыбнулся. Отлично. Чем больше она расстроится к тому моменту, когда они наконец встретятся, тем лучше для него.

Кит купил туристскую схему, чтобы скрываться за ней, и следовал за девушкой на приличном расстоянии. Та определенно не теряла времени зря. Кем бы она ни была, она направлялась прямо к «Страннику во времени», недорогому семейному пансиону для клиентов со скромными доходами. Пожилые, приличного вида отцы семейств в гавайских рубахах и джинсах строили ей глазки поверх голов своих жен, не обращая внимания на хнычущих отпрысков.

Она вцепилась в несчастную женщину-портье, пожавшую плечами, очень сердито глянувшую на нее и неопределенно махнувшую на соседний отель. Когда она нагнулась, чтобы снова взять свой чемодан, внутренности Кита среагировали рефлекторно. Мужчина, стоявший рядом с ним, простонал:

— О да, есть на свете Бог…

Кит улыбнулся. Мужчина с трудом вышел из транса, когда стоявшая рядом с ним женщина хлопнула его по плечу:

— Эй! Хватит таращиться!

Другой мужчина сказал:

— Пять минут с ней, наверное, и жеребца уморят.

— Ага, — простонал его дружок, — зато какой прекрасный способ умереть…

Они, несомненно, были правы на все сто. От этой девушки следовало ждать серьезных неприятностей — и не кому-то там еще, а именно ему, Киту Карсону, которого она так неутомимо разыскивала. Он вздохнул. Когда рыжеголовый смерч направился в «Приют беглеца», Кит решил предоставить ей продолжать охоту без него. Если Джимми все правильно рассчитал, то следующие несколько минут она будет ходить от отеля к отелю. Это позволит Киту успеть разузнать о ней побольше. Проследив за ее привлекшим всеобщее внимание маршем к «Беглецу», он поспешил назад к «Нижнему Времени».

У Марго возникло ощущение, что люди нарочно гоняют ее туда-сюда, видимо, забавы ради. Никто из портье не видел Кита Карсона, вопреки тому, что сказал ей этот улыбающийся идиот в «Новом Эдо». Если Кит Карсон и в самом деле «вышел на минутку на встречу с другими управляющими отелями — простите, я не знаю, в каком именно отеле она назначена», — то Марго готова была съесть свой багаж, чемодан и все прочее.

— Это просто смешно! — распалялась она, направляясь в еще один отель. — Должен же он где-то быть!

В отеле «Акрополис» женщина за стойкой посмотрела на нее так, словно Марго совсем рехнулась.

— Собрание? Какое собрание? Этим отелем управляю я. — Она доверительно похлопала Марго по руке. — Милочка, Джимми, наверное, позвонил Киту куда-нибудь и предупредил его, что вы его ищете. Кит терпеть не может внезапных визитов. Я бы на вашем месте устроилась где-нибудь в номере, позвонила ему с предложением назначить время и повстречалась с ним в его офисе.

Марго поблагодарила ее за совет и спешно удалилась, более чем когда-либо исполненная решимости выследить Кита и схватить его за воротник. Если она просто позвонит с просьбой назначить встречу, он найдет какой-нибудь предлог уклониться от этого или станет тянуть время — возможно, до бесконечности. Может быть, Марго и была пока никем, но она не собиралась вечно оставаться в этом качестве, и она не могла позволить такой ерунде, как чья-то чрезмерная занятость, стоять у нее на пути. Сейчас, наперегонки с тикающими часами, когда у нее оставалось только шесть месяцев, чтобы выполнить задуманное… На неудачу у нее просто не было времени.

«Если бы я была на месте Кита Карсона, — пробормотала она почти вслух, — и старалась узнать, кто меня разыскивает, куда бы я пошла? Куда-нибудь, где он смог бы поговорить с теми, кто уже встречался со мной».

Верно. Обратно в «Нижнее Время».

Она перехватила проклятый чемодан в другую руку, оглядела громадное пространство Общего зала, которое ей снова было нужно пересечь, и громко застонала.

— Будем считать это тренировкой физической выносливости, — сказала она себе. Соблазнительные запахи, источаемые многочисленными ресторанчиками, — это, наверное, было чуть больше того, что Марго могла вынести. Искушение остановиться и съесть нормальный горячий обед терзало ее, но ей не хотелось позволить еще больше остыть и так уже давнему следу.

«Вот увидите», — сказала она всему этому скопищу глумившихся над ее мечтами недоумков, вспомнив для начала этого поросенка-консультанта по трудоустройству в средней школе, затем крысу Билли Папандропулоса и, наконец, — неизбежно — своего отца. Обидные, полные ненависти слова снова зазвенели у нее в ушах. Слова сохраняли способность больно уязвлять ее еще долго после того, как зажили синяки и шишки. «Вы только подождите и увидите». Она почувствовала жжение в глазах. Сморгнув, она удержала слезы. Ужасно подрастать в каком-нибудь жалком, маленьком городишке с мечтами и грезами, которым по размаху впору лишь весь мир, — особенно если у тебя нет ничего, за что бы уцепиться, кроме этих грез. Она и так уже смертельно боялась Кита Карсона — так долго цеплялась за эту мечту, что теперь страшилась потерять и ее тоже. Но ее часы тикали, а Марго была не из тех, что сдаются. Нет, видит Бог, не из таких. Уже то, что она стояла тут, это доказывало. Марго прищурилась. «Держись же, Кит Карсон. Готов ты меня видеть или нет, я к тебе иду».

Она стояла у входа в гриль-бар «Нижнее Время».

Кит нырнул под балки балкона и шагнул через порог «Нижнего Времени».

— Эй! — окликнул его Малькольм из-за столика. — Ты встретился с ней?

— Не совсем, — сухо ответил Кит. — Погоди же, я с тобой разберусь.

Малькольм лишь усмехнулся в ответ на его угрожающий тон. Свен Бейли хмыкнул и забросил себе в рот полную горсть арахиса, запив орешки ледяным пивом. Энн Малхэни и, о Боже, Рэчел Айзенштайн, в ожидании подперев ручками головы, улыбаясь, смотрели на него. Глаза Рэчел лукаво искрились. Кит знал, что ему сейчас здорово достанется, уж это точно — Рэчел была единственным человеком в Ла-ла-ландии, с которым он никогда не мог тягаться умом. Грэнвилл Бакстер улыбнулся и поднял свою кружку в молчаливом приветствии.

Кит зашел за стойку бара и взял телефонную трубку.

Голос на том конце линии ответил:

— Это «Странник во времени», я могу вам чем-нибудь помочь?

— Да, Орва, это Кит. Что ты можешь мне сказать о той девушке, которая искала меня?

Киту захотелось держать трубку подальше от уха, так как в голосе Орвы звучало крайнее раздражение. Она успела сказать лишь «Понятия не имею, зачем…», как та, о ком они говорили, показалась в дверях «Нижнего Времени» и со стуком грохнула на пол свой чемодан. Кит чуть не охнул и постарался слиться со стенкой. Свен улыбался, как злой гном, кем он и был. Рэчел, отведя глаза, сотрясалась от беззвучного смеха. Рыжеволосое чудо впилось взглядом в Малькольма, который пожал плечами и кивнул в сторону Кита.

«Спасибо, дружок, — мрачно подумал Кит. — Уж я тебе отплачу».

Малькольм выжидающе улыбнулся.

— Мне надо идти, — пробормотал Кит в трубку. Линия разъединилась. Неистовая рыжая девчонка настигла Кита за стойкой бара.

— Мистер Карсон? Кит Карсон?

Она стояла прямо посередине единственного узкого прохода из этого уголка бара, расставив локти в стороны, уперев руки в бедра, с глазами, горящими едва сдерживаемым раздражением. Кит подумал, что ему еще не приходилось видеть никого подобного этой девчонке. Она стояла, глядя на него, как разъяренный алый попугай.

Кит повесил трубку на рычаг и осторожно сказал:

— А вас зовут…

— Марго.

Ну и ну. Он молча разглядывал ее, ожидая продолжения. Так и не дождавшись, он подсказал:

— Марго?..

Она все равно не назвала своей фамилии. Вместо этого она сказала:

— У меня есть для вас деловое предложение, мистер Карсон.

«О Боже, сейчас начнется. История вашей жизни, статьи в популярных журналах, кинобоевик…»

В этом наряде она действительно выглядела, как голливудская красотка. Кто знает, может, у нее и вправду есть какие-то связи в киностудиях. Все, что он пока мог сказать, — что это ребенок, ищущий приключений.

— Леди, — произнес он с самым терпеливым вздохом, на какой был способен, — я никогда не обсуждаю деловые предложения стоя и никогда, ни за что не стану обсуждать дела с кем-либо, загнавшим меня в угол.

Ее глаза широко раскрылись. У нее хватило скромности покраснеть, отчего ее белая кожа вдруг стала розовой; этот цвет был ей совсем не к лицу. Марго-Без-Фамилии попятилась назад достаточно далеко, чтобы Кит смог выбраться из-за бара. Оказавшись на свободе, он прислонился к приятно отполированному многими спинами деревянному ограждению.

— Теперь, если вы хотите поговорить о деле, дитя, я хочу, чтобы вы угостили меня выпивкой.

По тому, как она изумленно открыла рот, можно было бы подумать, что он предложил ей вместе с ним раздеться догола и вываляться в грязи. Ему пришлось пересмотреть свою догадку насчет Голливуда, заменив его маленьким провинциальным городком. Она закрыла рот и быстро сказала:

— Конечно.

Она невольно потянулась рукой к маленькому кошельку на поясе, одним ребяческим жестом выдав свою неуверенность и нехватку средств. Кит вздохнул. Студентка-журналистка, снова пересмотрел он свою оценку, причем не очень-то блестящая.

Он сказал:

— Маркус, как насчет моего обычного — нет, лучше, пожалуй, бурбон — и что-нибудь, чего захочет это дитя. Платит она.

Маркус, к этому времени уже привыкший к причудам визитеров из Верхнего Времени, лишь кивнул:

— Обычный бурбон? Или специальный? — Он перевел взгляд с Кита на «это дитя» и обратно, глубоко затаив улыбку в своих темных глазах. Маркусу не раз доводилось видеть все это, даже до своего появления в Ла-ла-ландии. «Специальный» — это была особая бутылка, прихваченная Китом из одного из своих последних путешествий. В «Нижнем Времени» она хранилась в личном шкафчике Кита для особых случаев. В этом личном шкафчике стояли две похожие бутылки. Чтобы вытерпеть интервью со студенткой-журналисткой; ему вряд ли хватит одной бутылки «Кирин», его обычного виски, но праздновать сегодня было нечего.

— Обычный будет в самый раз.

Маркус кивнул. Кит нехотя повел свою таинственную преследовательницу к столику. Он выбрал местечко как можно дальше от входа, в самом темном уголке «Нижнего Времени». Достаточно далеко от столика, за которым сидели его друзья, чтобы они не могли невзначай ничего подслушать, и достаточно темное, чтобы его лицо было трудно разглядеть. Если уж ему приходится это терпеть, то и ей придется потрудиться, чтобы заполучить свое интервью. Чем темнее уголок, тем лучше.

Не говоря ни слова, Марго взяла свой чемодан и пошла за Китом.