Разведка боем

Глава 6

Гул, шедший со всех сторон, сначала нарастал, но вскоре начал словно удаляться, уступая место легкой вибрации, которая отражалась в каждой мышце тела, заставляя ее дрожать. Вибрация резко оборвалась и вроде бы ничего больше не происходило, но затем мы почувствовали, что в том месте, куда мы свалились, становится как-то жарковато. Температура воздуха быстро увеличивалась, а меня начали посещать смутные догадки о том, что это может значить. И что вулкана здесь поблизости нет никакого, ни спящего, ни проснувшегося, но это не значит, что мы не сможем сейчас прожариться до коричневой корочки, если вообще в горстку праха не превратимся.

— Так, слушаем меня. Все приготовились, чтобы очень быстро бежать отсюда, со всех ног, — я говорил тихо, но как ни странно меня услышали. Тем более, что стало заметно светлее, и было видно куда бежать. А светлее становилось из-за того, что стены постепенно приобретали красный светящийся оттенок, и именно от стен и шло то самое тепло, которое грозило нас поджарить. — Бегом, не останавливаться! — заорал я, чувствуя, как жар проникает в глотку, заставляя ее рефлекторно сжиматься.

Вдоль стены вела едва заметная дорожка, на которую я и свернул, волоча за собой Олию, которую сумел схватить за тонкое запястье, крепко держа и наверняка оставляя синяки. Положение усугублялось еще и тем, что дорожка шла в опасной близости от источника тепла, что усиливало его эффект в несколько раз. Пот заливал лицо, одежду можно было уже выжимать, и я просто не представлял, какого сейчас приходится Вольфу Каусту, облаченному в полный доспех, который он так и не снял, несмотря на все мои предупреждения.

Я бежал, не оглядываясь, надеясь, что эта дорожка все же не проходит по периметру этой огромной духовки, и нас куда-нибудь выведет, желательно в безопасное место, или хотя бы туда, где не будешь ощущать себя запертым в камере крематория, который вот-вот сработает, чтобы на выходе выдать твой прах не слишком безутешным родственникам.

Дверь возникла передо мной внезапно. В то время, когда я решил, что все, мое путешествие закончилось, да при этом так нелепо, передо мной возникла конструкция, которая не могла быть ничем иным, как дверью. Вот только у этой двери отсутствовали даже намеки на дверную ручку, замок или что-то похожее.

— Открывай ее! Быстрее! — истерически завизжавшая Эва вывела меня из своеобразного транса, в который я впал, чтобы не ощущать ожогов, который появились на незащищенной коже рук, и на лице. Сразу же возникло сильное жжение в пораженных участках, быстро сменявшееся острой плохо контролируемой болью, и сквозь пелену этой боли думать было еще сложнее, чем отстранясь от происходящего.

— Как? Как ее открыть?

— Да направленной волной шибани! Это же всего лишь какое-то техно-магическое помещение, здесь не должно быть сильной защиты!

Защита на двери была. Все же тот максимум температуры, который еще далеко не возник, мог сжечь к демоновой бабушке все, до чего смог бы дотянуться. Так что защита была — и это была сама дверь, которая после моей атаки рухнула, но как только в удивительно прохладный коридор вывалился Вольф, замыкающий наш небольшой отряд, она снова появилась на своем месте, отрезав нас от той духовки, которая уже сияла ярким красновато-белым светом.

— Быстро всем раздеться, — сквозь зубы проговорил я, готовя малое исцеление, потому что обожглись мы знатно. Ожоги второй, а у Вольфа под его доспехами, сыгравшими роль кастрюли, аж кое-где и третей степени, были на нас на всех. Боль от ожогов самая страшная, потому что она практически не глушится ничем, так что любое стеснение как-то незаметно отошло на второй план. Да мы даже не замечали обнаженных телес друг друга, когда раздевались догола, становясь в круг, чтобы мне было удобнее накладывать исцеляющие чары, которые приходилось создавать с нереальной скоростью, хотя бы на первый раз.

Заклинание пришлось накладывать еще дважды, потому что одного раза не хватило даже на то, чтобы на месте волдырей появилась нежная, розовая, молодая кожа, а все болевые ощущения ушли, уступив место легкому зуду, который вполне можно было терпеть. Но вот когда ожоги практически зажили, тогда-то и появилось чувство неловкости, потому что мы словно только что заметили, что стоим друг перед другом абсолютно голыми. Повернувшись друг к другу спинами, мы принялись быстро одеваться, путаясь в рукавах и штанинах, стараясь особо не пялится по сторонам.

Наконец перевязь заняла свое законное место, и я повернулся к своим спутникам лицом, а не филейной частью.

Обгорели мы все знатно. Короткие волосы Олии на кончиках обуглились и закрутились в тугие спиральки. Каким-то образом ей удалось спасти от жара лицо, но вот кожа на тыле кистей и пальцах явно подверглась воздействию жара. Даже на той руке, за которую я ее тянул за собой во время нашего бешенного забега. Хорошо хоть заклинание позволило обойтись без безобразных ожоговых рубцов, и дело здесь даже не в эстетике, а в том, что она не смогла бы согнуть пальцы, которые потеряли бы малейшую подвижность из-за стянувших кожу рубцов, фактически Олии грозило стать инвалидом, не способным по настоящему ложку держать.

У Конора больше пострадало лицо, и теперь участки новой кожи выглядели как белые проплешины. Кажется, есть такое заболевание — витилиго, когда некоторые участки кожи теряют способность накапливать меланин, и человек становится пятнистым. Вот и Конор выглядел сейчас так, словно он болеет этой болезнью.

Вольфу повезло меньше всех нас. Как бы я не старался, избежать грубых рубцов полностью — не удалось. К счастью, шрам образовался у него на спине, и практически не мешал движениям. Неудобства, конечно, доставлял, вот мне сейчас сложно было представить, как он будет носить доспехи, но, думаю, как-нибудь приноровится.

Меня лечила Эва. Я все никак не мог преодолеть ту планку, после которой можно было исцелять себя. А может быть я никогда этому не научусь, ведь послушай Эву, так окажется, что это вообще невозможно.

Убедившись, что жить мы будем, я решил оглядеться по сторонам, чтобы определить, наконец, куда мы попали, и как нам отсюда выбраться.

Стены не светились, зато я обнаружил нечто, напоминающее точечные светильники на стыке стены и потолка, расположенные на одном расстоянии друг от друга. Самое удивительное заключалось в том, что, казалось бы, не слишком яркие светильники, а у меня светляки иной раз ярче получаются, освещали то место, где мы очутились, достаточно, для того, чтобы не напрягать зрение, пытаясь что-то разглядеть.

— Где мы? Где мы находимся? — вопрос задала Олия, но все почем-то воззрились на меня.

— Откуда я знаю? — пожав плечами, я подошел к стене. Нет ничего, что бы не указывало на то, что стены сделаны кем-то, что они явно неестественного происхождения. Гладкие, блестящие — мои спутники смотрели на них как какое-то чудо света. — Где-то внизу, такой вариант ответа вас устроит? — Вольф покачал головой. После излечения ожогов, я не слышал от него ни слова, а на доспехи, которые мы срывали с него, получая все новые и новые ожоги на руках, теперь кучей сваленные у стены, он предпочитал не смотреть. Я же повернулся к Конору. — А вот от тебя я очень хотел бы услышать про то, где именно мы оказались?

— Я не могу сказать, — мальчишка покачал головой. — Я вообще этого места не ощущаю, словно мы выбрались из подземелий на поверхность.

— Как интересно, — сунув руку в карман, я нащупал браслет, который в последнее время вел себя довольно спокойно. Словно находящиеся в нем твари затаились и уже не хотели вырваться на свободу. — Это очень интересно.

— А что это за место? — Конор дрожащей рукой указал на комнату, из которой мы недавно вырвались.

— Понятия не имею, что-то техно-магическое. Может мусор здесь сжигали, а может воду в том озере, где ее высочеству купаться понравилось, подогревали. Я могу сказать только, что это не эльфийский крематорий, и не наш, я имею в виду людей, это какой-то завод тех самых древних, предтеча, или как они еще назывались, что жили здесь когда-то. Другой вопрос, почему эта дрянь все еще работает?

— Наверное, где-то есть источник энергии, которая не дает чарам развеется, — ворчливо прокомментировала мой вопрос Эва.

— И как это я сам не догадался? — все-таки сарказм вполне возможно передать мысленно.

— А вот это было с твоей стороны лишним. Лучше смотри какое забавное изобретение предлагается. Да не туда смотри, кретин, на стену! Видишь, как проступает указывающая стрелка. Полагаю, нужно ее активировать, чтобы нам указали в какую сторону необходимо двигаться.

— Как ее активировать? — прищурившись, я пытался разглядеть эту стрелку, про которую говорила Эва, но никак не мог этого сделать, потому что, если бы в цветовом решение стены присутствовали хоть малейшие отклонения от основного цвета, я, возможно, что-нибудь и разглядел бы, но понять что-то про бежевое на бежевом с оригинальными бежевыми вставками, лично для меня было очень темным лесом — и я ничего на стене не увидел.

— С помощью голосового сигнала. Что, опять не понял? Нужно что-то сказать! При чем, обращаясь непосредственно к этому контуру.

— Я тебя прекрасно понял с первого раза. Не ори, — я приготовился чувствовать себя идиотом, задавая вопросы, обращаясь к стене. — Где выход? — спросил я вслух.

— Уточните вопрос, — раздавшийся голос заставил нас пригнуться. Голос был женским и обезличенным, каким-то механическим.

— Ты кто? — сэр Кауст облизал пересохшие губы и принялся оглядываться по сторонам. В руке у него был зажат меч.

— Лингвистическая составляющая чар контроля системы городских коммунальных служб, — спокойно ответил голос на заданный вопрос.

— Где мы сейчас находимся? — я подошел к Вольфу и положил руку на запястье его руки, сжимающей меч.

— В системы утилизации отходов и подачи тепла центрального узла города Ондар.

— Как выйти на улицу? — меня сейчас мучил только один вопрос, почему чары все еще работали? И потом: город? Она сказала «город»?

— Следуйте за указателями, — и тут же на стене выделилась стрелка, показывающая, что нам нужно идти в сторону, противоположную от сжигательной камеры, в которую мы попали в виде мусора.

— Мы что туда пойдем? — дрожащим голосом тихо спросил Конор.

— А у нас есть выбор? — теперь уже и я вынул меч и направился в указанную сторону. Рядом со мной пристроилась Олия.

— Я не понимаю, мы же не первые вышли к этому озеру, почему именно нас сюда затащило? — словно опасаясь, что ее подслушает таинственный голос, она говорила шепотом, и я с трудом мог расслышать ее слова.

— Я не знаю, сколько раз уже можно повторять? — покосившись на стену, я увидел следующую стрелку, указывающую, что пока мы идем в верном направление. — Могу только предположить, что кто-то, или что-то активизировало спящую до этого времени систему чар, и этот сжигатель мусора начал выполнять работу, которую и выполнял когда-то. А мы просто оказались не в том месте и не в то время.

— Но что могло так подействовать на древние чары, чтобы они… — Олия замолчала и попятилась, потому что прямо по дороге нашего следования начала разрастаться черная и бесформенная тень, напоминающая кляксу. Чуть дальше я увидел дверь, которая, скорее всего куда-то вела, возможно даже и на улицу, а возле двери зиял выломанный кусок стены, где в искристом сияние заклинаний, которые были расположены прямо в стене, извивалось тело еще одного чвыра, вот таким вот нехитрым способом активировавшего старую систему. Видимо со временем чары частично восполнили запас энергии, достаточной для того, чтобы запустить это центральный узел.

Я шагнул вперед, подняв меч. Несмотря на свою кажущуюся расплывчатость, эти твари были все же уязвимы, и с ними можно было бороться. Я это уже выяснил опытным, так сказать, путем. Тем более, что здоровенного и обладающего чудовищной силой, а также невероятным разумом, чвыра поблизости видно не было. Нужно было правильно уловить момент, чтобы нанести удар…

Я не успел его остановить. Я не успел даже попытаться его остановить. Сэр Вольф Кауст, увидев, что за опасность подстерегает нас перед самим выходом, рванул вперед с поднятым мечом. Чвыр словно ждал этого рывка. Он плавно перетек с одного места на другое и, оказавшись за спиной рыцаря, напал. И в тот же момент я ударил.

Крик Вольфа смешался с отчаянным визгом чвыра, а затем все стихло. Два тела упали на пол — Вольф с вырванным через спину сердцем, а на него завалилось обезглавленное тело чвыра. Тупо глядя на тело одного из своих рыцарей, я мог только думать о том, какова величина иронии — Вольф остался без своего доспеха всего на несколько минут, и этих минут хватило с лихвой, чтобы он пал, хотя именно сейчас доспех смог бы его хоть немного, но защитить.

— В системе чар наблюдаются нарушения, способные привести к их принудительной дезактивации. Всему обслуживающему персоналу надлежит покинуть здание, — голос магического контролера вывел меня из оцепенения, в которое я впал, после гибели Вольфа. А ведь мне уже на мгновение показалось, что мы вот-вот вырвемся.

Я повернулся к Олии, чтобы сказать ей, что нам нужно уходить, и так и застыл на месте, глядя на ее залитое кровью лицо. Оказывается, она стояла прямо за чвыром и Вольфом, когда те так кроваво закончили свой жизненный путь, и было совершенно не понятно, чья именно кровь залила ее с ног до головы, вогнав в своеобразный ступор, в то время как Конор сидел на корточках возле стены, зажав руками уши.

— Нарушение в системе чар достигло критической величины. Обслуживающий персонал должен немедленно покинуть здание, — в подтверждение этих слов, сказанных контролером, дверь, напротив которой мы стояли, распахнулась, предлагая нам убраться по добру по здорову, пока не стало слишком поздно.

— Пошли, быстро, — я убрал меч в ножны, схватил Конора за шиворот и потащил к двери. Поравнявшись с Олией, я другой рукой ухватил ее за предплечье и попробовал сдвинуть с места, но она внезапно начала сопротивляться. Голос контролера попытался еще что-то сказать, но вместо членораздельной речи получилось какое-то мычание, с сильным растягиванием слов, а застрявшее в и нарушившее работу чар тело чвыра вспыхнуло и заполыхало веселым огоньком ярко-синего цвета. Ждать больше было уже просто нельзя. Конор как будто выглядел поадекватнее, поэтому я без затей швырнул его в сторону двери, едва удержавшись, чтобы не придать ускорения хорошим пинком. Мальчишка немного за это время очухался и бодро выскочил наружу. Оставалось справиться с принцессой. — Прости, но я не могу ждать, — пробормотал я и без замаха закатил ей пощечину. Голова Олии мотнулась, из носа брызнула кровь, усиливая кровавую маску, успевшую уже подсохнуть. Зато она перестала вырываться и позволила взвалить себя на плечо. Тащить ее в каком-то другом положение — намеренно ограничивать себя в обзоре, да и руки мне, если что-то пойдет не так, нужны были свободными.

В три прыжка я достиг двери и успел выскочить из нее, за секунду до того момента, как она захлопнулась. Практически сразу раздался приглушенный взрыв, и земля качнулась от пошедшей от здания, из которого мы только что выскочили, взрывной волны. Волна была достаточно сильной, чтобы сбить меня с ног. Пару раз взмахнув руками, в попытке удержаться на ногах, я сделал единственное, что мог в этот момент, чтобы предотвратить возможные травмы у принцессы, покорно висящей на моем плече — я спустил ее на землю, после чего очередная волна выбила все-таки из-под меня точку опоры и я рухнул и покатился по земле, молясь про себя только о том, чтобы свод пещеры, в которой мы находились, выдержал и не обрушился, погребя нас под камнями.

Свод выдержал. Последовало еще несколько толчков, и все успокоилось. Я лежал, закрыв руками голову, ожидая, что это землетрясение в миниатюре может повториться. Но толчков больше не было, зато я ощутил приближающееся чувство жара.

— Твою мать, — вскочив на ноги, я увидел, что нарушение сдерживающий заклинаний на камере крематория не смогло пройти бесследно. Дверь, через которую мы вырвались наружу раскалилась добела, и сложно было даже представить, какая температура сейчас внутри того помещения, в котором не так давно погиб Вольф. — Достойный погребальный костер, — времени для рефлексии не осталось, тем более, что земля начала элементарно плавиться, не выдерживая нарастающего жара. Олия сидела неподалеку, обхватив колени руками и раскачиваясь, Конора видно не было, а из-под двери начал вытекать ручеек самой настоящей лавы. — Пошли, шевелись, — я схватил ее за тонкое запястье и мне было все равно, что я, возможно делаю ей больно.

Олия на этот раз подчинилась без малейшего возражения, и мы побежали по едва заметной тропинке, уходящей куда-то вверх. Где-то на середине пути тропа стала настолько крутой, что пришлось карабкаться, помогая себе руками, благо Олия пришла в себя настолько, что довольно резво перебирала конечностями, практически не отставая от меня. Спустя, судя по ощущениям, минут пять-семь, мы выбрались на плоскую площадку, от которой вниз спускалась тропа уже более похожая на полноценную дорожку. Конор обнаружился здесь. Он стоял чуть ниже, уже на дорожке, глядя на раскинувшуюся перед ним картину, обхватив себя за плечи. Я проследил за его взглядом и почувствовал, как начали шевелиться на затылке короткие волосы. Вдохнув и выдохнув пару раз, я сделал шаг и дотронулся до плеча мальчишки. Конор вздрогнул и обернулся, на опуская рук, продолжая удерживать себя за плечи.

— Конор, сосредоточься, — я поймал его взгляд и уже не отпускал, как бы внушая чувство уверенности, которой на самом деле не испытывал. — Где находятся туннели, которые похожи на те, по которым мы шли до того, как это тупое порождение бездны закоротило собой целый пук различных чар и вызвало тем самым активацию этого комплекса, пусть и очень недолгую? — он несколько секунд молчал, глядя на меня перепуганным взглядом, затем нахмурился, прикрыл глаза и нахмурился. Хотелось бы мне понять, что он там видит.

— Можно пойти туда, — он махнул рукой вниз. — Туннели начинаются чуть левее, немного не доходя до центра.

Я посмотрел туда, куда показывал Конор. Перед нами раскинулся тот самый город, в который так стремился попасть Арн Нильс. Точнее, один из многих городов, раскиданных по всей Ойкумене, глубоко под землей. Что за катастрофа заставила все эти города одномоментно уйти под землю? Гадать можно было бы до бесконечности: да что угодно, начиная с проснувшегося вулкана-гиганта, до неправильно произнесенного заклинания, какая сейчас разница, если эти знания не помогут нам пройти. Где-то далеко внизу послышался визг чвыр, заставивший кожу покрыться мурашками, а рука сама собой легла на рукоять меча.

— Мы не выберемся отсюда, — я повернулся к Олии, стоящей на площадке, и смотрящей вниз на город, едва видимый в окружающем нас полумраке. Темные силуэты домов выглядели так, словно мы смотрим на пепелище. Снова раздался визг, который я запомнил на всю жизнь, а вслед за этим браслет в моем кармане задергался, словно сидящие в нем твари услышали призыв сородича. Олия же ступила на дорожку, подошла ко мне и встала рядом. Кровавые разводы на ее лице смотрелись дико, в этом освещение еще больше напоминая ритуальную маску какой-нибудь древней жрицы. — Мы здесь все умрем, — я только зубами скрипнул, но возразить ей было нечего, потому что она только что озвучила наши общие мысли.