Развод. Сбежавшая из клетки

Глава 11

Артур

Дома, как всегда, шумно. Я привык к этому и воспринимаю гомон как симфонию, согревающую мое сердце. Но по выражению лица Алисы и её позе я вижу, что она чувствует себя неуютно. От того, что она рассказала в машине, у меня до сих пор стынет кровь в венах. Я знаю, жизнь может быть тяжелой, и многие люди живут в настоящем аду. И мою жизнь сложно назвать безоблачной и лишенной проблем. Но я признаю и то, что получил привилегии, которые помогли мне развиваться в семейном бизнесе и заниматься делом, которое я люблю. И самая большая удача и подарок небес — это моя дружная семья. Мне всегда нравилось ковыряться в автомобилях, а затем в мотоциклах. Это моя страсть. Я наблюдал за отцом и учился у него. Байки не для заработка, хотя наша мастерская одна из лучших в городе, они для души. Я смотрю в растерянное лицо Алисы и с грустью думаю о том, как эта красивая, великолепная женщина росла в хаосе с родителями-наркоманами. Какое отчаяние ее переполняло, как больно и невыносимо ей жилось, что единственным выходом стал побег из дома. Алиса мнется и не находит себе места, словно зверь, загнанный в ловушку. В кухню врывается Матвей, а за ним следом несется Игорь, именинник и сын моей старшей сестры Рады, от него отстает малышка Валя, его сестренка. Их визги настолько пронзительны, что закладывает уши. Но мама вместе со своей сестрой и Радой разговаривает, как ни в чем не бывало. Их голоса лишь становятся на октаву громче, чтобы перекричать шум детей. Анжелика наполняет бокал Алисы, даже не глядя на бегающих вокруг чад. Алиса поворачивается от кухонного островка с вином в руках в тот самый момент, когда Матвей на полном ходу врезается ей в ноги. Мальчик крепко прижимается к ней, будто желая спрятаться от своих преследователей. Жидкость из бокала девушки выплескивается на пол, оставляя красное пятно на белых плитках.

— Сынок, — Анжелика подлетает и с улыбкой присаживается рядом с ним на корточки, дружески похлопав Алису по ноге.

— Идите играть в комнату.

На Матвея налетают Игорь и Валя, и все трое вдавливают Алису в кухонный островок. Анжелика оттесняет их и кучей подталкивает в сторону двери.

— Быстро, быстро. Кыш!

Затем она хватает тряпку и вытирает пятно с пола.

Мама отвлекается от светской беседы:

— Готовы идти играть во дворе, детки?

В ответ все трое синхронно вопят:

— Да!

— У Димы все готово? — спрашивает мама Анжелику. Та пожимает плечами.

— Мам, он недавно начал жарить, позовет, когда будет готово.

— Как можно так долго жарить шашлык? — возмущается Рада.

— Иди, пожарь быстрее, — парирует Анжелика. Рада театрально закатывает глаза.

Я подхожу к смущенной Алисе и наклоняюсь ближе. Ее сладкий цветочный аромат берёт меня в плен.

— Все в порядке? — спрашиваю я на ухо. Мое дыхание касается ее кожи. Алиса заправляет прядь волос за ухо, и я зачарованно наблюдаю за движением ее тонкого запястья, желая коснуться ее шелковистых волос.

— Ага, слегка непривычно, — с робкой улыбкой отвечает она. Я смеюсь.

— К этому быстро привыкаешь, — говорю я, на что Алиса игриво вскидывает бровь.

— Твой сын…красивый. Вылитый ты, — негромко добавляет она. Я выгибаю брови.

— Кто? Матвей? — я не сразу соображаю, прокручивая в голове ее слова. Мои губы расползаются в широкой улыбке. Я стою так близко, но мне хочется прижать эту женщину к себе.

— С каких это пор Матвей стал твоим сыном? — Анжелика с озорной ухмылкой толкает меня в бок, и я уворачиваюсь. Она подмигивает Алисе.

— Он мой, — она шутливо рычит на меня.

— Он мне как сын, — защищаюсь я с хищной ухмылкой.

— Золотце, сходи проведай Диму, — говорит ей мама, на что Анжелика кокетливо хлопает пышными ресницами.

— Да, босс, — с этими словами она поворачивается и выходит из кухни.

— У меня уже желудок от голода ест сам себя, — ворчит Рада и запихивает в рот кусок огурца, запивая его вином, — на этом празднике с аниматорами были одни сладости, яблоки и торт.

Моя тетушка Вера делает глоток и спрашивает Раду:

— Не много ли им сладостей на сегодня будет? Не слипнется одно место?

— А как же торт? — искренне недоумевает Рада, распахнув глаза.

— Два торта за день?

— Попробуй им не дай! Ждут задувать свечки по второму кругу.

— Дайте детям побыть детьми, — вклинивается мама, — вот вырастут потом, и никакого тебе торта со свечками, никакого тебе Деда Мороза! Будут калории считать, как Анжелика. Или гантели тягать, как некоторые, и есть одну отварную курицу. Чтобы пресс, видите ли, был, — она кивает на меня. Я закатываю глаза.

— Что плохого в том, чтобы иметь пресс? — усмехаюсь я.

— Дело не в прессе, бог бы с ним. Просто вы вырастаете из милых крох в невротиков, помешанных на гантелях, не умеющих радоваться жизни, — театрально вздыхает мама с ухмылкой.

— Говорят, невротиков создают их мамы, — подкалываю я её. Тетя Вера цокает языком.

— Не знаю, не знаю, Артур. Мы с твоей мамой умеем радоваться жизни без вареной курицы и подсчета калорий. Роза, Анжелика опять что ли худеть решила? Куда ей?

Алиса неподвижно стоит рядом со мной, не отстраняясь, и только переводит взгляд с одной женщины на другую.

— Спроси ее, — отвечает мама, разравнивания в глубоком салатнике слой рыбы для «Мимозы».

— Вот ты, сын, на маму грешишь. А ведь есть же еще бывшие жены и мужья. С такими поживешь и станешь психом. Как их модно называют теперь, абьюзеры?

Рада усмехается, едва не подавившись своим напитком.

— А ты продвинутая, мам.

— А то! Еще какая. Я своих детей всегда учила, что жить нужно с человеком, с которым хорошо и приятно. Но разве от своих родных шишек и граблей кого-то другого можно застраховать?

— Не то слово! Я вот не пойму, как можно жить и засыпать рядом с рожей, которая тебя ежедневно упрекает и критикует? — размышляет тетушка. Мама ей активно кивает головой в ответ.

— Я думала, приехала шашлыка поесть, а попала на лекцию по философии, — смеется Рада.

Я смотрю на Алису и ловлю ее взгляд. Напряжение спало с ее плеч, и она кажется более расслабленной.

— Хочешь, я покажу тебе дом? — Алиса в ответ кивает. На ее губах играет легкая улыбка, от которой у меня перехватывает дыхание. Я касаюсь ее ладони.

— Мы вас оставим, — говорю я, и мама поднимает голову:

— Алиса, милая. Возьми перекусить что-нибудь, — она оглядывает островок и, определившись с выбором, подхватывает блюдо с канапе из ассорти сыров и оливок.

— Возьми, а то мы тут заболтались, оставили девушку голодной, — она протягивает тарелку мне, я принимаю ее и подношу к Алисе. Она нерешительно берет несколько штук.

— Спасибо, — мама добродушно смотрит на нее в ответ. Я захватываю пальцами канапе и кладу в рот.

— Куда Анжелика пропала? Если увидите её, скажите, чтобы пришла на кухню, — я тяну Алису за руку. Ее ладонь нежная, как шелк, и я не могу удержаться, чтобы не провести пальцами по ее запястью.

Мы выходим из кухни, и я слышу за спиной возобновление бурной дискуссии. Детские крики и смех то утихают, то нарастают. Отец вывел всех на задний двор, откуда раздаётся гул. Мы проходим с Алисой по коридору, и она прижимается ко мне, словно ища опору. Из арки в гостиной нам навстречу вылетает стройная фигура Анжелики.

— Гонца с плохими новостями сейчас казнят, — заговорщически говорит она, скривив губы.

— Мясо еще не готово? — усмехаюсь я.

— Нет! — громким шепотом произносит сестра, словно мама может ее услышать. — Пожелайте мне удачи, — она проходит мимо нас и направляется на кухню.

Я крепче сжимаю руку Алисы.

— Ты сильно проголодалась? — она поднимает лицо и смотрит на меня снизу вверх. Мгновенье она колеблется, словно подбирая нужные слова.

— Да, думаю, что да. Но я могу потерпеть…

Я тут же мягко тяну ее следом за собой.

— Пойдем, — мы проходим через гостиную, которая ведет на задний двор. За большими окнами от потолка до пола виднеются уличные фонари и прожекторы, которые включил отец. Несмотря на то, что снаружи стемнело, на нашей лужайке светло. Во дворе стоит большой деревянный стол для пикника со стульями. Рядом расположен широкий гриль из кованого железа, от которого в разные стороны размахивает дым мой брат Дима. Вместе с ним, с видом эксперта, стоит Влад, муж Рады. Папа вместе с Анатолием, мужем маминой сестры, торопливо шагает за ребятишками, бегающими вокруг большой детской горки и бассейна с шарами.

Мы выходим во двор, и в нос ударяет манящий аромат жаренного на углях мяса.

— У вас большая семья, — с теплотой говорит Алиса. В ответ я слегка сжимаю ее ладонь. Прикосновение к ее коже дарит покалывание, похожее на слабый удар током. Я не хочу отпускать ее руку, но Алиса медленно тянет к себе ладонь. Я разжимаю пальцы. Завидев меня, Дима громко говорит:

— Почти готово!

— Не прошло и года, — отвечаю я. Он хмурит брови.

— Поверь, ты не первый, кто меня торопит, — бросает он. Мы подходим ближе. Я не могу устоять перед аппетитным запахом шашлыка.

— На кухне зреет бунт, — я протягиваю руку Владу, и он крепко пожимает ее. Затем хлопаю Диму по плечу.

— В следующий раз я умываю руки. Будешь отдуваться сам, — ворчит он. Я смеюсь.

— Влад, это Алиса. Алиса, это Влад, муж моей сестры — королевы драмы, — тот ухмыляется и протягивает ей руку для приветствия.

— Очень приятно, — басит Влад.

— Диму ты уже знаешь, — я приобнимаю Алису за талию. Дима смотрит на нее и одаривает улыбкой.

— Привет! Как твоя машина? — его лицо становится серьезным и сосредоточенным.

— Пока никак, — со вздохом отвечает Алиса, — все еще жду страховку.

Я собирался поговорить с Алисой про ее авто после ужина, но Дима меня опередил. Весь день меня не покидала мысль о том, чтобы настоять на своём и взять ее Порше для ремонта в нашей мастерской. Чинить её у дилеров было бы логичнее. Однако, даже несмотря на загруженность, на кучу машин в очереди, я был уверен, что найду время и освобожу нужных мастеров для работы. И главное, мы сделаем ремонт лучше, качественнее. За результаты нашего труда я мог ручаться. И, конечно, у меня есть в этом личный интерес. Я смог бы чаще видеться с Алисой.

— Понятно, — кивает Дима. — Все готово! — кричит он на весь двор. Дети радостно вопят. Папа театрально поднимает руки к небесам. Из дверей вылетает Анжелика.

— А я только вышла вас поторопить, мистер шеф-повар, — подшучивает она над ним и заходит обратно в дом. Я подношу ладонь к спине Алисы и провожу ею до лопаток, указывая в сторону стола.

— Пойдем за стол?

Там уже расставлена посуда и стаканы для сока и газированных напитков. Картонные цветастые стаканчики создают атмосферу праздника. К спинкам деревянных складных стульев привязаны воздушные шары. В центре стола находятся пиалы с фирменными мамиными салатами, нарезки и фрукты. Алиса выдвигает стул и садится с краю. Я кладу руку ей на плечо и наклоняюсь в её сторону:

— Сейчас вернусь, — она поворачивается и кивает.

Я иду к Диме, чтобы помочь. Из дома выходит мама с тарелками в руках в сопровождении сестры, Рады и Анжелики.

— Держи, — говорит мама, поймав мой взгляд. Я беру у нее тарелку с канапе и рыбный салат.

Дима снимает мясо с шампуров, а Влад прихваткой перекладывает стейки с гриля на большую белую тарелку.

Через несколько минут мы усаживаемся ужинать. Я занимаю стул рядом с Алисой. Анжелика и Рада подгоняют детей к столу. Мама крутится вокруг, как пчела, пытаясь найти, что бы еще добавить или убрать. Когда, наконец, все расселись и шашлык со стейками оказался в центре, над столом прокатились стоны радости и облегчения.

— Я уж думала, никогда мяса не дождусь, — сказала Рада, накладывая порцию сочного шашлыка на тарелку своему мужу и детям. Затем она передала блюдо маме.

— У нас есть еще стейки из семги и индейка, — объявил Влад.

— Ага, и ждать это великолепие до завтра? — сестра с ехидной улыбкой коснулась его локтем.

Алиса положила себе на тарелку скромную порцию салата с креветками. Весь вечер она молчала, и я беспокоился о том, насколько ей комфортно. Мы были незнакомцами, и наверняка ей неловко было внезапно оказаться в такой большой и шумной компании.

— Ты уже попробовала мое фирменное вино? — папа обратился к Алисе.

Она улыбнулась:

— Пока не довелось.

Отец тут же поднялся с места во главе стола, протянул руку к графину, затем обошел всех присутствующих и наполнил бокал девушки.

Почему-то я не сомневался, что Алисе понравится моя семья. По взглядам, которые мне многозначительно бросала мама вместе со своей сестрой, они тоже были без ума от нашей гостьи. Не они одни.

— Когда торт? — завопил именинник, и его клич подхватили Матвей и Валя.

— Когда все поедят, — Рада погладила его по светлым волосам.

Мы продолжили вечер за ужином со смехом, шутками и непринужденной атмосферой. Я заметил, что с каждой минутой Алиса все больше расслабляется, ее улыбка становится шире, а скованность спадает.

— Ну, как вино? — спросил папа. Алиса задумалась, покрутив бокал в руке, и твердо и уверенно произнесла:

— Знаете, это лучшее вино из всех, что я когда-либо пробовала!