Real-RPG. Жало-2

Глава 34

Глава 34. Тяготы службы

— Блин, Олег, ну сколько можно с этой штангой мудохаться? — в очередной раз закапризничал Смерницкий в короткий перерыв между комплексом силовых упражнений. — Сила от примитивного кача железа ведь ваще не растет. Лишь жалкие сотые процента набегают за полуторачасовую тренировку — просто курам на смех.

— Сядь лучше, посиди, балабол, — отмахнулся я от навеянной усталостью предъяв друга.

— И продышись нормально, а то потом снова запоешь, что времени на восстановление не хватило, — поддержала меня Марина Черникина.

— Нет, ну а че, Марин, скажешь я не прав? — возмутился неугомонный Артем. — Корячимся тут, как каторжные, а толку пшик.

— Друган, правда, достал уже. Угомонись, — попросил Мих, с трудом отпыхивающийся рядом с монструозной горой железа, которую тягал в своем углу этот самый сильный боец нашего дежа.

— Да ну вас, блин! Стараешься тут для них, хочешь, как лучше…

— Смерницкий, у нас плановая тренировка, — не сдержавшись, решился-таки снова ответить приставале. — Для поддержания боеспособности, мы обязаны тренироваться. Это не я придумал, а в контракте каждого жала обязательным пунктом прописано.

— Так я ж не призываю совсем не тренироваться. А только отказаться от бестолковой траты сил и времени на эти дурацкие штанги. Лучше вон, как гэручи наши, полностью сфокусироваться на отточке стрелковых навыков. Которые в бою нам, всяко, больше пригодятся.

— Так и мы тоже после обеда в тир пойдем, — хмыкнула Берта.

— А геручи не только после, но и до… И не только в тир, но в виртуальных стрелялках меж собой рубятся.

— Задрал, млять! — рыкнул я, не сдержавшись. — Нормальный у нас план тренировок. Члюфа его одобрил. И нехрен тут воду мутить, ссылаясь на недомерков хвостатых… Короче, если че-то не нравится, пиши рапорт и переводись в деж «крысюков».

— Да ладно, че ты, це-деж, это ж я так… мыслишку просто тебе закинул.

— Все, перерыв закончен, — объявила Лю, назначенная ответственной за контроль интенсивности силовой тренировки нашего дежа.

— Да че так быстро-то⁈ — снова взвыл Смерницкий. — У меня до сих пор ноги гудят — от предыдущих серий приседаний еще не отошли.

— Разговорчики, жало! — шикнул я на него.

— Тебе предлагали присесть и отдохнуть, пока время было. Сам не захотел, — хмыкнула Марина, подлезая под огромную штангу, для выполнения жимов от груди.

— Злые вы. Недобрые, — заворчал Артем, подсаживаясь под висящую на высоких стойках штангу. — Может, на самом деле к гэручи в деж пере… Ой, ёёё! Какая ж ты, зараза, тяжелая!..

Почему я привел этот никчемный диалог? Просто он ярко иллюстрирует ежедневные унылые и однообразные тяготы службы, так ярко начавшейся для нас на новом месте. Ежедневное утреннее и вечернее патрулирование соседнего миллионника стожи гарнизона должны были совершать по очереди, и, как не сложно догадаться, максимальная дневная загрузка на деж выпадала лишь один день из трех. Остальные же два дня жала поддерживали форму в расположенных под цитаделью подвальных залах силовых и виртуальных тренажеров, и в многочисленных подземных тирах.

Еще раз в две недели часть дежей из двух свободных от дежурства стожей руководство цитадели припахивало для сопровождения к платформе космопорта больших грузовых антигравов, с собранным за две недели аборигенами урожаем орехов бланга — тех самых красновато-зелёных пальмовых плодов, величиной с теннисный мяч, увиденных мною еще во время спуска в просторном лифте платформы.

Для заполнения досуга, который у жал, разумеется, тоже появлялся в промежутках между обязательными ежедневными тренировками и патрульными облетами руховского миллионника в каждый третий дежурный день, на втором этаже цитадели имелись комнаты виртуальной эмоциональной и сексуальной разгрузки. Этот оазис релакса, как не сложно догадаться, пользовался у жал огромной популярностью. Но из-за ограниченного количества капсул в комнатах разгрузки, порой, можно было нарваться на огромную очередь на входе туда, обломаться и уйти ни с чем.

Кроме вышеозначенной релакс-отдушины в цитадели имелась еще обширная библиотека с электронными текстами и фильмами на любой, самый взыскательный, вкус. Ну и для связи жал с родными и друзьями, оставшимися на других живых планетах Империи, на втором этаже еще имелся кабинет общего пользования, с подключённым к галактической имперской сети отражателем. Но сюда, ввиду огромного числа желающих пообщаться с родными и близкими, доступ жалам гарнизона был строго по списку, отдельно составляющемуся на каждый месяц, с указанием дня и часа выхода на связь через отражатель каждого, внёсшего месяцем ранее заявку на допуск к нему.

Наш стож легко втянулся в размеренный неспешный уклад гарнизонной жизни. ЧП, подобных случившемуся с нашим дежем в первое патрулирование, больше не происходило. И по итогам первого месяца нашего здесь пребывания, я пришел к заключению, что грсючззенские рухи в целом вели себя по отношению к имперцам дружелюбно, без причины не бунтовали и являлись вполне спокойными и мирными соседями. Назначенные аборигенам нормы сбора бланга, созревающего в тёплом экваториальном климате круглый год, они выполняли в точности и в срок.

Как позже мы узнали от гарнизонных старожил, бланговые пальмы хорошо росли и бурно плодоносили лишь на Срытмпе, атмосфера которой идеально им подходила. Добываемые с них орехи бланга были вполне съедобными плодами. По вкусу они напоминали вяжущий, недозрелый терновник, и ценились, разумеется, вовсе не за этот вкус, а за мощный дурманящий эффект, наступающий буквально через несколько секунд после дегустации сочной мякоти плода, скрывающейся за похожей на яичную скорлупой. Из ореха бланга добывалось какое-то очень ценное вещество, широко используемое в имперской фармакологии и фармацевтике для производства целого ряда лекарственных препаратов.

Конечно, жизнь жал гарнизона пригрсючззенской цитадели не была совсем уж беззаботной (это было понятно еще после встречи на платформе космопорта с отрядом отслуживших свое лехлецев-инвалидов). В окружающих рухский миллионник лесах скрывалось множество партизанствующих роев, до сих пор не признающих господство оккупантов, и при малейшей возможности старающихся максимально подгадить ненавистным имперцам. К счастью, ввиду своей малочисленности, какой-то серьёзной угрозы для цитадели они не представляли. Рухи-партизаны промышляли тем, что из засады расстреливали проносящиеся над ними имперские караваны (как раз такой случай довелось нам, что называется, прочувствовать на собственной шкуре, во время перелета в цитадель), но из-за опасения угодить под ответный огонь «вастергов» наших метких стрелков промышляли такими диверсиями они крайне редко.

Старожилы рассказали нам, что в первый год службы в гарнизоне только-только возведенной цитадели партизан в окрестных лесах была тьма тьмущая. В то неспокойное время недели не проходило, чтобы комендант не устраивал крупномасштабные рейды, с вылетом всех актигравов в тревожный лесной участок, где разведка накануне обнаружила критическое скопление партизанствующих роев.

Подозрительные участки сперва с орбиты хорошенько утюжились тяжелыми орудиями хофов, потом обрабатывались из антигравных «вастергов», и в конце тщательно прочёсывались спущенными дежами десанта. Большинство рухов гибло во время обстрела, но часть, укрывшись в глубоких подземных норах, выживала — и вот этих «счастливчиков» приходилось выкуривать и добивать доблестным жалам-десантникам.

Те лесные бои были жуткими и кровавыми, много славных жал полегло в них (в основном, разумеется, в ходе наземных операций), и теперешним относительным спокойствием службы мы-новички в первую очередь обязаны тем погибшим героям.