Речной дурман

14

В течение последующих недель жизнь Жасмины протекала в доме тетушки Чэрити без каких-либо изменений. Джэарда она видела один или два раза в неделю. Вместе с капитаном Рутледжем с «Красавицы Миссисипи» они с Джэардом посетили брачный суд католической епархии Натчеза и дали все необходимые показания для того, чтобы прошение Жасмины о расторжении ее брака с Клодом Бодро могло быть передано на рассмотрение в Рим. Примерно в это же время прошение Жасмины о гражданском расторжении ее брака с Клодом было рассмотрено и утверждено на заседании обеих палат под председательством судьи Хенли. Все, кто обещал хранить молчание о неудачном браке Жасмины — ее священник, адвокат и капитан Рутледж, — честно держали свое слово, и в городе не было никаких разговоров по этому поводу.

В эти дни Жасмина часто вспоминала свою поездку с Джэардом в «Хэмптон Холл» и его решительный отказ рассказать ей о смерти своих родителей. Этот разговор окончательно утвердил ее во мнении, что она выбрала правильную позицию. Он замечательный человек, это правда, но она все еще как следует его не знает.

Джэард же продолжал подчиняться основным требованиям Жасмины и не досаждал ей своими ухаживаниями. Но он начал приезжать за ней и Мэгги по воскресеньям и отвозил их в церковь. По некоторым отрывкам разговора отца Гриньона она также знала, что Джэард начал получать наставления для обращения в католическую веру, что подтверждало серьезность его намерений. Хорошо зная о причинах желания Джэарда перейти в другую веру, она все же не обнаружила в себе желания быть настолько придирчивой, чтобы отказаться посещать вместе с ним мессу или ставить под вопрос его неожиданную любовь к католицизму.

Хотя Жасмина и Джэард не бывали вместе подолгу — а наедине они почти никогда не бывали — их взаимное влечение продолжало расти. Будучи рядом ним, она чувствовала какие-то невидимые связи соединявшие их друг с другом, а иногда она ловила на себе его напряженный, почти одержимый взгляд. Ни один из них не переступал линии, которую она прочертила между ними, однако иногда Жасмина ясно понимала, что удерживая его таким образом на расстоянии, она лишь способствует усилению остроты своего чувства к нему и, конечно, обострению чувства собственной вины. Однако она не изменила своего решения.

А «Магнолия Бенд» тем временем продолжала оставаться раем для Жасмины. Она очень привязалась к мисс Чэрити и теперь уже всерьез начала верить, что ее с Мэгги присутствие там действительно доставляет радость тетушке Джэарда. Жасмине очень нравилась ее новая жизнь в особняке. Она обнаружила, что обида и гнев на отца и на Клода Бодро начинают оставлять ее, отодвинутые на второй план ее теперешним положением новой жизни. Жасмина старалась изо всех сил отплатить мисс Чэрити за ее доброту и когда та отдыхала, принимала ее гостей, время от времени наносивших визиты, помогала присматривать за огромным штатом прислуги и участвовала в подготовке предстоящего званого вечера.

Несколько часов в неделю Жасмина проводила в «Хэмптон Холле», работая с Мари Бернард. Осмотрев все комнаты в «Хэмптон Холле», они дали Джэарду списки необходимых покупок. Очень часто Жасмина и Мари обсуждали свои дела за чаем в небольшой комнатке, служившей домоправительнице кабинетом. Однажды Жасмина решила попробовать узнать что-нибудь о прошлом Джэарда.

— Мари, вы ведь работаете у мистера Джэарда уже почти пять лет, — начала она как-то утром в сентябре.

— Да, мисс Жасмина, — отвечала Мари между глотками чая.

Жасмина с минуту поколебалась, вспомнив о том, что Джэард рассказывал ей о самой Мари, затем продолжала:

— Мистер Хэмптон рассказывал мне о трагических обстоятельствах вашего появления в Натчезе, и я хотела выразить вам свое сочувствие.

Мари опустила глаза.

— Спасибо, мисс.

Жасмина хотела было сказать Мари еще какие-нибудь слова сочувствия, но побоялась растеребить раны в ее душе и продолжала уже о том, что интересовало ее лично:

— Вы можете помочь мне, Мари, если захотите, конечно…

— Чем же я могу вам помочь, мисс?

— Ну это касается мистера Хэмптона. Он такой хороший друг и, без сомнения, он один из лучших мужчин, каких я когда-либо встречала. Но он наотрез отказывается рассказать мне о своей семье за исключением того, что потерял обоих родителей в неполных четырнадцать лет.

— Да, это так, — осторожно ответила Мари.

— А. как они умерли? — спросила Жасмина.

Мари молчала. Нахмурив свой красивый лоб, она пристально смотрела на Жасмину.

Наконец она сказала:

— Я слышала только сплетни, мисс. И я не хочу их повторять.

— Но, Мари! — воскликнула Жасмина, умоляюще глядя на француженку своими зелеными глазами. — Я чувствую, что я обязательно должна знать больше о Джэарде. Я хочу понять.

Мари подняла руку и покачала головой:

— Простите, мисс Жасмина. Мне нечего вам сказать.

И не успела Жасмина возразить ей, как за их спинами раздался стук в дверь. Мари открыла дверь и впустила Джека Кактуса Мэлоуна. Вид у него был измученный и усталый. При виде француженки Джек улыбнулся и снял свою пыльную шляпу.

— Добрый день, мисс Мари. — Потом, заметив сидящую за столом Жасмину, он кивнул и неловко добавил: — Добрый день, мэм.

Жасмина в ответ тихо поздоровалась с ним, а Мари сказала:

— Как приятно видеть вас опять, мистер Мэлоун. Чем я могу помочь вам?

— Босс дома?

— Нет мистер Мэлоун, — отвечала Мари, краснея, что очень ей шло, — мистер Хэмптон в конторе.

— Я так и думал, что он там, — сказал Джек, но быстро добавил: — Я только что с тракта и подумал, что лучше проверить.

Внезапно Джек замолчал, а Мари опустила глаза. Сморщив лицо и перекладывая шляпу из одной руки в другую, он с виноватым видом продолжал:

— Мисс Мари, простите, я тут распространяюсь о тракте и совсем не подумал о ваших чувствах.

— Пожалуйста, мистер Мэлоун, не надо. Все в порядке, — перебила его Мари и посмотрела на Джека снизу вверх с улыбкой. — Я не допущу, чтобы вам в моем присутствии пришлось контролировать каждое ваше слово.

— Когда я подумаю о том, что эти гады сделали с вами и вашей семьей, — продолжал Джек сквозь стиснутые зубы, сжимая заскорузлыми пальцами поля своей шляпы, — я готов разорвать их голыми руками.

Мари подошла к нему и тронула его за рукав.

— Мистер Мэлоун, это было пять лет назад. Пусть Бог их накажет.

— Как скажете, мэм, — проворчал Джек. Но его стиснутые зубы и мстительное выражение глаз говорили о том, что он остался при своем мнении.

— Не хотите ли поесть, мистер Мэлоун? — продолжала Мари.

— Спасибо, мэм, но я думаю, мне лучше пойти в Нижний Натчез и повидать босса.

Нахлобучив шляпу, он кивнул Жасмине:

— Прощайте, мэм.

Когда Джек ушел, Мари вернулась на свое место у стола. Жасмина наблюдала за ней. Так шедший ей румянец все еще освещал милое лицо домоправительницы, и это подтверждало догадку Жасмины о том, что Мари нравился этот высокий добрый человек, несколько лет назад спасший ее на Большом тракте.

А судя по тому, как Джек только что смотрел на Мари, как он страстно хотел отомстить за нее, было очевидно, что симпатия была взаимной.

Жасмина удивлялась только тому, почему эти двое не соединятся в счастливом браке. Она подозревала, что сейчас ей не стоит говорить об этом с Мари, но чувствовала себя обязанной поговорить о другом. До сих пор Жасмина не рассказывала Мари о том, как с ней поступили ее отец и Клод Бодро, и терпимость Мари по отношению к злодеям, подвергшим мучениям ее и убившим ее близких на Большом тракте, казалась ей непостижимой.

— Мари, мне кажется это таким удивительным, что вы смогли забыть о прошлом, — тактично обратилась Жасмина к своей приятельнице.

— О, поначалу после того, что случилось, я была очень ожесточена, — спокойно призналась Мари, — но потом я обнаружила, что мое ожесточение мучает меня, а не тех, кто причинил мне столько горя. Я не могла найти покоя в моем сердце, пока не примирилась с Господом Богом и не похоронила прошлое, раз и навсегда.

Жасмина долго думала над мудростью слов своей подруги и поняла, что хотя ее собственная боль притупилась, она далеко еще не простила этих двух людей, причинивших ей горе. О нет! Она пока еще не желала отдавать их на суд Господа!

Приход Джека пробудил ее воспоминания об этом предательстве еще по другой причине, поскольку Жасмина вспомнила, как Джэард однажды сказал ей, что Джек Мэлоун будет ему помогать искать Клода Бодро. Не поэтому ли Джек провел на тракте эти последние недели? Она обязательно должна спросить об этом Джэарда.

Жасмина и Мари еще разговаривали, а Джек Кактус уже слезал с лошади на улице Миддл в районе Нижнего Натчеза. Он привязал своего чалого мерина к колу, неловко кивнул проходящей мимо и строящей ему глазки проститутке, и вошел в контору, над окном которой была вывеска с выгравированной надписью «Корабельные маршруты Хэмптона»

— Босс у себя, Пит? — спросил Джек молодого озабоченного на вид клерка, просматривавшего фрахтовые квитанции. Молодой человек кивнул, снял очки в роговой оправе и стал протирать их носовым платком.

— В своем кабинете.

Джек вошел без стука. Там Джэард без пиджака, в рубашке и атласном жилете, за письменным столом изучал фрахтовый контракт. Заметив появившегося Джека, он отложил документ в сторону и встал.

— Ну, привет, странник.

Джек, улыбнувшись, пожал его руку.

— Привет, босс. — Усевшись напротив Джэарда, Джек добавил. — Мисс Мари сказала, что вы должны быть здесь.

Понимающая улыбка осветила лицо Джэарда.

— А так ты уже был у меня дома. Это для того, чтобы повидать меня или наглядеться на красавицу домоправительницу?

Джек ничего не ответил на это. Нехотя улыбнувшись он достал из кармана жилета сигару.

— Ну как, удачно, Джек? — наконец спросил Джэард.

Джек покачал головой и зажег сигару.

— На тракте я слышал от одного путешествующего художника-портретиста, что человека, похожего по описаниям на Бодро видели около Джексона. Я поехал туда, но безрезультатно. Там никто не видел этого гада.

Джэард вздохнул.

— Ну и что же мы будем делать теперь, Джек?

— Пойдем на юг через болота.

Джэард одобрительно кивнул.

— Правильно.

— Я не оставлю этого дела так, босс, — горячо продолжал Джек. — Я помню, как я нашел бедную маленькую Мари. Но так и не смог разыскать тех подонков, которые сделали с ней это и убили всю ее семью. На этот раз я доведу дело до конца. — Джек улыбнулся. — Вы знаете, она выглядит очень хорошенькой, босс — эта ваша мисс Жасмина.

— Мисс Жасмина была у меня дома?

— Да, сэр, сидели там с Мари. Обе такие хорошенькие, как цветочки.

— Не могу дождаться, когда женюсь на ней, Джек, — сказал Джэард, опять садясь на свой стул и закинув руки за голову. — Если бы ты разыскал этого парня Бодро, мы бы с ним быстро разделались. Понимаешь, юридически брак Жасмины уже расторгнут, но могут пройти месяцы, прежде чем это расторжение будет одобрено церковью в Риме. Поэтому хотя Бодро здесь и нет, он мешает моей любви с мисс Жасминой.

Джек мрачно кивнул.

— Не беспокойтесь, босс. Дни этого подлеца уже сочтены.

На следующий день у Жасмины появилась возможность расспросить Джэарда о его поисках Бодро. Теперь она работала в приюте по нескольку часов в определенные дни недели, пока Мэгги спала или занималась с мисс Чэрити музыкой или с негритянками. Эфраим каждый раз исправно приезжал за своей госпожой и отвозил ее в приют.

В тот день, как раз когда Жасмина заканчивала урок чтения со старшими девочками, ее позвали в кабинет матери Марты. Там она увидела директрису, которая вне себя от восхищения, рассматривала разложенные на столе разноцветные рулоны ткани — хлопковые, муслиновые, шерстяные. Рядом стоял Джэард. Когда Жасмина вошла, он улыбнулся.

— О, Жасмина, — вскричала мать Марта. — Посмотри, какие сокровища принес девочкам мистер Хэмптон!

— Они просто замечательные, Джэард, — искренне восхитилась Жасмина, вдохнув специфический запах новых тканей и попробовав на ощупь шерсть.

Джэард небрежно пожал плечами:

— Я заказывал кое-что в Орлеане для обновления «Хэмптон Холла» и подумал, почему бы не взять что-нибудь и для девочек?

— Вы так щедры, мистер Хэмптон, — сияя от удовольствия, заявила мать Марта.

— Да, действительно, — вторила ей Жасмина.

— Жасмина, — продолжала мать Марта, — почему бы тебе не провести мистера Хэмптона по приюту опять, чтобы он видел, куда пошли его деньги?

— Конечно, с удовольствием, — согласилась Жасмина.

Джэард выразил свое одобрение, когда увидел, что деньги, подаренные им приюту, потрачены на то, чтобы оклеить обоями и покрасить несколько комнат. По пути он раздавал маленьким девочкам мятные леденцы и конфеты, и девочки сияли от счастья, от угощений и его внимания к ним. Жасмина была необычайно тронута всем этим. Потом она проводила Джэарда до кабриолета.

— Это так щедро с твоей стороны — привезти все эти ткани, Джэард, — сказала она ему, когда они вместе шли по дорожке.

— Мне самому это доставило удовольствие, — сдержанно отвечал он.

Теперь они в неловком молчании стояли под деревом рядом с кабриолетом Джэарда, с любовью глядя друг на друга, а легкий ветерок едва шевелил тяжелый, наполненный ароматом летних цветов воздух. Жасмина все еще считала, что правильно делает, удерживая Джэарда на расстоянии.

Наконец, сдерживая неровное дыхание, он произнес:

— Жасмина…

Поняв, что он собирается заговорить об их отношениях, давно зашедших в тупик, она опередила его:

— Джэард, я должна спросить тебя кое о чем.

Он нахмурился.

— Да?

Тогда Жасмина решительно начала:

— Джек искал Клода?

Джэард с минуту колебался, потом признал:

— Да, дорогая.

— Ему повезло?

— Пока нет.

Он посмотрел на Жасмину и в его взгляде была решимость.

— Но если кто и может его найти, так это Джек. Я бы пошел искать его сам, но тогда мне пришлось бы оставить тебя здесь одну, без защиты.

— Я не хочу, чтобы ты уходил, — торопливо сказала Жасмина, — иногда я даже думаю…

— Что, дорогая?

Жасмина не отвечала, вспоминая слова Мари о ее прошлом — слова, над которыми она все время думала с тех пор. Наконец она сказала:

— Иногда мне кажется, что нам лучше оставить эту затею с Бодро. Я имею в виду, что Джек может получить ранение или ты.

— Но мы не можем позволить, чтобы страх помешал нам добиться справедливости.

Жасмина глубоко вздохнула:

— Да, кажется, ты прав. Все это так запутано.

— Разве ты простила Бодро то, что он сделал с тобой? — спросил он.

— О, нет, не простила, — поспешно призналась Жасмина. — Но эти прошедшие недели помогли мне. Я поняла, что сама могла бы быть осторожнее тоже. Я так поспешно вышла замуж за Клода. Позволила ему одурманить себя.

Джэард рассмеялся, но в этом смехе слышалась горечь.

— Жасмина, ради Бога, ты ведь тогда только что потеряла отца. И Бодро просто воспользовался твоим состоянием.

— Да, это так. Но все же часть ответственности за то, что произошло, лежит и на мне и в следующий раз я должна быть осторожнее.

При этих словах Джэард сердито нахмурился:

— К черту, Жасмина! Ну, когда же ты поймешь, что я не Клод Бодро?

Жасмина с виноватым видом начала оправдываться:

— Я знаю, что ты не он. Просто…

Он схватил ее за плечи.

— Когда же наконец ты прекратишь эту пытку и дашь свое согласие? Я ведь был очень терпелив все это время.

Жасмина стояла молча, глядя вниз. Он тихо выругался и отпустил ее. «Он действительно был терпелив, — подумала она, — насколько мог». Она даже была несколько удивлена, что он так долго не начинал этого разговора с ней. Наконец она осмелилась посмотреть ему в глаза и увидела в них страдание.

— Джэард, — сказала она — я знаю ты действительно был очень терпелив. И я все еще надеюсь, что со временем наши отношения разовьются. Сейчас я еще просто недостаточно хорошо тебя знаю. Ну, например, о твоих родителях.

Он молчал, сердито глядя на нее.

Она сделала над собой усилие и продолжала:

— Я просто не могу обещать себя человеку, который в некоторых отношениях для меня еще совсем чужой — Ее голос задрожал, но она добавила: — Понимаешь когда я встретила Клода, я даже не знала, что такое любовь, а в этот раз…

— Ты все еще уверена, что я могу принести тебе горе, так же как и он, ведь так? — с обидой спросил он.

И, не дожидаясь ответа, быстро пошел к кабриолету.

А Жасмина, не видя от слез дороги, заспешила обратно в приют.