Речной дурман

32

Для Джэарда этот день выдался трудным и напряженным: сбор урожая был в разгаре, и все его пароходы работали с большой нагрузкой. Обычный деловой день был осложнен тем, что один из заказчиков, местный фермер, заключивший предварительный договор с фирмой Джэарда, прибыл в Натчез, имея груз хлопка, в два раза превышающий объем, оговоренный им для транспортировки в Новый Орлеан. И хотя заказчик сообщил о превышении веса в порт приемки в Луизиане, он не сумел предупредить Джэарда об ожидаемом большом урожае хлопка, который весь необходимо было транспортировать вниз по реке. Джэард уладил это дело, предоставив своему клиенту оговоренный вариант судового обслуживания, а также организовал хранение половины пришедшего груза на складах до ближайшей возможности перевозки. Теперь перед ним стоял вопрос об организации этих дополнительных перевозок с помощью другой компании, так как его календарь перевозок был заполнен до конца сезона.

Джэард как раз начал подъем груза по Сильвер-стрит в направлении Натчеза. Грунтовая дорога со сбитой колеей от повозок была трудной для езды. Впереди появилась фура, груженная овощами, и Джэард попридержал своего породистого рыжего жеребца, чтобы спокойно разминуться. Он поприветствовал возницу и продолжил путь дальше вверх, предавшись мыслям о Жасмине. Боже, он не мог дождаться, когда же наконец они повенчаются. Иногда он думал, что брак этот вообще может не состояться. В течение последних нескольких недель все время происходило что-нибудь ужасное! Сначала Клод Бодро вновь ворвался в их жизнь и Жасмина вмешалась в дело с дуэлью. Затем Жасмина узнала о Флоренс, и теперь она думает, что он преследует Бодро, только чтобы отомстить за то, что этот подонок сделал с его кузиной. Конечно, месть за смерть Флоренс — это справедливо! Но желание защитить Жасмину от возможных поползновений этого негодяя — вот что было главной побуждающей силой его действий.

Будь он проклят, этот Бодро или Хэнк Ролинз, как думает на этот счет шериф Мёрчинсон! Он, вероятно, является причиной всех их сложностей. Однако Джэард подозревал, что его проблемы во взаимоотношениях с Жасминой идут глубже и что каким-то образом Бодро лишь фигура, которая только собрала все противоречия в одну точку.

Но что расстраивало Джэарда больше всего, так это то, что Жасмина не любит его и не доверяет ему. Снова и снова какие-то новые события и новые лица вторгались в их взаимоотношения.

Казалось, что Жасмина только и делает, что находит поводы для сомнения в нем. Каким-то образом ей придется сделать это усилие — поверить, захотеть поверить в него и в то, что их связало. Без полного доверия с обеих сторон их будущее будет обречено.

Джэард мог бы понять еще первые сомнения Жасмины, ее первые колебания, касавшиеся их отношений, учитывая то, что она пережила. Но когда же она сможет оставить прошлое в прошлом?

Он вздохнул. Он знал, что будет любить Жасмину до последнего дня. Но он также сознавал, что он самолюбив и что ему нужно или все или… что он не успокоится до тех пор, пока она не ответит на его любовь любовью и полным доверием без всяких условий.

Джэард достиг вершины утеса, когда уже начала спускаться вечерняя тьма. Было прохладно и тихо. Покой нарушался только отдаленным уханьем совы да мерцанием слабого света уходящего дня сквозь ветви деревьев. Он продвигался по малоразличимой из-за сумерек тропке, и ему даже пришлось слегка пришпорить своего коня, когда неожиданно с деревьев спрыгнули двое — лица их были в масках — и сразу схватили жеребца под уздцы. Джэард потянулся за пистолетом, но один из бандитов тут же навел на него свой и сказал:

— Не пытайтесь это сделать, мистер!

Джэард похолодел. Страшное дуло было так близко от его лица, что он смог различить его запах — это был запах металла и масла. Медленно он поднял вверх руки, взгляд его был направлен за пистолет, он рассматривал разбойников, остановивших его. И хотя сумерки скрывали их, он отметил, что у обоих были грубые черты лица и бороды, и на обоих была одежда подсобных рабочих: трикотажные рубахи и комбинезоны, а на головах кепки. Когда они приблизились, он почувствовал запах грязи, мочи, винного перегара и плохого табака.

Судя по их виду, у них были серьезные намерения, мрачно отметил для себя Джэард. Он знал, что грабежи в здешних местах — не редкость и что если он хочет выпутаться и остаться в живых, то головы ему терять не стоит.

— Эй! Если дело в деньгах, то бумажник в…

— Заткнись! — процедил сквозь зубы первый из них. Затем он кивнул другому и приказал: — Возьми пистолет.

Джэард почувствовал, как из-под его фрачного пиджака грубо вытащили пистолет, который он носил на поясе.

— Ну, а теперь слезай! — приказал первый Джэарду.

— Не торопись!

Джэард с осторожностью слез со своего чалого жеребца. Конь встревоженно заржал, когда один из преступников, схватив Джэарда и повернув, грубо прижал его к боку лошади. Джэарду туго связали руки за спиной, так, что тонкая веревка глубоко врезалась в кожу. Затем его снова повернули и заткнули рот грязным носовым платком. Чтобы затычка держалась крепче, рот ему завязали другим таким же платком.

Джэарда подтолкнули дулом пистолета, чтобы он шел вперед, при этом первый из бандитов приказал своему напарнику:

— Возьми лошадь. Нельзя, чтобы она вернулась домой одна и переполошила народ!

Так они двинулись по темной тропе с нависшими над ней густыми ветвями деревьев. Первым шел Джэард, следом бандит с приставленным к спине Джэарда пистолетом, после него — третий с лошадью Джэарда. Они прошли так с сотню ярдов на север, когда впереди Джэард заметил стоявший на поляне фургон. В него была впряжена ломовая лошадь. Когда все трое оказались на открытой площадке, с фургона спрыгнул вниз еще один. И Джэард узнал его. Это был Клод Бодро. Даже в сумерках можно было различить его черные глаза и злобное выражение лица.

Бодро приблизился к Джэарду. На его лице играла садистская ухмылка, обнажавшая белые острые зубы.

— А! Хэмптон! Добрый вечер! — сказал он.

При этих словах Бодро сложил вместе кулаки и нанес сильнейший удар Джэарду в живот, от удара у Джэарда свалилась его шляпа и пресеклось дыхание. От боли он согнулся пополам. Затем последовал еще один удар — это сверху Бодро обрушил свои тяжелые кулаки ему на спину. Джэард упал на землю, все еще не в силах вздохнуть. Он боялся, что может задохнуться из-за вонючей тряпки, которая была втиснута ему глубоко в рот; все его побитое тело ныло от боли. Наконец ему удалось вдохнуть немного воздуха через нос — секундная передышка, не более, перед тем как Бодро изо всей силы ударил его ногой в пах.

Он услышал голос Бодро над собой, который с усмешкой отдал команду:

— Бросьте его в фургон, мальчики.

Джэард застонал, ощутив под собой твердые доски днища фургона. Он вновь услышал, как заржал его конь, когда один из бандитов стал привязывать его к двери фургона. Несколько мгновений спустя он услышал, как захрапела ломовая лошадь и фургон тронулся. У него болели все кости от безжалостной тряски по ухабистой дороге со сбитой колеей.

До Джэарда донесся грубый голос Бодро:

— Если ты боишься умирать, Хэмптон, то не беспокойся об этом. Ты еще будешь молить о смерти после того, что мы сделаем с тобой.

Мозг Джэарда лихорадочно работал, в то время как фургон увозил его глубже в лес. Он еще раньше понял, что они связали ему руки шпагатом, которым обычно перевязывают хлопковые тюки, а этот шпагат совсем не такой крепкий, как кажется. Хороший рывок может его разорвать, но может прорезать и кожу до костей.

В любом случае ему придется попробовать сделать это. Единственное, на что он надеялся, так это на то, что, освободившись от пут, он сможет застать бандитов врасплох, когда они остановятся, чтобы закончить свое грязное дело, внезапно удивив их тем, что не связан. Он стиснул зубы, свел кисти вместе, а затем изо всей силы дернул руками в стороны. Услышав, как веревка треснула, он молча возблагодарил Господа. На его глаза навернулись слезы — не только от боли, но и от благодарности. Теперь у него появился шанс. Он не мог просто так умереть и позволить этим подонкам взяться за Жасмину!

Он покрутил кистями и высвободил их из пут, а затем стал ждать, продолжая держать руки за спиной, чтобы не вызвать подозрений у бандитов. К тому времени как Бодро остановил фургон в глухом месте чащи, каждый мускул в теле Джэарда был напряжен и готов к атаке. Боль лишь придавала ему силы.

— Достаньте-ка его, ребята, — произнес Бодро с ленцой в голосе. — И вытащите из него эту затычку. Я хочу послушать, как эта падла будет просить пощады!

Фургон заскрипел и накренился, когда двое спрыгнули вниз. Джэард наблюдал, как они обходили фургон, чтобы подойти к нему сзади. В это время Бодро слезал с переднего сиденья. Джэард выждал, когда бандиты опустили нижнюю створку и уже хотели начать его вытаскивать, он приподнялся и как только первый из них приблизился к нему, изо всех сил ударил его в лицо сложенными в кулаки обеими руками. Из носа бандита хлынула кровь, он закричал и рухнул на землю. Спустя долю секунды появился второй, но и тот не успел среагировать, как Джэард, опережая его, нанес сильнейший удар в пах, а сам встал на ноги. Второй согнулся, дергаясь от боли, в то время как Джэард сумел освободиться от кляпа.

Вдруг пуля просвистела у самой головы Джэарда, и он присел на корточки и выглянул из-за фургона. Там он увидел Бодро, надвигавшегося на него. В руках у Бодро был пистолет. К противоположному углу фургона был привязан конь Джэарда, который испуганно заржал и забился; но невозможно было его сейчас успокоить, сердце у Джэарда заныло от жалости к животному. Но Джэард знал, что сначала ему нужно разделаться с Бодро.

Как только Бодро вышел из-за угла фургона, Джэард вскочил на ноги и в темноте прыгнул на своего врага. Он схватил Бодро за запястье и выбил у него из рук пистолет. Когда Бодро взвыл от боли, Джэард нанес ему сильнейший удар в челюсть, который лишил Бодро чувств. Джэард наклонился, поднял пистолет и уже готов был выстрелить из него в Бодро, как еще один выстрел прорезал ночную тьму.

Последнее, что запомнил Джэард, это как он оседал на землю, как все поплыло перед глазами, после чего красная пелена закрыла все. Он знал, что пуля достала его, и пока он лежал в полузабытьи, почти ничего не чувствуя, он понял, что рана не могла быть серьезной, иначе он давно уже был бы мертв. Он осторожно ощупал голову и почувствовал на макушке кровавый шрам. Слава Богу, пуля только задела его.

Но кто стрелял в него? Скорее всего, тот, первый, решил он, так как второй, которого он ударил в пах, все еще корчился от боли и блевал.

В его руке не было пистолета Бодро, не нашел он его и рядом на земле. Он предположил, что, возможно, пистолет выпал у него, когда в него самого угодила пуля. Вот невезение! И искать его нет времени. В это самое мгновение он услышал, что кто-то продирается к нему через кустарник. Джэард быстро забрался под фургон и пополз на другую сторону. Он вышел, осмотрелся и, согнувшись, добрался до задней дверцы фургона. Там он отвязал свою лошадь. Затем, не садясь на жеребца, взяв его за поводья и потянув за собой, пошел, не разбирая дороги, прочь от фургона в лесную чащу.

В лесной полосе, окаймлявшей поляну, где очутился Джэард, он помедлил немного, прежде чем забраться на лошадь. Силы его таяли с каждой секундой. Наконец ему удалось перекинуть ногу и забраться на лошадь, возблагодарив Бога еще раз за то, что жеребец знал дорогу домой. Несясь галопом через лес в сторону города, Джэард едва сидел в седле, наклоняясь то в одну, то в другую сторону, впадая в беспамятство и приходя в себя, но крепко удерживая поводья в сжатых кулаках.

Он лишился сознания, когда впереди засветилась цепь газовых фонарей, окаймлявших городскую площадь. Последняя его мысль была о Жасмине.

К девяти часам вечера в этот день Жасмина встревожилась не на шутку. Мари вошла в гостиную и принесла свежесваренный кофе.

— Жасмина! Ну пожалуйста, присядьте, — упрашивала она. — Вы так совсем доведете себя. Ну не волнуйтесь, мистер Джэард знает, как позаботиться о своей безопасности.

— Но это на него так не похоже! — воскликнула Жасмина, продолжая ходить по комнате. — Он всегда возвращается вечером прямо домой, затем ужинает с нами в «Магнолии Бенд». О Боже! Я чувствую, с ним что-то случилось.

Мари налила в чашку кофе и передала ее вместе с блюдцем Жасмине в руки. Затем она сказала:

— Жасмина! Ведь сейчас сбор урожая. Не удивительно, что мистер Хэмптон задерживается. Если вы сомневаетесь, мы можем послать кого-нибудь из конюхов прямо в контору проверить.

— Да, да! Конечно! Так и надо поступить! — обрадовалась Жасмина.

Мари уже готова была подняться, когда обе женщины услышали стук в парадную дверь.

— О Боже! — воскликнула Жасмина. — Я знаю, что это с плохой вестью!

Жасмина и Мари поставили чашки и бросились из гостиной к входной двери. Когда увидели двоих мужчин, стоявших на крыльце, они ужаснулись.

— О Джэард! — закричала Жасмина.

Джэард был бледен и в полубессознательном состоянии, он слегка покачивался, на голове его была повязка, пропитанная кровью. Глаза Джэарда были устремлены на Жасмину. Рядом с ним стоял высокий худой мужчина средних лет, который поддерживал Джэарда. Жасмина сразу узнала Джеймса Хокинза, местного доктора, которому она была представлена на вечере у тетушки Чэрити.

— О мой Бог! Джэард, ты ранен! — закричала Жасмина. Повернувшись к доктору, она спросила. — Доктор Хокинз, что произошло?

Хокинз напрягся и, наполовину толкая, наполовину втаскивая, ввел Джэарда в дом.

— Сударыни, мне требуется ваша помощь. Нам нужно немедленно поднять мистера Хэмптона наверх и уложить в постель.

Обе женщины тут же взялись за дело. Мари схватила лампу, чтобы освещать дорогу, в то время как Жасмина вместе с доктором принялась помогать Джэарду подниматься по лестнице.

— Что с ним случилось? — спросила вновь Жасмина в то время, как они подымались по ступеням.

— Шериф обнаружил Хэмптона посреди улицы, ведущей к центру города; рядом стоял его конь, — ответил Хокинз. — Похоже, что кто-то устроил засаду на мистера Хэмптона, когда тот возвращался домой с работы, и ранил его в голову. Очевидно. Хэмптону удалось уйти от них, но потом, когда он добрался до городской площади, он упал с лошади.

— О Боже! — воскликнула Жасмина, сразу догадавшись, что это могло быть дело рук Клода Бодро. — Он поправится?

Доктор кивнул. Они дошли до второго этажа и уже почти тащили Джэарда.

— Это всего лишь внешняя рана, мисс Дюброк. Мне пришлось, правда, наложить с полдюжины швов на теменную часть, но, к счастью, шрама не будет видно под волосами. Кроме этого, его, по-видимому, били по спине и в живот, но ничего особенно серьезного, насколько я могу определить.

Жасмина кусала губы и боролась с собой, чтобы не расплакаться, пока они вчетвером добирались до холодной и темной спальни Джэарда. Мари стала зажигать дополнительные светильники, а Жасмина с доктором сняли с Джэарда верхнее платье и осторожно перенесли его на кровать. Хокинз стянул с Джэарда ботинки, после чего набросил на него плотное одеяло. К этому времени Джэард уже спал глубоким сном.

— Я дал ему у себя в кабинете большую дозу снотворного — вот почему сейчас он выглядит таким слабым, — объяснил доктор. — К утру он будет в полном порядке.

Жасмина поблагодарила доктора, и Мари увела его из спальни. Как только оба вышли из комнаты, Жасмина без сил упала в кресло рядом с постелью Джэарда. Она оставила свою шаль внизу, но даже не замечала холода. Молча она сидела в кресле, качаясь из стороны в сторону, слезы струились у нее из глаз, она была переполнена чувствами, совладать с которыми сейчас не могла.

Да Жасмина была совершенно уверена, что здесь действовал Клод Бодро. Будь он проклят! — призывала она кару. Она сожалела, что не смогла действовать более решительно, чтобы Бодро предстал перед законом.

Жасмина была так благодарна судьбе за то, что Джэард остался жив. Только подумать, что она могла его потерять, так и не высказав ему, как на самом деле он много значит для нее.

— Жасмина, с вами все в порядке?

Жасмина повернула свое измученное лицо к Мари стоявшей в дверях и освещенной лампой, которую она держала в руках. Жасмина не могла говорить. Все, что позволили ей силы, это слабо кивнуть подруге головой.

Мари подошла. Ее красивое лицо выражало сочувствие. Она подала Жасмине носовой платок.

— Жасмина, не плачьте. Вы ведь слышали, что сказал доктор, — мистер Джэард поправится.

— Но ведь его могли убить — и это все из-за меня! — воскликнула Жасмина, вытирая слезы.

— Что это значит, Жасмина?

— Клод! — воскликнула Жасмина, в ее зеленых глазах появилось выражение вины и гнева. — Я уверена, это он ранил Джэарда.

— Ну, если это подстроил Клод, вашей вины здесь нет! — отвечала Мари. — Послушайте, Жасмина, а почему бы вам не отправиться сейчас домой и не отдохнуть немного? Я подежурю около мистера Джэарда.

Жасмина решительно покачала головой.

— Нет, я останусь здесь, побуду, пока он проснется.

— Но доктор сказал, что он будет спать всю ночь.

— Значит, и я останусь здесь на всю ночь.

— Жасмина! — вырвалось у Мари, ее красивые карие глаза раскрылись в удивлении. — Вы не должны! Что подумает тетя мистера Джэарда, когда вы не придете ночевать? Я уверена, что мисс Чэрити уже волнуется, почему вас до сих пор нет!

Жасмина молчала. Спустя некоторое время она спокойно попросила Мари:

— Мари, пожалуйста, отправь к мисс Чэрити слугу с запиской. Скажи ей, что он задерживается на службе, а ужинаем мы вместе. Скажи ей также, что позже он меня проводит домой, пусть не волнуется.

Мари нахмурилась.

— Если вы меня об этом просите, Жасмина, я напишу такую записку и отошлю ее сейчас же в «Магнолию Бенд». Но… но вы думаете, тетушка Джэарда поверит этому?

— Ну, по крайней мере, она не будет знать, что кто-то пытался убить Джэарда сегодня ночью.

— Да, это верно, — согласилась Мари с доводами Жасмины.

Выражение ее лица несколько смягчилось. Положив руку на плечо Жасмины, она добавила:

— Хорошо, Жасмина. Я позабочусь об этом. Но вы должны попытаться немного отдохнуть.

Она направилась в противоположный конец комнаты и взяла с тахты, обтянутой парчой, теплый вязаный платок. Подойдя к Жасмине, она накинула его на плечи подруги.

— Вы дрожите от холода. Я пошлю сюда слугу, чтобы он разжег огонь.

— Спасибо, Мари.

Мари оставила Жасмину наедине с Джэардом. Сейчас он выглядел спокойнее. Лицо теперь не было таким бледным, а дыхание выравнивалось и становилось более глубоким. Ее глаза влюбленно скользили по его прекрасному лицу, обрамленному шелковистыми кудрями, которые выбились из-под бинта на голове. Благодарение Богу! Он был жив!

В спальню вошел слуга и зажег огонь. Вскоре комната наполнилась уютным теплом и светом ламп и огня в камине. Прошел час, другой, третий. Жасмина задремала, когда вдруг услышала голос Джэарда:

— Добрый вечер, любовь моя.

— Джэард!

Она мгновенно проснулась и взглянула в его улыбающееся лицо. Он выглядел бодрым, почти здоровым.

— Ты не спишь?

— Выходит, что так, — сказал он, слегка качнув головой и чуть поморщась. — Хотя на какой-то момент я подумал, что умер и попал на небо. А ты один из ангелов, любимая. Подойди, поцелуй меня.

— О, Джэард! — Жасмина нагнулась над ним и нежно поцеловала, наслаждаясь прикосновением его теплых губ к своим. Отстранившись, она спросила его:

— Как ты себя чувствуешь?

— Не спрашивай об этом! — ответил он уныло.

— Так плохо, да? — Она стиснула зубы. — Это сделал Клод, да?

— Да, он. Но я должен тебе сказать, что он и двое его дружков, которых он нанял, несомненно, выглядят сейчас намного хуже меня.

— О, Джэард! — Она взяла его руку в свою и некоторое время не выпускала. — Расскажи мне, что же случилось, дорогой!

Он рассказал, как была устроена засада, как на него напали. Закончив, он улыбнулся ей подбадривающей улыбкой.

— Не расстраивайся. В следующий раз я доберусь до него.

Жасмина поразилась.

— Ты ведь не имеешь в виду, что намерен преследовать Клода?

— Именно это я имею в виду, — прервал он ее с мрачной решимостью во взгляде. — Боюсь, что он и его дружки на этот раз действительно вывели меня из себя.

— О, Джэард, ты просто не представляешь, с каким ужасным человеком ты имеешь дело.

— Ты говоришь о Хэнке Ролинзе — он же Клод Бодро?

— Ты знал?

Джэард кивнул.

— Мёрчинсон нанес мне визит перед отъездом из города.

— Значит, тебе все известно и о «послужном списке» Клода, и о том, насколько он опасен? И ты все же намерен преследовать его?

— Конечно. Чтобы убить.

— Джэард, это же безумие! Сегодня вечером чуть не убили тебя самого. А если с тобой что-нибудь случится, я же просто умру.

Неожиданно Джэард рассмеялся над словами Жасмины.

— Жасмина! Я уже начинаю верить, что ты любишь меня.

— Конечно, я люблю тебя! И если бы у тебя уже не было одной дыры в голове, то ее сделала бы я.

Здесь Жасмина смолкла, заметив, как тень пробежала по лицу Джэарда.

— Не смогла бы ты принести мне немного крепкого бренди? — попросил он Жасмину. — То, что мне дал принять доктор, чем бы оно ни было, перестало на меня действовать.

— О, силы небесные! Ну конечно, сейчас!

Жасмина взяла одну из стоявших на комоде ламп и бросилась вниз. Через несколько мгновений она вернулась в комнату Джэарда с подносом, на котором стояли графин с бренди и два бокала.

— Ты собираешься составить мне компанию? — спросил он, приподнимая брови.

— Иногда мне это требуется и самой! — призналась она.

Он улыбнулся.

После того как она подала ему наполовину полный бокал с прозрачной янтарной жидкостью, он похлопал по одеялу рядом с собой на кровати и сказал:

— Иди, присоединись ко мне, любимая.

— Нет, нет! Я могу сделать тебе больно!

— Жасмина, после всего того, через что я прошел сегодня, тебе для этого понадобится ледоруб, чтобы я действительно это ощутил!

— Мой любимый!

Жасмина взяла свой бокал и села рядом с Джэардом на кровать. Она держала его руку в своей и рассматривала повязку у него на голове, кусая губы при виде свежих пятен крови на ней.

— У тебя сильно болит голова?

Он отпил большой глоток бренди.

— Моя голова знавала лучшие времена, моя дорогая!

— Джэард…

Она смотрела в свою рюмку и вдруг ни с того ни с сего зашлась слезами.

— В чем дело, любимая?

— Это от того… что я могла тебя потерять, — выговорила она сквозь слезы.

Он обнял ее свободной рукой, сморщившись от боли.

— Любимая, ты ведь не потеряла меня! И не потеряешь в ближайшее время.

— Но ты должен мне обещать, что ты никогда снова…

— Никаких обещаний, Жасмина, за исключением одного, — проговорил он с чувством, целуя ее в губы. — Я собираюсь жениться на тебе и безумно тебя любить до конца моей жизни.

— Правда? — спросила она с удивлением.

— Да.

Он смотрел в ее наполненные слезами глаза.

— А ты, любовь моя?

— Я собираюсь выйти за тебя замуж и безумно тебя любить до конца твоих дней. Если ты захочешь, Джэард.

— А почему же это я не захочу? — спросил он оскорбленным тоном.

Она опустила глаза.

— Я бы не осудила тебя, если бы ты отказался от меня. Я так часто сомневалась в тебе. То есть до…

— До…

— До сегодняшнего дня, — сказала она тихо.

Жасмина смотрела на него полными любви глазами.

— О Джэард! Наконец-то мне все стало ясно. Сегодня я говорила с твоей тетушкой, и она рассказала мне о своих беседах с моим отцом, о том, как он любил меня и как заботился обо мне. Как же я заблуждалась!

Он притянул ее к себе и поцеловал.

— О, Джэард! — выдохнула она спустя мгновение. — Когда я подумаю, что тебя могли убить и я бы не успела сказать тебе всего этого: как много ты значишь для меня, и как жаль, что я никогда…

Он приложил палец к ее губам. В уголках его глаз появились веселые морщинки.

— Означает ли это, что ты наконец прекратила свою борьбу со мной?

— О да, любимый мой!

— Тогда сдавайся совсем.

Джэард взял у нее бокал из-под бренди и поставил его на тумбочку рядом со своим. Повернувшись к ней и глядя на нее с многозначительной улыбкой, он вынул шпильки, удерживающие ее волосы, и они рассыпались тяжелыми локонами. Его пальцы погрузились в густые золотистые пряди, и он задержал дыхание.

— Ты сказала, что ты прекратила всякую борьбу со мной, дорогая. Ну, докажи это.

Поняв, что он имеет в виду, он запротестовала.

— Нет, Джэард, это причинит тебе боль!

— Ты меня будешь любить, — прошептал он, вкладывая в эти слова всю свою душу и нежно касаясь ее щеки кончиками пальцев. — Ты никогда не сможешь причинить мне боль.

Видя, как он потянулся к ней, она спросила:

— Джэард! Ты имеешь в виду здесь? Сейчас?

— Не волнуйся. Кто догадается, что после драки у меня всегда возникает любовное желание?!

— Джэард!

— А почему бы тебе не пойти и не закрыть дверь на ключ, так, на всякий случай? — Его глаза светились желанием, когда он добавил: — Видишь ли, сегодня я сполна получил свою долю страха, а теперь не могу дождаться, когда ты будешь любить меня.

Жасмина смотрела в его прекрасные голубые глаза.

— Ты уверен, любимый?

Она затаила дыхание, глядя на улыбку, осветившую его лицо.

— Посмотри на это с моей точки зрения, дорогая. Когда еще я дождусь такого случая, когда ты так сильно захочешь доставить мне удовольствие.

— Я всегда буду рада доставить тебе его, Джэард.

Жасмина подошла к двери и закрыла ее, затем, повернувшись, встретилась взглядом с Джэардом. Он улыбнулся и сказал:

— Я бы посоветовал тебе оставить свет, но тогда станут видны мои ссадины.

Она обернулась к Джэарду, в глазах ее стояли слезы.

— Джэард, мы не должны этого делать. Тебе будет больно.

— Не будет. Погаси лампы. — После чего добавил уже просительно: — Ну, в самом деле, любимая, я и сам не уверен, что смогу выдержать вид моих синяков!

Жасмина погасила свет и в полумраке подошла к кровати.

В мерцающем свете пламени Жасмина сняла одежду, а Джэард наслаждался, глядя на восхитительные изгибы ее тела и струящиеся длинные волосы.

— Джэард! — взмолилась она. — Это же безумие…

— Конечно, но самое прекрасное безумие из всех!

Розовый рассвет косыми лучами проникал в спальню, когда Жасмина проснулась и увидела Джэарда. Он улыбнулся и нежно сказал:

— Жасмина, нам надо отправляться домой. Мы наверняка уже вызвали скандал своим отсутствием, но, по крайней мере, через две-три недели мы уже будем обвенчаны.

Она поднялась и потянулась за своими вещами, с тревогой поглядывая на его забинтованную голову.

— Как ты себя чувствуешь?

— О, как будто в голове у меня стреляют одновременно десять пушек, — сказал он, усмехнувшись. Наблюдая за тем, как она обхватывала свою тугую грудь корсетом, он откашлялся и с трудом произнес:

— Поторапливайся, любимая, или боюсь, что я не выпущу тебя до двенадцати.

— Почему ты так спешишь, Джэард?

— Я тебе уже сказал, что должен привезти тебя домой прежде, чем разразится скандал и…

— А ты не дождешься, когда снова сможешь начать погоню за Клодом, да?

Он нахмурился, но промолчал.

— Черт возьми, Джэард, скажи мне правду!

Он вздохнул, убрав со лба прядь волос:

— Хорошо. Как только ты окажешься живой и невредимой дома с моей помощью, я намерен направиться в Видалию, чтобы встретиться с Джеком. Мы вновь возьмемся за поимку Бодро и его головорезов.

— Нет.

Засовывая руки в рукава платья, она подошла к нему, умоляюще глядя в его лицо.

— О, Джэард, пожалуйста, не надо!

— Я думал, что ты прекратила всякую борьбу со мной, Жасмина, — напомнил он, посмотрев на нее с упреком.

— Не тогда, когда от этого зависит твоя жизнь! Джэард, Бога ради, откажись от этого!

Он отрицательно покачал головой. Голос его был полон нежности, когда он ответил:

— Не могу, любимая. Не могу после того, что он тебе причинил.

— Подумай, как он с тобой поступил! И что может за этим последовать! Джэард, от этого зависит все наше будущее. Оставь Клода тому, кто по долгу службы обязан иметь дело с такой мерзостью, — шерифу Мёрчинсону. Он скоро должен вернуться в Натчез и…

— Боюсь, что я не могу ждать, Жасмина. Вдруг следующей будешь ты?

— Нет, этого не произойдет — я буду осторожна.

Джэард отрицательно покачал головой.

— Если бы ты меня действительно любил, ты бы отказался! — крикнула она.

— Жасмина, я поступаю так ради тебя!

— Неужели? А не потому, что для тебя твой кодекс чести превыше всего?

В отчаянии он махнул рукой.

— Мы опять к этому вернулись? Ты теперь и о Флоренс скажешь?

Она медленно покачала головой.

— Нет. Я не могу тебя винить, когда дело касается Флоренс… Я понимаю твои чувства к ней…. И я уважаю их. Просто…

Он подошел к ней и взял за руки.

— Жасмина, когда же ты поверишь, что я люблю тебя больше всего, включая и мою честь?

Между ними возникла напряженная тишина. Жасмина уже готова была сказать, что она ему уже поверила, но какой-то настойчивый внутренний голос не дал ей произнести эти слова.

— Я люблю тебя больше всего на свете, — сказала она наконец. — И я умру, если потеряю тебя.

Он привлек ее к себе и прижался губами к ее волосам.

— Жасмина, в сотый раз я говорю тебе, что ничего со мной не случится, ты не потеряешь меня — Он отстранился и попытался улыбнуться, помогая застегивать ей платье.

— Пошли, любимая, давай я отвезу тебя домой.