Речной дурман

22

В течение последующих нескольких дней не было обнаружено никаких следов человека или людей, стрелявших в воздушный шар Таддеуса МакКоя. Джэард сообщил об этом происшествии местному шерифу, обещавшему расследовать дело. Шериф в свою очередь заверил Джэарда, что это, несомненно, глупая шутка подвыпивших охотников.

Это объяснение не удовлетворило Джэарда. В последующие дни он принял меры предосторожности в отношении Жасмины и Мэгги, не разрешив барышням выходить из «Магнолии Бенд» без сопровождения. Джэард подозревал, и он об этом уже сказал Жасмине, что за этим страшным случаем может стоять Клод Бодро. Джек Кактус обошел весь город в поисках этого подлеца, но его и след простыл.

В этот период Джэард также прекратил полуночные встречи с Жасминой, что ее очень расстроило. Несмотря на то, что Жасмина просила и умоляла Джэарда, он настоял, что временно они не должны встречаться ночью. Джэард объяснил, что хотя он встречал ее у задней галереи «Магнолии Бенд» и провожал к летнему домику, между ними росло много деревьев, и путь этот был опасен из-за возможной засады в кустах. Жасмина согласилась, что в его рассуждениях была логика, особенно когда она вспомнила о своем ощущении, что кто-то следил за ней ночью.

Важный момент наступил для Жасмины через четыре дня после праздника, когда она работала днем в приюте для сирот. В этот день ее привез Эфраим, поскольку Джэард уехал на день в Видалию по делам плантации.

Переступив порог приюта святой Марии, она узнала от матери Марты волнующую новость, благотворительный праздник принес более 10 тысяч долларов! Она также узнала, что после субботы шесть семей пришли к игуменье и выразили желание удочерить девочек. Жасмина все еще не могла опомниться от этих приятных новостей, когда вошел человек, занимающийся доставкой покупок, и принес новую швейную машину фирмы Элайас Хауэ, которую Джэард купил для сиротского приюта.

Жасмина и сестры очень радовались, налаживая сложную машину. Они опробовали некоторые швы на новой машине, в то время как несколько девочек-сирот окружили их и восхищенно наблюдали, прислушиваясь к работе челнока. Когда Жасмина уходила, она обещала сестрам остановиться в городе и купить еще ниток, выкроек и иголок. Сестры попросили ее передать Джэарду сердечное спасибо. Во дворе приюта Жасмина увидела Эфраима в знакомой соломенной шляпе, терпеливо ждущего ее в кабриолете. Когда она взяла его руку с шишковатыми пальцами, которую он протянул ей, чтобы помочь сесть в коляску, лицо его исказилось от боли. Она заметила, какие были у него негнущиеся руки, когда он героически ухватился за вожжи, и как напряженно было его морщинистое лицо, когда он пытался спрятать свое недомогание от хозяйки.

— Эфраим, твой ревматизм снова начал тебя мучить? — спросила Жасмина.

— Я справлюсь, мисс, — ответил старый слуга.

Жасмина бросила на него горестный взгляд:

— Послушай, Эфраим. Мне нужно сделать покупки в городе, но прежде я отвезу тебя домой, так что ты сможешь отдохнуть.

— О нет, мисс Жасмина! — возразил Эфраим. — Мистер Джэард нигде не разрешил мне оставлять вас одну.

— Эфраим, я просто выполню несколько поручений средь бела дня. Со мной ничего не случится.

В конце концов, Жасмина убедила старика. Она отвезла его в коттедж на улицу Перл, а затем вернулась в центральную, деловую, часть города. Жасмина оставила свой кабриолет на улице Мейн и спустилась по дощатому настилу к торговому центру Паттерсона и Висволла. Ноябрьский день был умеренно прохладным, и Жасмина подумала, что ее легкое шерстяное платье как раз подходило для этой погоды. Она приветливо поздоровалась с теми покупателями, которых знала. Когда она переходила переулок, примыкающий к гостинице Райс, кто-то неожиданно и грубо схватил ее сзади.

Прежде чем она смогла оказать сопротивление, ее затащили в темный грязный переулок. Одна рука безжалостно схватила ее за талию, другая, тяжелая и грязная, рука, пахнущая табаком, грубо сжала ей рот. Жасмина попыталась вырваться, но сразу же застыла, когда что-то твердое и холодное коснулось ее спины. Она услышала зловещее щелканье взведенного курка.

— Это пистолет, сука, — послышался хриплый мужской голос. — Делай, как я говорю, или сейчас твои кишки разлетятся в разные стороны, как мусор.

Жасмина была в ужасе. Ее сердце билось так сильно, что она боялась, как бы оно не выпрыгнуло из груди. Она не могла вымолвить ни слова. Рот ее был зажат.

— Ладно, женщина, — продолжал тот же голос. — Я уберу руку с твоего рта. Но помни, за спиной у тебя оружие, и если ты закричишь, то тебе крышка. Поняла?

Жасмина судорожно кивнула.

Он убрал руку от ее рта, и она вдохнула всей грудью зловонный воздух. Вонь от отбросов и прокисшей еды разносилась по узкому переулку даже в такую прохладную погоду. Она попыталась повернуться лицом к напавшему, но этот человек предупредительно прижал оружие к ее спине и прошипел:

— Только посмей, сука. Смотри вперед. А теперь иди к черному входу в гостиницу.

— Пожалуйста, — попросила Жасмина, протягивая ридикюль, — если вам нужны деньги.

Тихий злобный смех прервал ее слова.

— Мне не нужны твои жалкие монеты. Делай, что говорю, или я раскрою тебя пополам.

Жасмина поняла, что протестовать было бесполезно. Под прицелом похитителя она шла, шатаясь, по усыпанному отбросами переулку к черному входу. С каждым шагом ее сердце стучало все сильнее, и каждый вздох болью отдавался в легких. Дойдя до гостиницы, она подчинилась окрику похитителя, и они вошли через открытый черный вход.

К огорчению Жасмины, ни один человек не встретился им, когда они входили в темную подворотню гостиницы. Затем она увидела прогнившую лестницу пыльного, неопрятного здания. Они шли по коридору.

— Сюда, — грубо скомандовал вооруженный бандит, толкая ее к двери.

Жасмина открыла скрипучую дверь и вошла в комнату гостиницы. Она увидела тонкий матрац, покрытый грязным куском ткани, свисавшим с железной кровати, а рядом, на обшарпанном и незастеленном комоде, стояли треснувшая чашка и кувшин. Единственное окно в комнате занавешено рваной пожелтевшей шторой. Жасмина судорожно сглотнула, когда увидела, как тощая серая крыса легко и быстро вынырнула из-под кровати и юркнула под комод. Она знала, что некогда «Райс» была прекрасной гостиницей, но ходили слухи, что заведение пришло в упадок с тех пор, как считавшийся распутником Энтон Райс унаследовал гостиницу от отца. Все, что увидела Жасмина, подтверждало слухи.

Услышав, как за ней закрылась дверь, она обратилась к похитителю:

— Сэр, я требую объяснить, что все это значит.

— Добрый день, Жасмина.

— О Боже! — выдохнула Жасмина, уставившись на мужчину. Ее сердце неистово заколотилось, а голова закружилась, когда она узнала своего похитителя. Борода полностью изменила его внешность.

Но когда он снял шляпу и подошел поближе, продолжая держать ее под дулом пистолета, у Жасмины не осталось никаких сомнений. Она бы везде узнала эти злобные черные глаза! Она смотрела прямо в ненавистное лицо Клода Бодро!

— Что, тебе нехорошо, Жасмина? — спросил он с усмешкой. — Ты что, язык проглотила?

Она бросилась на него, но он грубо ударил ее левой рукой, она упала на колени. Жасмина ловила ртом воздух, ее капор съехал набок, подбородок дрожал, когда она смерила его взглядом, полным ненависти.

— Не слишком ли ты нервничаешь, сучка. Взгляни на оружие, — дерзко сказал он ей. Ткнув револьвером прямо ей в грудь, он добавил: — Только посмей прикоснуться ко мне, дорогая женушка, и я обещаю, что не буду защищаться голыми руками.

— Не называй меня своей женой, мерзкий негодяй! — сжав зубы, проговорила она в ответ. Грудь ее вздымалась.

Он с сожалением покачал головой:

— Если я не сошел с ума и не ошибаюсь, в тот роковой день три месяца назад мы поженились. — С угрожающей холодной усмешкой он продолжал: — Ты знаешь, что-то мне подсказывало, что следовало прострелить тебе голову той ночью прежде, чем бросать в Миссисипи.

— В чем же дело? — спросила Жасмина, ее зеленые глаза сверкнули ненавистью.

Он ухмыльнулся.

— В самом деле, Жасмина, я никогда не думал, что ты выживешь после того, как я бросил тебя в реку. Твои жизненные силы и находчивость удивляют меня.

— Я не сомневаюсь, — сказала она и плюнула в него.

Жасмина закусила губу и сжала кулаки, ее воротило от одного его вида. Как она могла позволить этому злому мошеннику обмануть ее? И почему этот подлец должен снова появиться в ее жизни, когда у нее все так благополучно складывается? Бросив взгляд на его тощую фигуру, она спросила с нескрываемой злостью:

— Кажется, ты один из тех, кто собирался подстрелить нас на прошлой неделе?

Он ухмыльнулся:

— Это когда ты каталась на воздушном шаре со своим блестящим женихом господином Хэмптоном?

— Так это был ты!

Он не ответил. Указав оружием на стул с прямой спинкой недалеко от того места, где она стояла на коленях, он сказал:

— Садись, Жасмина. Нам надо с тобой поговорить.

Она смотрела на него с убийственным блеском в глазах. Он подвинулся ближе и приставил пистолет к ее лбу. У него были безжалостные и черные, как бездонная яма, глаза.

— Я сказал: садись, сука.

Жасмина с трудом поднялась, морщась от боли в ушибленных коленях. Она прошла к стулу, села и поправила капор, растирая рубец на шее, где узел от ленты врезался глубоко в кожу. Ей хотелось потереть разбитый подбородок, но она не могла доставить Клоду удовольствия этим своим жестом. Жасмина не сводила с него глаз, пока он садился на край кровати и устраивал пистолет поперек колен.

— Что случилось с твоим французским акцентом, Клод? — нелюбезно спросила она.

Он пожал плечами, но не ответил.

— Есть ли в тебе хоть что-нибудь человеческое? — с горечью продолжала она.

Он удивился:

— Жасмина, мы здесь не для того, чтобы обсуждать меня. Мы здесь для того, чтобы поговорить о тебе, моя милая неверная жена.

Жасмина открыла рот от изумления и тут же прикрыла его рукой.

— О да, моя дорогая, — сказал он с циничным триумфом. — Я все знаю о тебе и о твоем благородном господине Хэмптоне.

— Он спас мне жизнь той ночью на реке — больше я тебе ничего не скажу! — плюнула она в его сторону.

— А! Ага! Вот как ты уцелела на Миссисипи — явился господин Хэмптон и спас тебя?

Жасмина не произнесла ни слова.

— Итак, ты хочешь скрыть наш с тобой брак, тихонько аннулировать его и развлекаться со своим Хэмптоном на стороне?

Жасмина почувствовала, как запылало ее лицо от грубых слов Клода. Она с ужасом поняла, что он следил за ней и Джэардом ночью. Ей стало тошно от одной мысли, что Клод шпионил за ними в темноте, прятался в кустах, как скользкая змея, возможно, даже подползал к окну летнего домика, чтобы заглянуть внутрь. Однако она смогла сохранить спокойствие и сказала ему:

— В глазах закона, Клод, наш так называемый брак уже не имеет силы.

— А как насчет церкви, дорогая Жасмина? — усмехнулся он. — Насколько я помню, ты ведь благочестивая католичка, и я знаю, что потребуются века, чтобы получить разрешение на расторжение брака.

Жасмина хотела спросить Клода, откуда ему это известно, но удержалась. Черт с ним, если он такой умный!

— Что ты хочешь, Клод? — отпарировала она.

Он усмехнулся, показав блестящие зубы хищника.

— Немного — двадцать пять тысяч долларов.

— Ты с ума сошел! — крикнула она.

— Нет. Ничуть, Жасмина.

— Боже мой!

Нет, не может быть… Она не верила.

— Твоя наглость удивляет меня! Подумать только, после всего того, что ты сделал мне, ты еще смеешь что-то требовать. А куда делись мои деньги, которые ты украл, с ними-то что?

— Не твое собачье дело. Разумеется, я уже потратил их. — Издевательски ухмыляясь, он добавил: — Не думаешь же ты, что человек с моими аппетитами проживет на такую ничтожную сумму?

Гнев Жасмины нарастал с каждым словом, которое произносил Клод:

— Ты!.. Ты сидишь здесь и спокойно требуешь с меня денег, украв все, что у меня было. И даже если бы я достала эту сумму, чего я сделать не смогу, почему я должна давать тебе еще что-то?

— Почему?

Самодовольная улыбка жестокого наслаждения появилась на его худом лице.

— Для того чтобы я не разоблачил тебя, дорогая Жасмина.

— Что? — закричала она, вскочив. — Ты сошел с ума? Ты совершил преступление, Клод! Не заблуждайся — я собираюсь сдать тебя шерифу за кражу моих денег и попытку убийства!

Вдруг следы веселья исчезли с лица Клода, и Жасмина видела, как кровь сначала отхлынула с его лица, а затем оно вновь побагровело. Она с удовлетворением заметила его растерянность, но ее триумф был недолгим, он снова поднял оружие и нацелил его на нее.

— Так вот каковы твои планы, моя любезная женушка? Ты пожалеешь о своей показной храбрости.

Она пристально смотрела на него, чувствуя, как бледнеет ее лицо при виде смертоносного ствола, наставленного на нее.

— Сядь, сука, — приказал Клод таким безжалостным холодным голосом, что Жасмине пришлось сделать усилие, чтобы побороть в себе дрожь.

Она подчинилась.

— Вот так-то лучше, — сказал он, опустив пистолет. Обманчиво ленивым голосом он продолжал: — Итак, ты, кажется, собираешься сдать меня властям, моя дорогая? Позволь мне объяснить тебе кое-что. Ты потеряешь больше, чем я, если попытаешься разоблачить меня. Видишь ли, это будут твои показания против моих. Но если ты пойдешь к властям, я просто скажу им, что после исполнения супружеских обязанностей той ночью на судне ты бросилась в Миссисипи в страхе, что не удовлетворила меня, и что я чуть не сошел с ума, пытаясь найти тебя.

Когда она попыталась возразить, он поднял руку в знак предупреждения.

— И подумай о скандале, если это позорное дело станет достоянием гласности! Особенно теперь, когда ты публично объявлена невестой Джэарда Хэмптона! — И с садистским наслаждением Клод заключил: — Кроме того, если ты разоблачишь меня, я позабочусь, чтобы церковь никогда не расторгла наш брак.

— Что ты сделаешь?! — закричала Жасмина.

— Я не допущу расторжения брака. А еще я скажу дорогому отцу, повенчавшему нас, что наши брачные отношения были нами исполнены той ночью, прежде чем ты так опрометчиво убежала. — Он злобно улыбнулся. — Хотя я полагаю, что ты могла бы сорвать мой план довольно просто. Все, что тебе нужно сделать, — показаться врачу и представить церкви доказательство, что ты девственница.

— Ты ублюдок! — задыхаясь произнесла Жасмина.

— Разумеется, — согласился он, наслаждаясь своей порочностью.

Безумная ярость охватила Жасмину. Казалось, что Клод предусмотрел любую неожиданность!

— Разве не достаточно, что ты чуть не убил меня, что ты взял все мои деньги?

— Нет — ответил он твердо. — Мне нужно еще двадцать пять тысяч долларов, или я разоблачу тебя публично за супружескую неверность, моя дорогая жена.

— Прекрати называть меня своей женой! — бросила она.

Он усмехнулся и развел руками.

— В глазах церкви…

— С каких это пор тебя стало заботить, как ты выглядишь в глазах церкви? Корыстные цели — вот что тебя беспокоит.

Он продолжал усмехаться, но в его черных глазах была пугающая угроза.

— Делай, как знаешь. Но дай мне двадцать пять тысяч долларов.

— Но это сумасшествие! — растерянно сказала она. — Ты знаешь, что у меня нет денег — ты взял их все!

— Достанешь у Хэмптона, — приказал Клод. — У его семьи миллионы. Если этот хлыщ хочет тебя, он заплатит за тебя.

Прежде чем она смогла произнести что-либо, он оценивающе осмотрел ее сверху вниз и добавил:

— И я хочу получить от тебя кое-что еще, ты, подлая сучка. Я хочу, чтобы ты раздвинула свои ножки для меня.

Жасмина смотрела на Клода с отвращением и недоверием, в то время как он продолжал:

— Если Хэмптон так сильно желает твоих услуг, наверное, ты хороша в постели. В итоге ему достанется большая часть пирога, но не раньше, чем я попробую кусочек. — Поглаживая бороду, он продолжал: — Я бы остался испытать твои чары той ночью на судне, но я не мог пропустить свидание с моим другом, который ожидал меня с лошадьми.

— Ты… ты не заслуживаешь даже презрения! — едва выговорила Жасмина. — Кажется, ты все спланировал той ночью, Клод?

— Да, все, — признался он, — за исключением очень большого желания, которое я ощутил, когда увидел тебя в ночной рубашке. Плохо, что у меня не было времени… — Зло посмеиваясь, он добавил: — Но мы исправим это очень скоро, не так ли, моя милочка. Я думал, что ты всего лишь плохо одетая школьная учительница, а ты довольно часто обслуживаешь Хэмптона.

Жасмина снова вскочила на ноги, но только затем, чтобы ее охладил пистолет Бодро: дуло смотрело ей в живот.

— Сядь.

Когда она поспешно повиновалась, он добавил:

— Ну, дорогая, тебя удовлетворяют мои условия? Двадцать пять тысяч и твое тело на одну ночь.

Жасмина проглотила комок в горле и прилагала усилия, чтобы сдержать рвущуюся наружу ярость. Как бы ни была она разгневана требованиями Клода, но вид оружия, направленного на нее, заставил ее осознать, что ее главная цель сейчас — выбраться отсюда живой. Если она не возьмет себя в руки, то, несомненно, разозлит его до такой степени, что он потеряет терпение и пристрелит ее. С другой стороны, если она притворится и подыграет ему, она сможет выбраться, а затем найти способ, как обернуть дело против него. Сдерживая дыхание, она спросила:

— А что, если я сделаю то, о чем ты просишь?

Он пожал плечами.

— Тогда я спокойно навсегда уйду из твоей жизни, моя дорогая.

— Какие доказательства этому ты мне можешь представить?

— Поверь, что если ты не сделаешь точно то, о чем я прошу, все в Натчезе скоро узнают, какая ты сука. И смотри, не недооцени меня, Жасмина. Ты уже знаешь, какой я отличный актер.

— Можно мне уйти? — спросила она его сквозь стиснутые зубы.

— Тебя удовлетворяют мои условия? — спросил он.

— Да, — проговорила она, ненавидя себя за то, что уступила этому гадкому человеку; только притворная слабость могла быть ее единственной силой.

— Тогда можешь идти, — сказал он, удивляясь ее покладистости. — Но запомни вот что, Жасмина. Я полагаю, что ты выполнишь все мои требования в течение одной недели. Я свяжусь с тобой через несколько дней, чтобы довести до конца наше маленькое дельце.

Он встал и подошел к ней с пистолетом в руке. Грубо поставив ее на ноги, он нажал курок пистолета у ее груди. Ухмыльнувшись ее испугу, он добавил нежным голосом: — Не пытайся обвести меня, сука. И запомни — одних денег мне будет мало. Ты вернешь то, что задолжала мне со свадебной ночи.

В то время как Жасмина стояла, дрожа от ужаса и отвращения, он сильнее прижал дуло пистолета к ее телу, причиняя боль и давая ей понять о своем похотливом желании. С дьявольским наслаждением он прошептал:

— Я бесстыжий любовник, Жасмина. Поверь мне, что физическая близость с Хэмптоном поблекнет по сравнению с тем, что ты почувствуешь, когда раздвинешь свои ножки для меня. Я имею в виду, что ты будешь умолять меня и криком просить продолжения. И будь уверена, уж я позабочусь, что когда ты вернешься к своему жеребцу, ему мало что останется.

Наконец он убрал жуткое дуло от ее тела. Жасмина, все еще испытывая ужас от его гнусного прикосновения, схватила свой ридикюль с пола и бросилась к двери. Но когда она взялась за ручку, он остановил ее голосом, от которого у нее похолодела кровь:

— Не говори Хэмптону.

Она в смятении посмотрела на него.

— Что?

— Я сказал, не говори Хэмптону, — повторил он.

— И каким же образом я смогу достать у него деньги, если я не скажу ему?

Клод передернул плечами.

— Это твоя проблема. Используй свои женские хитрости. Я предупреждаю тебя, что если ты расскажешь Хэмптону о нашей встрече, самым большим удовольствием для меня будет пристрелить твоего благородного жениха.