Речной дурман

29

— О! Боже мой, Джэард! — воскликнула Жасмина. — Ты имеешь в виду, что Клод убил твою кузину, чтобы завладеть деньгами моего отца? Но в этом нет логики! А… я поняла! Он совершил это, чтобы добраться до меня! Каким-то образом он узнал о Флоренс, а следующей на очереди должна была быть я. По крайней мере, в очереди на наследство своего отца. Но каким образом он вызнал все это? И как он убил ее? Силы небесные! Джэард, это же просто невозможно!

— Вот именно, — согласился Джэард.

Он поднялся сам и помог встать Жасмине.

— Я думаю, конец этой истории тебе должен рассказать уже кто-то другой.

— Кто?

— Саванна Сью из «Алой туфельки»

— Саванна Сью! Ну да! — она, наверное, была знакома с твоей сестрой, не так ли? Значит, вот почему она заезжает к тебе по пути!

— Да, я знаю Сью уже давно, — сказал Джэард. — Они были очень дружны, Флоренс и Сью. Жасмина, пожалуйста, о дальнейшем пусть тебе расскажет сама Сью, тебе лучше услышать все от нее самой.

— Хорошо, Джэард, — согласилась Жасмина.

Джэард подвел жеребца Жасмины к своему экипажу и привязал его сзади. Затем он помог Жасмине сесть в коляску. Они выехали с кладбища, держа путь на юг, в сторону города. Жасмина продолжала перебирать в уме только что услышанное.

Подумать только! Флосси ла Фьюм была кузиной Джэарда!

В нужном месте Джэард свернул на улицу Сильвер, после чего они начали спуск в нижнюю часть Натчеза.

— Мне очень не по себе, что я везу тебя сюда, моя дорогая, но я чувствую, что это совершенно необходимо, — заметил Джэард, сильнее натягивая вожжи на спуске.

Вскоре они свернули в какую-то грязную улочку. Вонь стояла здесь даже в прохладу. Серая шелудивая кошка, выгнув дугой спину, злобно зашипела, недовольная тем, что ее побеспокоили, в то время как Джэард остановил свой экипаж у задней стены мрачного обшарпанного здания. Кивнув в сторону входа с заржавевшей дверью, Джэард сказал:

— Это черный вход в «Алую туфельку».

Он помог ей выйти из экипажа, а затем они вместе вошли в пыльный коридор. Внутри они начали подниматься вверх по скрипучей лестнице. Навстречу им, вниз, направлялась небольшого роста пышная женщина в плотно облегавшем ее фигуру красном атласном халате.

— Привет, Рози, — приветствовал Джэард эту темноволосую девицу. — Не видала ли ты сегодня Сью? — осведомился он у нее.

— Добрый день, синьор Джэард, — ответила она.

Когда Рози сошла к ним в холл, Жасмина увидела, что девица очень привлекательна, черты ее лица были аристократически правильными. Она была смуглой, с темными блестящими глазами. Грим на ее лице скорее портил, чем подчеркивал ее классическую красоту.

— Она наверху, — ответила девица Джэарду, улыбнувшись ему зазывной улыбкой, а затем холодно окинув взглядом Жасмину. — Третья дверь направо.

— Спасибо, Рози.

Женщина выразительно повела глазами в сторону Джэарда и направилась в переднюю часть здания, соблазнительно покачивая пышными бедрами. Жасмина покорно последовала дальше наверх за Джэардом, молча сжав зубы. Ее так и подмывало спросить, знает ли он каждую проститутку, работавшую здесь; и в то же время она чувствовала, что подобное замечание — просто пустая ревность в сравнении с тем важным, ради чего они сюда приехали. Душа ее была в смятении и полна страхов и предчувствий.

Оказавшись наверху, они свернули в коридор, и Джэард постучал в третью дверь. Усталый голос женщины ответил:

— Кто это?

— Сью, это Джэард Хэмптон, — отозвался он. — Я здесь со своей невестой, мисс Дюброк. Мы бы хотели немного поговорить с тобой, если ты не против.

— Минутку, дорогой, — прозвучал высокий от волнения голос из-за двери.

Немного погодя им открыла Саванна Сью. Она была явно смущена, на ней были тапочки и выцветший хлопковый халат. Волосы у нее были растрепаны, выглядела она почти по-домашнему, если не считать обычного для данного места грима.

— Какой сюрприз, — сказала она, машинально убирая со лба прядь прямых светлых волос и переводя взгляд с Джэарда на Жасмину.

— Может быть, гости зайдут? — пригласила она.

Она посторонилась и пропустила их внутрь. Это была простая, очень бедно обставленная комната. Жасмина осмотрелась. Она отметила, что железная кровать с тонким матрасом и несвежим желтоватым бельем так и осталась незастеленной. Лучи яркого полуденного солнца били в окно, обнажая осевшую повсюду пыль: пыль висела в воздухе, лежала на старом шкафу, покрывала туалетный столик и потрескавшееся старое зеркало, висевшее над ним. Солнечные лучи были безжалостны и неразборчивы, они падали на лицо Сью, еще резче обнажая на нем следы времени — морщины и грусть. От всего исходил запах дешевых духов и запустения столь сильного, что Жасмине казалось, будто она вдыхает его вместе с воздухом. Жасмина тут же ощутила свою вину за то, что она ревновала или питала недобрые чувства к несчастным созданиям, которые жили в этом заведении. Она поняла, что эти женщины заслуживают ее участия.

Жасмина повернулась к Джэарду, и они обменялись понимающими взглядами. Сейчас она чувствовала сожаление при мысли о том, что она не одобряла той помощи, которую Джэард оказывал этим несчастным. Ей открылось многое. Она поняла это всем сердцем, глядя в наполненные состраданием голубые глаза Джэарда: она читала там боль за непоправимую драму судьбы его кузины, которой он не смог помочь, и желание сделать хоть что-нибудь, чтобы облегчить пребывание в этом аду Сью и других.

По всей видимости, она заметила жалость в их глазах, потому что провела рукой по измятому халату и сказала, как бы защищаясь:

— Сожалею, что комната не прибрана. Ну и угостить мне вас тоже нечем. Дело в том, что я никого не ждала…

— Пожалуйста, Сью, ты не должна извиняться, — поспешил Джэард ей на помощь. — Мы пришли незваными. Если бы ты была настолько добра, чтобы поговорить с нами, мы были бы очень тебе благодарны. — Он кивнул в сторону Жасмины и продолжал: — Я хочу, чтобы ты объяснила кое-что мисс Дюброк.

В глазах Сью что-то дрогнуло, она смущенно посмотрела сначала на одного из них, затем на другого, а затем, растягивая слова, предложила:

— Тогда не угодно ли господам присесть?

Так как в комнате не было стульев, Жасмина села вместе с Джэардом на поцарапанный кедровый сундук, стоявший у стены напротив кровати. Сама Сью села на кровать.

— Мистер Джэард, что бы вы хотели, чтобы я рассказала вашей подруге?

— Я хотел бы, чтобы ты рассказала мисс Дюброк о Флоренс — как она умерла и что было до этого, — просто сказал Джэард.

Сью бросила вопросительный взгляд на Джэарда:

— А ваша дама знает о том, что…

Он кивнул.

— Да, ей известно, что Флоренс приходилась мне двоюродной сестрой. Пожалуйста, Сью, просто расскажи, как умерла Флоренс и что ты об этом думала, о твоих мыслях, которые пришли тебе в голову потом, когда ты ко мне приехала.

Сью взглянула на Жасмину и покорно начала:

— Понимаете, мисс, Флосси была моей лучшей подругой. С первого дня, как она появилась здесь, в «Алой туфельке», между нами не было секретов. Флосси все рассказала мне: и о том, как она потеряла мужа, и о том, как негодяй отец вышвырнул ее после этого. — Подавшись вперед, с негодованием Сью продолжала: — И скажу вам прямо, меня это очень удивляло, как это у такого мерзкого старика могла быть такая хорошая дочь, как Флосси, не говоря уже о его племяннике, господине Джэарде, который здесь сейчас и который всегда приходил нам на помощь, и даже тогда…

— Продолжай, Сью, — требовательно сказал Джэард. — Расскажи мисс Дюброк о смерти моей кузины.

Сью тяжело вздохнула, покачав головой.

— Ну это было… просто жутко. Однажды ночью здесь, в «Туфельке», была ужасная драка, пальба была, стреляли. Помню, выглянула я, а бедняжка Флосси лежит на полу с простреленной головой. У меня чуть сердце не разорвалось! — Закашлявшись на последних своих словах, Сью достала из кармана носовой платок и шумно высморкалась.

Пока Сью собиралась с мыслями, Джэард объяснял Жасмине:

— Сью была тем человеком, который, придя к нам в дом, рассказал тетушке Чэрити и мне о смерти Флоренс. Мы скромно похоронили ее — так хотела сама Флоренс, понимаешь, — было всего несколько человек: тетушка Чэрити, я и несколько друзей Флоренс. А потом…

— После похорон, как-то вечером, я пришла поговорить с мистером Джэардом, — продолжала свой рассказ Сью, шмыгая носом. — Понимаете, что-то странное происходило здесь, в «Алой туфельке», как раз перед убийством Флосси, ну перед тем, как он ее застрелил, кто бы он ни был. Чем дольше я об этом думаю, тем более странным мне все это кажется.

— Да? А что же было странного? — вставила Жасмина свой вопрос.

— Понимаете, мэм, — продолжала Сью, — за несколько дней до того, как бедняжка Флосси была убита, она сказала мне, что ей достались кое-какие деньги. Похоже, что тот ее дружок, что по серебру работал, скончался, а все наследство оставил ей.

— Наследство моего отца! — выдохнула Жасмина.

Сью перевела удивленный взгляд с Жасмины на Джэарда.

— Так что, это с «их» отцом, значит, Флосси времечко проводила?

— Неважно, Сью, — сказал Джэард, голос его тем не менее выдавал волнение. — Пожалуйста, просто расскажи мисс Дюброк, что случилось.

Она снова покачала головой в недоумении.

— Черт меня побери! Ну, надо же только подумать, что Флосси тайно обслуживала папашу этой дамы…

Перехватив укоризненный взгляд Джэарда, Сью быстро откашлялась и продолжала, обратившись к Жасмине:

— Простите мне мой грубый язык, мэм. Я ведь, правда, не знаю наверняка, что Флосси и ваш отец были… Ну, вы понимаете, что я имею в виду.

Джэард опять хотел вмешаться, а потому Сью торопливо продолжала:

— Ну, в общем, Флосси мне рассказала о тех деньгах, которые она должна была получить. Но она колебалась, не знала, брать или не брать эти деньги от него… А потом вроде бы увидела там его дочь… — Сью осеклась, затем даже пальцами прищелкнула.

— Бог ты мой! Мэм, так, значит, это были вы!

— Да! — подтвердила Жасмина, в ее зеленых глазах зажегся интерес. — Продолжайте, пожалуйста, Сью!

— Хорошо, мэм. Где-то в это время, когда Флосси рассказала мне про те деньги, которые ей ее ухажер оставил, здесь, в «Туфельке», объявился один француз: каждый день приходил.

— Клод Бодро, — выдохнула Жасмина.

— Вот точно не вспомню. Но хорош был, дьявол. Глаза темные, а от взгляда аж в дрожь бросало! Ну, в общем, очень даже быстро он с ней компанию свел. Каждый день сидели они в уголке и попивали: головка к головке! Флосси мне говорила, что парень ей действительно понравился. Кажется, что она ему даже сказала про наследство и про то, что ей вроде бы неловко брать эти деньги у старого распутника… — Сью поспешно прикрыла рот ладонью. — О, простите меня, мэм.

— Неважно. Продолжайте, — попросила Жасмина умоляющим тоном.

— Ну вот. Флосси рассказала мне, что вроде бы этот француз все говорил ей, что деньги ей положены. Но Флосси все продолжала мне говорить, что ей не хочется, ничего вообще не хочется от него. Она так и говорила: «Я не родственница ему, и ничего мне от него не надо» — вот что она мне говорила, мэм.

— Благородное сердце, — произнесла Жасмина и покачала головой. — А потом ее убили.

— Да, мэм, убили прямо как ягненочка на заклании. Господи, упокой ее душу. Вы и представить себе не можете, какие здесь были шум и свалка в ту ночь, я потом еще несколько дней совсем не своя была, горем убитая. Вы понимаете, потерять лучшую подругу, и вообще. И только после того уж, как тело дорогой Флосси в могиле остыло, я из разговоров об этом обо всем стала соображать, что же это такое…

— Ну, и?.. — со все возрастающим интересом спросила Жасмина.

— Ну, я подумала, что провалиться мне на этом месте, если этого проклятого француза не было здесь в ту ночь, когда Флосси прикончили.

Жасмина затаила дыхание.

— Да, да, конечно! — прошептала она.

— Точно сказать, что это он все затеял, весь шум и сватку, а затем взял да прострелил голову Флосси, я не могу, — продолжала свой рассказ Сью. — А вот, как что-то доходить до меня начало, так я тут же побежала в контору Джэарда и рассказала ему обо всем. И он со мной согласился, что все как-то странно получается… вот так, мэм.

— Трудность в том, — вмешался Джэард, — что ни Сью, ни я никак не могли понять, с какой стороны смерть моей кузины могла быть выгодной для этого француза. Ни по какой линии деньги от этого наследства ему не полагались, не могли полагаться.

Джэард взглянул на Жасмину.

— Но сейчас мы знаем это, не правда ли, дорогая?

На какую-то долю секунды глаза их встретились.

— Да?! А мне скажете, мистер Джэард? — спросила Сью.

Джэард повернулся и ласково улыбнулся Сью.

— В другой раз как-нибудь, — сказал он ей. — Мы и так засиделись.

Он помог Жасмине встать.

— Но вот что я хотел бы еще сказать, — добавил он, обращаясь к Сью. — Ты была абсолютно права в отношении подозрений насчет француза. Он очень опасный человек, так что если тебе доведется с ним встретиться, беги от него, как от чумы, сразу ко мне. И не имей, я повторяю, и не имей с ним никакого дела. Дай мне такое обещание, Сью.

— Нуда, конечно, даю, сэр, — сказала Сью и тоже поднялась на ноги. — Я сама не хочу якшаться с этой змеей с черными глазами.

Джэард кивнул ей:

— Спасибо, Сью, за все.

— Да, благодарю вас, — добавила от себя Жасмина.

— Жаль, что не могу сделать больше, Джэард, — сказала Сью, провожая гостей до двери. — А теперь — сами будьте осторожны.

В молчании Джэард и Жасмина спустились по лестнице. Когда они сели в экипаж, Жасмина, все еще не веря услышанному, покачала головой.

— Матерь Божия, Джэард! — вырвалось у нее. — Это все так жестоко — столько зла, что я и представить себе не могла! Клод Бодро убил твою кузину из-за того, что он узнал о ее планах отказаться от денег моего отца. А затем он взялся за меня, несомненно вызнав у Флоренс, что следующей фигурой, имеющей право на наследство, являюсь я! Это — чудовищно! Клоду под силу справиться с самим дьяволом!

— Действительно, — подтвердил мрачно Джэард. — Нам чертовски повезло, что тебя он просто бросил в Миссисипи той ночью и не прострелил тебе голову вдобавок.

— Именно это он мне и говорил, — выдохнула Жасмина еле слышно. — Постой! — продолжала думать вслух она. — Так значит, если Сью все тебе уже рассказала, то, значит, той ночью, когда ты гнался за мной и Клодом, ты уже знал…

— Нет, тогда я еще был слишком далек от того, чтобы так ясно представлять всю картину в целом, — прервал ее Джэард. — Видишь ли, в то время события представлялись мне не яснее, чем Сью. Я тоже посчитал присутствие в ту ночь, когда убили мою сестру, в салоне этого француза подозрительным. Но, как я уже говорил, я, конечно, никак не мог знать, из-за чего бы ему было выгодно убивать мою кузину. Как бы то ни было, но после прихода Сью ко мне в контору я навел кое-какие справки здесь в округе и узнал, что некий француз, по описанию схожий внешне с тем, который появлялся в салоне, ухаживает сейчас в Натчезе за какой-то леди — тобой. Мне рассказали, что ты, вероятно, из небогатой семьи; но тогда я еще не мог свести все сведения воедино. Это случилось только после того, как он приобрел два билета на пароход «Красавица Миссисипи». Для того чтобы держать события в поле зрения, я сколотил компанию из игроков на корабле «Речная ведьма», чтобы узнать, куда направляется Бодро и что он собирается предпринять, а также для того, чтобы порасспросить тех, кто был в ночь убийства Флоренс в салоне, как это произошло.

— Так вот как ты оказался на палубе «Речной ведьмы» в ту ночь! Ты хотел увидеть «Красавицу Миссисипи»!

— Ну да. Но даже когда я уже заметил тебя в воде, я не связал тебя с Бодро, так как до этого я тебя никогда не встречал.

Затем он прибавил, мрачно усмехнувшись.

— Меньше всего я ожидал увидеть в воде в ту ночь полуодетую женщину. Но после того, как ты рассказала свою историю, все прояснилось.

— О Джэард! — воскликнула Жасмина, которую переполняло сознание значительности происшедших событий и ощущение их несправедливости и трагичности. — Кажется, все мы стали жертвами Клода Бодро: ты и твоя тетя, я, твоя кузина Флоренс…

Неожиданно она замолчала и побледнела, так как в ее сознании отчетливо проступила одна главная мысль, а ее задетая гордость заставила ее затронуть самый больной для себя вопрос. Повернувшись к нему, она спросила:

— Значит, ты предпринял все это для того, чтобы отомстить за смерть твоей кузины?

В первые мгновения он не был готов к ответу, настолько он изумился, но затем твердо сказал:

— О нет, не только, любимая! Я поступил так и ради тебя тоже!

Однако Жасмине было не до его заверений, так как она вспомнила, что он так долго скрывал от нее такие важные сведения. Встряхнув головой, она сказала срывающимся голосом:

— Не удивительно, что ты был так зол на меня, когда я остановила эту твою дуэль с Клодом! Я не дала тебе возможности отомстить ему за то, что он сделал с твоей кузиной!

— Это не так, Жасмина! — ответил Джэард и, схватив ее за плечи и повернув к себе, посмотрел ей прямо в глаза, готовый встретиться с ее взглядом. — Конечно, я был разгневан, когда ты сорвала эту дуэль, я наговорил тебе лишнее, я был несдержан — да, это было, — но ты ведь знаешь, что я так не думал! Попытайся понять, как и что я мог чувствовать тогда!

— Из-за Флоренс?

— Из-за тебя! Я ненавидел Бодро за то, как он поступил с тобой в ту ночь на реке! Я был в бешенстве после этого всего и испуган, что он мог вновь добраться до тебя! После всего того, что он причинил моей кузине, ты думаешь, я смогу вынести, если лишусь еще и тебя?

— Я не знаю, Джэард, — сказала она, глядя себе на колени, чтобы скрыть горячие слезы, застилавшие ей глаза. — У меня все так смешалось, так перепуталось…

— Проклятье! — выругался он и бросил взгляд на грязную улочку. — Давай выберемся отсюда, — добавил он и тронул поводья.

Джэард правил назад, к мысу. После долгого молчания он сказал:

— Дорогая, я не стану отрицать, что часть того, что я совершил, была ради Флоренс. Я не стыжусь этого/

— А я и не хочу, чтобы ты стыдился этого! Просто это… так!

— Жасмина, выслушай меня, — прервал он ее. — Ты должна знать, что все, что я сделал — все! — было и ради тебя тоже. Я уже по горло сыт женщинами, которые пали жертвами бесчувственных подонков. Сначала моя мать, затем Флоренс и тетя Чэрити, теперь ты.

С отчаянием он продолжал:

— Я клянусь тебе, что Клод Бодро еще заплатит за то преступление, которое он совершил против тебя на корабле! Я не перестаю ни на минуту думать об этом с тех самых пор! А после того, как мы провели ту долгую ночь вместе, после того, что у нас с тобой было, у меня и мысли быть не может никакой иной, кроме как самой благородной — жениться на тебе!

Сам того не желая, этими последними словами он страшно ранил Жасмину.

— Это только дело чести с твоей стороны, Джэард? — спросила она надломленным голосом. — Сначала по отношению к своей кузине, а теперь по отношению ко мне. Ты как рыцарь в сияющих доспехах вечно жаждешь дела отмщения или дела спасения кого-либо! Проститутки, сироты, Флоренс. Затем, когда оказалось, что ты не смог спасти свою кузину, как раз вовремя подоспела я, полностью уготованная к своей участи быть тобой спасенной. Ну что ж, я освобождаю тебя от твоей доли благородства, предназначенной для меня! Я не желаю, чтобы ты женился на мне из-за слепого повиновения твоему всемогущему принципу!

Не веря, Джэард покачал головой.

— Жасмина, что ты говоришь?

— Я говорю, что все кончено! — выкрикнула она.

На вершине холма он съехал с дороги, поставил экипаж под развесистым ореховым деревом и попытался взять ее за руку.

— Послушай, Жасмина, я сказал сейчас некоторые вещи, которые тебе не понравились. Когда ты поверишь, что это ты, кого я желаю больше всего?

— Ты жаждешь реванша над Клодом Бодро сильнее!

— Не больше, чем я жажду твоей любви, Жасмина, — прошептал он с болью.

Она опустила глаза.

— Как бы мне хотелось в это верить!

— О, Жасмина!

Джэард обнял ее.

Несмотря на ее попытки высвободиться, крепко прижимая ее к себе, он сказал:

— Я знал, что я не должен был говорить тебе все это, — прошептал он ей в ухо.

— Я имела право знать!

— Но это только испортило все.

Он слегка откинулся и приподнял ее подбородок, внимательно и напряженно заглядывая в ее полные слез глаза.

— Жасмина, неужели ты действительно думаешь, что так мало значишь для меня?

— Я не знаю, — прошептала она подавленно.

— Жасмина, пожалуйста. Боже, не говори мне, что я тебя сейчас теряю?! Я действительно все изуродовал, все испортил, рассказав тебе все это, да?!

Она горестно вздохнула, освобождаясь из его объятий и глядя на свои перчатки.

— Джэард, я просто не в состоянии быть сейчас с тобой. Я узнала столько жутких вещей сегодня, и я просто не выдерживаю, я подавлена всем этим. Мне нужно время, чтобы разобраться. Пожалуйста, отвези меня домой.

— Хорошо, Жасмина.

Его голубые глаза были полны боли и растерянности, когда он взялся за вожжи.

— Но ты должна пообещать мне одну вещь: ты ничего не будешь решать насчет нас до того, как мы еще раз поговорим?

Она медленно кивнула, вытирая слезы:

— Разумеется, Джэард.