Рекламная любовь

Глава 32 ИНСТРУКТАЖ

Он очнулся в просторной, почти пустой комнате. Напротив него журнальный столик с двумя креслами. В одном из них сидел незнакомый коренастый мужчина лет сорока. Сам Сергей лежал на кровати. Он быстро вскочил и едва не упал.

— Спокойно, Сережа! Не делай резких движений. Сядь рядом и поговорим как мужик с мужиком.

Сергей переместился в свободное кресло.

— Вы кто? Где я? — озираясь, спросил он.

— Сразу два вопроса не задают. Ладно, отвечу на оба. Я из охраны Трахтенберга. А ты в одной из наших конспиративных квартир.

— Вы хотите меня убить? — понял Сережа. И почему-то не испугался.

— Нет. Это, кажется, ты хотел кого-то убить, так?

— Вашего Трахтенберга? Да, хотел! Хочу! И когда вы будете в меня стрелять, я это повторю!

— Ну-ну, спокойно. Никто в тебя стрелять не будет, чушь какая! Вот что я хочу сказать тебе: если твое намерение серьезно, я тебе помогу. Если это так, эмоции… что ж, отлежишься еще пару часов и езжай назад, домой.

— Где мой мотоцикл?

— Внизу, на стоянке. Отличная машина! Ты хорошо им управляешь?

— Да, а что?

— А то… Это нам пригодится. Вот в чем дело. Тебе это покажется странным, но у каждого из нас свои счеты с Трахтенбергом. У Гриши он отнял…

— Жену? Это правда?

— И ногу. У тебя — Машу. И у меня есть свой счет. Этого подонка давно следует убить. За то, что девчонок растлевает, за то, что люди для него — пыль, мусор. Ты знаешь, сколько он судеб искалечил? Не счесть! Да ты еще многого не знаешь. Известно тебе, что Маша твоя участвует в оргиях? Диких, безобразных, садомазохистских. И оргии эти снимаются на видео. И гуляют эти порнофильмы в том числе по Интернету. Да и кассеты продаются. Не видел?

— Нет.

— Что ж, полюбуйся!

Мужчина щелкнул пультом, на экране телевизора появилась заставка с каким-то названием, которое Сергей не успел прочесть, и сразу, в следующем кадре он увидел Машу… Она стояла на коленях обнаженная, стояла перед пожилым голым мужчиной с обвисшим животом, глаза которого скрывала полумаска. Но Сергей узнал его, это был Трахтенберг. В его руке была плеть. И он стегал обнаженную спину женщины, а она вскрикивала гортанно, сладострастно и… целовала его ноги. Потом пошел следующий кадр — было много голых тел, мужских и женских. Но он видел лишь тело своей жены, по которому прохаживалась плеть, и слышал ее стон — сладострастный стон блудницы.

Сергей закрыл лицо ладонями.

— Я убью его!

Экран погас.

— Это мы убьем его, — поправил его крепыш. — Смотри и слушай!

Он развернул на столике лист бумаги, на который был нанесен рисунок, вернее, чертеж. Какой-то уличный перекресток, понял Сергей.

Мужчина долго говорил, объясняя, водя карандашом по бумаге, указывая на изображение автомашин.

— Ты будешь ждать здесь, в ближайшем переулке. Я буду сообщаться с тобой по рации. Потом, когда ты положишь сумку, резко бьешь по газам — и вперед! Ты успеешь оторваться, прежде чем рванет. И сразу вот этим маршрутом выскакиваешь вот сюда, — он опять ткнул карандашом. — Здесь, в этом дворе, мотоцикл бросаешь, пересаживаешься на свой и линяешь из города. Можно было бы использовать другую модель, но раз ты привык к «Сузуки», не станем рисковать. Потом…

Сергей не слушал его. Ясное, четкое решение уже было принято. Детали не имели значения. Главное, он успокоился.

Они провели два тренировочных выезда. Сергей проехал весь маршрут. Смирнов, в красного цвета «девятке», изображал «вольво» Трахтенберга.

Днем четырнадцатого июля Смирнов сообщил шефу, что на базе буянит Григорий. И что ему нужно туда выехать. Трахтенберг отпустил его, взяв слово, что Алексей вернется к вечеру. Впрочем, в охранниках недостатка не было. Учитывая, что на праздновании юбилея ожидалось присутствие большого количества народа, охрана Арнольда была усилена.

Вечером четырнадцатого июля Сергей ждал в указанном месте. На поясе потрескивала рация, ее шум отдавался в наушнике, закрепленном за ухом.

— Сережа! Они выехали. Через пару минут будут возле тебя. Приготовься! — услышал он голос Алексея.

Почти тотчас по улице промчал «Вольво» и джип сопровождения. Сергей дал по газам, выехал из переулка, нагоняя кортеж. Его колени сжимали сумку. Светофор сиял «красным». Автомобили замерли. Сергей сбавил скорость, остановился возле «вольво», заглянул через слегка затемненные стекла в салон. Все правильно, Трахтенберг сидел там, внутри. Сергей положил сумку на крышу.

«Сматывайся! — услышал он в наушнике. — Сергей, сматывайся быстрее! У тебя секунды остались!»

— Все, я отомстил! — рассмеялся Сергей, не трогаясь с места.

— Дурак, уезжай немедленно!

Последнее слово потонуло в грохоте взрыва.