Рекуперация

14. Соболев. Сбитый лётчик

Трава была мокрая. Соболев это сразу почувствовал, очнувшись после падения. Больно давил в кармане наспех сунутый пистолет незадачливого конвоира. Где-то вдали ещё были видны огни удаляющегося экспресса "Аврора", до ушей долетел тревожный сигнал электровоза. Значит вырубился ненадолго, а теперь бегом отсюда, благо воспользоваться стоп-краном гебисты не решились. Соболев представлял, как охранна подняла тревогу, вызвала бригадира и через диспетчера передали сообщение о побеге в линейный отдел милиции. Скоро узнает Москва, следом Питер, а там и всесоюзный розыск.

Система поиска беглых преступников отработана давно и в большинстве случаев, беглецов задерживали и добавляли новый срок. В случае с бывшим старшим лейтенантом, к 188 статье УК РСФСР (побег из-под стражи), приплюсуют статью за нападение на сотрудника при исполнении и завладение оружием. Хищение служебного удостоверения и бумажника с деньгами, в таком аспекте — дело второстепенное. А если добавить такую "мелочь", как терроризм, то жить Соболеву до исполнения приговора. Но пока приговор откладывается, надо сделать всё, чтобы уйти на нелегальное положение и как можно дольше. А там глядишь и… Что дальше не знал сам Виктор Сергеевич Соболев.

Пока энергично продирался через лес в сторону от железной дороги, вновь и вновь пытался разобраться, как за неделю из успешного учёного, ведущего исследования в закрытой лаборатории и по совместительству оперуполномоченному КГБ, он трансформировался в опасного преступника. А казалось всё так просто и ненаказуемо: взрыв (конечно без жертв), место завлаба уже без Дооса и его шлюхи, новые горизонты и через пару-тройку лет опытный образец. Затем доклад на научном совете, внеочередное звание, награждение закрытым приказом, новые горизонты и возможности. Увы! Но как же его выследил Серебряков? Этот вопрос висел в воздухе и не давал покоя. "Знал один Петрушевский, но я ему всё разложил по полочкам и дал понять, что того ждёт в случае сопротивления. Шантаж — действенный метод и без давления или особых обстоятельств, Дима ни за что не стал закладывать куратора. Чистяков вообще не в теме. Где утекло, почему его взяли с поличным?", — рассуждал Соболев и не находил ответа.

Остановился перевести дыхание, проверил свой "багаж". Корочка КГБ, ПМ с полной обоймой, кошелёк, но в темноте пока неясно сколько там денег. Своя расчёска, часы, записная книжка, спички, сигареты и носовой платок. Вот и всё — маловато, чтобы начать новую жизнь. Куда ехать он давно решил, главное добраться побыстрей до места. Адрес он запомнил ещё тогда, когда четыре года назад полковник Серебряков, дал ему почитать личное дело будущего физика-ядерщика Зуева Валерия Игнатьевича. Соболев впервые столкнувшийся с попаданцем, к тому же коллегой и с интересом перечитывал рассказ Зуева о научных разработках лаборатории из 1998 года. С Зуевым не всё ясно, в будущем он тоже монтировал в своём отделе прототип машины времени. Оттого учёного отправили в Ленинград для собеседования с Соболевым, но по дороге Зуев пропал. Поиски ничего не дали, лишь спустя три года обнаружили тело Зуева. Виктор вспомнил слова Серебрякова: "Черепно-мозговая травма. Похоже выпал тогда из поезда или помогли. Труп опознан, пролежал в яме под откосом, первый раз искали халатно и пропустили разгильдяи линейщики, что с них взять, с ментов областных. Теперь это дело местной уголовки, нам же зафиксировать факт и вычеркнуть из списка разыскиваемых попаданцев". В итоге дело легло в архив.

Все эти подробности Соболев прорабатывал ещё в камере СИЗО, когда взвешивал и прикидывал варианты побега. План прост и оригинален: добраться до столицы. Далее по адресу: Ленинградский проспект, дом 64 корпус 1, квартира 256. Познакомиться с родителями, войти в доверие и напроситься переночевать, а ещё лучше остаться на несколько дней. Искать Соболева на квартире погибшего никому не придёт в голову, тем более в столице, в получасе езды от Лубянской площади. Главное, определиться по обстоятельствам, как-то изменить внешность, затем двигаться дальше. В школе КГБ Соболева готовили по индивидуальной программе, правда дисциплины по нелегальной работе не изучались. Зато проходили особенности психологии, умение общаться с людьми и другие навыки сотрудника спецслужбы. Сейчас беглец чётко сознавал, что спустя несколько дней в каждом отделе милиции и районных подразделениях КГБ, будут мозолить глаза ориентировки на Соболева Виктора Сергеевича — вооружённого и опасного преступника. Отдельной строкой: "при обнаружении и невозможности ареста, применять оружие на поражение".

Где-то за сплошной стеной деревьев прорезался чуть слышный звук мотора машины. Это прибавило сил и включило мысленный сценарий, как воспользоваться попутным транспортом. Остановился, зажёг спичку. Взглянул на часы и полез в кошелёк, пересчитать наличность. Скудные средства в количестве пятидесяти рублей, позволяли как-то договориться с водителем и несколько дней прокормиться на вольных хлебах. Прошло больше двух часов с момента прыжка в темноту. Трудно представить, чтобы из леса вдруг выскочили оперативники с собаками, но торопиться в его положении — главная задача на ближайшее время. Вперёд, быстрей! Побежал дальше путаясь и цепляясь за невидимые препятствия в мрачном сумраке леса. Шоссе появилось внезапно. Теперь пешком до первого дорожного знака. Если принять условное направление поезда на юг, а дорожную полосу посчитать параллельным вектором, то следует двигаться налево. Идти по асфальту, неизмеримо легче. Вдали обозначился свет фар, Соболев сошёл с обочины и присел в придорожной канаве. Грузовик двигался не слишком быстро, поэтому успел разглядеть подсвеченный автомобильный номерной знак МОЛ 19 46. Ага, первые две буквы московский индекс. Понадобилось пропустить ещё несколько автомашин, в том числе и с тверскими номерами, прежде чем понять, что движение в сторону столицы выбрано правильно. Пора голосовать. Беглец, отряхнулся как мог, уже не скрываясь вышел на дорогу и поднял руку.

Гружённый под завязку ЗИЛ-130 тормозил долго. Пожилой водила распахнул пассажирскую дверь.

— Здравствуйте, мне в Москву. Не по пути?

— Привет, может и по пути, мне какой прок?

— Вот лишняя пятёрка завелась, на бензин. Больше не могу, возьмёте?

Машина тронулась. Соболев уселся поудобней и прикрыл глаза, чтобы не выдать волнение. Водитель внимательно посмотрел на пассажира. Ночью обычно голосуют дорожные проститутки иначе "плечевые", а тут странный мужчина в грязном костюме неизвестно откуда, без сумки. Минут десять ехали молча, водитель не выдержал:

— Откуда ты, браток в такое время, без багажа?

— У чужой бабы был, да муж вернулся, пришлось дать стрекача. Но заблудился в здешних лесах пока не выбрался на дорогу. А приезжали в командировку с друзьями, собрались в столицу, да тормознулись в кафешке. Выпили, познакомился с тёлкой, корешам говорю, мол захватите мой чемоданчик, я свои ходом вернусь.

Шофёр недоверчиво слушал, затем резко затормозил.

— Вот что, парень, не похож ты на гуляку. У меня глаз намётан, мутный та какой-то, взъерошенный. Лови другую машину, а со мной не по пути!

Замёрзший и вымотанный последними часами Соболев, покидать тёплую кабину не хотел. Привычным движением достал удостоверение и развернул перед водителем.

— А так по пути? Не задавайте, гражданин, лишних вопросов, иначе они появятся у меня. Поехали!

Шофёр успокоился и уважительно произнёс:

— Извините, товарищ капитан, так понимаю у вас особый случай, довезу в лучшем виде. Я власть уважаю.

Машина тронулась дальше, больше неудобных вопросов не возникало. Говорили на общие темы, о погоде, столичных заторах и плохих дорогах в Новгородской области.

— Если не трудно, "выкини" меня в районе Лубянской площади.

Попрощался с Иванычем на улице Горького, вручил обещанные пять рублей и дождался, когда грузовик скроется в утреннем потоке просыпающегося города. Нырнул в метро "Охотный Ряд" — как можно скорей из цента, от веющего холодка Лубянской площади, от дежурившего милиционера, от небрежно брошенного взгляда дежурной по станции. Нервы шалят, такого напряжения для неподготовленного, пусть и бывшего чекиста, он раньше не испытывал. А надо ещё привести себя в порядок и подготовиться к встрече с родственниками Зуева. Часы показывали девять утра, когда Соболев, вышел из вестибюля метро "Сокол", адрес совсем рядом, достаточно повернуть налево и пройти сотню метров. Но это он узнал, после того, как обошёл микрорайон. Из прошлых поездок в Москву, он запомнил "стекляшку" дома быта на "Ленинградке", к ней и двинул. Химчистка располагалась на первом этаже. Объяснил приёмщице, что собирается на свадьбу, но подрался с хулиганами, перепачкался и хотел бы срочно привести одежду в порядок. Приёмщица заартачилась, мол вещи надо сдавать и ждать, что порядочные люди с утра не дерутся. Вновь выручило удостоверение Ерохина, сотрудница заулыбалась, выдала Соболеву чёрный рабочий халат и ворчливо молвила:

— Переоденьтесь, выньте вещи из карманов. — она протянула Соболеву бумажный пакет, — Почитайте журналы. Сейчас приведём одежду в прядок, это же надо так изгваздать брюки.

Переложил пистолет и остальное в пакет. Пока ждал, рассмотрел удостоверение, выданное Ерохину Виктору Сергеевичу, состоящему в должности старшего оперуполномоченного. "Тезка, это хорошо. Да и внешне похож. Вот ведь свезло, прости Ерохин, по возможности верну ствол и ксиву, правда тебе это уже не поможет".

Через сорок минут Соболев спрашивал у прохожего, где ближайший универмаг. По пути попалась оптика, что было весьма кстати. Купил очки с минимумом диоптрий, примерил — то что надо. В универмаге первым делом высмотрел типовой чемоданчик командировочного, с таким когда-то ходил в баню. Но выбрал всё-таки портфель. В галантерейном отделе купил мыло, зубную щётку, станок для бритья, одеколон и полотенце, сложил командировочный комплект в кейс, туда же втихаря сбросил ПМ. В секции головных уборов приглянулась летняя соломенная шляпа. Теперь готов представится неведомым людям, а главное слегка изменил внешность — небритый мужчина в шляпе и очках, на вид за тридцать. Перекусил в пышечной, про себя отметил, что здешние изделия не чета питерским ноздреватым и хрустящим вкусняшкам. Всколыхнулись воспоминания — последний раз ел пышки вместе с Петрушевским после памятной драки в саду Карла Маркса. Как давно это происходило, кажется не в этой жизни.

Настроение поднялось, пора приступать к следующей фазе — обрести крышу над головой. Недолго потоптался перед солидной дверью обитой дерматином, перетянутой полосками по диагонали и прихваченными гвоздями с декоративными шляпками. На табличке надпись: "Зуев Александр Евгеньевич". Соболев нажал кнопку и внутренне сжался — знакомо отозвался звонок, ведь у них с мамой такой же на Кондратьевском. Распахнулась дверь, пожилая женщина с печалью в глазах, вопросительно смотрела на гостя.