Рекуперация

2. Петрушевский. Выбор

Петрушевский ворочался в кровати, думал над предложением Чистякова и делах насущных. В Ландышевку возвращаться рано, собаки конечно скучали, но за ними присматривает одинокий сосед по даче. Ещё при жизни Светланы, вдвоём ездили в гости к детям в Москву и оставляли на хозяйстве глубокого пенсионера Виктора Ивановича. Человек надёжный и проверенный. Соседу доверяли дом и животных, которые быстро привыкли к бородатому добряку Иванычу. Всем хорошо — у Петрушевских развязаны руки, а припольщику лишняя денежка в прок. В городе оставались дела в пенсионном фонде — оформить компенсацию, договориться со знакомым директором риэлторского агентства и передать тому ключи от квартиры, съездить на Смоленское кладбище и проплатить переделку надписи на семейном надгробье. Стоп! А зачем эти хлопоты? Чистяков предлагает невероятное — упредить трагическую гибель жены, изменить историю и вернуть жизнь в прежнее размеренное русло. Это дачный отдых с чаепитием и домашним вишнёвым пирогом, садово-хозяйственные хлопоты и редкие радости пенсионеров, скрашенные спутниковым телевидением, да звонками из Москвы. Тут и думать нечего, решил Петрушевский, звонить немедленно и понять, что же толком предлагает незваный благодетель.

После завтрака съездил на Московский вокзал проводить сына с семейством в столицу. Петрушевский сдерживал себя, чтобы поговорить с Павликом о таинственном незнакомце. Благо сын вопросов о Чистякове не задавал, а невестка и вовсе погружена в московские заботы, что ей свекровь, с которой отношения изначально складывались не очень. "Сапсан" мягко тронулся вдоль перрона, Петрушевский последний раз помахал внучке. Тяжело зашагал на выход к площади Восстания. Рука полезла в карман за визиткой Чистякова.

— Добрый день, Николай Фёдорович, это Петрушевский. Готов переговорить по известной теме. — и с затаённым страхом спросил, — Ничего ведь не изменилось?

— Здравствуйте, Дмитрий Сергеевич. Ничего не изменилось. Когда готовы встретиться?

— Да хоть сейчас. Зачем откладывать важные вопросы на потом?

— Вот это правильно. Вы где находитесь?

— На Московском вокзале.

Чистяков подробно объяснил как доехать до загадочной лаборатории.

— Значит жду через полчаса, на проходной будет выписан пропуск, до встречи.

Машину Петрушевский оставил на даче — постоянное напоминание о произошедшем было в тягость. Старался не думать, что рано или поздно ездить придётся, но это потом. Уверенно нырнул в метро, благо прямая ветка до Политехнической, не предполагала пересадок. Подымаясь на эскалаторе вновь ощутил дежавю — ведь это когда-то было. На выходе, ощущение ситуации уже случавшейся в прошлом, усилилось. Дорожка перехода, сотня шагов по улице Курчатова до проходной института Иоффе, вестибюль и пост охраны у лестницы. На втором этаже разыскал табличку с надписью "Доктор т. н., заведующий лаборатории Чистяков Н.Ф.". Это здесь, постучал. В просторном кабинете докучавшее чувство испытанного пропало — тут всё незнакомо. "Двойник" вышел из-за стола и крепко пожал руку.

— Присаживайтесь в кресло, Дмитрий Сергеевич. Чай, кофе?

По громкой связи заказал чай с конфетами и крекерами. Внимательно посмотрел на Петрушевского и подвинул к себе стопку исписанных листов.

— Начнём пожалуй. Сначала задам вопрос: вы помните такого Соболева Виктора Сергеевича?

Петрушевский поперхнулся глотком чая, сжался и настороженно уставился на заведующего лаборатории.

— Да, вспоминаю такого. Очень давно, кажется в декабре 68-го я стал свидетелем его гибели под колёсами грузовика. Вам и об этом известно?

Чистяков заметно обрадовался и воскликнул:

— Отлично, значит помните. Отвечаю: я много лет знаком с Соболевым, ходил у него в подчинённых и он когда-то сидел на этом самом месте. Давайте по порядку. Насколько я знаю, вас с Соболевым связывали некоторые отношения, другими словами несколькими месяцам ранее он привлёк вас к негласной работе и являлся куратором. Эти события до гибели Виктора Сергеевича, вы, уважаемый Дмитрий Сергеевич, должны помнить. А дальше ваша жизнь пошла свои чередом, вас никто не беспокоил и неприятные связи с КГБ прервались. Не так ли?

Петрушевский смутился, об этом периоде он вспоминать не любил и в глубине души радовался, что случайная гибель человека освободила от неприятной обязанности наушника или попросту стукача. Сейчас, спустя полвека, Петрушевский не мог вспомнить, что такого натворил в прошлом и как превратился в объект внимания всемогущих органов. В этих воспоминаниях какой-то налёт гадливости и постоянной тревоги. К счастью для себя тогда история разрешилось дорожным происшествием. Молнией пронзила мысль: а чего Чистяков такой откровенный с незнакомым человеком. Он заёрзал в кресле, беспокойно оглядываясь. Чистяков понял это по своему:

— Подозреваете, что нас слушают или я записываю разговор?

— Да нет, так осматриваюсь…

— Да ладно, Дмитрий, начитались Юлиана Семёнова или насмотрелись сериала "Ментовские войны". Никто нас не слушает, не переживайте, кабинет оснащён блокировкой любых сигналов, уж поверьте, не стал бы так откровенничать. И наш разговор записывать нет смысла, что надо я и так знаю. А что будет — увидим. Кроме благих намерений, мной движет, прежде всего, научный интерес. Ну и сострадание, я отлично помню Светлану Петровну.

Гость немного успокоился, про себя отметив, что страх быть подслушанным Чистяков уловил верно.

— Итак. Попробую выложить всё одним блоком. Слушайте. Летом 2016 года, в силу особых обстоятельств, после разряда тока вы вернулись в своё прошлое, вновь оказались в родном Ленинграде в апреле 1968 года. Ничего не вспоминаете? Дальше попали в поле зрения подразделения КГБ занимающегося попаданцами. Вас подписал к сотрудничеству старший лейтенант Соболев, но не в общепринятом значении "стучать" на врагов или инакомыслящих, а использовать ваши знания для анализа феномена машины времени, изучения истории страны и консультаций, а так же выявления "туристов" из будущего. Слово "попаданцы" пришло позже.

У Петрушевского разгорелись глаза, он подался вперёд и открыл рот.

— Не терпится спросить, Дмитрий?

— Да, да, спрошу. Я нашёл на даче фантастические дневники о путешествии в прошлое. Предполагаю, что наброски к роману из жизни попаданца, где выступаю от первого имени. Так это правда?

— Ну, батенька, вам это лучше знать, помнится читал автобиографию Петрушевского. О дневниках не ведал до этой минуты. Дадите ознакомиться?

Взволнованный Петрушевский вопрос пропустил.

— И что же дальше?

— На этом отрезке всё, а вот спустя почти полвека развернулась другая не менее драматическая история. После удара током, вы пролежали в коме три месяца и потеряли воспоминания о прошлом — типичный случай ретроградной амнезии. Но тут вас разыскал Соболев и предложил восстановить память с помощью экспериментальной установки переноса во временном пространстве. Таким образом вы оказались здесь, с лёгкой разницей в интерьерах, людях и дизайне машины времени. Вы подписали с тогдашним руководителем новый контракт о сотрудничестве. Многократно бывали в рабочем зале и с помощью моих программ, путешествовали в прошлое, писали отчёты, выполняли просьбы, а лучше сказать установки Виктора Сергеевича. Ваши безмятежные отношения стали быстро портиться из-за страшного характера бывшего куратора. Зимой я приехал в вам на дачу, мы подружились и решили остановить зарвавшегося тирана-учёного. Вдвоём выбрали вариант при котором, Соболев по воле обстоятельств, никак не с нашей помощью, погибает. История без Соболева изменилась, а мы с вами сотворили богоугодное дело — предотвратили теракт в ОЛИБ, так раньше назывался отдел. Но главное, спасли от смерти ни в чём не повинного начальника лаборатории. Как вам такая летопись событий?

Петрушевский взволнованно слушал и чем больше говорил Чистяков тем отчётливей проглядывала растерянность и непонимание. Словно сказка для взрослых, в которой он являлся главным персонажем. Невероятная фабула без начала и конца. Глотнув остывший чай, Чистяков продолжил.

— Чтобы связать концы с концами и отмести уйму вопросов, я предлагаю незамедлительно двинутся на экскурсию к нашей хроно-волшебнице под звучным именем "Клото". Сестричка Клото в древнегреческой мифологии одна из трёх мойр, что пряла нить жизни. Вижу, перегрузил информацией. Понимаю, ждёте конкретных предложений по Светлане Петровне, а я тут с какими-то мойрами.

В кабинете повисла тишина. Издалека прорезались смутные воспоминания подобного разговора, где-то глубоко в подсознании, игнорируя абсурдность сказанного, зрело решение — к чёрту химеры, верни мне жену маг или волшебник по имени Николай Чистяков. Хватит пудрить мозги, сотвори чудо и я поверю в сестричку Клото. Чистяков тем временем поднялся, открыл дверцу настенного шкафа, извлёк бутылку "Абсолюта" и две стопки. Тут же появилось блюдце с хрустящими солёными огурчиками.

— Когда-то мы вместе встречали Новый год и пили как раз такую славную водочку. Думаю не помешает, если не возражаете? Ведь я тоже волнуюсь, дорогой Дмитрий Сергеевич, а как же — встречаю уникального испытателя побывавшего многократно в прошлом и будущем. Абсурд, но это так. Человечество так мало знает о времени. Ваше здоровье!

Петрушевский чокнулся и опрокинул в себя жгучую жидкость. Он молчал, словно невидимая рука зажала рот, чтобы не ляпнуть глупость или колкость, не задеть человека от которого так много зависело в эту минуту.

— Ну что, соловья баснями не кормят, приглашаю на экскурсию.

"Сам ты соловей" — почему-то зло подумал Петрушевский. Тут же приструнил мысли, тяжело поднялся из уютного кресла, скользнул взглядом по изумрудным кронам деревьев за окном и двинулся за Чистяковым. Путь по коридору не занял много времени. Подошли к тяжёлой железной двери со штурвалом замка, как на подводных лодках. Но крутить и отпирать ничего не пришлось, Чистяков приложил карточку электронного ключа к устройству считывания и набрал код. Дверь приоткрылась освобождая путь учёному и подопечному к преобразователю времени. На постаменте стояла капсула, напомнившая Петрушевскому газовую камеру из фильма "Лики смерти". Одёрнул себя — мало ли что подумалось, важен функционал, а не сослагательность к орудию умерщвления. Хотя определённые параллели чувствуются в переносном смысле.

— Ну вот, знакомьтесь, наш образец. Насколько мне известно, такого прототипа в мире пока не существует. При Соболеве машина выглядела иначе и работала по иным алгоритмам. Наш коллектив создал "Клото" несколько лет назад, испытал и отчитался перед учёным советом Академии наук. Вы войдёте в группу испытателей, но после подписания необходимых документов. Я сделал запрос на разрешение изменения вашего персонального временного пространства, ответ положительный. Пока только покажу и попробую объяснить принцип действия. Ну как, Дмитрий Сергеевич, желаете прикоснуться к будущему человечества?

Петрушевский шагнул к капсуле и протянул руку к покрытому бежевой краской прохладной броне устройства. Коснулся и погладил словно живое существо.