Решающие победы Красной Армии над объединенными силами Антанты и внутренней контрреволюции

Глава первая. Положение Советской Страны к весне 1919 года. Восьмой Съезд Коммунистической Партии.

Весной 1919 года Советская республика вступила в новый период борьбы против иностранной военной интервенции и внутренней контрреволюции. С марта 1919 года по февраль 1920 года все силы Советской страны были обращены на разгром двух объединенных походов Антанты, следовавших один за другим.

Как известно, империалисты Антанты и до этого осуществляли политику открытой военной интервенции против Советской страны. Начиная с весны 1918 года, они неоднократно предпринимали попытки свергнуть Советскую власть штыками своих собственных войск и подчиненных им белогвардейских формирований, а также путем контрреволюционных заговоров и мятежей. В марте — апреле 1918 года вооруженные силы держав Антанты высадились на Севере России и на Дальнем Востоке. В мае вспыхнул подготовленный американо-англо-французским империализмом мятеж чехословацкого корпуса, охвативший огромную часть советской территории и послуживший началом консолидации контрреволюционных сил в Поволжье, на Урале и в Сибири. В ноябре — декабре войска и флот Антанты захватили ряд важных пунктов на Черноморском побережье Украины и Кавказа и вместе с русскими белогвардейцами, украинскими и закавказскими буржуазными националистами двинулись в наступление на Советскую страну с юга. Каждое из этих наступлений представляло собой огромную опасность для страны Советов.

Но антисоветские походы, предпринимавшиеся империалистами США, Англии и Франции в 1918 году, существенно отличались от тех походов Антанты, которые происходили в 1919–1920 годах. Если до поражения Германии в первой мировой войне интервенцию в России осуществляли обе враждующие группировки — Антанта и австро-германский блок, то с конца 1918 года единственным руководителем, организатором и вдохновителем походов против Советской России является Антанта. Империалисты США, Англии и Франции полностью подчиняют себе те белогвардейские и буржуазно-националистические формирования, которые до поражения Германии придерживались про-немецкой ориентации. Антанта становится хозяином положения в малых буржуазных государствах, сопредельных с Советской Россией — в Финляндии, Эстонии, Литве, Латвии, Польше, Румынии. Таким образом, все без исключения фронты, окружавшие Советскую страну, становятся по существу фронтами Антанты. В условиях первой мировой войны ресурсы Англии, Франции и США в основном поглощались борьбой с австро-германским блоком. По окончании же мировой войны Антанта получила возможность направить имеющиеся в ее распоряжении военные средства на борьбу против Советской России. Это создавало для Страны Советов огромную опасность.

Военные походы Антанты против Советской страны, происходившие в 1919–1920 годах, являлись объединенными походами всех контрреволюционных сил, возглавляемых американо-англо-французским империализмом. Первый такой объединенный поход был начат весной 1919 года.

К этому времени ясно определился провал попытки империалистов Антанты свергнуть Советскую власть в России главным образом силами собственных интервенционистских войск.

На всех основных фронтах Советской республики войска иностранных интервентов и белогвардейских генералов отступали под натиском Красной Армии. Пядь за пядью, шаг за шагом в упорных боях Красная Армия освобождала родную землю от иноземных захватчиков и их прислужников Советская власть была восстановлена в большей части Украины и Белоруссии. Шли бои за освобождение Литвы, Латвии и Эстонии. Это было вторым триумфальным шествием Советской власти. Продолжалось продвижение советских войск и на Восточном фронте.

Характеризуя положение Советской страны к весне 1919 года, В. И. Ленин писал:

«Социалистическая республика делает неслыханные усилия, приносит жертвы и одерживает победы, и если теперь, в результате года гражданской войны, взглянуть на карту: что было Советской Россией в марте 1918-го года, что стало ею к июлю 1918-го года, когда на западе стояли немецкие империалисты по линии Брестского мира, Украина была под игом немецких империалистов, на востоке до Казани и Симбирска господствовали купленные французами и англичанами чехословаки, и если взять карту теперь, то мы увидим, что мы расширились неслыханно, мы одержали победы громадные» [1].

Победы Красной Армии, упрочнение внутреннего положения Советского государства и его мирная внешняя политика высоко подняли авторитет Советской России среди трудящихся всех стран. Успехи первого в мире государства диктатуры пролетариата оказывали большое революционное воздействие на рабочий класс капиталистических стран и трудящиеся массы колоний.

Народные массы капиталистических стран Европы все больше и больше убеждались в правоте русских большевиков, которые говорили, что мировая война была развязана империалистами исключительно ради грабительских целей. В жертву интересам кучки эксплуататоров были принесены миллионы человеческих жизней. После окончания войны на плечи трудящихся легла огромная тяжесть — уплата миллиардных военных займов. Народы были измучены войной, повсюду в Европе сократилось производство, рабочие голодали. Выход из невыносимо тяжелого положения передовая часть пролетариата Европы видела в том, чтобы действовать по примеру рабочего класса России — свергнуть власть эксплуататоров.

Прежде всего волна революционного подъема охватила государства, потерпевшие поражение в первой мировой войне.

Большой размах получило революционное движение в странах, образовавшихся в результате распада Австро-Венгерской империи.

В конце октября 1918 года произошла буржуазно-демократическая революция в Венгрии. Однако пришедшее к власти с помощью Антанты и при поддержке правых лидеров социал-демократии правительство Карольи, представлявшее интересы крупной буржуазии, не могло удовлетворить коренных революционных требований рабочего класса, трудящегося крестьянства, солдатских масс и передовой интеллигенции. Всячески стремясь ограничить революцию буржуазными рамками, это правительство тянуло с проведением демократических преобразований в стране, пыталось подавить революционные выступления трудящихся. Придя к власти, буржуазия оказалась неспособной справиться с тем глубоким экономическим кризисом, который переживало после войны народное хозяйство Венгрии. Развал промышленности, транспорта, финансов прежде всего болезненно отражался на положении народных масс, обрекая их на безработицу, голод, нищету.

Все это вызывало возмущение рабочего класса и крестьянства. В марте 1919 года большинство промышленных центров Венгрии было охвачено забастовками. На заводах и фабриках рабочие стали устанавливать свой контроль, а в ряде случаев и захватывать явочным порядком управление производством. Деревенская беднота и батраки начали занимать крупные поместья. Росло недовольство и в армии. В провинции трудящиеся устраняли правительственных комиссаров и устанавливали свою власть. Так, 10 марта в Сегеде управление городом взял в свои руки Совет рабочих депутатов.

Большим влиянием в стране пользовалась Коммунистическая партия Венгрии, основанная в ноябре 1918 года. Во главе с Бела Куном, Тибором Самуэли, Матиасом Ракоши венгерские коммунисты готовили массы к завоеванию власти и установлению диктатуры пролетариата. Социал-демократы под давлением масс вступили в соглашение с Коммунистической партией для совместных действий на основе выработанной коммунистами платформы.

Правительство Карольи не могло справиться с революционным подъемом масс и вынуждено было уйти в отставку.

21 марта в Будапеште началось вооруженное выступление революционных рабочих и солдат. Власть перешла в руки трудящихся. Венгрия была объявлена Советской республикой. Революция быстро распространилась по всей стране. Советская власть была провозглашена и в таком крупном национальном районе Венгрии, как Закарпатская Украина, где еще в конце 1918 года бушевал пожар крестьянского восстания.

«Венгерские события, — писала 23 марта газета «Вереш уишаг» («Красная газета»), — означают новую блестящую победу идей славного вождя международного пролетариата — Ленина».

Демонстрация трудящихся в Праге (Чехословакия) 1 мая 1919 г. (Фото.)

Первыми политическими актами Советского правительства Венгрии явились заключение союза с Советской Россией, создание Красной Армии, национализация промышленности, транспорта, банков, установление монополии внешней торговли, провозглашение равноправия наций, населяющих Венгрию. Активное участие в борьбе за установление Советской власти и в обороне Венгерской республики приняли русские коммунисты — бывшие военнопленные первой мировой войны. Из русских военнопленных было сформировано несколько батальонов, которые действовали в составе Венгерской Красной Армии. Ядро вооруженных сил Венгерской Советской республики составляли 80 тысяч бывших венгерских военнопленных, вернувшихся из России. Освобожденные из плена Великой Октябрьской социалистической революцией, они выступили с оружием в руках в защиту Советской власти в России с первых же дней гражданской войны. К себе на родину они вернулись, получив уже закалку в огне классовых битв, пройдя основательную политическую школу на фронтах гражданской войны в России. Они стали лучшими военными кадрами пролетарской революции в Венгрии.

Положение молодой Венгерской Советской республики было исключительно трудным: со всех сторон она была окружена врагами. Советская Россия, находившаяся в кольце вражеских фронтов, не могла в то время оказать действенной поддержки венгерскому народу. Рабочему классу и трудовому крестьянству Венгрии предстояла жестокая борьба с силами внутренней и международной контрреволюции.

Революционный подъем весной 1919 года переживало также рабочее движение Австрии и Чехословакии. Австрийский пролетариат горячо приветствовал установление Советской власти в Венгрии. На помощь Венгерской Советской республике рабочие Вены послали свой боевой отряд. В ряде промышленных центров Австрии происходили рабочие демонстрации, на некоторых предприятиях создавалось рабочее управление, происходили столкновения с полицией. Заметно вырос авторитет коммунистов.

В Чехословакии трудящиеся массы вступили в борьбу за проведение коренных социально-экономических преобразований, за улучшение своего экономического положения. Буржуазное правительство Крамаржа, напуганное размахом пролетарского движения, объявило ряд промышленных районов страны на осадном положении и бросило против рабочих полицейские отряды. Но эти меры не сломили революционного духа рабочего класса, борьба продолжалась.

В Германии начало 1919 года ознаменовалось выступлениями пролетариата против контрреволюционной политики правительства правых социал-демократов — Эберта, Носке, Шейдемана. В январе вспыхнуло восстание рабочих Берлина, вызвавшее отклик во всех промышленных центрах страны. Восстание берлинского пролетариата было жестоко подавлено. По приказу Эберта и Носке были зверски убиты руководители немецкого рабочего движения — Карл Либкнехт и Роза Люксембург. В феврале — марте революционные рабочие снова поднялись на борьбу. 18 февраля началась всеобщая забастовка в Рейнско-Вестфальской области. В течение нескольких дней забастовочное движение перебросилось в Среднюю и Южную Германию. 3 марта всеобщая забастовка вспыхнула в Берлине. Одним из требований бастующих было — немедленно установить связь с Советской Россией. Забастовка была подавлена войсками германской контрреволюции.

Важным моментом в рабочем движении зимой 1918–1919 года явилось образование Коммунистической партии Германии. Правда, на первых порах компартия не была еще свободна от ошибок, которые мешали ей стать подлинным вождем и организатором рабочего класса. Но сам факт создания Коммунистической партии, не связанной с оппортунистическим II Интернационалом, имел для немецкого пролетариата огромное значение.

Наиболее крупным революционным событием 1919 года в Германии было образование Баварской Советской республики. В апреле рабочие Мюнхена — административного центра Баварии — в уличных боях разбили контрреволюционные силы. Власть перешла в руки Совета действия, во главе которого стояли коммунисты. Советское правительство Баварии приступило к вооружению рабочих, национализации промышленности и банков, конфискации всех продовольственных запасов и организации централизованного их распределения, к созданию чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией.

Ширилось революционное движение в Болгарии и Турции, правящие классы которых в годы первой мировой войны выступали в блоке с австро-германскими империалистами.

Подъем рабочего движения нарастал в начале 1919 года и в странах-победительницах.

В январе во Франции вспыхнула всеобщая стачка железнодорожников. Первомайская демонстрация в Париже в 1919 году была особенно многолюдна. 1 мая бастовало 500 тысяч рабочих. Всего в 1919 году во Франции произошло 2026 забастовок, в которых участвовало свыше 1,5 миллиона человек. Революционными настроениями были охвачены армии и военный флот. Все чаще солдаты и матросы заявляли о своем нежелании участвовать в войне против Советской России. В Кале, Бресте, Тулоне вспыхнули восстания матросов.

В Англии в 1919 году бастовало 2,5 миллиона человек. Еще никогда в истории английского рабочего движения не бывало таких массовых забастовок. Среди бастующих довольно широко распространилось требование национализации промышленности. Могущество британского империализма было сильно подорвано ростом революционных и антивоенных настроений среди солдат и матросов. Как грозное предостережение для английских империалистов, организаторов интервенции в Советской России, прозвучали известия о солдатских и матросских волнениях в Линтоне, Глазго, Белфасте и Лондоне. Правительство вынуждено было приступить в 1919 году к частичной демобилизации армии и флота.

Для США 1919 год был также годом подъема стачечного движения — в 3630 стачках участвовало более 4 миллионов человек. В феврале началась всеобщая забастовка в Сиэтле. Выбранный рабочими стачечный совет стал центром, контролировавшим всю жизнь города. Забастовка была подавлена с помощью реакционного руководства Американской федерации труда. Но события в Сиэтле оказали большое влияние на рабочий класс США и послужили толчком для новых революционных выступлений американских трудящихся.

В начале 1919 года массовые забастовки произошли в Италии. Особенно мощными были стачки в Генуе, Милане, Турине. Рабочие выдвигали политические лозунги, среди которых было требование прекратить военную интервенцию в Советской России. На юге страны и в Сицилии началось массовое крестьянское движение, сопровождавшееся захватом помещичьих владений.

Демонстрация трудящихся Берлина перед рейхстагом под лозунгом: «Вся власть рабочим и солдатским Советам!».1919 г. (Фото.)

Подъем рабочего движения наблюдался в начале 1919 года и в странах, не принимавших участия в мировой войне, — в Испании, Швеции и других.

«Вся Европа пропитана духом революции, — писал Ллойд-Джордж 25 марта 1919 года в своем меморандуме, представленном Парижской конференции. — Наряду с обычным недовольством среди рабочих распространяются революционные настроения… Целостность существующего строя, его политических, социальных и экономических устоев поставлена под вопрос населением Европы» [2].

Вслед за пролетариатом Запада в борьбу с мировым империализмом вступали народы Востока.

В Китае первым крупным антиимпериалистическим и антифеодальным выступлением 1919 года явилось известное «Движение 4 мая». В этом движении, начавшемся с огромной демонстрации студентов Пекина, приняли самое активное участие рабочие массы, передовая интеллигенция, ремесленники и национальная буржуазия Пекина, Шанхая и других городов. Лозунги, под которыми началось это движение, были направлены против империалистического порабощения Китая, против правящих клик феодалов-милитаристов, действовавших по указке англо-американских и японских капиталистов в ущерб национальному суверенитету страны. «Движение 4 мая» переросло рамки обычного национально-освободительного движения; на арену классовой борьбы впервые выступил как самостоятельная политическая сила китайский пролетариат. Массовые забастовки, прокатившиеся по стране в мае — июне 1919 года, явились откликом на призыв, брошенный пролетариату всего мира Великой Октябрьской социалистической революцией. Трудящиеся массы Китая вели борьбу за полную независимость страны, за уничтожение феодализма, за демократические преобразования, за новую культуру. В первых рядах участников «Движения 4 мая» выступали будущие руководители Коммунистической партии Китая — Мао Цзэ-дун, Чжоу Энь-лай, Ли Да-чжао, Цюй Цю-бо и др.

Бурные события развернулись в аннексированной японскими империалистами Корее. 1 марта 1919 года в Сеуле и других городах народ вышел на демонстрации, требуя провозглашения независимости страны. Рабочие различных профессий объявили забастовку, В короткий срок движение охватило всю страну, перерастая в восстание. Всюду повстанцы громили японские правительственные учреждения, полицию, дома богачей и чиновников. Рабочие вступали в бои с отрядами японских войск. Крестьяне изгоняли помещиков.

Два месяца длилась упорная схватка героического корейского народа с японскими захватчиками. Пустив в ход крупные военные силы, японцы с невероятной жестокостью подавили восстание. Но мартовско-апрельское движение явилось боевой школой для народа Кореи и имело важные последствия для развития национально-освободительного движения.

В апреле 1919 года начался новый подъем национально-освободительного движения в Индии. Поводом послужило введение в действие реакционного законодательства, которое чрезвычайно расширило права английской полиции в Индии и лишало индийское население элементарных демократических прав. Ответом на действия империалистов явились массовые демонстрации протеста. Британские колонизаторы прибегли к террору: свой первый удар они обрушили на Пенджаб, где народное движение приобрело особенно большой размах. В городе Амритсаре английские войска расстреляли мирный митинг индийцев. Это событие послужило толчком к восстанию, охватившему весь Пенджаб, а затем и многие другие провинции Индии. Антиимпериалистическая борьба сливалась с антифеодальными выступлениями крестьянства. Британской политике колониализма был нанесен чувствительный удар.

Весной 1919 года волна мощного национально-освободительного движения охватила также Иран, Афганистан, Индонезию, страны Африки.

Революционный подъем трудящихся масс в странах Западной Европы и Америки, рост национально-освободительного движения в колониях и полуколониях свидетельствовали о дальнейшем углублении общего кризиса капитализма, о распространении во всем мире влияния Великой Октябрьской социалистической революции. Советская Россия приобретала все новых союзников в рабочем движении различных стран. В социалистических и рабочих партиях Запада возникали и завоевывали себе авторитет среди масс левые группировки, становившиеся на позиции революционного марксизма. На основе этих левых групп в ряде стран в 1918 году образовались коммунистические партии и группы.

Иностранные коммунистические организации возникли и на территории Советской республики. К концу 1918 года таких коммунистических групп было девять: венгерская, немецкая, болгарская, чехословацкая, южно-славянская, румынская, финская, французская и англо-американская. Начало образованию этих групп было положено сразу же после Февральской революции 1917 года революционным движением среди немецких и австро-венгерских военнопленных. Позже стали объединяться и другие иностранцы, проживавшие в России. Семь коммунистических групп входило и состав Федерации иностранных групп РКП(б), первым председателем которой был Бела Кун. Федерация внесла большой вклад в дело пропаганды коммунистических идей за рубежом и среди иностранцев в России. Оценивая результаты этой работы, В. И. Ленин говорил:

«Сотни тысяч военнопленных из армии, которые империалисты строили исключительно в своих целях, передвинувшись в Венгрию, в Германию, в Австрию, создали то, что бациллы большевизма захватили эти страны целиком» [3].

С началом империалистической войны II Интернационал потерпел полное банкротство. Его социал-демократические вожди, изменившие марксизму и ставшие агентами империализма в рабочем движении, вели дело на раскол международной солидарности пролетариата. Они зарекомендовали себя как защитники интересов буржуазии, опора капиталистических правительств, как злейшие враги интернационализма.

Интересы пролетариата требовали создания такой подлинно революционной организации, которая сплачивала бы рабочий класс и направляла его борьбу против господства капитала в международном масштабе. Единственной партией, которая в годы первой мировой воины вела работу по созданию такой организации, была РСДРП(б) во главе с В. И. Лениным. Наиболее благоприятные условия для создания нового, Коммунистического Интернационала сложились после Великой Октябрьской социалистической революции, вызвавшей подъем международного пролетарского движения. В январе 1918 года в Петрограде на совещание собрались представители левых социалистов восьми стран — Англии, Литвы, Норвегии, Польши, Румынии, США, Франции, Швеции. На этом совещании было решено созвать между народную конференцию социалистических партий, чтобы подготовить создание нового Интернационала. В январе 1919 года в Москве под руководством В. И. Ленина состоялось еще одно совещание представителей коммунистических и лево-социалистических партий и групп различных стран. По предложению Российской Коммунистической партии (большевиков) совещание опубликовало обращение к революционным партиям и группам, стоявшим на коммунистических позициях, с приглашением их в Москву на учредительный конгресс Коммунистического Интернационала.

Вопреки всяческим препятствиям, чинимым правительствами капиталистических стран, на конгресс в Москву прибыл 51 делегат от 30 стран Европы, Америки и Азии, в том числе от Англии, Франции, Германии, США, Китая, Венгрии, Австрии, Норвегии, Швеции, Кореи, Швейцарии, Голландии, Польши, Финляндии, Чехословакии, Болгарии. Конгресс происходил со 2 по 6 марта 1919 года под руководством В. И. Ленина, который выступил с докладом по важнейшему вопросу — о буржуазной демократии и диктатуре пролетариата.

Тезисы В. И. Ленина по этому вопросу, принятые конгрессом, разоблачали право-социалистических лидеров II Интернационала, которые обманывали массы иллюзиями о «всеобщем равенстве» в условиях буржуазной демократии, о «чистой демократии» при капитализме.

В. И. Ленин в президиуме I конгресса Коммунистического Интернационала. Сидят слева направо; Г. Клингер (РСФСР)» Г. Эберленн (Германия), Ф. Платтен (Швейцария). Москва. Кремль. Март 1919 г. (Фото.)

В. И. Ленин показал, что даже самая демократическая буржуазная республика есть не что иное, как машина для подавления рабочего класса буржуазией, большинства народа — горсткой капиталистов. Так называемая демократия в условиях капиталистического строя есть лишь форма прикрытия диктатуры буржуазии.

В своих тезисах В. И. Ленин дал классическое определение сущности Советской власти как государственной формы диктатуры пролетариата.

«Сущность Советской власти, — говорил В. И. Ленин, — состоит в том, что постоянной и единственной основой всей государственной власти, всего государственного аппарата является массовая организация именно тех классов, которые были угнетены капитализмом, т. е. рабочих и полупролетариев (крестьян, не эксплуатирующих чужого труда и прибегающих постоянно к продаже хотя бы части своей рабочей силы). Именно те массы, которые даже в самых демократических буржуазных республиках, будучи равноправны по закону, на деле тысячами приемов и уловок отстранялись от участия в политической жизни и от пользования демократическими правами и свободами, привлекаются теперь к постоянному и непременному, притом решающему, участию в демократическом управлении государством» [4].

Тезисы В. И. Ленина о буржуазной демократии и диктатуре пролетариата имели огромное значение для мирового революционного движения. Они помогли компартиям уяснить сущность Советской власти как государственной формы диктатуры пролетариата и до конца разоблачить соглашательскую политику правых социал-демократов, восхвалявших буржуазную демократию, помогли мобилизовать трудящиеся массы капиталистических стран на поддержку государства пролетарской диктатуры.

Конгресс утвердил платформу Коммунистического Интернационала и принял Манифест к пролетариям всего мира, в котором призывал к решительной борьбе за пролетарскую диктатуру, за победу Советов во всех странах. В Манифесте подчеркивалось, что первостепенной обязанностью рабочих всех стран является защита Советской страны — отечества трудящихся всего мира.

Для руководства повседневной деятельностью коммунистических партий конгресс избрал Исполнительный Комитет Коммунистического Интернационала.

Первый конгресс Коминтерна сыграл большую роль в развитии революционного движения во всем мире. Он создал III Коммунистический Интернационал — международную революционную пролетарскую организацию нового типа, способную отстоять марксизм от опошления и извращения его оппортунистами, сплотить авангард рабочего класса, мобилизовать массы трудящихся на защиту своих экономических и политических интересов, на борьбу против капитализма, на защиту первого в мире пролетарского государства. Создание Коминтерна было величайшей победой марксизма-ленинизма над социал-реформизмом. Отныне растущее мировое революционное движение имело свой штаб — Коминтерн. Все лучшие революционные силы международного пролетариата сплачивались под знаменами коммунистических и рабочих партий.

«Основание III Коммунистического Интернационала в Москве 2 марта 1919 года было записью того, — указывал В. И. Ленин, — что завоевали не только русские, не только российские, но и германские, австрийские, венгерские, финляндские, швейцарские, — одним словом, международные пролетарские массы» [5].

Указывая на бурный рост мирового революционного движения под знаменем коммунизма, В. И. Ленин писал, что в решениях Коминтерна было отражено все то, что уже прочно вошло в сознание масс.

«Все знали, — мало того: все видели, чувствовали, осязали, каждый на опыте своей страны, что закипело новое, невиданное в мире по силе и глубине, пролетарское движение, что оно не укладывается ни в какие старые рамки, что его не удержать великим мастерам мелкого политиканства, ни всемирно-опытным, всемирно-искусным Ллойд-Джорджам и Вильсонам англо-американского «демократического» капитализма, ни прошедшим огонь, воду и медные трубы Гендерсонам, Реноделям, Брантингам и всем прочим героям социал-шовинизма» [6].

Российская Коммунистическая партия (большевиков) явилась авангардом мирового революционного движения. Революционный пролетариат капиталистических стран понимал, что успехи Советской власти в России облегчат положение народов, томящихся под игом капитализма. Ведя борьбу против своей буржуазии, рабочий класс капиталистических стран открыто демонстрировал свою солидарность с российскими рабочими и крестьянами. Наиболее популярным лозунгом у революционных рабочих Англии, Франции, Италии и многих других стран становился лозунг «Руки прочь от России!».

Борьба рабочего класса капиталистических стран затрудняла для империалистов Антанты проведение открытой интервенции в Советской России.

Другим сильнейшим препятствием для продолжения открытой интервенции являлось состояние самих вооруженных сил, посланных правительствами Англии, Франции, США на русский фронт. Войска Антанты оказались явно непригодными для вооруженной борьбы против революции. Солдаты и матросы интервенционистских армий отказывались воевать против рабочих и крестьян Советской России. Идеи социалистической революции овладевали сознанием английских, французских и американских трудящихся, одетых в солдатские мундиры. Армия Антанты разлагалась.

Перед правящими кругами Антанты встал вопрос о выводе своих регулярных войск из Советской России, особенно из тех районов, где они находились не в глубоком белогвардейском тылу, как это было в Сибири, а непосредственно участвовали в боях, как например, на юге и на севере Советской страны. Дальнейшее пребывание интервенционистских войск на таких фронтах, где они испытывали на себе удары Красной Армии, усиливало их разложение и способствовало распространению «революционной заразы» в Европе и Америке.

Боевые успехи Красной Армии в начале 1919 года, упрочение внутреннего положения Советской страны и рост революционного движения трудящихся капиталистических стран и колоний вызвали в лагере Антанты тревогу и разброд. В некоторых влиятельных буржуазных кругах США, Англии, Франции начались споры о том, продолжать ли открытую антисоветскую военную интервенцию или отказаться от нее и ограничиться усилением помощи российской контрреволюции. В конце 1918 — начале 1919 года в буржуазной печати наряду с призывами к усилению антисоветской интервенции стали появляться требования прекратить интервенцию и установить с Советской Россией экономические связи.

В «Письме к рабочим Европы и Америки» в январе 1919 года В. И. Ленин писал по этому поводу:

«Среди буржуазии и правительств Антанты замечаются теперь некоторые колебания. Часть видит, что разложение союзнических войск в России, помогающих белогвардейцам, служащих самой черной монархической и помещичьей реакции, уже начинается; — что продолжение военного вмешательства и попытки победить Россию, требующие миллионной оккупационной армии на долгое время, что этот путь есть вернейший путь для самого быстрого перенесения пролетарской революции в страны Антанты» [7].

В январе 1919 года группа американских сенаторов — Джонсон, Лэндон, Лафаллетт, Бора, Таунсенд и другие — выступила с критикой антисоветской военной интервенции. Сенаторы Джонсон и Лэндон охарактеризовали интервенционистскую политику правительства США как преступное вмешательство во внутренние дела России. Они потребовали немедленной эвакуации всех американских войск с русской территории. Заместитель государственного секретаря США Пода сообщал 4 февраля государственному секретарю Лансингу в Париж:

«Сенатор Джонсон, требующий вывода войск из Архангельска, имеет сильную поддержку…» [8].

Некоторые английские буржуазные газеты и журналы также были вынуждены признать провал антисоветских военных планов Антанты. Они отмечали, что политика военной интервенции только усиливает революционное движение в самой Англии, вызывая симпатию английского народа к Советской России. Газета «Дейли кроникл», орган либеральной партии, одним из лидеров которой был премьер-министр Англии Ллойд-Джордж, писала:

«Выборы в Англии показали, что часть страны питает большие симпатии к большевистскому правительству, поэтому интервенция союзников подвергается ожесточенной критике».

Даже орган консервативной партии «Дейли экспресс» вынужден был заявить в декабре 1918 года в передовой статье, что английским войскам нечего делать в России, Эстонии и Финляндии.

В таком же духе свое отношение к интервенции высказывали многие буржуазные органы печати и в других странах.

Парад рабочих полков Всевобуча и частей Красной Армии в честь I конгресса Коммунистического Интернационала. Москва. Красная площадь. 7 марта 1919 г. (Фото.)

Однако подобные выступления не оказали особого влияния на большинство в правящих кругах Антанты. По-прежнему преобладали сторонники продолжения военной интервенции и разжигания гражданской войны в России, предполагавшие, что им удастся в ближайшее время уничтожить Советскую власть. Вопрос об организации всех сил для военного похода против Советской республики и подавления растущего мирового революционного движения обсуждался на Парижской мирной конференции, открывшейся в январе 1919 года. Главным штабом, где разрабатывались планы дальнейшей борьбы против Советской России и международного революционного движения, явился «Совет четырех», состоявший из глав правительств США, Англии, Франции и Италии.

В ходе конференции вскрылись глубокие империалистические противоречия между странами-победительницами. США и Англия были соперниками в борьбе за рынки, за источники сырья, за господство в послевоенном мире. Непримиримые противоречия существовали между американским и японским империализмом из-за преобладания в бассейне Тихого океана. Между Англией и Францией шла грызня из-за бывших германских колоний. Серьезные раздоры происходили между Францией и США из-за экономического и политического господства на европейском континенте. Разногласия возникли и по вопросу об отношении к малым государствам, ранее входившим в состав Российской империи.

Противоречия в лагере империалистов облегчали до некоторой степени международное положение Советской страны. В. И. Ленин говорил в апреле 1919 года:

«… наше международное положение улучшается… Здесь можно сказать, что господа Вильсоны и Клемансо задались целью нам помочь: телеграммы, которые каждый день приносят вести об их раздорах, о взаимном желании хлопнуть дверью друг перед другом, показывают, что эти господа передрались вдрызг» [9].

Однако, как ни сильны были противоречия между державами Антанты, обострившиеся в связи с дележом военной добычи, они все же отступали на второй план, когда речь шла о борьбе с Советской Россией и революционным движением трудящихся во всем мире.

ОБСТАНОВКА НА ФРОНТАХ СОВЕТСКОЙ РЕСПУБЛИКИ И РЕВОЛЮЦИОННОЕ ДВИЖЕНИЕ В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ К ВЕСНЕ 1919 ГОДА.

На конференции в Париже главы правительств крупнейших империалистических держав — Вильсон, Клемансо, Ллойд-Джордж, — выработали план нового, еще более сильного, чем предыдущие, натиска на Советскую страну. Правда, теперь правительства Антанты вынуждены были проводить военную интервенцию в иной форме. Если в конце 1918 года главной ударной силой в войне против Советской России империалисты Антанты считали свои собственные войска, то теперь главная роль в военных планах интервентов отводилась армиям внутренней контрреволюции, то есть войскам Колчака, Деникина, Юденича, а также вооруженным силам малых государств, граничащих с Советской Россией на западе и северо-западе. Международный империализм брал на себя обеспечение их оружием, обмундированием, деньгами. Что же касается собственных войск, то Антанта и далее оставляла их в захваченных районах. Однако непосредственно на фронте эти войска действовали только на севере, где силы белогвардейцев были незначительны, и в Туркестане. В Сибири же и на Дальнем Востоке они выполняли главным образом военно-полицейские функции: охраняли белогвардейский тыл, помогали проводить мобилизации и реквизиции, вели борьбу с партизанами, охраняли железные дороги, склады, важнейшие предприятия и т. д.

Новый натиск на Республику Советов империалисты намеревались осуществить весной 1919 года в виде комбинированного военного похода, то есть согласованного наступления с разных сторон всех антисоветских сил.

6 марта на заседании генерального штаба союзных армий обсуждался «русский вопрос». Было решено, что «интервенция должна выражаться в комбинированных военных действиях русских антибольшевистских сил и армий соседних союзных государств, заинтересованных в возрождении России» [10].

При этом указывались три условия, которые должны были обеспечить успех антисоветской борьбы:

1) разрешение противоречий (в частности, по вопросу границ) между сопредельными с Россией государствами,

2) координация усилий всех союзных и русских белогвардейских сил путем организации единого межсоюзнического командования,

3) предоставление всем участникам похода финансовой, экономической и военной поддержки.

«Если это тройное условие будет выполнено, — говорилось в решении, — то только тогда намеченные для использования силы смогут предпринять общее наступление, начатое со всех границ России и направленное концентрически к самому сердцу большевизма — к Москве» [11].

Главный удар по Советской республике Антанта предполагала нанести силами армии Колчака. Организаторы похода рассчитывали также на то, что наступление колчаковцев на востоке отвлечет часть сил Красной Армии с Южного фронта, чем облегчит положение белогвардейских войск Деникина и даст им возможность ударить по центру Советской республики с юга.

Нанесение вспомогательного удара на петроградском направлении возлагалось на Юденича. Кроме армий Колчака, Деникина, Юденича, в походе должны были принять участие смешанные войска интервентов и белогвардейцев, находившиеся на севере России и в Туркестане. Правящие круги Антанты стремились вовлечь в активные военные действия против Советской республики вооруженные силы буржуазно-помещичьей Польши, Финляндии, а также Эстонии и других прибалтийских государств. Большое место в планах Антанты занимала идея объединения белогвардейских фронтов. Предполагалось, что войска Колчака и силы контрреволюции на Севере соединятся в результате встречных действий в районе Котласа. Войска интервентов, действовавшие от Мурманска, должны были соединиться с фронтом Юденича и белоэстонцев под Петроградом. С другой стороны, встречным наступлением армий Колчака и Деникина к Волге предполагалось объединить силы сибирской и южной контрреволюции. Таким образом, замышлялось создание непрерывной цепи вражеских фронтов вокруг Советской республики.

Между империалистическими державами сложилось распределение обязанностей по обеспечению каждого из антисоветских фронтов. При этом расстановка сил определялась в значительной степени пресловутой политикой выделения «сфер интересов» держав Антанты в России. По взаимной договоренности каждая держава должна была оказывать помощь преимущественно той белогвардейской армии, которая действовала в «сфере интересов» данной державы. Такая система обеспечения белогвардейских армий открывала возможность для каждой из стран, участвовавших в интервенции, уже в процессе подготовки похода распространить влияние на свою предполагаемую «сферу интересов». Объективно это означало подготовку к расчленению территории России, наиболее явными сторонниками которого были правящие круги США и Англии.

Американские делегаты прибыли на конференцию в Париж с готовым планом расчленения России. Еще в конце 1918 года ближайший друг и советник президента США Вильсона полковник Хауз расшифровал истинный смысл политики США, сформулированной в «14 пунктах» Вильсона. В секретных комментариях к этим «14 пунктам» Хауз писал, что сущность русской проблемы в ближайшем будущем заключается в следующем:

«1. Признание временных правительств (белогвардейских. — Ред.).

2. Предоставление помощи этим правительствам и через эти правительства.

Кавказ придется, вероятно, рассматривать как часть проблемы Турецкой империи. Нет никакой информации, которая позволила бы составить мнение о правильной политике по отношению к мусульманской России, т. е., коротко говоря, к Средней Азии. Весьма возможно, что придется предоставить какой-нибудь державе ограниченный мандат для управления на основе протектората» [12].

Комментарии Хауза были одобрены Вильсоном и фигурировали на Парижской конференции в качестве официального документа.

21 января 1919 года государственный департамент США передал американской делегации в Париже географическую карту, озаглавленную: «Предполагаемые границы в России». Судя по этой карте, в намерения американских интервентов входило отторжение от России огромной территории. В документе, приложенном к карте, указывалось, что всю Россию можно было бы разделить на большие естественные области, каждая из которых обладала бы своей особой экономической жизнью, но не являлась бы достаточно самостоятельной для образования сильного государства. По мысли составителей карты, часть этих областей можно было бы в будущем, после уничтожения Советской власти, воссоединить с Россией на федеральной основе.

«С другой стороны, — говорилось в документе, — если большевистское правительство останется у власти и будет продолжать проводить свой теперешний курс политики, в то время как территориальные вопросы России получат свое разрешение на мирной конференции, не останется другого выхода, как признать независимость всех национальностей нерусского происхождения и установить между ними границы» [13].

Правящие круги США претендовали на то, чтобы американскую «сферу интересов» составляли Сибирь и Дальний Восток. Поэтому и основная масса американских поставок предназначалась для войск Колчака, которые опирались именно на эти районы.

Так, заместитель государственного секретаря США Филлипс сообщал американскому консулу во Владивостоке Колдуэллу:

«Правительство официально приняло на себя обязательство помогать Колчаку снаряжением и продовольствием и заключило контракты с представителями местных русских властей на поставку винтовок» [14].

Взяв на себя снабжение колчаковской армии, американские империалисты надеялись оказывать через Колчака влияние и на все остальные белогвардейские войска. Имело значение также и то, что правящие круги США с особым доверием относились к самому Колчаку, считая его надежным проводником американской политики в России. Они продолжали держаться за Колчака даже в конце 1919 года, когда колчаковская армия была разбита. В ноябре государственный секретарь США Лансинг писал американскому послу в Токио Р. Моррису:

«… Чрезвычайно желательно, чтобы Колчак остался главой какого-нибудь сибирского правительства. Его присутствие обеспечит возможность продолжения нашей политики… Он занимает благосклонную позицию по отношению к Соединенным Штатам…» [15].

Однако своеобразное распределение обязанностей между интервентами нисколько не означало, что каждая из держав Антанты осуществляла помощь только тем белогвардейским армиям, которые действовали в ее «сфере интересов». Колчак получал помощь не только от США, но и от Англии и Франции, правда, в меньшей степени. Равным образом США принимали значительное участие в снабжении и Деникина, и Юденича, и буржуазно-помещичьего правительства Пилсудского — Падеревского в Польше.

Наибольшее внимание империалистов Антанты в первой половине 1919 года, естественно, было обращено на оснащение армии Колчака. В ноте Верховного совета Антанты Колчаку от 26 мая говорилось, что Вильсон, Ллойд-Джордж, Клемансо, Орландо (премьер-министр Италии) и Саиондзи (глава японской делегации на Парижской конференции) согласились «оказать помощь правительству адмирала Колчака и его союзникам оружием, военным снаряжением и продовольствием для превращения его правительства в правительство всей России…» [16].

Армия Колчака не случайно была выбрана в качестве главной ударной силы похода против Советской России, обширные территории Урала, Сибири и Дальнего Востока, занятые колчаковцами, предоставляли огромные возможности для маневрирования. Значительная прослойка зажиточного крестьянства и контрреволюционного казачества могла послужить основой для формирования большой белогвардейской армии. К тому же Сибирь являлась зерновой и сырьевой базой, а на Урале находились крупные промышленные предприятия. Русский Дальний Восток был связан морским путем с портами Америки, Англии, Японии, что давало интервентам возможность беспрепятственно доставлять Колчаку вооружение, боеприпасы, обмундирование, военно-техническое имущество.

При колчаковском штабе постоянно находились военные миссии держав Антанты. Политическое и военное руководство силами контрреволюции в Сибири, на Урале и Дальнем Востоке осуществляли в разное время и в различной степени следующие представители империалистических государств: от США — американский посол в Японии Р. Моррис, генеральный консул в Иркутске Гаррис, командующий американским экспедиционным корпусом генерал-майор Грэвс, адмирал Найт, начальник отдела военной разведки США в Сибири подполковник Барроус, бригадный генерал Стивенс, руководитель миссии американского Красного Креста полковник Эмерсон; от Великобритании — генерал Нокс, член английского парламента, лейборист, полковник Уорд; от Франции — генерал Жанен, французский посол в Японии Репьо, главный советник при чехословацком корпусе генерал Перис; от Японии — главнокомандующий союзными войсками на Дальнем Востоке генерал Отани и начальник политического, отдела японского генерального штаба Мацудайра.

При помощи Антанты к весне 1919 года Колчаку удалось сформировать и вооружить более чем трехсоттысячную армию. Кроме того, в тылу у него находилось не менее 150 тысяч солдат и офицеров США, Англии, Японии, Франции, Италии и других держав, участвовавших в интервенции.

16 января 1919 года между Колчаком и представителями Антанты было заключено соглашение о координации военных действий белогвардейских и иностранных войск. Главнокомандующим всеми войсками интервентов, «действующими в Восточной России и в Сибири на восток от Байкала», был назначен генерал Жанен. В соглашении указывалось:

«В интересах обеспечения единства действий на всем фронте русское верховное командование (то есть Колчак — Ред.) будет согласовывать свою оперативную тактику с общими директивами, сообщенными генералом Жаненом, представителем междусоюзнического верховного командования» [17].

Характерно, что соглашение было подписано в тот самый день, когда Вильсон и Ллойд-Джордж выступили в Париже с лицемерным предложением созвать конференцию с участием советских представителей якобы для мирного разрешения «русского вопроса».

Верховный совет Антанты возложил на Жанена функции оперативного комиссара при Колчаке. Все операции, разрабатываемые главным колчаковским штабом, должны были санкционироваться Жаненом. Он имел «право осуществлять общий контроль на фронте и в тылу… иметь своих офицеров в штабах, частях и учреждениях» [18].

Большую роль в организации и подготовке армии Колчака сыграл и другой представитель Антанты — глава британской военной миссии в Сибири бригадный генерал Нокс. Он слыл крупным знатоком России: с 1911 по 1918 год Нокс был военным атташе в Петрограде и вместе с другими иностранными дипломатами участвовал в первых антисоветских заговорах. В качестве союзнического представителя в Сибири Нокс наблюдал за снабжением белогвардейских и интервенционистских войск и помогал колчаковцам формировать новые части. Под руководством Нокса в Сибири и на Дальнем Востоке были созданы офицерские школы.

Американские империалисты дали Колчаку возможность пользоваться кредитами, предоставленными в свое время царскому правительству, а затем Временному буржуазному правительству. Еще в 1917 году министерство финансов США установило для России кредит в 450 миллионов долларов. Из этой суммы Временное правительство успело разместить заказы на 187 729 750 долларов [19].

Остаток, отданный Колчаку, составил свыше 262 миллионов долларов. В счет этих кредитов еще в конце 1918 года в адрес омского «правительства» было направлено из США более 200 тысяч винтовок, несколько миллионов патронов, большое количество пулеметов и орудий, сотни тысяч артиллерийских снарядов, обмундирование и снаряжение. Вооружение по заказам, размещенным в США еще царским и Временным правительствами, но не полученное ими, тоже направлялось во Владивосток для армии Колчака. Оружие это оценивалось в 109 260 тысяч долларов [20].

В первой половине 1919 года США послали Колчаку более 250 тысяч винтовок, сотни миллионов патронов, сотни орудий, тысячи пулеметов.

Помимо всевозможного вооружения и боеприпасов колчаковская армия обильно снабжалась интендантским имуществом: одеждой, обувью и пр. 27 июня 1919 года колчаковский представитель в США Угет сообщал, что из Нью-Йорка отправлено 241 400 пар обуви, 1000 кип кожи и другие товары.

По указанию правительства США значительную помощь оказывала Колчаку Американская торговая палата, взявшая на себя доставку из США вооружения, боеприпасов и обмундирования. Министр иностранных дел омского «правительства» Сазонов сообщал из Парижа Колчаку о том, что «представляется возможность льготно и дешево, без немедленной затраты наличных денег, приобрести в собственность на 5 миллионов долларов американских автомобилей, несколько сортов танков и тракторов с большими запасами газолина и запасных частей… Банки предлагают необходимый аванс в 30 миллионов франков для задатка… Организацию этого дела по нашим указаниям берет на себя Американская торговая палата, которая обещает тоннаж для доставки куда вы укажете» [21].

Представители колчаковского правительства в США Угет и Бахметьев в своих докладах в Омск не раз выражали восхищение вниманием и доброжелательством, проявляемым к ним американскими государственными деятелями.

В снабжении колчаковцев принимали участие не только правительственные учреждения США, но и многие частные фирмы. Так, в мае 1919 года фирма «Ремингтон» заключила соглашение о поставке Колчаку 150 тысяч винтовок [22]. В июле той же фирмой был заключен договор на поставку еще 112 945 винтовок.

Отправка интервентами английских орудий на колчаковский фронт. Владивосток. 1919 г. (Фото.)

Кроме доставки вооружения, частные фирмы США оказывали Колчаку и денежную помощь. В июле 1919 года группа финансистов Нью-Йорка начала переговоры с Колчаком о предоставлении ему займа в 5 миллионов долларов. Вскоре после этого группа нью-йоркских банков, в которую входили фирмы «Киддер Пибоди энд К°», «Гаранти Трест Компани» и «Нейшнл Сити Бэнк оф Нью-Йорк», совместно с английской фирмой «Беринг Брадерс оф Ландан» согласилась предоставить колчаковскому правительству заем в 38 миллионов долларов. В обеспечение его правительство Колчака внесло в Гонконгский банк золото на сумму 40 миллионов долларов [23].

Белогвардейским эсеро-меньшевистским кооперативным организациям Сибири был открыт американский кредит в размере 126 миллионов долларов. Эти средства так или иначе были использованы на обслуживание тыла и фронта колчаковских войск.

Американские империалисты предоставляли в распоряжение Колчака все необходимое для борьбы против Советской власти.

Однако нарастающее движение трудящихся масс в капиталистических странах против интервенции вынуждало американских империалистов скрывать, насколько это было возможно, размеры своего участия в снабжении белогвардейских войск. В качестве ширмы использовалось американское общество Красного Креста. Под видом имущества Красного Креста во Владивосток непрерывно прибывали из США всевозможные военные грузы. По признанию Грэвса, «американский Красный Крест был использован для обслуживания колчаковских военных сил» [24]. Красный Крест США передал правительству Колчака в первой половине 1919 года до 300 тысяч комплектов белья и большое количество другого имущества.

Значительной участие в оказании помощи Колчаку приняла Англия. Американские монополисты не желали делить богатства Сибири со своими английскими партнёрами по интервенции, но они были не против того, чтобы англичане содействовали вооружению колчаковцев.

Английские империалисты так же, как и американские, посылали Колчаку оружие, боеприпасы, снаряжение. К июлю 1919 года армия Колчака получила из Англии 200 тысяч комплектов обмундирования. Кроме того, англичане передали белогвардейцам 500 миллионов патронов, 2 тысячи пулеметов. По признанию Ллойд-Джорджа, Великобритания отправила в Россию различного военного имущества приблизительно на 50 миллионов фунтов стерлингов [25]. Белогвардейский представитель в Лондоне Набоков писал Колчаку о том, что военная помощь оказывается Англией в размерах, превосходящих все ожидания. Признательность английскому правительству за помощь не раз высказывал и «верховный правитель» — Колчак. В одной из телеграмм британскому военному министру Черчиллю Колчак писал:

«Я хочу выразить вашему превосходительству мою глубокую признательность за ту помощь, которую оказывает Великобритания России…» [26].

Большие средства на поддержку колчаковщины затратили и французские империалисты. По официальным данным французского министерства финансов, помощь только одному Колчаку обошлась Франции в 210 миллионов франков. Немалую поддержку белогвардейцы получали также от Японии. Правда, основная часть японских военных поставок в армию Колчака была сделана во второй половине 1919 года. В первом полугодии японские империалисты снабжали главным образом своего ставленника на Дальнем Востоке атамана Семенова, соперничавшего с Колчаком. Все же помощь, полученная колчаковцами из Японии в течение всего 1919 года, была весьма значительна. По официальным данным правительства Колчака, японцы ассигновали на поддержку сибирской контрреволюции 16 миллионов иен и отправили на вооружение белой армии 30 орудий с 50 тысячами снарядов, 70 тысяч винтовок с 40 миллионами патронов, 100 пулеметов с 2 миллионами патронов, 120 тысяч комплектов обмундирования и другое военное имущество.

Английские и французские империалисты не жалели миллионов на организацию антисоветского похода. Но миллионы эти были в основном американские. Из первой мировой войны английские и французские «победители» вышли с колоссальным внешним долгом.

«Англия и Франция победили, — говорил В. И. Ленин в ноябре 1919 года, — но они в долгу, как в шелку, у Америки, которая решила, что сколько бы французы и англичане ни считали себя победителями, она будет снимать сливки и получать проценты с лихвой за свою помощь во время войны, а в обеспечение этого должен служить американский флот, который сейчас строится и обгоняет своими размерами английский» [27].

Если США до первой мировой войны были должником главных европейских стран, то к исходу войны они стали их крупнейшим кредитором. Империалисты Англии и Франции не могли воевать против Советской республики без финансовой поддержки США. Американские миллиардеры с готовностью шли им на помощь. Только с 1 декабря 1918 года по 30 июня 1919 года монополисты Америки предоставили Англии займов на сумму почти в полмиллиарда долларов [28], значительная часть которых была израсходована на интервенцию и снабжение русских белогвардейцев, буржуазно-националистических правительств Закавказья, а также сил контрреволюции в Прибалтике, Финляндии и Польше.

Американские империалисты широко предоставляли кредиты Франции, которая была опутана долгами особенно сильно.

«Америка обнаглела так, — говорил в ноябре 1919 года В. И. Ленин, — что начинает порабощать «великую свободную победительницу» Францию, которая являлась прежде страной ростовщиков, а теперь стала сплошь задолженной Америке, так как у нее не стало экономических сил, и она не может обойтись ни своим хлебом, ни своим углем, не может в широких размерах развивать свои материальные силы, а Америка требует, чтобы вся дань была неукоснительно уплачена… Французский народ, который был обманут тем, что должен был давать все силы во имя свободы и демократии против Германии, получил теперь в награду бесконечную задолженность, издевательство хищных американских империалистов, а затем клерикальное большинство из представителей самой дикой реакции» [29].

Должниками монополий США являлись также малые государства, как участвовавшие в мировой войне на стороне Антанты, так и образовавшиеся после войны. Касаясь их положения, В. И. Ленин говорил, что хищнический американский империализм выступает в этих странах особенно грубо.

Пользуясь положением главного кредитора, — американское правительство взяло под свой контроль расходование отпущенных займов и ссуд Англии, Франции и другим странам, участвовавшим в интервенции. Таким образом, помощь Англии и Франции Колчаку в значительной мере зависела от размеров и условий той помощи, которую оказывали этим государствам США.

Наряду с подготовкой войск Колчака Антанта расходовала огромные средства и на снабжение армии Деникина, действовавшей на юге России. С начала 1919 года в порт Новороссийска начали прибывать один за другим иностранные военные транспорты с самолетами, танками, оружием, боеприпасами и обмундированием.

Белогвардейские газеты, выходившие на юге, в начале 1919 года часто сообщали о военных кораблях и транспортах, прибывавших в Новороссийск из-за границы с грузами для деникинской армии. Так, белогвардейская газета «Свободная речь» 16 февраля и 8 марта писала о прибытии двух больших транспортов с военными грузами. Другая газета, издававшаяся белогвардейцами, — «Возрождение» — в марте сообщала о прибытии парохода «Дмитрий» и транспортных судов «Сциланд», «Михаил», «Черномор» с танками, самолетами, автомобилями, пулеметами, патронами и интендантским имуществом.

Помощь держав Антанты Деникину оплачивалась белогвардейцами не только золотом через колчаковское министерство финансов, но и в значительной мере железной рудой, марганцем, хлебом и другими богатствами юга России. 19 мая 1919 года английская газета «Таймс» писала о прибытии в Лондон из Новороссийска парохода «Астория» с грузом поташа, растительных жиров и марганцевой руды, отправленных деникинским ведомством торговли. В газете сообщалось о том, что на пути в Америку находится другой пароход — «Владимир», также груженный русским сырьем.

Одновременно с подготовкой белогвардейских армий на Восточном и Южном фронтах Антанта организовывала контрреволюционные силы на северо-западе Советской страны для нанесения вспомогательного удара на Петроград. Петроград представлял большой интерес для врагов Советской республики не только с точки зрения экономики и стратегии. Он был важен для них и как крупный политический центр, как бывшая столица Российского государства. Сюда они предполагали перевести в дальнейшем колчаковскую столицу из Омска, что должно было, по их мнению, поднять политический престиж «верховного правителя».

Оплотом контрреволюции на северо-западе были белогвардейские войска, главное командование которыми с согласия Колчака было поручено Юденичу. Силы белогвардейцев, действовавшие в этом районе, были объединены в так называемый Северный корпус, которым командовал полковник Родзянко. Летом 1919 года корпус Родзянко был преобразован в Северо-западную армию.

Начало формированию Северного корпуса было положено в Пскове в октябре 1918 года немецкими оккупантами, которые также предполагали использовать его для нападения на Петроград. Германское командование отпустило на эти цели 150 миллионов марок, вооружение на 50 тысяч человек, 500 пулеметов, 60 орудий. В городах Прибалтики были открыты специальные бюро, занимавшиеся вербовкой белогвардейцев.

Но под покровительством немецкой военщины белогвардейские части находились недолго. После ноябрьской революции в Германии, когда немецкие войска стали покидать пределы Советской России, белогвардейские формирования в Пскове оказались под ударом наступающей Красной Армии. Не выдержав натиска советских войск, белогвардейцы начали спешно отходить в глубь Прибалтики. Часть из них, не потерявшая еще веры в могущество немецких империалистов, ушла в Латвию под покровительство германских войск, которыми командовал фон дер Гольц. А другая часть формально перешла на службу буржуазной Эстонии. Фактически это означало, что хозяевами этих белогвардейских войск стала Антанта. Так на территории буржуазного эстонского государства возник Северный корпус, который активно участвовал в походах Антанты против Советской России в 1919 году.

Во время подготовки Северного корпуса к весенней кампании Юденич находился в Финляндии. Здесь он и окружавшие его белоэмигрантские «деятели», среди которых видную роль играл бывший нефтепромышленник Лианозов, вели переговоры с представителями Антанты, а также с правящими кругами Финляндии, Эстонии и других прибалтийских буржуазных государств. Целью этих переговоров было сколотить как можно больше сил для похода на Петроград.

14 декабря 1918 года Юденич встретился с американским послом в Швеции А. Моррисом. Юденич вручил ему меморандум, в котором был изложен план наступления на Петроград. В тот же день Моррис по телеграфу передал план Юденича в Вашингтон на имя Лансинга. Моррис писал, что наилучшим местом для военных действий против большевиков являются Прибалтика и Финляндия. В пользу операций именно в этом районе говорило наличие морских и сухопутных коммуникаций и близость к Петрограду, который должен был стать непосредственной и ближайшей целью наступления.

В докладе Колчаку 21 января 1919 года Юденич писал, что для него «открылась возможность образования нового фронта для действий против большевиков, базируясь на Финляндию и Балтийские губернии; удобство сообщения с Entente (Антантой. — Ред.), краткость расстояния до Петербурга и Москвы, двух очагов большевизма, при хорошо развитой сети путей сообщения, составляют выгоды этого направления» [30].

Юденич выдвигал два главных условия, необходимых для захвата Петрограда: получение от Антанты вооружения, снаряжения, технических средств, финансов и продовольствия и участие Финляндии, Эстонии и Латвии в антисоветском походе.

Империалисты Антанты оказали Юденичу значительную поддержку. Особенно большую материальную помощь белогвардейский Северный корпус получил от США. В июле 1919 года между представителем белых генералом Гермониусом и главой созданной в феврале Американской администрации помощи (АРА) Гувером было подписано соглашение о предоставлении войскам Юденича запасов продовольствия: 18,5 тысячи тонн муки, более полутора тысяч тонн бекона и много других продуктов [31]. Спустя месяц государственный секретарь США Лансинг сообщал Гуверу, что в Ревель (Таллин) уже доставлено для армии Юденича 6 тысяч тонн муки. При этом Лансинг писал, что «государственный департамент будет рад узнать, какие соглашения могут быть заключены относительно снабжения генерала Юденича, чье движение рассматривается, как чрезвычайно важное» [32].

К концу года на складах в Ревеле и Выборге имелось более 30 тысяч тонн муки и много других продуктов, предназначенных для снабжения белогвардейцев [33]. Помимо продовольствия американцы поставляли белогвардейцам предметы военного снаряжения.

Крупную роль в подготовке армии Юденича к наступлению на Петроград сыграла Англия. Британская военная миссия в Прибалтике активно участвовала в организации и сплочении сил контрреволюции в северо-западном районе.

Отправка интервентами английских танков на деникинский фронт. 1919 г. (Фото.)

В период с 6 февраля по 14 мая 1919 года в Ревель прибыло семь пароходов, доставивших вооружение из Англии. Английское военно-морское командование взяло на себя поддержку с моря наступательных действий белогвардейцев. Еще в начале 1919 года в Балтийском море сосредоточились значительные военно-морские силы Англии. Английский флот на Балтике должен был обеспечивать блокаду Советской республики с моря, производить высадки десантов и вести боевые действия против советского флота на подступах к Петрограду. На английских подводных лодках и катерах интервенты перебрасывали в советский тыл шпионов и диверсантов.

В планах комбинированного похода против Советской России важное место Антанта отводила буржуазным государствам Прибалтики, а также Финляндии. Положение в Прибалтике не один раз обсуждалось на Парижской конференции, которая даже создала по предложению американской делегации специальную комиссию по «балтийскому вопросу».

«Значение Балтийских провинций… — писал в июне 1919 года глава американской миссии в Прибалтике подполковник Грин, — неизмеримо больше занимаемой ими территории и населения. Это значение они имеют вследствие своего географического положения, которое делает из них в настоящее время наиболее важный ключ с запада ко всей русской проблеме» [34].

Особое внимание Антанты было обращено на Финляндию и Эстонию. Организаторы антисоветского похода рассчитывали, что вооруженные силы этих двух буржуазных государств выступят в союзе с войсками Юденича. Финляндия обладала регулярной армией, которая насчитывала свыше 60 тысяч солдат и офицеров. Это было значительно больше того, что могли выставить Эстония, Латвия и Литва вместе взятые. В стратегическом отношении Финляндия представляла собой исключительно удобный плацдарм для наступления на Петроград.

«Кроме посылки объединенного союзного корпуса, — писал в июле 1919 года американский вице-консул в Выборге, Имбри заместителю государственного секретаря Полку, — имеется единственная возможность захвата Петрограда и последующего свержения большевиков. Эта возможность зависит от участия в кампании финской армии» [35].

Американские солдаты 339-го полка на Северном фронте. 1919 г. (Фото.)

Белогвардейские представители в Гельсингфорсе (Хельсинки), в частности сам Юденич, вели с президентом Финляндии Маннергеймом переговоры об участии финских регулярных войск в наступлении на Петроград. Империалисты Антанты оказали Маннергейму немедленную военную помощь. В апреле 1919 года, в один из финских портов прибыло 22 английских парохода с оружием и военным снаряжением. Транспортные суда эскортировались боевыми кораблями. В течение 1919 года, начиная с весны, такие караваны иностранных судов неоднократно доставляли военное имущество к берегам Финляндии. Многие портовые города страны были превращены в английские военно-морские базы, где находились корабли и гидроавиация интервентов.

Финская армия под руководством иностранных инструкторов срочно переформировывалась, готовясь к военным действиям.

Империалисты Антанты усиленно готовили к войне против Советской России и буржуазную Эстонию. Уже с декабря 1918 года американские и английские империалисты начинают снабжать оружием, снаряжением и продовольствием эстонских белогвардейцев.

США предоставили Эстонии для участия в походе на Петроград немалые средства: продовольствия на 7 212,1 тысячи долларов; одежды и обуви на 3 059,7 тысячи долларов; предметов технического снабжения на 379,9 тысячи долларов; автомобилей и мотоциклов на 349 тысяч долларов; медикаментов на 344,9 тысячи долларов. О размерах американских поставок Эстонии весной 1919 года можно судить по данным, сообщенным Лансингом 9 мая на заседании министров иностранных дел держав Антанты. Лансинг заявил, что США расходуют ежемесячно 400 тысяч фунтов стерлингов на поддержку Эстонии в борьбе с большевизмом [36]. Долг буржуазной Эстонии за американские поставки, сделанные главным образом в 1919 году, составил около 16,6 миллиона долларов [37].

Из Англии белоэстонское правительство также получило винтовки, пулеметы, орудия, боеприпасы и продовольствие на 372 862 фунта стерлингов. Кроме этой суммы, Англия предъявила впоследствии эстонскому правительству счет на 1 027 000 фунтов стерлингов, куда входила оплата и за так называемую полицейскую службу, выполненную флотом Великобритании. Общая сумма эстонского долга Англии достигала 1399 862 фунта стерлингов [38].

Значительную материальную поддержку Антанта оказала также буржуазным правительствам Латвии и Литвы. Она помогла буржуазии и помещикам этих стран установить свою диктатуру и требовала теперь их участия в интервенции против Советской России.

Буржуазия малых государств охотно вступала в союз с иностранными империалистами для борьбы против своего народа и Советской России.

Но как только ей удавалось несколько укрепить свое положение, противоречия между нею и империалистами Антанты всплывали наружу. Так дело обстояло, например, в Финляндии и Эстонии.

Правящие круги Финляндии и Эстонии не были уверены в том, что они получат право безраздельного господства в своих странах в случае, если в России власть захватят белогвардейцы. Поэтому буржуазные правительства Финляндии и Эстонии маневрировали и торговались с Колчаком и Юденичем. Они добивались от руководителей белогвардейщины официального и немедленного признания независимости, требовали от них территориальных уступок как плату за участие в походе на Петроград.

Стремясь втянуть прибалтийские страны в антисоветский поход, американские, английские и французские империалисты утверждали, что борьба против Советской России необходима якобы во имя независимости Эстонии, Финляндии и других стран Прибалтики. Но в действительности предоставление независимости этим странам не входило в расчеты правительств Антанты. В послевоенном мире Прибалтике отводилась роль европейской колонии великих держав.

Свое господство над прибалтийскими странами иностранные империалисты подготавливали той финансовой и военной помощью, которую они оказывали буржуазным правительствам Финляндии, Латвии, Эстонии и Литвы как соучастникам интервенции. Превращение малых прибалтийских стран в колонии западноевропейского и американского империализма готовилось также путем чисто политического вмешательства: формированием правительств, угодных Антанте, деятельностью союзнических миссий и пр.

Уже в комиссии по составлению устава Лиги наций на Парижской мирной конференции 8 февраля 1919 года, когда разбиралась статья о так называемых «мандатных территориях», Вильсон предложил новый параграф с целью расширить действие статьи на прибалтийские страны. Глава американской миссии в Прибалтике Грин в меморандуме, посланном 28 июня 1919 года американской делегации в Париж, также писал, что одним из лучших способов разрешения вопроса о прибалтийских странах является передача «Великобритании и Соединенным Штатам неограниченных мандатов на эти районы» [39].

Для нападения на Советскую страну с запада Антанта готовила буржуазно-помещичью Польшу. Реакционное, антинародное правительство Пилсудского — Падеревского охотно шло на активное участие в интервенции. Это, во-первых, открывало путь к захвату украинских, белорусских и литовских земель, а во-вторых, давало пилсудчикам возможность рассчитывать на помощь иностранных империалистов в подавлении революционного движения в самой Польше. Самостоятельно, без иностранной поддержки, Пилсудский и его клика не могли ни справиться с собственным народом, ни, тем более, вести войну против Советской России.

В начале 1919 года положение буржуазно-помещичьей власти в Польше было шатким. Польский рабочий класс вел упорную борьбу против реакционного режима Пилсудского — Падеревского. Связанный с рабочим классом России тесными узами дружбы, сложившейся еще в совместной борьбе против царизма, польский пролетариат решительно выступал против участия Польши в антисоветском походе. Организатором борьбы пролетариата была Коммунистическая рабочая партия Польши. Большую роль в руководстве выступлениями рабочих масс играли Советы рабочих делегатов, существовавшие в Варшаве, в Домбровском бассейне и во многих других промышленных районах страны.

Польские правители пытались сломить пролетариат террором. Массовым репрессиям подвергались коммунисты, революционные рабочие и крестьяне, особенно бывшие солдаты-фронтовики. Правящим кругам помогали правые вожди Польской социалистической партии (ППС), деятельность которых вела к расколу рабочего движения и была на руку буржуазии. Но самую большую помощь в борьбе против своего народа польские помещики и капиталисты получили от Антанты.

В начале 1919 года, когда Советская власть одерживала победу за победой в Прибалтике и Белоруссии, для империалистов Англии, Франции и США было особенно важно поддержать и укрепить реакционный режим в Польше. Только подавив революционное движение и упрочив в Польше буржуазно-помещичью военную диктатуру, Антанта могла рассчитывать на использование польских войск в антисоветской интервенции. Поэтому на заседаниях мирной конференции в Париже при обсуждении «польского вопроса» неизменно на первом плане стояли меры укрепления в Польше буржуазно-помещичьего режима.

Однако обсуждение «польского вопроса» обнажало серьезные противоречия в лагере Антанты, отражавшие скрытую борьбу между французскими и англо-американскими империалистами за господство над Восточной Европой. Так, при обсуждении плана продолжения интервенции в России, выдвинутого французским маршалом Фошем, возник вопрос об отправке из Франции в Польшу армии польского генерала Галлера. Эта армия была хорошо вооружена, обучена и насчитывала 70 тысяч человек. Представители США и Англии не высказали возражений против предложения Фоша максимально ускорить переброску войск Галлера. Но это влекло за собой усиление французского влияния в Польше. Поэтому, не оказывая явного сопротивления предложению Фоша, американские и английские представители в Париже в то же время тянули с организацией переброски войск Галлера. Они надеялись, что им удастся ограничиться созданием новых военных формирований на территории Польши. Однако в середине марта 1919 года англо-американским интервентам стало ясно, что тянуть далее с переброской армии Галлера нельзя. Поход против Советской России начался, и момент, когда белопольские войска должны были выступить, приближался, а тыл пилсудчиков был по-прежнему непрочен, формирование польской армии на территории Польши шло недостаточно быстро. Только тогда решился окончательно вопрос о переброске армии Галлера в Польшу.

Материальная помощь, которую оказала Антанта польской правящей клике, была весьма значительна. Размеры и характер этой помощи определялись специальной межсоюзной военной комиссией, посланной из Парижа в Варшаву. В эту комиссию входили: в качестве председателя — Нуланс (Франция), а также генерал Виар (Англия), д-р Лорд (США) и другие.

В течение семи месяцев, начиная с февраля 1919 года, только американские империалисты передали буржуазно-помещичьей Польше различного вооружения на 60 миллионов долларов и продовольствия на 51,6 миллиона долларов. Всего с 1 декабря 1918 года по 1 августа 1919 года Польша получила американских поставок на 122 089061 доллар [40]. Американские кредиты и поставки составляли немалую часть материальной помощи, которую оказала Антанта польской реакции. Вряд ли преувеличивал значение американской помощи начальник миссии США в Польше полковник Гроув, когда писал, что она явилась «важнейшим условием для перехода польской армии к действиям» [41].

В течение зимы 1918–1919 года с помощью США, Англии, Франции численность польской армии была доведена до 170 тысяч солдат и офицеров. Летом 1919 года польская армия насчитывала уже 545 тысяч человек. Ее обучали иностранные инструкторы, главным образом французские.

«Польша могла бы жить мирно, а вопрос о ее восточных границах можно было разрешить без единого выстрела, — пишут английские историки Коутс в своей книге «Вооруженная интервенция в России (1918–1922)». Но подстрекаемая Францией, и в меньшей степени США, Англией и Италией, предостерегаемая Парижской мирной конференцией от установления каких-либо взаимоотношений с Москвой, обильно снабжаемая союзными державами военным снаряжением, она подготавливала войну против Советского Союза» [42].

В подготовке Финляндии, Эстонии, Латвии, Литвы и Польши к походу против Советской республики активное участие приняла Американская администрация помощи (АРА). Под видом помощи населению, пострадавшему от первой мировой войны, АРА снабжала продовольствием контрреволюционные силы и содействовала созданию агрессивного так называемого «санитарного» кордона вокруг страны Советов.

В феврале 1919 года Гувер писал:

«Вся проблема строительства крепости против большевизма, надвигающегося из России, сосредоточивается вокруг поставки все большего количества продовольствия прилегающим к ней странам…» [43].

Организуя антисоветские силы на востоке, юге и западе Советской России, интервенты одновременно укрепляли и свои собственные войска на севере — в районе Архангельска и Мурманска. Неудачи зимней кампании 1918–1919 года, протесты трудящихся Европы и Америки против пребывания английских, американских и французских войск в России, недовольство и усталость войск, солдатские и матросские восстания — все это делало положение интервентов в Северном крае шатким и ненадежным. Но интервенты еще думали удержать за собой позиции, захваченные ими в этом районе. Английские, французские, американские и белогвардейские войска, действовавшие на Севере, должны были сыграть активную роль в задуманном Антантой военном походе против Советской республики. Архангельская группировка интервенционистских сил нацеливалась на соединение с армией Колчака, а мурманская — должна была принять участие в наступлении на Петроград.

Правительства Антанты не раз в печати и в официальных выступлениях заявляли о своей готовности вывести войска с севера России, как только «позволит погода». Подобные заявления были рассчитаны исключительно на то, чтобы успокоить общественность Европы и Америки, требовавшую вывода войск из Архангельска и Мурманска. На деле же туда под всякими предлогами направлялись все новые военные отряды и транспорты с военными грузами.

Американский поверенный в делах при белогвардейском «Временном правительстве Северной области» Д. Пуль 2 апреля 1919 года сообщал генералу Миллеру, возглавлявшему белогвардейские войска на Севере, о предполагающемся увеличении американских морских сил в северных водах.

«… Первый отряд, — писал он, — будет заключаться по крайней мере в двух крейсерах и значительном числе более мелких судов» [44]. Пуль писал также о предстоящем прибытии в Мурманск первого американского железнодорожного отряда. Задача таких отрядов состояла якобы в обслуживании Архангельско-Вологодской и Мурманской железных дорог «в зависимости от военных надобностей» [45]. Со вторым железнодорожным отрядом, по сообщению Пуля, должен был прибыть генерал американской армии Ричардсон, назначенный на пост командующего войсками США на севере России.

Попытки усилить свои войска в Северном крае предпринимали также английские интервенты. Весной 1919 года по указанию Черчилля в Архангельск были направлены две английские бригады по 4 тысячи человек каждая, а также оружие и военные суда [46].

Значительную активность проявляли английские интервенты в начале 1919 года в Средней Азии. Интервенты стремились как можно быстрее ликвидировать Советскую власть в Туркестане, боясь ее революционного влияния на трудящихся Ирана, Афганистана и особенно Индии. Один из участников английской интервенции в Средней Азии полковник Тод впоследствии писал:

«Имелся в виду план оказания дальнейшей поддержки русским (то есть белогвардейцам. — Ред.) в их борьбе против большевиков, и мы надеялись весенней кампанией изгнать большевиков из Туркестана и положить конец угрозе для Индии» [47].

В январе 1919 года в Закаспий приехал командующий английскими войсками на Балканах и на юге России генерал Мильн. Он должен был окончательно уточнить план широких наступательных действий в Туркестане.

Общее руководство английскими военными силами в Средней Азии осуществлял генерал Маллесон. Британская агентура, возглавляемая разведчиком полковником Бейли, была тесно связана с подпольными контрреволюционными организациями в Ташкенте и других городах Советского Туркестана, а также с эмиром Бухары, с Джунаид-ханом в Хиве, с предводителями басмаческих банд в Фергане. Английское оружие систематически доставлялось в Красноводск, а оттуда караванами через Кара-Кумы переправлялось в Хиву и Бухару.

Английские империалисты старались втянуть в антисоветскую борьбу эмира бухарского. Англичане усиленно снабжали его оружием и боеприпасами. В начале апреля 1919 года через афганскую границу в Бухару прибыл караван из 600 верблюдов с грузом в 20 тысяч винтовок. Вскоре эмир получил еще 8 тысяч винтовок. Весной 1919 года более 600 английских инструкторов занимались в Бухаре обучением армии эмира. Эмир обязался выставить сорокатысячное войско и отрезать Закаспийский фронт Красной Армии от Ташкента. Бухара стала базой иностранной интервенции в Средней Азии.

Подготовка вооруженных сил контрреволюции для боевых действий против Советской республики сопровождалась попытками превратить Румынию, Турцию, Иран и Афганистан, также как и другие соседние с Россией государства, в антисоветские военные плацдармы. Международный империализм стремился возвести вокруг революционной России барьер, изолирующий ее от внешнего мира.

Готовя военный поход против Советской России, правящие круги держав Антанты всячески старались направить общественное мнение западных стран на поддержку политики интервенции. Была развернута яростная антисоветская пропаганда. В первых рядах поджигателей войны против революционной России выступали американские реакционные деятели. В начале 1919 года американские сенаторы Мак-Камбер, Томас, Келлог и другие призывали американский конгресс не останавливаться ни перед чем для уничтожения советского строя. В мае сенатор Кинг внес в сенат США резолюцию, в которой требовал официального признания правительства Колчака правительством всей России и оказания ему всемерной поддержки. Несколько позже сенаторы Шерман, Оуэн и Овермен опубликовали в белогвардейской газете «Борющаяся Россия» призыв сделать все возможное для уничтожения большевизма.

В борьбе против Советской власти в России, против международного рабочего движения капиталисты Европы и Америки находили опору среди предателей социалистического движения. Правые социалистические партии II Интернационала оказывали большие услуги организаторам и вдохновителям борьбы против Советской России. Германское «социалистическое» правительство Эберта — Шейдемана держало в Прибалтике войска фон дер Гольца и содействовало формированию русских белогвардейских частей на территории Латвии. На Бернской конференции партий II Интернационала в феврале 1919 года Каутский и Бернштейн произносили контрреволюционные погромные речи, призывая бороться с коммунизмом в международном масштабе, обливая грязью Советское государство. Представитель финских социал-шовинистов прямо высказался за политику территориальных захватов в России, доказывал необходимость присоединения к Финляндии Мурманского побережья.

Российские меньшевики и эсеры действовали еще активнее, чем их западные единомышленники. Они вели злобную антисоветскую пропаганду, устраивали контрреволюционные заговоры и мятежи в тылу Красной Армии.

В. И. Ленин заклеймил эсеро-меньшевистских предателей, вступивших в соглашение с международным империализмом, как вернейших пособников Колчака. Меньшевики и эсеры, указывал В. И. Ленин, являются последними «идейными» защитниками капитализма. Поэтому не случайным является тот факт, что «… Колчаки и Деникины, русские и все иностранные капиталисты идут под прикрытием меньшевиков и эсеров, под их знаменем, под их флагом, повторяя их лозунги…» [48].

К весне 1919 года империалистам Антанты удалось сосредоточить против Красной Армии значительные силы. Непосредственно на фронтах войска белогвардейцев и интервентов насчитывали около 600 тысяч штыков и сабель. Кроме того, иностранные войска находились в тылу белогвардейских фронтов — в Сибири, на Дальнем Востоке, в Закавказье и Туркестане. Общая численность вражеских войск на территории Советской страны превышала миллион солдат и офицеров. Помимо сухопутных армий интервенты располагали крупными военно-морскими силами, сосредоточенными во Владивостоке, Николаевске-на-Амуре, Архангельске, Мурманске, на Балтийском, Черном и Каспийском морях.

Усиленная подготовка антисоветского похода сопровождалась дипломатическими маневрами.

В начале 1919 года государственные деятели США и Англии стали высказываться в том духе, что их правительства якобы не прочь заключить мир с Советской Россией. Буржуазная пресса подняла шумиху о предполагающемся созыве мирной конференции на Принцевых островах. В марте в Москву для переговоров с Советским правительством прибыл член американской мирной делегации в Париже Буллит.

«Антанта под маской мира». 1919 г. (Плакат худ. В. Дени)

Как разговоры о конференции на Принцевых островах, так и миссия Буллита отнюдь не были рассчитаны на действительное ведение мирных переговоров с РСФСР. Они были нужны империалистам Антанты лишь для того, чтобы замаскировать подготовку военного похода, отвлечь от нее внимание Советского правительства и миллионных масс трудящихся Западной Европы и Америки, требовавших прекращения интервенции. Лживость этих дипломатических трюков была полностью разоблачена благодаря последовательной, миролюбивой внешней политике Советской власти.

Советской стране, против которой империалисты готовили поход, предстояли новые тяжелые испытания. Коммунистическая партия и Советское правительство не скрывали от трудящихся тех огромных трудностей, которые надо было преодолеть на пути к победе. Партия открыто заявляла народу, что для Советской республики в ее тяжелой и славной борьбе наступил исключительно трудный период, что ближайшие месяцы будут критическими. Но Коммунистическая партия была проникнута глубочайшей уверенностью в том, что пролетариат Советской России в союзе с крестьянством добьется полной победы над врагом, что поражение Антанты неизбежно. Партия вселяла в сердца фронтовиков и тружеников тыла твердую уверенность в своих силах, указывала верные пути к достижению победы.

Выступая на чрезвычайном заседании пленума Московского Совета 3 апреля 1919 года, В. И. Ленин говорил:

«Как ни тяжело положение, но мы с уверенностью можем сказать, что мы победим международный империализм. Мы победим миллиардеров всего мира» [49].

Таким образом, международное положение Советской страны весной 1919 года было чрезвычайно сложным и противоречивым. С одной стороны, оно характеризовалось тем, что реакционный блок государств Антанты сумел подготовить и направить против Советской власти силы для нового военного натиска. С другой стороны, в начале 1919 года укрепились и позиции Советской республики. Революционный подъем в Европе, рост стачечного движения в крупнейших странах капиталистического мира, подъем под влиянием Октябрьской революции национально-освободительной борьбы в колониях, разложение интервенционистских войск и, наконец, противоречия между крупнейшими империалистическими державами — все это облегчало положение Советской страны.

Начало 1919 года ознаменовалось дальнейшим укреплением внутреннего положения Советской страны. Советское правительство являлось самым прочным из всех существовавших в мире правительств, ибо оно пользовалось поддержкой широчайших масс трудящихся. Вся внутренняя и внешняя политика Коммунистической партии и Советской власти отражала непоколебимую волю рабочего класса и трудового крестьянства к полной победе над эксплуататорскими классами, к строительству новой, социалистической жизни.

Неуклонно росла военная мощь пролетарского государства. Красная Армия в начале 1919 года насчитывала до полутора миллионов человек. Непосредственно на фронтах в это время было 382 тысячи штыков и сабель при 6560 пулеметах и 1700 орудиях.

Советские войска успешно вели боевые действия одновременно на шести фронтах, протяженность которых в феврале 1919 года достигала 8 тысяч километров.

На Северном фронте советская 6-я армия в январе 1919 года нанесла удар интервентам под Шенкурском и, отбросив их на 90 километров к северу, продолжала успешно развивать наступление на северодвинском направлении. В середине февраля Северный фронт был расформирован. Борьба с контрреволюцией на Севере была возложена на 6-ю отдельную армию, которая подчинялась непосредственно главному командованию.

На западе войска Красной Армии — 7-я, Латвийская и Западная армии — в начале 1919 года вели упорные бои за освобождение Эстонии, очистили от немецких оккупантов большую часть Латвии, Литвы, успешно наступали в пределах Западной Белоруссии.

Войска Украинского фронта, освободившие в январе Харьков, а в феврале Киев, во взаимодействии с партизанами успешно громили войска украинской буржуазно-националистической Директории и быстро продвигались на запад и на юг, к Черному морю. В начале марта Красная Армия подошла к линии Житомир, Винница, Умань, Николаев, Каховка, Никополь. Завязались бои за освобождение от войск иностранных интервентов и украинских буржуазных националистов обширного района между реками Южным Бугом и Днестром, а также побережья Черного и Азовского морей.

Успешно действовали войска Южного фронта — 8-я, 9-я, 10-я армии и Донецкая группа войск, преобразованная в начале марта 1919 года в 13-ю армию. Советские войска развивали энергичное наступление против белоказачьей армии Краснова. В январе — феврале войска Южного фронта вели бои за освобождение Донбасса и Донской области.

И только на Каспийско-Кавказском фронте инициатива оставалась в руках белогвардейской «Добровольческой» армии Деникина. Действовавшим на этом фронте советским 11-й и 12-й армиям приходилось вести оборонительные бои в исключительно трудных условиях. Не было прочной связи с главной базой — Астраханью; войска были разбросаны на огромном пространстве, снабжение их было организовано плохо; в непрерывных боях части устали и измотались. В марте фронт был расформирован и его войска сведены в 11-ю армию. Это был единственный фронт Советской республики, на котором в январе — феврале 1919 года противник еще имел успех.

На Восточном фронте, где действовали 1-я, 2-я, 3-я, 4-я, 5-я и Туркестанская армии, советские войска успешно продвигались на уральском, оренбургском и уфимском направлениях. Заняв Уральск, Илецк (Соль-Илецк), Орск, Красная Армия развивала в конце февраля наступление с целью освободить Уральскую область и Оренбургскую губернию; на уфимском направлении советские войска выдвинулись на 50 – 70 километров за реку Белую.

В результате успешных наступательных действий Красной Армии свободная от врага территория Советской республики увеличилась по сравнению с летом 1918 года в два с половиной раза. Местами Красная Армия продвинулась с боями на 400–650 километров, а на Украине даже более чем на 1000 километров.

К весне 1919 года советские войска освободили от интервентов и белогвардейцев чрезвычайно важные в экономическом отношении районы: Левобережную Украину, часть Донбасса, центральную черноземную полосу и часть Уфимской и Оренбургской губерний. Этот большой успех достался ценой крайнего напряжения сил, больших жертв и лишений. Красная Армия могла преодолеть неслыханные трудности лишь благодаря своей высокой революционной сознательности, крепкому тылу и самоотверженной поддержке трудящихся масс.

Наряду с военным фронтом Советской республике приходилось вести упорную борьбу на фронте хозяйственном. Здесь главными врагами являлись разруха в промышленности и на транспорте, недостаток топлива и голод, особенно свирепствовавший в городах. Империалисты Антанты рассчитывали, что Советская власть не справится с хозяйственными трудностями, что Красная Армия, лишенная снабжения, не выдержит, в конце концов, натиска объединенных сил интервентов и белогвардейцев, которых вооружали, кормили и одевали богатейшие державы капиталистического лагеря. Враги надеялись, что костлявая рука голода заставит революционных рабочих и крестьян России сдаться на милость империалистам Европы и Америки.

Но враги не учитывали того, что в результате Великой Октябрьской социалистической революции в России возникла такая система хозяйства, которая создавала даже разоренной и отсталой стране большие преимущества перед капитализмом. Основные средства производства и обращения были национализированы и находились в руках государства диктатуры пролетариата. Советская система хозяйства позволяла в кратчайшие сроки мобилизовать и целеустремленно использовать максимум экономических ресурсов, которыми располагала тогда Республика Советов. Ни одна страна, где существует частная собственность на основные средства производства, не имела и не имеет таких возможностей.

В условиях войны, когда против Советской республики выступал блок передовых в экономическом отношении стран капитала, хозяйственная жизнь социалистического государства была в основном подчинена интересам обороны. Девять десятых энергии партии и Советской власти уходило на то, чтобы обеспечить Красную Армию оружием, боеприпасами, обмундированием и продовольствием, обеспечить работу оборонных заводов, транспорта и топливной промышленности — без этого нельзя было победить сильных врагов.

Задачи превращения страны в военный лагерь, мобилизации всех ее сил, всех материальных ресурсов на нужды обороны заставили Коммунистическую партию и Советскую власть еще в 1918 году ввести в действие чрезвычайную экономическую политику — военный коммунизм. Эта политика, как известно, предусматривала национализацию не только крупной, но также средней и частично мелкой промышленности, введение продовольственной разверстки, строжайшее соблюдение государственной монополии на торговлю хлебом и другими предметами первой необходимости, осуществление всеобщей трудовой повинности, проведение в жизнь принципа «кто не работает, тот не ест». Между городом и деревней устанавливался прямой продуктообмен, который проводился главным образом внеэкономическими мерами. Только таким путем возможно было в условиях войны, хозяйственной разрухи, голода и блокады организовать правильное распределение продуктов между фронтом и тылом.

Военный коммунизм ставил все народное хозяйство на военные рельсы.

Первоочередным хозяйственным вопросом, который должна была решить Советская власть, являлся вопрос о снабжении Красной Армии оружием, боеприпасами, одеждой и обувью. Предстояло прежде всего завершить начатую в 1918 году работу по учету запасов военного имущества, оставшегося в стране после первой мировой войны. На протяжении почти всего 1919 года военные, партийные и советские органы обнаруживали в различных районах склады с вещами, необходимыми для армии, устраивали ревизии известных уже складов, где также оказывалось немало неучтенного имущества. В июле 1919 года В. И. Ленин писал:

«Как ни разорена Россия, но все же в ней еще очень и очень немало ресурсов, коих мы еще не использовали, часто не сумели использовать. Есть еще много неразысканных или непроверенных складов военного имущества, много производственных возможностей, упускаемых частью вследствие сознательного саботажа чиновников, частью вследствие волокиты, канцелярщины, бестолочи и безрукости — всех этих «грехов прошлого»…» [50].

В результате ревизии складов различных ведомств, произведенной в конце 1918 — начале 1919 года, было обнаружено 200 тысяч винтовок, 25 тысяч пулеметов, 1 миллиард патронов, 1,5 миллиона артиллерийских гранат, 400 тысяч шрапнелей и много другого военного имущества, технических средств и медикаментов.

Весною 1919 года Чрезвычайная комиссия по снабжению Красной Армии и Флота при Петроградском совнархозе выявила на складах и в железнодорожных пакгаузах 120 тысяч ящиков со снарядами и большое количество инженерно-технического и артиллерийского имущества. Было обнаружено в Петрограде и его окрестностях несколько сот складов мануфактуры, обуви, продовольствия [51].

Некоторое количество оружия оставалось у населения после демобилизации старой армии. Особенно много оружия было в тех местностях, где происходили боевые действия. Советская власть неоднократно предпринимала сбор оружия среди населения. Так, 3 января 1919 года в газетах был опубликован характерный для того времени призыв: «Сегодня день винтовки. Граждане, сдавайте оружие!» [52]. У классово чуждых элементов, которые припрятывали винтовки, наганы, гранаты с контрреволюционными целями, оружие изымалось органами ВЧК.

Однако старые запасы не могли служить главным источником снабжения армии. Главным и основным являлось, разумеется, военное производство. Организацией производства оружия, боеприпасов, инженерно-технического имущества и обмундирования руководил Совет Рабочей и Крестьянской Обороны во главе с В. И. Лениным. Вопросы, связанные с работой военной промышленности и гражданских предприятий, переведенных на выполнение военных заказов, неизменно стояли на повестке дня почти каждого заседания Совета Обороны.

Многие оборонные предприятия страны добились в начале 1919 года существенных успехов. Так, Сормовский завод за первое полугодие 1919 года оборудовал 10 бронепаровозов, отремонтировал несколько военных судов для Волжской флотилии, выполнил несколько срочных заказов по производству артиллерийского вооружения и т. д. Ижевский завод зимой 1918 – 1919 года изготовлял ежесуточно до 1000 винтовок, а в марте стал давать уже 1200 винтовок в день. Царицынский металлургический завод наряду с бронированием вагонов, паровозов, речных судов выпускал пушки и железнодорожное оборудование.

Увеличивалось военное производство на тех предприятиях металлургической, химической и легкой промышленности, которые были привлечены в 1918 – 1919 годах для работы на оборону. Число рабочих на таких предприятиях превышало 220 тысяч человек.

Восстанавливалось производство на предприятиях, находившихся на территориях, недавно освобожденных от врага. Рабочий класс этих районов проявил высокую сознательность и подлинный героизм в борьбе с бесчисленными трудностями. После хищнического хозяйничанья белых предприятия были разрушены, оборудование и запасы сырья разворованы, многие рабочие разбрелись по деревням. И все-таки с приходом Красной Армии заводы оживали, важнейшие цехи восстанавливались и начинали давать ценную продукцию.

В конце января 1919 года Красная Армия освободила Луганск. Рабочие Луганска сумели быстро восстановить и пустить в ход патронный завод, несмотря на то, что он был основательно разрушен белыми. Сначала завод давал до 50 тысяч патронов в день, но в середине февраля его производительность выросла уже до 100 тысяч патронов. В конце марта рабочие Луганского завода изготовляли ежедневно до 250 тысяч патронов.

Одной из наиболее трудных задач военного производства было снабжение предприятий сырьем. Особенно плохо обстояло дело в первой половине 1919 года с металлом. Даже потребность важнейших оборонных заводов в металле не могла быть удовлетворена полностью. Планы снабжения таких заводов в январе — июне 1919 года выполнялись: по чугуну литейному только на 15 процентов, по инструментальной стали — на 33, по железу — на 10–20, свинцу — на 20 процентов.

Совет Обороны принимал все меры к тому, чтобы изыскать металл. Важнейшие железорудные районы были в то время отрезаны от Советской России. Приходилось строжайшим образом экономить каждый пуд сырья, использовать все отходы производства и утиль. Дело доходило до того, что воинским частям было указано возвращать консервные банки и стреляные гильзы. Некоторое количество металла, труб, проволоки удавалось найти при ревизии складов, пакгаузов, железнодорожных станций и портов. Здесь многое зависело от инициативы местных партийных, советских и хозяйственных органов.

Наиболее существенным источником металла зимой 1918 – 1919 года стала Украина, только что освобожденная от врага. Оттуда в Центрально-промышленный район отправлялось до 40 вагонов металла в день. В других освобожденных в начале 1919 года районах — в Белоруссии, Латвии — также обнаруживались ценные запасы металла, хотя их было значительно меньше, чем на Украине.

Только путем строжайшей экономии, рационального использования каждого пуда сырья на военных заводах, благодаря творческой инициативе и неиссякаемой энергии рабочих Советской власти удавалось удовлетворить потребности Красной Армии в оружии и технике.

Так же обстояло дело с одеждой и обувью для красноармейцев и матросов. Бичом текстильной и обувной промышленности, поставленной на службу фронту, являлся сырьевой голод. Государственные запасы тканей, хлопка, шерсти, кожи были истощены. Правда, большие запасы хлопка имелись в Туркестане, но он был отрезан от Центральной России. В начале 1919 года связь с Туркестаном восстановилась и оттуда стали поступать эшелоны с хлопком. Но это был короткий период, за которым последовал вновь разрыв сообщений, вызванный наступлением Колчака.

Советские хозяйственные органы принимали меры к тому, чтобы заменить хлопок другим сырьем. Однако примерно половина крупных текстильных предприятий страны или совсем не работала или длительное время простаивала из-за нехватки сырья, топлива, хлеба для рабочих.

На изготовление шинелей, обуви, гимнастерок, белья для армии были переключены все швейные и обувные предприятия, от крупных фабрик до мелких кустарных мастерских. Рабочие обувной промышленности дали в декабре 1918 года более 270 тысяч пар обуви, а за первые пять месяцев 1919 года — 2 миллиона пар. Недостаток кожи заставлял нередко вместо сапог и ботинок обувать красноармейцев в лапти.

Производство обмундирования далеко не удовлетворяло всех потребностей Красной Армии. Поэтому в 1919 году Коммунистической партии и Советской власти приходилось обращаться к населению с призывами сдавать военное обмундирование, помогать Красной Армии сбором теплых вещей, белья, обуви. Во многих губерниях и уездах такие кампании помощи фронту проводились по местной инициативе — по почину рабочих и крестьян. Это являлось свидетельством крепкой связи советского тыла с фронтом.

Труднейшей хозяйственной задачей в условиях весны 1919 года было обеспечение промышленности и транспорта топливом. Угольные шахты Урала, Сибири, нефтяные промыслы Баку и Грозного находились в руках врага. Донбасс был только что освобожден, и его шахты были разрушены, население голодало. Во время немецкой оккупации многие горняки с семьями покинули шахты и разошлись по деревням. В начале 1917 года рабочих в Донбассе было около 284 тысяч человек, а во второй половине 1918 года едва насчитывалось 120 тысяч. Добыча угля катастрофически снизилась.

В начале 1919 года Донбасс был освобожден частично. Только пять его районов — Лисичанский, Марьевский, Алмазный, Славяносербский и Гришинский — находились в руках Советской власти. В январе добыча угля в этих районах составила всего 8719 тысяч пудов. Но уже в феврале производительность труда шахтеров выросла: добыча увеличилась до 11 289 тысяч пудов [53].

Разумеется, этот уровень был также еще очень низким, но сам факт повышения производительности шахт являлся показательным. Рабочие освобожденной части Донбасса, преодолевая разруху и голод, старались сделать все, чтобы дать Республике Советов драгоценный уголь.

Однако вскоре Донбасс вновь был захвачен противником. Белогвардейские войска Деникина хозяйничали в нем до конца 1919 года.

Главным источником угля для Советской России остался Подмосковный бассейн. Но Подмосковный бассейн не мог заменить Донбасса. В 1913 году его добыча составляла лишь 0,8 процента всего добываемого в стране угля. Советская власть использовала все возможности, чтобы поднять добычу в Подмосковье: шахты снабжались необходимым оборудованием, рабочим давались улучшенные пайки. В марте Совет Обороны перевел Подмосковный бассейн на военное положение. Благодаря принятым мерам добыча угля несколько возросла: в январе она составляла 1,92 миллиона пудов, а в марте уже 2,95 миллиона пудов. В Подмосковном бассейне велась разведка новых месторождений угля. Такие же разведывательные работы производились весной 1919 года в Боровичском бассейне, где с ноября 1918 года по май 1919 года было добыто 1,5 миллиона пудов угля, и в Чистопольском уезде Казанской губернии. Но при всех усилиях Советского правительства и рабочего класса было невозможно в условиях 1919 года коренным образом улучшить положение с углем.

Еще хуже обстояло дело с нефтью. Жидкое топливо и смазочные материалы, помимо хозяйственных целей, были крайне необходимы фронту — для самолетов, броневиков, автомашин и т. д. Но запасы нефтепродуктов в Советской республике исчислялись всего в два десятка миллионов пудов. Пополнить эти запасы было нечем, так как враг захватил важнейшие нефтяные районы. Положение с нефтью было катастрофическим.

Угольный и нефтяной голод вынуждал переводить промышленные предприятия и транспорт на дрова и торф.

19 февраля 1919 года В. И. Ленин от имени Совнаркома передал по телеграфу директиву, адресованную исполнительным комитетам Советов и Совнархозам одиннадцати губерний РСФСР «О трудовой повинности по заготовке и доставке дров».

«В настоящее время, — писал В. И. Ленин, — одним из неотложных вопросов Советской Республики является вопрос топлива, вследствие отсутствия которого останавливаются железные дороги, фабрики, заводы, прекращается выработка самых нужных предметов сельского хозяйства; все больше и больше обостряется продовольственный кризис и это в то время, когда на юге лежат миллионы пудов невывезенного хлеба из-за железных дорог, а последние не могут работать и останавливаются за отсутствием топлива. В такой момент не должно оказаться ни одного гражданина, который не приложил бы все усилия, чтобы выйти из этого положения, если он не враг Республики» [54].

В ленинской телеграмме далее говорилось, что с 1 по 15 марта все трудоспособное население деревень, сел и хуторов, расположенных вблизи от железных дорог северного, северо-западного и восточного направлений, привлекается к трудовой повинности по заготовке дров и доставке их на станции погрузки. В дальнейшем ЦК РКП(б) и Советское правительство предприняли еще ряд чрезвычайных мер для быстрейшей заготовки древесного топлива. К середине апреля было заготовлено около 3,3 миллиона кубических сажен дров и почти столько же взято на учет из заготовок прежних лет. Но доставка дров в промышленные центры чрезвычайно затруднялась недостатком транспорта.

Большое внимание уделялось в годы гражданской войны добыче торфа. Торфоразработки имелись в 10 губерниях Центрально-промышленного района. Партийные и советские органы прилагали большие усилия, чтобы обеспечить торфодобывающие предприятия необходимым оборудованием. Однако значительная часть этих предприятий давала торфа вполовину меньше того, что могла бы дать. Основной причиной этого была нехватка рабочей силы, что в свою очередь объяснялось недостатком продовольствия.

Несмотря на героические усилия рабочих и крестьян, партийных, советских и профсоюзных организаций, положение с топливом весной 1919 года оставалось критическим. Многие заводы и фабрики, имевшие важное оборонное значение, простаивали — не хватало угля, нефти, электроэнергии. В апреле стал московский завод «Динамо». Совнархоз Северного района решил в начале 1919 года остановить работу 40 предприятий и сократить производство на Путиловском, Обуховском, Ижорском, Невском, Балтийском заводах. Топливный кризис тяжело отразился и на состоянии транспорта. На всех железных дорогах приходилось или совсем прекращать на длительное время пассажирское движение, или сокращать его до минимума. В середине февраля отсутствие топлива поставило под угрозу вообще всякое движение на Юго-восточных железных дорогах. В феврале — марте сильно сократилось движение на Финляндской, Московско-Курской, Московско-Киево-Воронежской, Рязанско-Уральской железных дорогах. Они обслуживали только воинские перевозки и обеспечивали прохождение продовольственно-маршрутных поездов.

Недостаток топлива являлся одной из важнейших причин тяжелого состояния транспорта. Но были и другие, не менее существенные, причины. На железных дорогах не хватало подвижного состава. В начале 1919 года только половина паровозов была годна для эксплуатации. На железных дорогах Петроградского, Московского и Воронежского округов 17 процентов вагонов вышло из строя. В некоторых районах, например в освобожденной от врага части Латвии, железные дороги в середине февраля вообще бездействовали из-за отсутствия паровозов. Во многих освобожденных от белогвардейцев и интервентов районах были разрушены пути, взорваны мосты, станции, водокачки.

Перед Коммунистической партией, Советским правительством и всеми трудящимися Советской страны стояли неотложные задачи: преодолеть разруху на транспорте, мобилизовать все резервы, позволяющие обеспечить бесперебойную работу железных дорог. От этого зависел успех дальнейшей борьбы с силами внешней и внутренней контрреволюции.

Выступая 17 января 1919 года на объединенном заседании ВЦИК, Московского Совета и Всероссийского съезда профессиональных союзов, В. И. Ленин говорил:

«Положение транспорта отчаянное. Изношенность подвижного состава ужасная, потому что ни одна страна не подвергалась такому испытанию, как Россия, при той отсталости, которая существует в России, и потому что в железнодорожной организации мы таких сплоченных пролетарских масс не имеем. Мы хотели бы просить вас, товарищи, пользуясь этим собранием, чтобы вы понесли в массы то сознание, что нам нужны новые и новые работники для продовольствия, транспорта, чтобы они из собственного опыта оказали нам помощь» [55].

На транспорте, указывал далее В. И. Ленин, нужны партийные, пролетарские кадры, которые могли бы оказать воздействие на «менее пролетарские слои железнодорожных служащих посредством контроля и надзора» [56].

Они должны были сыграть в транспортном деле ту же роль, что и политические комиссары в Красной Армии.

28 января В. И. Ленин опубликовал в «Правде» воззвание: «Все на работу по продовольствию и транспорту!». Великий вождь социалистической революции и руководитель первого в мире государства рабочих и крестьян писал, обращаясь к партии и народу, что Советской республике предстоит пережить труднейший период. Голод усиливается, в городах и селах свирепствует сыпной тиф. Выход из положения, указывал В. И. Ленин, — только в революционной мобилизации работников на продовольственный фронт и транспорт. Большие запасы хлеба есть в Поволжье, на Дону, на Украине. Дело за транспортом и за продовольственными работниками.

Перед партийными и профсоюзными организациями В. И. Ленин поставил конкретные задачи: выделить часть сил на продовольственный фронт, на работу в железнодорожных мастерских; лучших организаторов из числа партийных и советских работников послать комиссарами на заводы, где ремонтируются паровозы и вагоны; сократить до минимума всякую работу, без которой можно в данный момент обойтись. На железные дороги, по которым осуществлялась связь центра с земледельческими губерниями, были посланы тысячи рабочих, коммунистов и беспартийных членов профсоюзов. Они энергично взялись за организацию продовольственно-маршрутных поездов, установление порядка в движении, помощь железнодорожникам в ремонте вагонов и паровозов, за снабжение дорог топливом. Специальная железнодорожная рабочая инспекция добивалась увеличения пропускной способности дорог, своевременной доставки продовольственных грузов. Инспекции формировала при каждом продмаршрутном поезде особые бригады для сопровождения составов и ремонта их в пути. На узловых станциях рабочие инспектора организовывали свои пикеты для наблюдения за погрузкой хлеба в поезда, за отправкой маршрутных поездов, груженных продовольствием для трудящихся промышленных центров.

Благодаря практической помощи рабочих, присланных партией и профсоюзами, железнодорожный транспорт стал работать лучше, организованнее. В тяжелой военной обстановке, перенося бесчисленные лишения и опасности, советские железнодорожники вели эшелон за эшелоном с новыми пополнениями для фронта, с хлебом для измученного голодом населения городов.

Местные партийные и советские органы проводили специальные трудовые мобилизации населения на ремонт железных дорог, на расчистку путей от снега, на заготовку дров для паровозов, на погрузку военного имущества и продовольствия. Большие восстановительные работы были проведены в начале 1919 года на железных дорогах Юга, Поволжья и в других районах, освобожденных от врага. Туда были посланы бригады рабочих с крупных заводов страны, привлекались местные силы, мобилизовались все специалисты-транспортники, независимо от того, где они в тот момент работали.

Советское правительство приняло весной 1919 года ряд чрезвычайных мер, обеспечивавших революционный порядок на транспорте и охрану коммуникаций от вражеских диверсий. В марте было опубликовано положение о военно-революционных трибуналах на железных дорогах. Эти трибуналы должны были привлекать к строжайшей ответственности всех виновных в дезорганизации работы транспорта, в саботаже, в безответственном отношении к делу. Диверсанты и вредители подлежали расстрелу. К охране путей, разъездов, станций было привлечено местное население. Совет Обороны категорически запретил кому бы то ни было вмешиваться в дела Наркомата путей сообщения, захватывать поезда и вагоны, нарушать графики движения. Общее руководство транспортом с марта 1919 года было возложено на специальный орган при Совнаркоме — Высший Совет по перевозкам, который определял пропускную способность дорог, контролировал и обеспечивал планомерность перевозок.

Результаты усилий Коммунистической партии, Советского правительства и многотысячных масс рабочих, крестьян, призванных на транспортный фронт, благотворно сказались в период военных кампаний 1919 года.

Опаснейшим врагом рабоче-крестьянской власти в условиях гражданской войны, блокады и интервенции являлся голод. Решение самых различных военных и хозяйственных задач, как правило, упиралось в продовольственную проблему.

В начале 1919 года положение стало особенно трудным.

Продовольственным органам Советской власти с помощью комитетов бедноты и рабочих продовольственных отрядов удалось во втором полугодии 1918 года заготовить около 67 миллионов пудов хлеба. Это был большой успех. Но он только на полгода обеспечивал передышку в борьбе с голодом. К тому же 20 миллионов пудов остались не вывезенными с мест заготовок из-за плохого состояния транспорта. Первое полугодие 1919 года грозило быть исключительно тяжелым.

Насколько тяжело было с продовольствием, можно судить по таким, например, фактам. В Москве в январе — феврале суточные нормы хлеба, отпускавшегося населению по карточкам, были: для I категории — 1/2 фунта, для II категории — 3/8 фунта и для III категории — 1/8 фунта. Такие же нормы существовали и в Петрограде и во многих других городах страны. Это были голодные нормы, но увеличить их не было возможности; даже эти хлебные пайки выдавались часто с перебоями. Когда Московский Совет обратился в Наркомпрод с просьбой повысить хлебные нормы на 1/4 фунта для некоторых категорий рабочих и служащих, ему было отказано в этом. Народный комиссар продовольствия А. Д. Цюрупа сообщил Пленуму ЦК РКП(б) 17 марта, что подобное увеличение пайка «потребует такого количества хлеба, которого нет в распоряжении Наркомпрода» [57].

В условиях ожесточенной борьбы, блокады, разрухи у Советской власти не было иного выхода, кроме строжайшего соблюдения государственной хлебной монополии, кроме изъятия излишков хлеба у крестьян в порядке продразверстки. Только путем централизованного распределения основных продуктов питания можно было хотя бы в минимальной степени удовлетворить потребности населения и воинов Красной Армии и Флота.

Заготовки продовольствия и вывоз его из производящих губерний в промышленные районы являлись делом большой политической важности.

На продовольственном фронте могли с успехом работать только люди кристальной честности, политически зрелые, обладающие организаторским опытом. Они должны были уметь убедить крестьянина-середняка в необходимости временно, до победы над врагом, поступиться интересами своего единоличного хозяйства, они должны были сплотить вокруг себя деревенскую бедноту и подавить сопротивление кулачества.

Коммунистическая партия и Советское государство бросили на продовольственный фронт, как и на фронт военный, лучшие пролетарские силы. Только на руководящую работу в продорганы в 1919 году было направлено более 800 рабочих, из них около 600 коммунистов и сочувствующих. Не меньше трети общего числа работников уездных продовольственных комитетов составляли рабочие Петрограда, Москвы, Иваново-Вознесенска (Иваново) — цвет пролетариата России.

В продовольственных же отрядах было до 29 тысяч рабочих Деятельность продотрядов в деревне не ограничивалась заготовкой хлеба. Рассеянные по самым глухим, отдаленным от городов и железных дорог селам и деревням, рабочие-продотрядники оказывали сильное влияние на трудовое крестьянство, укрепляли его доверие к рабочему классу, завоевывали уважение и любовь широких бедняцко-середняцких масс. Они помогали трудовому крестьянству вести борьбу с кулаками, участвовали в подавлении кулацких мятежей. Рабочие помогали крестьянам в создании местных органов Советской власти, в реорганизации и переизбрании волостных и сельских Советов. Продотряды вели большую агитационную работу: организовывали митинги и собрания, распространяли пропагандистскую литературу. Коммунисты из продотрядов во многих местах стали организаторами сельских партийных ячеек. Тысячи скромных, самоотверженных представителей заводов и фабрик Москвы, Петрограда, Ярославля, Иваново-Вознесенска, Брянска, Тулы, Нижнего Новгорода (Горький) и других пролетарских центров внесли ценнейший вклад в дело укрепления союза рабочего класса и трудового крестьянства.

Рабочие осуществляли живой, действенный контроль над организацией заготовок и перевозок продовольствия. Этим занимался специальный орган профсоюзов и Наркомпрода — рабочая инспекция. Она участвовала в налаживании продовольственного аппарата на местах, вскрывала неполадки и злоупотребления в продорганах. В конце января 1919 года рабочая инспекция установила, что на волжских пристанях скопилось около пяти миллионов пудов рыбы. Местные хозяйственные органы не сумели своевременно доставить ее к железнодорожным станциям. Между тем с наступлением теплой погоды эти огромные запасы рыбы могли погибнуть. Вмешалась рабочая инспекция. Рабочие инспектора мобилизовали местный гужевой транспорт и к весне вывезли в голодающие районы страны свыше трех миллионов пудов рыбы. Остальная часть была передана для снабжения местного населения.

Рабочий продовольственный отряд перед отправкой в деревню. 1919 г. (Фото.)

Непосредственное и широкое участие рабочего класса в продовольственной работе явилось залогом успехов Советской власти в борьбе с голодом.

«Всякий раз, — говорил В. И. Ленин, — когда перед Советской властью в необыкновенно трудном деле строительства социализма встают трудности, Советская власть знает только одно средство борьбы с ними: обращение к рабочим, каждый и каждый раз к более и более широким слоям рабочих. Я уже говорил, социализм может быть построен только тогда, когда в 10 и 100 раз более широкие массы, чем прежде, станут сами строить государство и строить новую хозяйственную жизнь» [58].

Решающим событием в жизни Советской страны явился поворот среднего крестьянства в сторону Советов. Этот поворот наметился еще осенью 1918 года. В начале 1919 года этот сдвиг в сознании основной массы крестьянства обозначился вполне отчетливо. В стране создавалось новое соотношение классовых сил.

Среднее крестьянство России пережило довольно длительный период колебаний между пролетариатом и буржуазией. Причина этих колебаний середняка заключалась в двойственности его природы: отчасти он труженик, отчасти собственник. Трудящегося крестьянина веками угнетали эксплуататоры: помещики, капиталисты, кулаки. Это вызывало в нем вражду ко всем эксплуататорам и заставляло искать союза с рабочим классом против общих врагов. Именно это стало основой военно-политического союза рабочего класса с трудящимся крестьянством. Но середняк в то же время — мелкий собственник, что тянет его к буржуазии, делает его неустойчивым. Эту другую, мелкособственническую, сторону интересов среднего крестьянства пытались использовать враги Советской власти. Не случайно организаторы антисоветской интервенции гак рьяно поддерживали партию эсеров, выдававшую себя за партию крестьянства, — с ее помощью они думали обмануть среднего крестьянина и повести его за собой.

Летом 1918 года силам контрреволюции удалось свергнуть Советскую власть в Поволжье, на Урале и в Сибири именно потому, что они сумели использовать колебания среднего крестьянства и привлечь значительные его слои на свою сторону. Но уже вскоре крестьяне увидели, что победа белых означает для них потерю земли, возврат помещика, грабежи и истязания.

За год существования Советской власти крестьянин-середняк увидел, что рабочий класс, руководимый Коммунистической партией, прочно держит власть в своих руках, умело налаживает революционный порядок в стране, хорошо защищает ее независимость. Среднее крестьянство начинало убеждаться, что без Советской власти ему не удержать земли в своих руках, не спастись от возврата помещичьего и кулацкого произвола. Большую роль в перемене настроений крестьянства сыграли комбеды, разгромившие кулачество политически.

Не было и быть не могло никакой другой власти, кроме диктатуры пролетариата, которая давала бы трудовому крестьянству землю и напеки избавляла бы его от эксплуатации, от темноты и забитости. Крестьянину как мелкому собственнику трудно было примириться с такими мерами Советской власти, как запрещение частной торговли хлебом, введение продразверстки, которое по сути дела означало безвозмездное изъятие излишков хлеба, мяса, зернофуража. Но приобретенный крестьянином в ходе гражданской войны политический опыт в конце концов убедил его, что Советская власть вынуждена это делать, так как иначе нельзя победить армии российских и иностранных помещиков и капиталистов. Поэтому основная масса среднего крестьянства стала ближе к Советской власти, стала активнее поддерживать ее.

Конечно, поворот середняка в сторону Советской власти начался не одновременно по всей стране. Рост политического сознания основной массы крестьянства во многом зависел от местных исторических и экономических условий, от конкретных особенностей хода классовой борьбы в том или ином районе. Но на протяжении 1919 года процесс перелома в сознании средних крестьян, начавшийся в центральных губерниях Советской республики, с неизбежностью приобретал общероссийские масштабы.

Особенно ярко в начале 1919 года видна была перемена в настроении крестьян-середняков в местах, освобожденных Красной Армией от белогвардейцев. Здесь множество середняков вступало добровольцами в ряды советских войск, участвовало в восстановлении органов Советской власти, охотно сдавало государству хлеб. Например, в уездах Воронежской губернии, освобожденных от красновских банд, заготовки хлеба проходили исключительно успешно. Так же было и во многих других мостах.

Поворот середняка явился важнейшим моментом упрочения внутриполитического положения Советской России. Он облегчал создание прочного, нерушимого союза рабочего класса и среднего крестьянства — самой многочисленной части класса крестьян в Советской России. Проведение в жизнь декрета о земле, материальная помощь, оказанная бедноте государством, деятельность комбедов — все это привело к массовому подъему деревенской бедноты до уровня середняцкого хозяйства. Середняк стал центральной фигурой в земледелии; он составлял уже в начале 1919 года более 60 процентов сельского населения. От поведения среднего крестьянства во многом зависели исход гражданской войны и упрочение Советской власти.

В начале 1919 года были достигнуты известные успехи и в государственном строительстве. В результате проведения в жизнь первой Советской Конституции улучшалась работа как центральных, так и местных органов власти, установился определенный порядок соподчинения низших органов власти высшим на основе демократического централизма. Выборы волостных и сельских Советов в конце 1918 — начале 1919 года привели к созданию единой системы советских органов как в городе, так и в деревне и к полному соответствию этой системы требованиям Конституции.

Крепла советская демократия. Советская власть привлекла к управлению страной десятки тысяч представителей рабочих, трудящихся крестьян и трудовой интеллигенции. Через Советы в социалистическое строительство вовлекались широкие народные массы, росла их творческая активность, инициатива, в них воспитывались высокая сознательность, дисциплина, социалистическое отношение к труду.

Ярким свидетельством возросшей сознательности и организованности масс явился тот факт, что с июля 1918 по январь 1919 года количество организованных в профсоюзы рабочих увеличилось с 1650 тысяч до 2250 тысяч человек, то есть почти в полтора раза.

Коммунистическая партия настойчиво боролась за упрочение своего влияния в профсоюзах, за повышение роли профсоюзов, как организаций, соединяющих рабочие массы с авангардом рабочего класса.

Рабочие, объединенные в профсоюзы, поддерживали все мероприятия Советской власти. Благодаря этому Советское государство могло с успехом вести борьбу против объединенных сил внешней и внутренней контрреволюции и одновременно преодолевать хозяйственные трудности.

Советская страна жила напряженной жизнью военного лагеря. В промышленности и на транспорте был установлен режим суровой военной дисциплины. Советская власть требовала, чтобы все хозяйственные органы работали с неослабевающим напряжением, с высшей добросовестностью. В Советском государстве была объединена и централизована деятельность всех без исключения военных, хозяйственных и политических органов. Совет Рабочей и Крестьянской Обороны во главе с В. И. Лениным вел огромную работу по мобилизации всех сил и средств страны, по созданию резервов Республики. Сила и мощь Советского государства, готовность его к отпору всем внешним и внутренним врагам неуклонно нарастали.

Организатором и руководителем рабочего класса и трудового крестьянства в борьбе против контрреволюции и экономических трудностей являлась Российская Коммунистическая партия (большевиков). Не было такого участка борьбы, где не сказалось бы организующее влияние партии, ее воля, ее несокрушимый авторитет среди трудящихся масс. Ряды партии росли. Только за год (март 1918 — март 1919) в партию вступило более 40 тысяч новых членов. При этом характерным явлением начала 1919 года был рост сельских партийных ячеек, особенно в тех губерниях, где наиболее сильно сказывалось влияние пролетарских центров.

К началу 1919 года была создана единая и стройная сеть партийных организаций, начиная с заводских и сельских ячеек и до губернских комитетов. Укрепление партийных рядов и партийного аппарата способствовало дальнейшему упрочению Советов.

Руководя борьбой советского народа против интервентов и белогвардейцев, организуя массы на преодоление хозяйственной разрухи, проводя огромную политико-воспитательную работу среди трудящихся, партия неустанно укрепляла свои собственные ряды, совершенствовала методы работы своих организаций.

Коммунистическая партия направляла всю многогранную деятельность Советского государства, всю энергию рабочего класса и трудового крестьянства на защиту социалистического Отечества и завоеваний Великой Октябрьской социалистической революции.

С 18 по 23 марта 1919 года в Москве происходил VIII съезд Российской Коммунистической партии (большевиков).

Созыву съезда предшествовала большая подготовительная работа, проведенная Центральным Комитетом и местными партийными организациями. 2 февраля 1919 года ЦК обратился ко всем партийным организациям с письмом, в котором призывал связать подготовку к съезду с работой по укреплению партийных организаций, по вовлечению широких кругов коммунистов в партийное строительство. Вопрос о съезде обсуждался на заседаниях Пленума ЦК 14, 16 и 17 марта. Была окончательно определена повестка дня съезда, выделены основные докладчики. Намечено было также предложить съезду образовать следующие секции: по работе в деревне, по организационному вопросу, по военному вопросу.

На страницах центральных и местных газет в дни подготовки к съезду широко обсуждались проект новой программы Коммунистической партии, вопросы о работе в деревне, об укреплении Красной Армии, о партийном и советском строительстве.

На съезд прибыли 301 делегат с решающим голосом и 102 делегата с совещательным голосом, представлявшие 313 766 членов партии.

18 марта в 7 часов 10 минут вечера В. И. Ленин открыл съезд.

Первое слово В. И. Ленин посвятил памяти выдающегося деятеля Коммунистической партии, секретаря ЦК РКП(б) и Председателя ВЦИК Якова Михайловича Свердлова, скончавшегося накануне съезда, 16 марта 1919 года. В своей вступительной речи В. И. Ленин определил задачи съезда и охарактеризовал важнейшие вопросы, которые предстояло решить.

В порядке дня съезда стояли следующие вопросы:

1) отчет Центрального Комитета,

2) программа РКП(б),

3) создание Коммунистического Интернационала,

4) военное положение и военная политика,

5) работа в деревне,

6) организационные вопросы,

7) выборы Центрального Комитета.

18 марта с отчетом о политической и организационной деятельности Центрального Комитета выступил В. И. Ленин. В отчете была дана оценка международного положения Советской страны и освещены важнейшие внешнеполитические задачи, стоявшие перед Коммунистической партией и Советской властью. Перейдя к внутреннему положению страны, В. И. Ленин остановился на двух вопросах: строительство Красной Армии и отношение к среднему крестьянству.

Между VII и VIII съездами партии была проведена огромная работа в области военного строительства. В этот промежуток времени был совершен переход от формирования Красной Армии и Флота на основе добровольчества к строительству советских вооруженных сил на основе всеобщей воинской обязанности трудящихся.

«Мы шли, — говорил В. И. Ленин, — от опыта к опыту, мы пробовали создать добровольческую армию, идя ощупью, нащупывая, пробуя, каким путем при данной обстановке может быть решена задача. А задача стояла ясно. Без вооруженной защиты социалистической республики мы существовать не могли. Господствующий класс никогда не отдаст своей власти классу угнетенному. Но последний должен доказать на деле, что он не только способен свергнуть эксплуататоров, но и организоваться для самозащиты, поставить на карту все» [59].

Коммунистическая партия и Советское правительство делали все возможное для, укрепления обороноспособности государства рабочих и крестьян.

Говоря о политике партии по отношению к крестьянству, В. И. Ленин остановился на характеристике комитетов бедноты как опорных пунктов диктатуры пролетариата в деревне. Но чтобы дальше вести социалистическое строительство в деревне, указал В. И. Ленин, нужны не такие временные организации, как комбеды. Для этого необходимо укрепить Советы, привлекая к участию в них широкие массы рабочих и трудящихся крестьян.

Принципиально важное значение для Коммунистической партии и Советского государства приобретал вопрос об отношении к среднему крестьянству. До сих пор задача состояла в нейтрализации середняка. В то же время Советская власть многое сделала для того, чтобы прочно привлечь эту часть крестьянства на свою сторону.

Однако в ходе ожесточенной классовой борьбы нередко случалось так, что удары, направленные против кулачества, падали и на среднее крестьянство. Это могло происходить в силу сложности политической обстановки, а зачастую и по неопытности местных советских органов власти. В дальнейшем необходимо было избежать повторения таких ошибок.

«Мы можем, — говорил В. И. Ленин, — линию нашей партии, которая недостаточно шла на блок, на союз, на соглашение со средним крестьянством, — мы эту линию можем и должны выравнять и выправить» [60].

В заключение В. И. Ленин остановился на организационной работе ЦК, на связи с местными партийными организациями, на работе федерации иностранных групп коммунистов, на финансовом состоянии партии и издательской деятельности Центрального Комитета.

Съезд партии единогласно одобрил политическую деятельность Центрального Комитета РКП(б).

Одним из важнейших на — съезде был вопрос о принятии новой программы партии. Задачи, поставленные программой, принятой на II съезде РСДРП в 1903 году, были уже выполнены. Октябрьская революция в России осуществила диктатуру пролетариата. Рабочий класс в союзе с беднейшим крестьянством закладывал основы социалистического общества. Перед партией встали новые задачи: укрепление диктатуры пролетариата, развертывание социалистического строительства. Необходимо было выработать и принять новую программу Коммунистической партии. Решение об этом было вынесено еще VII партийным съездом.

Проект новой программы РКП(б) был подготовлен под руководством В. И. Ленина комиссией, созданной VII съездом.

Восьмой съезд партии утвердил новую программу партии в той редакции, которая была предложена комиссией. Программа определяла задачи партии на весь переходный период от капитализма к социализму. В ней давалась развернутая характеристика капитализма и его высшей стадии — империализма. Указывались пути и условия победы международного пролетариата.

«Только пролетарская, коммунистическая революция, — говорилось в программе, — может вывести человечество из тупика, созданного империализмом и империалистическими войнами. Каковы бы ни были трудности революции и возможные временные неуспехи ее или волны контрреволюции, — окончательная победа пролетариата неизбежна» [61].

В программе Коммунистической партии были определены задачи партии в борьбе за построение первой фазы коммунизма — социалистического общества.

В экономической области программа предусматривала завершение экспроприации буржуазии, организацию хозяйства страны на основе единого социалистического плана, всемерный подъем производительных сил страны, привлечение профсоюзов к участию в социалистическом строительстве, воспитание социалистической дисциплины труда, использование буржуазных специалистов под контролем Советской власти в различных областях народного хозяйства.

Большие задачи выдвигались партией в сельском хозяйстве: организация крупного социалистического земледелия, поднятие производительности крестьянского хозяйства, постепенное и планомерное вовлечение среднего крестьянства в социалистическое строительство.

В области национальных отношений программа ставила в центр политику сближения пролетариев и полупролетариев разных национальностей для совместной борьбы за свержение помещиков и буржуазии. Для преодоления недоверия со стороны трудящихся угнетенных стран к пролетариату государств, угнетавших эти страны, необходимо, указывалось в программе, полное равноправие наций и признание за колониями и неравноправными нациями права на государственное самоопределение, вплоть до отделения. Как одну из переходных форм на пути к полному единству наций партия выдвинула федеративное объединение государств, организованных по советскому типу.

В программе партии сравнивались две системы государств: буржуазно-демократическая и советская, раскрывались природа и классовая сущность нового, социалистического государства, возникшего в результате победы Великой Октябрьской социалистической революции. Программа содержала развернутую характеристику советской демократии как демократии высшего типа, показывала коренное отличие советской демократии от буржуазной, вскрывала классовую ограниченность и лживость буржуазной демократии, буржуазная республика, даже самая демократическая, говорилось в программе, в силу того, что сохраняется частная собственность на землю и другие средства производства, является на деле диктатурой буржуазии, орудием эксплуатации и подавления громадного большинства трудящихся горсткой капиталистов. Буржуазная демократия— это власть меньшинства, осуществляемая в интересах класса эксплуататоров, она лишь формально провозглашает свободы, но не дает трудящимся массам возможности пользоваться ими. Напротив, пролетарская демократия на место формального провозглашения прав и свобод ставит их фактическое предоставление прежде всего и больше всего именно тем классам, которые были угнетены капитализмом, то есть пролетариату и крестьянству.

В своем докладе о программу В. И. Ленин указывал:

«Нет ни одной страны в мире, которая сделала бы хоть десятую долю того, что сделала за истекшие месяцы Советская республика для рабочих и беднейших крестьян в смысле привлечения их к управлению государством» [62].

Программа давала коммунистам могучее идейное оружие против контрреволюционных партий — эсеров, меньшевиков и других, — которые пытались толкнуть массы на путь борьбы против Советской власти, на путь восстановления власти буржуазии.

Восьмой съезд партии принял предложение В. И. Ленина о том, чтобы в теоретическую и общеполитическую часть новой программы наряду с определением империализма как высшей стадии капитализма включить имевшееся в старой программе описание промышленного капитализма и простого товарного хозяйства. Против ленинского предложения выступили Бухарин и его сторонники, настаивавшие на исключении из новой программы всего, что касалось домонополистического капитализма: о мелком товарном производстве, о хозяйстве середняка и т. д., заменив это анализом империализма как целого.

В. И. Ленин показал теоретическую несостоятельность требований Бухарина.

«Чистый империализм, — говорил В. И. Ленин, — без основной базы капитализма никогда не существовал, нигде не существует и никогда существовать не будет» [63].

Если бы существовал чистый империализм, тогда социалистической революции пришлось бы только снять верхушку и передать управление страной в руки пролетариата. В действительности, подчеркивал В. И. Ленин, «империализм и финансовый капитализм есть надстройка над старым капитализмом. Если разрушить его верхушку, обнажится старый капитализм» [64].

Именно такая картина наблюдалась в России, где после победы Великой Октябрьской социалистической революции рядом с только что возникшим социалистическим укладом сохранялись еще элементы капитализма в сочетании с докапиталистическими формами хозяйства. В. И. Ленин считал необходимым учесть в программе эту сложность экономики России и указать на существование в стране различных экономических укладов.

Только учитывая действительность, указывал В. И. Ленин, партия сможет разрешить такие вопросы, как отношение к среднему крестьянству.

«На самом деле, откуда мог взяться средний крестьянин в эпоху чисто-империалистического капитализма? Ведь даже в странах просто капиталистических его не было. Если мы будем решать вопрос о нашем отношении к этому чуть ли не средневековому явлению (к среднему крестьянству), стоя исключительно на точке зрения империализма и диктатуры пролетариата, у нас совершенно не сойдутся концы с концами, и мы много набьем себе шишек. Если же нам менять свое отношение к среднему крестьянству, — тогда и в теоретической части потрудитесь сказать, откуда он взялся, что он такое. Он есть мелкий товаропроизводитель» [65].

В. И. Ленин произносит речь на Красной площади в день похорон Я. М. Свердлова. Москва. 18 марта 1919 г. (Фото.)

Предлагая исключить из программы описание мелкого товарного хозяйства, Бухарин и его единомышленники исходили из меньшевистско-троцкистского отрицания роли трудового крестьянства, в социалистической революции, в строительстве социализма. Такая позиции могла повести на практике к отрыву рабочего класса от его союзника — середняка, составлявшего большинство, крестьянского населения Советской страны. Она означала отрицание руководящей роли пролетариата в революции, отрицание в конечном счете самой пролетарской диктатуры. Вместе с тем Бухарин и его сторонники игнорировали факт возникновения и роста капиталистических элементов из мелкого товарного крестьянского хозяйства и тем самым отвлекали внимание партии от борьбы с кулачеством.

Съезд отверг предложение Бухарина и принял теоретическую часть программы в редакции В. И. Ленина. Ленинская постановка программных вопросов обеспечивала дальнейшее упрочение союза рабочего класса с трудящимся крестьянством, вовлечение середняка в социалистическое строительство, усиление борьбы с кулачеством, упрочение и развитие диктатуры пролетариата.

Съезд во главе с В. И. Лениным дал также отпор великодержавно-шовинистическим взглядам Бухарина и Пятакова по национальному вопросу. Бухарин и Пятаков выступили против лозунга партии о праве наций на самоопределение вплоть до государственного отделения.

Коммунистическая партия, выдвигая этот лозунг, вовсе не рассматривала его как призыв к обязательному отделению. Партия всегда отстаивала принцип интернационального сплочения трудящихся для совместной борьбы против царя, помещиков и буржуазии. После победы социалистической революции задача заключалась в установлении правильных, дружеских взаимоотношении между пролетариатом бывшей господствующей нации и крестьянством ранее угнетенных национальностей. Без таких, основанных на доверии взаимоотношений рабочий класс не мог бы добиться победы над интервентами и белогвардейцами в гражданской войне, а в мирных условиях не мог бы обеспечить победу социализма. Большевистская программа разрешения национального вопроса имела огромное международное значение. Каждый ее пункт был проникнут духом пролетарского интернационализма. Осуществление ленинской национальной политики делало Советскую власть близкой всем угнетенным народам мира.

Все положения партийной программы, принятой VIII съездом, основывались на объективных экономических законах развития общества. Касаясь этого вопроса, В. И. Ленин указывал:

«Мы обязаны исходить из того марксистского положения, которое всеми признается, что программа должна быть построена на научном фундаменте. Она должна объяснить массам, как коммунистическая революция возникла, почему она неизбежна, в чем ее значение, ее сущность, ее сила, что она должна решить… Мы ценим коммунизм только тогда, когда он обоснован экономически» [66].

Принятая VIII съездом программа РКП(б) подводила итоги целому этапу всемирного освободительного движения пролетариата.

В. И. Ленин говорил:

«Мы уверены, что в целом ряде стран, где у нас гораздо больше союзников и друзей, чем мы знаем, простой перевод нашей программы будет лучшим ответом на вопрос, что сделала Российская коммунистическая партия, которая представляет один из отрядов всемирного пролетариата. Наша программа будет сильнейшим материалом для пропаганды и агитации, будет тем документом, на основании которого рабочие скажут: «Здесь наши товарищи, наши братья, здесь делается наше общее дело»» [67].

Программа, принятая VIII съездом, освещала партии путь на длительный период ее борьбы за построение в стране социализма.

После принятия резолюции о проекте партийной программы, съезд обсудил вопрос об отношении к III Коммунистическому Интернационалу. Съезд приветствовал III Интернационал и всецело присоединился к его платформе. Съезд заявил, что РКП(б) будет всеми силами и средствами бороться за осуществление великих задач Коминтерна, и поручил Центральному Комитету оказывать III Интернационалу всестороннюю поддержку.

Важнейшее место в работе VIII съезда партии занял вопрос об отношении к среднему крестьянству. На этом вопросе В. И. Ленин останавливался во всех своих выступлениях.

В докладе VIII съезду партии «О работе в деревне» В. И. Ленин обосновал необходимость пересмотра отношения к середняку и определил новую линию партии в этом вопросе. В. И. Ленин указывал, что задача установления прочного союза со средним крестьянством является одной из самых ответственных задач социалистического строительства в стране, где преобладает мелкое земледелие.

Борясь за победу пролетарской революции, за свержение господства буржуазии и передачу власти в руки рабочего класса, партия по отношению к крестьянству проводила следующий лозунг: вместе с беднейшим крестьянством при нейтрализации среднего крестьянства, против капитализма в городе и деревне, за власть пролетариата.

В первое время существования Советской республики беспощадная война с деревенской буржуазией выдвигала на первое место задачу организации пролетарских и полупролетарских элементов деревни, сплочение их с городским пролетариатом. В этих условиях политика нейтрализации среднего крестьянства, которое колебалось между пролетариатом и буржуазией, была единственно правильной политикой. По дальнейшее развитие социалистической революции требовало сплочения вокруг рабочего класса основной массы трудового крестьянства. Середняк стал главной фигурой в деревне. К тому же в его сознании начался перелом в пользу Советской власти. При этих условиях перед Коммунистической партией на первый план встала задача — установить союз со средним крестьянством, полностью завоевать его доверие.

«Мы вошли в такую стадию социалистического строительства, — говорил на съезде В. И. Ленин, — когда надо выработать конкретно, детально, проверенные на опыте работы в деревне, основные правила и указания, которыми мы должны руководиться для того, чтобы по отношению к среднему крестьянину стать на почву прочного союза, чтобы исключить возможность тех неоднократно случающихся уклонений и неправильностей, которые отторгали от нас среднего крестьянина, тогда как на самом деле мы, как руководящая коммунистическая партия, впервые помогшая русскому крестьянину скинуть до конца иго помещиков и основать для него настоящую демократию, — мы вполне могли бы рассчитывать на полное его доверие» [68].

В. И. Ленин подчеркивал, что курс на соглашение со средним крестьянством ни в коей мере не означает ослабления диктатуры пролетариата пли, хотя бы даже частичного, изменения основной политической линии, проводимой Коммунистической партией.

Практические мероприятия, направленные на установление прочного союза рабочего класса со средним крестьянством, были намечены VIII съездом партии в резолюции «Об отношении к среднему крестьянству». Текст резолюции написал В. И. Ленин. Съезд отмечал, что в настоящий момент особо важное значение приобретает правильное проведение линии партии по отношению к среднему крестьянству, более внимательное отношение к его нуждам, стремление к соглашению с ним.

В резолюции съезда подчеркивалось, что недопустимо применять в отношении средних крестьян меры, направленные против кулачества. Съезд указал, что партия должна добиться твердого сознания советскими работниками в деревне той истины, что среднее крестьянство не принадлежит к эксплуататорам, ибо не извлекает прибыли из чужого труда, что мелкий производитель, приобщаясь к социалистическому строительству, не теряет, а выигрывает — он избавляется от угрозы нужды, нищеты и разорения.

Съезд указал на необходимость широкой финансовой и организационной помощи коллективным крестьянским хозяйствам, число которых даже в трудных условиях гражданской войны и интервенции непрерывно росло.

В аграрной части программы РКП(б) намечались практические меры к организации крупного социалистического земледелия: строительство совхозов, поддержка товариществ по обработке земли, государственный засев всех незасеянных земель, мобилизация агрономических сил для повышения культуры земледелия, поддержка сельскохозяйственных коммун — совершенно добровольных объединений земледельцев для ведения крупного общественного хозяйства.

Что же касается самой организации социалистического хозяйства в деревне, то резолюция «Об отношении к среднему крестьянству» в полном соответствии с неоднократными указаниями В. И. Ленина подчеркивала необходимость величайшей осторожности и неторопливости в этом деле. В ней говорилось:

«Поощряя товарищества всякого рода, а равно сельскохозяйственные коммуны средних крестьян, представители Советской власти не должны допускать ни малейшего принуждения при создании таковых. Лишь те объединения ценны, которые проведены самими крестьянами по их свободному почину и выгоды коих проверены ими на практике. Чрезмерная торопливость в этом деле вредна, ибо способна лишь усиливать предубеждения среднего крестьянства против новшеств» [69].

Для поднятия производительности мелкого крестьянского хозяйства съезд наметил следующие меры: упорядочение крестьянского землепользования, снабжение крестьян улучшенными семенами и искусственными удобрениями, улучшение пород скота, распространение агрономических знаний, организация ремонта крестьянского сельскохозяйственного инвентаря, устройство прокатных пунктов, опытных станций и показательных полей, мелиорация крестьянских земель; помощь крестьянским хозяйствам со стороны советских и коллективных хозяйств.

Съезд дал указание о том, чтобы всячески смягчить по отношению к среднему крестьянину закон о взыскании чрезвычайного налога, даже если для этого потребовалось бы уменьшить общую сумму налога.

Съезд уделил значительное снимание кооперации, как важному средству укрепления союза рабочего класса с трудовым крестьянством. Перед партией стояла задача обеспечить руководящее влияние рабочего класса в кооперативах, направить деятельность кооперации в духе социалистического строительства. Кооперативные объединения крестьян, указывал съезд, должны получать от государства для поднятия сельскохозяйственного производства, в особенности для переработки сельскохозяйственной продукции, самую широкую финансовую и организационную помощь.

На съезде была принята резолюция «О политической пропаганде и культурно-просветительной работе в деревне». Политическая темнота и культурная отсталость деревенского населения являлись серьезным препятствием на пути создания прочного и длительного союза пролетариата с крестьянством. В резолюции подчеркивалось, что без необходимых политических и агрономических знании, без определенного общеобразовательного уровня трудовое крестьянство обречено на нищету и косность.

Просветительная деятельность в деревне, указывал съезд, должна осуществляться по трем основным линиям: коммунистическая пропаганда, общее образование, агрокультурное образование. Между ними должна быть установлена самая тесная согласованность.

Решения VIII съезда по крестьянскому вопросу явились поворотным моментом в политике Коммунистической партии в отношении середняка. Они нацелили партию и рабочий класс на создание прочного союза со средним крестьянством. Этот союз стал великой общественной силой, которая дала возможность Советскому государству сломить сопротивление отживающих классов общества, отразить натиск международного империализма.

Коммунистическая партия в решениях о середняке исходила из того, что союз рабочего класса со средним крестьянством при опоре на бедноту может быть осуществлен только в борьбе против кулачества и при условии руководящей роли рабочего класса по отношению ко всему трудящемуся крестьянству. Союз рабочего класса со средним крестьянством в годы иностранной военной интервенции и гражданской войны был военно-политическим союзом. Экономическая основа его состояла в том, что крестьянин получал от рабочего государства землю и защиту от помещика и кулака, а рабочие получали от средних крестьян продовольствие по продразверстке. Крестьянин нуждался в промышленных товарах, но, чтобы восстановить промышленность и наладить производство товаров, нужно было сначала победить интервентов и белогвардейцев. Поэтому крестьянство, несмотря на нехватку товаров, отдавало Советскому государству на нужды обороны все излишки продовольствия.

Намеченная съездом линия по отношению к основной массе крестьянства сыграла решающую роль в успешном исходе войны против иностранных интервентов и их белогвардейских прислужников. Она привела к укреплению союза рабочего класса со средним крестьянством, к созданию на этой основе массовой рабоче-крестьянской Красной Армии, к развертыванию широкого партизанского движения в тылу врага, к успехам продовольственной политики Советской власти. Упрочение союза с середняком создало основу для победы социализма в Советском Союзе.

Оценивая историческое значение принятых съездом решений по вопросу о работе в деревне, Б. И. Ленин говорил:

«… единодушным и быстрым решением съезда мы наметили линию в особенно нужном и особенно трудном вопросе, который в других странах считается даже неразрешимым, — в вопросе об отношении свергнувшего буржуазию пролетариата к среднему многомиллионному крестьянству. Мы все уверены, что эта резолюция съезда укрепит нашу власть» [70].

Все без исключения практические меры, принимавшиеся Коммунистической партией в области внутренней политики после VIII съезда РКП(б), были направлены на упрочение союза рабочего класса с трудовым крестьянством, на установление тесных связей между трудящимися города и деревни. Огромную роль в этом деле призван был сыграть Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет. В резолюции по организационному вопросу съезд указал, что состав ВЦИК впредь должен комплектоваться главным образом из деятелей, ведущих постоянную работу среди масс крестьян и рабочих. В духе коренных установок съезда по отношению к среднему крестьянству партия ставила вопрос и о кандидатуре на пост Председателя ВЦИК, взамен покойного Я. М. Свердлова. 30 марта 1919 г. на XII заседании ВЦИК В. И. Ленин говорил:

«Что же касается председателя, то тут нужно поставить вопрос так, чтобы он выявлял линию партии по отношению к крестьянству» [71].

От имени ЦК РКП(б) В. И. Ленин выдвинул кандидатуру Михаила Ивановича Калинина. Пламенный революционер-большевик из числа старой партийной гвардии, М. И. Калинин, будучи сам в прошлом крестьянином, поддерживал постоянную живую связь с деревней, хорошо знал ее нужды, ее интересы. Он пользовался большим авторитетом в массе трудового крестьянства. В то же время он был кровно связан с промышленным пролетариатом, являясь выдающимся организатором рабочих масс.

М. И. Калинин — Председатель ВЦИК.

Совокупность этих качеств делала кандидатуру М. И. Калинина особенно ценной. В. И. Ленин указывал, что партия и высшие органы Советской власти должны обращаться возможно более к среднему крестьянину.

«Нужно подойти к нему и сделать все, что мы можем, нужно дать понять и показать на деле, что решения нашего партийного съезда мы твердо решили проводить в жизнь.

Вот почему, — говорил В. И. Ленин, — кандидатура такого товарища, как тов. Калинин, должна бы объединить нас всех. Такая кандидатура поможет нам практическим путем организовать целый ряд непосредственных сношений высшего представителя Советской власти со средним крестьянством, поможет нам сблизиться с ним» [72].

На пост Председателя ВЦИК М. И. Калинин был избран единогласно. 27 лет он бессменно занимал этот высокий пост, отдав все силы делу укрепления социалистического государства, делу упрочения союза рабочего класса и трудового крестьянства.

Одним из центральных вопросов повестки дня VIII съезда РКП (б) был вопрос о военном положении и военной политике партии.

Еще в период подготовки к съезду на конференциях местных и армейских партийных организаций военный вопрос явился предметом широкого и острого обсуждения. И это было вполне естественно. Вопрос о строительстве Вооруженных Сил диктатуры пролетариата был совершенно новым, не разработанным в марксистской литературе. В решении этого вопроса, как и многих других, связанных с социалистическим строительством в Советской стране, Коммунистическая партия во главе с В. И. Лениным шла неизведанными путями. Необходимо было обобщить опыт, уже накопленный партией в практике советского военного строительства, в руководстве боевыми действиями по защите социалистического Отечества, закрепить достижения в этой области и повести решительную борьбу с недостатками в проведении военной политики.

Центральному Комитету партии было известно, что в ходе дискуссии, развернувшейся в партийных организациях перед VIII съездом РКП(б), ряд коммунистов-фронтовиков резко выражал недовольство деятельностью Троцкого. Последний, будучи Председателем Реввоенсовета Республики, неоднократно допускал извращения военной политики партии. Это выражалось в преклонении перед старыми военными специалистами, в пренебрежении к большевистским кадрам, направленным партией на военную работу и честно выполнявшим свой долг.

Об этих настроениях армейских коммунистов был осведомлен и Троцкий, как член ЦК. Поэтому он незадолго до открытия съезда принял все меры к тому, чтобы не допустить на предстоящем съезде критики в свой адрес. Воспользовавшись тем, что в начале марта 1919 года военно-стратегическое положение Советской республики было тяжелым, Троцкий поставил перед ЦК вопрос о необходимости командировать его на Восточный фронт, где началось в это время наступление колчаковцев. Кроме того, он предлагал немедленно отослать обратно на фронты делегатов от армейских партийных организаций. В результате двукратного обсуждения этого вопроса на заседаниях Пленума ЦК 14 и 16 марта было решено отпустить Троцкого на Восточный фронт. Но ЦК отверг домогательство Троцкого относительно возвращения делегатов-фронтовиков. ЦК РКП(б) разрешал армейским партийным организациям задержать посылку своих делегатов на съезд только в случае самой крайней необходимости — в связи с какими-либо чрезвычайными осложнениями боевой обстановки на том или ином участке фронта.

Центральный Комитет создал все условия для наиболее полного и всестороннего обсуждения на съезде такого жизненно важного для Советской республики вопроса, каким являлся тогда военный вопрос.

В отчете Центрального Комитета VIII съезду В. И. Ленин вскрыл то огромное значение, какое имело правильное решение вопроса о строительстве Красной Армии для Советской республики, окруженной враждебными капиталистическими государствами. В. И. Ленин показал трудности, с которыми партия и Советская власть столкнулись при создании вооруженных сил, и определил задачи дальнейшего строительства Красной Армии, укрепления ее боевой мощи.

В тезисах и докладе Центрального Комитета в качестве основного требования выдвигалась решительная борьба с пережитками партизанщины в армии и ставилась задача дальнейшего строительства регулярной Красной Армии с централизованным управлением и твердой воинской дисциплиной.

Для строительства такой армии предлагалось и впредь широко привлекать на командные должности военных специалистов старой армии, работа которых ставилась под партийно-политический контроль военных комиссаров. Наряду с этим командный состав Красной Армии должен был готовиться из рабочих и трудящихся крестьян на курсах красных командиров. Права партийных ячеек в армии ограничивались: они не должны были вмешиваться в дело военного руководства.

Центральный Комитет партии подчеркивал высокую роль военных комиссаров и политорганов Красной Армии в деле политического воспитания личного состава, в строительстве и укреплении Советских Вооруженных Сил.

Против тезисов ЦК выступила так называемая военная оппозиция, явившаяся отзвуком «левого коммунизма» в советском военном строительстве. Ее ядро составляли бывшие «левые коммунисты». Но к военной оппозиции примкнул и ряд коммунистов, которые ранее не участвовали ни в какой оппозиции. На этот раз они оказались в рядах оппозиции потому, что были крайне недовольны руководством Троцкого в военном ведомстве. На съезде от военной оппозиции выступил с контрдокладом В. Смирнов.

Для выступления в прениях по военному вопросу записалось 64 делегата. По решению съезда обсуждение тезисов было перенесено на военную секцию, в работе которой приняло участие 85 человек, из них 57 с правом решающего голоса.

На съезде и на заседании секции развернулись бурные прения. Многие делегаты выступили с резкой критикой в адрес Троцкого, доказывая на фактах извращение им военной политики партии. В результате обсуждения на секции за основу для внесения поправок были приняты большинством голосов (37 против 20) тезисы оппозиции, предложенные В. Смирновым. Меньшинство секции устроило отдельное совещание и потребовало перенести обсуждение вопроса на пленум съезда. Но это требование было отклонено. После этого меньшинство заявило о своем несогласии с принципиальной установкой секции и покинуло заседание. 21 марта съезд вновь вернулся к военному вопросу. В этот день на закрытом вечернем заседании был заслушан доклад члена Реввоенсовета Республики С. И. Аралова о военном положении, а затем с сообщением о работе военной секции выступил Е. М. Ярославский, который придерживался взглядов военной оппозиции. Съезд решил предоставить слово для выступления в прениях равному числу ораторов как от большинства военной секции, так и от меньшинства с последующим заключительным словом основных докладчиков.

Представители военной оппозиции, критикуя недостатки и ошибки в деятельности военного ведомства и в частности действия Троцкого, принижавшего роль партийно-политического аппарата в Красной Армии, чрезмерно доверявшего старым военным специалистам и допускавшего много других извращений, вместе с тем выдвигали глубоко ошибочные положения по ряду вопросов военного строительства. Они обвиняли ЦК в том, что он якобы не обеспечивает правильного проведения военной политики, в результате чего будто бы в Красной Армии стали устанавливаться «самодержавно-крепостнические» порядки. К ним оппозиция относила введение твердой воинской дисциплины и воинских уставов. Оппозиционеры возражали против широкого привлечения старых военных специалистов на командные должности в Красной Армии, ошибочно считая, что «бывшее офицерство в своей массе близко белогвардейцам» и неспособно сродниться с советским строем. Они утверждали, что на службу Советской власти перешла якобы худшая часть специалистов старой армии.

Оппозиция требовала расширить функции военных комиссаров и предоставить им решающий голос в оперативных вопросах, а также расширить права армейских партийных организаций, что приводило по существу к коллективному управлению войсками. Некоторые представители оппозиции (Ф. И. Голощекин и др.) отрицали необходимость централизованного военного управления и единого командования всеми вооруженными силами Республики.

Руководители военной оппозиции (В. Смирнов и др.) аргументировали свои предложения тем, что введение уставных требований, твердой воинской дисциплины и предоставление некоторых привилегий командному составу якобы отпугивает среднее крестьянство от Красной Армии, так как все это напоминает ему царскую армию.

Все требования военной оппозиции сводились в конечном счете к возрождению тех порядков, которые были допустимы лишь в начальный период строительства Советских Вооруженных Сил, когда Красная Армия создавалась на основе добровольчества. Но в условиях развернувшейся гражданской войны и иностранной интервенции Советская власть не могла обойтись без регулярной, дисциплинированной Красной Армии. Требования военной оппозиции противоречили линии Коммунистической партии на создание такой армии.

В защиту тезисов Центрального Комитета на закрытом заседании съезда выступили В. И. Ленин, И. В. Сталин и А. И. Окулов.

В. И. Ленин напомнил, что Центральный Комитет партии постоянно руководил военным ведомством, что вопросы военного строительства стояли буквально на каждом заседании ЦК. Не было такого конкретного вопроса стратегии, по которому ЦК не выработал бы своего мнения и не проводил бы его в жизнь. В. И. Ленин указывал, что Центральный Комитет постоянно занимался делами, связанными с созданием и распределением резервов Красной Армии.

«Когда нас обвиняют здесь, — говорил он, — что в результате неправильной политики постоянный недостаток резервов, — это смешно и абсурдно» [73].

В своей речи В. И. Ленин подчеркнул необходимость широкого привлечения и правильного использования военных специалистов старой армии, — критического использования лучших достижений буржуазной военной науки, внедрения железной воинской дисциплины. В. И. Ленин указал на значение новых воинских уставов в строительстве регулярной Красной Армии и призвал к беспощадной борьбе с пережитками партизанщины. Значительное место в своем выступлении В. И. Ленин уделил роли пролетарского ядра в Красной Армии, роли комиссаров, партийно-политического аппарата и всех коммунистов в воспитании, обучении и повышении боеспособности Красной Армии. Он требовал от всех коммунистов самым тщательным образом изучать военное дело и быть примером дисциплины, организованности и готовности идти на любые жертвы во имя победы.

Без железной дисциплины, говорил В. И. Ленин, не может быть могущественной Красной Армии, тем более в преимущественно крестьянской стране. Отвечая представителям военной оппозиции, которые выступали против ряда положений новых воинских уставов, в частности против взаимного отдания чести начальником и подчиненным, потому что они якобы напоминают самодержавно-крепостнические порядки, В. И. Ленин указывал, что без дисциплины невозможно создать армию, в рядах которой будет бороться среднее крестьянство. Проводимая партией политика идейного воздействия на крестьян, составляющих большинство в Красной Армии, необходима, но она сама по себе не может быть достаточным средством для создания мощной регулярной армии.

«Без дисциплины железа, без дисциплины, осуществляемой, между прочим, пролетариатом над средним крестьянством, ничего сделать нельзя», — подчеркивал В. И. Ленин [74].

Отдавая должное бесстрашию и героическим подвигам бойцов, командиров и политработников Красной Армии на фронтах гражданской войны, В. И. Ленин вместе с тем требовал больше учиться и у старых специалистов, лучше использовать накопленный опыт борьбы. Он подверг беспощадной критике тех военных работников, которые выступали вообще против использования военных специалистов, добивались возврата к коллективному руководству войсками и тянули, таким образом, назад к партизанщине. В частности, отмечая беспримерный героизм защитников Царицына (Сталинград) в 1918 году, В. И. Ленин вместе с тем осудил ошибки командования 10-й армии. Эти ошибки заключались в пренебрежительном отношении к военным специалистам и в отсутствии решительной борьбы с партизанщиной, что привело к огромным потерям.

В. И. Ленин говорил:

«… вся ошибка оппозиции в том-то и состоит, что вы, будучи связаны с этой партизанщиной своим опытом, будучи связаны с этой партизанщиной теми традициями героизма, которые будут памятны, вы не хотите понять, что теперь период другой. Теперь на первом плане должна быть регулярная армия, надо перейти к регулярной армии с военными специалистами» [75].

Указания В. И. Ленина стали программой партии в военном строительстве, в организации борьбы и победы над интервентами и белогвардейцами.

Против военной оппозиции в защиту тезисов ЦК выступил в прениях И. В. Сталин.

«Факты говорят, — заявил он, — что добровольческая армия не выдерживает критики, что мы не сумеем оборонять нашу Республику, если не создадим другой армии, армии регулярной, проникнутой духом дисциплины, с хорошо поставленным политическим отделом, умеющей и могущей по первому приказу встать на ноги и идти на врага» [76].

И. В. Сталин говорил, что предложения военной оппозиции неприемлемы, так как они могут лишь подорвать дисциплину в войсках и исключают возможность создания регулярной армии.

После продолжительного обсуждения вопросов военного строительства съезд принял большинством голосов (174 против 95) за основу тезисы ЦК. Для выработки резолюции была создана согласительная комиссия в составе двух представителей от оппозиции и трех от большинства съезда. 23 марта на своем последнем заседании съезд единогласно утвердил предложения комиссии и принял резолюцию, проникнутую идеей строительства регулярной классовой рабоче-крестьянской Красной Армии, спаянной железной воинской дисциплиной. В резолюции был обобщен опыт, накопленный Красной Армией в борьбе против интервентов и белогвардейцев, и сформулированы основы военной политики Коммунистической партии. В резолюции подводились итоги годичного строительства советских вооруженных сил, указывались пути дальнейшей деятельности партии и правительства в области военного строительства и ведения гражданской войны, намечались практические меры по укреплению Красной Армии.

Съезд отверг всякие попытки противопоставить партизанские отряды планомерно организованной и централизованной армии, которая только одна и могла защитить Советское государство от натиска международного империализма. Партизанские методы борьбы, указывал съезд в своей резолюции «По военному вопросу», были необходимы пролетариату, когда он являлся угнетенным классом. Но завоевав власть, рабочий класс получил возможность использовать государственный аппарат для планомерного строительства централизованной армии. Только наличие регулярной армии, с ее единой организацией и единым управлением, обеспечивает достижение наибольших результатов при наименьших жертвах в борьбе с контрреволюцией. В этих условиях проповедь партизанщины как военной программы выглядела бы так же, как проповедь возвращения от крупной индустрии к кустарному ремеслу.

Особо отмечалась в резолюции роль комиссаров в военном строительстве:

«Комиссары в армии являются не только прямыми и непосредственными представителями Советской власти, но и прежде всего носителями духа нашей партии, ее дисциплины, ее твердости и мужества в борьбе за осуществление поставленной цели. Партия может с полным удовлетворением оглянуться на героическую работу своих комиссаров, которые, рука об руку с лучшими элементами командного состава, в короткий срок создали боеспособную армию» [77].

Съезд обязал политические отделы армии производить под непосредственным руководством Центрального Комитета тщательный отбор комиссаров, отсеивая карьеристов и всех случайных, неустойчивых людей. Резолюция указывала, что в своей работе комиссары должны опираться непосредственно на ячейки солдат-коммунистов.

По вопросу о командных кадрах Красной Армии съезд подтвердил правильность линии, взятой ЦК партии и Советским правительством. Съезд дал указание и впредь привлекать на командные и административные должности в Красную Армию военных специалистов старой армии, осуществляя через комиссаров их отбор и повседневный контроль над ними. В резолюции съезда содержались также положения, прямо направленные против допущенных Троцким искривлений военной политики партии. Съезд подчеркнул настоятельную необходимость неуклонно проводить в жизнь классовый принцип мобилизации в армию только трудовых элементов. Съезд указал на то, что до последнего времени этот принцип вопреки настоянию ЦК партии и Советского правительства не осуществлялся в должной мере. Далее съезд отметил, что одной из важнейших задач военного строительства является обучение и воспитание нового офицерства из среды рабочих и передовых крестьян. С этой целью рекомендовалось создать в тылу и на фронте аттестационные комиссии для отбора и посылки наиболее отличившихся в боях красноармейцев на курсы красных командиров.

Учитывая огромное значение политического воспитания армии и необходимость непосредственного руководства этой работой со стороны Центрального Комитета, съезд постановил упразднить Всероссийское бюро военных комиссаров и вместо него создать Политический отдел Реввоенсовета. Во главе этого отдела должен был находиться член ЦК РКП(б) на правах члена Реввоенсовета Республики. При этом съезд предложил:

«Перенести центр тяжести коммунистической работы на фронте из политотделов фронтов в политотделы армий и дивизий, дабы оживить и приблизить ее к действующим на фронте частям» [78].

Съезд потребовал усиления роли коммунистов в армии и указал, что политическая работа в войсках может дать результаты лишь в том случае, если она будет проводиться при непосредственном участии красноармейских коммунистических ячеек. Под влиянием коммунистических ячеек армии все больше будет проникаться идеями и дисциплиной коммунизма. Огромная роль ячеек вызывала необходимость особенно тщательно следить за чистотой партийных рядов в Красной Армии. Съезд требовал принять меры к тому, чтобы в партию не попадали неустойчивые элементы.

«Уважение к коммунистическим ячейкам, — указывалось в решении съезда, — будет тем выше и незыблемее, чем яснее каждый солдат поймет и на опыте убедится, что принадлежность к коммунистической ячейке не дает солдату никаких особых прав, а лишь налагает на него обязанность быть наиболее самоотверженным и мужественным бойцом» [79].

Съезд обязал местные партийные организации систематически проводить работу по коммунистическому воспитанию красноармейцев в тыловых частях и выделять для этого специальных работников.

Съезд потребовал улучшить работу центральных военных органов и предложил периодически созывать совещания партийных работников фронта для обсуждения уставов, положений и инструкций, чтобы полнее учитывать боевой опыт, накопленный в ходе гражданской войны. Было указано также на необходимость реорганизации Всероссийского Главного штаба и Полевого штаба Реввоенсовета Республики, усиления в них партийной прослойки.

Обсуждение военного вопроса со всей убедительностью. показало необходимость срочных мер, направленных к улучшению работы центральных органов военного ведомства, к устранению извращений, допускавшихся Троцким в руководстве Реввоенсоветом Республики. Недовольство делегатов съезда работой Троцкого, помимо устной критики в его адрес, нашло свое выражение также и в том, что при выборах ЦК РКП(б) против его кандидатуры было подано 50 голосов. Ни одна другая кандидатура не получила столь значительного числа голосов против.

Один из выпусков курсов командиров Красной Армии. Петроград. Январь 1919 г. (Фото.)

Сразу же после окончания съезда, 25 марта, на первом заседании ЦК нового состава, наряду с организационными вопросами, обсуждались и выводы в отношении Троцкого. Члены ЦК указывали, что недовольство военным ведомством выражали не только делегаты, выступавшие на съезде, но и многие другие — в частности, представители Московской и Петроградской партийных организаций. На Пленуме подчеркивалось, что успех в работе военного ведомства в решающей степени зависит от того, в какой мере удастся его руководителям установить тесные деловые товарищеские отношения с коммунистами-фронтовиками.

Обсуждение военного вопроса на съезде свидетельствовало, что партийные принципы руководства армией Троцкий подменял голым администрированием. Этим он восстановил против себя значительную часть армейских партийных работников. Пленум ЦК одобрил предложение о реорганизации Полевого штаба Реввоенсовета Республики и Всероссийского Главного штаба. Пленум подчеркнул, что коммунисты в армии являются главной опорой Центрального Комитета в руководстве армией. Он потребовал от военного ведомства создать такие условия, которые обеспечивали бы развитие творческой инициативы армейских коммунистов, всемерное сплочение их.

Вслед за VIII съездом РКП(б) Пленум ЦК подчеркнул, что выступая против тех, кто отрицает необходимость использования старых военных специалистов, партия не должна ни в коем случае допускать преклонения перед военспецами, так как многие из них являются носителями чуждой пролетариату идеологии. Поэтому ЦК вновь и вновь указывал на первостепенную важность для Советского государства скорейшего создания собственных рабоче-крестьянских кадров командиров Красной Армии и Флота.

Развернутые решения VIII съезда партии, а также решении Пленума ЦК РКП(б) от 25 марта по вопросам военного строительства вооружили партию четкой программой борьбы за создание могущественной, многомиллионной, регулярной, строго дисциплинированной Красной Армии с хорошо поставленной партийно-политической работой, налаженной системой подготовки резервов.

В связи с тем, что к VIII съезду накопился некоторый опыт партийного и советского строительства, необходимо было обобщить этот опыт и выработать соответствующие установки, обязательные для всех партийных и советских организаций. Решения съезда по партийному и советскому строительству были направлены на дальнейшее укрепление Коммунистической партии, усиление ее руководящей роли в системе диктатуры рабочего класса.

В них отмечалась необходимость единой, обязательной для всех без исключении коммунистов, партийной дисциплины. Съезд подчеркнул, что «в партии в данную эпоху необходима прямо военная дисциплина» [80].

Все члены партии, указывал съезд, какие бы важные государственные посты они ни занимали, безусловно подконтрольны партии. Никаких привилегий принадлежность к РКП(б) не дает; она только возлагает на членов партии более серьезную ответственность. Съезд призвал партийные организации избавиться от неустойчивых и карьеристских элементов, примазавшихся к партии.

В связи с огромным наплывом в партию новых членов особую важность приобрел вопрос об улучшении социального состава ее рядов.

«Численный рост партии, — говорилось в решениях VIII съезда, — прогрессивен лишь постольку, — поскольку в ряды партии вливаются здоровые пролетарские элементы города и деревни. Рабочим, рабочей и крестьянской молодежи следует широко открыть дверь партии. Но партия должна все время внимательно следить за происходящими изменениями социального ее состава. Все партийные организации обязаны вести точный учет своему составу и сообщать его периодически в ЦК партии. Расширение численного состава партийных организаций ни в коем случае не должно покупаться ценою ухудшения качественного состава их. К приему в партию нерабочих и некрестьянских элементов следует относиться с большим разбором» [81].

Восьмой съезд принял решение о проведении перерегистрации всех членов партии к 1 мая 1919 года. Это было началом первой чистки рядов партии.

Особое внимание в резолюции уделялось укреплению связей партии с широкими массами трудящихся. Став у власти, партия должна была направить десятки тысяч коммунистов в государственный аппарат. При этом нередки были случаи, когда члены партии, поставленные на государственную работу, отрывались от масс и заражались бюрократизмом. Съезд наметил меры борьбы с подобного рода болезненными явлениями. Коммунистам — членам Советов предлагалось регулярно отчитываться перед своими избирателями. Все члены партии, работающие в советских учреждениях, обязывались вести партийную работу, должны были состоять членами профессиональных союзов и посещать их собрания.

Съезд утвердил внутреннюю структуру Центрального Комитета. Все наиболее важные политические и организационные вопросы, не требующие самого спешного разрешения, подлежали обсуждению на пленарных заседаниях Центрального Комитета. В составе Центрального Комитета были созданы Политическое бюро, Организационное бюро и Секретариат. Съезд сосредоточил дело распределения партийных сил в руках ЦК. Местные партийные органы должны были при распределении партийных сил строго руководствоваться указаниями Центрального Комитета. Съезд наметил меры по подготовке партийных работников, в частности, было решено организовать при Центральном Комитете Высшую партийную школу.

В связи с образованием Украинской, Латвийской и Литовско-Белорусской Советских республик на съезде было рассмотрено положение партийных организаций этих республик. Съезд отверг федеративный принцип строительства партии и признал необходимым существование единой централизованной Коммунистической партии с единым ЦК.

«Все решения РКП(б) и ее руководящих учреждений, — говорилось в резолюции, — безусловно обязательны для всех частей партии, независимо от национального их состава» [82].

Съезд установил, что Центральные комитеты национальных компартий пользуются правами областных комитетов партии и целиком подчиняются ЦК РКП(б).

Съезд четко определил взаимоотношения между партией и Советами, указал, что партия ставит перед собой задачу завоевать решающее влияние и полное руководство во всех организациях трудящихся: Советах, профсоюзах, кооперативах и т. п., ибо каждая из этих организаций ведет работу в своей области, но все вместе они должны действовать в одном направлении — в направлении строительства коммунизма. Съезд дал резкий отпор оппортунистической группе Сапронова — Осинского, отрицавшей руководящую роль партии в Советах.

Для лучшего руководства Советами съезд решил создать во всех советских организациях партийные фракции, куда должны входить все члены партии, работающие в данной советской организации. В резолюции съезда особо подчеркивалось, что нельзя смешивать функции партийных коллективов с функциями государственных органов, какими являются Советы.

«Свои решения, — говорилось в резолюции VIII съезда, — партия должна проводить через советские органы, в рамках Советской конституции. Партия старается руководить деятельностью Советов, но не заменять их» [83].

Резолюция съезда по организационному вопросу дала четкое направление всей практической работе по партийному и советскому строительству, способствовала укреплению партийного и советского аппарата. Она имела большое значение для укрепления рядов партии, для дальнейшего усиления связей партии с массами. Решения VIII съезда с предельной ясностью подчеркнули роль и значение Коммунистической партии как направляющей и руководящей силы советского общества.

Во время работы съезда на важнейших фронтах Советской республики, особенно на Восточном фронте, создалось напряженное положение: силы контрреволюции развертывали новое наступление. С фронтов каждый день поступали тревожные вести.

«Для нас нет сомнений, — говорил В. И. Ленин, обращаясь к делегатам VIII съезда партии 23 марта, — что усиленное наступление с запада и востока, одновременно с целым рядом белогвардейских восстаний, с попытками разобрать железные дороги в нескольких местах, — что все это представляет из себя совершенно ясно обдуманный я очевидно решенный в Париже шаг империалистов Согласия» [84].

Съезд принял обращение к партийным организациям, в котором был разоблачен план империалистов Антанты, заключавшийся в том, чтобы одновременно с общим наступлением белогвардейских войск Колчака, Деникина и белополяков поднять с помощью «левых» эсеров и меньшевиков контрреволюционные мятежи в тылу Красной Армии, захватить узловые железнодорожные станции, сорвать работу заводов, обслуживающих армию и транспорт, использовать в антисоветских целях тяжелое продовольственное положение страны.

Восьмой съезд партии призвал всех коммунистов удвоить бдительность, дать решительный отпор всем проискам белогвардейцев и их сознательных и бессознательных пособников.

Вооруженные историческими решениями VIII съезда РКП(б), делегаты разъехались на места. Они помогали партийным организациям еще теснее сплачивать рабочих и трудящихся крестьян вокруг партии, поднимать их на борьбу против всех внутренних и внешних врагов, за торжество социализма.

Восьмой съезд является крупнейшей вехой в истории Коммунистической партии Советского Союза. Его решения сыграли чрезвычайно важную роль в укреплении Советского государства и его военной мощи, в упрочении союза рабочего класса с трудовым крестьянством, в разгроме иностранных интервентов и внутренней контрреволюции, в развертывании социалистического строительства.

Коммунистическая партия уверенно смотрела в будущее, готовая к новым боям, к преодолению любых трудностей, твердо веря в окончательную победу социализма.

Эту уверенность партии ярко выразил В. И. Ленин в словах, произнесенных им перед закрытием съезда:

«… как бы тяжелы ни были испытания, которые могут на нас еще обрушиться, как бы велики ни были беды, которые может еще принести нам издыхающий зверь международного империализма, — этот зверь погибнет и социализм победит во всем мире» [85].

Восьмой съезд мобилизовал партию и советский народ на разгром сил внутренней и внешней контрреволюции.