Решающие победы Красной Армии над объединенными силами Антанты и внутренней контрреволюции

Глава девятая. Ликвидация сил контрреволюции под Петроградом, в Сибири и в Прикаспии.

В конце сентября 1919 года, в дни самых упорных сражений на Южном фронте, когда деникинские войска рвались к Москве, империалисты стран Антанты двинули Северо-Западную армию Юденича в новое наступление на Петроград.

Немало сил и средств положили организаторы второго антисоветского похода на то, чтобы возродить боеспособность войск Юденича, потерпевших летом жестокое поражение. Только щедрая помощь капиталистических государств — главным образом Англии, — предоставивших Юденичу вооружение, снаряжение, продовольствие, позволила ему осенью вновь двинуться на Петроград.

Белогвардейские полки были не только заново вооружены, но и пополнены людьми. Значительную часть этих пополнений составили принудительно мобилизованные жители Ямбургского и Гдовского уездов. Представители Антанты в Германии организовали также насильственную вербовку бывших русских военнопленных. Созданные таким путем части были доставлены в Северо-Западную армию. На британских кораблях прибыли в Прибалтику русские белогвардейские отряды, сформированные в Англии. Под нажимом руководителей английской военной миссии в Прибалтике генералов Марша и Гофа буржуазное правительство Эстонии разрешило Юденичу произвести мобилизацию среди русского населения на эстонской территории. Войскам Юденича были приданы также добровольческий американский отряд, французский легион, переброшенный из Архангельска через Ревель, и батальон нарвских бойскаутов.

26 августа 1919 года в Риге состоялось совещание представителей всех контрреволюционных сил в Прибалтике. Председательствовал на этом совещании генерал Марш, а в числе главных участников были генерал Десино от штаба Юденича, генерал Лайдонер от Эстонии, Калнин и Ульманис от Латвии. Результатом совещания явилась договоренность относительно общего наступления на Северо-Западном фронте.

Белогвардейская Северо-Западная армия спешно переформировывалась, готовясь к новому нападению на Петроград. Представители Антанты торопили Юденича с началом наступления. Межсоюзная военная миссия в Прибалтике заверяла белогвардейское командование, что совместно с Северо-Западной армией выступят войска Эстонии и Финляндии. Генерал Родзянко писал в своих «Воспоминаниях»:

«Ссылаясь на то, что мы получили снаряжение, орудия, танки и т. д., чуть не ежедневно в мой штаб приходили офицеры из английской Военной Миссии и от имени ген. Марша требовали, чтобы мы немедленно перешли в наступление… англичане становились все настойчивее и обещали оказать серьезную поддержку своим флотом, заняв при нашем продвижении вперед Красную Горку и Кронштадт» [397].

Успехи Деникина на юге создавали благоприятную обстановку для нападения на Советскую республику с северо-запада. В то же время Юденича и его хозяев — империалистов Антанты — очень беспокоили советско-эстонские мирные переговоры, начавшиеся в сентябре 1919 года. Подписание мирного договора между РСФСР и Эстонией сделало бы невозможным само существование Северо-Западной белой армии: через эстонские порты армия Юденича была связана с державами Антанты, на эстонской земле находились базы снабжения белогвардейцев, происходило формирование новых частей. Наконец, до тех пор, пока буржуазная Эстония воевала в союзе с белогвардейцами, последние могли быть более или менее спокойными за свой тыл. Помешать же заключению договора между РСФСР и Эстонией белогвардейцы могли только возобновлением боевых действий. Только успешное наступление могло заставить эстонскую буржуазию вновь поверить в боеспособность белой армии, в возможность сравнительно легко захватить территории на побережье Финского залива, прельщавшие капиталистов и помещиков Эстонии. Кроме того, начиная наступление в сентябре, Юденич рассчитывал на помощь английского флота, который мог активно действовать лишь до ледостава.

К концу сентября Северо-Западная армия уже представляла собой серьезную военную силу.

По данным, которые приводит в своих «Воспоминаниях» генерал Родзянко, боевой состав Северо-Западной армии в конце сентября — начале октября 1919 года равнялся 18 500 штыков и сабель при 57 орудиях, 4 бронепоездах, 6 танках, 2 броневиках. Но общая численность этой белогвардейской армии намного превышала указанную цифру. В некоторых источниках говорится даже о 50 тысячах солдат и офицеров.

Войска Северо-Западной и белоэстонской армий были развернуты между Копорским заливом и городом Островом. На нарвском участке, то есть непосредственно на петроградском направлении, действовал 1-й корпус белогвардейцев — самое сильное соединение Северо-Западной армии. Правый фланг войск противника составляли части 2-го корпуса, базировавшегося на Гдов. В начале операции вместе со 2-м корпусом действовала отдельная 1-я пехотная дивизия.

Нападение на Петроград с моря должны были осуществить, так же, как и несколько месяцев назад, корабли английского и белоэстонского флотов.

Белогвардейское командование строило все свои расчеты на том, что петроградская операция будет кратковременной, что наступление Северо-Западной армии и белоэстонских войск будет неуклонно развиваться в нарастающем темпе. Всякая более или менее продолжительная задержка в ходе наступления могла повлечь за собой гибельные для белых последствия. Это вытекало, во-первых, из низкого морального состояния крайне разношерстных белогвардейских и интервенционистских войск. Большой стойкости и выдержки от них ожидать не приходилось. Во-вторых, участники наступления на Петроград имели все основания сомневаться в прочности своего тыла. Рабочие и крестьяне Эстонии с большим удовлетворением восприняли известие о советско-эстонских мирных переговорах. Они с нетерпением ожидали установления нормальных отношений с Советской Россией, им было ненавистно участие их страны в интервенции. Поэтому разрыв мирных переговоров эстонским правительством и его сотрудничество с Юденичем в новом походе на Петроград неизбежно должны были повлечь за собой серьезные внутриполитические осложнения для правящих кругов Эстонии. Тяга эстонского народа к миру с Советской республикой создавала неустойчивость тыла Северо-Западной армии.

Положение контрреволюционных сил в Прибалтике было неустойчиво и потому, что именно здесь выявились острые противоречия между американо-англо-французским империализмом и реваншистскими кругами Германии. Немецкие войска фон дер Гольца продолжали находиться в Латвии и вели себя так, будто Версальского мирного договора не существовало. Фон дер Гольц открыто заявлял, что поскольку его войска состоят из «добровольцев» и не подчиняются берлинскому правительству, то и условия Версальского договора не могут на них распространяться. Все поведение командования немецких «добровольцев» говорило о том, что германские монополисты, содержавшие эти войска, задались целью упрочить свои позиции в Прибалтике, чтобы хоть сколько-нибудь компенсировать себя за понесенные ранее поражения.

Под руководством германской военщины в Латвии сформировалось крупное русское белогвардейское соединение — «корпус имени графа Келлера» — под командованием полковника Вермонта- Авалова. Граф Келлер, чье имя носил корпус, был одним из тех белогвардейских генералов, которые активно сотрудничали с немецкими оккупантами на Украине в 1918 году. Он добивался тогда содействия германского командования в создании белогвардейских формирований на северо-западе России и выражал готовность возглавить их, но был убит петлюровцами в Киеве. Имя Келлера в названии корпуса Бермонта-Авалова символизировало преданность союзу с немецким империализмом. Командные посты в корпусе занимали прогермански настроенные белогвардейские офицеры. В материальном обеспечении войска Бермонта-Авалова полностью зависели от империалистов Германии. С их помощью в лагерях русских военнопленных в Германии вербовались пополнения. Численность корпуса достигала 10 тысяч человек при 16 орудиях, 100 пулеметах, 12 минометах и 12 аэропланах.

Деятельность германских милитаристов и подвластных им белогвардейских сил в Латвии вызывала тревогу в лагере Антанты. Германия не переставала существовать как военный соперник держав Антанты в районе Прибалтики. В сентябре 1919 года Антанта потребовала увода войск фон дер Гольца в Германию. Германское командование, с согласия правосоциалистического правительства в Берлине, пустилось на хитроумный трюк. Фон дер Гольц был отозван в Германию, его войска расформированы и в полном составе, со всем оружием и техническими средствами, переданы под командование Бермонта-Авалова в качестве «немецких добровольцев». На этой основе возникла так называемая Западная русско-немецкая добровольческая армия, состоявшая на четыре пятых из немцев. В ее рядах осенью 1919 года насчитывалось более 51 тысячи солдат и офицеров.

Военная миссия Антанты в Прибалтике неоднократно пыталась в конце августа и в сентябре 1919 года принудить Бермонта-Авалова перейти со своими войсками в подчинение Юденича и принять участие в его втором наступлении на Петроград. Бермонт-Авалов был приглашен участвовать в Рижском совещании 26 августа. При этом он был поставлен в известность, что приказом Юденича он назначается на пост командующего всеми белогвардейскими вооруженными силами в Литве и Латвии. Буквально накануне наступления, 27 сентября, Юденич направил в штаб «корпуса имени графа Келлера» приказ о выступлении в Нарву для соединения с войсками Северо-Западной армии. Однако все попытки подчинить корпус военному руководству Антанты потерпели полную неудачу: он не двинулся из Латвии, не вышел из-под немецкой опеки и не присоединился к армии Юденича.

Все это создавало в Прибалтике напряженную обстановку. Тем не менее командование Северо-Западной армии и военные представители Антанты усиленно готовились к петроградской операции. Они рассчитывали на то, что Красной Армии будет не под силу одновременно и оборонять Петроград, и давать отпор Деникину, рвавшемуся к Москве.

К началу вражеского наступления противостоящая белым советская 7-я армия насчитывала 24 850 штыков, 800 сабель при 148 орудиях, 6 бронепоездах и 9 броневиках. Ее войска были растянуты на фронте примерно в 400 километров по юго-восточному берегу Копорского залива от деревни Гора Валдай, через Ямбург, по реке Луге до озера Красногорского, далее по рекам Вердуге и Желче, по восточному берегу Псковского озера и юго-западнее последнего до устья реки Кудеб, где проходила разграничительная линия с 15-й армией. В 7-ю армию в то время входили четыре стрелковые дивизии: 6-я, занимавшая участок от Копорского залива до Ямбурга; 2-я — от Ямбурга по реке Луге до озера Сяберского; 19-я — в районе города Луги и южнее; 10-я — в районе Пскова.

Кроме 7-й армии, Петроград обороняли гарнизоны Кронштадта, фортов Краснофлотского (бывш. Красная Горка) и Передового (бывш. Серая Лошадь), Действующий отряд судов Балтийского флота. В момент наибольшей опасности для Петрограда на сухопутный фронт были брошены команды моряков и курсанты училища командного состава флота, всего до 11 тысяч бойцов и командиров.

Гарнизон Петрограда в сентябре 1919 года составляли: 54-я стрелковая бригада, Башкирская кавалерийская бригада, Тульский крепостной полк и несколько стрелковых частей. На подступах к городу имелась система укреплений, входивших в состав Петроградского укрепленного района.

Состояние советских войск на петроградском направлении было тяжелое. 7-я армия, изнуренная боями летом 1919 года, не получила пополнений; ряд формирований Петроградского военного округа отправился на Южный фронт. Части 7-й армии были крайне малочисленны, во многих полках насчитывалось всего по 150–300 штыков. На один километр фронта советские войска имели в среднем 65 штыков, в то время как противник— 124 штыка.

Огромные трудности переживали защитники Петрограда из-за нехватки продовольствия и обмундирования. Осенью 1919 года в Петрограде было голодно. Красноармейский паек сократился до предела: на фронте выдавали по полфунта хлеба в день, а в тылу четверть фунта. Холода наступили в октябре, а большая часть красноармейцев не имела шинелей и крепкой обуви.

Балтийский флот испытывал не меньшие затруднения, чем 7-я армия. На кораблях остро ощущался некомплект личного составе Многие моряки-балтийцы сражались на сухопутных фронтах или выполняли различные задания партийных и государственных органов в других районах страны, а пополнений не поступало. Скудным было материальное обеспечение флота: не хватало топлива, смазочных материалов.

Тяжелое положение 7-й армии и Балтийского флота усугублялось тем, что в их тылу орудовало немало агентов врага, уцелевших от разгрома летом 1919 года. Как и в период первого наступления на Петроград, противник рассчитывал подорвать оборону города изнутри, провести операцию так, чтобы удар по 7-й армии с фронта сочетался с мятежом в ее тылу.

Под непосредственным руководством иностранных разведок была возобновлена деятельность избежавших летом ареста членов петроградского отделения «национального центра». Агенты «национального центра» пробрались на ответственные посты в 7-ю армию и Балтийский флот. Так, например, шпион Люндеквист был начальником штаба 7-й армии, шпион Берг — начальником Ораниенбаумского воздушного дивизиона.

Белогвардейская шпионская агентура снабжала интервентов и Юденича сведениями военного и политического характера. Предатель Люндеквист разработал свой план захвата Петрограда Северо-Западной армией и переслал его Юденичу. С приближением белых войск к Петрограду заговорщики усилили подготовку вооруженного мятежа. Им удалось привлечь на свою сторону несколько сот офицеров, разложившихся матросов, анархистов и уголовников. Чтобы помешать подходу подкреплений Красной Армии, заговорщики создали диверсионные группы для взрыва мостов на железных дорогах.

Разрабатывая план наступления на Петроград, штаб Юденича и Родзянко имел подробные сведения о состоянии, численности и расположении войск Красной Армии. Во многом был использован и план Люндеквиста.

В окончательном виде план белогвардейского командования состоял в следующем. Главный удар предполагалось нанести вдоль шоссе Ямбург — Гатчина — Петроград. Осуществить его должен был 1-й белогвардейский корпус во взаимодействии с английскими и эстонскими кораблями. Первоочередной задачей корпуса был захват Ямбурга. Конечную цель операции — овладение Петроградом — предполагалось достигнуть путем общего наступления всей Северо-Западной армии.

Главному удару должна была предшествовать наступательная операция против левого фланга 7-й армии в направлениях Струги Белые (Струги Красные), Псков и Луга. Она осуществлялась 2-м белогвардейским корпусом и отдельной 1-й дивизией. Этот вспомогательный удар, во-первых, обеспечивал правый фланг белогвардейской армии; он должен был, по замыслам противника, опрокинуть части 19-й и 10-й стрелковых дивизий и дать возможность прочно овладеть инициативой. Во-вторых, успешное наступление против левого фланга 7-й армии отвлекло бы часть советских войск с Нарвского направления, выводящего непосредственно на Петроград. И, наконец, прорыв белыми фронта в лужском направлении рассек бы 7-ю армию на две изолированные части и перерезал бы важные коммуникации, связывавшие Петроград с другими участками Западного фронта и с центром России.

С рассветом 28 сентября 2-й корпус армии Юденича при содействии английских танков неожиданно для советских частей перешел в наступление на Струги Белые, Псков, а затем и на Лугу. Фронт 10-й и 19-й дивизий был прорван, и белогвардейцы стали стремительно продвигаться вперед. Уже на другой день они вышли на рубеж реки Желчи. 30 сентября белые захватили переправу через реку Плюссу в районе деревень Скворец, Высокая, Матвеева. 4 октября враг ворвался на станцию Струги Белые и перерезал железнодорожное сообщение Петроград — Псков. Штаб 7-й армии потерял связь с 10-й и 19-й дивизиями.

В боях на левом фланге 7-й армии выявилось преимущество противника как в численности, так и в вооружении. Тем не менее отступавшие советские войска стойко сопротивлялись. Бойцы 10-й и 19-й дивизий не раз переходили в контратаки. 6 октября 19-я дивизия, отброшенная за линию железной дороги Петроград — Псков, попыталась перейти в общую контратаку. Но из-за явного недостатка сил эта попытка не увенчалась успехом.

Командование 7-й армии, плохо осведомленное о создавшейся обстановке, ошибочно расценило наступление белогвардейцев на участке 10-й и 19-й дивизий как главный удар, целью которого являлось взятие Пскова и восстановление контакта с белоэстонскими войсками. В связи с этим началась переброска частей с ямбургского направления под Псков. Таким образом, расчет врагов оправдывался. Переброска войск с важнейшего операционного направления 7-й армии была одним из главных результатов, который, по планам противника, должен был быть достигнут действиями 2-го корпуса.

10 октября противник приступил к осуществлению главного удара силами 1-го корпуса в общем направлении на Ямбург, Волосово, Гатчину. Развернулось наступление Северо-Западной армии. На участке советской 2-й стрелковой дивизии противник форсировал реку Лугу у деревни Муравейно. Одновременно белогвардейцы прорвали фронт 2-й дивизии у деревень Сабско и Редежа и нанесли несколько ударов на других участках фронта.

На следующий день, после сильной артиллерийской подготовки, белые под прикрытием английских танков атаковали позиции 6-й стрелковой дивизии западнее Ямбурга и прорвали фронт. Советские войска под натиском превосходящих сил вынуждены были оставить Ямбург.

До последней минуты отступление частей из Ямбурга прикрывал бронепоезд № 6 имени Ленина, где комиссаром был путиловский рабочий большевик И. И. Газа. Белогвардейцы, ворвавшиеся на железнодорожную станцию, решили уничтожить бронепоезд. Они пустили навстречу ему паровоз, мчавшийся на всех парах. Столкновение с ним повлекло бы за собой гибель бронепоезда. По команде И. И. Газа бронепоезд начал отходить, а когда паровоз достаточно приблизился, по нему открыли орудийный огонь. Меткими попаданиями паровоз был поврежден. Опасность, казалось бы, миновала. Но враги сумели окружить бронепоезд, отрезав ему путь отхода. Самолеты противника несколько раз бомбили поезд. Три дня, с 12 по 15 октября, героическая команда бронепоезда без отдыха, без пищи отбивалась от наседавших врагов. То и дело надо было восстанавливать пути, разрушенные противником; воду и дрова для паровоза приходилось брать с боя на станциях. С большим трудом удалось бронепоезду выйти из вражеского кольца.

Наступавшие войска Юденича на каждом шагу встречали ожесточенное сопротивление трудящихся. Во многих местах возникали партизанские отряды, которые совершали смелые нападения на тылы противника. Рабочие во главе с коммунистами в городах и промышленных центрах Псковской и Петроградской губерний вместе с Красной Армией сражались за каждую пядь советской земли, не щадя своей жизни.

13 октября белогвардейцы подошли к Луге. В боях за нее вместе с красноармейцами сражались местные жители, в первую очередь — коммунисты. Еще в начале вражеского наступления Лужский уездный комитет РКП(б) объявил партийную мобилизацию и стал формировать два коммунистических отряда. В эти отряды вступило также много беспартийных добровольцев.

Лужские коммунистические отряды вместе с частями Красной Армии обороняли город до последней возможности. Вынужденные 16 октября оставить Лугу, они продолжали вести упорные бои, используя каждый удобный рубеж, чтобы замедлить продвижение врага. При отходе на станцию Батецкая засада противника внезапным налетом захватила у отступавших красноармейцев два броневика. Это была большая потеря для советских войск. Один из лужских коммунистических отрядов смелой контратакой отбил у белых бронемашины. Бойцы отряда на себе вывезли машины из боя.

Одновременно с наступлением на псковском, лужском и ямбургском направлениях противник начал боевые операции на побережье Финского залива. Здесь на позиции советских войск неожиданно напали белоэстонцы, без всякого предупреждения нарушившие перемирие. Наступление на этом участке велось с задачей овладеть фортами Передовой и Краснофлотский, чтобы обеспечить проход английской эскадры непосредственно к Кронштадту. 14 октября в районе Копорского залива с английских боевых кораблей был высажен белоэстонский десант. Ядром его являлся отряд бойскаутов — кулацких сынков, — организованный и обученный офицером армии США Рейссаром.

15 октября десантники находились уже в 10–12 километрах от фортов. Здесь их атаковали экспедиционные отряды советских моряков. Продвижение врага было приостановлено. Однако белогвардейцы не успокоились. Их авиация стала ежедневно совершать налеты на форты, сбрасывая бомбы и обстреливая из пулеметов. 16 октября высадился еще один десант противника, захвативший деревни Устье, Калище и Лендовщина. С моря корабли противника начали артиллерийский обстрел позиций советских войск. Ответный огонь батарей Передового и Краснофлотского фортов заставил вражеские суда отойти.

На подступах к Краснофлотскому и Передовому закипели упорные бон. Враг бросал в наступление все новые и новые силы. Но советские бойцы стойко обороняли свои позиции. На одном из важнейших участков обороны — в районе разъезда Лендовщина и деревень Вепша, Коваши — действовал батальон особого назначения, состоявший из моряков. В течение нескольких дней он отбивал все атаки наседавшего противника. Вражеская артиллерия то и дело производила огневые налеты на передний край советской обороны. Погода стояла холодная, непрерывно шел дождь, окопы заливала вода, а моряки были одеты в потрепанные бушлаты, у многих не было крепкой обуви. Но никакие опасности и лишения не могли сломить боевого духа советских моряков.

24 октября белые при поддержке артиллерии предприняли особенно яростную атаку, стремясь прорваться за линию проволочных заграждений. Но и на этот раз балтийцы с честью выдержали натиск. Противник отступил, понеся большие потерн. Немалая заслуга в организации отпора врагу принадлежала таким доблестным командирам и политработникам 1-го Петроградского батальона особого назначения, как командир батальона Борисов, комиссар батальона Зверев, командир роты Федосеев, комиссар роты Посунько, начальник разведки Неволин, командир взвода Зыков, показавшие образцы мужества и отваги.

Форты Краснофлотский и Передовой и славные матросские отряды прочно задержали врага на побережье Финского залива. Все попытки белогвардейских и белоэстонских частей прорваться и овладеть фортами были безуспешными.

Штаб Юденича, планируя наступление на береговом участке, рассчитывал на обещанную ранее поддержку английского флота. Однако в самый разгар борьбы белогвардейцы обнаружили, что с ними взаимодействует лишь несколько военных кораблей. Основная часть английского флота находилась далеко — в районе Рижского залива. Произошло это, во-первых, потому, что военно-морское командование противника, помня о своем неудачном опыте летней кампании, предпочитало держать лучшую часть флота в отдалении от зоны действия советского Балтийского флота. Кроме того, серьезным препятствием для активных действий вражеских кораблей в Финском заливе являлись минные заграждения, установленные советскими моряками. Во-вторых, как раз накануне наступления Юденича на Ямбург, немецкая военщина начала осуществлять реваншистский план завоевания господства в Латвии. 9 октября Западная «добровольческая» армия Бермонта-Авалова неожиданно двинулась из Митавы на Ригу, без всякого труда ломая сопротивление войск буржуазного латвийского правительства. Правительство Ульманиса бежало в Венден (Цесис). Немецко-русские белогвардейские войска подошли почти вплотную к предместьям Риги. Межсоюзная военная миссия попыталась через своих представителей договориться с Бермонтом-Аваловым о прекращении наступления. Ответ Бермонта-Авалова был поистине анекдотичен: этот вояка заявил, что вмешательство Антанты в его действия он склонен рассматривать как проявление «сочувствия большевикам», против которых он, Бермонт-Авалов, воюет.

Поскольку переговоры ни к чему не привели, основная часть английской эскадры перешла из Финского залива к Риге. В ночь с 14 на 15 октября английские корабли начали обстрел позиций войск Бермонта-Авалова. Часть белоэстонских войск была также подтянута к латвийской границе.

Таким образом, противоречия среди империалистических сил непосредственно отразились и на событиях под Петроградом.

Отсутствие поддержки с моря хотя и спутало расчеты белогвардейцев, но не приостановило их наступления. 12 октября, то есть на другой день после падения Ямбурга, части противника подошли к станции Волосово. Между советскими 6-й и 2-й дивизиями образовался разрыв. Всякая связь между ними была потеряна. Командующий 7-й армией С. Д. Харламов (назначенный на этот ноет вместо М. С. Матиясевича в конце сентября) пытался путем перегруппировок ликвидировать этот прорыв и нанести полками 6-й и 2-й дивизий контрудар. Но имеющимися силами осуществить эту операцию оказалось невозможным.

Вся 7-я армия была сбита с фронта. Ее дивизии откатывались назад в расходящихся направлениях. Широкий разрыв образовался между правофланговыми (6-я, 2-я) и левофланговыми (10-я, 19-я) дивизиями. Штаб 7-й армии потерял возможность управлять действиями войск на левом фланге. Поэтому 16 октября командование Западного фронта отдало приказ о передаче 10-й и 19-й дивизий в подчинение 15-й армии. Тем же приказом 7-й и 15-й армиям предписывалось немедленно перейти в контрнаступление. Но это требование было в тот момент невыполнимо: 7-я армия, обессиленная в боях, еще не получила подкреплений, 15-я армия не закончила перегруппировку своих частей.

Отход советских войск продолжался. 16 октября белые заняли Красное Село. Через несколько часов враг вступил в Гатчину. К концу дня 17 октября фронт 7-й армии проходил от деревни Гора Валдай до Царской Славянки, всего лишь в 15 километрах от Николаевской железной дороги — этой важнейшей магистрали, связывающей Петроград с Москвой. В некоторых местах противник приблизился к Петрограду на расстояние орудийного выстрела.

Враг ликовал. Правители империалистических держав, организовавшие второй антисоветский поход, да и сам Юденич со своими генералами нисколько не сомневались в том, что взятие Петрограда — теперь дело самого ближайшего времени. Английская буржуазная газета «Дейли Кроникл» в номере от 13 октября под заголовком «Вблизи Москвы и Петрограда» радостно сообщала:

«Генерал Юденич… заявляет, что взятие Петрограда его войсками будет делом только двух или трех недель».

Победные реляции заполняли английские, французские и американские газеты. Захлебываясь от восторга, продажные писаки расписывали «подвиги» белогвардейцев, рисовали радужные перспективы близкой победы, отчаянно врали о панике и растерянности в советском тылу. Та же «Дейли Кроникл» 14 октября, ссылаясь на сообщения из Берлина и Парижа, пустила утку об эвакуации Москвы. 18 октября английская газета «Таймс» писала:

«Получено сообщение об окружении Кронштадта и вступлении войск генерала Юденича в Петроград».

В Петрограде кучка заговорщиков, руководимая «национальным центром», заканчивала последние приготовления к вооруженному мятежу против Советской власти. Заговорщики хотели выступить в тот момент, когда части Юденича ворвутся на окраины Петрограда. Общее руководство мятежом было возложено на Люндеквиста. С помощью иностранной агентуры в контрреволюционном подполье сформировалось еще одно «правительство» во главе с бывшим статским советником Быковым. Это правительство по своему составу было откровенно черносотенным: «министры» были набраны сплошь из бывших царских чиновников и военных, крайняя реакционность которых была вне всяких сомнений.

Но уже события ближайших дней показали, что радость врагов Советской страны преждевременна. Мужество защитников Петрограда было несокрушимо. Они самоотверженно обороняли каждый рубеж, при малейшей возможности переходя в контратаки, даже если врагов было намного больше.

Две роты 3-го батальона 51-го полка 6-й стрелковой дивизии, состоявшие почти целиком из питерских рабочих, держали оборону в одной из деревень под Петергофом (Петродворец). Все вооружение бойцов состояло из винтовок; пулеметов не было. 17 октября на них внезапно обрушилась атака противника: наступали батальон белогвардейцев и две белоэстонские роты. Силы были явно неравны; к тому же у атакующих имелись пулеметы. Но не дрогнули советские воины — они приняли бой. Даже повара взялись за винтовки. Действия красноармейцев умело направляли командир батальона Смородин, командир роты Кузьмин и комиссар Федоров. После упорного боя враг был отбит с большими для него потерями.

Тяжелую утрату понес и славный 3-й батальон: в сражении геройски погибли Кузьмин и Федоров.

На другом участке фронта, под Лиговом, 18 октября отличился один из взводов батальона курсантов училища комсостава флота. Вражеская кавалерия отрезала этот взвод от батальона… Чтобы соединиться со своими, моряки подошли к деревне, где ранее располагался батальон. Но там уже были белые. Моряки во главе с комиссаром Костиным решили выбить врага из деревни штыковой атакой. Когда завязался бой, выяснилось огромное численное превосходство белых. Несмотря на это, курсанты продолжали героически сражаться. Крупный урон врагу причинили пулеметчики Грен, Кирилюк и Снитко. А в самый разгар боя неожиданно подоспела помощь несколько моряков — разведчиков с линкора «Андрей Первозванный», случайно находившиеся поблизости, поспешили на выручку товарищам. Белые были выбиты из деревни. Советские моряки захватили пленных и трофеи.

С таким же упорством и стойкостью советские воины отражали удары врага и на других участках фронта.

К 20-м числам октября темп наступления армии Юденича резко замедлился. Дальнейшее ее продвижение встречало все более упорное сопротивление советских войск. Части 7-й армии, в которые влились подкрепления из петроградских коммунистов а рабочих, вновь обретали высокую боеспособность. В то же время боевая мощь противника уменьшалась: сказались и непомерное расширение плацдарма, и потери, понесенные в боях. Белогвардейское командование явно недооценило силы и возможности Красной Армии, опирающейся на поддержку трудящихся.

Бои приняли особенно ожесточенный характер. Юденич, стремясь сломить мужество защитников Петрограда, бросил против них авиацию 19 октября вражеские аэропланы четыре раза совершали налеты на части 7-й армии, забрасывая их бомбами, обстреливая из пулеметов. Но в воздух поднялась советская авиация. Советские летчики показали в этих боях образцы воинской доблести. В районах Красного Села и Гатчины они произвели восемнадцать вылетов, подвергая пулеметному обстрелу и бомбежке пехоту, бронемашины и обозы противника. Зачастую налеты производились на очень небольшой высоте — 100–200 метров, что было сопряжено с большим риском, но зато обеспечивало наибольшую эффективность обстрела. Ценную помощь оказали летчики разведке. Их донесения о передвижениях и силах врага дали возможность задержать наступление белых на некоторых участках и даже окружить отдельные части противника.

20 октября, потеснив полки 6-й дивизии, белые подошли к Стрельнинской подставе и предместью Лигово. Это были ближайшие к Петрограду пункты, которых удалось достичь белогвардейцам. На другой день части 1-го корпуса белогвардейцев после упорных боев заняли Павловск, Царскую Славянку и Детское Село (бывш. Царское Село, ныне город Пушкин).

Дальнейшие действия белых были направлены на то, чтобы перерезать Николаевскую и Северную железные дороги. Однако далее деревни Ям-Ижора противник продвинуться не смог. Он был остановлен здесь резервными частями 7-й армии, сосредоточенными в Колпино. 21 октября Юденич отдал приказ о занятии Пулковской возвышенности — последнего естественного рубежа, отделявшего фронт от южной окраины Петрограда.

В сражении за Петроград наступил решающий момент.

Опасность, нависшая над городом, была тем более велика, что некоторые руководящие работники петроградских партийных и советских органов, в частности Зиновьев, своими противоречивыми действиями сеяли вокруг себя сумятицу и неуверенность. В то время, когда войска Юденича прорвали фронт 7-й армии, Зиновьев уверял население города, что серьезная опасность Петрограду не угрожает. Когда же белогвардейцы оказались в предместьях города и потребовались быстрые и решительные действия, чтобы предотвратить непосредственную угрозу, Зиновьев и некоторые ответственные работники Петроградского Совета и штаба Петроградского укрепленного района поддались панике и совместно с Троцким, приехавшим из Москвы, стали поговаривать о возможности сдачи Петрограда.

Но питерские коммунисты и подавляющее большинство рабочих, красноармейцев и матросов ни на минуту не поддавались растерянности и отчаянию. Они были полны решимости отстаивать Петроград до последней капли крови, зная, как велико значение этого города для Годины. Героические защитники Петрограда верили, что в трудную минуту к ним на помощь придет вся страна.

15 октября Политбюро ЦК РКП(б) приняло специальное постановление о Петроградском фронте, в котором требовало: «Петрограда не сдавать!». Политбюро указывало на необходимость для обороны Петроградского района перебросить с Северного фронта максимальное количество людей и оказать помощь Петрограду кавалерией.

Однако Троцкий и Зиновьев продолжали действовать вразрез с указаниями партии. Они решились даже начать подготовку к тому, чтобы впустить армию Юденича в Петроград, утверждая, будто врага легче разгромить на улицах города. В действительности, осуществление такого плана повлекло бы за собой массовое истребление коммунистов и рабочих города, разрушение многих промышленных предприятий, выпускавших важную оборонную продукцию. Нечего говорить уже о том, что сам факт вступления белогвардейцев в Петроград явился бы тяжелым моральным ударом для каждого защитника Республики Советов. Противник же получил бы серьезный выигрыш в морально-политическом отношении. Таким образом, принятие авантюристического плана Троцкого — Зиновьева явилось бы предательством интересов обороны Советской страны.

16 октября Троцкий от своего имени и от имени Зиновьева телеграфировал в ЦК РКП(б) о принятом ими решении открыть противнику ворота Петрограда. Узнав об этом, В. И. Ленин в ночь с 16 на 17 октября созвал заседание Совета Обороны, а в 7 часов 30 минут утра 17 октября передал по прямому проводу в Петроград следующее:

«Первое. Постановление Совета Обороны от 16 октября 1919 года дает, как основное предписание, удержать Петроград во что бы то ни стало до прихода подкреплений, которые уже посланы.

Второе. Поэтому защищать Петроград до последней капли крови, не уступая ни одной пяди и ведя борьбу на улицах города» [398].

Таким образом, Совет Обороны решительно отверг план Троцкого и Зиновьева, открывавший белогвардейцам доступ в Петроград. А в том случае, если врагу почему-либо удалось бы прорваться в город, войска и рабочие должны были быть готовы продолжать борьбу и на петроградских улицах.

Под Петроград были брошены значительные подкрепления. В числе других соединений и частей на борьбу с Юденичем были отправлены: бригада курсантов из Москвы, 3-я бригада 18-й стрелковой дивизии из Котласа, 3-я бригада 21-й стрелковой дивизии из Тулы, 479-й стрелковый полк с Севера из 6-й армии, 8-й стрелковый полк из Лодейного Поля, 3-й Башкирский полк из Белебея, 6-й запасный полк из Кинешмы, шесть бронепоездов. Для 7-й армии шли эшелоны с различными военными грузами и продовольствием. В различных городах и селах Советской страны по инициативе партийных и советских органов проводился сбор денег и продовольствия в помощь Петрограду. Так, крестьяне Сергачского уезда Нижегородской губернии собрали для защитников Петрограда тысячу пудов хлеба. Крестьяне Шадринского уезда Екатеринбургской губернии прислали маршрутный поезд — 29 вагонов пшеничной муки. Девять тысяч пудов пшеницы и ржи прислали крестьяне низовья Волги.

«Петроград не отдадим!». 1919 г. (Плакат худ. А. Апсит.)

В самом Петрограде, как и во время первого наступления Юденича, шла мобилизация всех сил партийной организации и рабочего класса. 19 октября в «Петроградской правде» было опубликовано обращение В. И. Ленина «К рабочим и красноармейцам Петрограда»:

«Товарищи! Наступил решительный момент. Царские генералы еще раз получили припасы и военное снабжение от капиталистов Англии, Франции, Америки, еще раз с бандами помещичьих сынков пытаются взять красный Питер. Враг напал среди переговоров с Эстляндией о мире, напал на наших красноармейцев, поверивших в эти переговоры. Этот изменнический характер нападения — отчасти объясняет быстрые успехи врага. Взяты Красное Село, Гатчина, Вырица. Перерезаны две железные дороги к Питеру. Враг стремится перерезать третью, Николаевскую, и четвертую, Вологодскую, чтобы взять Питер голодом.

Товарищи! Вы все знаете и видите, какая громадная угроза повисла над Петроградом. В несколько дней решается судьба Петрограда, а это значит наполовину судьба Советской власти в России.

Мне незачем говорить петроградским рабочим и красноармейцам об их долге. Вся история двухлетней беспримерной по трудностям и беспримерной по победам советской борьбы с буржуазией всего мира показала нам со стороны питерских рабочих не только образец исполнения долга, но и образец высочайшего героизма, невиданного в мире революционного энтузиазма и самоотвержения.

Товарищи! Решается судьба Петрограда! Враг старается взять нас врасплох. У него слабые, даже ничтожные силы, он силен быстротой, наглостью офицеров, техникой снабжения и вооружения. Помощь Питеру близка, мы двинули ее. Мы гораздо сильнее врага. Бейтесь до последней капли крови, товарищи, держитесь за каждую пядь земли, будьте стойки до конца, победа недалека! победа будет за нами!» [399].

Первая страница рукописи В. И. Ленина «К рабочим и красноармейцам Петрограда 17 октября 1919 г. (Фотокопия.)

Петроградский пролетариат, воины 7-й армии и Балтийского флота дружно откликнулись на призыв партии — отстоять красный Петроград во что бы то ни стало! На заводах и фабриках, в воинских частях и на кораблях прошли митинги. Тысячи рабочих и работниц, красноармейцев и краснофлотцев заявили о своей готовности сражаться до последней капли крови.

Подобные решения были с воодушевлением приняты рабочими Выборгской стороны, Васильевского Острова и других районов Питера. На таких крупных предприятиях, как «Финляндское пароходство», завод Вестингауз, фабрика «Скороход», Невский судостроительный завод, Охтенский завод, рабочие после собраний добровольно записывались в отряды, объявляли себя мобилизованными, переходили на казарменное положение. 17 октября на общем собрании двух фабрик — Голодаевской писчебумажной и бывшей Гука — рабочие приняли следующую резолюцию:

«Белогвардейские банды думают, что голодные питерские рабочие уже не в силах дать отпор врагу, но знай, белогвардейская свора, нам не привыкать к белогвардейским угрозам. Мы голодны, но в наших жилах течет революционная кровь.

Прочь свои грязные руки!» [400].

В практических действиях трудящихся Петрограда сказались результаты и опыт огромной работы партии, проделанной в мае — июне при отражении первого наступления Юденича. Как и несколько месяцев назад, на заводах и фабриках развернулось формирование рабочих отрядов для отправки на фронт. С огромным патриотическим подъемом прошла мобилизация петроградских рабочих в возрасте от 18 до 40 лет. В пункты формирования являлось много добровольцев, не подлежащих призыву по возрасту, с просьбой отправить их на фронт. В обороне Петрограда приняло участие свыше 14 тысяч женщин, из них более 11 тысяч было занято на тыловых и окопных работах, около 3 тысяч вступило в действующие части в качестве санитарок, связисток, пулеметчиц. Об активном участии женщин-работниц в защите родного города красноречиво свидетельствует такой факт. После того как белые заняли Красное Село, несколько работниц предложили советскому командованию послать их в разведку во вражеский тыл. Под видом местных крестьянок они проникли в Красное Село и выяснили численность и расположение вражеских войск, их вооружение. На обратном пути отважным разведчицам пришлось двое суток скрываться в лесу, сидя в яме, без куска хлеба, под холодным осенним дождем. Но в конце концов они сумели перейти линию фронта и доставить Красной Армии ценные сведения о противнике.

На фронт ушли почти все петроградские коммунисты, способные носить оружие. Партийная организация Петрограда дала фронту в тревожные октябрьские дни 1919 года более 3 тысяч коммунистов в качестве бойцов, командиров и комиссаров. Партийные организации Петроградской губернии только за шесть дней, с 17 по 22 октября, отправили на фронт 1168 коммунистов. Сестрорецкая и Колпинская организации Коммунистической партии объявили поголовную мобилизацию и провели ее за один день. Коммунисты Шлиссельбургского порохового завода и Детского Села также все до одного были мобилизованы в армию.

Вместе с коммунистами уходили на фронт комсомольцы.

В течение первых же шести часов с начала мобилизации, объявленной Петроградским комитетом РКСМ, добровольцами записалось 450 комсомольцев. 150 девушек тогда же отправились на санитарные курсы. Ямбургская, Детскосельская, Гатчинская организации РКСМ целиком ушли на фронт. Шлиссельбургская, Званковская, Новоладожская, Сестрорецкая, Петергофская, Кронштадтская и другие комсомольские организации Петроградской губернии также почти в полном составе вступили в полки 7-й армии. Петроградская городская организация РКСМ дала фронту до 1200 молодых бойцов [401]. Комсомольцы входили в Сводно-боевой отряд Петроградского комитета РКСМ и в районные отряды — Невский, Обуховский и другие. Комсомольский отряд 1-го Городского района, насчитывавший 260 человек, нес охрану Петропавловской крепости. Отряд комсомольцев Невского района самоотверженно дрался с белогвардейцами под Детским Селом, комсомольская самокатная рота участвовала в боях за Красное Село.

Митинг на Шлиссельбургском пороховом заводе, посвященный организации коммунистического отряда для защиты Петрограда. 15 октября 1919 г. (Фото.)

Отряд за отрядом уходили из Петрограда на фронт, который был уже в непосредственной близости от города. А на петроградских заводах и фабриках кипела работа. Оставшиеся рабочие трудились по 12–16 часов в сутки, превозмогая усталость и голод. Резко поднялась производительность труда. Увеличилось производство снарядов и патронов. Ремонт бронепоездов, паровозов, бронемашин, грузовиков производился во много раз быстрее, чем полагалось по техническим нормам. Так, бронепоезд № 6 был отремонтирован рабочими Путиловского завода всего лишь за сутки вместо нескольких дней, предусмотренных по плану. Автомобильная мастерская завода выпустила после ремонта более 25 автомашин за 25 дней вместо положенных 6 месяцев. Артиллерийский отдел завода в течение нескольких дней произвел капитальный ремонт 72 орудий и 8 бронепоездов.

В эти дни путиловцы дали фронту первые пять советских танков. Это были обычные бронемашины, поставленные на гусеничный ход, но самый факт их появления на фронте имел большое значение. Ведь до этого защитники Петрограда ничего не могли противопоставить английским танкам Юденича.

Ижорский завод продолжал выполнять военные заказы даже тогда, когда белогвардейцы находились в полутора километрах от завода. После работы в цехах Ижорцы шли рыть окопы. Многие из них непосредственно участвовали в боях, состоя в рабочем боевом отряде, который был сформирован Колли неким комитетом РКП(б). Колпинские работницы в составе санитарного отряда также приняли участие в борьбе на фронте.

Рабочие 1-й Государственной швейной фабрики в дни самых ожесточенных боев под Петроградом изготовляли по две тысячи шинелей в сутки. В обычное время производительность фабрики не превышала тысячи шинелей.

Десятки тысяч петроградцев трудились на строительстве оборонительных рубежей на ближних подступах и в самом городе. На территории Петрограда сооружалось три основных оборонительных рубежа.

Первый оборонительный рубеж (внешний) проходил вдоль южных окраин города. Укрепления здесь возводили рабочие расположенных в этом районе заводов «Красный Путиловец», Вагоностроительного, «Электросила», обувной фабрики «Скороход» и других предприятий. Работа шла круглые сутки. На рытье окопов, сооружение пулеметных гнезд, проволочных заграждений выходило все население рабочих окраин. Второй рубеж представлял собой укрепленную полосу между Обводным каналом и рекой Мойкой. Третий рубеж тянулся по южному берегу Васильевского Острова, по набережной Петроградской и Выборгской сторон и далее вверх по правому берегу Невы.

Для усиления оборонительных рубежей были использованы боевые корабли Балтийского флота — линкор «Севастополь» и несколько эскадренных миноносцев. Они должны были прикрывать своим огнём фланги первого и третьего рубежей. Для этого «Севастополь» с несколькими миноносцами был поставлен на якоря у входа в петроградский Торговый порт, а эсминец «Самсон» проведен вверх по Неве к селу Рыбацкому.

Несколько линий обороны создавалось и на северных окраинах города — на случай нападения белофиннов.

На петроградских улицах и около мостов сооружались баррикады. В окнах домов были оборудованы пулеметные гнезда. Вокзалы и общественные здания превращались в опорные пункты круговой обороны. На перекрестках улиц, на площадях устанавливались бронированные башни для орудий.

Буквально за несколько суток Петроград вновь, как и летом 1919 года, превратился в неприступную крепость. Большую роль в создании оборонительных рубежей, в формировании рабочих отрядов, в наблюдении за порядком в городе сыграл Совет внутренней обороны Петрограда во главе с Д. Н. Авровым. Ему были подчинены районные штабы внутренней обороны, созданные районными комитетами РКП(б) и исполкомами Советов.

В первых рядах трудящихся Петрограда, поднявшихся на защиту родного города, находились, как и всегда, коммунисты. Своей самоотверженной преданностью делу революции они сплачивали ряды защитников героического города, укрепляли их волю к победе. Тысячи заявлений о желании вступить в ряды партии являлись ярким свидетельством тесной связи партийных организаций города с широкими трудящимися массами. Они свидетельствовали о громадном авторитете Коммунистической партии, о том, что трудящиеся безгранично верят своей партии. С исключительным подъемом в октябре 1919 года прошла вторая «партийная неделя», за время которой в Петрограде, Петроградской губернии, в войсках 7-й армии и на кораблях Балтфлота вступило в партию 13 572 человека.

Сводно-боевой отряд, сформированный из комсомольцев Петрограда. Ноябрь 1919 г. (Фото.)

Чувство высокой ответственности трудящихся за судьбу Петрограда нашло свое выражение также в повышении их бдительности к проискам врага. Именно потому, что тысячи советских людей были начеку, удалось своевременно разоблачить и ликвидировать контрреволюционные заговорщические организации — «национальный центр», немецкую шпионскую организацию «братского белого креста», эсеро-меньшевистский «союз возрождения» и другие, готовившие удар в спину защитникам Петрограда.

Своевременное раскрытие и арест заговорщиков означали провал всех расчетов врага на мятеж внутри Петрограда. Разоблачение группы шпионов и предателей среди военспецов оздоровило работу штабов 7-й армии и Балтийского флота.

В 7-ю армию, между тем, начали вливаться новые пополнения. Прибывали один за другим эшелоны с войсками, подходили петроградские рабочие отряды. В войсках резко возросла партийная прослойка. Кроме членов Петроградской партийной организации, на борьбу с Юденичем прибыло около 1 500 коммунистов из других городов и областей Республики.

О том, насколько велика была помощь, оказанная всей страной 7-й армии, свидетельствовал рост ее численности. В течение октября — ноября в Петроград прибыло более ста эшелонов с войсками. К 29 октября 7-я армия возросла до 37 292 штыков, 2057 сабель при 659 пулеметах и 449 орудиях. А к 11 ноября, несмотря на большие потери, 7-я армия насчитывала уже 43 380 штыков, 1336 сабель при 491 орудии, 927 пулеметах, 23 самолетах, 11 бронемашинах и 4 бронепоездах.

Отряд советской морской пехоты у Зимнего дворца. Петроград. 1919 г. (Фото.)

Организуя срочную помощь Петрограду, Центральный Комитет партии и Советское правительство в то же время постоянно имели в виду, что наступление войск Юденича является лишь вспомогательным ударом во втором походе Антанты, а главные и решающие события развертываются на Южном фронте. Поэтому помощь Петрограду не должна была ослаблять советские армии Южного фронта; надо было максимально использовать людские и материальные ресурсы северо-западных губерний. Еще 14 октября в телеграмме Исполнительному комитету Петроградского Совета В. И. Ленин писал:

«Ясно, что наступление белых — маневр, чтобы отвлечь наш натиск на юге. Отбейте врага, ударьте на Ямбург и Гдов. Проведите мобилизацию работников на фронт» [402].

Этой же мыслью пронизано и постановление Политбюро ЦК партии от 15 октября, в котором указывалось, что вопрос о северном и западном фронтах следует рассматривать лишь под углом зрения безопасности Московско-Тульского района в первую очередь, Петрограда — во вторую очередь.

Конечно, в отдельных случаях в наиболее критические для 7-й армии моменты приходилось перебрасывать для нее части, взятые из резерва Южного фронта, из Тулы. Но это делалось как исключение.

«Меня несколько «смутило» вчерашнее требование председателем Петросовета новых полков, — писал В. И. Ленин в Реввоенсовет Республики 22 октября. —

.. Я все же передал Склянскому, и распоряжение о посылке из Тулы (опять из Тулы!) дано.

Но брать дальше из резерва Южфронта не безопасно. Не лучше ли поискать в других местах?

.. Надо кончить с Юденичем скоро; тогда мы повернем все против Деникина.

С Южфронта брать теперь, по-моему, опасно: там началось наступление, надо его расширить» [403].

Центральный Комитет партии и Советское правительство требовали от войск, оборонявших Петроград, незамедлительного перехода в наступление. Перед ними была поставлена задача как можно быстрее покончить с армией Юденича.

18 октября В. И. Ленин телеграфировал Петроградскому комитету партии:

«Мы послали вам много войска, все дело в быстроте наступления на Юденича и в окружении его. Налегайте изо всех сил для ускорения. Громадное восстание в тылу Деникина на Кавказе и наши успехи в Сибири позволяют надеяться на полную победу, если мы бешено ускорим ликвидацию Юденича» [404].

Подготовка войск 7-й армии к нанесению контрудара проходила ускоренным темпом. В соответствии с директивой, данной 17 октября главкомом С. С. Каменевым, в течение нескольких дней в районе Колпино — Тосно была создана ударная группа под командованием С. Д. Харламова. Военным комиссаром был назначен Э. А. Рахья. Численность группы достигала 7600 штыков, 531 сабли, 147 пулеметов и 33 орудий (из них 12 тяжелых). Войска усиливались двумя танками, сделанными на Путиловском заводе. Район сосредоточения ударной группы был удобен для нанесения противнику решительного флангового удара.

Войска 6-й дивизии были сосредоточены в районе станции Лигово. 2-я дивизия держала оборону на фронте Туйпола — Шушары.

20 октября новый командующий 7-й армией Д. Н. Надежный отдал приказ о переходе войск в наступление с ближайшей целью — разгромить белогвардейцев под Пулковом и Детским Селом и овладеть Гатчиной. Советское командование предполагало сковать противника в центре и нанести ему сильный удар по флангам. На правом фланге удар наносила 6-я дивизия с задачей овладеть линией Ропша — Красное Село. В центре 2-я дивизия должна была первое время упорной обороной позиции Туйпола, Шушары сковывать части противника. На левом фланге колпинско-тосненской группе предстояло атаковать противника и выйти за линию Красное Село — Гатчина.

Войска 6-й дивизии и колпинско-тосненской группы усиливались прибывшими в Петроград подкреплениями. 6-ю дивизию должна была поддерживать артиллерия кораблей Балтийского флота.

Оборонительные укрепления в Петрограде. Ноябрь 1919 г. (Фото.)

Таков был план советского командования на первом этапе операции по разгрому армии Юденича. Одновременно командование Западного фронта наметило план общего контрнаступления 7-й и 15-й армий. В соответствии с этим планом 7-я армия должна была продолжать наступление в направлении Гатчина — Волосово — Ямбург, нанося фронтальный удар. 15-я армия в то же время наносила удар по правому флангу Северо-Западной армии на фронте Луга — Псков и выходила на коммуникации противника. Но совместное наступление обеих армий могло начаться не раньше 25 октября, так как 15-й армии нужно было время для подготовки.

В 6 часов утра 21 октября части колпинско-тосненской группы перешли в наступление. Завязались бон и на фронте 6-й дивизии. С моря по вражеским позициям ударили орудия линкора «Севастополь».

Однако успех советских войск определился не сразу. Противник сопротивлялся отчаянно. Пытаясь удержаться на достигнутом рубеже, он непрерывно бросал в контратаки крупные силы. Колпинско-тосненской группе пришлось выдержать тяжелые бои. Сосредоточение всех ее частей на походном рубеже еще не было закончено, когда началось наступление. Поэтому бойцам приходилось вступать в бой прямо с марша. В частности, 5-й латышский полк пошел в атаку сразу же, выгрузившись из эшелона. Красноармейцы сражались бесстрашно и упорно. Противник на отдельных участках стал отходить. Белогвардейцы были выбиты из деревни Ям-Ижоры и отброшены за реку Ижору. Советские части овладели деревнями Войскорево и Путролово. Павловск и Детское Село несколько раз переходили из рук в руки.

На фронте 6-й дивизии белым удалось предупредить наступление. Они даже потеснили советские части в районе деревень Усть-Рудицы и Кузницы. Но этот последний тактический успех врага был скоро ликвидирован. К вечеру 21 октября части 6-й дивизии смогли продвинуться вперед.

Белогвардейцы начали спешно перегруппировывать свои силы в районе Красного Села и Павловска. Но уже 23 октября они были выбиты из Павловска. В бою за Павловск особенно отличились красноармейцы, командиры и политработники 188-го, 189-го полков 21-й стрелковой дивизии и 4-го отдельного батальона 5-го латышского полка. В тот же день, 23 октября, части колпинско-тосненской ударной группы и 2-й дивизии (начдив С. И. Одинцов) заняли Детское Село. При освобождении Павловска и Детского Села было захвачено много пленных и оружия.

Отряд курсантов Новгородских курсов комсостава под Петроградом. 1919 г. (Фото.)

Отступая из Детского Села, белогвардейцы закрепились в районе станции Александровская. Здесь они оказали особенно упорное сопротивление. К месту боя были двинуты советские бронепоезда имени Ленина и имени Володарского. Бронепоезд имени Ленина уже вблизи от станции попал под обстрел вражеской артиллерии и получил девять пробоин. Был поврежден паровоз. Героическая команда бронепоезда исправила повреждения под огнем противника. Бронепоезд пробился к станции и вступил в бой. В этот же момент бросилась в атаку советская пехота. Белые вынуждены были оставить Александровскую.

Одновременно с колпинско-тосненской группой и 6-й дивизией наступала и 2-я дивизия.

Жестокие бои разгорелись 25 октября у Красного Села. Части 1-го корпуса белых вместе с белоэстонцами попытались перейти в контратаку в направлении Детское Село — Павловск. Юденич приказал им овладеть Пулковскими высотами. Опасаясь потерять инициативу, он решил даже перебросить из-под Луги на петроградское направление свою 1-ю дивизию.

Но в это время части 6-й дивизии, взаимодействуя со 2-й дивизией и группой Харламова, прорвали фронт противника западнее Красного Села и заняли ряд населенных пунктов в тылу Красносельской группировки белых. В этих боях отличились отряды моряков-курсантов. Один из отрядов, действовавший западнее Красного Села, получил сведения, что белогвардейцы предприняли обход правого фланга советских частей, наступавших от станции Лигово на Красное Село. Отряд стремительно атаковал отборный Ливенский полк врага. В ночном штыковом бою герои-курсанты почти полностью уничтожили белогвардейский полк. Спаслись бегством лишь жалкие его остатки. За бой под Красным Селом все курсанты отряда были награждены орденами Красного Знамени.

Прорыв частей 6-й дивизии внес растерянность в ряды противника. Белогвардейцы поспешно очистили в ночь на 26 октября Красное Село. Утром туда вступили советские войска. В тот же день была освобождена и Царская Славянка. Красная Армия выиграла сражение у Пулковских высот. Непосредственная угроза Петрограду миновала.

Все время, пока шли эти бои, В. И. Ленин с неослабным вниманием следил за действиями 7-й армии, неустанно заботился о своевременном удовлетворении всех ее нужд. Так, 20 октября В. И. Ленин телеграфировал в Петроградский Совет следующий запрос:

«Приняты ли меры к установлению твердой радиосвязи между группой Харламова и штабом VII армии? Достаточно ли обеспечена эта связь? То же по отношению ко всем остальным группам. Если нужна наша помощь, звоните по телефону» [405].

25 октября В. И. Ленин запрашивал Военный комиссариат Советской Латвии, выполнено ли указание об отправке пополнения в 7-ю армию. В. И. Ленин подчеркнул особую срочность этого задания [406].

Телеграмма В. И. Ленина Петроградскому комитету РКП(б) 18 октября 1919 г. (Фотокопия.)

Неудачный для белых исход сражения на ближних подступах к Петрограду поставил Северо-Западную армию перед лицом тяжелого поражения. Юденич и его англо-американо-французские хозяева строили все свои расчеты на быстром захвате Петрограда. Теперь же стало ясно, что предстоят тяжелые, затяжные бон, к которым Северо-Западная армия не была подготовлена.

Белогвардейцам оставалось надеяться только на помощь извне, причем особенно важное значение имела для Юденича помощь Финляндии. Но финляндское правительство не торопилось с решением вопроса о выступлении на стороне Юденича. Правда, позицию Финляндии нельзя было назвать нейтральной: белофинская армия стояла вдоль границы, угрожая Советской республике, отдельные отряды ее даже вторгались на советскую территорию, финские порты служили базами для флота Антанты, действовавшего против Петрограда. Однако открыть военные действия крупного масштаба белофинны не решались. Во многом это объяснялось неопределенностью отношений с Колчаком и Деникиным, которые не давали Финляндии никаких гарантий независимости в случае победы контрреволюции. Не мог дать таких гарантий и Юденич, поскольку формально он подчинялся колчаковскому правительству.

Поражение Северо-Западной армии на ближних подступах к Петрограду вынудило Юденича еще раз обратиться к правительству Финляндии, умоляя о помощи. В течение целой недели в Гельсингфорсе обсуждался вопрос о вооруженном выступлении против Петрограда. Условия, на которых финляндское правительство считало возможным вести с Юденичем переговоры по этому поводу, состояли в следующем: признание самостоятельности Финляндии; гарантия финансовой поддержки в размере 4 миллионов фунтов стерлингов; присоединение к Финляндии Печенги и значительной части Карелии до Мурманской железной дороги.

Однако пока финская буржуазия вела переговоры с представителями Юденича, обстановка на Петроградском фронте еще более изменилась. Северо-Западная армия стояла на пороге полного разгрома. В этих условиях финское правительство и подавно не захотело ввязываться в войну. 4 ноября оно окончательно отказало Юденичу в помощи.

26 октября началось совместное контрнаступление 7-й и 15-й армий, конечная цель которого состояла в окружении и окончательном уничтожении Северо-Западной белогвардейской армии. В то время как части 7-й армии вели бои на гатчинском направлении, войска 15-й армии под командованием А. И. Корка ударили по белогвардейцам с юга, — 19-я дивизия и 1-я бригада 11-й дивизии этой армии двинулись с востока и юга на Лугу с дальнейшей задачей занять станцию Волосово. Частью своих сил 11-я дивизия наступала через труднопроходимый район озера Самро, чтобы выйти затем южнее Ямбурга. Исключительный героизм и самоотверженность проявили 94-й, 96-й и 97-й стрелковые полки этой дивизии. После овладения шоссе и железной дорогой Псков — Луга они с тяжелыми боями пробили себе дорогу к среднему течению реки Нарвы и захватили опорные пункты противника в районе, деревень Криуши, Низы. За блестяще проведенную операцию каждый из этих полков был награжден почетным революционным Красным знаменем.

Советская 10-я дивизия атаковала врага на подступах к Гдову, чтобы затем ударить с тыла по ямбургской группировке белых и отрезать ее от Эстонии. Задача 15-й армии несколько облегчалась тем, что белогвардейское командование перебросило значительные силы с Лужского и стругибельского участков под Гатчину.

В то же время на фронте 7-й армии белогвардейцы усилили сопротивление, переходя в контратаки с целью вернуть Красное Село и Детское Село. Местами противник сумел даже потеснить советские части. На левом фланге 7-й армии белым удалось прорваться в направлении станции Чудово Николаевской железной дороги.

Ожесточенный трехдневный бой произошел западнее Красного Села у деревни Высоцкое. Много раз стороны бросались в штыковые атаки. Наконец, с помощью подошедших подкреплений белым удалось вытеснить красноармейцев из деревни. Сильный ружейно-пулеметный огонь врага долго не давал красноармейским цепям подняться в контратаку. Советским бойцам мог бы помочь броневик, но его не было. Тогда вместо броневика в бой был двинут обычный грузовой автомобиль, в кузове которого между мешками с землей были установлены два станковых пулемета. На близком расстоянии от деревни машина развернулась кузовом к врагу, и пулеметчики открыли огонь. Спрятавшиеся за домами белогвардейцы бешено отстреливались. Один за другим погибли отважные советские пулеметчики. Последний из них вел неравный бой до тех пор, пока не потерял сознание от тяжелого ранения. Но в то время, как враги были заняты стрельбой по грузовику, красноармейцы поднялись в атаку и стремительным ударом выбили белых из деревни.

На подступах к Детскому Селу противник бросил в бой танки. Экипажи их состояли из английских солдат и офицеров. Советские воины геройски встретили вражескую танковую атаку. Со связками гранат они бросились навстречу танкам и заставили их отступить.

Невиданное мужество и стойкость защитников Петрограда изумляли врагов. По свидетельству самих белогвардейцев, советские воины «лезли на танки со штыками наперевес и, шеренгами падая от губительного огня стальных чудовищ, продолжали стойко защищать свои позиции» [407].

Упорное сражение развернулось в конце октября на красногорском участке — на подступах к форту Передовой. Противник атаковал его с суши и с моря. Английские самолеты ежедневно бомбили форт. Английский монитор «Эребус» и другие корабли противника вели артиллерийский обстрел побережья. Артиллеристы Передового круглосуточно дежурили у своих орудий, метким огнем разя наступавшие войска противника. Малочисленный гарнизон Передового совместно с гарнизоном форта Краснофлотский и отрядами моряков в течение трех недель мужественно отбивали атаки врага. В период октябрьских боев советский Балтийский флот понес тяжелую потерю: в ночь с 20 на 21 октября взорвались на вражеских минах эсминцы «Гавриил», «Свобода», «Константин». Только немногие моряки из команд погибших кораблей спаслись на шлюпках.

Моряки Балтийского флота горели желанием отомстить врагу за гибель трех эсминцев. Они были готовы ответить интервентам на любой удар двойным ударом. Последняя крупная морская операция на Балтике в 1919 году завершилась успехом для советских вооруженных сил: 30 октября артиллерия фортов Передового и Краснофлотского заставила бежать отряд английских и белоэстонских кораблей, пытавшихся напасть на советское побережье. Интервенты и белогвардейцы так и не смогли овладеть подступами к Петрограду с моря.

В течение нескольких дней, начиная с 26 октября, бои на фронте 7-й армии шли с переменным успехом. Тяжелые и вначале безуспешные для частей 7-й армии бои развернулись под Гатчиной.

Перелом наступил, когда противник почувствовал удары 15-й армии. 31 октября части 11-й и 19-й дивизий освободили город Лугу, взяв пленных и трофеи. 3 ноября была освобождена станция Мшинская. Войска 15-й армии двигались в направлении на Волосово. Армия Юденича оказалась перед угрозой глубокого охвата с юга.

С утра 3 ноября войска 7-й армии вновь атаковали врага на широком фронте. Белогвардейцы поспешно отходили в ямбургском направлении, очистив Гатчину. Но командование 7-й и 15-й армий не сумело повести наступление достаточно быстрым темпом. Это позволило белым оторваться от преследующих их советских войск и отойти, сохранив живую силу и технику.

6 ноября войска 7-й и 15-й армий сблизились в районе станции Волосово. В ночь на 7 ноября завязался бой за эту станцию. Противник хотел А) что бы то ни стало удержать за собой важный железнодорожный узел. Однако совместными усилиями частей обеих советских армий Волосово было взято. Одновременно части 10-й дивизии овладели Гдовом, где захватили до 750 пленных, 12 пулеметов и 4 орудия.

Основные силы белогвардейской Северо-Западной армии, отходившие на Ямбург, еще пытались оказывать сопротивление. Так, 10–11 ноября белогвардейские части заняли было оборону у станции Тикопись, но под угрозой окружения вынуждены были оставить позиции. 13 ноября войска 7-й и 15-й армий подошли вплотную к Ямбургу. С утра следующего дня завязался бой. за город. По железной дороге вел наступление советский бронепоезд «Черноморец». Он отогнал высланный из Ямбурга бронепоезд противника и приблизился на расстояние двух километров к Ямбургу. По обеим сторонам полотна располагались вражеские огневые позиции. Орудия и пулеметы «Черноморца» в упор расстреливали белогвардейские цепи. Враг не выдержал ураганного огня. Толпа солдат с поднятыми руками, побросав оружие, устремилась к бронепоезду, чтобы сдаться в плен. Воспользовавшись паникой в рядах противника, части Красной Армии днем 14 ноября ворвались в город, сметая отдельные вражеские группы, которые еще пытались сопротивляться. Первыми вступили в Ямбург 15-й и 478-й полки 7-й армии. При взятии Ямбурга советские войска захватили в плен около 600 человек, в том числе много офицеров, среди которых были англичане.

После освобождения Ямбурга — последнего крупного населенного пункта, захваченного войсками Юденича осенью 1919 года на советской территории, — перед Красной Армией встала задача: окончательно добить врага и полностью обеспечить безопасность Советской республики на северо-западе.

Под влиянием поражений армия Юденича быстро разлагалась. Разложение охватило не только солдатские массы, но и белогвардейское офицерство — основной костяк Северо-Западной армии. Все чаще и чаще наблюдались случаи перебежек на сторону Красной Армии солдат и отдельных офицеров. На фронте 7-й армии только за 17 дней в декабре перешло от белых свыше тысячи человек. Много перебежчиков было и на фронте 15-й армии. Нередко сдавались в плен в полном вооружении целые подразделения во главе с офицерами.

В буржуазной Эстонии народные массы все настойчивее требовали от правительства заключения мира с Советской Россией. Росло стачечное движение. В городах устраивались демонстрации. Требование прекратить участие в антисоветской интервенции подхватили и солдаты белоэстонской армии. 3-й, 5-й и 7-й белоэстонские полки, действовавшие на псковском направлении, отказались идти в наступление. Солдаты заявили:

«Мы предпочитаем идти имеете с красными эстонскими частями, сражающимися на русском фронте, на Ревель» [408].

В штабе Юденича царили разброд и паника. Многочисленные генералы, штаб-офицеры, военные чиновники и иностранные представители удирали поодиночке и группами кто куда, прихватив чемоданы с награбленным добром. 23 ноября генерал Родзянко убыл в «командировку» в Лондон. А через несколько дней из армии в Ревель уехал и Юденич, передав командование генералу Глазенапу.

В конце ноября — начале декабря 1919 года остатки Северо-Западной армии были окончательно выброшены с советской территории. Только отдельные белогвардейские части тщетно пытались оказывать сопротивление, цепляясь за водные рубежи — реки Лугу, Пяту, Плюссу. Но это не спасло их.

В страхе перед наступавшими войсками Красной Армии буржуазное правительство Эстонии отшатнулось от своего союзника — Юденича. Оно отказало белогвардейскому командованию в просьбе сохранить Северо-Западную армию и ублюдочное «правительство» Лианозова. Белогвардейские части, перешедшие за реку Нарву, по которой проходила государственная советско-эстонская граница, разоружались эстонскими войсками и расформировывались. 22 декабря Северо-Западная армия была официально ликвидирована.

Возобновились советско-эстонские переговоры. 31 декабря между РСФСР и Эстонией было заключено перемирие. Через месяц, 2 февраля 1920 года, представители Советской России и Эстонии подписали в Юрьеве мирный договор.

Английское военно-морское командование вынуждено было вывести свою эскадру из Балтийского моря. Результаты боевых действий на море были плачевны для интервентов. В течение 1918–1919 годов британский флот потерял в боях против Советского флота крейсер, два эсминца, подводную лодку, три быстроходных торпедных катера. Кроме того, несколько неприятельских судов получили серьезные повреждения.

Победа Красной Армии под Петроградом осенью 1919 года имела огромное значение для всего хода гражданской войны. Она означала прежде всего, что провалился план организаторов второго похода Антанты нападением на Петроград отвлечь силы Красной Армии с Южного фронта в самый напряженный момент борьбы с войсками Деникина, рвавшимися к Москве. Позорным крахом закончилась двукратная попытка интервентов и белогвардейцев захватить крупнейший политический, экономический и культурный центр Советской страны — Петроград. В ходе борьбы навсегда был ликвидирован один из крупнейших оплотов контрреволюции — армия Юденича. Антанта оказалась бессильной спасти ее.

Курсанты на параде войск по случаю освобождения Ямбурга (Кингисепп). Петроград. Ноябрь 1910 г. (Фото.)

Победа Красной Армии под Петроградом и ее внешнеполитические результаты показали также, насколько призрачен был расчет империалистов США, Англии и Франции на активное участие в интервенции малых буржуазных государств, граничивших с Советской республикой.

Одновременно с решающими боями на Южном фронте и под Петроградом советские войска развернули наступление на востоке с целью полной ликвидации армии Колчака. Быстрое и решительное уничтожение белогвардейских войск в Сибири повелительно диктовалось тем обстоятельством, что империалисты Антанты в этот период предприняли попытки к восстановлению и укреплению колчаковской армии. Временный успех белогвардейцев в сентябре 1919 года, когда им удалось оттеснить советские войска к реке Тобол, пробудил у иностранных империалистов новые надежды. Это проявилось, в частности, в том, что американский генеральный консул в Сибири Гаррис передал в белогвардейские газеты сообщение о полученной им из Вашингтона телеграмме, в которой содержалось заверение правительства США в твердом намерении и впредь поддерживать «верховного правителя» — адмирала Колчака.

И, действительно, правительство США увеличило военные поставки Колчаку. В октябре велись переговоры о заказе в США полного снабжения для армии в 250 тысяч человек. Американская фирма Ремингтон продолжала изготовлять для Колчака винтовки и патроны. Активное участие в снабжении белогвардейцев по-прежнему принимал американский Красный Крест. В конце октября 1919 года Гаррис сообщил в омской печати, что Красный Крест спешно отгружает Колчаку 200 вагонов различных грузов. 18 октября из США во Владивосток было отправлено около 116 тысяч винтовок Ремингтона. Кроме того, американские империалисты дали колчаковцам миллионы патронов, тысячи снарядов, сотни тысяч метров материала на шинели и мундиры, десятки тысяч комплектов солдатского белья, одеял и другое военное имущество.

Осенью 1919 года заметно увеличили помощь Колчаку японские империалисты. В Омск с особыми инструкциями своего правительства прибыл член японской верхней палаты Като. В результате переговоров с Като в октябре Колчак заключил с японскими банками договоры о займах на 50 миллионов иен. Займы были кабальными, только одни проценты по ним составляли 500 тысяч иен каждые три месяца. В обеспечение займа Колчак дал указание своему министру финансов внести в банк в городе Осака в октябре и ноябре 22,8 тонны золота, на 29 580 000 рублей.

Но никакая помощь иностранных империалистов не могла уже спасти колчаковскую армию и белогвардейский режим в Сибири. Надежды интервентов на то, что временный успех Колчака на Тоболе послужит переломным моментом в ходе борьбы на Восточном фронте, были совершенно беспочвенны.

Советские войска Восточного фронта в течение короткого времени сумели ликвидировать последствия сентябрьских неудач. 1 октября по директиве командования фронта 3-я и 5-я армии начали подготовку к наступлению. Они были пополнены добровольцами и мобилизованными в прифронтовой полосе рабочими и крестьянами.

К началу наступления в 3-й и 5-й армиях Восточного фронта было около 60 тысяч штыков и 7 тысяч сабель. При этом 5-я армия, действовавшая на главном направлении — Курган, Петропавловск, Омск — имела, по данным на 10 октября, 31 313 штыков и 3387 сабель при 475 пулеметах и 99 орудиях; противник мог противопоставить ей около 20 тысяч штыков, 6500 сабель, 331 пулемет и 153 орудия. Обеим же советским армиям белогвардейцы могли противопоставить около 50 тысяч штыков и 11 тысяч сабель.

Колчаковская армия потеряла к октябрю 1919 года около половины своих войск, находившихся на фронте. Значительную часть этих потерь составляли солдаты, перешедшие на сторону Красной Армии. Но если действовавшие на фронте части противника быстро таяли, то численность его войск в тылу (главным образом гарнизоны крупных городов) оставалась почти неизменной. Поэтому общее количество солдат вражеской армии достигало все еще нескольких сот тысяч человек.

13 октября командование Восточного фронта дало директиву 5-й и 3-й армиям о переходе в решительное наступление на 1-ю, 2-ю и 3-ю колчаковские армии с рубежа реки Тобол.

На рассвете 14 октября 5-я армия, занимавшая фронт от Звериноголовской до Белозерской длиною около 150 километров, приступила к форсированию Тобола к северу и югу от города Кургана. Бои 15 и 16 октября сразу создали выгодную для 5-й армии обстановку. Она получила возможность начать охватывающее движении на северо-восток. Ижевская белогвардейская дивизия, „считавшаяся лучшей в армии Колчака, была окружена и едва вырвалась, потеряв более тысячи человек.

В течение нескольких дней белые отчаянно сопротивлялись, пытаясь задержать наступление советских войск. Несколько раз белогвардейцы переходили в контратаки против правофланговых частей 5-й армии. Упорные бои шли вдоль Сибирской магистрали и к северу от нее. Но уже 21 октября противник, понеся большие потери и истратив последние скудные резервы, сломленный морально, начал отходить по всему фронту на восток. 18 октября перешла в наступление и 3-я армия, действовавшая к северу от Сибирской магистрали на фронте примерно в 300 километров от Белозерской до Тобольска. 22 октября на левом фланге этой армии 51-я дивизия под командованием В. К. Блюхера освободила Тобольск. В центре советские войска двигались на Ишим. Поспешное отступление колчаковцев к концу октября превратилось в беспорядочное бегство. Фронт белых рушился.

Части 51-й стрелковой дивизии и население Тобольска на демонстрации в день второй годовщины Октябрьской революции. 7 ноября 1919 г. (Фото.)

Правда, на рубеже реки Ишим, на участке от города Ишима до Петропавловска белогвардейцы еще раз попытались силами отдельных групп задержать наступающие советские войска и закрепиться. Но из этого ничего не вышло. Армия Колчака была настолько деморализована, что удержать Петропавловск оказалась не в силах. В то же время продвижение советских частей на Омск могло привести к тому, что колчаковские войска, действовавшие под Ишимом, оказались бы отрезанными от Сибирской магистрали и были бы истреблены в лесах и болотах. Поэтому белогвардейское командование начало свертывать свой фронт.

29 октября три полка 35-й стрелковой дивизии 5-й армии подошли к Петропавловску. От города их отделяла только река Ишим. Мост через нее был подожжен белогвардейцами. Казалось, пройти по нему было невозможно. Но помощник начальника пулеметной команды 307-го полка И. Я. Смирнов, несмотря на смертельную опасность, бросился на мост. Он своей шинелью стал тушить огонь. Его пример увлек других бойцов. Мост был спасен, и советские войска ринулись к городу. На другой день после упорного боя Петропавловск был освобожден от врага.

В первых числах ноября войска 3-й армии освободили город Ишим. В боях за Ишим отличился 262-й полк и 2-й кавалерийский дивизион 30-й стрелковой дивизии. Командир этого дивизиона К. К. Рокоссовский за проявленный героизм был награжден орденом Красного Знамени.

Остатки колчаковских армий откатывались от реки Ишим по направлению к Омску. Колчак требовал от генералов Дитерихса и Сахарова отстаивать Омск до последней возможности. Но Дитерихс заявил, что задержка войск у Омска равносильна потере их. Колчак сместил его с должности главнокомандующего фронтом и назначил Сахарова. Колчаковские газеты сообщили, что Омску не грозит никакой непосредственной опасности. Они кричал» о «слабости красных», о «помощи союзников». Но уже никто этому не верил. Отступление продолжалось. В панике бежали из Омска главы иностранных миссий. 12 ноября выехал и сам Колчак, увозя с собой под охраной бронепоезда и конвоя золотой запас.

14 ноября в Омск вступила Красная Армия. Расстояние около 300 километров от Петропавловска до Омска части Красной Армии прошли за дне педели. Наступление развивалось настолько стремительно, а моральное разложение белых было так велико, что огромный гарнизон Омска, насчитывавший более тысячи одних только офицеров, был пленен одной советской дивизией.

В боях за Омск советские войска взяли несколько десятков тысяч пленных, захватили большое число орудии, 100 пулеметов, 500 тысяч патронов, 3 тысячи вагонов и много складов с военным имуществом, вооружением и продовольствием. За освобождение Омска весь личный состав 3-й и 5-й армий был награжден по постановлению Совета Обороны месячным жалованьем. 27-я стрелковая дивизия, первой вступившая в город, была Награждена почетным революционным Красным знаменем и получила наименование «Омской».

С продвижением Красной Армии в глубь Сибири в тылу белых и интервентов ширилось и крепло партизанское движение. День ото дня удары партизан Сибири и Дальнего Востока становились все сильнее, пламя всенародной борьбы против колчаковцев и их иностранных союзников охватывало все новые и новые районы. Решающим моментом в развитии партизанской войны летом и осенью 1919 года явился поворот среднего крестьянства Сибири и Дальнего Востока в сторону Советской власти.

Центральный Комитет партии был хорошо информирован о состоянии колчаковского тыла и героической борьбе трудящихся Сибири и Дальнего Востока против интервентов и белогвардейцев. Уполномоченные и связные ЦК пробирались в самые отдаленные уголки колчаковского тыла, доставляли подпольным партийным организациям и партизанским отрядам директивы ЦК, деньги, рассказывали об обстановке в стране, об успехах Красной Армии и в свою очередь сообщали в Москву все данные о партизанском движении.

Центральный Комитет партии еще 19 июля 1919 года принял специальное решение о партизанском движении в Сибири. В решении ЦК «О Сибирских партизанских отрядах» говорилось, что «партизанские отряды должны немедленно установить между собою постоянную связь и координировать свои действия и переход к централизации командования» [409].

Центральный: Комитет указывал на необходимость установления партизанами тесной связи с командованием Восточного фронта и предложил местным партийным организациям довести это решение до сведения всех командиров партизанских отрядов.

Объединение отдельных отрядов в более крупные соединения началось прежде всего в прифронтовых районах. В начале августа 1919 года действия отдельных партизанских отрядов Каменского уезда Алтайской губернии объединил созданный И. В. Громовым главный военно-революционный штаб, принявший на себя всю полноту власти на освобожденной территории. Большую роль в штабе играли коммунисты И. П. Маздрин и П. К. Голиков. 9 августа штаб призвал трудящихся к вооруженной борьбе против буржуазно-помещичьей диктатуры Колчака.

9 сентября на съезде Советов партизанского района было оформлено слияние группы Е. М. Мамонтова с каменской группой И. В. Громова. Командование сводной группой было поручено Е. М. Мамонтову. Начальником штаба объединенной группы был назначен Я. П. Жигалин.

На этом съезде обсуждались также вопросы организации Советской власти на освобожденной территории, военные, финансовые и продовольственные дела. Делегаты съезда избрали исполнительный комитет Западно-Сибирского областного совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов («Облаком») под председательством П. К. Голикова. Партизаны приняли полковую систему организации с единым штабом. В сентябре — октябре было создано двенадцать полков партизанской «армии Западной Сибири». В полк входило от одной до полутора тысяч человек. 13 декабря общая численность партизанской армии Западной Сибири достигла 25 тысяч человек. Но не только в численности была сила партизан. Они были сильны прежде всего самоотверженной поддержкой широких масс трудящихся» Хорошо зная местность, партизаны имели возможность даже небольшими отрядами наносить врагу большой урон.

В самые критические дни боев на Тоболе белогвардейцы вынуждены были бросить против западносибирских партизан часть своих войск. 1 октября колчаковцы сосредоточили против партизан только на Алтае 5 тысяч штыков и сабель при 100 пулеметах и 12 орудиях. В начале ноября белогвардейское командование для борьбы с партизанами держало уже 15 тысяч штыков и сабель при 18 орудиях и 3 бронепоездах.

В середине ноября, когда войска советской 5-й армии, освободив Омск, продвигались к Новониколаевску, западносибирские партизаны начали крупную операцию в районе партизанского центра на Алтае — села Солоновки. В ожесточенных боях с 14 по 17 ноября колчаковцы потеряли более 500 человек. Партизаны захватили несколько сот винтовок, 9 пулеметов и много боеприпасов.

Сибирские партизаны. (С картины В. А. Серова.)

После этого западносибирские партизаны перешли в общее наступление, чтобы соединиться с частями Красной Армии. 19 ноября партизаны освободили Славгород, 28 ноября — Камень (Камень-на-Оби), 3 декабря — Семипалатинск, 10 декабря — Барнаул.

Партизаны все чаще совершали налеты на Сибирскую железную дорогу, парализуя движение. Колчаковский министр путей сообщения писал, что Томская дорога не может обеспечить необходимых для белых войск перевозок, так как постоянно подвергается нападениям партизанских отрядов.

В конце ноября в районе Павлодара произошла встреча партизан Западной Сибири с 26-й дивизией 5-й армии. Отныне части Красной Армии действовали совместно с партизанами. Продвигаясь на Барнаул и Семипалатинск, 26-я дивизия в первой половине декабря вступила в эти города, уже освобожденные партизанами. Некоторые партизанские отряды влились в состав советских войск. Реввоенсовет 5-й армии в приказе от 26 декабря о зачислении партизан в ряды Красной Армии отмечал, что «самоотверженная борьба почти безоружных партизан навеки врежется в память поколений, и имена их будут с гордостью произноситься нашими детьми» [410].

В ходе наступления Красной Армии в глубь Сибири боевые действия приходилось ограничивать сравнительно узким участком фронта — районом железнодорожной магистрали и Сибирского тракта. Бездорожье не позволяло войскам двигаться более широким фронтом. Уже после освобождения Омска преследование белых было возложено на одну 5-ю армию под командованием Г. X. Эйхе. В ее состав из 3-й армии были переданы 30-я и 51-я стрелковые дивизии. Остальные дивизии 3-й армии оставались в тылу Восточного фронта.

Под Новониколаевском белогвардейцы пытались задержаться, но Красная Армия, несмотря на вьюги и сорокаградусные морозы, развила такой темп наступления, что враг не получил времени для развертывания своих войск. 14 декабря советские войска на плечах противника ворвались в Новониколаевск. Днем раньше партизаны освободили Бийск.

Под Новониколаевском Красная Армия взяла в плен 31 тысячу солдат и 2 тысячи офицеров. Колчаковцы потеряли почти все вооружение, полученное ими в течение года от иностранных империалистов Здесь было захвачено Красной Армией около 200 орудий, в том числе вся тяжелая артиллерия врага, 2 бронепоезда, 5 бронеавтомобилей, тысяча пулеметов, около 50 тысяч винтовок, 3 миллиона снарядов, 190 эшелонов с военным снаряжением и продовольствием, множество различных складов и обозов.

У колчаковцев теперь оставался только один выход — отступать на Дальний Восток. Английские империалисты уже в октябре 1919 года фактически прекратили материальную помощь Колчаку. Так же поступили и французские империалисты, занятые доставкой военных материалов главным образом для деникинской армии. Только правительство США все еще надеялось спасти режим Колчака.

«По-видимому, — писал позднее Грэвс, — Соединенные Штаты были последним из государств, потерявших надежду на Колчака: государственный секретарь Соединенных Штатов еще 17 декабря 1919 года выражал желание, чтобы адмирал Колчак продолжал оставаться во главе правительства Сибири» [411].

После освобождения Новониколаевске Красная Армия продолжала преследовать остатки колчаковской армии вдоль Сибирской магистрали. Часть наступавших советских войск имела задачу освободить Томск. Марш до Томска, несмотря на бездорожье и глубокий снег, советские войска проделали очень быстро. В городе еще 16 декабря подпольным большевистским комитетом был создан Военно-революционный комитет, возглавивший восстание трудящихся. Под руководством Военно-революционного комитета рабочие и присоединившиеся к ним солдаты колчаковского гарнизона 17 декабря восстановили в Томске Советскую власть. Вечером 20 декабря в город вступили передовые части 30-й дивизии. Находившиеся в городе части 1-й колчаковской армии без боя сложили оружие. Целую ночь командир советской бригады А. Н. Захаров, военный комиссар И. Н. Зологин и начальник штаба, участник героического похода южноуральских рабочих в 1918 году В. С. Русяев принимали пленных. Советским войскам сдалось более семидесяти белогвардейских частей, отдельных подразделений и учреждений.

При освобождении Томской губернии большую помощь Красной Армии оказали партизаны. Еще осенью 1919 года по заданию Томского партийного комитета было подготовлено массовое восстание рабочих и крестьян, охватившее Кузнецкий и Мариинский уезды. Из партизанских отрядов и повстанцев была организована партизанская армия, переименованная в декабре 1919 года в 1-ю Томскую партизанскую дивизию. В ее рядах насчитывалось до 18 тысяч бойцов. Командиром дивизии был избран В. П. Шевелев-Лубков, политическими комиссарами — А. Н. Геласимова, П. Ф. Федорец и Г. Д. Шувалов-Иванов. Во время отступления белогвардейских войск под ударами Красной Армии партизаны наносили им удары по флангам, разгромили несколько частей, взяли много пленных. Партизаны спасли от разрушения и опустошения белогвардейскими бандами многие города, села и деревни Томской губернии.

Митинг в Томске после освобождения города от колчаковцев. Декабрь 1919 г. (Фото.)

Отступление колчаковцев за Новониколаевском стало таким поспешным, что они догнали удиравшие в эшелонах на восток войска интервентов. Интервенты, боясь задержки, не только отказали белогвардейцам в подвижном составе, но и пригрозили применить оружие, если те вздумают использовать железную дорогу. Как только дело дошло до спасения собственной шкуры, от былой «дружбы» между интервентами и белогвардейцами не осталось и следа. Колчаковцы вынуждены были продолжать отступление по грунтовым дорогам, главным образом по Сибирскому тракту, идущему параллельно железнодорожной линии.

Но это не помогло интервентам. В 20-х числах декабря в районе селения Поломошное Красная Армия настигла их арьергарды, в частности польских легионеров. Советские части опрокинули прикрытия противника и овладели станцией Тайга. Разбитые наголову легионеры бежали к Ачинску, а затем к Красноярску вслед за бело-чехословацкими войсками.

При освобождении Восточной Сибири Красная Армия встретила, как и в Западной Сибири, мощную поддержку партизан. Группировка партизан в южных районах Енисейской губернии (Канский, Северо-Ачинский, 1-й Манский и 2-й Тальский полки), руководимая П. Е. Щетинкиным и А. Д. Кравченко, еще в августе 1919 года провела подготовку к соединению с Красной Армией. В августе в Белоцарске (Кызыл) состоялся съезд партизан, на котором был принят дисциплинарный устав и избран армейский совет. В середине августа партизаны разгромили в районе Белоцарска трехтысячную группу колчаковцев, освободили Урянхайский край (Тува) и открыли себе путь на Минусинск. Он был взят партизанами 13 сентября. Колчаковцы бежали к Красноярску.

С приближением советских войск к Красноярску партизаны усилили боевую активность в северных районах Енисейской губернии. Их удары становились все более чувствительными для белых. Выполняя июльскую директиву Центрального Комитета партии, партизаны формировали роты, батальоны и полки принимали структуру регулярной армии. В августе в деревне Штукатурово, Енисейского уезда, Енисейской губернии, состоялся I съезд североенисейских партизан. На съезде был избран армейский совет, который установил связь с южноенисейскими партизанами. Партизаны деятельно готовились помочь Красной Армии освободить Красноярск.

В самом Красноярске активную работу по координации партизанского движения центральной Сибири проводил губернский подпольный комитет РКП(б). В сентябре 1919 года он созвал в Красноярске подпольную конференцию представителей всех партизанских отрядов. Партизаны единодушно решили всеми силами содействовать успешному продвижению Красной Армии, нападениями на войска противника вносить расстройство и панику в его ряды, взрывами мостов и разрушением путей затруднять отступление интервентов и белогвардейцев.

В конце ноября Реввоенсовет 5-й армии установил прямую связь с енисейскими партизанами. Партизанам была послана директива: действовать на участке железной дороги между Ачинском и Красноярском и за пятидесятой верстой восточнее Красноярска. Партизаны должны были «произвести крупные разрушения дорог, взрывая мосты, водокачки и производя крушения, с таким расчетом, чтобы исправление их требовало много времени».

Разрушения предписывалось производить «на возможно большем участке на расстоянии одно от другого в 10–15 верстах».

От партизан требовалось также всеми средствами препятствовать врагу восстанавливать разрушенные объекты [412].

Выполняя эту директиву, партизанские полки под командованием Кравченко и Щетинки на выступили из Минусинска, разделившись на две колонны: одна двинулась на Красноярск, а другая — на Ачинск, на соединение с Красной Армией.

В это время партизанские отряды на севере от железной дороги Ачинск — Красноярск — Канск также перешли в общее наступление. В начале декабря они освободили Енисейск, а в конце декабря вели бои на подступах к Канску — восточнее Красноярска, стремясь отрезать путь эшелонам противника, запрудившим Сибирскую железную дорогу от Ачинска до Красноярска. В отрядах североенисейских партизан в декабре было до 7 тысяч бойцов. Всего в Восточной Сибири на соединение с Красной Армией выступило около 30 тысяч вооруженных партизан.

Командование Красной Армии в свою очередь готовилось к встрече с партизанами. В декабре Реввоенсовет 5-й армии, обсудив вопрос о присоединении партизанских частей, принял решение зачислять партизан в Красную Армию после проверки и политической подготовки в запасных полках. Было решено партизан старше 35 лет отправлять домой.

Радостная встреча бойцов героической 5-й армии с партизанами Восточной Сибири близилась. Темпы наступления советских войск неуклонно нарастали. Наступавшие от станции Тайга части 5-й армии прошли до Ачинска путь в 350 километров за десять суток. В новогоднюю ночь 88-я бригада 30-й стрелковой дивизии под командованием И. К. Грязнова нагнала белогвардейцев и навязала им бой, который окончился разгромом противника.

В первый день нового, 1920, года с войсками Красной Армии соединились партизаны, действовавшие в районе Ачинска. 2 января совместными усилиями советских войск и партизан Ачинск был освобожден.

В итоге боевых действий в Сибири в 1919 году Красная Армия освободила огромную территорию.

Белогвардейцы и интервенты потеряли (главным образом пленными) только в районах Омска, Новониколаевске и Томска около 100 тысяч солдат и офицеров. Остатки колчаковской армии, польские и чехословацкие легионеры бежали за Енисей.

23 декабря 1919 года государственный секретарь США Лансинг телеграфировал Вильсону:

«Правительство Колчака уже разгромлено, а армия большевиков продвинулась в Восточную Сибирь… Большевистская армия приближается к району расположения наших солдат. Если она придет в соприкосновение с нашими войсками, то это приведет к открытому военному столкновению и вызовет массу осложнений».

Лансинг боялся, что с американскими войсками будет то же самое, что случалось до того со всеми иностранными войсками, которые входили в соприкосновение с Красной Армией, — в них начнется революционное брожение. Поэтому он предложил Вильсону немедленно отозвать американские части из России [413]. Винсон не мог с этим не согласиться.

9 января 1920 года правительство США официально сообщило о предстоящей эвакуации американских войск из России. Одновременно с американскими частями должны были эвакуироваться и чехословацкие войска, продвигавшиеся в это время через Восточную Сибирь на Дальний Восток [414].

После освобождения Ачинска части Красной Армии продолжали безостановочно преследовать врага. Особенно энергично действовала 30-я стрелковая дивизия 5-й армии (начдив А. Я. Лапин). Эта дивизия, наступавшая вдоль Сибирской магистрали, оттеснила белых от железной дороги юго-западнее Красноярска и провела блестящую операцию по их окружению и уничтожению. Наступательный порыв советских воинов был настолько велик, что быстрый и решительный успех достигался даже там, где противник обладал многократным численным превосходством. Так, 262-й полк 30-й дивизии под командованием М. Д. Соломатина принудил сдаться в плен в районе села Балахтинского две дивизии врага, насчитывавшие 12 тысяч солдат и 3 тысячи офицеров. Полк был награжден почетным революционным Красным знаменем.

Советские войска приближались к Красноярску. В ночь на 4 января рабочие Красноярска подняли восстание. Оно было подготовлено подпольным комитетом большевиков. К восставшим примкнула часть солдат колчаковского гарнизона. 6 января в город вступили советские войска.

В боях за Красноярск Красная Армия взяла в плен тысячи солдат и офицеров противника. Советские бойцы и командиры вновь показали высокие образцы воинской доблести. Красноармеец 4-й роты 269-го полка Рожин в бою 6 января, когда командир взвода выбыл из строя, принял на себя командование. Будучи тяжело ранен, Рожин продолжал командовать взводом и обеспечил успешный исход боя. Помощник командира 4-й роты Володарчук, получив ранение, продолжал участвовать в бою до тех пор, пока не подошли подкрепления.

Разоружение колчаковцев. (С картины. М. И. Авилова.)

Под Красноярском были разгромлены остатки белогвардейских войск. Армия Колчака прекратила существование. Только отдельным, разрозненным отрядам удалось уйти на восток. Для преследования их, а также для борьбы с интервентами в Восточной Сибири, советское командование выделило две дивизии (30-ю и 35-ю) из пяти, входивших в состав 5-й армии. Учитывая улучшение обстановки на фронте, советское командование в январе 1920 года перевело 3-ю армию на трудовое положение, переименовав ее в 1-ю армию Труда. Личный состав армии привлекался к восстановлению народного хозяйства. Одновременно было принято постановление о ликвидации Восточного фронта. 5-я армия получила наименование Отдельной и стала непосредственно подчиняться главкому и Реввоенсовету Республики.

За Красноярском советские войска встретились с основной массой иностранных войск, главным образом с белочехами и польскими легионерами. Их общая численность составляла около 40 тысяч человек.

Польские легионеры, памятуя о первой встрече с Красной Армией у станции Тайга, почти без сопротивления складывали оружие. Восточнее Красноярска, в районе станций Камарчага и Балай, после короткого боя сдалось около 8 тысяч польских солдат.

Чехословацкие войска вместе с остатками колчаковцев попытались было оторваться от наступавших частей Красной Армии. Но путь им преградили партизанские отряды. В декабре 1919 года партизаны освободили всю северную часть Канского уезда, а затем блокировали белогвардейский гарнизон в Канске. От Иркутска в сторону Нижнеудинска крестьянскими восстаниями была охвачена территория в 300 километров вдоль железной дороги. 21 декабря выступили солдаты и вооруженные шахтеры Черемховского бассейна. 24 декабря началось восстание солдат в Глазковском предместье Иркутска. Скоро оно перекинулось на город. В нем активное участие приняли рабочие.

Эшелоны белочехов, растянувшиеся по Сибирской дороге на сотни километров за Красноярск, после восстания в Иркутске оказались отрезанными от Дальнего Востока. Среди чехословацких эшелонов тащился с русским золотом и своей личной охраной адмирал Колчак. Тут же в одном из поездов ехали на Дальний Восток различные представители «союзных держав» — английские, американские, японские, французские и другие. Очутившись в критическом положении, чехословацкое белогвардейское командование заявило о невмешательстве во внутренние дела русского народа и на всякий случай в видах своей безопасности арестовало в Нижиеудинске Колчака. Телеграммой на имя «высоких комиссаров» держав Антанты Колчак сложил с себя полномочия «верховного правителя», отказался от верховной власти в пользу Деникина, а «на всей территории российской восточной окраины» передал власть атаману Семенову, произведя его в генерал-лейтенанты. Колчак упрашивал Жанена и Семенова содействовать в продвижении его поезда до Иркутска и далее на Владивосток.

«Высокие комиссары», находившиеся в это время в Иркутске, были заняты вопросом — что противопоставить власти Советов, как собрать в Сибири и на Дальнем Востоке разрозненные и деморализованные силы контрреволюции для продолжения борьбы против Советской России.

Взоры интервентов вновь обратились на партии эсеров и меньшевиков, которые в условиях краха колчаковщины активизировали свою деятельность.

Еще 12 ноября 1919 года в Иркутске состоялось Всесибирское совещание земств и городов, на котором из представителей эсеров, меньшевиков, земцев и кооператоров был создан «политический центр». «Политцентр» поставил своей целью захватить рушившуюся власть и образовать «демократическое» буржуазно»; государство. Не имея поддержки среди трудящихся масс Сибири, эсеры и меньшевики решили добиться власти при помощи военного переворота.

По расчетам интервентов, эсеро-меньшевистское правительство с его «демократической» вывеской должно было заменить собой колчаковское правительство и подавить движение трудящихся за восстановление Советской власти. Под видом защиты нового «законного» правительства империалисты Антанты могли бы продолжать интервенцию и вновь укрепить свое положение в Сибири. В начале января 1920 года в Иркутске между обанкротившимися колчаковскими министрами и «политцентром» начались переговоры о передаче власти. В них приняли непосредственное участие дипломатические и военные представители интервентов. Уполномоченные «политического центра» выдвигали проект создания особого «буферного государства» на территории от Иркутска до Владивостока. В обсуждении этого предложения участвовали представители США, Англии, Франции, белочешского корпуса, а также представители Японии, которые вначале пытались поддержать колчаковское правительство в Иркутске, но затем вынуждены были отказаться от этого.

Интервенты очень интересовались русским золотым запасом. Жанен неоднократно ставил о нем вопрос на совместных заседаниях с уполномоченными «политического центра» и министрами Колчака.

«Я жажду видеть его здесь, зная, что оно в пути, — заявил однажды Жанен. Я приказал привезти его сюда как можно скорее» [415].

К этому времени в эшелоне при Колчаке оставалось еще более 311 тонн золота из запаса, захваченного в Казани. Жанен как командующий войсками интервентов отдал приказ привезти это золото в Иркутск «под союзными флагами» [416]. Но 12 января рабочие Черемхово потребовали у чехословацких интервентов выдачи им Колчака и золотого запаса. На отказ они грозили ответить забастовкой и прекратить движение поездов на восток. Командование белочехов вынуждено было пойти на уступки. В поезде Колчака и в эшелоне с золотым запасом наряду с чехами был поставлен вооруженный конвой рабочих, сопровождавший оба состава до Иркутска.

5 января 1920 года Иркутск перешел в руки восставших. Колчаковские министры бежали в Читу. Власть в городе формально перешла к «политическому центру». Но удержаться у власти эсеры и меньшевики были не в силах. Широкая революционная волна, захватившая всю Сибирь и весь Дальний Восток, шла под знаменем восстановления Советов. Действительная власть в Иркутске находилась в руках штаба рабоче-крестьянских дружин и Военно-революционного комитета, действовавших под руководством Иркутского комитета РКП(б). Во главе Иркутского комитета стоял видный деятель большевистской партии в Сибири А. А. Ширямов. Военно-революционный комитет и его штаб опирались на восставших рабочих Иркутска, Черемховского бассейна и других мест, прилегающих к Иркутску, на партизанские отряды. Вскоре соотношение сил окончательно определилось в пользу восставших рабочих и крестьян, вследствие чего к концу января фактической властью стал не «политцентр», а Военно-революционный комитет. С 22 января власть официально перешла от «политцентра» к Военно-революционному комитету. «Высокие комиссары» Антанты, потеряв надежду закрепить власть за меньшевистско-эсеровским «политцентром», вынуждены были убраться в Верхнеудинск.

Красная Армия, между тем, продолжала свое победоносное наступление на восток. 14 января 88-я бригада 30-й дивизии Догнала у Канска чехословацких легионеров. Последние направили против советских полков бронепоезд, но красноармейцы захватили его вместе с командой. 18 января легионеры взорвали мост через реку Пойму (восточнее станции Ингашская), надеясь, что ото замедлит продвижение Красной Армии. Советские саперы за один день под огнем артиллерии восстановили мост, и по нему двинулся советский бронепоезд «Сибиряк». Легионеры объявили тогда, что они прекращают военные действия и готовы начать переговоры о перемирии.

19 января со станции Ингашская для вручения условий перемирия на станцию Тайшет выехали советские парламентеры. Но белочешское командование предпочло оттянуть начало переговоров, надеясь добраться до Иркутска и там войти в соглашение с меньшевиками и эсерами. Белочехам удалось выиграть некоторое время. Взорвав еще один мост, через реку Бирюсу, они начали поспешно отступать.

Советское командование поняло манёвр интервентов и направило в обход 263-й стрелковый полк. 29 января полк смелым маневром вышел в тыл чехословацким эшелонам, двигавшимся на Нижнеудинск. Белочехи бросили на прорыв пять бронепоездов, но не смогли вырваться из окружения. В этот момент на помощь 263-му полку подошел 264-й полк. Восемь часов длился бой, закончившийся разгромом белочехов. Советские войска захватили 16 эшелонов и 4 бронепоезда. Победой Красной Армии закончился бой и на станции Тулун, где было взято 9 эшелонов с войсками.

Чехословацкие солдаты в массе своей возмущались провокационным поведением своих начальников: генерала Сырового, полковников Чечека, Прхала и других офицеров. Солдаты все настойчивее требовали немедленного прекращения военных действий и возвращения на родину. Увеличилось число перебежчиков на сторону Красной Армии.

В начале февраля 1920 года переговоры о перемирии возобновились. 7 февраля у станции Куйтун были подписаны условия перемирия. Чехословацкое командование обязывалось ускорить продвижение своих войск на восток. Между их арьергардом и авангардом советских войск, на расстоянии от депо до депо, устанавливалась нейтральная зона. Советское командование в свою очередь обязалось содействовать продвижению эшелонов с чехословацкими войсками.

Сохраняя впереди себя нейтральную зону, Красная Армия двинулась на Иркутск. На пути в советские части вливались все новые и новые силы. У станции Тайшет к Красной Армии присоединились шиткинские партизанские отряды.

В начале февраля советское командование установило связь с Иркутским ревкомом. Положение в Иркутске в это время было тревожное: к городу приближались остатки отступавших колчаковских войск. Возникла угроза освобождения белыми Колчака. Ввиду такой возможности 6 февраля Иркутский ревком постановил расстрелять Колчака и премьера колчаковского правительства В. Пепеляева — предателей русского народа, агентов иностранного империализма, виновников смерти сотен тысяч людей. На следующий день этот справедливый приговор был приведен в исполнение.

7 марта Красная Армия вступила в Иркутск. Жалкие остатки колчаковских войск, обойдя город, ушли по льду Байкала на соединение с бандами Семенова, под покровительство японских интервентов… Их преследовали партизанские отряды Н. А. Бурлова, Н. А. Каландарашвили и другие.

Вступление частей Красной Армии в Иркутск. Март 1920 г. (Фото.)

На Дальнем Востоке еще оставались войска японских и американских интервентов. Американские империалисты в связи с поражением колчаковской армии готовились к эвакуации своих войск. Японские империалисты еще надеялись удержаться. Их войска были сосредоточены в Верхнеудинске, Чите, Нерчинске, Сретенске. Японские интервенты увеличивали новыми принудительными наборами армию Семенова и усиленно насыщали ее артиллерией, бронепоездами, пулеметами. Помощник начальника генерального штаба Японии генерал Фукуда совершал инспекционные поездки по местам расположения японских гарнизонов от Владивостока до Читы.

После взятия Иркутска и выхода советских войск к пределам Дальнего Востока перед Советской страной встал вопрос — целесообразно ли Красной Армии продолжать наступление дальше, не лучше ли по тактическим соображениям временно воздержаться, чтобы не втянуться в войну с японскими империалистами.

Для Центрального Комитета РКП(б) и Советского правительства было ясно, что японские захватчики и их белогвардейские ставленники долго не смогут продержаться на Дальнем Востоке, где под руководством большевистских организаций все сильнее развертывалась борьба трудящихся за восстановление Советской власти. В этих условиях целесообразно было пойти на создание своего рода буферного государства — Дальневосточной народной республики, в органы власти которой входили бы наряду с коммунистами и беспартийными также представители мелкобуржуазных партий. Создание Дальневосточной республики давало возможность трудящимся Забайкалья, Амурской области, Приамурья и Приморья постепенно организовать свои силы для окончательного изгнания интервентов.

В свою очередь японские империалисты пытались всеми мерами экономически закабалить Дальний Восток. С этой целью они заключили несколько кабальных договоров с Семеновым. По договору, подписанному в декабре 1919 года, японо-русское «Забайкальское лесопромышленное общество» получало в аренду на 36 лет богатый лесной массив на восточном берегу Байкала. Компания имела право производить разработку лесов, строить в Забайкалье свои заводы и фабрики по переработке древесины, продавать их продукцию на внутренних рынках Дальнего Востока и вывозить лес за границу. На основании другого договора, подписанного в том же месяце, акционерному обществу «Ничиро-Дзицугие» разрешалось строить в Забайкалье текстильные фабрики и торговать тканями. Договором, заключенным в январе 1920 года, группе японских капиталистов предоставлялось на 30 лет право разведывать железные и медные руды, каменный уголь, строить в Забайкалье рудники и металлургические заводы. Было запроектировано также строительство военных заводов в расчете на снабжение армии в 100 тысяч человек.

Атаман Семенов, принявший на себя командование всеми вооруженными силами контрреволюции на Дальнем Востоке, договорился с японскими империалистами о создании под протекторатом Японии «буферного государства» от берегов Тихого океана до Байкала. Пост главы «правительства» этого государства японцы обещали самому Семенову.

16 декабря 1919 года представители пяти держав — Соединенных Штатов, Англии, Франции, Италии и Японии — на совещании в Лондоне вынесли решение о прекращении дальнейшей помощи контрреволюционным «правительствам», но с существенной оговоркой, предоставлявшей США и Японии право действовать в Сибири и на русском Дальнем Востоке в зависимости от своей «непосредственной заинтересованности».

В результате этого сговора 27 декабря японское правительство поручило своему послу в Вашингтоне Шидехара довести до сведения американского правительства, что изменившиеся обстоятельства в Сибири в пользу Советской власти настойчиво требуют дальнейших согласованных действий и количественного увеличения американских оккупационных войск в Сибири. Японские империалисты знали, что правительство США пойти на такой шаг, при всем его желании, не могло. Японцы искали формального повода для увеличения своих сил на Дальнем Востоке.

Возрастающая активность Японии настораживала правительство США. Провозгласив под давлением общественного мнения решение эвакуировать свои войска, правительство США еще три месяца держало их на Дальнем Востоке, а свою эскадру отозвало спустя много времени — только с уходом последнего японского солдата из Владивостока.

Соперничество между США и Японией создавало в лагере интервентов весьма напряженную обстановку. Однако взаимными уступками американские и японские империалисты находили «взаимопонимание» в колониальном ограблении Сибири и Дальнего Востока.

В начале 1920 года в Японию зачастили доверенные и уполномоченные разных американских корпораций и банковских групп. Небезызвестный американский магнат Вандерлипп, связанный с банковской группой Моргана, вел переговоры с японскими монополиями о взаимопомощи и совместной эксплуатации природных богатств Сибири и русского Дальнего Востока, причем имелось в виду, что американские банки будут финансировать организуемые японцами предприятия. Одновременно в Сан-Франциско состоялось совещание воротил финансовой группы Моргана. На этом совещании было решено создать американо-японский синдикат по разработке в Сибири, в Средней Азии, на русском Дальнем Востоке и в Маньчжурии рудных ископаемых, по строительству заводов, железных дорог, электростанций: и т. п. Экономическую агрессию в таком виде американские империалисты выражали формулой: «Японские мозги — американские капиталы» [417].

Но все эти захватнические планы американских и японских империалистов были построены на песке. Продвижение Красной Армии по Сибири вызвало новый подъем партизанского движения на Дальнем Востоке. Возрастало влияние коммунистов в народных массах. Число большевистских организации быстро увеличивалось. Подпольные комитеты РКП(б) Верхнеудинска, Читы, Благовещенска, Хабаровска, Владивостока подняли на борьбу с интервентами и белогвардейцами все трудовое население Дальнего Востока.

Во второй половине декабря 1919 года партизанское движение охватило почти все Западное Забайкалье (Прибайкалье). 25 января 1920 года по решению Прибайкальского комитета РКП(б) в селении Бичура открылся съезд восставшего трудового народа Западного Забайкалья. На съезде были делегаты и от бурятских трудящихся. Съезд провозгласил установление власти Советов в Западном Забайкалье и принял решение реорганизовать партизанские отряды по типу Красной Армии. Прошедшие вслед за этим съездом съезды трудящихся Усть-Селенгинского и Баргузинского уездов также приняли решения об укреплении партизанских отрядов.

В Бурятии в конце 1919 года под руководством Прибайкальского подпольного партийного комитета и Военно-революционного штаба, в состав которого входили И. А. Кузнецов (Воронов), Г. Т. Петров-Трофимов и другие, широко развернулось партизанское движение. Большую работу по организации партизанских отрядов здесь вел С. Ю. Широких-Полянский. В борьбе с колчаковцами вместе с 1-м Черемховским рабочим отрядом и 2-м партизанским отрядом, состоявшими в основном из русских рабочих и крестьян, действовал и бурятский партизанский отряд, возглавляемый П. С. Балтахиновым.

В начале 1920 года партизанское движение в Западном Забайкалье приняло еще более широкий размах. Но интервенты и белогвардейские войска Семенова удерживались еще в Верхнеудинске, Троицкосавске, Петровском Заводе (Петровск-Забайкальский) и вдоль железной дороги на Читу. Командование интервентов и белогвардейцев бросило против партизан крупные силы. Однако партизаны успешно отражали атаки врага и наносили ему крепкие удары. 4 января у деревни Мухиной они разгромили американский отряд, через несколько дней возле села Окино-Ключи — Троицкосавский дивизион белогвардейцев, в конце января у деревни Новая Зардома — крупный отряд японцев.

В феврале тяжелые бои завязались на подступах к Верхнеудинску. Со стороны противника в них участвовало более 12 тысяч иностранных солдат и офицеров, в том числе 7–8 тысяч японцев и около 3 тысяч американцев. Сюда же подошли прорвавшиеся от Иркутска каппелевцы. Операциями против партизан руководили генералы Огата, Жанен и американский полковник Морроу.

Партизаны, сражаясь мужественно и умело, причиняли интервентам большие потери. Вскоре подошли революционные войска Иркутского ревкома. Совместными усилиями Верхнеудинск 2 марта был освобожден. Каппелевцы, Семеновцы и интервенты были изгнаны из Прибайкалья. Операции по разгрому врага переносились к Чите.

В конце 1919 года территория Восточного Забайкалья между реками Шилкой, Аргунью и железной дорогой на Маньчжурию находилась уже в руках партизан. Основные силы забайкальских партизан были сведены в два пехотных и семь кавалерийских полков, сравнительно хорошо вооруженных трофейными винтовками и пулеметами. Наиболее боеспособным из них являлся 7-й партизанский полк, сформированный в ноябре 1919 года из отряда зиловских железнодорожников. Влившиеся в партизанскую армию зиловские рабочие содействовали укреплению дисциплины, повышению организованности в рядах партизан. Коммунисты зиловского отряда помогли наладить политическую работу в армии. При их участии ожила работа политотдела, стала выходить газета «Красноармеец».

Во главе партизанской армии Забайкалья попрежнему стоял испытанный командир, один из организаторов партизанского движения в этом районе П. Н. Журавлев. Ему не удалось дожить до победы. 23 февраля 1920 года он умер от ран, полученных в бою с белогвардейцами.

В марте забайкальские партизаны, руководимые боевыми соратниками Журавлева: Я. Н. Коротаевым, С. С. Киргизовым, М. М. Якимовым, вели наступательные операции под Сретенском и Нерчинском. На этом участке были сосредоточены крупные силы японцев и несколько семеновских полков. У противника имелись бронепоезда и артиллерия. Партизанские полки два раза штурмовали Сретенск, два раза врывались на улицы города. Закрепиться в нем партизаны не смогли только потому, что не имели тяжелой артиллерии.

Несмотря на неудачный исход, бои за Сретенск имели большое значение. Они дали партизанам большой опыт борьбы за крупный населенный пункт и сковали большую часть вражеских войск. Благодаря этому создавалась благоприятная обстановка для разгрома белогвардейцев и интервентов в Западном Забайкалье и для успешного продвижения революционных войск от Верхнеудинска на Читу.

Осенью 1919 года интервенты и белогвардейцы потерпели новые крупные поражения и от партизан Амурской области. Партизанское движение здесь приобрело особенно широкий размах с середины августа 1919 года. По указанию Амурского областного комитета партии в селении Албазин 12–13 августа состоялось совещание представителей партизанских отрядов, на котором был создан новый руководящий орган партизанского движения — Амурский областной Военно-революционный полевой коллектив. Командующим партизанскими отрядами вначале был избран В. Юшкевич, затем его сменил И. Г. Безродных. Вся область разделялась на четыре партизанских района, в каждом из них создавался военно-полевой штаб, которому и подчинялись партизанские отряды, действовавшие в районе. Совещание дало партизанским отрядам задание: дезорганизовать вражеский тыл путем разрушения железных дорог и линий связи, уничтожать карательные экспедиции интервентов и белогвардейцев.

Большое внимание совещание уделило развертыванию агитационно-пропагандистской работы среди населения. Для этой цели издательский отдел начал выпускать газету «Красный клич».

После совещания в Албазине руководство партизанским движением было реорганизовано. Пополнялись старые и формировались новые отряды. Повышалась их боеспособность и дисциплина. В освобожденных партизанами районах восстанавливались органы Советской власти. На состоявшемся 16 декабря 1919 года в селе Ромны областном съезде Советов был избран областной исполнительный комитет Советов рабочих, крестьянских и… казачьих депутатов. Этот исполком партизаны называли «таежным». Председателем его был избран С. С. Шилов. Съезд утвердил дисциплинарный устав партизанской армии и инструкцию о политико-воспитательной работе среди партизан и населения.

В конце августа 1919 года амурские партизаны провели блестящую операцию, вошедшую в историю партизанского движения на Дальнем Востоке под названием «капитальный ремонт Амурки». Эта операция имела целью вывести из строя Амурскую железную дорогу. Военно-революционный коллектив разработал план операции и тщательно подготовил ее. Каждому отряду заблаговременно был указан исходный район, маршрут движения и объекты нападения. Особое внимание было обращено на одновременность начала действий всех отрядов.

В ночь с 29 на 30 августа одновременно на протяжении более 1500 километров от станции Ерофей Павлович до разъезда Ольгохта партизаны начали разрушать железнодорожные пути, мосты, станции, телеграфную связь. Это был невиданный по своим масштабам удар партизанских войск, который причинил огромный ущерб основной магистрали интервентов и белогвардейцев и на долгое время вывел ее из строя. Дорога не могла быть использована для перевозки войск и грузов, следовавших из Владивостока на фронт. Крепнущие удары партизан и вывод ими из строя железной дороги заставили японское командование заявить о нейтралитете и начать эвакуацию своих войск из Амурской области. Воспользовавшись этим, партизаны окружили центр области — Благовещенск, где под руководством большевистской подпольной организации 5 февраля 1920 года была провозглашена Советская власть. После окончательной эвакуации из Благовещенска японцев в него вошли партизанские отряды.

Парад амурских, партизан после освобождения Благовещенска. 1920 г. (Фото.)

Активно включились в борьбу против интервентов и белогвардейцев и трудящиеся Приамурья. 2 ноября 1919 года на II подпольной конференции Хабаровской организации РКП(б) и представителей партизанских отрядов было решено перебросить часть партизанских отрядов Хабаровского района вниз по Амуру. Во-первых, это давало возможность возглавить борьбу трудящихся Нижнего Амура и Сахалина за власть Советов; во-вторых, партизаны могли обеспечить охрану от японских интервентов больших продовольственных и пушных запасов, скопившихся в Николаевске-на-Амуре и на Сахалине.

Отряд партизан, вышедший вниз по Амуру в середине ноября, получил приказ освободить от японских захватчиков Николаевск-на-Амуре. В лютые морозы и метели партизаны прошли по льду Амура и сквозь тайгу более тысячи километров. По пути отряд пополнялся добровольцами-крестьянами, охотниками, рабочими приисков и представителями местных народов — нанайцев, тунгусов, нивхов. В районе устья Амгуни к партизанам присоединился отряд рабочих Кербинских приисков — около 800 человек. В феврале партизаны освободили от японских оккупантов не только Николаевск, но и весь район нижнего течения Амура.

В Приамурье так же, как и в Амурской области, японцы вынуждены были под ударами партизан прекратить помощь белогвардейцам. В этих условиях активизировал свою деятельность Хабаровский подпольный комитет РКП(б). Общими усилиями трудящихся города и партизан Хабаровск 16 февраля 1920 года был освобожден. Атаман Калмыков, захватив из Хабаровского банка около 600 килограммов золота, бежал на территорию Маньчжурии, где вскоре был убит.

В марте 1920 года Амурский и Восточно-Забайкальский партизанские фронты слились под единым командованием коммуниста Д. С. Шилова. Забайкальская партизанская армия выросла до 25 тысяч человек. Она имела два пехотных и двенадцать кавалерийских полков, несколько батарей и бронепоезда. Забайкальским и амурским партизанам предстояла борьба за освобождение Читы и воссоединение Амурской области и Восточного Забайкалья с Западным.

Огромный размах в начале 1920 года приняло партизанское движение и в Приморье. Дальневосточный областной комитет РКП(б) готовил восстание по всему краю и в самом Владивостоке. По его решению был создан областной военно-революционный штаб, который возглавил С. Г. Лазо. На военно-революционный штаб возлагалось руководство всеми партизанскими силами и военной работой в крае. В обращении к рабочим, солдатам, крестьянам и партизанам Дальнего Востока областной комитет партии призвал их к народной войне за восстановление Советов.

В январе под ударами партизанских отрядов оказались гарнизоны интервентов в Имане, Спасске, Никольске-Уссурийском (Уссурийск) и Владивостоке. Партизанские разведчики проникали даже на форты Владивостока. Они нападали на вражеские дозоры я охранение, снимали на фортах замки у орудий, блокировали все дороги вокруг города. 26 января был освобожден Никольск-Уссурийский. Образовавшийся в городе Военно-революционный комитет послал свои отряды в сторону Хабаровска, Владивостока и Гродеково. Почти одновременно партизаны Сучана напали у станции Шкотово на вражеский бронепоезд и захватили его. Солдаты шкотовского гарнизона перешли на сторону партизан и совместно с ними заняли Сучанские рудники.

В лагере интервентов и белогвардейцев царила растерянность. Командующий американскими оккупационными войсками Грэвс спешно стал стягивать свои войска во Владивосток. На морские транспорты, уходившие из Владивостока, второпях грузились американские, чехословацкие, польские, румынские и другие иностранные части.

В поисках выхода интервенты снова ухватились за меньшевиков и эсеров, пытаясь с их помощью расколоть трудящихся Дальнего Востока. Меньшевистско-эсеровская печать стала особенно усердно и яростно клеветать на коммунистов, на партизан, болтать о «благах» буржуазной демократии, о созыве учредительного собрания и т. п. Но антисоветская пропаганда не имела успеха. Рабочие и трудовое крестьянство на своем опыте узнали цепу белогвардейской «демократии».

Развязка приближалась. Во Владивостоке большевики-подпольщики готовили восстание. На предприятиях формировались вооруженные рабочие дружины. Революционно настроенные солдаты и матросы гарнизона также готовились к выступлению. Партизаны со своей стороны заблаговременно организовали поддержку повстанцам. Бронепоезд 1-го Дальневосточного Советского полка, усиленный батальоном пехоты, вышел со станции Шкотово и направился к Владивостоку.

В ночь на 31 января рабочие Владивостока подняли восстание. К ним немедленно примкнула большая часть солдат и матросов. Повстанцы быстро захватили телеграф, крепость и освободили из тюрем политических заключенных. Партизанский бронепоезд занял станцию Владивосток. Народ, заполнивший улицы, восторженно приветствовал вступивших в город партизан Сучана. На многотысячном митинге выступил с пламенной речью С. Г. Лазо.

«Мы сбросили сегодня власть — самую кровожадную, самую ненавистную для трудящихся, — говорил С. Г. Лазо. — Генерал Розанов еще вчера вместе с японцами готовил для расправы с восставшими офицерский корпус. Но эта авантюра провалилась, и вы видите, что сегодня, в момент восстания, в крепости с десятитысячным гарнизоном для защиты предателя не нашлось ни одной воинской части… Но в крае остаются войска господ интервентов. Японцы готовят захват Дальнего Востока. Вот почему мы, коммунисты, говорим: «Революционная армия должна быть готова к борьбе в любой час!»» [418].

Рабочие и партизаны, революционные солдаты и моряки с воодушевлением заявляли о готовности бороться за объединение Дальнего Востока с Советской Россией.

Белогвардейщина была раздавлена. Ставленник интервентов и Колчака в Приморье Розанов скрылся со своим штабом у японцев. Спустя некоторое время он бежал на пароходе в Японию. Что касается генералов и офицеров интервенционистских войск, то они отсиживались в помещениях дипломатических миссий своих стран. Войскам интервентов было приказано сохранять нейтралитет.

В связи с присутствием войск интервентов на Дальнем Востоке и угрозой войны со стороны Японии Коммунистическая партия и Советское правительство считали нужным временно воздержаться от советизации края. Власть во Владивостоке перешла не к Советам, а к земской областной управе, в которой руководящую роль играли коммунисты. Руководство революционной армией Приморья возглавил Военный совет. В его составе были коммунисты С. Г. Лазо, В. М. Сибирцев и А. Н. Луцкий.

В конце 1919 года была установлена Советская власть на севере Дальнего Востока. На Чукотке борьбой трудящихся руководил Чукотский ревком во главе с коммунистом М. С. Мандриковым. В Петропавловске-на-Камчатке во главе революционных сил стояли коммунисты П. С. Маловечкин и Н. П. Фролов.

Таким образом, в феврале 1920 года основные силы белогвардейцев были разбиты. На Дальнем Востоке оставались лишь отряды семеновцев и каппелевцев, а также войска империалистической Японии. По всему Восточному Забайкалью шла упорная борьба с японскими войсками и бандами Семенова.

Империалисты США в апреле 1920 года завершили эвакуацию своих сухопутных войск. Но и после этого они продолжали помогать контрреволюционным силам на Дальнем Востоке.

Организатором и руководителем борьбы трудящихся Сибири и Дальнего Востока против интервентов и колчаковцев была Коммунистическая партия. Сочетание победоносного наступления Красной Армии с партизанской войной в тылу врага представляло собой яркое проявление крепнувшего под руководством партии союза рабочего класса с трудовым крестьянством. Впервые в истории в таких громадных масштабах проявились действенность и сила партизанского движения.

В партизанском движении в Сибири и на Дальнем Востоке проявился интернациональный характер борьбы трудящихся против сил международного империализма. В партизанских отрядах, кроме русских бойцов, составлявших их основное ядро, сражались украинцы, белорусы, якуты, буряты, тувинцы, тунгусы (эвенки), а также китайцы, корейцы, венгры, немцы, чехи, поляки и представители других народов.

Объединенными усилиями Красной Армии и партизан колчаковская армия была полностью уничтожена. Значительная часть войск интервентов, также понесших большие потери, эвакуировалась. Оставались только японские войска, но и они не предпринимали пока активных действий. Перед коммунистами Дальнего Востока, перед всеми трудящимися края стояла задача — закрепить достигнутую победу и полностью очистить свою территорию от интервентов и остатков белогвардейских армий. С весны 1920 года начался новый этап борьбы за изгнание интервентов и окончательный разгром сил контрреволюции на советском Дальнем Востоке.

В конце 1919 года иностранных войск на советском Севере почти уже не оставалось: они вынуждены были эвакуироваться. Но их уход не означал полного прекращения интервенции на Севере. Антанта продолжала поддерживать белогвардейскую армию генерала Миллера оружием, деньгами, продовольствием. Эта армия насчитывала 25 тысяч солдат и офицеров. В Архангельске и Мурманске оставалось еще много иностранных офицеров-инструкторов. Усиленно снабжали белогвардейцев под флагом «благотворительности населению» империалисты США.

22 октября 1919 года президент США уполномочил президента Зерновой палаты отпустить представителю белогвардейцев в Вашингтоне 9 тысяч тонн пшеницы «в кредит или на других условиях» для отправки в Архангельск [419]. В ноябре в Вашингтоне было принято решение отправить для флота в Мурманск 10 тысяч тонн угля [420].

Английские империалисты тайно от своего народа также продолжали помогать армии Миллера. 15 декабря 1919 года белогвардейский представитель в Лондоне сообщал Миллеру, что английское правительство «под большим секретом» предполагает отправить в Архангельск новые партии обмундирования, снаряды, аэропланы, телеграфное и телефонное имущество. Миллер по-прежнему пользовался поддержкой и капиталистов Франции.

Антанта ставила перед собой цель во что бы то ни стало обеспечить белогвардейцам возможность удержаться на северном плацдарме. Поэтому дело не ограничилось материальной поддержкой армии Миллера. Правительства США, Англии и Франции организовали вербовку «добровольцев» для формирования новых иностранных воинских частей, которые предполагалось послать на север России взамен эвакуированных регулярных вооруженных сил. Одновременно была организована мобилизация всех русских, проживавших за границей. К ним были отнесены и русские военнопленные в Германии [421].

Иностранные «добровольческие» войска создавались прежде всего в США и Англии. В США формировалась бригада численностью в 2500 человек [422]. Такое же соединение создавалось в Англии [423]. Но основную массу «добровольцев» Антанта рассчитывала получить в Финляндии и Польше. Миллер в своих телеграммах в Лондон отмечал огромную важность для белогвардейцев союза с Маннергеймом и Пилсудским.

Формирование «добровольческих» войск из всякого сброда производилось также в Бельгии, Дании, Швеции, Норвегии и Сербии. В Бельгии, например, подготовлялся для отправки в Россию отряд летчиков. В начале января 1920 года в Бельгии был сформирован пехотный отряд в 120 человек. Но из всех этих «добровольческих» иностранных формирований в Архангельск был доставлен лишь жалкий отряд наемников из Дании численностью в 100 человек. Отряд этот, не приняв ни разу участия в боях, бежал потом из России вместе с командованием белогвардейских войск.

Ничтожные результаты вербовки «добровольцев» за границей свидетельствовали о безнадежности попыток Антанты помочь Миллеру людскими пополнениями. Белогвардейскому командованию на Севере оставалось рассчитывать только на новые мобилизации среди местного населения. Посредством одной из таких мобилизаций — в так называемое «национальное ополчение» — Миллер предполагал несколько укрепить свои войска. В ополчение были мобилизованы главным образом «благонадежные» элементы: купцы, кулаки, царские чиновники, отсиживавшиеся до того в тылу. Но эта публика составляла ничтожное меньшинство населения. Рассчитывать на стойкость такого ополчения было нельзя. Предчувствуя скорый конец белогвардейщины на Севере, местная буржуазия думала не столько о войне, сколько о бегстве за границу.

Положение контрреволюционных сил с каждым днем становилось все более шатким. Несмотря на все старания белогвардейских властей и иностранных контрразведок, революционные настроения все шире и шире охватывали миллеровскую армию. Их носителями явились рабочие и крестьяне, насильно мобилизованные белогвардейцами. При первом удобном случае солдаты целыми подразделениями с оружием переходили на сторону Красной Армии.

В тылу белогвардейцев многие уезды были охвачены восстаниями, и власть в них фактически находилась в руках рабочих и трудящихся крестьян. Действиями повстанцев руководили подпольные большевистские организации и политорганы советской 6-й армии. Белогвардейское командование должно было постоянно оттягивать с фронта часть сил для «охраны порядка» в тылу. Но действия карательных отрядов вызывали только новые взрывы народного возмущения.

В сентябре 1919 года белогвардейцы решили расправиться с партизанами Кандалакши, которые неоднократно разрушали мосты и пути на Мурманской железной дороге. Партизаны отбили первую атаку карателей, захватив при этом станцию Охтоканда. В октябре новый, более сильный карательный отряд напал на партизанскую базу в деревне Кольвицы. Каратели расстреляли многих мирных жителей, а деревню сожгли. Однако, вопреки ожиданиям белогвардейцев, партизанское движение после этой расправы не только не ослабло, но, напротив, усилилось по всей Мурманской железной дороге. Повсюду под руководством коммунистов возникали новые отряды. Некоторые из них в декабре 1919 года влились в ряды Красной Армия.

Рост революционных настроений среди солдат, ненадежность тыла сильно ограничивали возможности белогвардейских войск. Тем не менее белое командование всячески старалось овладеть инициативой на фронте. Миллер и его окружение надеялись, что успешные действия Деникина на Южном фронте и Юденича под Петроградом приведут к благоприятным для белых войск изменениям и на Севере. Действительно, осенью 1919 года советское командование было вынуждено перебросить из 6-й армии несколько полков на другие фронты. Это повлекло за собой некоторое ослабление армии, чем противник и воспользовался.

В начале октября белогвардейцы предприняли наступление на железнодорожном направлении. Враг захватил станцию Плесецкая. Советские войска под угрозой окружения оказались вынужденными снова оставить город Онегу, который был освобожден от белых еще в июле.

Действовавшим на железнодорожном направлении частям 18-й стрелковой дивизии приходилось отбивать атаки превосходящих сил противника. Тяжелые оборонительные бои вели 159-й и 157-й стрелковые полки. Самоотверженно сражались бойцы, командиры и политработники 158-го полка. 8 октября белые попытались прорвать фронт на участке этого полка. Бои длились три дня. Белогвардейцы предпринимали одну атаку за другой. Но 158-й полк с честью выполнил свой долг: все атаки врага были отбиты.

В борьбе с белогвардейцами на железнодорожном направлении большую роль играли советские бронепоезда. 29 августа в бою под станцией Емца артиллерия белых вывела из строя паровоз железнодорожной батареи легкого артиллерийского дивизиона 18-й дивизии. Противник легко мог захватить батарею. Но к ней на выручку подошел бронепоезд № 20. Под вражеским обстрелом, ведя непрерывный огонь по наступавшим бронемашинам белых, бронепоезд подошел к батарее и вывез ее из боя. Команда бронепоезда понесла при этом тяжелые потери. Среди убитых были командир поезда Буре и комиссар Моисеев.

В последующие дни бронепоезд почти непрерывно находился в боях. 17 сентября он подвергся атаке вражеской пехоты. Солдаты лезли на борта платформ и забрасывали бронепоезд гранатами. атака белогвардейцев была отбита с большими для них потерями. 28 сентября произошел бой с вражеским бронепоездом. Несмотря на повреждение паровоза, команда советского бронепоезда не позволила белым продвинуться вперед и огнем орудий отогнала их. В середине октября на участке «400–399 верста» белогвардейцам удалось отрезать бронепоезд № 20 от советских позиций. Путь был разрушен снарядами. И снова мужественным воинам пришлось выдержать ураганный артиллерийский обстрел и многократные атаки пехоты. С большим трудом команде удалось ночью восстановить путь. Бронепоезд и на этот раз причинил тяжелый урон врагу. В трудных, упорных боях прошли октябрь и ноябрь. Своими подвигами красноармейцы и командиры бронепоезда № 20 вписали много славных страниц в историю борьбы против белогвардейцев и иностранных захватчиков на Севере.

Отлично действовали также бронепоезд № 37 вместе с 3-й Отдельной противосамолетной легкой батареей. В ночь на 13 октября они заняли позиции впереди станции Плесецкая, содействуя пехотным частям. Под давлением численно превосходящих сил противника пехота вынуждена была отступить. Бронепоезд и батарея оказались открытыми с флангов. Железнодорожное полотно было разбито в семи местах, отойти было нельзя. Попытки пехоты помочь бронепоезду не увенчались успехом. И в течение многих часов, находясь впереди всего фронта, горстка храбрецов вела неравный бой, отбивая атаки одну за другой. Только глубокой ночью красноармейцы бронепоезда и батареи смогли начать ремонт пути. А навстречу им двигались, восстанавливая колею, пехотинцы. Когда путь был исправлен, бронепоезд и батарея, ведя огонь из всех орудий и пулеметов, отошли к линии расположения советской пехоты.

В то время как на железнодорожном направлении врагу удалось добиться некоторых успехов, советские войска со своей стороны нанесли белогвардейцам ряд ударов на северодвинском направлении. В течение сентября части 6-й армии очистили от противника район Усть-Ваги и освободили Двинский Березник. К середине октября передовые части заняли позиции по обоим берегам Северной Двины в районе деревень Почтовая и Якимовская, примерно в 60 километрах севернее устья Ваги. Флотилия противника в это время отходила вниз по Северной Двине, почти не оказывая сопротивления. Но все-таки сухопутным красноармейским частям требовалась поддержка своей флотилии: без ее помощи было невозможно прорвать сильно укрепленные позиции белых на реке Шипилихе (около 10 километров севернее деревни Почтовой). Между тем суда советской флотилии значительно отстали от сухопутных войск. Задержка движения флотилии произошла из-за минных заграждений в фарватере реки. В конце сентября на минах подорвались три советских тральщика — «Белогор», «Посыльный» и «Удачный». Флотилии предстояла большая работа по очистке реки от мин. Но еще до завершения этих работ на помощь советским войскам к шипилихинскому рубежу удалось провести две плавучие батареи. Начиная с 14 октября, в течение трех дней батареи обстреливали вражеские позиции, причиняя им большие разрушения. Одновременно несколько атак предприняли сухопутные войска. Но успеха эти действия не имели. Советская пехота вынуждена была отойти на свои прежние рубежи — к деревне Моржегорской на левом берегу Северной Двины и к Якимовской — на правом берегу. Флотилия из-за наступивших холодов и снегопада отошла на зимовку в Котлас. Советские войска, таким образом, после значительного продвижения на север вдоль Северной Двины, вынуждены были теперь прекратить наступление.

Весьма активные боевые действия развернулись осенью и на мурманском участке фронта. Белогвардейское командование стремилось к полному охвату Онежского озера и к овладению Петрозаводском. Противник намеревался осуществить это силами войск, действовавших вдоль Мурманской железной дороги, флотилии на Онежском озере и гидроавиации. Еще в августе белогвардейцам удалось захватить полуостров Заонежье и продвинуться вдоль восточного побережья Онежского озера. Гидросамолеты врага совершали налеты на Петрозаводск. Частям советской 1-й дивизии приходилось вести упорные оборонительные бон в районе Мурманской железной дороги, отбивая многочисленные атаки противника. Большую активность враг проявлял здесь в октябре, в период второго наступления Юденича на Петроград.

Советские войска, сражавшиеся на мурманском участке, наносили врагу крепкие ответные удары. В осенних боях 1919 года умело действовала советская Онежская флотилия. В середине сентября отряд судов флотилии высадил десант на острове Климецком и поддержал огнем своей артиллерии наступление десантников. В результате остров был освобожден от врага. Гидроавиация противника несколько раз пыталась атаковать корабли Онежской флотилии, но советские артиллеристы успешно отгоняли прочь вражеские самолеты.

Наиболее крупный успех был достигнут Онежской флотилией в результате так называемой лижемской операции. Утром 25 сентября отряд кораблей в составе эсминца «Сторожевой», двух заградителей («Яуза» и «Березина»), плавучей батареи, шести канонерских лодок, а также нескольких катеров, транспортных, сторожевых и буксирных судов вошел в Лижемскую губу, чтобы высадить десант в тылу противника, захватившего станцию Лижма. Руководил операцией командующий Онежской флотилией Э. С. Панцержанский. После кратковременного, но сильного обстрела побережья советские суда высадили десант. Растерявшийся противник на первых порах не оказывал почти никакого сопротивления. Правда, вражеский бронепоезд, находившийся на станции, дал несколько орудийных выстрелов, а гидросамолеты противника обстреляли десант из пулеметов и сбросили на него бомбы. Но это не могло остановить советских воинов. Десант начал быстро расширять захваченный плацдарм. Вскоре он получил подкрепления. Удар по тылу вражеских войск, наступавших на Петрозаводск, парализовал действия противника.

Дальнейшие операции Онежской флотилии, развернувшиеся в октябре, были направлены на то, чтобы уничтожить флотилию и береговые батареи противника, высадить десант в район станции Медвежья Гора и освободить с его помощью город Повенец. Эти задачи были выполнены не полностью. Советскому десанту не удалось освободить Медвежью Гору и Повенец. Но береговые батареи белых были обезврежены, а вражеская флотилия фактически прекратила свое существование: часть кораблей белогвардейцы взорвали и потопили, часть же — различные мелкие суда — вывезли по железной дороге в глубокий тыл. Это был лишь частичный успех Красной Армии и Флота, но он сыграл важную роль в освобождении Севера: позиции врага на мурманском направлении были значительно ослаблены.

Осенью 1919 года активные боевые действия происходили и на некоторых второстепенных участках фронта на Севере. В частности, в ноябре белогвардейские отряды, действовавшие в районе реки Вычегды, совершили налет на Яренск и Усть-Сысольск (Сыктывкар) и захватили их. Но уже в начале декабря белогвардейские банды были разбиты и отброшены и от Яренска и от Усть-Сысольска. Эту операцию провели части 54-й стрелковой дивизии и отряд моряков Северодвинской флотилии под командованием И. А. Мякишева. В ней приняли участие также местные партизаны и коммунисты.

В целом осенние операции на Севере не привели к существенному изменению обстановки на фронте. Правда, эвакуация интервентов ухудшила положение белых войск, но, с другой стороны, и советская 6-я армия не могла добиться решительных успехов, так как сил у нее для этого не хватало. Исключительно напряженная обстановка, которая создалась на важнейших фронтах Республики осенью 1919 года, не давала возможности советскому командованию укрепить 6-ю армию настолько, чтобы она могла немедленно покончить с контрреволюцией на Севере.

В январе 1920 года, когда уже определился успех Красной Армии на основных фронтах гражданской войны, советское командование поставило перед войсками 6-й армии задачу выйти на побережье Белого моря, освободить Архангельск и Онегу, а также, овладев Мурманской железной дорогой, очистить от врага Мурманск. 6-я армия была укреплена. На северные направления были переброшены пополнения из Петроградской революционной армии труда (бывшая 7-я армия). В состав регулярных войск Красной Армии влились многие отряды партизан Севера. Упорядочилось снабжение оружием, продовольствием, одеждой. Укрепились партийные организации 6-й армий, благодаря чему улучшилось морально-политическое состояние ее частей. В сентябре 1919 года коммунистические организации армии насчитывали 834 члена партии, 264 кандидата и несколько сот сочувствующих. На каждые 26 бойцов в армии приходился один коммунист. В ноябре, после «партийной недели», проведенной по указанию ЦК РКП(б), партийный состав армии значительно увеличился. 13 частях и соединениях армии было уже 3595 членов партии, 392 кандидата и 2241 сочувствующий».

Рост партийных рядов в 6-й армии явился верным залогом ее стойкости и высокого боевого духа.

Численное соотношение сил на Севере к началу наступления Красной Армии оставалось еще в пользу противника. На архангельском направлении против 15 945 штыков и сабель советской 6-й армии белые имели 17 410 штыков и сабель. На мурманском направлении против 5670 штыков и сабель советских войск у противника было 6150 штыков и сабель. Но некоторое численное превосходство врага не могло уже иметь существенного значения. Белогвардейское командование во главе с Миллером пребывало в глубоком унынии и растерянности: надежда на Деникина и Юденича лопнула как мыльный пузырь. Было ясно, что силы контрреволюции, цеплявшиеся за Архангельск и Мурманск, долго не продержатся. Армия белых разлагалась, мобилизации местного населения давали крайне ненадежные пополнения, враждебное отношение рабочих и крестьянских масс к белогвардейцам сказывалось с каждым днем все резче и резче.

Готовившееся наступление Красной Армии должно было неизбежно ликвидировать очаг контрреволюции на севере России.

Войска 6-й армии в конце 1919—начале 1920 года были сведены в три стрелковые дивизии — 54-ю, 18-ю и 1-ю. На северодвинском, мезенском и пинежском направлениях действовала 54-я дивизия, сформированная в августе 1919 года. На железнодорожном и онежском направлениях сражалась 18-я дивизия. На мурманском участке действовала 1-я дивизия, переданная в августе 1919 года из 7-й армии.

По плану советского командования главный удар предстояло нанести силами 54-й и 18-й дивизий. Конечной целью их наступления было освобождение Архангельска. 1-я дивизия должна была подготовиться к наступлению, которое намечалось на конец февраля 1920 года.

Первой перешла в наступление 3 февраля 54-я дивизия. Несмотря на численное превосходство врага, она в течение нескольких дней освободила обширный район на северодвинском направлении. Почти одновременно началось наступление 18-й дивизии на железнодорожном направлении. Уже 19 февраля ее части при поддержке бронепоездов освободили станцию Емца. Здесь сдался в плен 6-й северный полк белогвардейцев и был захвачен бронепоезд. В этот же день советские войска атаковали Холмогоры, где большая часть белогвардейских солдат также сдалась в плен. Остатки белых войск отошли в сторону Онеги и Архангельска.

Белогвардейское правительство Северной области обратилось к Антанте с отчаянным призывом о помощи. Результатом явилась нота английского министра иностранных дел Керзона Советскому правительству. Керзон под видом заботы о мирном населении в районе военных действий требовал ни больше ни меньше, как прекращения наступательных операций 6-й армии.

Советское правительство ответило на ноту радиограммой, в которой изложило свое требование к белогвардейскому командованию передать советским войскам всю территорию русского Севера. При условии безоговорочной капитуляции всему личному составу белогвардейских войск гарантировалась жизнь, а ответственным представителям так называемого «Северного правительства» и командному составу — право свободного выезда за пределы Советской России. Ответа Советское правительство не получило.

Белогвардейцы до последних дней своего пребывания в Архангельске надеялись организованно отступить через Онегу на Мурманскую железную дорогу. Они пытались мобилизовать для этого крестьянские подводы. Но крестьяне не намерены были помогать белогвардейцам. Миллеру удалось заполучить всего… три подводы.

Не имея возможности уйти из Архангельска в направлении Мурманской железной дороги, белогвардейцы все свои надежды возложили теперь на эвакуацию морем. Однако и этот план оказался почти неосуществимым: судов в распоряжении белых было явно недостаточно. К тому же рабочие Архангельского порта не стали грузить на пароходы уголь, а команды ледоколов «Сусанин» и «Канада» наотрез отказались выходить в море. Единственными средствами эвакуации оставались ледокол «Минин» и буксируемая им яхта «Ярославна». В ночь на 19 февраля они были до отказа набиты офицерами штаба Миллера, их женами и родственниками. Поспешно, за крупные взятки, погрузились тузы города — фабриканты и торговцы.

Белогвардейское командование спешило покинуть Архангельск до подхода Красной Армии. Оно даже решило не дожидаться прибытия с фронта своих войск. Задолго до назначенного срока эвакуации, когда к пристани стали подъезжать первые офицерские повозки с фронта, ледокол «Минин» по приказу Миллера вышел в море. Оставленные на берегу белогвардейцы бросали награбленное имущество, бежали по льду за уходящим ледоколом, цеплялись за канаты. Многие, не добежав, проваливались в ледяную воду. Толпы жителей Архангельска стояли на берегу, наблюдая картину позорного бегства белых. Команда восставших матросов с ледокола «Канада» дала сигнал «Минину» вернуться. Ответа не последовало. Тогда вслед ему было сделано несколько артиллерийских выстрелов.

21 февраля героические войска Красной Армии после девятнадцати месяцев упорной борьбы с американо-английскими и французскими интервентами и белогвардейцами вступили в Архангельск.

В тот же день восставшие рабочие и солдаты свергли белогвардейскую власть и Мурманске. Решение о начале восстания было принято местной подпольной организацией коммунистов 20 февраля. Утром 21 февраля выступила с оружием в руках комендантская команда. К ней присоединились рабочие железнодорожной станции и плавучей мастерской «Ксения» Восставшие захватили склады с оружием, а затем, разделившись на три группы, начали занимать белогвардейские учреждения.

В течение дня восставшими были заняты все важнейшие пункты города. Власть перешла в руки Революционного комитета. Из вооруженных рабочих отрядов Мурманска был создан добровольческий стрелковый полк, который до прихода Красной Армии нес охрану города. Восстание не дало противнику возможности эвакуировать имевшиеся в Мурманске запасы военного имущества. Стоявшие и порту суда бывшей русской флотилии Ледовитого океана — 2 миноносца, 2 морские яхты, 10 траулеров, 5 транспортов и другие — были захвачены рабочими. Кроме того, на складах оказалось до 500 тысяч пудов муки и другого продовольствия.

23 февраля ревком созвал общегородское собрание, на котором было принято решение немедленно установить связь с Красной Армией и приступить к созданию постоянных органов Советской власти.

На другой день, 24 февраля, части 1-й стрелковой дивизии в соответствии с заранее намеченным планом начали наступление вдоль Мурманской железной дороги. В первый же день наступления советские войска освободили от врага станцию Кяппесельга, 25 февраля — станцию Медвежья Гора, 26 февраля — станцию Масельская и город Повенец. 27 февраля на петрозаводском направлении на сторону Красной Армии перешел белогвардейский 11-й полк. В других местах солдаты противника также сдавались в плен или разбегались. Командующий белогвардейскими войсками на мурманском участке фронта генерал Скобельцын вместе со своим штабом и остатками 12-го резервного полка бежал в Финляндию.

2 марта советские войска освободили населенный пункт Сороку, 3 марта — Кемь, 9 марта — Кандалакшу. 13 марта части 1-й дивизии вступили в Мурманск.

Советский Север был освобожден; колонизаторские планы империалистов Антанты на Севере окончательно рухнули.

Тяжелы были последствия интервенции для Северного края. Его экономика в результате хозяйничания империалистических хищников пришла в упадок. Иностранные грабители вывезли из Архангельска и Мурманска огромное количество льна, конопли, полотна, поташа, смолы, замши, соленой рыбы, китового жира, лесоматериалов и других товаров. Они захватили русские корабли Северного флота, а несколько оставшихся судов привели в негодность. Лесоразработки прекратились, заводы стояли, железнодорожное хозяйство было разрушено.

Безмерны были страдания трудящихся масс под игом интервентов и белогвардейцев. Почти пятая часть трехсоттысячного населения северных губерний прошла через тюрьмы и концентрационные лагеря. Только по приговорам «судов» было расстреляно около четырех тысяч человек. Еще больше убито и замучено врагами без всяких приговоров. Тысячи заключенных умерли от голода и болезней. Но интервентам не удалось покорить советских людей. Рабочие и трудящиеся крестьяне, не жалея сил, самоотверженна боролись против захватчиков, помогая тем самым Красной Армии навсегда освободить от интервентов и белогвардейцев северные районы Советской страны.

Полный разгром колчаковской Южной армии, освобождение войсками 1-й армии в сентябре 1919 года Орска, Актюбинска и Темира положили конец блокаде Туркестана. Путь в Туркестан был пробит. Отныне советские войска и вооруженные отряды местного трудового населения. сражавшиеся на внутренних фронтах Туркестана, могли получить существенную помощь из центра Советской страны. Красная Армия имела теперь возможность ликвидировать белогвардейско-кулацкие войска и басмаческие банды в Средней Азии, освободить Закаспий.

Наступление советских войск в глубь Средней Азии имело исключительно важное политическое, экономическое и военное значение. Оно несло окончательное освобождение трудящимся казахам, туркменам, киргизам, узбекам, таджикам от феодального гнета, оно избавляло народы Средней Азии от угрозы колониального рабства со стороны английского империализма. Очистить просторы Прикаспия и Туркестана от белогвардейцев и продавшихся английскому империализму феодалов — значило также получить важное для страны сырье: туркестанский хлопок, эмбинскую нефть и пр.

Освобождение Закаспии давало возможность ликвидировать базу интервентов и белогвардейцев в Красноводске, через который они были связаны с Ираном, контрреволюционными националистическими правительствами Закавказья и, что важнее всего, с армией Деникина. Занятием Красноводска решался вопрос о господстве на Каспийском море, что в свою очередь сильно облегчало оказание непосредственной помощи народам Азербайджана, Армении, Грузии в их борьбе против белогвардейцев, буржуазных националистов и Антанты.

Освобождение Закаспии и ликвидация главных сил контрреволюции в Средней Азии являлись непосредственной задачей войск Туркестанского фронта — 1-й и 4-й армий. Однако войска 4-й армии и правофланговые части 1-й армии были скованы наличием в Прикаспии уральских белоказачьих войск генерала Толстова. Белоказачья армия была сильно потрепана в боях, но еще далеко не утратила боеспособности. После летней кампании она удерживала за собой значительную часть Прикаспия, базируясь на Гурьев. К началу октября численность белоказачьих войск достигала 17 тысяч, из них около 10 тысяч конницы. Армия Толстова имела возможность действовать в контакте с войсками Деникина, примыкая к их правому флангу и составляя, таким образом, как бы часть главного — деникинского — фронта контрреволюции во время второго похода Антанты.

Уральские белоказаки отвлекали на себя не только войска Туркестанского фронта, но и часть сил 11-й армии Юго-Восточного фронта.

Осенью 1919 года разгром Уральской белоказачьей армии стал неотложной задачей советских войск. Основную роль при этом должна была сыграть 4-я армия. Но в начале сентября она еще не обладала достаточными силами. Фронт ее был очень растянут — от Александрова Гая до Илецкого Городка. Малочисленность конницы в армии затрудняла ведение активных боевых действий против белоказаков в стенных условиях. Войска были утомлены. Остро ощущался недостаток пополнений, оружия, продовольствия.

Белоказаки же имели возможность получать поддержку извне, от иностранных интервентов. Владея Гурьевом, они держали непосредственную связь с английскими военно-морскими силами на Каспии, с белогвардейцами в Красноводске и в Закавказье. Через Гуриев белоказаки получили от английских интервентов еще в первой половине 1919 года 15 тысяч винтовок и большое количество другого оружии, 14 тысяч пар сапог и 7,5 тысячи комплектов обмундирования. Правда, осенью 1919 года, когда все внимание империалистов Антанты было приковано к армиям Деникина и Юденича, снабжение уральских белоказаков ухудшилось. Но это не успело сказаться на их боеспособности.

В сентябре, когда на Южном фронте происходили упорные бои, белоказаки создали угрозу тылам 4-й армии, атаковав советские части в районе Чижинских форпостов. Особую активность враг проявлял южнее Илецкого Городка, направляя удар в- стык 4-й и 1-й армий. Западнее и восточнее Уральска белоказакам удалось перейти реку Урал и поставить снова под угрозу Уральский укрепленный район.

Готовясь к решительным боям, советское командование укрепляло позиции войск Туркестанского фронта, усиливало охрану штабов и фронтового тыла, обучало стрелковые части тактике боя с конницей. В составу 4-й армии срочно формировались конные отряды. Реввоенсовету фронта при этом приходилось преодолевать немалые трудности: 4-я армия не располагала достаточным количеством кавалерийских винтовок и боеприпасов Это вынуждало брать оружие из 1-й армии. Нехватка оружия лишала возможности создавать местные партизанские отряды, которые значительно облегчили бы борьбу с небольшими, распыленными группами противника.

В районе рек Барбастау и Утва белоказаки сохраняли довольно плотную группировку своих частей, направленную против Уральского укрепленного района и Илецкого Городка. Учитывая это, командование Туркестанского фронта начало формирование в этом районе особой Илецкой группы, в состав которой вошли из 1-й армии две бригады 49-й стрелковой дивизии и Башкирская бригада. Кроме того, были переброшены другие части из фронтового тыла.

К середине октября против уральских белоказаков было сосредоточено 19 736 штыков и 2928 сабель 4-й армии и Илецкой группы. Но при общем перевесе сил на стороне Красной Армии противник сохранял более чем четырехкратное превосходство в коннице.

Обстановка на Южном фронте требовала скорейшей ликвидации белоказачьих войск, помогавших Деникину.

18 октября В. И. Ленин в соответствии с решениями Политбюро ЦК РКП(б) от 15 октября телеграфировал М. В. Фрунзе:

«Все внимание уделите не Туркестану, а полной ликвидации уральских казаков всяческими, хотя бы и дипломатическими мерами. Ускоряйте изо всех сил помощь Южфронту» [424].

Войска Туркестанского фронта стали готовиться к решительному наступлению на белоказаков. В 20-х числах октября советским войскам удалось установить прочную связь между фланговыми частями 4-й и 1-й армий. Были отбиты атаки противника, предпринятые им восточнее Уральска и вдоль реки Урал.

В этих боях советские воины проявляли исключительную отвагу. Северо-восточнее Уральска в бою под поселком Рубежным 20 октября отличились пулеметчики 3-го Уральского крепостного полка. Полк должен был переправиться через реку Рубежку, но противник, владевший высотами, сильным огнем не допускал красноармейцев к переправе. Тогда к реке бросились пулеметчики. Во главе со взводными командирами В. В. Руденко и К. Г. Пущиным они перебрались на другой берег и открыли огонь по врагу. Большая часть пулеметчиков погибла, но оставшиеся в живых не прекращали обстрела. Полк получил возможность переправиться; дружной атакой он выбил врага из Рубежного.

26 октября М. В. Фрунзе приказал командованию 4-й армии образовать на правом фланге ударную группу и перейти в наступление в общем направлении на юго-восток. Одновременно части 4-й армии должны были продвигаться по берегам Урала в направлении на Лбищенск, а Илецкая группа — на Джамбейтинскую Ставку. Начать наступление предполагалось не позже 29 октября.

Но к этому времени полностью закончить подготовку наступления не удалось. В войсках свирепствовал тиф, уносивший ежедневно сотни людей. Туркестанский фронт, имевший второстепенное значение, снабжался хуже, чем Южный и Юго-Восточный фронты, куда из центра страны направлялись основные резервы. Тем не менее уже 2 ноября М. В. Фрунзе сообщал в телеграмме В. И. Ленину, что войска 4-й армии перешли в наступление. Белоказаки, поддерживаемые надеждой на успехи деникинцев оказывали упорное сопротивление. Несколькими днями раньше, 29 октября, им удалось при налете на поселок Березовский захватить штаб 1-й бригады 49-й дивизии и вызвать панику в частях бригады, которые стали беспорядочно отступать к Илецкому Городку. Но отдельные успехи врага не могли уже остановить общего движения советских войск, горевших желанием поскорее покончить с белоказачьей контрреволюцией.

В приказе войскам Туркестанского фронта 15 ноября М. Б. Фрунзе, сообщая об освобождении Красной Армией на Восточном фронте Омска и на Западном фронте Ямбурга, писал:

«Впереди светлеет. Приближается долгожданный час победы трудовой революции. Поздравляем все войска Туркестанского фронта с этим радостным известием. Я требую и от вас последнего и решительного напряжения сил. Требую решительной ликвидации остатков банд противника, держащихся на участках Туркестанского фронта» [425].

14 ноября части 1-й бригады 3-й кавалерийской дивизии 1-й армии, направленные от Актюбинска, заняли укрепление Уильское, на среднем течении реки Уил, обойдя тем самым группировку противника с востока. 20 ноября войска 4-й армии освободили Лбищенск, а на следующий день враг был выбит из Джамбейтинской Ставки. Таким образом, белоказаки лишились своих важнейших опорных пунктов в уральских степях. На очередь встала задача окончательной ликвидации фронта уральских "Белоказаков и овладение Гурьевом с выходом на берег Каспийского моря.

28 ноября М. В. Фрунзе приказал войскам Туркестанского фронта развить энергичное преследование врага и очистить Уральскую область от распыленных белоказачьих отрядов. 4-я армия получила задачу овладеть Сломихинской и форпостом Горячинским, а затем, действуя главным образом специально организованными экспедиционными отрядами, вести наступление на Казанку и крепость Горскую. Этим обеспечивалось продвижение основных сил 4-й армии на юг, к Гурьеву М. В. Фрунзе приказал также командованию 1-й армии немедленно подготовить экспедицию для овладения нефтяными промыслами в районе устья реки Эмбы и Жилой Косы.

Готовясь к дальнейшему наступлению в уральских степях, советское командование делало все возможное, чтобы облегчить бедствия местного населения, сильно пострадавшего от непрекращавшихся в течение двух лет военных действий, и усилить разложение в рядах белоказаков. Это было тем более важно, что в места, освобожденные Красной Армией, начали возвращаться беженцы, в том числе семьи казаков, — голодные, измученные войной и блужданиями по чужим местам, ограбленные дочиста белоказачьими атаманами и генералами. Теперь они искали защиты у Советской власти. И надо было сделать все возможное, чтобы они как можно скорее убедились в правильности своего выбора.

По докладу М. В. Фрунзе о бедственном положении населения Уральской области Совнарком в декабре 1919 года принял следующее постановление:

«На основании донесения Революционного Военного Совета Туркестанского фронта о крайне бедственном положении семейств казачьего населения, эвакуированных белогвардейским командованием из родных станиц в глубь киргизских степей и ныне брошенных там без средств существования, без крова и медицинской помощи и вымирающих от тифа; во внимание также вообще к тяжелому положению всего населения Уральской области, бывшей ареной непрерывной двухгодичной борьбы, Совет Народных Комиссаров постановляет:

1. Народным комиссариатам: по Военным делам, Социального обеспечения и Здравоохранения принять в порядке особой срочности все необходимые меры по облегчению положения населения области и по устройству возвращающегося в свои станицы беженского казачьего населения.

2. Отпустить для означенной цели в распоряжение Реввоенсовета Туркестанского фронта 100 000 000 рублей.

3. Вместе с тем, в видах скорейшего восстановления в крае мирного порядка и ликвидации явно бессмысленного сопротивления части уральского казачества, продолжающего упорствовать в своей борьбе против рабоче-крестьянской России, вменить в обязанность командованию Туркестанского фронта принять все меры к скорейшему безболезненному решению данного вопроса, гарантируя именем Советской Республики личную безопасность и забвение прежних вин всем ныне оставшимся по ту сторону фронта, вплоть до высшего командного состава и состава бывшего войскового правительства, при условии немедленного изъявления ими покорности Советской власти, немедленной сдачи в полной целости и сохранности всех запасов оружия, обмундирования, военного снаряжения и сохранения в неприкосновенности всех предприятий, промыслов и заведений, имеющих важное значение как для края, так и всей Республики.

Председатель Совета Народных Комиссаров

Ульянов (Ленин)» [426].

Это постановление вместе с обращением М. В. Фрунзе «К уральскому казачеству» от 9 декабря было широко распространено армейскими политорганами среди местного населения.

В своем обращении М. В. Фрунзе от имени Реввоенсовета Туркестанского фронта гарантировал. уральским казакам строгое исполнение военными органами постановления Совнаркома. Вместе с тем, чтобы этот гуманнейший акт Советской власти белогвардейская пропаганда не могла «растолковать» казакам, как уступку, как признание их силы, М. В. Фрунзе подчеркивал, что в случае отказа прекратить войну на предложенных Советским правительством условиях, Красная Армия в кратчайший срок подавит сопротивление силою оружия.

«Это предложение, — писал М. В. Фрунзе, — является последней попыткой Советской власти разрешить безболезненно кровавую тяжбу. Ответственность за неудачу попытки падет целиком на Вас» [427].

Двумя днями раньше, 7 декабря, командование 4-й армии получило приказ не позднее 12 декабря перейти в общее наступление. Это наступление явилось для уральских казаков новым доказательством мощи Красной Армии и рассеивало всякие ложные толкования мирного предложения Советской власти.

Постановление Совнаркома, обращение М. В. Фрунзе «К уральскому казачеству» и развернувшееся общее наступление 4-й армии произвели большое впечатление на казаков и усугубили разброд в лагере противника. В середине декабря в расположение частей 4-й и 1-й армий явились делегаты от Западного отделения буржуазно-националистического правительства Алаш-Орда. Они предложили начать переговоры о сдаче их отрядов, действовавших до того времени вместе с белоказаками. Военные силы алашордынцев были ничтожны, но переговоры с ними могли иметь определенное политическое значение. Формально под властью Алаш-Орды находился весь степной район до берегов Каспийского моря. Переговоры велись советской стороной на той же принципиальной основе, которая была предложена уральским белоказакам. Алаш-ордынцы попытались, однако, поставить дело так, будто они представляют в своем лице некое признанное народом правительство и соответственно с этим намеревались вести переговоры с Советской властью, как с равной стороной, выговаривая себе всяческие уступки. Но эта попытка националистов была решительно пресечена. В январе 1920 года Алаш-Орда капитулировала, а ее воинские части подчинились командованию Красной Армии.

В течение декабря войска 4-й армии вышли на ближние подступы к Гурьеву. Победа доставалась тяжело. Движению частей мешало бездорожье» Транспортных средств для регулярного снабжения наступающих войск не хватало; красноармейцы шли голодные, усталые. Начались декабрьские морозы с резкими ветрами, а бойцы не имели теплой одежды и обуви. Тифозная эпидемия продолжала ежедневно вырывать из рядов множество бойцов и командиров. Белоказаки сопротивлялись ожесточенно, Их части то и дело предпринимали контратаки, устраивали засады, производили ночные налеты. Но все их попытки перехватить на отдельных участках фронта инициативу разбивались о революционную стойкость и мужество красноармейцев. Никакие трудности не могли сломить волю советских воинов к победе.

11 декабря под станицей Глиненской части 25-й Чапаевской дивизии вступили в бой с превосходящими силами врага. Ураганным огнем пушек и пулеметов противник косил красноармейские цепи. Командир одного из эскадронов Д. Семенов бросился со своими конниками в атаку и выбил белых из станицы. В это время его помощник Ф. Скакалин с группой красноармейцев захватил вражеские пулеметы. В бою за станицу Глиненскую отличились также взводный командир С. Старосельцев, в самый напряженный момент боя поднявший своих бойцов в атаку, и красноармеец Ф. Кирьянов, который под яростным огнем вражеских пулеметов вынес из боя раненого командира. Все они были награждены орденами Красного Знамени.

Под напором советских войск белоказачьи части откатывались все дальше на юг, к каспийскому побережью, неся большие потери убитым! и ранеными, оставляя орудия, пулеметы, обозы. Из Гурьева белоказачье командование спешно эвакуировало морским путем остатки армейских запасов.

30 декабри М. В. Фрунзе поставил войскам задачу — полностью очистить северное и восточное побережье Каспия. 4-я армия должна была начать решительное наступление непосредственно на Гурьев, а 1-я армия — выслать экспедиционный отряд в район Жилой Косы и устья Эмбы, чтобы овладеть этим районом и отрезать белоказакам пути отхода в Закаспий. Этому отряду вменялось в особую обязанность не допустить разрушения нефтяных промыслов.

Часть белоказачьих отрядов отступала не к Гурьеву, а в юго-восточном направлении, на Доссор, рассчитывая выйти к Жилой Косе. Это создавало угрозу эмбинским нефтяным промыслам. Поэтому советское командование потребовало ускорить движение экспедиционного отряда наперерез частям противника, уходившим в район нижнего течения Эмбы.

В начале января 1920 года части 4-й армии сделали последний рывок на юг. На рассвете 5 января конница 4-й армии, пройдя до этого за три дня 150 километров, захватила Гурьев и достигла Каспийского моря. Уральский участок фронта был фактически ликвидирован. Войска 4-й армии завершили свой героический 600-километровый путь от Уральска до Гурьева. Они одержали славную победу, несмотря на чрезвычайно трудные условия борьбы. Суровая зима в безлюдной степи, плохие пути сообщения, недостаток оружия, продовольствия, фуража, жестокая эпидемия сыпного тифа— все было преодолено благодаря высокой революционной сознательности красноармейцев.

Остатки белоказачьих войск бежали из Гурьева в направлении города Форт Александровский (Форт Шевченко) на западном побережье Мангышлакского полуострова. Вместе с ними двигался генерал Толстов с чинами своего штаба и караваном беженцев из Гурьева: семьями белогвардейских офицеров и генералов, местной буржуазией и пр. Среди беженцев был и английский майор Обрейн с чинами английской военной миссии. Все они надеялись только на то, что с помощью белогвардейской Каспийской флотилии им удастся пробраться на Кавказ или в Иран. Но надежды эти осуществились лишь для немногих. В это время на главном, деникинском, фронте белогвардейцы терпели поражение за поражением, и им было не до спасения осколков уральской контрреволюции.

Однако английская миссия, получив от Толстова в награду ордена, сумела заблаговременно перекочевать на сравнительно безопасный западный берег Каспия. Остальные беглецы вместе с гарнизоном Форта Александровского еще в течение нескольких месяцев отсиживались на Мангышлакском полуострове.

Войска Туркестанского фронта тем временем спешили освободить нефтяные промыслы на северном и восточном берегах Каспия. 8 января советская конница заняла Доссорские промыслы и Большую Ракушечью пристань. На Ракушечьей пристани имелось около 12 миллионов пудов нефти. Противник пытался поджечь эту нефть, но воины 25-й Чапаевской дивизии — командир эскадрона П. Прокопенко, взводный командир Е. Евдокимов и красноармеец К. Лапшин, действуя смело и решительно, организовали тушение пожара и спасли огромные запасы нефти.

В первой половине января от врага был очищен весь Эмбинский нефтяной район. Эта победа имела первостепенное экономическое значение для Советской республики. Эмбинский нефтяной район был в начале 1920 года единственным источником, откуда Советская страна могла получить ценное горючее для фабрик, заводов и железных дорог.

Еще 24 декабря 1919 года Совет Рабочей и Крестьянской Обороны постановил признать оперативной задачей постройку железнодорожной линии Александров Гай — Эмба и перешивку на широкую колею линии Красный Кут — Александров Гай. Сооружение такой линии давало возможность наладить регулярный вывоз нефти из Прикаспия в промышленные центры страны. Выполнение задания Совета Обороны было возложено на войска Туркестанского фронта, в частности на 4-ю армию. 19 января М. В. Фрунзе подписал приказ о строительстве Эмбинской дороги силами 4-й армии. На стройку были направлены сотни красноармейцев, формировались военно-рабочие отряды, из средств армии выделялись автомобили и необходимое инженерное имущество. С помощью армейских политорганов и коммунистических ячеек была организована мобилизация рабочей силы из местного населения.

«Эмбинская железная дорога, — писал М. В. Фрунзе в приказе войскам Туркестанского фронта, — имеет исключительное значение для Советской Республики. Рабоче-крестьянская власть ждет скорого начала и срочного выполнения работ» [428].

Часть войск 4-й армии продолжала в январе боевые операции против мелких банд противника, бродивших еще во множестве по уральским степям. Но 4-я армия и взаимодействующие с нею войска 1-й армии не имели возможности уничтожить последнее гнездо белоказачьей контрреволюции — в Форту Александровском. Эта операция, учитывая отдаленность Форта Александровского от расположения советских войск, потребовала бы много времени и отняла бы значительные силы, необходимые на более важных участках борьбы. Поэтому советское командование приняло решение атаковать Форт Александровский с моря силами Волжско-Каспийской флотилии.

2 апреля из перехваченного радио противника стало известно, что белые собираются срочно эвакуировать на пароходах штаб Толстова вместе с ценностями — золотом и серебром. Чтобы предупредить бегство противника, надо было немедленно занять Форт Александровский и принудить белогвардейцев сдаться. Для выполнения этой операции были направлены миноносец «Карл Либкнехт» и истребитель «Зоркий». Днем 4 апреля они подошли к Форту Александровскому и завязали артиллерийскую перестрелку с двумя судами противника, которые были присланы для эвакуации штаба Толстова. Но вражеские суда недолго вели огонь. Воспользовавшись туманом, они ушли из района боя и скрылись в море. Советские корабли отдали якоря у Форта Александровского, послав гарнизону ультиматум о капитуляции; в случае принятия его всему личному составу гарнизона гарантировалось сохранение жизни. Подавляющее большинство белых солдат и казаков решило прекратить борьбу. Только небольшая горстка отъявленных белогвардейцев во главе с Толстовым бежала сухопутьем на юг, к границам Ирана.

Ранним утром 5 апреля десант советских моряков вступил в Форт Александровский и станицу Николаевскую, захватив в плен более тысячи солдат и 70 офицеров. Трофеи моряков составляли около 80 пудов серебра, вывезенного белыми из. Гурьева, винтовки, пулеметы и другое военное имущество. За эту операцию экипаж миноносца «Карл Либкнехт» был награжден почетным революционным Красным знаменем.

Огромный район уральских степей, включая северное и часть восточного побережья Каспия, был очищен от уральской белоказачьей армии, хозяйничавшей здесь около двух лет.

В конце 1919 года на очередь дня встало освобождение от врага Закаспии. Еще в период осенних операций 4-й армии Туркестанского фронта против уральских белоказаков, войска 1-й армии вели активные боевые действия на территории Туркестана.

Для оказания помощи трудящимся Туркестана в их борьбе с интервентами и белогвардейцами и укрепления органов Советской власти и вооруженных сил Туркестана Советское правительство 8 октября 1919 года создало комиссию ВЦИК и Совнаркома РСФСР по делам Туркестана. В состав Турккомиссии вошли крупные партийные и военные деятели: Г. И. Бокий, Ф. И. Голощекин, В. В. Куйбышев, Я. Э. Рудзутак, М. В. Фрунзе, Ш. 3. Элиава. Помощь Турккомиссии оказала большое влияние и на военное положение Туркестана.

В ноябре 1919 года Реввоенсовет Туркестанского фронта реорганизовал войска Туркестанской республики. Закаспийский фронт был переименован в Закаспийскую армейскую группу, командованию которой было предложено все войска, действовавшие на красноводском направлении, свести в 1-ю Туркестанскую стрелковую дивизию. Из войск, находившихся на Ферганском фронте, формировалась 2-я Туркестанская стрелковая дивизия, а из войск Семиреченского фронта — 3-я Туркестанская стрелковая дивизия.

В октябре части Красной Армии, действовавшие северо-западнее Ашхабада, обходным маневром заняли станцию Кодж, а затем, перевалив через северный отрог горного хребта Копет-Даг, с боями заняли Кизыл-Арват. Таким образом, создались условия для решительного наступления в Закаспии и освобождения Красноводска. В этом порту, крупнейшем на восточном побережье Каспийского моря, имелись значительные запасы нефти, столь необходимой для Советской страны. Кроме того, освобождение Красноводска должно было иметь и большое военное значение: здесь находилась важная база белых войск. Овладев Красноводском, Красная Армии могла оказать более действенную помощь народам Хивы и Бухары, боровшимся за свою свободу и независимость.

15 ноября командование Туркестанского фронта дало директиву о наступлении в западной части Закаспия. Операция должна была начаться с глубокого обхода неприятельских позиций с целью овладения станцией Казанджик.

Наступление осуществлялось силами Закаспийской армейской группы войск под руководством Реввоенсовета 1-й армии (командарм — Г. В. Зиновьев, председатель Реввоенсовета — Н. А. Паскуцкий) и члена Реввоенсовета Туркфронта В. В. Куйбышева.

Противник на красноводском направлении имел 1-й Туркестанский полк, Закаспийский и резервный пехотные батальоны, Кизыл-арватский отряд и саперный батальон. Белогвардейцы располагали также кавалерийскими частями и пятью броневиками.

2 декабря главные силы Закаспийской армейской группы выступили из Кизыл-Арвата и начали героический 110-километровый поход но пустыне Кара-Кумы. На рассвете 6 декабря они овладели станцией Казанджик. Упорный бой с отчаянно сопротивлявшимся врагом продолжался весь день. Он завершился блестящей победой Красной Армии. Советские войска взяли в плен до 1000 солдат и офицеров, захватили 9 исправных паровозов, 5 поездов, 3 бронепоезда, 16 орудий, 20 пулеметов, более 1200 винтовок и много другого военного имущества.

17 декабря советские войска одержали новую победу, овладев станцией Аидин. Теперь у белогвардейцев в Закаспии оставался лишь один опорный пункт — Красноводск.

Чтобы подойти к Красноводску, советским войскам потребовалось 50 дней упорной и напряженной борьбы в условиях безводной каракумской пустыни.

Войска Закаспийской армейской группы вышли на ближние подступы к Красноводску в результате обходного маневра. Проводниками были рабочие Красноводска И. И. Гольцев и Н. П. Курочкин. 6 февраля 1920 года после восьмичасового боя Красноводск был освобожден. Вскоре после этого сдался неприятельский крейсер «Австралия». В Красноводске было взято в плен 1600 человек, а также захвачены большие трофеи. В тот же день, 6 февраля, советские войска освободили остров Челекен. На острове были захвачены в полной исправности нефтепромыслы и 60 тысяч пудов нефти.

В боях на красноводском направлении отличился созданный в июне 1919 года 2-й Туркестанский коммунистический полк. Половину полка составляли русские рабочие и служащие, около 40 процентов — узбеки и киргизы и 10 процентов — коммунисты из военнопленных австрийцев и венгров. Полк участвовал в боях за Кизыл-Арват, Казанджик, Красноводск. В бою за Красноводск, когда под ударами бешено сопротивлявшегося противника ряды бойцов, изнуренных долгими переходами, дрогнули, комиссар полка Ляпин собрал членов полкового партийного бюро и повел их впереди атакующих цепей. Полк одним из первых вступил в город. Комиссар Ляпин геройски погиб в этом бою. За героизм и мужество, проявленные в боях под Красноводском, несколько бойцов и командиров 2-го Туркестанского коммунистического полка были награждены орденами Красного Знамени.

Вскоре после освобождения Красноводска советские войска Туркестанского фронта добились еще одного крупного успеха: ликвидировали белогвардейский очаг в Семиречье. Военные действия велись здесь в начале 1920 года на двух участках: Лепсинском и Джаркенто-Пржевальском.

Советские войска в этом районе насчитывали всего около 13 тысяч человек при 12 орудиях и 14 пулеметах. Кроме того, здесь находились переброшенные в октябре 1919 года из Ташкента Коммунистический экспедиционный отряд, 1-й кавалерийский полк и 1-й мусульманский батальон имени III Интернационала. Большую работу по объединению и укреплению советских войск Семиречья проделал областной военный комиссар Л. П. Емелев, погибший вскоре в бою под Аксу, а также питерский рабочий коммунист П. Тузов, один из руководителей «Черкасской обороны».

Войска противника в Семиречье состояли в основном из частей атамана Анненкова, которого поддерживали зажиточная верхушка казачества и кулаки из русских переселенцев.

В начале марта 1920 года Реввоенсовет Туркестанского фронта обратился к населению Семиречья с воззванием, в котором, разъясняя основные задачи Советской власти, призывал трудящихся оказать помощь Красной Армии в ее борьбе против белогвардейцев. Это воззвание было широко распространено среди трудящихся Семиреченской области. Из Ташкента в Семиречье выехала группа политработников для проведения политической работы среди населения. Под руководством партийных организаций развернулось формирование национальных частей Красной Армии.

21 марта М. В. Фрунзе отдал приказ советским войскам в Семиречье перейти в наступление на Копал (Капал) и совместно с частями 5-й армии, действовавшими в районе Сергиополя (Аягуз), очистить от противника район Лепсинска и озера Ала-Куль (Алаколь).

В начале апреля войска Сергиопольской группы и 3-й Туркестанской стрелковой дивизии (начдив И. П. Белов) разгромили банды Анненкова. Сам Анненков с небольшой группой приближенных бежал через китайскую границу. Часть войск белогвардейской Семиреченской армии во главе с полковником Асановым сдалась советским войскам. 7 апреля части Красной Армии освободили Лепсинск и, выйдя к китайской границе, завершили освобождение Семиречья.

Одновременно с военными действиями в Закаспии и Семиречье развернулась вооруженная борьба трудящихся Хивы против ненавистного феодально-деспотического режима, за свержение хана Сеид-Абдуллы и фактического властителя Хивы — Джунаида. Недовольство охватило и буржуазно-националистические круги, идеологами которых были так называемые младохивинцы. Социально-экономические условия в Хиве сложились так, что в конце 1919 — начале 1920 года первоочередными являлись задачи антифеодальной борьбы. Поэтому коммунисты Хивы считали необходимым объединить и поднять на борьбу все демократические силы, в том числе и революционно настроенные буржуазные слои населения, для чего установить временный блок с младохивннцами — партией национальной буржуазии. В ноябре 1919 года в Петро-Александровске (Турткуль) коммунисты совместно с младохивннцами создали революционный руководящий центр, возглавивший борьбу за свержение ханской власти. Под руководством этого центра трудящиеся туркмены, узбеки, каракалпаки организовывали революционные отряды. В первых числах ноября началось вооруженное восстание в Кунградском, Ходжейлинском и Куня-Ургенчском бекствах.

Восставший народ Хивы обратился к Советской власти и командованию Красной Армии с просьбой о помощи. Эта просьба была передана правительству Туркестанской республики делегацией хивинцев, приехавшей с этой целью в Ташкент. Возглавлял делегацию младохивинец Моллаораз Ходжамаммедов, связанный с оппозиционно настроенными к Джунаиду туркменскими родоплеменными вождями. Турккомиссия ВЦИК и Совнаркома РСФСР поддержала просьбу восставшего народа Хивы. М. В. Фрунзе, принимая хивинскую делегацию, сказал:

«Рад заявить дружественному народу хивинскому, что Красная Армия не допустит, чтобы положение трудового хивинского народа изменилось к худшему. Наши братья в Хиве всегда могут рассчитывать на нашу поддержку.

3-миллионная Красная Армия всегда поддержит народы, страдающие от гнета империализма…. И теперь Красная Армия уже приковывает к себе взоры всех угнетенных народов, как освободительница» [429].

Турккомиссия ВЦИК и СНК РСФСР 20 ноября 1919 года направила в Хиву полномочного представителя РСФСР и Реввоенсовета Туркестанского фронта А. Измайлова, поручив ему оказать помощь народам Хивы в организации вооруженной борьбы.

Для усиления советских войск, расположенных на правобережье Аму-Дарьи, в Петро-Александровск в конце ноября были направлены батальоны 5-го Туркестанского полка. К этому времени в Петро-Александровске, помимо регулярных частей Красной Армии, находились сформированные из хивинских трудящихся добровольческие революционные дружины численностью свыше 500 человек. Для успешного проведения операции против банд Джунаид-хана и прибывших из Прикаспия белоказачьих отрядов из состава разгромленной армии Толстова советские войска были разделены на два отряда — Северный и Южный. Эти отряды составили собой Аму-Дарьинскую группу войск. 11 ноября Северный отряд в составе Чарджуйской коммунистической роты, двух рот Петро-Александровского гарнизона и кавалерийского эскадрона под общим командованием И. А. Шайдакова и его заместителя хивинского коммуниста Д. Аташева, погрузившись на пароход и баржи, двинулся в направлении Нукус, Ходжейли, Куня-Ургенч.

Вскоре был приведен в боевую готовность Южный отряд под командованием А. Щербакова. В его состав входили батальон 5-го Туркестанского стрелкового полка, отряд добровольцев-дехкан и кавалерийский эскадрон. Южный отряд должен был нанести удар по главным силам Джунаид-хана в районе Ново-Ургенч (Ургенч), Хива.

Высадившись на правом берегу Аму-Дарьи, в 12 километрах ниже Нукуса, отряд Шайдакова встретил значительные силы противника и вступил с ними в бой, который продолжался в течение 19 и 20 ноября. После нескольких атак Северный отряд заставил противника отступить и 27 ноября освободил Нукус.

Сосредоточив значительные силы в районе нижнего течения Аму-Дарьи, Реввоенсовет Туркестанского фронта 22 декабря отдал приказ войскам Аму-Дарьинской группы перейти границу Хивинского ханства. Командующим советскими войсками, действовавшими в районе Хивы, был назначен Н. А. Шайдаков.

Политуправление фронта совместно с революционным комитетом Аму-Дарьинского отдела в своем обращении к трудовому населению Хивы, излагая цель прихода на территорию ханства частей Красной Армии, писали, что Советская власть не желает никаких завоеваний и никаких насилий над другими народами и хочет жить в мире и согласии со всеми своими соседями. Для Советской власти, подчеркивалось в обращении, нет различия между русскими и мусульманами, она защищает и тех и других от насилий и произвола и будет сохранять уважение к исламу.

«Народы Хивы, — говорилось в обращении. — Мы знаем, что и для многих из вас Джунаид давно уже стал врагом и насильником. Идя только против него одного и сохраняя добрый мир со всеми, кто не будет его поддерживать словом или оружием, мы надеемся, что будем встречены не как враги, но как друзья и встретим искреннюю и добросердечную поддержку.

Смерть разбойнику Джунаиду!

Да здравствует свободная и независимая Хива!» [430].

Радостная весть о подходе Красной Армии воодушевила хивинский народ, восставший против векового рабства, и вызвала новый подъем революционной борьбы. Восстание охватило все районы ханства. Но Джунаид-хан с помощью белоказачьих отрядов, действовавших в районе Чимбая, и бухарского эмира также сумел усилить свои войска.

Положение в Хиве обострилось. Развернув широкую агитационную работу в массах, коммунисты и младохивинцы привлекли новые силы в свои ряды. Кроме того, было достигнуто соглашение о совместных действиях с туркменскими родоплеменными вождями, боровшимися против Джунаид-хана. 28 декабря 1919 года Северный отряд вступил в бой с главными силами Джунаид-хана в районе Ходжейли. Банды Джунаид-хана были отброшены. На следующий день революционные войска вступили в Ходжейли. Оставив здесь небольшой гарнизон, Северный отряд двинулся по направлению к Куня-Ургенчу. В пути к нему присоединился повстанческий отряд из рода маширыков и чайдоров. 2 января 1920 года части Красной Армии, при поддержке местных повстанцев, сломив сопротивление банд Джунаид-хана и белоказаков, освободили древнюю столицу Хорезма — Куня-Ургенч.

Южный отряд, в составе которого было много хивинских добровольцев, 25 декабря переправился через Аму-Дарью. Банды Джунаида оказали ему упорное сопротивление, но, не выдержав натиска, отступили к Ново-Ургенчу. В это время трудящееся население города, с нетерпением ждавшее своих освободителей, подняло вооруженное восстание. Под натиском частей Красной Армии и восставшего народа банды Джунаида вынуждены были оставить Ново-Ургенч. Но через некоторое время Джунаид, собрав остатки своих сил, попытался снова захватить город. 17 января 1920 года, в разгар боя между бандами Джунаида и советскими войсками, в тылу врагов появились части Северного отряда. На выручку советским частям в Ново-Ургенч пришли также отряды народных добровольцев из города Хивы и его окрестностей. Джунаид-хан под ударами советских войск и революционных хивинских отрядов отступил в крепость Тахта, где находилась его главная ставка. Советские воины и добровольцы из местного населения героически сражались против джунаидовских банд. В боях отличились коммунисты М. Атоджанов, И. Гулимамедов, Е. Луценко, У. Примбетов, М. Сияцкий, Г. Ходжаниязов.

В начале 1920 года из Ташкента в Хиву была послана специальная экспедиция Турккомиссии и Реввоенсовета Туркестанского фронта в составе двухсот партийных, хозяйственных и военных работников. Прибывшие влились в Аму-Дарьинскую группу войск.

Аму-Дарьинская группа получила приказ преследовать банды Джунаида и очистить от врага всю территорию Хивы. Джунаид не решился принять решительного боя и бежал в пески Кара-Кумы, куда он перед этим отправил на верблюдах огромное количество награбленного имущества.

20 января 1920 года части Красной Армии совместно с хивинскими добровольцами освободили район Тахта. Крепость, как разбойничье гнездо, была уничтожена революционным народом. 1 февраля советские войска пришли на помощь восставшим трудящимся города Хивы. Первым ворвался в город отряд хивинских повстанцев. К концу дня город был освобожден.

Радостно встретило своих освободителей население Хивы. Город был украшен красными флагами, жители празднично разодеты, на груди у многих приколоты красные ленты. Со всех сторон неслись возгласы: «Яшасын инкылап!» («Да здравствует революция!»), «Яшасын Кизыл Аскер!» («Да здравствует Красная Армия!»), «Яшасын Ленин!» («Да здравствует Ленин!»).

За освобождение Хивы сражались против врагов революции представители многих национальностей: русские, украинцы, белорусы, туркмены, узбеки, кара-калпаки и другие. В огне боев кровью скреплялась дружба народов Советской страны.

В Хиве при помощи трудящихся РСФСР и Туркестана победила народно-демократическая революция. На освобожденной территории был создан Ревком — временное революционное правительство, в которое вошли один представитель от младохивинцев, один — от мусульманского духовенства и два — от туркменского населения — вожди племен, выступавшие в союзе с советскими войсками. Председателем Революционного комитета стал глава Петро-Александровского комитета младохивинцев Д. Султан-Мурадов. Несмотря на то, что в Ревком не вошли коммунисты, сам факт его создания был большим событием в жизни трудового народа Хивы и явился первым шагом по пути к установлению подлинно народной, Советской власти.

Революционный комитет Хивы выпустил обращение: «К рабочим и крестьянам РСФСР». В нем говорилось:

«В настоящее время восставшие рабочие и крестьяне Хивы заняли столицу Хивы и продолжают дальше бороться для завоевания своего права на свободную трудовую жизнь. Они надеются, что рабочие и крестьяне России окажут им помощь для окончательной очистки хивинских владений от английских агентов и для установления там рабочей и крестьянской диктатуры» [431].

Помощь Красной Армии высоко подняла в глазах хивинского народа авторитет Советской России. Уполномоченный РСФСР и Реввоенсовета Туркестанского фронта А. Измайлов, характеризуя отношение хивинского народа к происходящим событиям, писал тогда, что трудящиеся больше всего опасались, как бы не ушли русские и не вернулся Джунаид.

2 февраля на базарной площади города Хивы состоялся многолюдный митинг. Участники митинга выразили свою глубокую благодарность Красной Армии за братскую помощь в освобождении от тирании ханов. Временному революционному правительству поручалось приступить к созыву Всехорезмского курултая и установить тесную связь с РСФСР.

27 апреля в городе Хиве в торжественной обстановке открылся I Всехорезмский народный курултаи (съезд народных представителей). Делегаты курултая с огромным воодушевлением избрали великого Ленина почетным председателем курултая и послали ему телеграмму с выражением благодарности за помощь хивинскому народу в освобождении от ханского деспотизма. Съезд объявил бывшее Хивинское ханство упраздненным и провозгласил Хорезмскую Народную Советскую Республику. Курултай избрал правительство — Совет назиров. В его состав вошли младохивинцы.

13 сентября 1920 года в Москве был заключен союзный договор между Российской Советской Федеративной Социалистической Республикой и Хорезмской Народной Советской Республикой. Согласно договору, Советское правительство признавало самостоятельность и независимость Хорезмской республики и принимало на себя обязательство оказывать ей экономическую и культурную помощь.

Освобождение Закаспии и Хивы, успешная борьба Красной Армии на других фронтах Туркестана и установление прямой связи Туркестанской республики с центром Советской страны способствовали укреплению Советской власти и развертыванию хозяйственного строительства в Туркестане. Под руководством местных партийных организаций и Турккомиссии ВЦИК и СНК РСФСР трудящиеся Туркестана, восстанавливая хозяйство, продолжали также укреплять Красную Армию, ибо враги еще не теряли надежды на отторжение Туркестана от Советской России.