Решающие победы Красной Армии над объединенными силами Антанты и внутренней контрреволюции

Глава третья. Подготовка разгрома армии Колчака.

Грозная опасность, которую представлял для Советской республики первый объединенный поход Антанты, могла быть ликвидирована только путем напряжения всех сил страны. Надо было мобилизовать ее людские и материальные ресурсы, укрепить Красную Армию. В первую очередь требовалось оказать помощь Восточному фронту, где развернулась борьба с главными силами врага.

Еще до начала колчаковского наступления, 1 марта 1919 года, Советское правительство объявило призыв в Красную Армию трудящихся рождения 1899 года. Этот призыв дал Красной Армии пополнений свыше 255 тысяч человек.

11 апреля был объявлен декрет Совнаркома о мобилизации трудящихся рождения 1890–1886 годов в девяти центральных губерниях.

Чтобы успешно провести мобилизацию и поднять миллионы трудящихся на борьбу против объединённых сил интервентов и белогвардейцев, нужна была огромная разъяснительная и организаторская работа в массах. Программа действий Коммунистической партии по мобилизации сил была изложена в «Тезисах ЦК РКП(б) в связи с положением Восточного фронта», написанных В. И. Лениным и утвержденных Оргбюро ЦК 11 апреля 1919 года. На следующий день они были опубликованы в «Правде».

В Тезисах ЦК РКП(б) была дана оценка положения Советской республики в связи с начавшимся походом Антанты.

«Победы Колчака на Восточном фронте, — указывалось в Тезисах, — создают чрезвычайно грозную опасность для Советской республики. Необходимо самое крайнее напряжение сил, чтобы разбить Колчака» [123].

Центральный Комитет партии потребовал от партийных, советских и профессиональных организаций привлечь к активному участию в обороне страны самые широкие слои рабочего класса.

Не отвлекая сил с юга, необходимо было в кратчайший срок укрепить Восточный фронт, добиться численного превосходства на главном направлении, остановить и затем отбросить Колчака от Волги, освободить Урал и Сибирь. Главное внимание Центральный Комитет обращал на быстрое увеличение пополнений для Восточного фронта. Объявленная 11 апреля мобилизация в девяти центральных губерниях должна была дать десятки новых полков и пополнить действующие части фронта. Партийные, советские, профсоюзные организации обязаны были сделать все, чтобы мобилизация прошла в очень сжатые сроки. Центральный Комитет указывал, что каждый рабочий и крестьянин, призванный в армию, должен чувствовать заботу о себе, поддержку всех трудящихся.

В Тезисах Центрального Комитета партии говорилось о необходимости усилить агитацию, особенно среди мобилизуемых и красноармейцев.

«Не ограничиваться обычными приемами агитации, лекциями, митингами и пр., развить агитацию группами и рабочими-одиночками среди красноармейцев, распределить между такими группами рядовых рабочих, членов профессионального союза, казармы, красноармейские части, фабрики» [124].

Профессиональным союзам предлагалось провести проверочную регистрацию своих членов и отправить на фронт всех, без кого можно было обойтись на производстве. Центральный Комитет требовал от партийных и советских организаций принять меры к тому, чтобы массовый уход трудящихся в Красную Армию не ослаблял необходимую для фронта работу в тылу. В качестве одной из таких мер предлагалось заменить всех мужчин-служащих женщинами. Для тех, кто оставался в тылу, первой и главной обязанностью должна была стать всемерная помощь Красной Армии. ЦК партии рекомендовал, чтобы каждый член профсоюза и каждый служащий имел особую карточку, где бы отмечалось, как он лично помогает Красной Армии. В прифронтовых районах, особенно в Поволжье, Центральный Комитет предложил вооружить всех членов профсоюзов; в случае же недостатка оружия члены профсоюзов подлежали мобилизации для оказания помощи Красной Армии, для замены выбывавших из строя бойцов и т. д.

Первая страница рукописи В. И. Ленина «Тезисы ЦК РКП (б) в связи с положением Восточного фронта». 11 апреля 1919 г. (Фотокопия.)

В Тезисах Центрального Комитета разъяснялось, что если все трудовое население окажет содействие в снабжении войск оружием и одеждой, то численность Красной Армии может быть значительно увеличена.

«Мы можем очень сильно увеличить нашу армию, — говорилось в Тезисах, — если улучшим ее снабжение оружием, одеждой и пр. А среди населения есть еще не мало оружия, спрятанного или неиспользованного для армии. Есть не мало фабричных запасов разного имущества, необходимого для армии, и требуется быстрое нахождение его и направление в армию. Военным учреждениям, заведующим снабжением армии, должна быть оказана немедленная, широкая, деятельная помощь со стороны самого населения. За эту задачу надо взяться изо всех сил» [125].

Центральный Комитет рекомендовал партийным и профессиональным организациям создать центральные и местные бюро помощи или комитеты содействия Красной Армии. Их первой задачей являлось содействие в снабжении войск.

Особо важное значение приобретала в период мобилизаций работа в деревне. Успех в борьбе против интервентов и белогвардейцев во многом зависел от того, насколько активно будут участвовать в защите Советской республики широкие слои трудового крестьянства. Центральный Комитет указал на необходимость широко вовлекать крестьян, особенно крестьянскую молодежь неземледельческих губерний, в ряды Красной Армии и в продовольственные отряды для работы на Дону и Украине. Центральный Комитет требовал, чтобы мобилизация в Красную Армию в деревне сопровождалась усилением продовольственной работы.

Советская республика должна была объявить беспощадную войну всем тем, кто отказывался помогать ей в борьбе с империалистами Антанты и их наемником Колчаком. Центральный Комитет настаивал на проведении самой жесткой политики по отношению к меньшевикам и эсерам, которые с началом колчаковского наступления заметно усилили свою антисоветскую деятельность.

Центральный Комитет призвал партийные организации и профессиональные союзы «взяться за работу по-революционному, не ограничиваясь старыми шаблонами».

В Тезисах ЦК выражалась непоколебимая вера в могучие силы рабочего класса и его союзника — трудового крестьянства, в их способность отстоять великие завоевания Октября.

«Надо напрячь все силы, — говорилось в Тезисах, — развернуть революционную энергию, и Колчак будет быстро разбит. Волга, Урал, Сибирь могут и должны быть защищены и отвоеваны» [126].

Краткое изложение Тезисов в виде письма Центрального Комитета партии «Задачи партийных, советских и профессиональных организаций в деле борьбы с Колчаком» было широко распространено среди трудящихся.

13 апреля 1919 года состоялся Пленум Центрального Комитета партии. Основным вопросом Пленума была организация обороны Советской страны. На Пленуме выступил В. И. Ленин, который внес ряд конкретных предложений, направленных на укрепление Красной Армии. В связи с чрезвычайно тяжелым положением на Восточном фронте В. И. Ленин настаивал, чтобы мобилизованные коммунисты выезжали на фронт без всякого промедления. Особое внимание в своем выступлении В. И. Ленин обратил на необходимость укрепить 3-ю армию, понесшую тяжелые потери в зимних боях под Пермью.

Пленум Центрального Комитета партии обсудил также вопрос об укреплении политорганов Восточного фронта и Реввоенсовета Республики. На работу в Политотдел Реввоенсовета Республики Центральный Комитет направил одного из видных деятелей партии В. Р. Менжинского.

После опубликования Тезисов и письма Центрального Комитета партии сразу же в губерниях, уездах и волостях закипела мобилизационная работа. На партийных собраниях и конференциях, на пленумах губернских, окружных, уездных и волостных комитетов партии намечалось, что практически нужно сделать для выполнения указаний ЦК партии.

Повсеместно начали проводиться мобилизации коммунистов на фронт. Партийные организации выделяли не менее 10 процентов, а в большинстве случаев до 20 процентов своего состава. В прифронтовых районах мобилизации подлежало 50 процентов состава партийных организаций, а в селениях, находившихся под непосредственной угрозой, — поголовно все коммунисты. Проводилась также добровольческая мобилизация рабочих, организованных в профсоюзы.

Партийные организации Москвы и Петрограда первыми откликнулись на призыв ЦК послать лучших коммунистов на помощь Восточному фронту. Еще 11 апреля на экстренном заседании Петроградского комитета партии было решено мобилизовать на фронт 200 коммунистов, имевших опыт руководящей работы.

16 апреля состоялось многолюдное собрание Петроградской партийной организации. Собрание обсудило Тезисы ЦК, а также письмо В. И. Ленина к петроградским рабочим о помощи Восточному фронту. В этом письме В. И. Ленин подчеркивал тяжелое положение, сложившееся на фронте борьбы с колчаковскими войсками.

«Мы просим питерских рабочих, — писал В. И. Ленин, — поставить на ноги все, мобилизовать все силы на помощь Восточному фронту» [127].

В И. Ленин выражал уверенность, что рабочие Петрограда покажут пример всей Советской России.

Петроградская партийная организация приняла решение мобилизовать на фронт пятую часть своих членов, в том числе значительное количество руководящих партийных и советских работников. На совместном заседании Петроградского комитета партии и президиума Петроградского Совета было решено в пятидневный срок заменить в комиссариатах социального обеспечения, народного просвещения, внутренних дел и политическом управлении военного комиссариата работников-мужчин женщинами.

В первичные организации и в районные комитеты партии в большом количестве начали поступать заявления коммунистов с просьбой направить их на Восточный фронт. Группа коммунистов и сочувствующих Обуховского завода писала:

«Просим комитет РКП(б) Обуховского района назначить нас на Восточный фронт для борьбы с угнетателями рабочего класса, так как мы не можем терпеть колчаковской банды. Душой и телом мы рвемся туда для защиты наших братьев — рабочих и крестьян» [128].

На фабрике «Скороход» во время партийного собрания, посвященного мобилизации коммунистов, первыми на фронт записались члены партийного бюро. По их настоянию тут же было избрано новое бюро из шести человек, в которое вошло пять женщин.

По-боевому провели партийную мобилизацию в Невском районе. В паровозных мастерских, как сообщал Невский районный партийный комитет, «партийная мобилизация прошла блестяще» [129].

Петергофско-Нарвский районный комитет, сообщая о ходе работы по оказанию помощи фронту, писал:

«Учитывая положение на Восточном фронте, собрание единодушно одобрило мобилизацию 20 процентов членов РКП и постановило развить широкую агитацию среди населения по вопросу общей мобилизации и текущему моменту. Разверстка произведена по коллективам, записалось много добровольцев…» [130].

То же наблюдалось и в других районах Петрограда.

В. И. Ленин внимательно следил за тем, как проходят партийные мобилизации. Он указал Петроградской организации на то, что необходимо поддержать подъем, который наблюдается среди трудящихся, и продолжать мобилизацию партийных работников.

«Еще и еще надо «грабить Питер», т. е. брать из него людей, — писал В. И. Ленин, — ибо иначе не спасти ни Питера, ни России.

Разные отрасли управления и культурно-просветительной работы в Питере можно и должно ослабить на 3 месяца вдесятеро.

Тогда спасем и Россию и Питер.

Других рабочих уровня питерцев у нас нет» [131].

По предложению Центрального Комитета партии Петроградский комитет решил часть коммунистов, мобилизованных для Восточного фронта, направить на Дон, чтобы помочь там укрепить органы Советской власти. Кроме того, Петроградский комитет предложил мобилизовать на Восточный фронт 10 процентов членов профессиональных союзов, а также провести мобилизацию среди членов Коммунистического союза молодежи.

Московский комитет партии еще до опубликования Тезисов ЦК, 10 апреля, решил послать на Восточный фронт группу коммунистов — руководящих советских работников. 12 апреля, в тот же день, когда были опубликованы Тезисы, Московский комитет, обсудив их, призвал партийную организацию напрячь все усилия для оказании немедленной помощи фронту Московский комитет предложил районным комитетам выделить на Восточный фронт коммунистов и утвердил кандидатуры тех членов партии, которые отправлялись на фронт от коммунистической фракции Московского Совета.

Коммунисты Почтово-телеграфного района Москвы, обсудив положение на Восточном фронте, решили: в недельный срок мобилизовать на фронт пятую часть партийной организации района. Решение о мобилизации на Восточный фронт было принято и Московской губернской партийной организацией.

На призыв Центрального Комитета партии откликнулись и другие коммунистические организации. 16 апреля объединенное заседание Нижегородского губернского комитета партии и губисполкома совместно с представителями районов приняло резолюцию:

«Обсудив создавшееся положение на Восточном фронте в связи с наступлением Колчака, Нижегородский губернский комитет и губисполком принимают к полному и неуклонному руководству и проведению в жизнь Тезисы ЦК РКП(б) и считают необходимым подчеркнуть, что больше, чем от кого бы то ни было, от Нижегородской губернии, как ближайшего тыла Восточного фронта, требуется максимум напряжения сил всех партийных и советских органов, революционной энергии и самодеятельности коммунистических рабочих и крестьянских масс по борьбе с Колчаком» [132].

«Вперед, на защиту Урала!». 1919 г. (Плакат худ. А. Петрова.)

Вскоре была созвана Нижегородская партийная конференция. Она решила мобилизовать на Восточный фронт 10 процентов членов партии и часть сочувствующих. В помощь уездным и волостным организациям для проведения общей мобилизации были посланы руководящие партийные работники.

В Иваново-Вознесенске бюро губкома партии, получив Тезисы ЦК, постановило провести мобилизацию коммунистов по всей губернии, предоставив уездным и районным комитетам право самим определить процент мобилизуемых. Половину мобилизованных предполагалось отправить на Восточный фронт, а половину оставить в губернии для укрепления вновь формируемых воинских частей.

Бюро губкома предложило Совету профессиональных союзов и Совету кооперативов провести мобилизацию своих членов. Бюро рекомендовало прежде чем намечать кандидатуры для отправки на фронт проводить запись добровольцев и каждую кандидатуру тщательно обсуждать, Иваново-Вознесенский городской комитет партии 13 апреля на экстренном заседании принял решение послать на фронт пятую часть коммунистов.

Калужский губернский комитет партии, приняв решение о мобилизации коммунистов, удовлетворил просьбу слушателей агитационных курсов губвоенкомата разрешить им немедленно выехать на Восточный фронт.

Курский губернский комитет принял решение послать на Восточный фронт половину членов своей организации; от мобилизации освобождались лишь коммунисты, работавшие на железнодорожном транспорте и в продовольственных органах.

Пензенская губернская партийная организация в короткий срок послала на фронт два батальона коммунистов, общей численностью около тысячи человек. Вместе с ними добровольно отправились на фронт 300 беспартийных рабочих и крестьян.

Решения о проведении мобилизации коммунистов приняли партийные организации Тульской, Воронежской, Тверской, Тамбовской и многих других губерний.

Особый подъем царил в партийных организациях районов, прилегающих к Восточному фронту. Прифронтовые партийные организации в первую очередь оказывали помощь войскам, отражавшим натиск колчаковцев, и подготавливали все трудящееся население к отпору врага на случай, если он прорвется в эти районы.

Прифронтовые партийные комитеты еще в март 1919 года объявили мобилизацию коммунистов. 4 апреля половина всех коммунистов города Николаевска (Пугачев) была направлена на борьбу с Колчаком, а через несколько дней уездный комитет мобилизовал и остальных коммунистов. Всего Николаевский комитет послал на Восточный фронт 370 членов партии — 90 процентов своей организации.

В тех районах, над которыми нависла непосредственная угроза вражеского вторжения, на фронт уходила подавляющая часть коммунистов. Оставшиеся коммунисты выполняли работу по обслуживанию фронта. Но и они при приближении врага вступали в части Красной Армии. По решению партийных комитетов коммунисты Сарапула, Бирска, Бугульмы, Белебея влились в ряды Красной Армии. Партийные организации Уфы провели две мобилизации: первую — частичную, вторую — поголовную.

Тезисы Центрального Комитета партии и решения апрельского Пленума повысили ответственность партийных комитетов прифронтовых районов за укрепление Восточного фронта, активизировали их работу. Так, Сызранский партийный комитет немедленно по получении Тезисов приступил к формированию революционного полка, ядро которого составили коммунисты. В полк записалось более 200 членов партии и сочувствующих. Вслед за коммунистами в полк вступило много добровольцев из беспартийных рабочих и крестьян. 22 апреля Сызранский революционный полк, хорошо вооруженный и снаряженный, отбыл на фронт.

Письмо В. И. Ленина петроградским рабочим, опубликованное и газете «Правда» 16 апреля 1919 года. (Фотокопия.)

24 апреля большой отряд отправила на фронт партийная организация Покровска (Энгельс). В отряд вошли коммунисты, сочувствующие и комсомольцы.

Следуя патриотическому примеру коммунистов, на призыв Центрального Комитета партии о помощи Восточному фронту откликнулись широкие массы рабочего класса и трудового крестьянства.

12 апреля состоялся пленум Петроградского совета профсоюзов совместно с правлениями союзов и представителями фабрично-заводских комитетов, посвященный мобилизации сил на борьбу с колчаковщиной. Было решено немедленно приступить к оказанию помощи Восточному фронту. Для организации содействия Красной Армии была образована революционно-мобилизационная комиссия. Пленум постановил направить на Восточный фронт 150 руководящих профсоюзных работников.

26 апреля на объединенном заседании Петроградского комитета партии и губернского совета профсоюзов было принято постановление о мобилизации на фронт наряду с коммунистами 10 процентов членов профсоюзов.

Рабочие Петрограда показали непоколебимую решимость отстоять завоевания Великого Октября. Сотни рабочих — коммунистов и беспартийных — добровольно записывались на фронт. Только с 4 по 10 мая на сборный пункт Петроградского Совета явилось более полутора тысяч добровольцев и мобилизованных на фронт членов профсоюзов. Всего с середины апреля до июня 1919 года через Петроградский комитет содействия Красной Армии было отправлено на фронт свыше 8300 членов профсоюзов.

Инициатива профсоюзов Петрограда нашла поддержку в других городах и промышленных центрах. Центральный Комитет партии поручил ВЦСПС поддержать почин петроградских рабочих и провести десятипроцентную мобилизацию членов профсоюзов во всех фабрично-заводских центрах. 14 апреля в Москве состоялось совместное заседание ВЦСПС, Московского совета профсоюзов и всех правлений союзов. Было принято обращение «К товарищам рабочим Советской России».

Телеграмма В. И. Ленина Петроградскому комитету РКП(б). 18 апреля 1910 года. (Фотокопия.)

«Мы призываем, — говорилось в обращении, — все профессиональные союзы к самому активному участию в этой обороне, к созданию комитетов содействия военной мобилизации, делу снабжения Красной Армии, а также всесторонней, не на словах, а на деле, материальной помощи семьям товарищей, идущих на фронт.

ВЦСПС призывает все профессиональные союзы Поволжья к поголовному вооружению своих членов…

Пролетарии, все против Колчака! Товарищи — к оружию!» [133].

17 апреля состоялась конференция фабрично-заводских комитетов и профсоюзов Москвы. На ней выступил В. И. Ленин. Обрисовав обстановку, В. И. Ленин призвал всех рабочих к содействию объявленной Советским правительством мобилизации.

«Для Восточного фронта, — говорил В. И. Ленин, — мы соберем новые армии, и для этого объявлена нами мобилизация… Надо помнить, что эта мобилизация играет решающую роль, и требуется напряжение всех сил для ее осуществления. Каждый сознательный рабочий, каждая сознательная работница должны принять в ней непосредственное участие» [134].

Присутствовавшие в зале представители фабрик и заводов Москвы единодушно выразили готовность встать на защиту Советской Родины.

Московский рабочий М. Виноградов послал в президиум конференции записку, в которой писал:

«Товарищи, Колчак на нас наступает, неужели мы должны уступить бывшему царскому холопу рабоче-крестьянскую власть? Неужели мы не можем дать ему отпор? Нет. Нам так дорого досталась эта власть, оплаченная горячей кровью рабочих и крестьян. Мне 50 лет отроду, но я оставляю жену и детей, беру винтовку и становлюсь в молодые ряды Красной Армии, чтобы защищать своей кровью свою власть» [135].

Конференция высказалась за поголовное участие организованных в профсоюзы рабочих Москвы в проведении мобилизации. 16 апреля состоялась конференция железнодорожников Московского узла, на которой присутствовало около 700 делегатов, представлявших 35 тысяч рабочих и служащих. И на этой конференции с речью выступил В. И. Ленин. Московские железнодорожники приняли резолюцию, в которой выражали уверенность в победе.

На фабриках и заводах началась запись добровольцев. По профсоюзной мобилизации на сборные пункты явилось 4284 рабочих Москвы и Московской губернии, из них 1515 было принято в ряды Красной Армии и 734 — в продовольственную армию.

Вручение знамени отряду мобилизованных членов профсоюза перед отправкой на фронт. (С картины худ. А. В. Моравова.)

По примеру трудящихся Петрограда и Москвы во всей стране — на заводах и фабриках, шахтах и рудниках, в типографиях и железнодорожных депо — рабочие собирались на митинги, посвященные борьбе против интервентов и внутренней контрреволюции. После каждого такого митинга находилось много желающих пойти добровольцами на фронт. Многие беспартийные рабочие просили зачислить их в коммунистические отряды, чтобы бороться плечом к плечу с коммунистами.

Даже не подлежавшие мобилизации рабочие коллективы оборонных заводов стремились выделить часть своих товарищей для посылки на фронт. Рабочие оборонного Брянского завода обратились в Совет Рабочей и Крестьянской Обороны с письмом, в котором сообщали, что они могут провести профсоюзную мобилизацию, не снижая производительности завода. 17 мая В. И Ленин особой телеграммой сообщил в Центральную комиссию по отсрочкам мобилизаций о том, что Совет Обороны разрешил коллективу Брянского завода провести мобилизацию 10 процентов рабочих.

Во многих городах профсоюзные организации мобилизовали свыше 10 процентов своего состава. В прифронтовых районах по примеру партийных организаций были мобилизованы поголовно все члены профсоюзов. В Самарской губернии к 1 июня число мобилизованных членов профсоюзов составило 4366 человек. Успешно проходила профсоюзная мобилизация в Нижегородской губернии. К 26 апреля, по неполным данным, здесь было мобилизовано свыше 3500 рабочих.

Благодаря проведенной профсоюзами десятипроцентной мобилизации Красная Армия получила более 60 тысяч бойцов — передовых рабочих.

В мобилизации сил для отпора врагу принял активное участие Коммунистический союз молодежи. Комсомольцы по примеру коммунистов шли добровольцами на фронт, вели агитацию среди рабочей и крестьянской молодежи. 17 апреля ЦК РКСМ обратился с письмом ко всем комсомольским организациям. Членам комсомола, способным носить оружие, ЦК РКСМ предложил пройти всеобщее военное обучение. Местные комсомольские организации должны были послать своих ответственных работников: часть — на курсы красных командиров, часть — на Восточный фронт. ЦК РКСМ обращал особое внимание комсомольских организаций на работу среди молодых красноармейцев. Комсомольским организациям прифронтовой полосы было предложено мобилизовать своих членов и передать их в распоряжение партийных комитетов.

Первая всероссийская мобилизация комсомольцев на Восточный фронт особенно успешно проходила среди рабочей молодежи Москвы и Петрограда. В Петроградской губернии была объявлена десятипроцентная мобилизация комсомольцев. В некоторых районах на фронт ушли все комсомольцы. С большим подъемом мобилизация комсомольцев проходила также в ближайших к Восточному фронту районах — в Поволжье и Прикамье. Юноши и девушки рвались на фронт. Многих комсомольцев невозможно было заставить остаться в тылу. ЦК РКСМ по указанию Центрального Комитета партии был вынужден предупредить комсомольские организации о, том, что для продолжения работы в тылу нужно оставлять определенное число комсомольских работников.

Комсомольская мобилизация дала Восточному фронту свыше трех тысяч человек.

Тысячи посланцев Коммунистической партии развернули разъяснительную работу среди трудящихся городов, сел и деревень, призывая их отдать все силы на защиту Советской республики, оказать помощь Красной Армии. Патриотический пример коммунистов, комсомольцев и членов профсоюзов, вступавших добровольцами в ряды Красной Армии, стал могучим организующим фактором в мобилизации широких слоев трудящихся Советской страны. Нависшая над страной опасность еще более сблизила Коммунистическую партию с народом.

Вся деятельность партии и Советского государства, связанная с такими важнейшими вопросами обороны Республики, как мобилизация и создание резервов, направлялась Центральным Комитетом РКП(б) во главе с В. И. Лениным. Центральный Комитет повседневно руководил работой местных партийных организаций и Советов, направленной на оборону страны.

Газета литературно-инструкторского поезда ВЦИК «Октябрьская революция». 6 мая 1919 года. (Фотокопия.)

23 апреля 1919 года состоялось заседание Политбюро ЦК РКП(б), которое рассмотрело ряд вопросов, связанных с военным положением Советской страны. Особое внимание было обращено на укрепление Красной Армии. Политбюро обязало Реввоенсовет представить полные данные о количестве пополнений для Красной Армии, которые могли поступить в течение ближайших двух месяцев, о ходе всеобщего военного обучения трудящихся и состоянии запасных частей. Реввоенсовету было поручено разработать план распределения запасных батальонов между армиями и дивизиями, а также наладить более четкий контроль фронтов за формированием частей.

Организационному Бюро Центрального Комитета партии предлагалось усилить агитационную работу в районах, где проводилась мобилизация в Красную Армию и формировались новые соединения и части. Рекомендовалось устраивать агитационные поездки ответственных работников по этим районам. В помощь им было решено отобрать 50 петроградских рабочих.

Политбюро вынесло также решение провести в каждой волости мобилизацию в Красную Армию от 10 до 20 наиболее передовых и политически подготовленных крестьян. Декретом Совета Обороны Совнаркома и ВЦИК от 26 апреля проведение этой мобилизации было возложено на волостные исполнительные комитеты. Им предлагалось за счет местных ресурсов снабдить мобилизованных одеждой и позаботиться об их семьях и хозяйствах. Центральный Комитет партии предложил всем местным партийным организациям оказать всемерную помощь волостным исполкомам.

«Необходимо помнить, — говорилось в письме ЦК РКП(б), — что правильное разрешение основных вопросов нашей государственной жизни тесно связано с настроениями широких масс деревенской бедноты и среднего слоя деревни. Формирование Красной Армии, дело продовольствия разрешить без самого широкого участия деревенских масс невозможно» [136].

В эти тяжёлые дни войны не менее половины членов ЦК находилось на фронтах и в различных районах страны, организуя работу в массах. С 27 апреля по 18 мая Председатель ВЦИК М. И. Калинин совершил поездку по прифронтовым районам Поволжья. В распоряжении М. И. Калинина находился специальный литературно-инструкторский поезд ВЦИК «Октябрьская революция». Цель этих поездок состояла в том, чтобы укрепить связь центральных органов Советской власти с рабочими и крестьянскими массами, наладить работу местных советских и партийных органов, помочь мобилизации сил.

23 апреля Центральный Комитет партии обратился с письмом к партийным организациям, в котором предлагал немедленно приступить к созданию частей особого назначения (ЧОН) при каждой фабрично-заводской ячейке, при каждом районном и городском комитете партии. Эти части формировались по типу строевых войсковых единиц Красной Армии, но проходили обучение по специальной программе. Части особого назначения создавались для повышения боевой готовности местных партийных организаций и укрепления революционного порядка в тылу. Когда требовала обстановка, они принимали участие в борьбе с бандитизмом и в боевых действиях на фронте.

29 апреля на совместном заседании Политбюро и Оргбюро Центрального Комитета партии снова обсуждался вопрос о военном положении Советской республики.

В письме Центрального Комитета партии к местным организациям, принятом на совместном заседании Политбюро и Оргбюро, главное внимание партийных комитетов обращалось на то, чтобы всемерно усилить и ускорить помощь Восточному фронту.

«Ввиду чрезвычайно напряженного положения на всех фронтах, — говорилось в письме, — Центральный Комитет считает необходимым обратиться ко всем местным партийным организациям с самым настоятельным призывом довести свою работу по обслуживанию армии до высшей степени напряжения» [137].

Центральный Комитет обязал все партийные организации сосредоточить свои усилия главным образом на отправке пополнений, на спешном формировании отрядов и снабжении их всем необходимым. ЦК рекомендовал местным комитетам всю остальную работу, не связанную непосредственно с военным делом, продовольствием и транспортом, отодвинуть на второй план, снять из всех остальных учреждений максимум работников, не останавливаясь перед временным прекращением деятельности отдельных ведомств.

Центральный Комитет требовал ускорить отправку на фронт мобилизованных коммунистов.

«Губернские и уездные комитеты, — говорилось в письме, — не должны задаваться целью создавать целые ударные батальоны и полки из мобилизуемых партийными и профессиональными организациями товарищей. Нужно отправлять накопившихся мобилизованных коммунистов и рабочих-добровольцев, как только число их достигнет размеров маршевой роты» [138].

Далее в письме указывалось на то, что вооружение и обмундирование для мобилизованных необходимо заготовлять заранее или одновременно с ходом мобилизации и своевременно подготавливать подвижной состав для перевозки. Все ответственные работники-коммунисты при их назначении на фронт должны быстро сдавать дела, чтобы от момента назначения и до их отъезда проходило не более суток. Центральный Комитет указал местным комитетам пункты, куда должны направляться призванные по партийной и профсоюзной мобилизациям.

Основная масса пополнений направлялась на Восточный фронт. Петроградский, Олонецкий, Череповецкий, Вологодский, Северо-Двинский, Архангельский комитеты должны были отправлять всех коммунистов и рабочих-добровольцев в Вятку; Новгородский, Псковский, Костромской, Владимирский — в Казань; Ярославский, Иваново-Вознесенский, Московский, Смоленский, Калужский — в Симбирск; Витебский, Могилевский, Рязанский, Тамбовский, Воронежский, Орловский, Черниговский — в Самару и лишь Тверской, Тульский и Курский комитеты должны были отправлять мобилизованных коммунистов и рабочих-добровольцев на Западный фронт, в Смоленск.

Всю эту работу следовало проводить, не задерживая отправку маршевых рот из мобилизованных в общем порядке. Для политической работы с бойцами в пути Центральный Комитет предлагал включать в каждую маршевую роту определенное число коммунистов.

Центральный Комитет в своем письме подчеркивал, что «без нового и чрезвычайного напряжения всей энергии и всей воли партии и лучших элементов рабочего класса Социалистическая Республика не сможет победить» [139].

Одновременно ЦК принял решение послать в губернии своих представителей: в Иваново-Вознесенскую А. В. Луначарского, в Тверскую — Д. Н. Курского, в Тамбовскую — В. Н. Подбельского, в Нижегородскую — И. А. Семашко, в Калужскую — Е. М. Ярославского, в Рязанскую — В. И. Невского, во Владимирскую — Н. В. Крыленко и т. д. Они должны были помочь местным организациям переключить все свои силы на основную задачу — обеспечить мобилизацию и отправку маршевых рот на фронт, проверить и помочь улучшить работу местных партийных и советских органов. В распоряжение представителей Центрального Комитета поступили слушатели агитационных курсов ВЦИК и Московского пролетарского университета, занятия которых по решению ЦК были на месяц прекращены. Перед отправкой в губернии все курсанты прослушали цикл лекций, связанных с предстоящей работой. С докладом о политике партии по отношению к среднему крестьянству выступил В. И. Ленин.

Уполномоченные Центрального Комитета сыграли большую роль в проведении мобилизации на местах, в укреплении связей партии с широкими массами трудящихся, в упрочении союза рабочего класса с трудовым крестьянством. Они помогли губернским и уездным комитетам партии развернуть и улучшить партийно-политическую работу.

Благодаря мерам, принятым Центральным Комитетом, удалось значительно ускорить мобилизацию и резко увеличить отправку на фронт пополнений, особенно коммунистов и рабочих-добровольцев. Сообщая о ходе мобилизации коммунистов в Калужской губернии, представитель ЦК Е. М. Ярославский писал:

«Мобилизация коммунистов и сочувствующих прошла лучше, чем можно было ожидать… 9-го мая ночью я выехал из Калуги. К этому времени через Калугу (вместе с калужанами) прошло уже более 400 коммунистов г. Калуги и уездов: Медынского, Тарусского, Перемышльского, Козельского и отчасти других.

Готовность идти на фронт так велика, что приходится прибегать к серьезным мерам, чтобы удержать хоть часть организации на месте. Один товарищ при мне говорил губвоенкомиссару: «Не отправите — сам убегу»» [140].

8 мая Пензенский губернский комитет отправил в распоряжение политотдела и отдела формирований Восточного фронта 900 членов партии и сочувствующих.

Почти ежедневно отбывали на фронт большие группы коммунистов-москвичей. Многие районные партийные организации Москвы послали на фронт более половины своего состава. В отчете Бутырского районного комитета партии говорилось:

«По постановлению ЦК и партийного комитета Бутырского района по сие время мобилизованы и отправлены на фронт Красной Армии для несения боевой службы и для организационных и агитационных целей 270 членов партии коммунистов, среди которых много видных партийных и ответственных советских работников. Число это составляет 60 процентов всех коммунистов Бутырского района» [141].

10 мая отправилась на Восточный фронт группа коммунистов Воронежской партийной организации. В тот же день выехали на Западный фронт коммунисты Тверской организации. В связи с этим из Твери (Калинин) сообщали:

«Сегодня отправилась на фронт очередная маршевая рота мобилизованных коммунистов, прибывших из уезда… В некоторых уездах, вместо намеченных 10 процентов, отправилось более половины, в том числе большинство членов исполкома и союза молодежи. Приходится сдерживать стремление на фронт во избежание опустения организации» [142].

11 мая выехали на Восточный фронт коммунисты Борисоглебска, 14 мая — четвертый по счету отряд коммунистов и сочувствующих Калужской партийной организации, а через несколько дней — пятый отряд.

Наибольшее число коммунистов послала на фронт Петроградская партийная организация. Она с честью оправдала надежды, возложенные на нее Центральным Комитетом партии. Всего на восточный фронт Петроградская организация отправила пять тысяч коммунистов. Кроме того, не менее двух тысяч членов партии питерцы послали на Дон и на карельский и олонецкий участки фронта. Витебская партийная организация в дни наступления Колчака мобилизовала свыше 800 своих членов, Курская — 1500, Смоленская — 1800.

4 мая на Пленуме ЦК был заслушан доклад Оргбюро о партийной мобилизации. Пленум обязал Оргбюро продолжать неослабный контроль за ходом мобилизации. С апреля по июнь 1919 года партийная мобилизация дала Красной Армии не менее 20 тысяч коммунистов. Из них большая часть была направлена на Восточный фронт. Подводя итоги партийной мобилизации, Центральный Комитет партии отмечал:

«Во многих местах мобилизованы лучшие товарищи, ответственные партийные и советские работники… Бывают случаи, что приходится сдерживать стремящихся на фронт товарищей во избежание чрезмерного опустения организаций» [143].

Отряд коммунистов, сформированный Калужским губернским комитетом РКП(б) для отправки на Восточный фронт. 1919 г. (Фото.)

Успешно прошла в большинстве губерний волостная мобилизация. Это была наиболее трудная мобилизационная кампания. Чтобы привлечь добровольцев-крестьян в армию, необходимо было провести огромную разъяснительную работу. Коммунисты и беспартийные рабочие — агитаторы и организаторы добирались до самых захолустных деревень. Они разъясняли трудовому крестьянству политику партии и Советской власти, разоблачали кулацко-эсеровские элементы, добивались претворения в жизнь решений VIII съезда партии о союзе с середняком. Эта разъяснительная работа оказывала большое воздействие на сознание крестьянских масс. Крестьяне прифронтовых губерний, знавшие, как трудно приходится трудящимся деревни в захваченных колчаковцами районах, какие насилия и издевательства творят над ними белогвардейские власти, все больше проникались решимостью отстаивать до последней капли крови Советскую власть как свою родную власть.

Несмотря на все трудности, волостная мобилизация дала Красной Армии 24,3 тысячи наиболее сознательных бедняков и середняков.

Большая работа партийных организаций, местных Советов, профсоюзов и комсомола обеспечила успешное проведение мобилизации трудящихся в Красную Армию по декрету от 11 апреля. Эта мобилизация дала Красной Армии 50,6 тысячи человек.

В дни серьезной опасности для Советской республики в полной мере проявилась жизненная сила Советов как органов диктатуры пролетариата. Местные Советы проводили большую работу по мобилизации рабочих и крестьян, по обеспечению фронта продовольствием и другими видами снабжения, заботились о семьях мобилизованных, боролись с контрреволюционными выступлениями в тылу.

Ожесточенная борьба с объединенными силами Антанты и внутренней контрреволюции требовала непрекращающегося притока пополнений. Поэтому проводились дополнительные мобилизации. Постановлением Совета Обороны в мае — июне 1919 года были мобилизованы в армию работники почты, телеграфа, служащие торговых предприятий, а также работники промышленности и транспорта, которые ранее были освобождены от мобилизации. 22 мая Совет Обороны объявил о призыве в Красную Армию граждан, родившихся в 1900 году. Были проведены также мобилизации и других контингентов трудящегося населения Республики. Всего с марта по июль 1919 года в Красную Армию было призвано свыше 780 тысяч человек. Вместе с партийными, профсоюзными, комсомольскими и волостными мобилизациями численность пополнения для Красной Армии превысила 877 тысяч человек.

Все мобилизации проводились при строгом соблюдении классового принципа комплектования Красной Армии. Классово чуждые элементы в армию не допускались. Красная Армия получала пополнение из рабочих и трудящихся крестьян, готовых самоотверженно защищать Советское государство. Мобилизованные уходили на фронт с сознанием высокого долга, возложенного на них Советской республикой. Они на каждом шагу ощущали поддержку всего трудового населения страны.

Положительные итоги проведенных мобилизаций явились большим политическим успехом Коммунистической партии и Советской власти в деревне. Этот успех свидетельствовал о том, что миллионные массы трудящихся поддерживают политику Советской власти. Он явился также наглядным подтверждением правильности взятого VIII съездом партии курса на установление прочного союза рабочего класса с средним крестьянством.

Рабочие и трудящиеся крестьяне в тылу жили одной жизнью с Красной Армией, оказывали ей всяческую помощь, поддерживали с воинскими частями постоянную связь. Трудящиеся Костромской губернии, например, имели тесную связь с 56-м Костромским образцовым стрелковым полком, который действовал в составе 7-й стрелковой дивизии на Восточном фронте. Получив подарки и сердечные письма от своих земляков, красноармейцы 56-го полка в ответном письме 14 мая 1919 года писали:

«Вы прислали нам последние свои крохи и, несмотря на голод, работаете не покладая рук, — это нас обрадовало и влило в наши души свежую струю бодрости» [144].

Красноармейцы обещали приложить все силы, чтобы нанести колчаковцам смертельный удар.

Митинг, посвященный отправке коммунистов-добровольцев и мобилизованных на Восточный фронт. Буй (Костромская губерния). 1 мая 1919 года. (Фото.)

5 апреля 1919 года на заседании исполкома Моссовета был заслушан доклад представителя Московской рабочей дивизии о действиях москвичей на Южном фронте. Исполком постановил обратиться с приветствием к личному составу дивизии, которая в течение четырех месяцев в тяжелых условиях вела славную борьбу с врагом, и выделил на подарки для дивизии денежные средства.

В Курской губернии Дмитриевский уездный исполком Совета и уездный комитет партии, рассмотрев на совместном заседании 2 июня 1919 года вопрос о положении на фронте, решили создать летучий санитарный отряд для оказания первой помощи раненым красноармейцам. Вскоре такой отряд был сформирован и направлен на Южный фронт.

Партийные организации и местные Советы проявляли постоянную заботу о семьях воинов, сражавшихся на фронте. Почти повсюду при местных Советах действовали комиссии, на которые была возложена обязанность помогать семьям красноармейцев. Все это поднимало моральный дух войск и вселяло в бойцов непоколебимую решимость во что бы то ни стало разбить врага.

Мобилизации весной 1919 года позволили не только пополнить фронтовые части, но и создать необходимые резервы. Благодаря этому с апреля по август 1919 года в действующую армию было направлено свыше 530 тысяч бойцов. Из них только в течение апреля — июня на Восточный фронт прибыло 107 618 человек.

Созданию резервов для Красной Армии способствовало также всеобщее военное обучение трудящихся, проводившееся без отрыва от производства. К 1 апреля 1919 года Всевобучем было охвачено 792 242 человека. К началу колчаковского наступления Красная Армия получила через Всевобуч свыше трех дивизий московских рабочих, две бригады петроградских рабочих, семь полков трудящихся Поволжья и тридцать полков из других губерний.

Отправка красноармейцев на Восточный фронт. Станция Ардаши Пермской ж. д. 18 мая 1919 г. (Фото.)

Укрепляя Восточный фронт, Коммунистическая партия уделяла особое внимание партийным организациям в армиях и дивизиях, расстановке партийных сил в частях. Центральный Комитет требовал, чтобы в каждой роте были коммунисты, чтобы все красноармейцы охватывались партийным влиянием. В дивизиях были организованы школы политграмоты для партийного актива и рядовых членов партии. Партийные школы при политотделах армий и дивизий готовили политработников для частей и подразделений. 28 апреля 1919 года Оргбюро ЦК одобрило штаты политотделов дивизий и армий. При этом Оргбюро потребовало, чтобы центр тяжести партийно-политической работы был перенесен в дивизии и максимально сокращена всякая канцелярская работа в политотделах.

Увеличение численности Красной Армии потребовало от Советского государства дополнительного вооружения, снаряжения и продовольствия. Решить эту задачу было неимоверно трудно из-за разрухи, недостатка сырья и топлива. Трудности усугублялись контрреволюционной деятельностью эсеров, меньшевиков, анархистов и прочих антисоветских элементов. Так, «левые» эсеры попытались в середине марта при помощи провокаций и запугивания остановить в Петрограде некоторые фабрики и заводы. Провокаторы сколотили группу, которая под видом делегации от путиловских рабочих ходила по городу и призывала к стачке и демонстрациям. Но рабочие Петрограда разоблачили и осудили провокацию «левых» эсеров. Тогда те решили силой заставить рабочих прекратить работу. На фабрике «Треугольник» эсеры подняли стрельбу и бросили бомбу, желая вызвать панику и вынудить всех покинуть предприятие. В Рождественском трамвайном парке эсеры открыто призывали к немедленному вооруженному выступлению против Советской власти. Прибывший туда отряд красноармейцев был встречен эсерами ружейным огнем и гранатами, в результате чего было ранено девять человек.

Контрреволюционные действия эсеров, меньшевиков и других пособников белогвардейцев представляли серьезную опасность для Советской страны. Они подрывали порядок и дисциплину в тылу Красной Армии, срывали снабжение фронта. Советское правительство приняло чрезвычайные меры, чтобы пресечь деятельность вражеской агентуры, установить железный революционный порядок на фабриках, заводах и транспорте. Советское правительство в феврале — марте 1919 года закрыло печатные органы меньшевиков и эсеров — меньшевистскую газету «Всегда вперед» и эсеровскую — «Дело народа». 18 марта было опубликовано правительственное сообщение о выступлениях «левых» эсеров в Петрограде. Совнарком еще раз указал всем Советам на необходимость принять самые энергичные меры против «левых» эсеров, раз и навсегда покончить с их контрреволюционной деятельностью.

Меры, принятые Советским правительством против меньшевиков и эсеров, встретили единодушную поддержку рабочего класса и трудящегося крестьянства. 22 апреля на Путиловском заводе состоялся многотысячный митинг рабочих и служащих. На нем было принято обращение к рабочим и крестьянам Советской России, в котором разоблачались коварные методы борьбы врагов Советской республики. Путиловцы давали обязательство увеличить производительность труда и призывали трудящихся сплотиться вокруг Советской власти. Путиловцы потребовали от Петроградского Совета арестовать зачинщиков лево-эсеровских авантюр.

Рабочие Невской ниточной мануфактуры приняли резолюцию с требованием объявить «левых» эсеров вне закона.

3 апреля чрезвычайное заседание пленума Московского Совета с участием представителей районных Советов, фабрично-заводских комитетов и профсоюзов заклеймило эсеров и меньшевиков как врагов рабочего класса и призвало к беспощадной войне против этих агентов империализма.

Партийные, советские и профсоюзные организации повысили революционную бдительность и стали еще активнее помогать органам ВЧК. Фабрично-заводские комитеты организовали дополнительную охрану предприятии. Для охраны заводов, фабрик, железных дорог, речных портов и пристаней была учреждена специальная милиция. Декретом Совнаркома за подписью В. И. Ленина от 3 апреля Рабоче-Крестьянская милиция была военизирована.

Революционный порядок, который устанавливала Советская власть, полностью отвечал интересам рабочих и трудового крестьянства. Он обеспечивал непоколебимую прочность тыла Красной Армии.

Листовка с обращением Председателя ВЦИК М. И. Калинина к рабочим, крестьянам и красноармейцам. 1919 г. (Фото.)

В эти суровые дни особенно важно было укрепить дисциплину на каждом предприятии, обслуживающем фронт. Без этого нельзя было поднять производительность труда, увеличить выпуск оружия, боеприпасов и обмундирования. Между тем временные успехи белогвардейских войск, голод и усталость, уход на фронт части кадровых рабочих, а также диверсионно-подрывная деятельность контрреволюционных сил внутри страны тяжело отразились на отдельных отраслях промышленности и транспорте. Так, производство винтовок уменьшилось с 50 183 в феврале и 43 677 в марте до 16 010 в апреле 1919 года; пулеметов — соответственно с 500 и 420 до 325, патронов — с 24,3 миллиона и 22,7 миллиона до 16,6 миллиона.

Центральный Комитет партии и Советское правительство прилагали все силы, чтобы поднять военное производство. Для улучшения условий работы в оборонной промышленности Совет Обороны 17 марта перевел на красноармейский паек 81 тысячу рабочих важнейших военных заводов. Это улучшило продовольственное положение рабочих и их семей. Совет Обороны, когда это требовалось, занимался каждым заводом в отдельности. Так, 31 марта Совет Обороны обсудил вопрос о причинах снижения выпуска оружия Тульским заводом. Была образована специальная комиссия для выработки самых энергичных мер по поднятию производительности этого завода. В состав комиссии вошел Ф. Э. Дзержинский.

Выступление В. И. Ленина перед полками Всевобуча на Красной площади. Москва. 25 мая 1919 г. (Фото.)

28 мая Совет Обороны обсудил и одобрил предложения комиссии об улучшении работы Тульского оружейного завода. Была, в частности, проведена мобилизация работниц-коммунисток на этот завод.

Большое внимание Совет Обороны уделял производству патронов. Трудность состояла в том, что Республика испытывала сильный недостаток в свинце, латуни и других металлах, необходимых для изготовления патронов. 13 мая 1919 года вопрос о патронах обсуждался на очередном заседании Совета Обороны. С докладом выступил В. И. Ленин. Была создана комиссия для обследования положения и принятия срочных мер к повышению производства патронов на Тульском патронном заводе.

Чтобы облегчить работу Симбирского патронного завода, Совет Обороны предложил Реввоенсовету Восточного фронта оказывать предприятию повседневную организационную и материальную помощь. Народный комиссариат труда получил задание переправить на Симбирский завод часть рабочих, эвакуированных с Ижевского завода. ВЦСПС было предложено ускорить доставку на Симбирский завод квалифицированных луганских рабочих. В постановлении Совета Обороны о повышении производства патронов предусматривались также обеспечение патронных заводов полуфабрикатами и сбор стреляных гильз. 19 мая Совет Обороны постановил развернуть изготовление патронов кустарным способом. На этом же заседании обсуждался доклад комиссии о результатах обследования Тульского патронного завода. Совет Обороны постановил выделить три тысячи квартир для прибывших в Тушу рабочих и снабдить завод инструментальной сталью. 11 июня Совет Обороны, обсудив вопрос о недостатке квалифицированных кадров на заводах оборонной промышленности, обязал ВЦСПС экстренно обеспечить квалифицированными рабочими Подольский, Тульский и Симбирский заводы, хотя бы в ущерб остальным заводам.

Наиболее важные оборонные предприятия, главным образом оружейные и патронные заводы, работали круглосуточно, в три смены.

Военное производство постепенно начало расти. Об этом свидетельствует следующая таблица:

Производство важнейших видов вооружения весной и летом 1919 года.

Красная Армия получала значительное количество оружия и из других источников. Важнейшими из них были сбор оружия у населения и изъятие военных материалов при ревизии складов. Сбор оружия среди населения проводился еще в 1918 году, но теперь он принял более широкий размах. 19 мая 1919 года Совет Обороны вынес по докладу Ф. Э. Дзержинского постановление об изъятии оружия у населения. При этом особое внимание было обращено на Донскую область, где зажиточная часть казачества сохраняла у себя много оружия.

Изъятие оружия у населения было необходимо и как средство борьбы против вражеской агентуры и контрреволюционных элементов в тылу. Это была большая политическая кампания, проходившая в обстановке острой классовой борьбы. Контрреволюционно настроенные бывшие офицеры, меньшевики, эсеры, кулаки умышленно прятали оружие, готовя мятежи против Советской власти. Проникая на различные посты в интендантские органы армии, на военные склады, в хозяйственные ведомства, враги расхищали оружие и обмундирование, умышленно задерживали отправку вооружения на фронт.

Митинг в деревне во время недели сбора оружия. 1919 г. (Фото.)

В апреле 1919 года Совет Обороны дал указание Центральному управлению снабжения Красной Армии произвести срочную ревизию всех складов с целью выявить военное имущество, оказавшееся почему-либо неучтенным. В результате ревизии на московских складах среди прочего ранее неучтенного имущества были обнаружены артиллерийские снаряды, более 36 тысяч шинелей, около 100 тысяч гимнастерок, более 39 тысяч пар обуви, большое количество белья.

Неимоверные трудности представляло снабжение Красной Армии и рабочих продовольствием. Характеризуя положение Советской республики весной 1919 года, В. И. Ленин указывал:

«Что делает наше положение особенно трудным, что заставляет еще и еще раз призвать на помощь всех сознательных рабочих, так это затруднения в продовольствии и транспорте» [145].

Коммунистическая партия направила на продовольственную работу новые отряды коммунистов и передовых беспартийных рабочих, в первую очередь из Петрограда и Москвы. С 29 апреля по 31 мая Петроград отправил на Украину и Дон семь продотрядов, насчитывавших 481 человека. Из них членов партии было 297, кандидатов — 46, сочувствующих — 110 и беспартийных — 28. Весной 1919 года в продовольственных отрядах Украины только одних московских рабочих насчитывалось около трех тысяч.

Для своевременной переброски продовольствия в центральные районы Совет Обороны дал указание прекратить с 18 марта по 10 апреля 1919 года пассажирское движение. Это позволило использовать дополнительно 220 паровозов для подвоза продовольствия населению Москвы, Петрограда, Иваново-Вознесенска, Тулы и других промышленных городов. Подвоз продовольствия за это время почти удвоился. Если в начале марта в Москву прибывало ежедневно в среднем 118 вагонов с продовольствием (из них 25 вагонов с хлебом), то в конце марта в Москву стало приходить ежедневно по 209 вагонов (из них с хлебом — 47).

«Это значит, — подчеркивал В. И. Ленин, — что такая тяжелая мера, как запрещение пассажирского движения, была принята правильно. Это значит, что мы помогли голодному населению Москвы, Петрограда и всей промышленной области» [146].

Коммунистической партии и Советскому правительству удалось поднять на защиту Советской республики самые широкие слои трудящихся, поставить весь тыл на обслуживание нужд Красной Армии. На призыв партии и правительства напрячь все силы для помощи фронту рабочий класс ответил самоотверженным трудом.

Ф. Э. Дзержинский — председатель ВЧК.

Замечательным проявлением революционной энергии и трудового энтузиазма явились коммунистические субботники. 12 апреля 1919 года — в день опубликования в «Правде» «Тезисов ЦК РКП(б) в связи с положением Восточного фронта» — стал вместе с тем днем зарождения коммунистических субботников — этого проявления нового, социалистического отношения к труду. Коммунистические субботники явились ответом на призыв Центрального Комитета партии ко всем партийным и профсоюзным организациям «взяться за работу по-революционному». Инициаторами коммунистических субботников были коммунисты-рабочие депо Москва-Сортировочная Московско-Казанской железной дороги. После окончания рабочего дня, в субботу, 12 апреля, по инициативе председателя коммунистической ячейки слесаря И. Е. Буракова тринадцать коммунистов и двое беспартийных рабочих остались в депо и, проработав дополнительно, без оплаты, сверх всяких норм, еще десять часов, отремонтировали три паровоза. Следуя патриотическому примеру своих товарищей, коммунисты и сочувствующие всего Казанского железнодорожного подрайона на общем собрании 7 мая решили каждую субботу, до полной победы над Колчаком, работать дополнительно и бесплатно по шесть часов.

Президиум ячейки РКП(б) депо Москва-Сортировочная. Второй слева — И. Е. Бураков — организатор первого коммунистического субботника. (Фото)

В субботу, 10 мая, в 6 часов вечера на Московско-Казанской железной дороге начался первый массовый коммунистический субботник. В нем участвовало 205 человек. За шесть часов напряженной работы было отремонтировано 4 паровоза и 16 вагонов, разгружено и погружено 9300 пудов разных грузов. Производительность труда на субботнике превысила обычную норму в два — три раза.

«По окончании работ, — сообщала «Правда», — присутствующие были свидетелями невиданной картины: сотня коммунистов, уставших, но с радостным огоньком в глазах, приветствовала успех дела торжественными звуками Интернационала — и казалось, что эти победные волны победного гимна перельются за стены по рабочей Москве и, как волны от брошенного камня, разойдутся по рабочей России и раскачают уставших и расхлябанных» [147].

Паровоз № 7024, отремонтированный во время первого коммунистического субботника в депо Москва-Сортировочная Московско-Казанской ж. д. 1919 г. (Фото.)

Почин коммунистов-железнодорожников Московско-Казанской железной дороги был подхвачен коммунистами других дорог и в короткий срок распространился по всей Республике.

На Николаевской (Октябрьской) дороге коммунисты проработали сверхурочно несколько ночей. Общее собрание коммунистов и сочувствующих Александровской (Калининской) железной дороги, обсудив вопрос о военном положении Советской республики и инициативе коммунистов Московско-Казанской дороги, решило включиться в проведение субботников. Было намечено создать из коммунистов и сочувствующих «примерные, показательные бригады, которые должны будут показать рабочим, как надо работать и что в действительности можно сделать при нынешних материалах, инструментах и питании» [148].

17 мая на Александровской железной дороге состоялся коммунистический субботник, в котором приняли участие 98 коммунистов и сочувствующих. Они проработали сверхурочно пять часов и, несмотря на недостатки в организации работы, производительность труда была выше обычной в два — три раза.

31 мая состоялся коммунистический субботник в Твери. Работало 128 коммунистов. За три с половиной часа они погрузили и разгрузили 14 вагонов, отремонтировали 3 паровоза, распилили 10 кубических саженей дров и выполнили другие работы. Производительность труда коммунистов на субботнике превосходила обычную во много раз.

Первым коммунистическим субботникам В. И. Ленин посвятил свою замечательную работу «Великий почин», написанную в июне 1919 года.

«Коммунизм, — писал В. И. Ленин, — есть высшая, против капиталистической, производительность труда добровольных, сознательных, объединенных, использующих передовую технику, рабочих. Коммунистические субботники необыкновенно ценны, как фактическое начало коммунизма, а это громадная редкость, ибо мы находимся на такой ступени, когда «делаются лишь первые шаги к переходу от капитализма к коммунизму»»… [149]

Первая страница рукописи В. И. Ленина «Великий почин». 28 июня 1919 г. (Фотокопия.)

В. И. Ленин подчеркнул, что только государство рабочих, самое близкое трудящимся, способно пробудить революционное творчество масс.

Только на основе упрочения Советской власти, при руководящей роли Коммунистической партии оказалось возможным слить в единый мощный поток все силы трудящихся, освобожденных от пут капитализма, и направить их на защиту Советской социалистической республики.

Мобилизация сил по всей стране дала возможность уже в апреле 1919 года послать подкрепления Восточному фронту. В первую очередь сюда прибыли коммунистические и рабочие полки, батальоны из прифронтовых районов, а также группы коммунистов, призванных по партийной мобилизации, и добровольцы из центральных губерний. Только за вторую половину апреля политотделом Восточного фронта было направлено в армии и во фронтовые учреждения 1100 коммунистов и сочувствующих. Кроме того, многие коммунисты приезжали непосредственно в армии и дивизии. Так, в 3-ю армию с середины апреля по 23 мая прибыли 891 член партии и 431 сочувствующий. Количество коммунистических пополнении с каждым днем продолжало нарастать. В течение мая в армии Восточного фронта прибыло уже 7524 коммуниста. Всего же за два месяца, май — июнь, на Восточный фронт прибыло более 11 тысяч коммунистов, то есть более половины всех коммунистов, мобилизованных партией весной 1919 года.

Коммунистов направляли во все звенья фронта. Члены партии, имевшие необходимый опыт и знания, посылались на ответственные участки работы. Например, членом Реввоенсовета 2-й армии был назначен комиссар Государственного банка, бывший рабочий-маляр, член партии с 1904 года, один из руководителей Московской партийной организации в суровые годы столыпинского режима, А. К. Сафонов; комиссаром 24-й стрелковой дивизии — председатель Витебского губисполкома — В. И. Королев; комиссаром 25-й стрелковой дивизии — председатель Иваново-Вознесенского губернского комитета партии Д. А. Фурманов; комиссаром Пугачевского полка этой дивизии — председатель городского комитета партии в Иваново-Вознесенске И. Я. Мякишев. Много коммунистов было послано в новые части, формировавшиеся непосредственно на Восточном фронте.

Одновременно из Москвы, Петрограда, Иваново-Вознесенска, Витебска, Смоленска, Астрахани, Вологды, Вятки и других городов Советской республики на Восточный фронт стали прибывать общие пополнения: маршевые роты и вновь сформированные части. Уже в апреле фронт получил свыше 24 тысяч человек. Эти пополнения в первое время шли главным образом на восстановление тяжелых потерь, понесенных частями во время оборонительных боев и отступления. Но по мере того, как приток пополнений увеличивался, колчаковская армия стала терять свое численное превосходство. Сопротивление советских войск возрастало. Белогвардейский фронт все более и более растягивался. В нем появились разрывы, которые из-за недостатка резервов в ближайшем тылу нечем было заполнить.

Во второй половине апреля начали появляться первые признаки кризиса колчаковского наступления. Однако советским войскам для того, чтобы перейти от обороны к контрнаступлению и разгромить белогвардейские корпуса, нужны были крупные резервы. Такие резервы готовились в глубоком тылу. Кроме того, намечалось перебросить некоторые соединения с других фронтов. Но перевозка и сосредоточение войск требовали времени. Железнодорожный транспорт при всех героических усилиях рабочих-железнодорожников, партийных и советских организаций не мог быстро справиться с этой задачей.

Между тем необходимо было возможно быстрее остановить продвижение белогвардейцев к Волге, вырвать у них инициативу и добиться перелома в пользу Красной Армии. Для этого надо было найти силы на самом Восточном фронте, подкрепив их прибывавшими коммунистическими и рабочими пополнениями.

Такие силы имелись на правом крыле Восточного фронта, где действовала группировка советских войск, состоявшая из 4-й и Туркестанской армий. Эти армии почти не были затронуты колчаковским наступлением и имели меньше потерь, чем другие армии.

В начале марта, когда началось наступление Колчака, войска 4-й армии сражались на уральско-гурьевском направлении. Командование Восточного фронта в соответствии с директивой главкома предполагало использовать 4-ю армию для наступления в сторону Туркестана. Для этого она была объединена с Туркестанской армией в Южную группу Восточного фронта. Предварительно 4-й армии предстояло разгромить уральских белоказаков.

8 марта армия успешно начала наступление. Уже к 19 марта ее части заняли станицу Сломихинскую (Фурманово) и Лбищенск (Чапаево), рассеяв и отбросив противника на 120 километров к югу от Уральска. Эта победа явилась плодом прежде всего огромной работы по реорганизации 4-й армии и повышению ее боеспособности, которую провели М. В. Фрунзе и В. В. Куйбышев — председатель губисполкома в Самаре, где находился штаб 4-й армии. Деятельную помощь им оказали местные партийные организации. Иваново-Вознесенск, с которым М. В. Фрунзе был связан по предыдущей работе, послал в 4-ю армию отряд рабочих-коммунистов. Часть их была распределена по полкам в качестве политработников, а часть — рядовыми бойцами. В короткий срок были изжиты недисциплинированность, расхлябанность, пережитки партизанщины, наблюдавшиеся ранее в частях 4-й армии. Она быстро окрепла и стала способной выполнять важные боевые задачи.

Однако в обстановке, сложившейся на Восточном фронте во второй половине марта, использовать успех, достигнутый на уральском направлении, для продвижения в сторону Туркестана оказалось невозможным. Колчаковские войска продолжали теснить 5-ю армию, пробивая себе путь к Волге.

Из-за опасности, нависшей над Самарой и тылом Южной группы, командование Восточного фронта вынуждено было приостановить наступление 4-й армии. Хотя операция осталась незавершенной, достигнутые частные успехи имели большое значение. Они обеспечили свободу маневра 4-й и Туркестанской армиям, создав возможность перегруппировки части их войск на новое направление — на север.

В 20-х числах марта в связи с ухудшавшейся обстановкой на фронте 5-й армии и отходом 1-й армии командующий Восточным фронтом С. С. Каменев дал указание растянуть фронт Туркестанской армии от Актюбинска до Орска и Таналыцкой (Таналык), сменив в этом районе части 1-й армии. Кроме того, Южная группа впредь до восстановления положения под Уфой должна была удерживать территорию, освобожденную в Уральской области и в Оренбургской губернии.

В этих условиях М. В. Фрунзе, учитывая возможность выхода колчаковских войск в тыл Южной группы, выделил довольно сильный резерв — две бригады 25-й стрелковой дивизии. Он приказал перевести их из района Уральска и Александрова Гая в район Самары, Бузулука, Оренбурга. Сюда же были переброшены Иваново-Вознесенский полк, сформированный из иваново-вознесенских рабочих, и Самарский рабочий полк. Командиром 25-й дивизии был назначен отличившийся в боях с уральскими белоказаками талантливый военачальник В. И Чапаев.

Образование этого резерва, с одной стороны, обеспечивало тылы 4-й и Туркестанской армий и связь между Оренбургом и Самарой, с другой — являлось, по существу, началом перегруппировки войск с целью собрать необходимые силы для решительного удара по зарвавшемуся врагу.

К началу апреля продолжавшийся отход 5-й армии резко ухудшил положение 1-й армии. Между ней и 5-й армией образовался разрыв. Дальнейшее продвижение Западной армии Колчака от Уфы к Самаре и Симбирску создавало угрозу выхода белых к Волге. Необходимы были решительные меры для того, чтобы предотвратить эту опасность. Однако командование Восточного фронта не имело строго продуманного плана. Оно пыталось прикрыть наиболее угрожаемые направления отдельными частями, перебрасываемыми вдоль фронта, и контратаками сборных отрядов восстановить положение. Все это не давало положительных результатов.

В начале апреля командование Восточного фронта разработало план операций. Он заключался в следующем: закрыть прорыв между 1-й и 5-й армиями, для чего войска 1-й армии отводились из Южного Урала на линию юго-восточнее Стерлитамака, чтобы образовать непрерывный фронт от завода Верхоторского (50 километров юго-восточнее Стерлитамака) до Талды-Булака (35 километров южнее Белебея) и защитить Оренбург с севера. Одновременно Южная группа должна была отвести свои части, прикрывавшие Орск, к Оренбургу и создать резервы в Оренбурге и на станции Сорочинская Ташкентской железной дороги для поддержки 1-й армии. Севернее Талды-Булака до реки Камы предполагалось сдерживать противника на подступах к Белебею и Бугуруслану, активно действуя на бугульминском направлении. 2-я и 3-я армии должны были прикрыть Воткинск и Ижевск, а также не дать противнику переправиться через Каму у Мензелинска, для чего на правом фланге 3-й армии намечалось нанесли короткий, но сильный удар. Реввоенсовет Восточного фронта, ошибочно считая наиболее угрожаемыми направлениями симбирское и казанское, настаивал на сосредоточении резервов, направляемых из глубины страны, в частности 2-й стрелковой дивизии, в районе Симбирска.

Главком И. И. Вацетис был не согласен с планом командования Восточного фронта. В директиве 5 апреля он дал указание сосредоточить 2-ю дивизию не в районе Симбирска, а на самаро-уфимском направлении, где предлагал создать ударный кулак. Что касается 1-й армии, то она, по его мнению, целиком должна была двинуться на помощь 5-й армии для удара по войскам противника, наступавшим как на самаро-уфимском, так и на бугульминском направлениях. На 4-ю армию предлагалось возложить второстепенную задачу — прикрыть тракт Стерлитамак — Оренбург.

Как тот, так и другой план страдали крупными недостатками. План командования Восточного фронта обрекал по существу большую часть войск фронта на пассивность и приводил к рассредоточению сил. В нем неправильно оценивались «действия противника. На бугульминском направлении, которое выводило к Симбирску, наступала меньшая часть вражеских сил. Поэтому сосредоточение резервов в районе Симбирска и переход в наступление советских войск на бугульминском направлении не могли привести к разгрому основной группировки врага. Такое наступление привело бы к фронтальному столкновению с противником и в лучшем случае он мог быть оттеснен, но не уничтожен.

В плане главкома правильно оценивалось направление от Уфы на Самару как наиболее угрожаемое. Однако намечаемый удар только одной 1-й армией был неосуществим, так как большая часть ее сил уже вела тяжелые бои с колчаковскими войсками, угрожавшими Оренбургу. Неясным было и направление предполагаемого удара.

К тому же осуществление намечаемого контрнаступления ставилось в зависимость от прибытия крупных резервов из глубины страны, сроки готовности и перевозки которых не могли быть точно определены из-за слабой работы транспорта. Между тем промедление с переходом в контрнаступление могло привести к дальнейшему отходу войск к Волге, а может быть и за нее. Ни в том, ни в другом плане не имелось в виду использовать в, качестве ударной группировки наиболее сохранившуюся 4-ю и Туркестанскую армию. Южной группе ставились пассивные задачи, а ее силы предполагалось использовать по частям.

По-иному оценивал обстановку и намечал использовать силы М. В. Фрунзе. Не допуская мысли об отходе за Волгу, он считал необходимым избрать такой способ действий, который, не взирая ни на какие трудности, обеспечил бы выполнение поставленной партией задачи: остановить наступление Колчака, разгромить его силы и в короткий срок освободить Урал и Сибирь. Для этого требовались смелые, решительные действия крупного масштаба, которые могли бы быстро создать перелом в борьбе. Всесторонне оценивая обстановку на всем Восточном фронте, М. В. Фрунзе видел не только тяжелые последствия прорыва фронта и опасность выхода врага к Волге, но и некоторые благоприятные моменты, которые при умелом их использовании могли облегчить ликвидацию вражеского наступления. Они заключались в относительно устойчивом положении правого крыла фронта (4-я и Туркестанская армии), в растянутости сил противника на огромном пространстве от Мензелинска до тракта Стерлитамак — Оренбург, в значительном отставании левого фланга белых (6-й Уральский корпус и Южная армейская группа) от центральной группировки, в отсутствии у врага в ближайшем тылу резервов, во враждебном отношении к колчаковцам трудящегося населения захваченных городов и сел.

В сложившейся обстановке решающий успех мог быть быстрее всего достигнут путем нанесения мощного удара сосредоточенными силами по наиболее уязвимому месту противника. Этот удар, по мнению М. В. Фрунзе, следовало нанести силами армий правого крыла фронта по растянувшемуся левому флангу Западной армии белых из района, который советские войска продолжали прочно удерживать в треугольнике Самара — Оренбург — Уральск. М. В. Фрунзе стремился не просто оттеснить врага, а разгромить его ударную группировку, не ограничиваться поддержкой отступавшей 5-й армии, а отнять у врага инициативу и нанести ему решающий удар.

М. В. Фрунзе добивался быстрейшего перехода в контрнаступление. Он видел, что белогвардейские войска, хотя и могут еще несколько продвинуться вперед, но их возможности для развития наступления находятся уже на пределе. Трезво учитывая силы противника и советских войск, революционный энтузиазм и героизм красноармейцев, М. В. Фрунзе находил возможным начать контрнаступление теми войсками, которыми располагал Восточный фронт. Для этого нужно было создать из наличных войск мощную ударную группу. М. В. Фрунзе был уверен в том, что посылаемые со всех концов Советской страны пополнения дадут возможность развить затем контрнаступление до полного разгрома врага.

7 апреля фронтовое командование предложило М. В. Фрунзе взять на себя руководство не только 4-й и Туркестанской армиями, но и 1-й и 5-й армиями. Объединение руководства всеми войсками, находившимися южнее Камы, в одних руках создавало благоприятные возможности для реализации замысла М. В. Фрунзе и позволяло более целеустремленно использовать эти силы. М. В. Фрунзе согласился принять это предложение и изложил свои соображения о плане действий против колчаковских войск. Реввоенсовет фронта, приняв предложения М. В. Фрунзе, в докладе 9 апреля на имя председателя Совета Обороны В. И. Ленина и главкома поставил вопрос о разделении войск Восточного фронта на две группы: Южную — в составе 1-й, 4-й, 5-й и Туркестанской армий под командованием М. В. Фрунзе и Северную — в составе 2-й и 3-й армий во главе с командующим 2-й армией В. И. Шориным. На Южную группу возлагалась ближайшая задача ударом с юга на север из района станция Сорочинская — Бузулук разбить противника, продолжавшего теснить 5-ю армию; на Северную — разбить колчаковские войска, наступавшие западнее реки Камы и удалившиеся от единственной переправы у Перми. На Волге предлагалось создать укрепленный участок Южной группы в районе Самары, Сызрани, Ставрополя и укрепленные районы в Симбирске и Казани. Реввоенсовет фронта считал возможным начать наступательные операции на северном участке по окончании распутицы, а на южном — до начала распутицы, если состояние грунта позволит выдвинуть ударную группу 1-й армии на Самаро-Златоустовскую железную дорогу, в противном случае удар отложить до конца распутицы, приняв меры к немедленному усилению правого фланга 5-й армии.

10 апреля по указанию ЦК партии Реввоенсовет Республики на заседании в Симбирске утвердил предложение Реввоенсовета Восточного фронта. Командование Южной группой нового состава было возложено на М. В. Фрунзе. Членами Реввоенсовета группы были назначены В. В. Куйбышев и Ф. Ф. Новицкий. Последний работал с М. В. Фрунзе военным руководителем еще в Ярославском военном округе, а затем был его помощником в 4-й армии. Командовать Северной группой поручалось командующему 2-й армией В. И. Шорину.

Было еще раз подтверждено, что целью действий Восточного фронта является уничтожение армий Колчака. Командующему фронтом предлагалось в течение десяти дней представить разработанный план операции. Кроме того, было решено организовать казанский, симбирский и самарский укрепленные районы для обороны подступов к постоянным переправам через Волгу.

В тот же день Реввоенсовет Восточного фронта издал приказ о разделении войск фронта на две группы — Северную и Южную. Одновременно Южной группе была дана директива ударом с юга на север разбить противника, теснившего 5-ю армию. Для этого предлагалось собрать кулак в районе Бузулук — станция Сорочинская — Михайловское (Шарлык); принять меры для прекращения отхода 5-й армии как на бугурусланском, так и на бугульминском направлениях, усилив ее свежими частями, формировавшимися в Самаре.

Создание Южной группы большого состава и принятие замысла М. В. Фрунзе стало важнейшей организационной предпосылкой успешного проведения контрнаступления и разгрома войск Колчака.

Приняв новые обязанности, М. В. Фрунзе с присущей ему энергией приступил к практической разработке своего плана. Основной замысел сводился к тому, чтобы, создав сильную ударную группу из наиболее боеспособных частей 1-й, 4-й и Туркестанской армий и быстро сосредоточив ее в районе Бузулука, нанести удар в северном направлении, по флангу и тылу выдвинувшейся к Бугуруслану ударной группировки Западной армии Колчака, разгромить ее и отрезать путь отступления на восток. По замыслу М. В. Фрунзе, в ударной группе должно было сосредоточиться две трети пехоты и артиллерии и вся армейская конница 1-й, 4-й и Туркестанской армий.

Осуществление этого смелого плана было связано с известным риском. Сосредоточивая для удара наиболее боеспособные части, М. В. Фрунзе сознательно шел на ослабление других участков. Особенно это могло отразиться на обороне Уральска и Оренбурга, где белоказачьи войска усиливали натиск. Но М. В. Фрунзе смело шел на этот риск. Он был твердо уверен в том, что победа на главном направлении позволит быстро ликвидировать возможные временные успехи врага на второстепенных участках фронта.

Успех выполнения плана М. В. Фрунзе во многом зависел от быстроты и решительности действий. Всякое промедление могло лишь ухудшить положение советских войск. А возможный выход колчаковцев к Волге и захват ими переправ могли вообще сорвать намеченный удар.

Реввоенсовет Южной группы вместе с армейским политаппаратом и партийными организациями немедленно развернул кипучую деятельность по подготовке контрнаступления. 10 апреля, в день образования Южной группы нового состава, М В. Фрунзе от имени Реввоенсовета группы отдал приказ, в котором поставил задачи войскам и определил состав и направление действий ударной группы. 5-й армии было приказано во что бы то ни стало остановить продвижение врага на Бугуруслан и вдоль Волго-Бугульминской железной дороги, прикрыть тракт Бузулук — Бугуруслан — Бугульма. Ударная группа должна была сосредоточиться в районе Бузулука. В ее состав назначались: вся Туркестанская армия без 277-го полка 31-й стрелковой дивизии, оставленного для обороны Оренбурга), 25-я стрелковая дивизия (без одной бригады, оставленной в Самаре и предназначенной вместе с формируемыми там частями служить резервом) и одна бригада 24-й стрелковой дивизии из 1-й армии; две другие бригады этой дивизии также предназначались для действий в северном направлении, но из другого района. Группа должна была ударить по левому флангу вражеской группировки, развивавшей наступление на самарском направлении.

Командование Южной группы требовало от всего личного состава проникнуться сознанием крайней необходимости остановить противника и нанести ему решительное поражение.

10 апреля Реввоенсовет Южной группы обратился к войскам с приказом:

«Солдаты Красной Армии!

Внимание трудовой России вновь приковано к вам. С затаенным вниманием рабочие и крестьяне следят за вашей борьбой на востоке…

Чуя близость позорного конца… колчаковцы делают последние усилия. Собрав и выучив на японские и американские деньги армию, заставив ее слушаться приказов царских генералов путем расстрелов и казней, Колчак мечтает стать новым державным венценосцем.

Этому не бывать. Армия Восточного фронта, опираясь на мощную поддержку всей трудовой России, не допустит торжества паразитов. Слишком велики жертвы, принесённые рабочим классом и крестьянством. Слишком много крови пролито ими, чтобы теперь, накануне своей полной победы, позволить врагу вновь сесть на плечи трудового народа.

Дело идет о его настоящем и будущем. Не место малодушию и робости в наших рядах перед лицом неудач. Эти неудачи временны…

Помощь идет. Вперед же, товарищи, на последний решительный бой с наемником капитала — Колчаком!

Вперед за счастливое и светлое будущее трудового народа!» [150].

Это обращение подняло боевой дух бойцов, вселило в них уверенность в победе, желание во что бы то ни стало разгромить врага.

Сосредоточение ударной группы в районе Бузулука требовало значительной перегруппировки войск в очень сжатые сроки. В этот район перебрасывалось в общей сложности восемнадцать полков пехоты и конницы, причем им предстояло преодолеть по железным дорогам или походным порядком расстояние от 300 до 500 километров. В условиях 1919 года, когда железные дороги работали плохо, такая перегруппировка требовала огромного напряжения от войск и искусного управления со стороны командования.

Учитывая это, М. В. Фрунзе взял всю работу начальника военных сообщений под свой личный контроль.

В ходе перегруппировки войск командование Южной группы провело большую работу по доукомплектованию частей присланными из тыла пополнениями. Одновременно в дивизии, полки и батальоны направлялись коммунисты, прибывшие из центральных и прифронтовых районов. Только с 16 по 27 апреля через политотдел Южной группы прошло 386 партийных работников, из них 50 коммунистов, вступивших в партию до февраля 1917 года. К 29 апреля политотделом группы было распределено более тысячи партийных работников.

Для укрепления гарнизонов Уральска и Оренбурга были сформированы новые воинские части из мобилизованных трудящихся прифронтовой полосы. Реввоенсовет Южной группы принял меры к тому, чтобы обеспечить безопасность района Бузулука, где сосредоточивалась ударная группа. С востока этот район прикрывала 20-я стрелковая дивизия. К северу от Бузулука была выдвинута 73-я бригада 25-й дивизии.

Для защиты Оренбурга с востока и юга создавалась особая группа в составе 1-й бригады 3-й кавалерийской дивизии, одного полка 31-й стрелковой дивизии и местных рабочих полков. Командиром этой группы был назначен М. Д. Великанов.

Район Уральска прикрывали 22-я стрелковая дивизия, один стрелковый полк 25-й дивизии и Киргизская конная бригада.

Учитывая, что этих сил недостаточно, местные партийные и советские организации начали формировать особые рабочие части. В Самарской губернии и в самой Самаре была объявлена мобилизация 50 процентов рабочих и служащих мужчин в возрасте от 18 до 40 лет. В первую очередь были призваны рабочие, прошедшие курс восьми недельного военного обучения в рабочем полку.

13 апреля, выступая на собрании коммунистов Самары, В. В. Куйбышев говорил, что Восточному фронту нужна активная поддержка всех рабочих и крестьян России. Эта поддержка уже обещана. Подкрепления идут, и многие части уже прибыли. Важно, что на фронт из центра посылаются лучшие партийные силы. В. В. Куйбышев и выступившие вслед за ним член Президиума ВЦИК П. Г. Смидович, председатель городского Совета И. М. Шверник и другие призвали коммунистов Самары отдать все силы подготовке отпора колчаковскому наступлению.

На следующий день состоялось заседание Самарского городского Совета. С докладом о положении на фронтах Республики снова выступил В. В. Куйбышев. Он подчеркнул, что по всей рабоче-крестьянской России раздался клич — «все на Волгу!».

«Эта священная тревога, — сказал В. В. Куйбышев, — дает нам уверенность в том, что Восточный фронт из фронта поражений будет превращен во фронт победы» [151].

В. В. Куйбышев — член Реввоенсовета Южной группы Восточного фронта. М. В. Фрунзе — командующий Южной группой Восточного фронта.

На собрании выступил прибывший с фронта раненый комиссар Самарского рабочего полка Башаев, который рассказал о том, с каким героизмом сражаются на фронте самарские рабочие. Выступивший затем красноармеец Иваново-Вознесенского полка Астафьев заявил, что иваново-вознесенские рабочие «приехали не сдавать Самару, а отстоять ее…» [152].

В принятой резолюции было сказано:

«Самарский Совет рабочих и красноармейских депутатов, собравшись в грозные дни борьбы с наступающими бандами Колчака, обсудив создавшееся положение на Восточном фронте, заявляет, что все силы рабочего класса Самары будут отданы для победы над врагом»[153]. Трудящиеся Самары дружно отозвались на призыв партийной организации и городского Совета. Самарский совет профсоюзов объявил все свои организации на военном положении и передал их в распоряжение военного комиссариата.

На митингах и собраниях рабочие заявляли о готовности поголовно встать с оружием в руках на защиту своего города и оказать помощь Красной Армии. Рабочие самарского металлического завода № 2 единогласно постановили выступить на фронт, чтобы дать отпор колчаковским бандам и не допустить их к Волге. Работники мельницы № 1 заявили, что они отдадут все силы для отпора колчаковскому нашествию.

На объединенном заседании Самарского губернского, городского и уездного комитетов партии было решено организовать 1-й Самарский коммунистический добровольческий полк, который должен был поступить в распоряжение Реввоенсовета Южной группы.

Мусульманская секция самарских коммунистов решила создать красный мусульманский полк. Железнодорожники Самары организовали санитарный отряд для обслуживания фронта.

Ежедневно тысячи жителей Самары выходили на строительство укреплений на подступах к городу. Работами руководил военный инженер Д. М. Карбышев — впоследствии крупный ученый, доктор военных наук, профессор Высшей военной Академии имени К. Е. Ворошилова. Во время Великой Отечественной войны 1941–1945 годов генерал-лейтенант Д. М. Карбышев погиб смертью героя в немецко-фашистском плену как патриот советской Родины. Советское правительство посмертно присвоило Д. М. Карбышеву звание Героя Советского Союза.

Напряженная работа шла и в других городах прифронтовой полосы. 13 апреля на заседании Пензенского губисполкома совместно с представителями всех партийных, советских и профсоюзных организаций и делегатами от крестьян и красноармейцев было единогласно решено немедленно образовать Коммунистический рабоче-крестьянский ударный полк для Восточного фронта. В Сызрани Коммунистический полк был создан в течение пяти дней. В Покровске были сформированы и отправлены в апреле на фронт два отряда: один отряд коммунистов в 125 человек и второй, численностью в 245 человек, из состава местного рабочего батальона. Рабочие полки создавались также в Мелекессе и Бузулуке, в Оренбурге и Уральске.

Формируя рабочие и коммунистические полки и батальоны, трудящиеся прифронтовых городов продолжали самоотверженно работать для фронта. В Оренбургских железнодорожных мастерских, несмотря на то, что в некоторых цехах до 70 процентов рабочих ушло в армию, было отремонтировано в течение марта 1919 года десять паровозов. В связи с, приближением врага к городу рабочие мастерских выходили на работу с винтовками. Нередки были случаи, когда рабочие оставались в мастерских круглые сутки, чтобы успеть к сроку выпустить паровозы из ремонта.

Большую помощь фронту оказывало трудовое крестьянство. Крестьяне помогали строить укрепления, делились с красноармейцами продовольствием, одеждой и фуражом, обслуживали войска транспортом, нередко помогали собирать сведения о противнике.

Поддержка тыла благотворно сказывалась на состоянии фронта. На заседании Самарского городского Совета 26 апреля В. В. Куйбышев отметил, что подход подкреплений вливает бодрость в действующие на фронте войска. Усталости и растерянности уже не чувствуется. Замечается соревнование дерущихся частей и стремление восстановить положение. Даже незначительные на первый взгляд успехи говорят о том, что происходит перелом. В. В. Куйбышев призвал еще более усилить помощь войскам, сражавшимся на фронте.

«Только при напряжении всех сил, — говорил он, — только при формировании новых частей и мобилизации политических работников, только при посылке новых подкреплений на фронт мы сумеем перейти в полное и победоносное наступление»[154].

При формировании частей из мобилизованных в прифронтовой полосе Реввоенсовет Южной группы неуклонно проводил принцип классового отбора. М. В. Фрунзе писал командующему Туркестанской армией 5 апреля:

«При проведении мобилизации обратите самое строгое внимание на выделение буржуазно-кулацких элементов. Таковых ни в коем случае не допускать в ряды армии, а передавать в рабочие команды (тыловое ополчение)»[155].

К службе в Красной Армии привлекалось население национальных районов прифронтовой полосы. Указания Центрального Комитета партии и Советского правительства о мобилизации и формировании национальных частей были изложены в специальной записке Реввоенсовету Республики 30 марта 1919 года. В ней было сказано, что необходима тщательная политическая подготовка к вовлечению трудящихся национальных районов в Красную Армию. Привлекать на военную службу трудящееся население этих районов предлагалось лишь путем тщательного отбора и записи добровольцев, чтобы не допустить в национальные формирования классово чуждые и ненадежные элементы.

Одной из первых национальных частей, сформированных на Восточном фронте, была Киргизская конная бригада, которая действовала в составе 4-й армии.

Одновременно с перегруппировкой и пополнением частей усиленно проводилась их боевая подготовка. Реввоенсовет Южной группы требовал обучать бойцов в условиях, близких к боевой обстановке. создавались также кадры специалистов. Открытая еще 20 марта в Покровске артиллерийская школа за шестинедельный срок готовила начальников орудий, разведчиков-наблюдателей, связистов и пулеметчиков. Было приказано выделить из пехоты всех артиллеристов, саперов, связистов и использовать их по специальности.

По приказу Самарского губернского военного комиссариата брались на учет все бывшие офицеры-артиллеристы до 60-летнего возраста. С 17 марта в Самаре начали работать командные курсы, готовившие командиров взводов и рот для стрелковых частей.

Огромная работа была проделана по организации снабжения войск. В этом деле большую помощь командованию оказывали политические органы. По их инициативе в частях были созданы контрольно-хозяйственные комиссии, которые строго следили за правильным распределением продуктов и обмундирования.

Подготавливая войска к контрнаступлению, командиры, комиссары и политические работники разъясняли бойцам политику Коммунистической партии и Советской власти, обстановку на фронте и задачи предстоящих боев. Успех политико-воспитательной работы обусловливался тем, что ею руководили опытные коммунисты, в большинстве своем вступившие в партию еще до Октябрьской революции, и тем, что политические органы в своей деятельности опирались на партийные организации. Число коммунистов в армиях колебалось от 5 до 10 процентов личного состава. Благодаря прибытию на фронт коммунистов количество партийных ячеек быстро росло. В 1-й армии, например, в марте было организовано 10 новых ячеек, в апреле — 7, в мае — 41, в июне — 46 ячеек. Партийные ячейки сплачивали вокруг себя значительное число сочувствующих. Так, в 4-й армии сочувствующих в феврале было около тысячи, а в марте — уже около двух тысяч.

Много политработников подготовлялось политотделами армий. В середине апреля при политотделе Южной группы были созданы курсы политработников на 150 человек.

Одним из главных средств пропаганды и агитации в войсках Южной группы была печать. Каждая армия имела свою ежедневную газету. Среди красноармейцев широко распространялись также центральные и местные газеты, брошюры и листовки. Всего за апрель и май 1919 года в армиях Южной группы было распространено 2700 тысяч экземпляров газет и 1800 тысяч экземпляров брошюр, листовок и плакатов. Издавались специальные памятки коммунистам, сражавшимся на фронте, и коммунистам, работавшим в деревне.

Большое место в деятельности политорганов и партийных организаций занимала культурно-просветительная работа в войсках и среди местного населения. В полках работали культурно-просветительные комиссии, которые организовывали школы грамоты, лекции и беседы, различные кружки и т. д.

Листовка «Письмо обманутым братьям-сибирякам». 1919 г. (Фотокопия.)

Коммунисты-агитаторы в беседах с населением прифронтовой полосы разоблачали эсеров и кулаков, поднявших весной 1919 года антисоветский мятеж в Поволжье, вскрывали подлую роль этих агентов Колчака. Коммунисты призывали крестьян поддержать мероприятия Советской власти, принять активное участие в разгроме колчаковщины, оказывали помощь беднякам и середнякам. Крестьянские секции политотделов участвовали в перевыборах сельских и волостных Советов, помогали искоренять засилие в них кулаков и эсеров.

Территория, где должно было развернуться контрнаступление Южной группы, была населена башкирами, татарами и другими национальностями. Правильная национальная политика имела большое значение для успеха предстоявших военных действий.

Центральный Комитет партии требовал от политорганов Восточного фронта повседневной работы в массах, направленной к сплочению трудящихся всех национальностей для успешной борьбы с врагом. В телеграмме Уфимскому губревкому в феврале 1919 года, подписанной В. И. Лениным, указывалось, что Советская власть полностью гарантирует башкирам национальную свободу. Уфимскому губревкому предлагалось согласиться на амнистию тех башкир, которые до этого действовали против Советской власти, при условии, что они вместе с башкирскими полками, перешедшими ранее на сторону Красной Армии, создадут единый фронт против Колчака и не допустят в свои ряды контрреволюционные элементы.

Реввоенсовет Южной группы предложил полит-органам и в частности мусульманским секциям политотделов усилить разъяснительную работу среди трудящихся башкир и тем самым добиться их более широкой помощи фронту.

Политотделы и местные партийные организации развернули работу среди солдат противника, насильно мобилизованных в белую армию, а также среди трудящихся казаков, обманутых офицерско-кулацкой верхушкой. По этому вопросу Центральный Комитет партии также дал специальные указания. 21 марта в телеграмме Уральскому областному партийному комитету, написанной по поручению ЦК И. В. Сталиным, о политике в отношении казачества говорилось следующее:

«Цека считает необходимым держать курс на разложение уральского казачества путем изоляции офицерско-кулацких элементов и привлечения бедных и средних слоев. Объявление казаков вне закона сплачивает их в единый лагерь, подрывает политику разложения, тормозит дело освобождения области. Цека предлагает Вам соответственно изменить политику по отношению к казакам»[156].

Политотделы дивизий систематически перебрасывали через линию фронта брошюры, листовки и газеты и распространяли их во вражеских войсках. В 5-й армии два раза в неделю выпускалась газета «Призыв» для колчаковских солдат. Небольшие газеты для солдат противника выпускали также политотделы дивизий. Эти газеты и листовки несли обманутым крестьянам и казакам правду о Советской власти и Красной Армии, разоблачали антинародный характер политики Колчака.

Целеустремленность и конкретность политической работы сыграли важную роль в повышении боеспособности войск Южной группы. Среди бойцов росло стремление скорее нанести решающий удар по врагу.

Подготовка контрнаступления проходила в исключительно сложных боевых условиях. Напряженность обстановки с каждым днем усиливалась. Удерживая инициативу в своих руках, противник, несмотря на растущее сопротивление советских войск, весеннюю распутицу и бездорожье, продолжал развивать наступление. Войска 5-й армии все еще не могли остановить его продвижение. 15 апреля был оставлен Бугуруслан. На отдельных участках фронта колчаковцам оставалось до Волги не более 70–80 километров. Угрожающее положение было и на южных участках. Оставшиеся в районе Уральска части 22-й дивизии к 24 апреля были вынуждены отойти непосредственно к Уральску. Превосходящие силы белоказаков охватили полукольцом и Оренбург, вплотную подойдя к городу.

Продолжали, хотя и с упорными боями, отходить к Глазову и Казани советские армии Северной группы.

Переброска некоторых частей, назначенных в ударную группу, задерживалась из-за слабой пропускной способности железных дорог, недостатка подвижного состава и плохих грунтовых дорог, размытых талыми водами. Особенно трудно было продвигать артиллерию. Станковые пулеметы и боеприпасы бойцы во многих частях несли на себе. Все это неимоверно усложняло подготовку контрнаступления, заставляло на ходу вносить изменения в перегруппировку войск.

16 апреля состоялось заседание Реввоенсовета Восточного фронта, на котором было подчеркнуто еще раз, что противник ни в коем случае не может быть допущен к Волге. Между тем главком И. И. Вацетис считал, что наступление можно начать лишь после сосредоточения всех резервов, на что требовалось не менее месяца. Такое промедление при неустойчивости фронта могло привести к дальнейшему отступлению советских войск и выходу противника к Волге.

Вспоминая впоследствии об этом периоде своей деятельности на Восточном фронте и об обстановке, в которой приходилось тогда работать штабу Южной группы в Самаре, М. В. Фрунзе говорил:

«Войска Колчака уже надвигались вплотную к Волге; мы едва удерживали Оренбург, окруженный с трех сторон; защищавшая его армия все время стремилась к отходу; к югу от Самары уральские казаки прорвали фронт и двигались на север, угрожая Самаре и железной дороге Самара — Оренбург. Почти всюду мы отходили, но я не могу сказать, чтобы мы сознавали себя более слабой стороной, но так как инициатива находилась в руках белых и так как ударами то в том, то в другом направлении сковывалась наша воля, то мы чувствовали себя не особенно приятно. И требовалась не только колоссальная воля, но и яркое убеждение в том, что только переход в наступление изменит положение, чтобы действительно начать таковое.

В тот момент пришлось считаться не только с отступательным настроением частей, но и с давлением сверху, со стороны главного командования, бывшего тогда в руках т. Вацетиса. Он стоял за продолжение отступления. К счастью, я имел поддержку в лице присутствующего здесь т. Каменева, который был тогда командующим Восточным фронтом. Невзирая ни на что, мы перешли в наступление и начали блестящую операцию, приведшую к полному разгрому Колчака»[157].

Только благодаря Центральному Комитету партии и заботам В. И. Ленина, лично следившего за укреплением Восточного фронта, а также благодаря огромной помощи местных партийных организаций и Советов стало возможным своевременно подготовить намеченное контрнаступление. Опираясь на эту помощь, Реввоенсовет Южной группы настойчиво проводил в жизнь основную идею флангового удара. Вместе с тем он внимательно следил за обстановкой и быстро вносил необходимые уточнения в план операции.

Так, 13 апреля, учитывая изменения в обстановке, М. В. Фрунзе решил не разрывать 24-ю дивизию побригадно, а использовать ее компактно, одновременно с главной ударной группой для дополнительного удара от Михайловского (Шарлык) во фланг и тыл бугурусланской группировке белых. В тот же день (13 апреля) сменилось командование ударной группы. Вместо Гая, который одновременно командовал 1-й армией, был назначен Г. В. Зиновьев — командующий Туркестанской армией. Это было вызвано тем, что войска Туркестанской армии составляли основное ядро ударной группы.

18 апреля из захваченных у белых документов удалось уточнить расположение их сил, установить слабые места группировки противника. В частности, выяснилось, что между 3-м корпусом белых, наступавшим вдоль Самаро-Златоустовской железной дороги, и 6-м корпусом, действовавшим уступом северо-восточнее Бузулука, имеется разрыв в 50–60 километров. Возникла возможность разгромить эти корпуса по частям. В связи с этим М. В. Фрунзе внес некоторые изменения в план контрнаступления.

20 апреля Реввоенсовет Восточного фронта представил главкому свои соображения о предстоящих операциях. Направление главного удара фронта намечалось на Уфу как центру путей сообщения, занятие которого могло обеспечить за советскими войсками Оренбург и поставить под удар группу противника на казанском направлении. К югу от Камы предполагалось действовать в соответствии с планом М. В. Фрунзе, но дополнить удар от Бузулука вспомогательным ударом на бугульминском направлении. Севернее Камы войска 2-й и 3-й армий должны были прикрыть пути к Вятке и Казани, а с окончанием распутицы перейти в наступление, чтобы разбить северную группировку противника и отбросить ее от пермской переправы через Каму.

Командование Восточного фронта считало, что намеченные операции могут быть видоизменены в смысле усиления того или иного участка фронта в зависимости от прибытия подкреплений из центра.

23 апреля М. В. Фрунзе, исходя из плана командования фронта и новых данных о противнике, принял окончательное решение и уточнил задачи войскам на первом этапе контрнаступления. Это решение сводилось к следующему:

«Основная идея операции… — удар в разрез между частями 3-го и 6-го корпусов противника, в общем направлении на Бугуруслан, Заглядино, Сарай-Гир с целью окончательного разобщения этих корпусов и разгрома их по частям»[158].

Операция должна была выполняться путем атаки на правом фланге 5-й армии двумя бригадами 25-й дивизии в полосе между речками Малая Кинель и Кутулук и частями 26-й дивизии севернее речки Малая Кинель. Одновременно с этим на левом фланге 5-й армии части 27-й дивизии должны были атаковать белых в районе Волго-Бугульминской железной дороги с охватом их бугульминской группы с севера; эта атака имела целью сковать противника и не позволить ему перебросить свои части на юг, к Бугуруслану.

Главный удар решено было нанести с юга 31-й стрелковой дивизией и одной бригадой 25-й дивизии, которые, составив ударную группу, сосредоточивались в 50 километрах севернее Бузулука. Удар намечался во фланг и в тыл наиболее выдвинувшейся колчаковской 7-й горной дивизии. Чтобы обеспечить правый фланг ударной группы и содействовать левому флангу 1-й армии, в район селений Никольское, Боровка (85 километров северо-восточнее Бузулука) выдвигалась отдельная кавалерийская бригада Туркестанской армии под командованием И. Д. Каширина для нанесения удара во фланг белым.

На 1-ю армию возлагалось: на правом фланге упорно оборонять силами 20-й стрелковой дивизии и местных формирований район Оренбурга и прикрывать направление Стерлитамак — Оренбург, а на левом — путем упорных атак частями 24-й дивизии сковать находящегося перед нею противника и не допустить его соединения с бугурусланской группой. 4-я армия должна была удерживать район Уральска и железную дорогу Уральск — Саратов. В резерве группы в районе Самара — Иващенково (Чапаевск) для развития успеха намечалось оставить две бригады 2-й стрелковой дивизии. В дальнейшем М. В. Фрунзе предполагал вести преследование противника в направлении на Белебей и одновременно нанести фланговый удар опять с юга на север в направлении на Бугульму.

Сравнивая это решение с первоначальным замыслом М. В. Фрунзе, можно заметить некоторое ослабление ударной группы (с шести до четырех бригад), вызванное передачей двух бригад 25-й дивизии для усиления 5-й армии. Несколько уменьшалась и глубина первого удара. Тем не менее, путем искусной перегруппировки и привлечения к активным действиям соседних войск, М. В. Фрунзе сумел создать достаточно мощную группировку: для наступления против Западной армии Колчака на фронте в 200–220 километров предназначалось до 49 тысяч штыков и сабель при 152 орудиях. Это давало превосходство над противником на основном направлении примерно на 10 тысяч бойцов. На всем остальном фронте Южной группы протяжением до 700 километров оставлялось около 22 500 штыков и сабель при 70 орудиях. Основной удар был нацелен по наиболее уязвимому месту врага с охватом его фланга и тыла.

Реввоенсовет Южной группы наметил начать контрнаступление не позднее последних чисел апреля.

Начавшиеся на некоторых участках в 20-х числах апреля бои передовых частей Южной группы были успешны и создавали благоприятную обстановку для перехода в контрнаступление. Войска 1-й и Туркестанской армий, прикрывавшие район сосредоточения ударной группы, в это время предприняли удачные контрудары по приблизившемуся противнику.

Первое серьезное поражение белым было нанесено севернее Оренбурга на реке Салмыш, правом притоке реки Урал. На этом участке белогвардейские войска Южной армейской группы Белова пытались перерезать железную дорогу Самара Оренбург и выйти в тыл Туркестанской армии, основные силы которой сосредоточивались в районе Бузулука. 4-й корпус из Южной армейской группы в ночь на 21 апреля начал переправу через Салмыш в 40 километрах севернее Оренбурга. На следующий день одна из переправившихся групп стала быстро продвигаться на юго-запад.

Советское командование, заранее узнав о намерениях врага, решило разбить его войска на переправах. Для этого были выделены части 1-й армии, которые и нанесли несколько последовательных ударов по переправлявшимся группам колчаковских войск. 277-й Орский полк 31-й стрелковой дивизии совместно с 216-м рабочим полком разгромили сначала группу противника, направлявшуюся на помощь оренбургским белоказакам, а затем вторую группу, пытавшуюся выйти на железную дорогу между Самарой и Оренбургом.

26 апреля к реке подошли 211-й полк 24-й стрелковой дивизии, интернациональный батальон и кавалерийский полк 20-й стрелковой дивизии и атаковали не успевшие развернуться войска белых. Советские артиллеристы разбили снарядами плот с белогвардейцами. В начавшейся сумятице другой плот оторвался, и его понесло вниз по течению. В частях противника началась паника. Переправа белых была сорвана. В боях 22 – 26 апреля две вражеские дивизии были разбиты наголову. Советские части захватили более 1500 пленных, 3 орудия, 15 пулеметов и обоз. Правый берег Салмыша был усеян вражескими трупами. Много солдат противника перешло на сторону Красной Армии. Эта победа была достигнута благодаря храбрости и умелым действиям красноармейцев и командиров 277-го Орского полка, 211-го полка и 216-го рабочего полка. Комиссар одного из полков Терехов один истребил белогвардейский пулеметный расчет и на себе принес захваченный пулемет, еще не остывший от стрельбы.

БОЙ С КОЛЧАКОВЦАМИ НА РЕКЕ САЛМЫШ. (С картины Е. Н. Тихменева.)

Попытка 5-го корпуса белых переправиться через Салмыш также потерпела неудачу.

В эти же дни гарнизон Оренбурга, пополненный отрядами местных рабочих, отразил несколько сильных атак белоказаков. Благодаря этому положение на правом фланге ударной группы упрочилось.

Успехи были достигнуты также на участке 24-й стрелковой дивизии, заканчивавшей сосредоточение в 150 километрах восточнее Бузулука — в районе Михайловского (Шарлык), откуда дивизия должна была перейти в наступление. Белогвардейцы были выбиты со своих позиций на реке Дема, а попытки их захватить Михайловское (Шарлык) кончились полной неудачей. Здесь потерпела поражение 12-я пехотная дивизия колчаковцев, из-за чего нарушилась оперативно-тактическая связь между бугурусланской группой противника и Южной армейской группой Белова.

Наконец, в боях 25–27 апреля севернее Бузулука, на реке Боровке, 73-я бригада 25-й дивизии отбросила 11-ю пехотную дивизию противника к верховьям реки Малая Кинель (северо-восточнее большака Бузулук — Бугуруслан). При этом солдаты одного из белогвардейских полков, атакованных чапаевцами, перебили своих офицеров и перешли на сторону Красной Армии. Успех 73-й бригады имел серьезное значение для последующих действий ударной группы. Разрыв между 6-м и 3-м белогвардейскими корпусами еще больше увеличился. Район для маневра ударной группы к северу от Бузулука был очищен.

Благоприятный перелом обозначился также на правом фланге 5-й армии, где советские части на бугурусланском направлении остановили противника.

Таким образом, план разгрома левого фланга белых, разработанный М. В. Фрунзе, начал выполняться еще во время оборонительного сражения путем нанесения контрударов. Белогвардейские войска на левом фланге своей Западной армии, а также некоторые соединения Южной армейской группы Белова и Оренбургской армии Дутова были остановлены. Эти первые успехи явились как бы сигналом для перехода советских войск в контрнаступление, однако на своем правом фланге белые продолжали продвигаться. Захватив Чистополь, они создали угрозу правому флангу 2-й армии, которая отступала к реке Вятке. 26 апреля белые захватили Сергиевск и продвинулись далее на юг в направлении станции Кротовка, где находится штаб 5-й армии.

В этой сложной обстановке Реввоенсовет Южной группы правильно определил начало кризиса колчаковского наступления. Все силы врага, растянутые на огромном фронте от Чистополя до Оренбурга, были втянуты в бои. Белогвардейское командование не имело поблизости резервов и не могло быстро произвести перегруппировку, Снабжение из-за распутицы и отставания тылов совершенно расстроилось. Моральное состояние белых войск было подорвано, что подтверждалось переходом на сторону Красной Армии не только отдельных солдат и групп, но и целых подразделений. Учитывая все это, Реввоенсовет Южной группы, не дожидаясь полного сосредоточения всех частей, решил немедленно использовать частные успехи контрударов и отдал приказ о переходе в контрнаступление с утра 28 апреля.