Решающие победы Красной Армии над объединенными силами Антанты и внутренней контрреволюции

Глава пятая. Боевые действия на Западном и Южном фронтах, на Севере и в Туркестане.

В мае 1919 года, когда Красная Армия добилась первых серьезных успехов на Восточном фронте, враги Советской республики предприняли давно задуманное ими наступление на Петроград. К этому времени их силы на северо-западе Советской страны располагались следующим об разом: на петрозаводском участке вместе с русскими белогвардейцами действовали войска интервентов — английские, американские, сербские, польские и др.; на олонецком направлении наступала белофиннская «Олонецкая армия», выдававшаяся ее организаторами за «добровольческое» формирование; на карельском участке — белофинские регулярные части; на нарвском участке — белогвардейский Северный корпус под командованием Родзянко и 1-я белоэстонская дивизия; на гдовском направлении — белогвардейские части Булак-Балаховича; на псковском участке — 2-я белоэстонская дивизия. Действия сухопутных войск поддерживались с моря английской эскадрой под командованием адмирала Коуэна.

Замысел интервентов состоял в том, чтобы наступлением с запада и с северо-востока окружить и захватить Петроград.

Главный удар должен был нанести Северный корпус Родзянко во взаимодействии с частями 1-й белоэстонской дивизии в направлении Ямбург (Кингисепп), Красное Село, Петроград. Основные силы корпуса предназначались для наступления вдоль Балтийской железной дороги и Ямбургского шоссе, а белоэстонские части — вдоль побережья Финского залива. Наступление должно было сопровождаться высадкой десантов с моря на фланге и в тылу советских войск.

Вспомогательный удар наносился в направлении на Гдов и Псков отрядом Булак-Балаховича и 2-й белоэстонской дивизией.

Одновременно с боевыми операциями западнее и юго-западнее Петрограда интервенты планировали наступление «Олонецкой добровольческой армии» в направлении на Лодейное Поле. В сочетании с активными действиями войск интервентов вдоль Мурманской железной дороги и действиями озерных флотилий белых наступление «Олонецкой добровольческой армии» должно было обеспечить захват Петрозаводска и создать угрозу Петрограду с востока. В дальнейшем предполагалось открытое выступление Финляндии силами регулярных войск. Это создало бы для интервентов возможность нанести удар по Петрограду на кратчайшем направлении — с севера, со стороны Карельского перешейка.

Однако финские буржуазные правящие круги, при всей своей реакционности и ненависти к Советской России, не решались открыто вступить в войну. С одной стороны их удерживала боязнь возмущения финских трудящихся, с другой — неуверенность в том, что в случае победы «всероссийское правительство» Колчака сохранит государственный суверенитет Финляндии. Поэтому участие белофиннов в нападении на Петроград ограничилось наступлением «Олонецкой добровольческой армии» и концентрацией регулярных войск на советско-финляндской границе.

Численность сухопутных войск противника на основных направлениях была сравнительно невелика. Северный корпус Родзянко — главная ударная сила врага — насчитывал 4700 штыков, 1100 сабель и 11 легких орудий. Ядро корпуса составляло белогвардейское офицерство. Корпус был хорошо вооружен и обучен. 1-я белоэстонская дивизия имела 5800 штыков, 30 орудий, 2 бронепоезда и 2 английских танка. Белофинская «Олонецкая добровольческая армия» насчитывала до 2000 человек.

Английская эскадра на Балтийском море в начале лета 1919 года имела 12 легких крейсеров, 20 эскадренных миноносцев, 12 подводных лодок (типа «Б»), авиаматку, 3 минных заградителя, 16 тральщиков, 7 торпедных катеров и до 30 вспомогательных судов. Основные силы английского флота на Балтийском море базировались на Ревель и Гельсингфорс. Помимо морского флота противник располагал флотилиями на Ладожском и Онежском озерах. В составе этих флотилий были 1 миноносец, 2 подводные лодки, 6 аэролодок и более 30 различных вооруженных судов, катеров и транспортов [203]. На Ладожском озере действовали преимущественно финские суда, а на Онежском — союзная флотилия интервентов. Эти флотилии поддерживали междуозерную группировку интервенционистских войск.

Контрреволюционные формирования, возникшие на территории Эстонии и Финляндии, держались исключительно благодаря материальной поддержке империалистов Антанты. Ни эстонская, ни финская буржуазия, ни тем более русские белогвардейцы, группировавшиеся вокруг Юденича и Родзянко, не могли бы и помышлять о войне против Советской России, полагаясь только на свои силы. Юденич и Родзянко вообще не располагали никакими собственными материальными ресурсами, они даже не имели территории, на которой чувствовали бы себя хозяевами. Ресурсы же буржуазной Эстонии и Финляндии были невелики.

Враги Советской страны имели непрочный тыл. Кровавые расправы, учиненные международным империализмом над революционным пролетариатом в Прибалтике, не сломили духа рабочего класса Эстонии и Финляндии. Пролетариат и трудящееся крестьянство этих стран продолжали вести упорную борьбу против буржуазных правительств — вассалов англо-американского империализма, против интервенции в Советской России. Ярким проявлением народного протеста против участия в интервенции явилось восстание крестьян на острове Сарема, вспыхнувшее в феврале 1919 года и жестоко подавленное буржуазным правительством Эстонии. В глубоком подполье продолжали работать эстонские коммунисты. На страницах нелегальной газеты «Коммунист», в воззваниях и листовках они неустанно разоблачали бесстыдную демагогию буржуазии и эстонских социал-демократов, пытавшихся оправдать антисоветскую интервенцию, представить ее как «освободительную борьбу». Для распространения лозунгов Коммунистической партии в массах эстонские большевики использовали также легальные возможности и особенно широко — профсоюзы. Через профсоюзы партия организовывала демонстрации и забастовки протеста.

В мае 1919 года поднялись на политическую забастовку против антисоветской войны рабочие Ревеля. Вскоре движение протеста охватило другие города и начало проникать в деревню. Многие солдаты белоэстонской армии, состоявшей в основном из крестьян, также открыто выступали против участия в интервенции. Еще в апреле солдаты 4-го и 5-го полков отказались выступить на передовые позиции.

В середине июля 1919 года произошло крупное восстание в белоэстонском запасном полку в Юрьеве (Тарту), где было 4 тысячи солдат. Власти зверски подавили это восстание. Однако известия о событиях в Юрьеве молниеносно распространились по всей Эстонии и на фронте, еще более усилив антивоенные настроения и тягу солдат к миру с Советской Россией.

Растущее недовольство трудящихся Эстонии подрывало тыл интервентов и белогвардейцев в Прибалтике.

Положение белогвардейского Северного корпуса было ненадежным. На ближайших своих партнеров — буржуазных правителей Финляндии и Эстонии — белогвардейское командование прочно опереться не могло. Финская буржуазия, как уже говорилось, избегала открытого вмешательства в войну. Не проявляла особой устойчивости и эстонская буржуазия. Она хотя и сотрудничала с Северным корпусом, но взаимоотношения ее с русскими белогвардейцами были крайне натянутыми. Эстонская буржуазия не без основания подозревала, что белогвардейцы в случае победы захотят вернуть Эстонию в положение одной из провинций «единой и неделимой» империи. В сущности, Колчак и Юденич не скрывали подобных намерений. В стане русских белогвардейцев также не было единства: шла бесконечная грызня между Юденичем, Родзянко, Булак-Балаховичем, между командирами отрядов и частей.

Предпринимая наступление на Петроград, Антанта и белогвардейцы рассчитывали на то, что действия на фронте будут сочетаться с. активными выступлениями контрреволюции в советском тылу. В Петрограде находился дипломатический персонал некоторых капиталистических государств; эти «дипломаты» занимались финансированием врагов Советской власти и шпионажем в пользу Юденича. В советских войсках и штабах, на фортах Кронштадта, в Балтийском флоте служило немало контрреволюционно настроенных военспецов из бывших офицеров, которые поддерживали тайные связи с белогвардейцами и были готовы в удобную минуту открыто переметнуться на сторону врага. На заводах и фабриках, в некоторых воинских частях орудовали меньшевики и эсеры, занимавшиеся провокациями и распространением панических слухов. Вражеская агентура организовала серию диверсий — взрывы на центральной водопроводной станции и на железных дорогах. В буржуазных кварталах Петрограда зрел антисоветский заговор, организуемый английскими, французскими и американскими шпионами. Заговорщики готовились к вооруженному мятежу, чтобы в самый острый момент борьбы на фронте нанести внезапный удар в спину защитникам Петрограда. Этот замысел врагов представлял большую опасность для Советской республики.

Подступы к Петрограду защищали 7-я армия, входившая в состав Западного фронта, корабли Балтийского флота, Кронштадтская крепость и система фортов, наиболее важным из которых был форт Красная Горка.

Войска 7-й армии занимали участок фронта от Онежского до Чудского озера. Соседом 7-й армии справа была 6-я армия, слева — Красная Армия Эстонии. После расформирования последней в начале июня 1919 года соседом 7-й армии слева стала 15-я армия.

На междуозерном и нарвском участках действовали части 1-й, 6-й и 19-й стрелковых дивизий, перемешанные вследствие перегруппировок. Кроме этих дивизий здесь были местные формирования.

На гдовском и псковском направлениях находилась 10-я стрелковая дивизия, взаимодействовавшая с эстонской Красной Армией.

Боевой состав 7-й армии насчитывал 15 500 штыков и сабель с 412 пулеметами и 162 орудиями. Но эти войска были растянуты цепочкой на огромном фронте, протяженностью почти в 600 километров. На таком важном направлении, как нарвское, на участке в 100 километров имелось лишь около 3000 штыков и сабель. При этом многие части действовавшей здесь 6-й дивизии были очень слабыми, неукомплектованными. На правом фланге и в центре Нарвского участка имелось в среднем до 45 бойцов на километр фронта против более 100 человек у белогвардейцев. Что касается левого фланга, то там на каждого советского бойца приходилось не менее 7–8 солдат противника. Между некоторыми частями 7-й армии образовались значительные разрывы, фактически никем не прикрываемые. Перевес сил на нарвском участке явно был на стороне противника.

Ко всему этому некоторые полки 7-й армии оказались ненадежными. В них орудовали контрреволюционные элементы. Материальное снабжение войск было организовано неудовлетворительно. Обучение личного состава производилось плохо. Партийно-политическая работа в частях была в запущенном состоянии.

В тяжелом положении находился весной 1919 года Балтийский флот, игравший большую роль в обороне Петрограда. Он оказался запертым в восточной части Финского залива, представлявшей собой крайне ограниченную операционную зону. Огромные трудности испытывал флот из-за нехватки топлива, смазочных материалов и продовольствия. Свои скудные запасы флот должен был делить с заводами Петрограда.

Советское командование вынуждено было перевести большую часть кораблей на долговременную консервацию, а для боевых действий на море выделить особый Действующий отряд. В его состав в марте 1919 года было включено 3 линкора, 1 крейсер, 10 эсминцев, 8 подводных лодок, 3 заградителя, 6 сторожевых судов, 8 тральщиков, а также транспорты и вспомогательные суда [204].

Однако часть боевых судов фактически вошла в состав отряда лишь спустя несколько месяцев — после основательного ремонта.

Базирование Балтийского флота прикрывалось кронштадтским крепостным районом. Главным узлом его была крепость Кронштадт, правый фланг района упирался в Сестрорецк, а левый составляла группа фортов — Красная Горка, Серая Лошадь и другие. На подходах к Кронштадту по приказанию В. И. Ленина еще в ноябре 1918 года были выставлены минные заграждения. Оставленный фарватер для больших кораблей находился под контролем фортов Красная Горка и Серая Лошадь, которые приобретали в этих условиях решающее значение для обороны морских подступов к Петрограду.

На Онежском и Ладожском озерах и реках междуозерного района действовала советская Онежская флотилия, базировавшаяся на Петрозаводск, Лодейное Поле и Новую Ладогу. Флотилия состояла из дивизиона речных канонерок, дивизиона заградителей, двух дивизионов сторожевых судов и плавучих батарей.

Приступая к осуществлению своего замысла, империалисты Антанты старались отвлечь внимание советского командования от Нарвского участка, откуда предполагалось нанести главный удар по Петрограду. С этой целью в 20-х числах апреля 1919 года была двинута в наступление «Олонецкая добровольческая армия». Она продвигалась в двух направлениях: на Петрозаводск и на Лодейное Поле. 21 апреля белофинны захватили Видлицу, а 24 апреля — Олонец. Вскоре интервенты развернули военные действия и вдоль Мурманской железной дороги в направлении на Петрозаводск. Эти наступательные операции не получили широкого развития, так как вступившие в бой части Красной Армии вскоре задержали и потеснили врага, отбив обратно Олонец.

В ночь на 2 мая в Москве было принято радиотелеграфное сообщение из Парижа об ультиматуме, якобы посланном Финляндией Советскому правительству. В сообщении говорилось, что ультиматум содержит требование прекратить «нападение в Карелии» и угрожает войной в случае неудовлетворения этого требования. Все это от начала до конца было провокационным вымыслом интервентов. Никакого ультиматума Советское правительство не получало. Что же касается боевых действий в Карелии, то нападающей стороной там была не Красная Армия, а англо-американские и белофинские интервенты.

Совет Рабочей и Крестьянской Обороны во главе с В. И. Лениным разоблачил замысел врагов Советского государства, пытавшихся беззастенчивой ложью оправдать новый натиск интервентов. Предвидя возможность наступления врага на Петроград, Совет Обороны 2 мая постановил объявить Петроградскую, Олонецкую и Череповецкую губернии на осадном положении.

Совет Обороны поручил Реввоенсовету Республики принять все меры к защите Петрограда. Петроградскому окружному комиссариату по военным делам предоставлялось право призвать под ружье необходимое число рабочих и трудящихся крестьян. Петроградскому Совету предписывалось оказать военному комиссариату самое широкое содействие в мобилизации, предоставлялось право изъять у населения военное имущество, а также ввести всеобщую трудовую повинность во всех отраслях труда, важных для организации защиты Петрограда. Совет Обороны обязал Петроградский Совет и военный комиссариат очистить тыл армии от контрреволюционных элементов.

Пленум ЦК РКП(б), собравшийся 4 мая, постановил всех мобилизованных в Красную Армию трудящихся северо-западных губерний оставить и 7-й армии для обороны Петрограда. С этой же целью отменялась отправка из Петрограда на Восточный фронт мобилизованных коммунистов, членов профессиональных союзов и комсомольцев. Ввиду возможности наступления на Петроград регулярных белофинских войск ЦК потребовал укрепления карельского участка.

В Петрограде был создан Комитет обороны, наделенный чрезвычайными полномочиями. Петроградский Совет рабочих и красноармейских депутатов, Совет профессиональных союзов и пролетарская конференция Петроградской губернии опубликовали воззвание:

«Рабочие, все под ружье. Все мобилизованные, немедленно вступайте в армию. Оставшиеся у станков, усильте работу.

Работницы, помогите рабочим исполнить свой долг.

Матросы, все как один, к винтовкам. Будьте готовы исполнить свой святой долг.

Красноармейцы, будьте готовы исполнить свой долг…

Все на защиту Петербурга.

Да здравствует Красный Петербург. Да здравствует Советская Россия» [205].

На предприятиях города, в воинских частях, на кораблях и фортах Балтийского флота проходили собрания и митинги, участники которых единодушно заявляли о своей готовности грудью встать на защиту Петрограда. Рабочие, матросы и красноармейцы Кронштадта обратились ко всем трудящимся Советской республики с призывом:

«Товарищи. Республика рабочих и крестьян, все наши завоевания, все наше будущее, наша свобода и счастье в опасности.

К оружию!

Только рабы могут с тупой покорностью ждать милости и пощады от рабовладельцев.

Рабочие и крестьяне Советской России не бессильные рабы. Все они солдаты революции.

Соберем все свои силы в железный кулак, раздавим белогвардейщину…

Красный Петроград и Советская Россия в опасности.

Смерть контрреволюции!

Смерть Колчаку и Маннергейму!

К оружию! Вперед — к победе! Да здравствует республика рабочих и крестьян!

Да здравствует коммунизм!» [206].

«Грудью на защиту Петрограда!». 1919 г. (Плакат худ. А. Апсит.)

Петроградский Совет объявил мобилизацию всех рабочих, прошедших всеобщее военное обучение. Многие трудящиеся шли в Красную Армию добровольно. За неделю, с 4 по 10 мая, на сборные пункты явилось 957 коммунистов-петроградцев, призванных по партийной мобилизации. Профсоюзы мобилизовали за это время 1653 человека.

В эти полные напряжения дни, когда партийные организации и профсоюзы развернули кипучую деятельность, мобилизуя трудящихся для отпора врагу, некоторые петроградские руководители — например, председатель Комитета обороны Г. Зиновьев, — недооценивали силы и возможности защитников Петрограда. Поддавшись паническим настроениям, они без ведома Совета Рабочей и Крестьянской Обороны решили эвакуировать некоторые заводы из города и его окрестностей и готовились к потоплению Балтийского флота. Они начали в Петрограде огульную мобилизацию рабочих, что приводило к оголению многих фабрик и заводов, имевших большое оборонное значение для всей Советской республики. Эвакуация лишила бы советские войска источника вооружения и боевой техники, а город — наиболее стойких и надежных защитников. Вместе с тем сам факт необоснованной эвакуации некоторых предприятий мог посеять сомнения в возможности отстоять город. Поэтому Совет Рабочей и Крестьянской Обороны потребовал от Петроградского Комитета обороны прекратить самочинные действия. В телеграмме от 14 мая 1919 года, адресованной Зиновьеву, В. И. Ленин от имени Совета Обороны писал:

«В целях выяснения положения дел в Петрограде, Совет Обороны предлагает дать исчерпывающий ответ: по каким соображениям было решено эвакуировать некоторые заводы Петрограда и окрестности, кем и почему дано было распоряжение о потоплении судов, общее число мобилизованных рабочих и оставшихся на заводах, используются ли действительно на нужды обороны все мобилизованные, чем вызвано назначение комиссаров по государственным заводам, производился ли огульный призыв граждан или с соблюдением постановления центральной власти. Совет Обороны, оставляя пока осадное положение Петрограда, уведомляет, что мероприятия Комитета обороны Петрограда должны проводиться в жизнь с ведома, в соответствующих случаях — с согласия центральной власти.

Предсовобороны Ленин» [207].

17 мая Совет Обороны принял решение: общей эвакуации Петрограда и Петроградского района не объявлять и не производить, а создать специальную комиссию, предоставив ей право определять подлежащее вывозу имущество и порядок вывоза. Таким образом, Совет Обороны взял организацию защиты Петрограда под свой непосредственный контроль.

Между тем интервенты и белогвардейцы, закончив последние приготовления, развернули поход на Петроград.

Наступление главных сил противника на нарвском участке началось утром 13 мая. За несколько часов до начала наступления отряд белогвардейцев, переодетых в красноармейскую форму, воспользовавшись недостаточной бдительностью передовых частей 7-й армии, проник в тыл советских войск. Внезапным налетом враги разгромили штаб 3-й бригады 19-й стрелковой дивизии, захватили батарею и мост через реку Плюссу. Подвергшиеся неожиданному нападению советские части потеряли управление и не смогли вовремя ликвидировать опасность.

На рассвете 13 мая двинулись главные силы белогвардейского Северного корпуса. Фронт 7-й армии на нарвском участке оказался прорванным Исключительно тяжелое положение создалось на левом фланге 6-й стрелковой дивизии. Здесь все пространство между реками Плюссой и Лугой оказалось предоставленным противнику. Белогвардейцы быстро продвигались вперед, угрожая Ямбургу. Севернее, со стороны Гунгербурга (Нарва-Йыэсуу), наступали части 1-й дивизии белоэстонцев.

Одновременно отряд Булак-Балаховича нанес удар на гдовском направлении. Захватив 15 мая Гдов, белые повели наступление вдоль восточного побережья Чудского озера на Псков, тесня части 10-й стрелковой дивизии.

Упорные бои завязались на правом фланге 6-й дивизии. Наступавшим здесь белоэстонцам оказал поддержку флот интервентов. Английские и эстонские корабли обстреливали восточный берег Нарвского залива. Вскоре вражескому нападению подверглись и другие участки побережья. 14 мая проникший в Копорский залив эсминец противника огнем артиллерии разрушил пост Сан-Галли и вызвал пожар на Шепелевском маяке. 15 мая отряд английских кораблей в составе крейсера и трех миноносцев прорвался в Лужскую губу и высадил десант в устье реки Луги. Тем самым создалась угроза тылу 6-й дивизии. Советские части вынуждены были отступать.

Утром 17 мая пал Ямбург. 25 мая белоэстонцы и отряд Булак-Балаховича захватили Псков. До последней минуты на улицах Пскова героически сражался отряд местных коммунистов. Он отступил только тогда, когда в городе уже не осталось других советских частей.

Преследуя советские войска, враг развернул наступление от Пскова на города Порхов и Остров вдоль железных дорог. Вскоре противнику удалось прорваться на ближние подступы к Острову. Но дальнейшее продвижение белых в этом направлении было остановлено. Вместе с советскими регулярными войсками здесь отважно дрался Островский коммунистический отряд под командованием Н. А. Порозова, одного из организаторов партизанской борьбы в Псковской губернии против немецких оккупантов в 1918 году.

За короткое время противнику удалось захватить значительную территорию. Повсюду, где появлялись войска интервентов и белогвардейцев, восстанавливались старые, царские порядки Следом за войсками Юденича — Родзянко возвращались помещики и капиталисты. Одним из своих первых приказов Родзянко восстановил право помещичьей собственности на землю. Правда, это было преподнесено под прикрытием декларативных заявлений об «удовлетворении» нужд деревни. В приказе говорилось, что крестьяне имеют право снять урожай с земли, фактически засеянной ими в 1919 году. Но после этого все земельные владения, переданные Советской властью крестьянам, подлежали возвращению их прежним владельцам, то есть помещикам, монастырям и т. д. Другим приказом Родзянко потребовал возвращения помещикам и капиталистам движимого имущества, угрожая предать военно-полевому суду тех, кто осмелится нарушить этот приказ.

В захваченных белыми городах, селах и деревнях начались кровавые расправы над рабочими и крестьянами. В Пскове на Сенной площади (площадь Жертв Революции) и на центральных улицах бандиты Булак-Балаховича повесили и расстреляли сотни советских людей — коммунистов, пленных красноармейцев и граждан, заподозренных в сочувствии Советской власти. С такой же жестокостью действовали белогвардейцы в Ямбурге. Главными местами казней здесь были сквер у здания военных казарм и сосновая роща на северной окраине города. Впоследствии эту рощу жители Ямбурга стали называть «Рощей пятисот» — в память замученных там белогвардейцами советских людей.

В Ямбурге был казнен захваченный в плен командир 3-й бригады 19-й дивизии, бывший генерал старой армии А. П. Николаев. Он был одним из тех военных специалистов, которые после победы Великой Октябрьской социалистической революции пошли за Советской властью и честно отдали свои знания и опыт созданию и укреплению Красной Армии. Оказавшись в плену, А. П. Николаев вел себя стойко и мужественно. Он категорически отказался от предложения белогвардейцев перейти к ним на службу. Угрозы не изменили его решения. По приказу белогвардейского командования А. П. Николаев был повешен на Базарной (Николаевской) площади. В момент казни, обращаясь к палачам, он сказал: «Вы отнимаете у меня жизнь, но вы не отнимете у меня веры в грядущее счастье людей».

Зверски расправлялись с советскими гражданами на захваченной территории белофинские интервенты из «Олонецкой добровольческой армии» и действовавшие вместе с ними банды карельских кулаков. Многих жителей Олонца враги убили только по подозрению в сочувствии Советской власти. Не было пощады ни старикам, ни детям. В местной больнице было расстреляно 27 раненых красноармейцев и больных мирных жителей; тяжело больных выносили к месту казни на носилках. В Олонецком уезде белофинны расстреляли более 200 мирных граждан. Среди убитых было много женщин и детей.

Но ни пытки, ни казни не могли устрашить советских людей. Не действовали и демагогические посулы, щедро расточавшиеся белыми в их лживых газетах и листовках. Рабочие и крестьяне были твердо уверены в том, что Красная Армия придет им на помощь, разгромит и прогонит иноземных захватчиков и их белогвардейских наемников.

Под Петроградом шли тяжелые бои.

Многие части 6-й дивизии оказывали упорное сопротивление врагу. Так, брошенный на помощь отступавшим войскам отряд курсантов дивизионной школы в бою под деревней Мануйлово, южнее станции Веймарн, отразил несколько атак противника. Курсанты оставили свои позиции только под давлением во много раз превосходящих сил врага.

Героически сражался коммунистический отряд, прикрывавший отход воинских частей из Ямбурга. Отряд этот был невелик: он насчитывал всего около ста коммунистов, но, сильный своей сплоченностью и мужеством, отряд дрался отважно и некоторое время успешно задерживал продвижение противника.

26 мая на лужском участке завязался бой за деревню Красные Горы, имевшую важное тактическое значение. Противнику удалось окружить деревню и почти полностью уничтожить оборонявший ее советский батальон. Но небольшая кучка красноармейцев продолжала неравную борьбу. Их возглавлял уполномоченный политотдела 7-й армии, делегат VIII съезда партии Н. Г. Толмачев. Советские воины решили драться до последней капли крови. Они отбивали одну вражескую атаку за другой. Ряды их таяли. В бою пал смертью героя Н. Г. Толмачев.

Славный подвиг совершили в эти грозные дни и моряки-балтийцы. 18 мая в Копорском заливе эсминец «Гавриил» и четыре тральщика подверглись нападению четырех английских эсминцев. Прикрывая отход тральщиков, «Гавриил» вступил в неравный бой. Почти час билась отважная команда «Гавриила» с четырьмя вражескими кораблями. Англичане выпустили около 1500 снарядов, но ни один из них не попал в цель. Это объяснялось искусным маневрированием «Гавриила». В конце концов интервенты вынуждены были выйти из боя. «Гавриил» с победой возвратился в Кронштадт.

Но героические действия отдельных частей 7-й армии и кораблей Балтийского флота не могли изменить в целом опасного положения на петроградском направлении. Советские войска продолжали с тяжелыми боями отходить на ближние подступы к Петрограду. Возникла непосредственная угроза Гатчине и Красному Селу. Командование 6-й дивизии (начдив Б. Н. Фрейман) не сумело организовать энергичного отпора наседавшему противнику. Командование 7-й армии (командарм А. К. Ремезов, член Реввоенсовета В. С. Шатов) долгое время не понимало всей опасности создавшегося положения. В штаб армии сведения с фронта поступали с опозданием. С еще большим запозданием штаб реагировал на них. Все это отрицательно сказывалось на положении советских войск.

Без решительной и быстрой перестройки всей системы обороны Петрограда было невозможно остановить наступление белогвардейцев и нанести им поражение. Прежде всего требовалось восстановить и усилить боеспособность 7-й армии, пополнив ее коммунистами, передовыми рабочими Петрограда, обеспечив надежными командирами и политическими работниками. Необходимо было перестроить систему управления войсками, организовать бесперебойное снабжение фронта вооружением, боеприпасами и продовольствием, в кратчайший срок очистить тыл 7-й армии и флота от предателей, заговорщиков и шпионов. Нужно было наладить взаимодействие войск 7-й армии и Балтийского флота.

Центральный Комитет партии и Советское правительство приняли ряд новых мер по укреплению обороны Петрограда. 17 мая Совет Обороны командировал в Петроград в качестве чрезвычайного уполномоченного И. В. Сталина. Находясь в Петрограде, И. В. Сталин помогал местным партийным, советским организациям и военному командованию в выполнении директив ЦК РКП(б) и Совета Обороны по отражению наступления белогвардейских войск, наведению революционного порядка в городе и очистке фронта и тыла 7-й армии от контрреволюционных заговорщиков.

22 мая Центральный Комитет партии опубликовал воззвание «На защиту Петрограда».

«Красный Петроград, — указывал ЦК РКП(б), — находится под серьезной угрозой. Питерский фронт становится одним из самых важных фронтов Республики.

Советская Россия не может отдать Петроград даже на самое короткое время.

Петроград должен быть защищен во что бы то ни стало. Слишком велико значение этого города, который первый поднял знамя восстания против буржуазии и первый одержал решающую победу.

Питерские рабочие, не жалея сил, отдавали десятки тысяч борцов на все фронты. Теперь вся Советская Россия должна пойти на помощь Петрограду» [208].

Центральный Комитет партии предложил мобилизовать в Петрограде всех ответственных партийных работников. Партийные и профсоюзные организации должны были послать на укрепление 7-й армии свои лучшие силы. На Петроградский фронт направлялись также мобилизованные коммунисты и рабочие Новгородской, Псковской, Тверской, Олонецкой, Севере Двинской, Вологодской, Череповецкой и Витебской губерний.

В Петрограде срочно создавались пролетарские пополнения для 7-й армии. В числе первых взяли в руки оружие рабочие Путиловского завода. На фронтах гражданской войны уже сражалось немало путиловцев. Славный пролетарский коллектив на протяжении 1918 и начала 1919 года не раз формировал и посылал на борьбу с интервентами и белогвардейцами целые воинские части и отдельные отряды. Они отличались необычайной стойкостью, храбростью и дисциплинированностью. В мае 1919 года путиловцы, следуя своей традиции, послали на фронт лучших своих представителей и сформировали 4-ю Путиловскую роту 1-го Нарвского батальона. На защиту родного города ушли почти все коммунисты завода. Дружно и организованно проходила мобилизация и на других заводах и фабриках Петрограда. На предприятиях и при районных комитетах партии формировались коммунистические взводы и роты, военное обучение которых шло ускоренным темпом. Все коммунистические отряды вливались в Петроградский коммунистический батальон, насчитывавший около 750 человек.

С большим подъемом проходила мобилизация трудящихся в возрасте от 18 до 40 лет, объявленная 19 мая. Только за двадцать дней на мобилизационные пункты явилось около 24 тысяч человек.

С исключительной активностью проходили комсомольские мобилизации. К 1 июня отряд питерских комсомольцев уже находился в казармах и проходил ускоренное военное обучение. В отряде насчитывалось 800 человек. Члены РКСМ, не подлежавшие мобилизации, вступали в Красную Армию добровольно. Многие комсомольские организации отправлялись на фронт в полном составе во главе с райкомами.

Рабочие, освобожденные от призыва в Красную Армию по состоянию здоровья или оставленные на предприятиях для работы на оборону, включались в резервные полки Петроградского совета профсоюзов. Непосредственный контроль за комплектованием рабочих полков осуществляли районные комитеты партии. Рабочие, призванные в резервные полки, продолжая работать на фабриках и заводах, ежедневно проходили военное обучение. Эти полки в любой момент были готовы с оружием в руках выступить на защиту города.

Укрепление 7-й армии надежными пролетарскими и партийными кадрами значительно улучшило политико-моральное состояние войск, повысило их боеспособность.

Для обороны Петрограда исключительно важно было возродить боевую мощь Балтийского флота. 20 мая Совет Обороны приказал Петроградскому и Кронштадтскому портам производить ремонт военных судов «самым спешным, энергичным порядком, без всякого ограничения времени, отнюдь не прекращая сверхурочных работ, ввести немедленно ночные работы» [209].

Флоту была оказана срочная помощь. В Петроград стали поступать эшелоны с каменным углем. Рабочие и матросы изыскивали для флота топливо и смазочные материалы, ранее не учтенные хозяйственными органами или спрятанные врагами Советской власти. Уже в первой половине июня на складах Петроградской и Кронштадтской баз было около 800 тысяч пудов угля и 550 тысяч пудов мазута [210]. Тогда же рабочие и матросы нашли двенадцать барж с крупнокалиберными снарядами.

Забота партии и рабочего класса давала возможность флоту вести активные боевые действия.

Для обороны Петрограда большое значение имело взаимодействие сухопутных и морских сил с авиацией. К маю 1919 года в районе Петрограда находилось 17 советских авиаотрядов (в том числе 7 морских), имевших 87 самолетов с 106 летчиками. Чтобы обеспечить централизацию управления и массированное использование авиации против сухопутных, морских и воздушных сил интервентов, все авиаотряды были объединены под командованием начальника авиации 7-й армии.

Серьезной реорганизации подверглось управление войсками 7-й армии. Части Нарвского и карельского участков были объединены в Северную группу 7-й армии. Части псковского и вновь образованного Лужского участков составили Южную группу той же армии. При этом в состав 7-й армии вошли части 15-й армии, действовавшие на псковском участке. Войска на междуозерном участке, равно как и гарнизон Петрограда, были оставлены в непосредственном подчинении командования 7-й армии. Эта реорганизация покончила с таким положением, когда войска 7-й армии располагались по фронту равномерно и на главных направлениях оказывалось столько же сил, сколько на второстепенных. Войска армии теперь были распределены в соответствии с важностью участков. Особое внимание было обращено на усиление главного — Нарвского — направления. Основные силы Северной группы, наиболее мощной по своему составу, располагались на нарвском направлении, Южной — на псковском.

Вокруг Петрограда и в самом городе создавалась сеть фортификационных сооружений. Особое внимание было уделено укреплению западных и юго-западных подступов к Петрограду. В первую очередь производилось инженерное оборудование Нарвского участка. Полевые укрепления, сооружавшиеся на западных подступах, своим правым флангом упирались в Красногорский укрепленный район, обеспечивая оборону Красного Села и Гатчины. Укрепления представляли собой окопы полного профиля с пулеметными гнездами. Линия окопов не была сплошной; укрепления располагались группами с перекрестным обстрелом промежутков. Во многих местах создавались сильные опорные пункты.

Партийные организации Петрограда бросили все силы на оборону родного города. В создании оборонительных сооружений участвовали тысячи рабочих и работниц Петрограда. На окопные работы в принудительном порядке посылались буржуазные элементы города.

Для укрепления внутренней обороны Петрограда в Неву было введено несколько судов Балтийского флота. В нужный момент эти суда должны были начать обстрел подступов к городу.

Отряд коммунистов завода «Вестингауз» проходит военное обучение перед отправкой на фронт. Петроград. Май 1919 г. (Фото.)

Территория района внутренней обороны разбивалась на четыре боевых участка. Перед каждым участком были поставлены задачи с таким расчетом, чтобы любой из них дополнял своими действиями другие. Каждый участок имел свой гарнизон и артиллерию. Гарнизоны усиливались резервными рабочими полками Петроградского совета профсоюзов, формировавшимися по территориальному принципу.

Все объекты оборонного значения тщательно охранялись. Въезд в Петроград и выезд производились только по особым пропускам. Движение по городу в ночное время было ограничено. На окраинах располагались заградительные отряды и отдельные заставы для усиленного наблюдения за дорогами, ведущими в Петроград. Все мосты были заминированы на тот случай, если врагу удалось бы прорваться к городу.

Коммунисты возглавили борьбу рабочих петроградских предприятий за увеличение производства оружия и снаряжения для 7-й армии и Балтийского флота. Все запасы топлива и промышленного сырья были взяты на учет.

Дни и ночи шла напряженная работа на Путиловском, Ижорском, Обуховском и других петроградских заводах и фабриках. Один из участников петроградской обороны, рабочий-путиловец А. Мирошников вспоминал впоследствии:

«Путиловский завод являлся в то время основной производственной базой по снабжению Северной группы армии легкой артиллерией. Здесь ремонтировались бронепоезда для фронта и паровозы для транспорта. В конце мая пришел приказ немедленно закончить ремонт бронепоезда № 6. Он должен отправиться на станцию Дно, продвигаться вперед к Псковскому участку и очистить район железной дороги от банд.

Все сразу оживились. Мастерские начали работать энергично и напряженно. На заводе не было топлива. Создали вспомогательные женские бригады, которые целыми днями перетаскивали к кочегаркам старые бревна, пилили, кололи их» [211].

9 июня заводской комитет Путиловского завода обязался помимо другой военной продукции выпустить к 14 июня 17 орудий. Рабочие Ижорского завода 25 мая писали в Петроградский комитет обороны, что они напрягут все силы для выполнения заказов по бронированию автомобилей. Свои обязательства питерские рабочие выполнили с честью.

Однако некоторые петроградские руководящие работники во главе с Зиновьевым не прекращали разговоров об эвакуации заводов и фабрик, о «парализации» петроградской промышленности и транспорта, вызывая тем самым панические слухи среди неустойчивой части населения.

Передовые рабочие Петрограда решительно пресекали всякого рода капитулянтские настроения. По требованию рабочих Ижорского завода, находившегося в Колпинском районе, в непосредственной близости к фронту, Колпинский комитет обороны постановил: 24 мая прекратить всякую эвакуацию, чтобы не вносить дезорганизации в работу по бронированию автомашин, в которых так нуждался фронт. Ижорские рабочие настаивали на том, чтобы темпы производства ни в коем случае не снижались, и заявляли, что в критический момент они сами вывезут с завода все ценное оборудование.

Перед лицом смертельной опасности, стойко перенося неслыханные трудности и лишения, питерские рабочие отдавали все свои силы на помощь фронту, на поддержку Красной Армии и Флота.

Отряд комсомольцев перед отправкой на фронт. Петроград. Июнь 1919 г. (Фото.)

В конце мая войска 7-й армии, воодушевленные заботой партии и рабочего класса, стали наносить врагу чувствительные удары.

Фронт на нарвском участке на 28 мая проходил по линии: Долгово, Готобужи, Пульево, Большая Дивенка. На этой линии располагались только что образованная из частей 19-й дивизии и крепостной бригады Сводная Балтийская дивизия (начдив — А. И. Тарасов-Родионов) со штабом в Ораниенбауме (Ломоносов) и 6-я дивизия со штабом в Гатчине.

29 мая Сводная Балтийская и 6-я дивизии, перейдя в наступление, стали теснить белых. Задача наступления состояла в том, чтобы прорвать фронт противника в направлении Ямбургского шоссе и разбить главную группировку вражеских войск, которая продвигалась вдоль Балтийской железной дороги.

Успешным действиям помешала измена 3-го Петроградского полка на левом фланге Нарвского участка. Полк этот был сформирован на основе запасного батальона бывшего лейб-гвардии Семеновского полка; в нем служило немало сынков лавочников и кулаков. В ночь с 28 на 29 мая, вместо того чтобы перейти в наступление, полк поднял мятеж. Организовали мятеж бывшие офицеры царской армии. Мятежники убили командира и комиссара полка, зверски расправились с верными Советской власти бойцами и командирами и перешли на сторону врага. В борьбе с изменниками погиб комиссар 2-й Петроградской бригады А. С. Раков, героически оборонявший штаб полка [212].

Станция Сиверская, расположенная в районе действий 3-го полка, в результате измены была захвачена белыми. Левый фланг Нарвского участка оказался оголенным. Но части 6-й дивизии вскоре отбили у противника Сиверскую и закрыли образовавшуюся брешь. Наступление Сводной Балтийской и 6-й дивизий в направлении на Ямбург продолжало развиваться.

С сухопутными войсками взаимодействовали корабли Балтийского флота. Перед флотом стояли задачи: не допустить высадки вражеских десантов на побережье Копорского залива, в районе действий советских войск; прикрыть от нападений флота противника правый, приморский, фланг 7-й армии. Для выполнения этих задач был выделен отряд кораблей в составе линкора «Петропавловск», эсминца «Азард», нескольких тральщиков и сторожевых судов. 31 мая «Петропавловск» и «Азард» выдержали бой с восемью английскими эсминцами, которые были поддержаны подводными лодками. В разведке Копорского залива и побережья активно участвовала советская авиация.

Пытаясь сорвать наступление советских войск на нарвском участке и обеспечить продвижение корпуса Родзянко, интервенты направили в Копорскую губу, под охраной эскадренных миноносцев, транспортные суда с десантом, который предназначался для удара в тыл советским войскам. Получив радиограмму о появлении неприятельских кораблей в Копорской губе, командование Действующего отряда Балтийского флота 4 июня отдало приказ эсминцам «Гавриилу» и «Азарду» не допустить высадки десанта. Эсминцы вышли в море. Когда они миновали Шепелевский маяк, перед ними показался вражеский миноносец. «Гавриил» и «Азард» шли прямо на него. Но миноносец стал удаляться в глубь залива. Похоже было, что он заманивал советские корабли в какую-то ловушку. Действительно, на траверзе показалась подводная лодка, которая выпустила одну за другой две торпеды. Благодаря мужеству и находчивости командира «Азарда» Н. Н. Несвицкого и командира «Гавриила» В. В. Севастьянова советские эсминцы, проделав сложный маневр, избежали гибели и стремительно атаковали врага. Из носового орудия «Азарда» огонь вел комендор С. Богов. Одним из выстрелов он нанес подводной лодке тяжелое повреждение. Лодка пошла ко дну. Как выяснилось впоследствии, это была английская подводная лодка «L-55». Советские корабли не успели еще отойти от места боя, как впереди показались три английских эсминца, быстро приближавшихся. Снова завязался бой. Видимо, поняв, что надежды на успех нет, противник вскоре прекратил огонь. «Гавриил» и «Азард» благополучно вернулись на базу.

Действующий отряд Балтийского флота зорко охранял морские подступы к Петрограду и предупреждал все попытки противника высадить десанты в тылу советских войск.

Группа военных моряков, мобилизованных из запаса для укрепления Балтийского флота. Май 1919 г. (Фото.)

Войска 7-й армии на правом фланге и в центре Нарвского участка продолжали продвигаться вперед. 31 мая части Сводной Балтийской дивизии вышли в район деревни Котлы, части правого фланга 6-й дивизии овладели деревней Бегуницы. К 3 июня правый фланг Сводной Балтийской дивизии достиг реки Сумы на участке деревень Устье и Павлово. Правофланговые полки 6-й дивизии заняли деревни Брызгово, Ольхово и Ронковицы. Части, наступавшие вдоль Балтийской железной дороги, овладели деревней Минково, станцией Кикерино и деревней Холоповицы.

Белые пустили в ход все резервы, чтобы вернуть инициативу, которая переходила к советским войскам. К 4 июня они сосредоточили на нарвском участке до 8 тысяч штыков и 800 сабель, в том числе отряд белофиннов и шведских «добровольцев» [213]. К этому времени белогвардейцы получили от англо-американских империалистов значительное количество вооружения и боеприпасов.

4 июня Северный корпус перешел в наступление, направляя основной удар в промежуток между частями Сводной Балтийской и 6-й дивизий. Белым удалось вклиниться между флангами советских дивизий и ударить по тылам. Советские полки вынуждены были начать отход.

Положение на фронте снова менялось в пользу противника. Сводная Балтийская дивизия, наспех сформированная из различных частей и отрядов, не представлявшая собой крепкой боевой единицы оказалась не в состоянии сдержать врага. Более стойко сражалась 6-я дивизия, но и она вынуждена была отступать из-за недостатка резервов. Удары белогвардейцев приходились как раз по наиболее слабым участкам советской обороны. Это объяснялось наличием у противника полных агентурных сведений о состоянии 7-й армии.

К исходу дня 8 июня обстановка на нарвском участке стала почти катастрофической. В ночь на 9 июня чрезвычайный уполномоченный Совета Обороны И. В. Сталин телеграфировал В. И. Ленину: «Учитывая положение на других фронтах, мы до сих пор не просили новых подкреплений, но теперь дело ухудшилось до чрезвычайности. Опасность угрожает непосредственно Петергофу. С его падением Питер висит на волоске. Для спасения Питера необходимо тотчас же, не медля ни минуты, три крепких полка» [214].

Получив из Петрограда эту тревожную телеграмму, В. И. Ленин немедленно, ночью же, отдал приказ начальнику Полевого штаба Реввоенсовета Республики послать в 7-ю армию три полка. Одновременно он отправил в Реввоенсовет Республики записку:

«Помочь Питеру необходимо с Восточного фронта» [215].

Тогда же В. И. Ленин телеграфировал и Реввоенсовету Восточного фронта:

«Сильное ухудшение под Питером и прорыв на юге заставляет нас еще и еще брать войска с Вашего фронта. Иначе нельзя» [216].

10 июня Центральный Комитет партии по предложению В И. Ленина постановил признать Петроградский фронт первым по важности. Учитывая достигнутые на Восточном фронте серьезные успехи, ЦК нашел возможным перебросить некоторую часть войск с этого фронта под Петроград, В. И. Ленин 11 июня в телеграмме Реввоенсовету Восточного фронта подчеркивал важность тщательной проверки политико-морального состояния частей, отправляемых в Петроград.

К вечеру 11 июня враг подошел вплотную к ближним подступам Петрограда. Части 7-й армии отошли на линию деревень Калище, Большая Горлова, Жеребятки, Старая и Новая Буря, Муратово, Медниково, станция Кикерино, Глумицы, Большое Заречье. По сравнению с линией фронта на 29 мая эти новые позиции на правом фланге советских войск проходили значительно ближе к Кронштадтскому крепостному району и побережью Финского залива; на левом фланге, наоборот, они показывали некоторое продвижение частей 6-й дивизии.

12 июня отход советских войск на нарвском участке в основном прекратился. Все атаки противника, рвавшегося к Гатчине и Красному Селу, были успешно отбиты. Тем не менее положение на фронте, особенно на правом фланге, создалось угрожающее. Белогвардейцам и интервентам удалось приблизиться к Красной Горке — ключу Кронштадта.

Вся обстановка наступления белогвардейцев и интервентов на Петроград заставляла предполагать наличие в советском тылу и на фронте организованного предательства. Только этим могли быть объяснены такие факты, как осведомленность противника о планах советского командования, как переход на сторону врага отдельных частей, контрреволюционные мятежи, взрывы мостов на магистралях. Стремительное наступление белых сравнительно незначительными силами показывало, что враг рассчитывает на какую-то помощь в тылу Красной Армии.

Перед коммунистами, перед красноармейцами и всеми трудящимися Советской страны встала задача — всемерно повысить революционную бдительность. Еще 31 мая В. И. Ленин и Ф. Э. Дзержинский от имени Совета Обороны обратились ко всем гражданам Советской республики с воззванием «Берегитесь шпионов!»:

«Смерть шпионам!

Наступление белогвардейцев на Петроград с очевидностью доказало, что во всей прифронтовой полосе, в каждом крупном городе у белых есть широкая организация шпионажа, предательства, взрыва мостов, устройства восстаний в тылу, убийства коммунистов и выдающихся членов рабочих организаций.

Все должны быть на посту.

Везде удвоить бдительность, обдумать и провести самым строгим образом ряд мер по вы слеживанию шпионов и белых заговорщиков и по поимке их.

Железнодорожные работники и политические работники во всех без изъятия воинских частям в особенности обязаны удвоить предосторожности.

Все сознательные рабочие и крестьяне должны встать грудью на защиту Советской власти, должны подняться на борьбу с шпионами и белогвардейскими предателями. Каждый пусть будет на сторожевом посту — в непрерывной, по-военному организованной связи с комитетами партии, с ЧК, с надежнейшими и опытнейшими товарищами из советских работников» [217].

Обращение Совета Обороны повысило бдительность коммунистов и комсомольцев, мобилизовало красноармейцев, матросов и петроградских рабочих на решительную борьбу против скрытых врагов Родины. Политорганы армии, флота и коммунистические организации Петрограда развернули широкую партийно-политическую работу. Усиление охраны и наблюдения в войсках и в тылу, разъяснительная работа среди красноармейцев и населения скоро дали свои результаты.

Артиллерийская батарея у Смольного на занятиях в дни обороны Петрограда. Май 1919 г. (Фото.)

Все подозрительные лица, оказавшиеся в районе передовой линии фронта, задерживались, тщательно обыскивались и проверялись. В начале июня недалеко от Луги при попытке перейти фронт был убит один из белогвардейских агентов. Раньше этот случай не привлек бы особого внимания красноармейцев, но на этот раз бойцы подвергли убитого тщательному обыску и обнаружили в мундштуке папиросы записку, адресованную генералу Родзянко. Записка имела подпись «Вик». Через несколько дней были задержаны еще два белогвардейца, пытавшиеся пробраться в Финляндию. Они также имели при себе письма с той же подписью «Вик».

Расследование привело к разоблачению крупной шпионско-белогвардейской организации — «национального центра», — действовавшей в тесном контакте с английской, французской и другими иностранными разведками. Финансирование «национального центра» осуществлялось через иностранные миссии, посольства и консульства. Как выяснилось впоследствии, организация имела главный штаб в Москве и через свою агентуру была тесно связана с Колчаком, Деникиным и Юденичем. Филиалы «национального центра» были разбросаны и по другим городам Советской России. Во главе петроградского отделения «национального центра» стоял один из руководителей кадетской партии — крупный капиталист Штейнингер, действовавший под шпионской кличкой «Вик». Штейнингер-«Вик» имел связи с резидентами иностранных разведок в Петрограде.

Обращение председателя Совета Обороны В. И. Ленина и наркомвнудел Ф. Э. Дзержинского «Берегитесь шпионов!» Опубликовано 31 мая 1919 г. (Фотокопия.)

Заговорщики проникли и в Кронштадтскую крепость — эту важнейшую цитадель, защищавшую морские подступы к Петрограду. Контрреволюционное подполье действовало и на фортах Красная Горка и Серая Лошадь.

Число заговорщиков было невелико, но некоторым из них удалось пробраться на руководящие посты в 7-й армии и Балтийском флоте. Это представляло особую опасность для Советской республики.

В антисоветском заговоре «национального центра» принимали участие представители всех разгромленных контрреволюционных партий. Это был, по словам В. И. Ленина, «заговор рабовладельцев» о сдаче Питера. В этом заговоре «участвовали все от черной сотни и кадетов до меньшевиков и эсеров включительно» [218].

Важным звеном антисоветского заговора была подготовка мятежа на форту Красная Горка, где орудовал проникший на пост коменданта форта активный член «национального центра», бывший поручик Неклюдов. Пользуясь беспечностью и недостаточной бдительностью в Петроградском Комитете обороны, предатель сумел подобрать себе группу заговорщиков из военспецов. Эти «специалисты» исподтишка подрывали дисциплину в гарнизоне, настраивали несознательную часть красноармейцев и матросов против политработников и коммунистов. Опорой их были кулацкие элементы, попавшие в гарнизон вследствие огульной мобилизации.

В самом Кронштадте и на других фортах имелись единомышленники Неклюдова. На форту Серая Лошадь также готовился мятеж. Организация мятежа на Красной Горке и Серой Лошади занимала большое место в планах интервентов и белогвардейцев. Форт Красная Горка имел исключительно важное значение для обороны Петрограда. Он был главным звеном в системе береговых фортов. Расположенный несколько западнее Красной Горки, форт Серая Лошадь дополнял красногорский боевой участок. Артиллерия форта Красная Горка могла держать противника под обстрелом на суше и на море в радиусе 24 километров. Форт мог обстреливать восточную часть Копорской губы, значительную часть побережья Финского залива и на большую глубину — подступы к форту с суши.

В последние дин подготовки заговорщиков на фортах к открытому мятежу заметно активизировались действия интервентов и белогвардейцев, на различных участках фронта. Основные усилия враг сосредоточил в районе между шоссе Красное Село — Ямбург и побережьем Финского залива, явно стремясь прорвать фронт и приблизиться к фортам. 10 июня на Карельском перешейке отряд белофиннов с боем вторгся на советскую территорию. В то же время войска англо-французских и других интервентов усилили свой натиск вдоль Мурманской железной дороги, стараясь прорваться к Петрозаводску. На Онежском озере в Повенецком заливе самолеты интервентов сбрасывали бомбы на советские суда. И июня агентура врага устроила пожар и взрыв минного склада на форту Павел, в результате чего форт был основательно разрушен. Целой серией одновременных ударов по петроградской обороне с разных сторон противник рассчитывал сбить с толку советское командование, посеять панику среди защитников Петрограда.

В этой обстановке заговорщики на Красной Горке подняли мятеж. В ночь на 13 июня его главари, которым удалось склонить на свою сторону наиболее отсталую часть гарнизона, разоружили и арестовали всех коммунистов и преданных Советской власти бойцов и командиров. Путем обмана врагу удалось захватить в плен коммунистический отряд кронштадтцев, прибывший для усиления гарнизона Красной Горки. Всего на Красной Горке мятежники арестовали более 350 коммунистов и беспартийных бойцов и командиров. После жестоких пыток мятежники расстреляли коммунистов. В их числе погиб председатель Кронштадтского Совета коммунист М. М. Мартынов.

Сразу после захвата форта Неклюдов сообщил об этом радиограммой в Бьерке (Койвисто, ныне Приморск) командующему английской эскадрой адмиралу Коуэну. Утром 13 июня главари мятежников на Красной Горке предложили остальным фортам и Кронштадту присоединиться к мятежу. Но изменники просчитались: все гарнизоны, за исключением фортов Серая Лошадь и Обручев, где действовали сообщники мятежников, остались верны Советской власти. По приказанию Неклюдова батареи Красной Горки начали обстрел Кронштадта.

Мятеж чрезвычайно осложнил обстановку на фронте. Оборона подступов к Кронштадту и Петрограду оказалась ослабленной. Войска Юденича — Родзянко получили теперь не только обеспеченный левый фланг, но и поддержку мощной артиллерии мятежных фортов, которая обстреливала, помимо Кронштадта, Ораниенбаум и отдельные участки фронта.

Необходимо было как можно скорее подавить мятеж на фортах, пока белые не успели использовать благоприятную обстановку для наступления.

Реввоенсовет Балтийского флота предъявил гарнизону Красной Горки следующий ультиматум: «Вас обманули прислужники генералов и помещиков, заставляют вас стрелять по рабочим и матросам Кронштадта. Вы должны теперь понять, что вы бессильны, сдавайтесь пока не поздно, иначе вам не будет прощения. Если вы сдадитесь, вы будете прощены, если нет, то уничтожены» [219].

Вечером 13 июня линкоры «Петропавловск» и «Андрей Первозванный» начали систематический обстрел мятежников. В море вышли эсминцы для разведки флота противника. В районе Ораниенбаума формировалась Береговая группа войск для наступления на Красную Горку с суши. В группу было включено три отряда моряков общей численностью свыше двух тысяч человек, пехота с броневиками и бронепоезд.

В это же время было решено нанести удар по контрреволюционным, заговорщическим гнездам в самом Петрограде. В ночь на 14 июня органы ВЧК с помощью многочисленных рабочих отрядов произвели массовые обыски в буржуазных кварталах города и в иностранных посольствах, миссиях и различных представительствах. Во время этих обысков было изъято 6626 винтовок, 141 895 патронов, 644 револьвера, а также другое оружие и военное имущество. Органы ВЧК поймали с поличным группу агентов Антанты, раскрыли крупные очаги контрреволюционного заговора.

Ликвидация шпионских гнезд означала провал замысла интервентов взорвать петроградскую оборону изнутри. Следующий удар силам контрреволюции был нанесен под Красной Горкой.

Красногорская операция проводилась путем комбинированных действий сухопутных, военно-морских и военно-воздушных сил петроградского участка фронта. В разработке плана этой операции принял участие И. В. Сталин.

Весь день 14 июня советские линкоры «Петропавловск» и «Андрей Первозванный» и кронштадтский форт Риф вели артиллерийский обстрел Красной Горки и Серой Лошади. Советские гидросамолеты сбрасывали на мятежников бомбы и листовки, мешали вражеским наблюдателям корректировать стрельбу с аэростата. Рано утром

15 июня Береговая группа войск, поддерживаемая бронепоездами и бронемашинами с суши, авиацией с воздуха и огнем эсминца «Гайдамак» с моря, перешла в решительное наступление. Уже к середине дня передовая линия укреплений мятежников была прорвана. Бойцы и командиры проявляли в боях исключительное мужество и героизм.

В ночь с 15 на 16 июня части Береговой группы овладели Красной Горкой. Днем 16 июня пал форт Серая Лошадь. Контрреволюционный мятеж был полностью ликвидирован. Гарнизон форта Обручев сам принес повинную.

После ликвидации мятежа английский флот стал проявлять активность на морс. Пока Красная Горка была в руках мятежников, английские корабли не показывались вблизи района боевых действий. Эту пассивность английского флота можно объяснить тем, что адмирал Коуэн да и Юденич вместе со своими эстонскими и финскими союзниками считали судьбу Петрограда предрешенной, а захват Красной Горки представлялся им как событие, после которого ни советский флот, ни советские сухопутные войска не смогут оказывать сопротивление. Разгром шпионских гнезд в Петрограде лишил их информации о действительном положении вещей.

Вечером 16 июня, то есть когда над фортами уже развевался советский флаг, морские радиостанции приняли на редкость наглую и нелепую радиограмму адмирала Коуэна:

«Всем. Настоящим сообщаю, что жизни команд всех выходящих из Кронштадта судов, которые добровольно сдадутся моим силам, будут гарантированы. Все переходящие суда должны выкинуть белый флаг…» [220].

Еще за несколько часов до подавления мятежа на фортах советское командование получило сведения о том, что из Либавы на помощь мятежникам Красной Горки вышла эскадра противника в составе 23 судов. Но враг просчитался. На морских подступах к Петрограду прочно господствовал советский флот. Британское морское командование не решилось при этих условиях начать крупные операции и вынуждено было ограничить действия своей эскадры отдельными набегами.

После взятия Красной Горки Береговая группа продолжала успешно продвигаться на запад.

16 июня советские части уже вышли на переправу через реку Коваши.

В начале июля обстановка на фронте под Петроградом коренным образом изменилась в пользу советских войск. На петроградский участок фронта были направлены значительные подкрепления, выделенные по решению Центрального Комитета партии. Большое значение имело прибытие 2-й стрелковой дивизии, переброшенной с Восточного фронта. В самом Петрограде и его окрестностях формировались новые воинские части, ядро которых составляли трудящиеся, пришедшие по партийной, комсомольской и профсоюзной мобилизациям. После военного обучения эти части отправлялись на фронт.

Соотношение сил на фронте складывалось теперь в пользу Красной Армии. Войска противника насчитывали 16 500 штыков и сабель, из них 9000 штыков и 800 сабель было на нарвском участке, 3000 штыков и 500 сабель — на лужском и 3000 штыков и 200 сабель — на псковском. Силы же 7-й армии достигали 23 000 штыков. На нарвском участке, где действовали 6-я и 2-я дивизии (Сводная Балтийская дивизия была к этому времени расформирована), насчитывалось около 13 000 штыков; на лужском и псковском боевых участках (10-я дивизия и Эстонская бригада) — примерно по 5000 штыков. В частях Нарвского участка имелось около 100 орудий, а у белогвардейцев — 61 орудие. Пулеметов у советских войск на этом участке было в восемь раз больше, чем у противника.

В состоянии частей 7-й армии наступил заметный перелом. Благодаря деятельности коммунистов и рабочих, пришедших на фронт по партийной и профсоюзной мобилизациям, укрепилась воинская дисциплина, повысилась сознательность бойцов, было ликвидировано дезертирство.

Тыл 7-й армии был прочен. Армия пользовалась беззаветной поддержкой трудящихся. Тыл войск Юденича, напротив, становился все более ненадежным. Рабочие и крестьяне захваченных городов и сел с ненавистью относились к белым. Кровавый режим интервентов и белогвардейцев вызвал упорное сопротивление трудящихся. Мобилизации, объявленные Юденичем, срывались. Войска Юденича, теснимые с фронта, имевшие непрочный и враждебный тыл, разлагались. Все чаще и чаще передовые части Красной Армии встречали перебежчиков. Только за одну неделю в июне советскими частями было принято около 400 перебежчиков, в большинстве случаев с оружием.

Перевес сил, достигнутый 7-й армией благодаря поддержке трудящихся и упрочению тыла, создавал условия для нанесения решительного удара. Еще 21 июня началось наступление советских войск Нарвского боевого участка. Оно имело целью окончательно вырвать инициативу у противника, разгромить его главную группировку и создать благоприятные условия для последующего наступления на всем петроградском участке фронта.

Вдоль берега Копорского залива наступала двумя колоннами Береговая группа. Полки 6-й и 2-й дивизий развернули наступление вдоль Ямбургского шоссе и Балтийской железной дороги в общем направлении на Ямбург.

Белогвардейцы старались ожесточенными контратаками сбить наступательный порыв советских бойцов. Горячие бои завязались за Копорское плато и станцию Волосово.

Белогвардейское командование пыталось укрепить свои войска. В оккупированных уездах происходили мобилизации. В белогвардейскую армию призывались лица русской национальности, проживавшие в Эстонии и Финляндии. Правительства этих стран оказывали Юденичу всяческое содействие в комплектовании пополнений. Из состава русских белогвардейских войск, находившихся в Латвии, на фронт под Петроград прибыл отборный отряд князя Ливена. Северный корпус был преобразован в Северо-Западную армию. В ее составе были образованы корпуса и дивизии. Для «поднятия духа» солдат и офицеров во фронтовые части выехал командующий Северо-Западным фронтом белых Юденич. Но ничто уже не могло предотвратить поражение белогвардейских войск.

Красная Армия, ломая сопротивление противника, продвигалась вперед. В первых числах июля 6-я дивизия овладела всей восточной частью Копорского плато. 3 июля было очищено от белых Копорье, важный опорный пункт врага. Благодаря этим успехам открылась возможность дальнейшего широкого наступления в западном и юго-западном направлениях.

Части 2-й дивизии в упорных боях заняли несколько деревень, станцию Волосово и вышли на железнодорожную ветку, соединяющую Волосово со станцией Мшинская Петроградско-Варшавской железной дороги.

С наступавшими советскими сухопутными войсками взаимодействовали корабли Балтийского флота. Они надежно прикрывали с моря правый фланг 7-й армии и не допускали высадки десантов противника.

В то же время английские интервенты неоднократно пытались оказать с моря поддержку сухопутным силам белогвардейцев. Английские корабли обстреливали побережье, самолеты сбрасывали бомбы на Кронштадт. В ночь на 18 июня врагу удалось потопить торпедой советский крейсер «Олег», вышедший к Толбухину маяку для наблюдения за морем. Это был единственный успех англичан в борьбе против Советской республики на море.

Вручение Красного знамени Реввоенсовета Балтийского флота морским летчикам, участвовавшим в ликвидации мятежа на Красной Горке. 1919 г. (Фото.)

Корабли Балтийского флота и советская авиация наносили крепкие ответные удары по вражескому флоту и аэродромам. Начиная с 20 июня, советская авиация вода усиленную воздушную разведку и совершила несколько бомбардировок английских кораблей на базах у островов Сескар (Сейскари), Бьерке (Бол. Березовый) и др В ночь на 23 июня отряд советских эсминцев в составе «Гавриила», «Азарда», «Свободы», «Константина», «Всадника» и «Гайдамака» с честью выдержал бой с отрядом военных кораблей противника. Враг вынужден был отступить.

Важную роль в борьбе против флота интервентов играли форты Красная Горка и Серая Лошадь, боеспособность которых к началу июля была полностью восстановлена. Большая заслуга в этом принадлежала талантливому организатору красноармейских масс — И. Д. Сладкову, назначенному комиссаром на Красную Горку сразу же после ликвидации мятежа. Батареи фортов надежно защищали советский берег Финского залива от флота английских интервентов. Так, 2 июля артиллерия форта обстреляла неприятельские суда, пытавшиеся задержать наступление советских войск на побережье. Получив решительный отпор, вражеские суда поспешили скрыться.

В конце июня советские войска начали разгром белофиннов на междуозерном участке. Главный удар наносился на Видлицу, где размещались штаб и основная база снабжения «Олонецкой добровольческой армии».

Видлицкая операция проводилась путем комбинированного удара по врагу со стороны Ладожского озера — силами Онежской военной флотилии, и с суши — силами 1-й стрелковой дивизии. Перед флотилией, которой отводилась главная роль в операции, стояла задача подавить огнем своих пушек видлицкие батареи белофиннов и высадить в районе Видлицы десанты Для усиления флотилии по Неве в Ладожское озеро прибыли эсминцы «Уссуриец» и «Амурец». Отрядом судов, предназначенных для осуществления видлицкой операции, командовал опытный моряк Э С. Панцержанский, военный специалист из бывших офицеров. Политическое руководство операцией осуществлял комиссар 1-й дивизии старый большевик Э. А. Рахья.

Рано утром 27 июня эсминцы «Амурец» я «Уссуриец», заградитель «Яуза», вооруженные пароходы «Кибальчич», «Гарибальди» и несколько сторожевых судов подошли к Видлице на расстояние семи километров и открыли огонь. Артиллерийский обстрел длился более часа Советские эсминцы выпустили свыше трехсот четырех-дюймовых снарядов. Батареи противника были подавлены. Советские корабли вошли в устье реки Видлицы и высадили десант. Бойцы десанта выбили белофиннов из селения Видлица и стали преследовать отступавшего в панике врага. Одновременно другой отряд судов действовал в районе устья реки Тулоксы. Советские сторожевые суда, подавив огонь вражеских батарей, высадили второй десант. Вскоре оба десанта, видлицкий и тулонский, соединились и стремительно погнали белофиннов.

В это же время части 1-й дивизии, перейдя в наступление на олонецком участке, заняли населенные пункты Сорочью Гору, Гушколу и Сандебскую Пустынь. В ходе этого наступления был уничтожен белофинский штаб олонецкого участка.

Задача, поставленная перед советскими войсками — освободить район между реками Тулоксой и и Видлицей и отбросить врага за финскую границу, — была блестяще выполнена. Белофинский плацдарм на восточном берегу Ладожского озера был ликвидирован. Красная Армия захватила при этом богатые склады боеприпасов, снаряжения, продовольствия и обмундирования; все это имущество белофинны получили в свое время от англичан.

Чтобы закрепить успех, советское командование направило в Видлицу резервный полк и шесть судов озерной флотилии. К 8 июля части 1-й дивизии заняли позиции севернее Ведлозеро, продвинувшись вдоль советско-финской границы более чем на 50 километров. Вскоре олонецкий участок фронта был и вовсе ликвидирован, и основные силы 1-й дивизии были сосредоточены на петрозаводском участке.

Победа над белофиннами в междуозерном районе создала благоприятную обстановку для развития наступательных операций советских войск на нарвском и других участках.

Центральный Комитет Коммунистической партии, Советское правительство и лично В. И. Ленин с неослабным вниманием следили за ходом событий под Петроградом, оказывая его славным защитникам большую организационную и материальную помощь. Чрезвычайно важное значение имели решения Пленума ЦК, состоявшегося 3–4 июля 1919 года. Рассматривая ряд насущных вопросов, касавшихся военного положения Советской республики, Пленум принял решение относительно укрепления обороны Петрограда. Прежде всего ЦК упорядочил взаимоотношения между командованием 7-й армии и Балтийского флота, с одной стороны, и Петроградским комитетом обороны — с другой. В оперативных вопросах Комитет обороны Петрограда был подчинен Реввоенсовету 7-й армии. Пленум указал, что компетенция Комитета обороны не должна распространяться на Реввоенсовет Балтийского флота, а также на окружной и губернский военные комиссариаты, на управление петроградским укрепленным районом. Были внесены изменения в состав Реввоенсовета 7-й армии и Комитета обороны. В частности, в состав Реввоенсовета 7-й армии был введен М. С. Матиясевич, незадолго до этого назначенный на пост командарма вместо А. К. Ремезова. В связи со всей этой перестройкой Пленум признал полномочия И. В. Сталина, данные ему 17 мая 1919 года Советом Обороны Республики по оказанию помощи в организации обороны Петрограда, оконченными и выразил полное удовлетворение его деятельностью. ЦК назначил И. В. Сталина членом Реввоенсовета Западного фронта.

Ввиду чрезвычайно трудного положения с питанием в войсках, оборонявших Петроград, Пленум утвердил резолюцию об улучшении продовольственного снабжения 7-й армии, возложив на Реввоенсоветы 2-й и 5-й армий Восточного фронта обязанность оказывать регулярную продовольственную помощь этой армии.

Пленум поручил Советскому правительству разработать и опубликовать декларацию, подтверждающую, что Красная Армия, уважая суверенитет Эстонии и Финляндии, при операциях против белогвардейцев в Прибалтике не будет переходить границ этих государств. Опубликование декларации должно было показать готовность Советской России к установлению мирных отношений с соседними государствами.

Советская республика, ведя борьбу с интервентами и белогвардейцами, все время настойчиво предлагала мир не только державам Антанты, но и малым буржуазным странам — Финляндии, Эстонии, Латвии, Литве и другим, так или иначе участвовавшим в интервенции. Еще в апреле 1919 года, до наступления белогвардейских войск Юденича и белоэстонских войск на Петроград, правительство РСФСР обратилось через Венгерское Советское правительство к буржуазному правительству Эстонии с предложением начать мирные переговоры.

В начале июля 1919 года, в дни победоносного наступления Красной Армии против Юденича и белоэстонских войск, на заседании ВЦ ИК было снова заявлено, что Красной Армии отдан приказ не переходить ни финляндской, ни эстонской границ и что правительство РСФСР готово приступить к мирным переговорам с Эстонией.

Однако эстонское буржуазное правительство, послушно выполняя директивы Антанты, не ответило на предложение мира и продолжало участвовать в походе против страны Советов. Правда, под давлением трудящихся, все более настойчиво требовавших прекращения антисоветской войны, правительство Эстонии вынуждено было заявлять, что и оно является сторонником мира с Советской Россией. Однако дальше заявлений дело пока не шло.

Центральный Комитет Коммунистической партии Эстонии 19 июля 1919 года обратился к трудящимся Эстонии с манифестом, в котором говорилось:

«Чтобы освободить руки трудящихся Эстонии для решительной борьбы против буржуазии и создать условия, при которых эта борьба могли бы свободнее развиваться, необходимо закончить войну против Красной России. Поэтому мы призываем вас к борьбе за заключение мира с Красной Россией!..

Ни один красный полк России не перейдет границу Эстонии, когда начата борьба за мир!

Да здравствует мир с Красной Россией!

Да здравствует война против врагов мира!» [221].

ЦК КП Эстонии разъяснял трудящимся, что буржуазные националисты, как и интервенты и русские белогвардейцы, являются злейшими врагами трудящихся и что борьба за мир означает войну против интервентов и всех внутренних сил контрреволюции. В манифесте сообщалось также, что в связи с принятым партией курсом на завоевание мира, правительство и все правительственные учреждения Эстонской Советской республики, находившиеся в тот момент на территории РСФСР, ликвидированы, а части эстонской Красной Армии влились в состав советских войск.

Героическая борьба эстонского народа в тылу врага облегчала Красной Армии борьбу против войск Юденича и его союзников.

В июле — августе войска 7-й армии продолжали развивать успешное наступление на всех участках. Части Северной группы, в состав которой входили 2-я и 6-я дивизии, продвигались на Ямбург. Упорный бой завязался 4 августа на ближних подступах к городу в районе деревень Килли, Малли.

В бою у деревни Килли противнику сильным ружейно-пулеметным огнем удалось отбить атаку 46-го полка, нанеся ему значительные потери. Но вскоре советские бойцы вновь ринулись в атаку: их повел за собой командир одной из рот Калинин. Одновременно бойцы-коммунисты Локшин и Богданов вместе с группой своих товарищей внезапно захватили вражескую засаду на фланге. Первым ворвался в деревню Килли 3-й батальон 46-го полка во главе с комиссаром батальона Егоровым. На окраине деревни Егоров захватил пулемет противника и открыл из него огонь. Белые, попытавшиеся было перейти в контратаку, отхлынули назад, оставив на поле боя много убитых и раненых. Таких примеров храбрости и находчивости советских воинов, проявленных в этом решительном наступлении 7-й армии, было много.

В ночь на 5 августа подразделения 46-го, 48-го полков и отряд курсантов с помощью проводника — крестьянина-бедняка из деревни Килли зашли с севера в обход Ямбурга и внезапно ударили по врагу. Белогвардейцы, не выдержав удара, бежали за реку Лугу. Преследуя противника, начали переправу и питерские курсанты. 46-й и 48-й полки тем временем ворвались в Ямбург с северной стороны. После короткого боя белые оставили город, разрушив электростанцию и взорвав железнодорожный мост. В боях за Ямбург советские войска взяли в плен 10 офицеров и 352 солдата противника и захватили 380 винтовок, 7 автоматов, 6 пулеметов, около 115 000 патронов. В последующие дни части 6-й и 2-й дивизий заняли позиции вдоль рек Луги и Сабы.

В самый разгар наступления Красной Армии английские интервенты попытались нанести удар по Балтийскому флоту. Они решили предпринять налет на Кронштадт и вывести из строя корабли Действующего отряда. В ночь на 18 августа семь быстроходных торпедных катеров английского флота под покровом темноты прорвались в кронштадтскую гавань, потопили учебное судно «Память Азова» и нанесли повреждения линкору «Андрей Первозванный». В налете участвовала и авиация. Но английское военно-морское командование просчиталось: посланные им катера и самолеты не причинили того ущерба Балтийскому флоту, о котором мечтали интервенты. Героический эсминец «Гавриил», несший в эту ночь дежурство по охране гавани, огнем своих орудий потопил три вражеских катера, а остальные вынудил спасаться бегством. Это, впрочем, не помешало английским буржуазным газетам расписывать впоследствии налет на Кронштадт как «выдающуюся победу» британского флота.

Листовка политотдела 7-й армии. 1919 г. (Фотокопия.)

Вскоре интервенты получили еще один памятный урок. 31 августа советская подводная лодка «Пантера» подошла к стоянке английских кораблей у острова Сескар и потопила вражеский эсминец «Виттория».

На сухопутном фронте после освобождения Ямбурга перед Красной Армией встала задача овладеть Псковом и позициями вдоль реки Великой. Начало этой операции советских войск было положено еще в июле. В наступлении тогда приняли участие войска Лужского участка, Эстонской бригады и 10-й стрелковой дивизии. Однако это наступление было неудачным. Противнику удалось отбить атаки и даже потеснить части 10-й дивизии на порховском направлении. Чтобы возобновить наступление, советское командование произвело перегруппировку войск. 10-я дивизия была передана из 7-й армии в 15-ю армию, что значительно облегчало руководство частями в период операции по освобождению Пскова.

В середине августа советские войска вновь перешли в наступление. Белогвардейцы оказывали отчаянное сопротивление, не раз переходя в контратаки. Особенно упорные бои начались южнее железной дороги Псков — Порхов, на левом берегу реки Великой и вдоль железнодорожной линии Псков — Остров. Сила натиска Красной Армии нарастала с каждым днем. Ранним утром 26 августа части 10-й дивизии завязали бон на юго-западной окраине Пскова и, сломив сопротивление врага, ворвались в город. Первыми вступили в Псков 87-й и 88-й полки, а затем 85-й полк. В боях на подступах к Пскову отличился 5-й Эстонский коммунистический полк. 15 освобождении города участвовал также Псковский коммунистический батальон.

5 сентября специальным постановлением Совета Обороны личному составу 15-й армии, которой в то время командовал А. И. Корк, была объявлена благодарность за освобождение Пскова.

Противник отходил от Пскова в двух направлениях: белогвардейцы по Гдовскому шоссе за реку Желчу, белоэстонцы — на запад, вдоль Рижского шоссе к границе. В середине сентября 10-я и 11-я стрелковые дивизии вышли на восточное побережье Псковского озера, изолировав части белогвардейцев от белоэстонцев.

В итоге летних боев войска Юденича и его эстонских и финских союзников понесли тяжелое поражение. Северо-Западная армия белых перешла к обороне, прикрываясь водными рубежами. Вместо обширного района, захваченного в ходе наступления, она занимала теперь небольшой клочок советской территории, ограниченный с северо-востока рекой Лугой, а с юго-востока — озером Красногорское и реками Сабой, Яной, Желчей. Тыл белых упирался в Чудское озеро и эстонскую границу.

Поражение армии Юденича сказалось и на позиции буржуазного правительства Эстонии. Белоэстонское командование было вынуждено, по крайней мере на некоторое время, отказаться от активных военных действий против Красной Армии.

План империалистов Антанты нанести вспомогательный удар по Петрограду, чтобы обеспечить успех армии Колчака на Восточном фронте, потерпел провал.

Одновременно с борьбой на подступах к Петрограду Красная Армия весной и летом 1919 года продолжала отражать на других участках Западного фронта наступление войск буржуазно-помещичьей Польши и немецкой армии фон дер Гольца.

Армия Советской Латвии (31 мая 1919 года она была переименована в 15-ю армию) и Белорусско-Литовская армия (с 9 июня — 16-я армия) вели тяжелые оборонительные бои с противником, имевшим значительное численное превосходство. Советская республика вынуждена была отдавать все свои резервы на восток и на юг. Западный фронт почти не получал подкреплений из центра. Армии должны были пополняться за счет местных ресурсов.

В армию Советской Латвии с января по май 1919 года было мобилизовано 35 тысяч человек из местного населения. Набирая этот контингент, военные комиссариаты зачастую отступали от классового принципа комплектования войск. Армия Советской Латвии имела, кроме того, некоторые отличия от армий РСФСР в своем организационном строении. Здесь сохранялись выборные органы управления, во взаимоотношениях этих органов существовала неразбериха. Выполнение постановления ВЦИК о военном единстве Советских республик помогло устранить многие из этих недостатков. В июне 1919 года, после того как армия Советской Латвии была преобразована в 15-ю армию, управление ее войск было перестроено согласно общим принципам организационного строения советских вооруженных сил. Однако недостатки в комплектовании армии еще некоторое время продолжали отрицательно сказываться на ее боеспособности.

Армия Советской Латвии действовала между двумя вражескими группировками. С севера и востока на нее наступали белоэстонские части, с юга и запада — армия фон дер Гольца, представлявшая особенно большую угрозу. К маю численность этой армии составляла примерно 40 тысяч человек. Со дня на день можно было ожидать перехода ее в новое наступление с рубежа реки Лиелуне, где она была остановлена в конце марта.

Однако противоречия в лагере контрреволюции к этому моменту настолько обострились, что мешали противнику начать наступление. Главный узел противоречий завязался между империалистами Антанты и их марионеткой — буржуазно-националистическим правительством Ульманиса, с одной стороны, и командованием немецких войск в лице генерала фон дер Гольца — с другой.

Правительства США, Англии и Франции вынуждены были использовать немецкие войска потому, что не имели других сил, которые они могли бы направить против трудящихся Латвии и Литвы. «Армии» буржуазно-националистических правительств этих стран были смехотворно малы. Так, единственная часть, которую смогло создать правительство Ульманиса, насчитывала к маю 1919 года около двух тысяч человек. Империалистам Антанты ничего не оставалось, как согласиться на подчинение этой части немецкому командованию.

Немецкие империалисты соглашались на то, что их войска в Прибалтике будут играть роль наемников Антанты лишь постольку, поскольку это выгодно было им самим. Между правительством Ульманиса и немецким командованием был заключен специальный договор, но которому каждый немецкий солдат, сражавшийся в Латвии, имел право на получение земельного надела на латвийской территории. Германские империалисты ставили перед собой совершенно определенную задачу — превратить Латвию в свою колонию, укрепиться здесь и тем самым компенсировать себя в какой-то мере за те потери, которые понесла Германия в результате поражения в первой мировой войне. Они хотели также восстановить в Латвии собственность немецких баронов — помещиков. Пользуясь свободой, которую им предоставила Антанта, германские генералы все больше наглели, чувствуя себя полными хозяевами на захваченной территории Латвии.

Дело дошло до того, что фон дер Гольц 16 апреля в Либаве устроил своего рода «государственный переворот». Группа немецких военных арестовала министров правительства Ульманиса, на службе у которого эти военные формально находились. Самому Ульманису удалось бежать и спрятаться на пароходе «Саратов», стоявшем в либавском порту под английским флагом. Фон дер Гольц объявил правительство Ульманиса свергнутым и на его место посадил группу своих марионеток — «правительство пастора Ниедры».

Этот «государственный переворот» вызвал недовольство правящих кругов США, Англии и Франции. Американский и английский представители в Либаве потребовали немедленно возвратить Ульманиса к власти. Германское командование не обратило на это никакого внимания. Фон дер Гольц действовал в полном контакте с правительством правых социал-демократов Эберта, Шейдемана и Носке. Носке приезжал в Либаву и лично санкционировал все действия фон дер Гольца. В первой половине мая Антанта потребовала отставки фон дер Гольца. Германское правительство отклонило это требование. Поскольку эта грызня мешала организации нового наступления против Советской Латвии, правительства США и Англии изменили тактику Они приказали ускорить начало наступления на Ригу, надеясь покончить со строптивым немецким генералом после того, как будет взята Рига.

В ночь на 22 мая немецкие войска с кальнцемского предмостного укрепления на реке Лиелупе начали наступление на Ригу. Ввиду угрозы окружения Риги в случае соединения немцев с белоэстонцами, Советское правительство Латвии вынуждено было покинуть столицу. Днем 22 мая в город ворвались немцы и латышские белогвардейцы.

Разгул белогвардейского террора в Риге достиг невероятных размеров. Комендант Риги Флетчер издал приказ, в котором угрожал населению смертной казнью за несдачу оружия в течение двадцати четырех часов, за неявку советских служащих на регистрацию в течение сорока восьми часов, за предоставление убежища советским служащим — или красноармейцам, за хождение по улице после 6 часов вечера, за пользование частными телефонами, за публикацию «статей и сочинений, не разрешенных правительством», и т. д. Этот приказ был расклеен на всех улицах. Достаточно было в те дни назвать какого-нибудь прохожего коммунистом, чтобы этот человек был немедленно расстрелян белогвардейским патрулем. По неполным данным, число расстрелянных в первые же дни хозяйничанья белогвардейцев в Риге достигло 4600 человек.

После падения Риги советские войска вынуждены были оставить почти всю территорию Латвии, за исключением трех уездов: Двинского, Режицкого и Люцинского. Империалистам удалось временно восстановить буржуазный строй в Латвии, так как численное превосходство сил здесь было на их стороне. В этом заключалась главная причина падения Советской власти в Латвии.

Однако необходимо отметить и другие причины, обусловившие слабость тыла советских войск в Латвии. Правительство Советской Латвии допустило серьезную ошибку в аграрном вопросе, отказавшись немедленно разделить крупные помещичьи имения и передать национализированные земли в пользование беднейшим крестьянам и батракам; в то же время лозунг раздела имений подхватили буржуазные националисты, преследовавшие цель отколоть крестьянские массы от Советской власти.

Противоречия между Антантой и Германией в Латвии не прекратились и после занятия Риги. Дело дошло до того, что англо-американские интервенты сочли необходимым начать прямую вооруженную борьбу против немецких войск силами белоэстонской армии. Лишь летом Антанте удалось добиться вывода немецких войск из важных пунктов Латвии. Армии фон дер Гольца была сосредоточена в лагерях под Митавой, и в июле 1919 года власть Ульманиса была восстановлена.

На двинском участке Западного фронта к лету 1919 года положение стабилизировалось. Части советской 15-й армии сумели приостановить наступление противника; этому способствовала распря в лагере врагов.

Автобронеотряд Красной Армии под Ямбургом (Кингисепп). 1919 г. (Фото.)

Крайне напряженной была обстановка на фронте Белорусско-Литовской армии. В разгар белопольского наступления в тылу советских войск стали вспыхивать контрреволюционные мятежи, спровоцированные вражеской агентурой. Наиболее крупным из них был мятеж в Гомеле, начавшийся 24 марта. Во главе заговорщиков здесь стоял некий Стрекопытов, бывший офицер. Кучке отъявленных контрреволюционеров удалось распропагандировать некоторые воинские части, находившиеся в эшелонах на станции Гомель. В распоряжении Стрекопытова и его подручных оказалась значительная военная сила. Мятежники кинулись громить советские и партийные учреждения города.

Для руководства борьбой против стреконытовцев Гомельская партийная организация создала Военно-революционный штаб. Были мобилизованы все коммунисты. Но перевес сил все же оказался на стороне мятежников. Враги осадили гостиницу «Савой», где находился Военно-революционный штаб и около 1510 бойцов. Осада длилась почти сутки. Озверелые толпы контрреволюционеров обстреливали «Савой» из орудий, пулеметов, винтовок. Здание было разрушено. Оставшиеся в живых отважные защитники Советской власти были захвачены в плен, брошены в тюрьму и после зверских пыток казнены. В числе погибших были председатель Гомельского ревкома С. Комиссаров, председатель ЧК И. Ланге, редактор «Известий Ревкома» Н. Билецкий (П. С. Езерский).

На подавление мятежа были двинуты воинские части, коммунистические и рабочие отряды из других районов Белоруссии. 29 марта Советская власть в Гомеле была восстановлена.

Контрреволюционные элементы пытались поднять мятежи и в других белорусских городах, в том числе в Полоцке, Несвиже. Вылазки врага немедленно пресекались силами белорусских рабочих и трудящихся крестьян, руководимых коммунистами. Но происки белых в тылу советских войск создавали большие трудности для обороны Литовско-Белорусской Советской республики.

В апреле, почти одновременно с захватом Вильны, белополяки овладели фронтом Лида — Барановичи. Подготовку нового наступления белополяки маскировали дипломатическими маневрами. Еще весной польское буржуазно-помещичье правительство отправило в Москву своего представителя якобы для мирных переговоров. Советское правительство делало все возможное, чтобы мирно разрешить спорные вопросы, но польская сторона всячески тормозила нормальное течение переговоров. Когда выяснилось, что Польша использует мирные переговоры в качестве ширмы, а польские войска продолжают в это время наступление против Литовско-Белорусской Советской республики, правительство РСФСР вынуждено было прервать переговоры и выслать польских представителей.

После захвата Вильны белополяки повели наступление главным образом на свенцянском и молодечненском направлениях против правого фланга Белорусско-Литовской армии. Стремясь сосредоточить как можно больше сил, руководители Антанты перебросили в Польшу из Франции армию генерала Галлера, состоявшую из поляков, находившихся в годы первой мировой войны в рядах французских вооруженных сил. В период с апреля по июнь 1919 года армия Галлера в составе шести дивизий прибыла в Польшу. Эго дало возможность белопольскому командованию достигнуть численного превосходства на важнейшем — минском направлении.

Коммунистическая партия и Советское правительство Литовско-Белорусской республики мобилизовали все силы рабочего класса и трудового крестьянства на отпор интервентам и внутренней контрреволюции. 24 марта Совнарком Литовско-Белорусской ССР ввел всеобщую трудовую повинность по обороне страны. Местным Советам и ревкомам вменялось в обязанность оказывать военному командованию всемерную помощь. 8 апреля республика была объявлена на военном положении. ЦИК Советов Литовско-Белорусской ССР потребовал самого тесного объединения усилий фронта и тыла, призвал все трудовое население помочь Красной Армии. 17 апреля Совнарком Литовско-Белорусской ССР постановил: «Передать всю полноту гражданской и военной власти Совету обороны» [222].

Во главе Совета обороны был поставлен председатель Совнаркома Литовско-Белорусской республики В. С. Мицкявичюс-Капсукас.

ЦК Коммунистической партии Литвы и Белоруссии объявил мобилизацию на фронт ответственных партийных и советских работников и 50 процентов всех коммунистов. Исключительно успешно прошла партийная мобилизация в Минске, Бобруйске, Борисове, Гомеле и других местах. Оставшиеся коммунисты проходили ускоренное военное обучение.

Во многих городах и местечках Белоруссии сформировались коммунистические отряды, показавшие в боях с белопольскими интервентами высокие образцы героизма и самоотверженности.

Широкий размах приобрела профсоюзная мобилизация. Минская городская конференция профсоюзов и фабзавкомов объявила мобилизованными всех членов профсоюзов в возрасте от 20 до 30 лет. Рабочие без отрыва от производства проходили военное обучение. В Минске, Витебске, Речице и других местах профсоюзы и фабзавкомы сформировали из рабочих целые воинские части.

Тысячи крестьян вступали добровольцами в Красную Армию. В прифронтовой полосе трудящиеся крестьяне создавали партизанские отряды, помогали советским войскам в качестве проводников, разведчиков, добровольно отдавали красноармейцам хлеб, картофель, одежду, лошадей, подводы.

В тылу белополяков действовали отряды белорусских и литовских партизан. Некоторые из них насчитывали по нескольку сот бойцов. Таков был, например, отряд рудобельских партизан, организатором которого был Апанас Полонейчик.

Созданием партизанских отрядов руководила Коммунистическая партия Литвы и Белоруссии. 14 мая 1919 года вопрос, о развитии партизанской борьбы против белопольских интервентов обсуждался на заседании ЦК КПб) Литвы и Белоруссии. ЦК подчеркнул необходимость постоянного партийного руководства партизанским движением и принял решение о снабжении партизан оружием.

Помощь, полученная Красной Армией от партийных и советских организаций, от всего трудового населения Литовско-Белорусской Советской республики, сказалась на повышении боеспособности войск Западного фронта.

Огромное значение для обороны Белоруссии имели меры, принятые Центральным Комитетом РКП(б) и Советом Рабочей и Крестьянской Обороны во главе с В. И. Лениным. Проведение в жизнь декрета Г, ЦИК о военном единстве Советских республик позволило улучшить работу военных органов Литвы и Белоруссии, организовать взаимопомощь Советских республик, наладить снабжение фронта и тыла. По указанию Советскою правительства продовольственные органы Украины обязывались помочь Литовско-Белорусской республике в борьбе с голодом. 3 нюня В. И. Ленин телеграфировал народному комиссару продовольствия Украины А. Г. Шлихтеру:

«Наряды для белитармии и вообще Наркомпродлитбел Минск очень прошу не задерживать и направлять по назначению [в] Минск, всячески ускорять» [223].

Западный фронт, по сравнению с Восточным и Южным, играл в 1919 году второстепенную роль. Но ЦК РКП(б) и Советское правительство постоянно стремились изыскать резервы для укрепления этого фронта. 24 апреля В. И. Ленин послал телеграмму главкому и Реввоенсовету Западного фронта, в которой требовал приложить все силы к тому, чтобы как можно скорее отбить у врага Вильну.

«Ускорьте продвижение лучших подкреплений и действуйте энергичнее» [224], — писал он.

На объединенном заседании Политбюро и Оргбюро ЦК РКП(б) 22 мая 1919 года было решено больше посылать коммунистов на Западный фронт. По мере того, как на главном фронте — Восточном — обстановка стала изменяться в пользу Красной Армии, ЦК РКП(б) счел возможным прекратить отправку мобилизованных на восток из западных губерний (Могилевской, Смоленской и др.). Эти пополнения направлялись теперь на укрепление Западного фронта.

Одним из важных политических мероприятии Коммунистической партии и Советской власти явилась поездка в западные районы страны Председателя ВЦИК М. И. Калинина. «Всероссийский староста», как любовно называл Михаила Ивановича Калинина народ, прибыл в Белоруссию в начале июня с литературно-инструкторским поездом ВЦИК «Октябрьская революция». М И. Калинин и сопровождавшие его партийные и советские работники выступали на митингах и собраниях трудящихся во многих городах, разъясняли народу политику Советской власти, помогали местным Советам в решении насущных дел, инструктировали их, снабжали политической литературой. Они побывали в Минске, Витебске, Могилеве, Орше, Гомеле, Бобруйске и других местах. Везде трудовое население с радостью встречало поезд ВЦ ПК. Поездка М. И. Калинина послужила еще большему сплочению трудовых масс, Литвы и Белоруссии вокруг Советской власти и Коммуниста ческой партии, усилению их помощи Западному фронту.

Укрепление Западного фронта потребовало исключительных усилий как со стороны центральных органов Советской власти, так и со стороны Советов Литвы и Белоруссии. По условия, в которых находилась летом 1919 года Советская страна, не позволяли бросить на запад такие силы, которые дали бы возможность добиться перелома в борьбе с белополяками. Инициатива продолжала оставаться за врагом, пользующимся своим численным перевесом и превосходством в вооружении.

21 мая на чрезвычайном заседании ЦИК Литвы и Белоруссии, Совнаркома и Минского Совета совместно с представителями профсоюзов и фабзавкомов была принята резолюция, призывавшая рабочих Литвы и Белоруссии к беспощадной борьбе с врагом.

«Рабочий класс требует, — говорилось в резолюции, — от всех и каждого напряжения всех сил, полного спокойствия и уверен, что его усилия приведут к победе» [225].

2 июня противник перешел в наступление на фронте Белорусско-Литовской (16-й) армии. Ему удалось продвинуться до линии старых русских и германских окопов, сохранившихся еще с первой мировой войны. В боевых действиях наступила временная пауза. Линия фронта проходила теперь от Шарковщизны (западнее Полоцка) на юго-запад, огибала Вилейку и Молодечно, шла восточнее Барановичей и Пинска до Мозыря. Задача советских войск сводилась к тому, чтобы активной обороной парализовать усилия противника, стремившегося захватить Полоцк и важные железнодорожные узлы. Молодечно, Минск, Лунинец. В течение июня 16-я армия успешно выполняла эту задачу. Советские войска осуществили контрудар в направлении на Поставы, чтобы установить более тесную связь с левым флангом 15-й армии.

В июне, после ликвидации Украинского фронта, Западному фронту были переданы украинские советские части, сражавшиеся на правобережье Днепра. Это привело к тому, что фронт растянулся от Онежского озера до Черного моря. Управление армиями в этих условиях становилось затруднительным. В частности, присоединенная к фронту 12-я армия, состоявшая из украинских частой, не могла оказать прямой помощи соседней 16-й армии, так как должна была сражаться против петлюровских войск. Бон с петлюровцами в это время шли в районе Сарны и Ровно. Хотя остатки войск украинской Директории насчитывали не более 20 тысяч штыков и сабель и не представляли собой уже сколько-нибудь серьезной угрозы, положение 12-й армии оставалось сложным. В ее тылу широкой волной разлились кулацкие мятежи, организованные украинскими буржуазными националистами. Вскоре на фронте появились новые войска противника — белопольская армия Галлера.

Расстрел немецкими белогвардейцами из войск фон дер Гольца латышских крестьян. 1919 г (Фото.)

Положение Западного фронта в связи с возраставшей активностью белопольской армии стало в конце июня крайне тяжелым. Однако поражение Юденича под Петроградом, а также активная оборона 15-й и 16-й армий в мае — июне без ослабления Восточного и Южного фронтов свидетельствовали о том, что свою задачу в разгроме сил первого объединенного похода Антанты Западный фронт выполнил. Замыслы империалистов, полагавших, что в период ожесточенных боев на востоке Советская республика вынуждена будет отвлечь значительные силы на запад, не осуществились. Ни Юденич, ни немецкая армия фон дер Гольца, ни войска буржуазно-помещичьей Полыни не сломили оборону героических советских армий Западного фронта и но смогли предотвратить тем самым поражение главной силы похода Антанты — армии Колчака.

К началу мая 1919 года армии Южного фронта — 13-я, 8-я, 9-я и 10-я — и часть сил Украинского фронта уже третий месяц вели упорные бои в пределах Донецкого бассейна и на южных рубежах Донской области. Советские войска приближались к Ростову-на-Дону, превращенному белогвардейцами в один из своих политических и военных центров.

Войска 13-й армии занимали район от Рутченково до Городище. Они наступали в юго-восточном направлении, взаимодействуя с частью сил 2-й Украинской армии. Соседняя слева 8-я армия действовала на фронте от Городище до Веселогорска; она стояла у ворот Луганска, который с 4 мая вновь был в руках противника. 170-километровый участок в центре Южного фронта занимали войска 9-й армии, расположенные по Северному Донцу. На левом крыле фронта вели бои войска 10-й армии, державшие 300-километровый фронт по реке Маныч. 10-я армия нависала над Ростовом-на-Дону с востока. Передовые кавалерийские части 10-й армии действовали в 40 километрах от города.

Войска Южного фронта прижимали врага к морю, угрожая с обоих флангов его тыловым базам. Казалось, что достаточно сделать еще одно усилие — и весь юг России вновь станет советским.

Однако именно теперь, на исходе четвертого месяца наступления, такое решающее усилие оказалось не под силу войскам Южного фронта. Они не только понесли потери в боях, но и сильно поредели в результате различных эпидемий. В некоторых частях число больных тифом доходило до 40 и даже 50 процентов всего личного состава. Бойцы и командиры были утомлены до предела. Резервы фронта были введены в бой до последнего человека. Тяжелые бои на востоке не позволяли дать на юг сколько-нибудь значительных пополнений. Кроме того, из рук вой плохо осуществлялось снабжение войск. Базы Южного фронта остались в глубоком тылу, за 300–350 километров от передовой линии. Подвоз затруднялся разрухой на транспорте, весенней распутицей, контрреволюционными мятежами в тылу.

В то же время силы деникинцев на юге страны непрерывно росли. После того как белогвардейцам удалось вытеснить с Северного Кавказа остатки советских 11-й и 12-й армий, деникинское командование сосредоточило основные кадры своих офицерских полков в Донецком бассейне. Сюда же были стянуты кавалерийские соединения. Вновь сформированная белоказачья Кавказская армия генерала Врангеля занимала фронт против утомленной и поредевшей 10-й армии. Насильственные мобилизации, хотя и проходили с трудом, по все же давали Деникину новые пополнения.

К началу мая соотношение сил на Южном фронте сложилось в пользу белогвардейцев. Против 73 тысяч штыков и сабель советских войск они имели до 100 тысяч штыков и сабель.

На стороне противника было значительное превосходство в кавалерии. Из 39 кавалерийских дивизий белогвардейцев, действовавших против Красной Армии на всех фронтах, две трети — 26 дивизий — находились на Южном фронте.

Большое преимущество противнику дал антисоветский мятеж донского казачества, начавшийся еще в марте 1919 года. Район, где действовали мятежники, простирался от Усть-Медведицкой (Серафимович) до Богучара и занимал более десяти тысяч квадратных километров. Казаки-мятежники выступали под руководством офицеров. При посредстве деникинской авиации они поддерживали постоянную связь с главным командованием белогвардейцев. Действуя в глубоком тылу 9-й и 8-й армий, мятежники отвлекли на себя около 14 тысяч штыков и сабель из состава советских войск, столь нужных фронту.

В этих условиях войска Южного фронта не только не могли наличными силами нанести противнику сокрушительный удар, но, напротив, сами находились под угрозой удара со стороны войск Деникина. Угроза эта с каждым днем становилась все более явной.

Центральный Комитет партии и лично В. И. Ленин пристально следили за развитием событий на юге страны.

В директиве Совнаркому Украины 8 мая ЦК РКП(б) призвал положение советских войск в Донбассе и на Маныче критическим, близким к катастрофическому. ЦК указал на необходимость усилить военную помощь Донбассу и потребовал проведения немедленной мобилизации рабочих крупных промышленных центров Украины для укрепления армий Южного фронта.

9 мая ЦК дал директиву уполномоченному Совета Обороны в Киеве. В ней указывалось:

«ЦК считает важнейшей задачей ближайших двух недель производство мобилизации не менее 20 000 рабочих не для формирования новых частей, а для влития их в лучшие кадры Южного фронта. Рабочих Харькова, Екатеринослава следует двинуть целиком…» [226].

Центральный Комитет партии призвал всех коммунистов, всех партийных и советских работников, весь рабочий класс Украины проникнуться сознанием серьезности момента, напрячь все силы и не дать врагу прорвать фронт советских армий на юге страны.

«Все дело сейчас в выигрыше времени, — говорилось в директиве ЦК. — Мобилизацию нужно вполне завершить в 14 дней. Нужно заставить партийных работников проникнуться той мыслью, что от успеха этой мобилизации зависит судьба революции. Нужна широкая агитация и энергичные быстрые организационные меры. Мобилизованных маршевыми ротами отправлять, как можно скорей, включая в каждую маршевую роту необходимое количество коммунистов… Цифру 20 000 ЦК считает минимальной, двухнедельный срок — максимальным для спасения нашего положения на Южном фронте» [227].

Немедленная поголовная мобилизация рабочих Харькова, Екатеринослава, Одессы, Николаева, Севастополя — таково было первое из указанных ЦК РКП(б) мероприятий по укреплению армий Южного фронта.

Вторым важнейшим мероприятием была переброска части войск Украинского фронта в Донецкий бассейн для помощи армиям Южного фронта. Войскам Советской Украины было предписано принять самое активное участие в боях за Донбасс. Учитывая огромное значение борьбы за Донбасс, В. И. Ленин от имени Центрального Комитета партии неоднократно давал указания командованию Украинского фронта, руководителям партийных и советских организаций Украины об оказании помощи Южному фронту.

Решения Центрального Комитета были направлены на всемерное упрочение боевого единства Российской и Украинской Советских республик, на максимальное использование всех местных ресурсов для разгрома врага. Центральный Комитет ориентировал партийные и советские организации РСФСР и УССР на то, чтобы, не ослабляя начавшегося контрнаступления Красной Армии на востоке, не снимая ни одного солдата с Восточного фронта, решить первоочередные боевые задачи на юге страны — освободить Донбасс, ликвидировать мятеж в центре Донской области и тем самым подготовить полный разгром войск Деникина.

Призыв Центрального Комитета партии встретил горячую поддержку пролетариата и беднейшего крестьянства Украины. Рабочие единодушно одобряли решения ЦК РКП(б) о помощи Южному фронту. С энтузиазмом проходила мобилизация рабочих на многих фабриках и заводах промышленных центров Украины. На заводе Мельгозе в Харькове и на ряде других предприятий рабочие приняли решения о поголовном вступлении в Красную Армию.

Но некоторые руководящие военные работники Украины не проявили необходимой энергии и оперативности в мобилизации рабочих пополнений для Южного фронта. Переброска части войск с Украинского фронта в Донецкий бассейн также задерживалась, хотя стратегическая обстановка на Украинском фронте в этот период позволяла это сделать. Петлюровские отряды, еще в апреле наголову разбитые к западу от Киева и отброшенные к Каменец-Подольску (Каменец-Подольский), не представляли уже серьезной опасности. Белополяки были заняты борьбой с войсками так называемой Западно-Украинской народной республики (ЗУНР) в районе Львова и не проявляли особой активности на границе с Советской Украиной. Находившиеся в этом районе 1-я и 3-я Украинские армии фактически бездействовали. Основная масса войск 2-й Украинской армии была отвлечена для операции в глубь Крымского полуострова. Лишь небольшая часть сил этой армии помогала войскам Южного фронта защищать Донецкий бассейн.

В общей сложности на западных и юго-западных рубежах Украины было сосредоточено до 60 тысяч штыков и сабель. Между тем советским войскам Южного фронта противостоял противник, почти вдвое превосходивший их по численности, и именно здесь, в районе Донбасса, назревала новая грозная опасность для Российской и Украинской Советских республик.

28 мая В. И. Ленин в записке по прямому проводу сообщил председателю Совнаркома Украины Раковскому решение Центрального Комитета:

«… ЦК РКП постановляет: каждую минуту промедления военной помощи Южфронту со стороны Украины считать преступлением, за которое несут полную ответственность Антонов и Подвойский. Сосредоточить все силы на Донбассе, снять с Западного фронта (речь идет о войсках 1-й и 3-й Украинских армий, прикрывавших западные рубежи Украины. Ред.) все возможное, сократив до минимума все активные действия на вашем Западном фронте, послать уполномоченных в Харьков и Екатеринослав для поголовнейшей, энергичнейшей мобилизации рабочих для Южфронта под их личной ответственностью» [228].

Большое влияние на задержку помощи Южному фронту в Донбассе оказал вспыхнувший в начале мая мятеж частей Григорьева. В тылу советских войск на юге страны образовался новый крупный контрреволюционный очаг.

Мятеж Григорьева означал попытку кулачества втянуть трудовое крестьянство Украины, недовольное продразверсткой, в вооруженную борьбу против Советской власти, толкнуть его на разрыв с рабочим классом. Кулачество действовало и террором создаваемых им вооруженных банд, и «демократической» фразеологией своих идеологов — украинских эсеров и других буржуазных националистов, и чудовищной клеветой на Советскую власть. Борьба за крестьянство приобрела на Украине в этот период особую остроту.

«Теперь на Украине, — говорил в эти дни В. И. Ленин, — каждая банда избирает кличку, одна свободнее другой, одна демократичнее другой, и в каждом уезде — по банде» [229].

Призывы, содержавшиеся в так называемом «универсале», выпущенном Григорьевым, по существу не отличались от обычной демагогии украинских эсеров, меньшевиков и других буржуазных националистов. Они были призваны сыграть как на частнособственнических предрассудках крестьянина-труженика, так и на его доверии к родной и близкой ему Советской власти. В «универсале» наряду с ярыми антикоммунистическими выпадами говорилось о сохранении «власти Советов» на Украине, причем право быть избранными в эти «советы» Григорьев обещал представителям всех партий. Это как бы предвосхищало лозунг «Советы без коммунистов», которым впоследствии стали широко пользоваться эсеры. Тут же содержались нападки на систему продразверстки, хлебную монополию и провозглашалась полная «свобода торговли». Весь «универсал» был выдержан в духе украинского национализма.

Внимание кулацко-эсеровские контрреволюции отнюдь не случайно было обращено на Григорьева и его отряды. В бригаде Григорьева, с которой он, бывший гетманский атаман и петлюровский офицер, вошел в состав Украинского фронта, было полно кулацких и уголовных элементов. Они устраивали погромы, убивали коммунистов и советских работников, открыто вели контрреволюционную агитацию.

После переформирования бригады в дивизию под контролем Григорьева, его начальника штаба Тютюника и их сообщников оказалось до 15 тысяч штыков и сабель с приданными им бронепоездами и артиллерией. Эта очень значительная по тем временам военная сила была сосредоточена в Екатеринославской и Херсонской губерниях.

Мятеж в этом районе неминуемо должен был расстроить железнодорожный транспорт и нарушить телеграфную связь по всей Украине. Кроме того, он создавал непосредственную угрозу флангу и тылу советских войск в Донецком бассейне, а также тыловым коммуникациям находившихся в Крыму частей 2-й Украинской армии.

Контрреволюционному мятежу благоприятствовало то обстоятельство, что основные силы Украинского фронта были оттянуты далеко на запад, к Днестру и Горыни, и в огромном тыловом районе оставались лишь немногочисленные отряды при военкоматах. В то же время здесь, на Херсонщине, в богатейших земледельческих районах юга, кулацкие элементы были особенно многочисленны и активны По замыслу организаторов мятежа, дивизия Григорьева должна была стать ядром, вокруг которого могли бы сплотиться во всеукраинском масштабе распыленные по волостям и уездам бандитские отряды кулачества.

С мест поступали сигналы о контрреволюционных действиях кулацкого ядра григорьевских частей. Но командование Украинского фронта не приняло своевременно мер для наведения порядка и развертывания политической работы в войсках Григорьева. Проявляя близорукость, Реввоенсовет Украинского фронта надеялся «поладить» с Григорьевым и использовать его части для операций на территории оккупированной румынскими войсками Бессарабии. Однако все попытки удержать под своим влиянием этого атамана-авантюриста не увенчались успехом. После взятия частями Украинского фронта Одессы Григорьев самовольно вместе со своим штабом обосновался в Александрии и поднял мятеж против Советской власти. Мятежники начали быстро продвигаться по железнодорожным магистралям в направлении на Херсон, Киев, Харьков и Екатеринослав.

Наступая в четырех расходящихся направлениях, мятежники направили основной удар на Екатеринослав, где они надеялись привлечь на свою сторону бригаду Махно, имевшую в своем составе кулацкие и анархистские элементы, и на Киев, в районе которого действовали многочисленные кулацкие банды. Из района Киева Григорьев рассчитывал вступить в боевой контакт с петлюровцами, а из района Екатеринослава — с войсками Деникина.

Вначале мятеж развивался успешно и организаторам его казалось, что замысел их близок к осуществлению. 11 мая мятежники захватили Екатеринослав. Тогда же пал Кременчуг, откуда открывалась дорога на Харьков. Части мятежников, наступавшие на киевском направлении, 12–13 мая продвинулись до Золотоноши. Несколько позже враг овладел Херсоном и Николаевом.

Но уже в первую неделю боев, когда григорьевцы действовали еще почти беспрепятственно, стал очевиден неминуемый крах этой антисоветской авантюры. Главное и решающее обстоятельство, предопределившее крах григорьевщины, заключалось в том, что трудовое крестьянство Украины не поддержало кулацко-эсеровскую контрреволюцию.

Крестьянин-середняк не сразу почерпнул из своего политического опыта понимание того, что продовольственная диктатура, проводившаяся пролетарским государством, безусловно необходима для защиты завоеваний революции от помещиков и капиталистов. Середняк колебался, выжидал, нередко отказывал Советской власти в активной поддержке. По в то же время он не хотел отдавать того, что дала ему Советская власть. Крестьянин-середняк Украины весной 1919 года переживал тот же процесс, какой крестьянство центральных районов России и Поволжья столь же мучительно и трудно переживало летом и осенью 1918 года.

С первых же дней мятежа кулацко-эсеровская контрреволюция получила возможность убедиться в том, что эту авантюру, направленную против Советской власти, трудовое крестьянство Украины поддерживать не станет. Из пяти полков дивизии Григорьева накануне мятежа (шестой находился в стадии формирования) два полка — 3-й и 5-й — выступили против григорьевской авантюры и с оружием в руках стали на защиту Советской власти. Большинство солдат в остальных полках колебалось. При первых же столкновениях они массами переходили на сторону Красной Армии И даже специально подтасованный состав крестьянского съезда, созванного Григорьевым в своей «столице» — Александрии, единодушно высказался за немедленное прекращение вооруженной борьбы против Красной Армии.

Все это позволило Советской власти в короткий срок ликвидировать мятеж Григорьева и разгромить другие кулацкие банды в этом районе.

Главную роль в ликвидации мятежа сыграли добровольческие отряды донецких и харьковских рабочих и деревенской бедноты, формировавшиеся для поддержки Южного фронта. 11 мая Совет Обороны Украины назначил К. Е. Ворошилова командующим всеми войсками в зоне Харьковского военного округа, в пределах которого мятежники пытались прорваться на соединение с Махно. Коммунистические организации Украины мобилизовали и направили на фронт всех членов партии, способных носить оружие. Женщины-коммунистки становились сестрами милосердия. Рабочие паровозоремонтных заводов спешно оборудовали бронированные поезда и бронеплощадки.

Отряды рабочих-добровольцев под командованием К. Е. Ворошилова и А. Я. Пархоменко остановили мятежников у Кременчуга и вместе с войсками 2-й Украинской армии приняли на себя удар основных сил мятежников у Екатеринославе. Здесь развернулись наиболее ожесточенные бои.

Одновременно были введены в бой советские войска из состава 1-й и 3-й Украинских армий общей численностью до 20 тысяч штыков и сабель. Части 1-й Украинской армии 14 мая высадились из эшелонов в Корсуне (Корсунь-Шевченковский) и ударили по флангу мятежников, наступавших через Золотоношу на Киев Войска 3-й Украинской армии, продвигаясь с юга, из района Одессы, на Елизаветград (Кировоград), создали угрозу с тыла группировке противника у Золотоноши. После упорных боев в этом районе мятежники отступили из Черкасс и Елизаветграда и поспешно откатились к Александрии. Сюда же, к Александрии, отступали банды мятежников, разбитые рабочими отрядами у Кременчуга. В ночь с 21 на 22 мая бронепоезд харьковской группировки советских войск «Руднев» с боем прорвался в Александрию. Вслед за ним в город вошли рабочие отряды.

Еще ранее, 13 мая, рабочие и красноармейцы вступили в Екатеринослав. Упорные бои в окрестностях города продолжались до 15 мая — отборные кулацкие отряды Григорьева пытались прорваться на соединение с Махно. Понеся большие потери, григорьевцы отошли от города. Однако 18 мая, получив подкрепление за счет отступивших из района Елизаветграда частей, они вновь перешли в наступление. Бои в районе Екатеринослав — Александрия продолжались до 23 мая, когда все группы советских войск соединились у Александрии.

Упорство кулацкого ядра не могло задержать развал мятежных полков. После первых же столкновений с советскими войсками сдались 2-й Знаменский и 4-й Херсонский полки, 28 мая сдался Верблюжий полк, считавшийся наиболее надежным оплотом Григорьева. Остатки кулацкого ядра полков Григорьева действовали еще некоторое время как разрозненные бандитские шайки. Григорьев, которому удалось спастись бегством, вскоре пал от руки Махно — нового претендента на руководство кулацкой контрреволюцией на Украине.

Мятеж Григорьева был ликвидирован за 14 дней. Ставка контрреволюции на развязывание антисоветской крестьянской войны на Украине была бита. Трудовое крестьянство в ходе борьбы с григорьевщиной теснее сплачивалось вокруг Советской власти. Это нашло свое выражение, в частности, в том, что состоявшийся в июне 1919 года Всеукраинский съезд членов волостных исполкомов, в большинстве своем — крестьян, призвал трудовое крестьянство Украины к вооруженной поддержке Советской власти и создал комиссию для мобилизации масс против Деникина.

Борьба с контрреволюционной авантюрой Григорьева, создавшей угрозу самому существованию власти Советов на Украине, всколыхнула рабочих и деревенскую бедноту Украины. Уже в мае по всей Украине развернулось массовое добровольное вступление в ряды Красной Армии. Крестьяне-бедняки по собственному почину формировали отряды, вооружались и массами приходили в распоряжение местных военных комиссариатов. Так, из Боевской волости, Гадячского уезда, Полтавской губернии, отправилось на фронт 200 крестьян-добровольцев, из Глинской волости, Александрийского уезда, Херсонской губернии, — свыше 200, из Житомирского уезда, Волынской губернии, — 165 и т. д. Партийные организации и профессиональные союзы Украины посылали в ряды Красной Армии своих лучших, наиболее сознательных и стойких членов.

Патриотический подъем трудящихся Украины способствовал усилению сплоченности и боеспособности украинских красноармейских частей, помогал преодолевать еще дававшие себя знать пережитки партизанщины. На основе декрета от 1 июня 1919 года о военно-политическом единстве Советских республик, при братской помощи рабочего класса и трудящегося крестьянства России, началась коренная реорганизация вооруженных сил Украины. На базе 2-й Украинской армии развертывалась 14-я армия, переданная в состав Южного фронта. Командующим армией был назначен К. Е. Ворошилов, членом Реввоенсовета В. И. Межлаук. 1-я и 3-я Украинские армии были слиты в 12-ю армию (командующий Н. Г. Семенов, члены Реввоенсовета С. И. Аралов и В. П. Затонский), которая вошла в состав Западного фронта. Самостоятельный Украинский фронт в июне 1919 года был расформирован, военные организации Украины слиты с военными органами Российской Федерации. Все это укрепило боевую мощь Красной Армии на юге страны.

Однако мятеж Григорьева имел исключительно тяжелые последствия для Южного фронта. Войска, предназначенные для переброски с Украины на Южный фронт, были на время отвлечены борьбой с Григорьевым. В самый опасный и тяжелый период боев в Донбассе, на Северном Донце и на Маныче армии Южного фронта не смогли получить подкреплений с Украины.

Уже в первой половине мая противник сделал на Южном фронте попытку перейти от активной обороны к наступательным операциям. Огромное превосходство в коннице и развитая сеть железных дорог позволяли ему осуществлять быстрые переброски войск, сосредоточивая их в мощные ударные кулаки то на одном, то на другом направлении против вытянутых в тонкую цепочку малоподвижных пехотных частей Красной Армии. К середине мая белые создали сильную группировку на участке 9-й армии, стремясь прорвать ее фронт и выйти в глубокий тыл советских войск на соединение с казаками-мятежниками.

Новое наступление Красной Армии в Донбассе, начатое 14 мая, заставило противника перегруппировать силы к левому крылу своего фронта и тем самым временно облегчило положение 9-й армии. Наступление в Донецком бассейне осуществлялось 8-й и 13-й армиями и взаимодействовавшими с ними частями бригады Махно из состава 2-й Украинской армии. 8-я армия наступала с фронта Городище — Веселогорск на Луганск, 13-я армия и бригада Махно наносили удар во фланг и тыл донецкой группировки противника в направлении на Таганрог.

Усталые и обескровленные советские войска проявили высокое мужество и героизм в этих наступательных боях. Войска 8-й армии 15 мая, на второй день боев, вступили в Луганск. Части 2-й Украинской армии при поддержке 13-й армии углубились в тыл противника и заняли станцию Кутейниково в 85 километрах к северо-западу от Таганрога. Противник, занимавший южную часть Донецкого бассейна, оказался под угрозой быть отрезанным от своих основных тыловых баз.

Это был значительный боевой успех советских войск. Но закрепить его было нечем. Сил, необходимых для развития удачной операции, в распоряжении командования Южного фронта не было. Между тем противник снял с фронта 9-й армии конный корпусе Шкуро и направил его в Донбасс. Белогвардейское командование вновь создало в Донецком бассейне мощный ударный кулак из отборных кавалерийских и пехотных соединений.

Контрудар противника в Донбассе начался 19 мая. В этот день конный корпус Шкуро обрушился на бригаду Махно и 9-ю дивизию 13-й армии. Выбор противника был не случаен — бригада Махно фактически продолжала оставаться большим, малодисциплинированным партизанским отрядом, возглавляемым к тому же антисоветски настроенным командованием. Она была неспособна проявить устойчивость и сдержать яростный натиск врага. В первый же день боев белые прорвали фронт махновских частей и углубились на 45 километров, выйдя к станции Еленовка. К 23 мая ширина прорыва достигла уже 30 километров. Махновские части, утратив всякую боеспособность, откатились к этому времени на 100 километров назад и продолжали безостановочно и беспорядочно отступать, подставляя под удар врага правый фланг и тыл 13-й армии. 29 мая Махно открыто выступил против Советской власти; махновские части полностью обнажили занимаемый ими участок фронта и ушли в тыл.

Это дало возможность подвижным частям белых всеми силами обрушиться на 13-ю армию, сильно ослабленную в предыдущих боях и только недавно организованную из партизанских отрядов. Белым удалось прорваться также на стыке ее с 8-й армией, войска которой упорно обороняли Луганск.

В течение пяти дней, с 27 по 31 мая, поредевшие части 13-й армии сдерживали на фронте Дружковка — Никитовка яростные кавалерийские атаки противника. В этих боях героические войска 13-й армии понесли огромные потери; почти весь командный и политический состав выбыл из строя. 1 июня ослабленные до предела части 13-й армии оставили Бахмут и, почти утратив боеспособность, начали безостановочный отход на север.

Отступление 13-й армии повлекло за собой отход войск 8-й армии. 27 мая Луганск вновь — на этот раз на семь месяцев — перешел в руки врага. Вместе с советскими войсками к северу отступали отряды шахтеров-добровольцев.

Упорными оборонительными боями войска 8-й армии и влившиеся в них отряды рабочих сдерживали натиск противника, прикрывая отход расстроенных частей 13-й армии. Донбасс полностью перешел в руки белогвардейцев. Линия фронта придвигалась все ближе и ближе к Харькову.

После первых же успехов наступления конного корпуса Шкуро и пехотных дивизий генерала Май-Маевского против 13-й и 8-й армий белогвардейское командование вновь стянуло крупные силы к фронту 9-й армии. Почти одновременно оно направило против 10-й армии свежие войска Кавказской армии Врангеля. Действия против 9-й армии облегчались наличием в ее тылу значительного белоказачьего района. Прорыв на соединение с казаками-мятежниками должен был благодаря притоку новых пополнений возродить некогда сильную Донскую белоказачью армию.

В течение двух недель крупные силы белогвардейцев при поддержке Донской военной флотилии и авиации сковывали войска 9-й армии на рубеже Северного Донца. В ночь с 24 на 25 мая коннице генерала Секретева удалось с боем форсировать обмелевший Северный Донец на участке Калитвенская — Екатерининская.

Основной удар белых приняли на себя части 16-й и 23-й стрелковых дивизий. В некоторых полках этих дивизий оставалось не более 120 штыков. Но бойцам и командирам было ясно, что соединение деникинцев с казаками-мятежниками может иметь самые тяжелые последствия для Республики. В боях на Северном Донце 25 и 26 мая советские войска проявили исключительное упорство. Бойцы 139-го и 140-го полков 2-й бригады 16-й дивизии почти все погибли, но не отступили, из всей этой бригады остались лишь две неполные роты красноармейцев.

Только огромный численный перевес противника дал ему успех. Фронт 9-й армии оказался прорванным. 29 мая белогвардейцы приближались уже к станции Миллерово, углубившись в расположение 9-й армии на 75 километров. 7 июня они соединились с казаками-мятежниками. Расстроенные и разъединенные войска 9-й армии вынуждены были поспешно отходить на север.

10-я армии, на которую обрушился удар Кавказской армии белых, была не в состоянии помочь 9-й армии. Противник, — используя свое огромное превосходство в коннице и растянутость фронта 10-й армии, непрерывно атаковал фланги советских войск, пытаясь прорваться на их тыловые коммуникации. Немногочисленные советские кавалерийские соединения и части покрыли себя неувядаемой славой в этих исключительных по упорству и ожесточению боях, но не могли отразить удары вражеской конницы генерала Улагая. 21 мая под угрозой с тыла рейдирующей конницы врага 10-я армия оставила рубеж Маныча в районе Великокняжеской (Пролетарская). Поспешный отход 9-й армии, обнаживший фланг, а затем и тыловые коммуникации 10-й армии, вынудил последнюю к быстрому отступлению переходами по 40–50 километров в день вдоль железной дороги Торговая — Царицын. 4-я кавалерийская дивизия С. М. Буденного и 6-я кавалерийская дивизия И. Р. Апанасенко, сведенные устным распоряжением командарма А. И. Егорова в Конный корпус, героически прикрывали отход основных сил 10-й армии.

Таким образом, во второй половине мая обстановка на Южном фронте резко изменилась. Инициатива перешла в руки противника. Контрудар врага в Донецком бассейне и его наступательные операции против 10-й и 9-й армий переросли в общее контрнаступление белогвардейских войск на всем протяжении фронта от Азовского моря до среднего течения Волги.

Используя свое почти двойное превосходство в силах и наличие крупных кавалерийских соединений, противник энергично развивал наступление, действуя по флангам и в стыках советских армий. Успех врага в значительной мере объяснялся тем, что войска Украинского фронта не смогли оказать своевременной поддержки правому крылу Южного фронта; в то же время 13-я армия— правофланговая и 9-я — в центре фронта, принявшие на себя всю тяжесть удара противника, оказались ослабленными и расстроенными. Особенно тяжелые последствия для фронта в целом имел отход 9-й армии, обнаживший не только фланги, но и тыловые коммуникации 8-й и 10-й армий. В середине июня части 9-й армии находились на расстоянии восьми дневных переходов к северу от правофланговых частей 10-й армии, отступавшей к Царицыну.

Наступательные операции противника развивались по трем направлениям: первое — в сторону Крыма и Левобережной Украины, второе — на Харьков и третье — вдоль правого берега Волги на Царицын.

Важнейшим из этих направлений было харьковское, выводившее к центральным районам Советской республики. Но сильная группировка в виде Кавказской армии действовала и на царицынском направлении. У деникинского командования в то время не было общей точки зрения на то, где наносить главный удар. Существовали разногласия между Деникиным и Врангелем, отражавшие по существу грызню за власть внутри южного белогвардейского лагеря. Врангель еще в апреле 1919 года, будучи командующим «Добровольческой» армией, предлагал перенести центр тяжести усилий на царицынское направление, имея в виду установление связи с колчаковским фронтом. Для этого он был готов оставить Донбасс, чтобы всю «Добровольческую» армию перебросить под Царицын. Деникин категорически возражал против такого предложения. Он считал, что в этом случае Красная Армия получит возможность ударить по обнаженному левому флангу Донской армии и сумеет выйти на ростовское направление. А это привело бы, по его мнению, к потере не только Донбасса, но и правобережной части Донской области с Ростовом-на-Дону и Новочеркасском и к деморализации донских казаков. Позднее Деникин писал:

«Мой план был иной… Я хотел удержать в наших руках Донецкий бассейн и Северную часть Донской области по соображениям моральным (поддержание духа Донского войска и восставших казаков), стратегическим (плацдарм для наступления кратчайшими путями к Москве) и экономическим (уголь). Я считал возможным атаковать или по крайней мере сковать действия четырех большевистских армий севернее Дона и одновременно разбить 10-ю армию на царицынском направлении. А наше победное наступление, отвлекая большие силы и средства Советов, тем самым облегчало бы в значительной степени положение прочих белых фронтов» [230].

Таким образом, Деникин считал наиболее важным центральное направление, проходившее через Донбасс и северную часть Донской области и выводившее кратчайшими путями к Москве. Вместе с тем, чтобы снять угрозу на царицынско-тихорецком направлении и обеспечить безопасность правого крыла фронта, он считал необходимым разбить советскую 10-ю армию. Деникинцам при этом предстояло преодолеть царицынские укрепления, на которые опиралась 10-я армия. На царицынском направлении белые сосредоточили основную массу своей кавалерии: конные корпуса генералов Мамонтова, Покровского, Шатилова и Улагая. Сюда же были направлены часть бронепоездов, вооруженных морской артиллерией, дивизион тяжелых танков, авиация с английскими экипажами, большое количество артиллерии.

К середине июня, когда войска 13-й армии отступили почти к самому Харькову, 10-я армия с упорными арьергардными боями отошла на свои исходные позиции в район Царицына.

Центральный Комитет Коммунистической партии дал защитникам Царицына директиву — задержать и измотать противника на подступах к городу, обеспечив этим успешное развитие операций на Восточном фронте, и отстоять красный Царицын. Из 70 тысяч человек пополнений, посланных на Южный фронт с 15 мая по 1 июля, четвертая часть — 17 тысяч — была направлена на царицынский боевой участок. 8 июня в состав 10-й армии были включены части 11-й отдельной армии, оборонявшие район Астрахани. Защитникам Царицына была придана Волжская военная флотилия.

Попытка противника с ходу ворваться в Царицын была отбита с огромным для белых уроном в боях 16–19 нюня. К этому времени на стороне 10-й армии было тройное превосходство в пехоте — 16 500 штыков против 5000 штыков у белых. Однако острый недостаток боеприпасов сводил на нет это преимущество. На стороне противника было двойное превосходство в коннице — 13 000 сабель против 6500 сабель в войсках 10-й армии. Противник имел также явное преимущество в вооружении и располагал огромным количеством боеприпасов, продовольствия и фуража.

Остановленные на подступах к Царицыну в боях 16–19 июня, белогвардейцы бросили конный корпус Мамонтова в рейд по тылам 10-й армии. Но и в этой тяжелой обстановке, под угрозой полной изоляции от тыловых баз, защитники Царицына не дрогнули, не отступили. Реввоенсовет армии по предложению Л. Л. Клюева, вступившего в командование армией вместо раненного в боях А. И. Егорова, оформил приказом организацию Конного корпуса в составе 4-й и 6-й кавалерийских дивизий и послал его против конницы Мамонтова. Во главе корпуса был поставлен прославившийся уже тогда мастер вождения кавалерийских соединений — С. М. Буденный. Комиссаром корпуса был назначен А. А. Кивгела.

26 июня Конный корпус вступил в бой с основными силами Мамонтова в районе Лозное. В результате встречного боя противник был опрокинут и вынужден поспешно отступить к западу. Вечером 27 июня 32-я стрелковая дивизия, развивая успех красных конников, вновь закрепилась на своих прежних позициях по реке Иловле. Угроза флангу и тылу 10-й армии была временно ликвидирована. Попытка противника, прижав армию к Волге, уничтожить ее и развязать себе руки для операций на саратовском направлении оказалась безуспешной.

29 июня белые начали фронтальную атаку на позиции защитников Царицына. В бой были введены все силы белогвардейцев, вся их боевая техника — бронепоезда, танки, авиация.

Бои за город отличались беспримерным ожесточением. Советские воины вновь проявили высокое чувство долга, мужество и непоколебимую стойкость.

«Красные, — писала об этих боях белогвардейская газета «Донские ведомости», — оказывали небывалое сопротивление, коммунистические части и отдельные коммунисты умирали, но не сдавались» [231].

30 июня советские войска, фланг и тыл которых находились под непрерывной угрозой со стороны противника, в полном порядке отошли к северу от Царицына.

Дорогой ценой заплатили белые за вступление на улицы прославленного города, прозванного ими «Красным Верденом». Только из лиц высшего командного состава враг потерял убитыми двух начальников дивизий, пять командиров бригад, одиннадцать командиров полков. Свыше трех недель Кавказская армия Врангеля, надломленная в сражении у Царицына, приводила себя в порядок, выйдя фактически на все это время из боев.

К тому моменту, когда враг ворвался в Царицын, город этот уже утратил свое первостепенное стратегическое значение. За те дни, на которые 10-я армия задержала натиск отборных дивизий и корпусов белогвардейцев на царицынском направлении, на Восточном фронте произошли решающие изменения в пользу советских войск. Колчаковские войска, преследуемые Красной Армией, отступали по всему фронту. Враг был отброшен далеко от Волги, и соединение с ним Кавказской армии, чего хотел Врангель, стало уже неосуществимо.

Невозможным оказалось для Деникина и овладение Астраханью. Район Астрахани и нижней Волги надежно обороняли сначала войска 11-й отдельной армии, а затем созданной в июле 1919 года Астраханской группы, которая была подчинена командованию Южной группы войск Восточного фронта. Непосредственно руководили обороной Астрахани С. М. Киров и В. В. Куйбышев. На Астрахань с юга наступали части генерала Драценко из белогвардейской группы войск Северного Кавказа; одновременно с востока прорывались уральские и астраханские белоказаки. Захват устья Волги дал бы возможность обеим группировкам противника соединиться и организовать при содействии Каспийской флотилии интервентов наступление вверх по Волге.

Наиболее упорные бои на подступах к Астрахани развернулись с 20 по 27 июня. Войска Астраханской группы, в частности полки 7-й кавалерийской и 34-й стрелковой дивизий, отразили наступление врага и нанесли ему тяжелые потери. Отличившимся в этих боях 37-му и 38-му кавалерийским полкам 7-й кавдивизии были вручены почетные революционные Красные знамена. За боевые подвиги орденом Красного Знамени были награждены комиссар 7-й кавдивизии И. Ф. Сергунин, командир 1-й кавбригады Н. И. Сабельников, командир 37-го кавполка М. Н. Абраменко и другие командиры. Астрахань по-прежнему оставалась надёжным форпостом Советской власти в низовьях Волги.

К 1 июля фронт противника огромной подковой вытянулся от берегов Азовского моря из района Ногайска к северу до Грайворона, далее на восток севернее Белгорода на Балашов и через Царицын вниз по Волге до Каспийского моря южнее Астрахани. Враг овладел Донецким бассейном, Донской областью, Крымом и частью Украины. Только слабые заслоны вновь сформированной 14-й армии, растянувшейся на огромном по протяженности фронте, преграждали белогвардейцам путь к столице Украины — Киеву.

Белые, захватив 24 июня Харьков и 30 июня Царицын, вышли вплотную к центральным районам Советской республики. Советские войска вновь отошли к тем исходным позициям, от которых они за шесть месяцев до этого начали свое наступление на юг, к берегам Черного и Азовского морей.

Противнику удалось добиться больших успехов. Однако главная стратегическая задача, которая была поставлена Антантой перед армией Деникина — выйти к Волге для соединения с армией Колчака, чтобы сообща ударить на Москву, — не была решена. К этому времени колчаковская армия была надломлена и с большими потерями откатывалась на Урал.

Боевые действия на севере Советской страны происходили на огромном пространстве от Уральского хребта до финляндской границы. Но фронт не был сплошным. Это объяснялось природными условиями края, отличавшегося малонаселенностью и бездорожьем, почти сплошь покрытого лесами, болотами, реками и озерами. Войска действовали здесь обычно вдоль больших рек, железнодорожных линий и важнейших грунтовых дорог. Главными направлениями были северодвинское, выводившее противника кратчайшим путем на Котлас, вологодское (или железнодорожное) — вдоль железно! дороги Архангельск — Вологда и петрозаводское — вдоль железной дороги Мурманск — Петрозаводск, выводившее на подступы к Петрограду. Эти направления отделялись друг от друга пространствами в несколько сот километров. Кроме этих основных направлений, в ходе борьбы возникали еще второстепенные: печорское, мезенское, пинежское, важское, онежское и другие.

Боевые действия против интервентов и белогвардейцев на Севере почти целиком вела 6-я отдельная армия. Только на петрозаводском направлении кроме нее действовали части 1-й стрелковой дивизии 7-й армии. С сухопутными силами взаимодействовали Северодвинская и Онежская военные флотилии.

6-я армия в середине февраля 1919 года насчитывала 25 328 бойцов и командиров, 312 пулеметов и 82 орудия [232]. Резервы армии находились в Вологде. Там же были сосредоточены и основные склады боеприпасов и военных материалов. Командовал 6-й армией А. А. Самойло. Членами Реввоенсовета армии в 1919 году были М. К. Ветошкин, И. Н. Кузьмин, И. К. Наумов.

В составе Северодвинской флотилии к началу навигации 1919 года действовало 53 корабля, в том числе 6 канонерских лодок, 5 плавучих батарей, дозорные катера, сторожевые суда, транспорты и т. д. Тыловая база флотилии располагалась в Котласе у устья реки Вычегды.

До июня командующим флотилии был К. И. Пронский, а затем — В. Н. Варваци.

Воздушные силы, действовавшие на Севере, состояли из небольшого числа самолетов и гидросамолетов, причем базы их были оборудованы плохо, а большая часть самолетов была неисправна.

К весне 1919 года войска 6-й армии подготовили очаговую оборону и создали условия для маневрирования как на основных оборонительных рубежах, так и в ближайшем тылу.

Большую помощь 6-й армии оказывали местные партийные и советские организации, которые делали все, чтобы удовлетворить нужды фронта. Успешно проходили в прифронтовых районах партийные и комсомольские мобилизации. Только в одном Шенкурском уезде в течение апреля и мая 1919 года было мобилизовано и отправлено на фронт 425 коммунистов и комсомольцев. Из Воскресенской волости вся трудящаяся молодежь добровольно ушла на фронт, из Пуйской волости ушло на фронт 120 человек, из Ровдинской — 200 человек и т. д. Северодвинский губком партии 8 мая 1919 года принял решение отправить на фронт 20 процентов членов партии и 10 процентов членов профсоюзов. Мобилизации в северных губерниях позволили пополнить войска 6-й армии. Помимо того значительная часть мобилизованных была направлена на Восточный фронт и под Петроград.

Много сделали в отношении помощи частям 1-й дивизии 7-й армии, отражавшей натиск врага на петрозаводском и олонецком направлениях, партийные и советские организации Олонецкой губернии. Они создавали коммунистические и рабочие отряды, вооружали их, организовывали сборы продовольствия и одежды для Красной Армии. Большую роль в этом деле сыграли такие партийные и советские работники Олонецкой губернии, как И. Я. Игошкин, П. Ф. Анохин, И. А. Данилов, А. В. Дубровский и другие.

Советским войскам на Севере противостояли английские, американские, французские, белофинские и другие интервенты, действовавшие в тесном взаимодействии с белогвардейцами. Интервенционистскими войсками командовал английский генерал Айронсайд, сменивший на этом посту генерала Ф. Пуля. Белогвардейские силы с января 1919 года возглавлял генерал Миллер.

В кампанию 1919 года империалисты Антанты предполагали использовать интервенционистские и белогвардейские войска на Севере для нанесения ударов в двух основных направлениях. Один удар намечался из района Архангельска вдоль Северной Двины в общем направлении на Котлас— Вятку, чтобы соединиться с войсками Колчака и совместно с ними наступать на Москву с северо-востока. Часть войск архангельской группировки, по замыслам интервентов, должна была наступать вдоль железной дороги Архангельск — Вологда. С этой целью на северодвинском и вологодском направлениях были сосредоточены наиболее крупные силы интервентов и белогвардейцев. Общая численность их к лету 1919 года превышала 29 тысяч человек. Другой удар предполагалось нанести вдоль Мурманской железной дороги на Петрозаводск, чтобы вместе с белофиннами, разгромив советские части, овладеть Петрозаводском, а затем совместно с войсками Юденича захватить Петроград и объединенными силами также наступать на Москву. На петрозаводском направлении было сосредоточено до 6 тысяч солдат и офицеров.

Действия интервенционистских и белогвардейских вооруженных сил, сосредоточенных на Севере, должны были, таким образом, согласовываться с наступлением Сибирской армии Колчака на Вятку и Вологду и войск Юденича — Родзянко на Петроград.

Готовясь к этим операциям, правительства Англии и США посылали в Мурманск и Архангельск все новые войска, вооружение, продовольствие. Из Англии были переброшены боевые корабли и самолеты. К весне 1919 года интервенты создали на Северной Двине сильную военную флотилию. В навигацию 1919 года она насчитывала 5 мониторов, 1 броненосную канонерскую лодку («Humber»), 4 речных канонерки, 3 тральщика, моторные катера и вспомогательные суда. Воздушные силы противника имели хорошо оборудованный на 40 самолетов аэродром в Двинском Березнике. В Архангельске были сосредоточены большие запасы обмундирования, военного снаряжения, вооружения и боеприпасов.

Отряд моряков Северодвинской речной флотилии перед отправкой на фронт. Великий Устюг. Апрель 1919 г. (Фото.)

В марте 1919 года советские войска предприняли наступление на железнодорожном направлении. Целью этого наступления являлось овладение железнодорожной станцией Обозерская, где находился полевой штаб войск интервентов и белогвардейцев: здесь же располагались крупные склады боеприпасов и продовольствия.

Для намеченной операции к 18 марта советские части были сосредоточены в районе станции Емца. Среди них были полки, только что прибывшие из состава Камышинской дивизии. К этому времени войска противника на архангельском направлении насчитывали 8210 штыков. Численность советских войск на фронте составляла 7780 штыков; кроме того, имелся армейский резерв в 3864 штыка.

Наступление развернулось в 20-х числах марта. В нем участвовали 18-я стрелковая дивизия, которой командовал И. П. Уборевич, и полки Камышинской дивизии. Утром 19 марта советские части начали продвижение вдоль реки Шелексы, чтобы атаковать противника в населенном пункте Большие Озерки. В последующем намечалось развить удар на станцию Обозерская.

Наступление развивалось успешно, хотя проходило в исключительно трудных условиях. Бойцы были одеты плохо, продовольствия не хватало, а погода стояла морозная, и продвигаться приходилось по глубокому снегу через лес, заваленный буреломом. В числе наступавших советских частей был и Шелексинский партизанский отряд, командиром которого был О. Н. Палкин, а комиссаром — С. И. Дьяков. Изнемогая от усталости, красноармейцы и партизаны тащили орудия на себе. Пройдя так свыше 60 километров, они уже на рассвете 22 марта атаковали противника в Больших Озерках. Гарнизон этого укрепленного пункта, состоявший в основном из американцев, французов и небольшой группы белогвардейцев, был захвачен врасплох и почти весь сдался в плен.

Выходом в район Больших Озерок советские части перерезали важную тыловую коммуникацию противника и создали угрозу станции Обозерская и всей группировке врага, сосредоточенной в районе железной дороги. Онежская группа противника также оказалась отрезанной от своей основной базы снабжения — Архангельска.

Шелексинские партизаны проникли в тыл противника и совершили налет на вражеский бронепоезд, стоявший между станциями Обозерская и Емца на разъезде «448-я верста». Партизаны забросали бронепоезд гранатами, взорвали пути и стрелки, нанесли противнику крупный урон.

Интервенты спешно перебросили из Архангельска к Большим Озеркам подкрепления, в том числе американские и английские части. Генерал Айронсайд взял лично на себя командование войсками. Получив свежие подкрепления, противник контратаковал части 18-й дивизии. До 2 апреля в районе Больших Озерок шли ожесточенные бои. Советские воины неоднократно переходили в атаку, отбивая у интервентов в рукопашных схватках отдельные опорные пункты. Но силы были не равны. Не имея подкреплении, части 18-й дивизии вынуждены были отойти и закрепиться на станции Емца.

В апреле на основных направлениях Архангельского района наступило некоторое затишье. Советские войска не имели достаточных сил и возможностей для продолжения активных боевых действий. Интервенты в это время готовились к наступлению. Корабли доставляли все новые и новые войска. В течение апреля в Мурманск из США прибыли две транспортные роты в количестве 600 человек, которые могли быть использованы и как боевая сила. Значительные отряды английских войск были доставлены в Архангельск.

Командование 6-й армии со своей стороны поставило войскам задачу — с открытием навигации перейти в решительное наступление и разгромить противника в треугольнике рек Северная Двина и Вага, с последующим развитием активных действий в направлении Архангельска. С этой целью были усилены войска, действовавшие по обоим берегам Северной Двины. Получили подкрепления и части важского направления.

Особенно ответственная задача в предстоящей операции возлагалась на флотилию, которая должна была подойти из Котласа вслед за ледоходом. В первую очередь она должна была уничтожить укрепленные позиции врага в районе деревни Кургомень (правый берег Северной Двины) и у деревни Тулгас (левый берег).

Наступление должно было начаться 25 апреля, но из-за ледяных заторов суда флотилии не смогли подойти своевременно в назначенный район. Однако советские части, действовавшие на левом берегу Северной Двины, атаковали в этот день противника, овладели его опорным пунктом в деревне Тулгас и, продолжая наступление, отбросили противника на север. Но на правом берегу достигнуть успеха частям 18-й дивизии не удалось.

1 мая подошли суда Северодвинской флотилии и открыли огонь по укреплениям интервентов в районе Кургомень. К этому времени в низовьях Северной Двины ледоход кончился, и 2 мая появились передовые суда флотилии интервентов. К укрепленным позициям под деревней Кургомень были подтянуты из тыла и сухопутные силы врага. При изменившемся соотношении сил части 18-й дивизии были вынуждены перейти к обороне.

Пользуясь численным и техническим превосходством, интервенты 20 мая перешли в наступление. При поддержке огня канонерских лодок они атаковали позиции советских частей северо-западнее Тулгаса. Советские войска, действовавшие вдоль Северной Двины, прикрываясь арьергардами, отошли на свои исходные позиции и закрепились на рубеже реки Топсы.

Другая часть советских войск и партизан отходила вверх по реке Ваге. Здесь в конце мая противник попытался нанести решительный удар. В бой были брошены английские войска. Для «поднятия духа» солдат английское командование обещало им в случае удачного прорыва позиций советских войск уплатить по 200 рублей за час. В атаку английские солдаты шли пьяные. Противник бросал в бой авиацию и вел обстрел не только обычными, но и химическими снарядами. Но ничто не могло сломить мужества советских воинов, оказавших врагу упорное сопротивление.

В начале июня 1919 года, когда Сибирская армия Гайды захватила Глазов и стала продвигаться на северо-запад, создалась угроза тылам 6-й армии и Северодвинской флотилии. Командование интервентов на Севере решило немедленно использовать временный успех колчаковцев и начать встречное наступление. В течение всего июня интервенты подтягивали на северодвинское направление новые подкрепления. Вскоре численность только английских пополнений, прибывших на архангельский участок, достигла 7800 человек.

Уверенный в успехе своих планов, Айронсайд 11 июня заявил:

«С местными русскими войсками и войсками, недавно прибывшими из Англии, у меня имеется в руках все необходимое для выполнения этим летом плана перемещения базы снабжения русской (белогвардейской. — Ред.) армии из Сибири в Архангельск… Поскольку на путь из Англии в Архангельск уходит всего 8 дней, не будет более задержек в снабжении военным снаряжением колчаковского фронта. Как только явится вторая часть добровольческого отряда, я двинусь по реке на Котлас и возьму его… Отличное состояние получаемых резервов (таковыми являются британские войска) дает мне уверенность быстро, в течение лета, закончить кампанию на Севере, утвердиться в Котласе, захватить Вологду и Петроград» [233].

В ночь на 20 июня интервенты напали на позиции советских войск на реке Топсе, но, понеся большие потери, вынуждены были отойти. На следующий день после продолжительной артиллерийской подготовки противник снова перешел в атаку, но и эта атака была отбита. Только путем глубокого обхода погоста Топса с востока и северо-востока интервентам удалось захватить погост Троицу и Большой Плес. Смелой контратакой советские части прорвали кольцо окружения и с боями отошли на заблаговременно подготовленный рубеж по реке Сельменьге. Части, действовавшие на левом берегу Северной Двины, отступили на новые позиции в район пристани Сельцо. На этом рубеже противник был задержан до августа 1919 года.

Одновременно с боевыми операциями на северодвинском и вологодском направлениях советские войска отражали наступление противника на петрозаводском направлении. Здесь на сравнительно узком фронте интервенты сосредоточили крупные силы для наступления на Петроград во взаимодействии с белофиннами и войсками Юденича — Родзянко. К концу апреля основные силы интервентов на петрозаводском направлении находились на участке Солотозеро — Телекино — станция Масельская — Карельская Масельга. Сюда командование интервентов подбросило значительное подкрепление. В апреле противник пытался прорвать советский оборонительный рубеж севернее станции Масельская. По эта попытка кончилась неудачей.

После перехода в наступление белофинской «Олонецкой добровольческой армии» в тяжелом положении оказалась советская 1-я стрелковая дивизия 7-й армии. Войска белофиннов овладели Видлицей и сделали попытку перерезать железную дорогу Петроград — Петрозаводск в районе Лодейное Поле. Противник вышел в тыл петрозаводской группировке советских войск. Над частями 1-й дивизии нависла угроза окружения.

1 мая мурманская группировка интервентов при поддержке авиации и бронепоездов перешла в наступление с рубежа севернее станции Масельская. Здесь она встретила героическое сопротивление красноармейцев 2-й бригады 1-й дивизии. Завязались упорные бои. 3 мая ценою огромных потерь противнику удалось овладеть Масельской. Три дня понадобилось врагу, чтобы захватить небольшой опорный пункт советских войск — Повенец. 21 мая противнику удалось захватить станцию Медвежья Гора. Но дальше интервенты продвинуться не смогли. Тщетно старались они соединиться с передовым отрядом «Олонецкой добровольческой армии».

В течение июня интервентам и белогвардейцам удалось еще продвинуться на несколько десятков километров на юг до рубежа Уница, станция Кяппесельга, Тивдия, Святпаволок. Советские войска оказывали противнику сильное сопротивление и в оборонительных боях причиняли ему большие потери. Выдающиеся мужество и отвагу проявили в боях с интервентами красноармейцы, командиры и политработники Уросозерского полка. 26 июля 1919 года полк был награжден орденом Красного Знамени.

Освобождение советскими войсками Видлицы и разгром «Олонецкой добровольческой армии» в июне — июле 1919 года поставили интервентов в невыгодное положение. Эти победы Красной Армии показали не только безнадежность попыток врага осуществить нападение на Петроград с севера, но и создали угрозу для всего фронта противника в Карелии.

Летом 1919 года боеспособность войск интервентов на Севере резко упала. Среди солдат и матросов усилилось разложение.

Потомленные войной в тяжелых, непривычных климатических условиях, солдаты все резче и резче выражали свое недовольство. Они постепенно стали понимать, что оказались втянутыми в разбойничью войну, целью которой являлось порабощение миллионных масс рабочих и крестьян России.

Понять все это и найти выход из ненавистной войны помогали солдатам и матросам противника политические органы Красной Армии. Различными способами в войска и тыл интервентов забрасывались воззвания, листовки, литература на английском, французском и других языках. Терпеливо и доходчиво разъясняли политработники Красной Армии пленным солдатам противника подлинную сущность захватнической, грабительской войны, развязанной империалистами Антанты против Советской России. Неоднократно к солдатам интервенционистских войск обращались и сами пленные, рассказывая своим товарищам о той правде, которую они узнали в плену.

БРИТАНСКИЕ СОЛДАТЫ!

Знаете ли вы, что ваши знакомые и родные, британские рабочие, решили начать крупную забастовку в целях протеста против вмешательства Англии в русские дела?

Что же означает «вмешательство в дела России»?

Оно означает ваше пребывание на Мурманском побережье, то что другие британские войска сражаются с нами в Сибири и южной России; оно означает, что британские военные корабли патрулируют на Балтийском море для того, чтобы помешать нам доставить нашему голодающему народу все жизненно необходимое морским путем. Оно означает доставку британских винтовок, пушек и снаряжения, помогающих контрреволюционным генералам и адмиралам расстреливать, вешать, сжигать заживо (да, — как ни невероятно это звучит, — сжигать заживо) русских рабочих, которые являются вашими друзьями и нашими братьями.

Почему Англия должна вмешиваться в русские дела? Какую пользу это может принести вам, Англии, если еще несколько тысяч женщин, детей и стариков умрут от болезней и голода этим летом и от холода и недостатков наступающей зимой? Разве благополучие распутных русских великих князей, крупных землевладельцев и промышленных магнатов или царских генералов так близко вашим сердцам, что вы должны сражаться и умирать за них?

Британские рабочие протестуют против вашего пребывания здесь, против вашей борьбы с нами. Вас ждут дома. Почему же вы не отправляетесь домой? Никто не имеет права удерживать вас, ибо воля британской нации заключается в том, чтобы предоставить России самой решить свою судьбу. Англия победила Германию, Англия выиграла войну, нет никакого смысла в том, что вы продолжаете сражаться против нас. Мы не хотим бороться против вас. Мы хотим, чтобы нас оставили в покое, мы хотим трудиться.

Британские солдаты! Прекратите сражаться с нами!

Не оказывайте поддержки проведению позорной блокады, которая несет голод нашим женщинам и детям!

Требуйте своей немедленной отправки домой!

Не давайте отрицательного ответа! Никто не имеет ни малейшего права более отрывать вас от ваших домашних очагов!

Отправляйтесь домой и дайте нам возможность также вернуться к нашим домашним очагам, к нашим женам и детям!

Счастливого вам пути!

ПОЛИТИЧЕСКИЙ ОТДЕЛ 7-Й АРМИИ

Листовки политотдела 7-й армии с призывом к британским солдатам отказаться от участия в интервенции против Советской России. 1919 г. (Фотокопия.)

Под влиянием правдивого слова советской агитации среди солдат и матросов противника росло чувство ненависти к тем, кто втянул их в эту несправедливую войну, крепла решимость прекратить ее, настойчивее становились требования об отправке на родину.

Нередко солдаты интервенционистских войск отказывались воевать. Так, в марте рота французских солдат отказалась выступить на фронт [234].

Так же поступили английские солдаты, прибывшие в конце апреля из Мурманска на архангельский участок фронта [235].

В конце марта произошли волнения среди солдат 339-го пехотного полка войск США. Одна из рот этого полка отказалась выступить из Архангельска на передовые позиции [236].

Распространению антивоенных настроений среди иностранных солдат во многом способствовали бесстрашные подпольщики-коммунисты и красные партизаны, самоотверженно действовавшие в тылу врага.

Весной и летом 1919 года партизанское движение на Севере приняло особенно широкий размах. Партизаны, знавшие каждую тропинку, каждый проход между болотами, совершали смелые набеги на военные объекты интервентов в глубоком тылу, захватывали пленных, взрывали мосты, разрушали телеграфную связь. Интервенты ни на минуту не могли быть спокойны за тылы своих войск. Партизаны установили тесную связь со штабом 6-й армии, посылали надежных людей с донесениями через линию фронта, поддерживали связь по радио. Активно действовали северодвинские партизаны. Нападениями на врага с тыла они помогали частям Красной Армии окружать и уничтожать противника. Особенно выделялся своими смелыми действиями отряд под командованием бесстрашного партизана Хаджи-Мурата Дзарахохова, влившийся в состав 18-й дивизии в качестве отдельного кавалерийского эскадрона. Весной 1919 года он действовал в районе местечек Неленьга, Усть-Вага, а затем в районе Почтовое, Усть-Морж, Челезеро. Несмотря на то, что в отряде было всего около ста человек, отряд совершал внезапные и смелые рейды по глубоким тылам противника, громил штабы и базы интервентов. Значительные силы партизан действовали в долине реки Печоры и в Пинежском и Мезенском уездах.

Героически сражались с интервентами партизаны Мурманского края. Им приходилось вести борьбу в очень трудных условиях. Непосредственной связи с Красной Армией они не имели. Но небольшие и разбросанные на огромном пространстве отряды партизан причиняли интервентам крупный ущерб. Так, Кандалакшский партизанский отряд, действуя по линии железной дороги, взрывал мосты, железнодорожное полотно и другие сооружения, систематически нарушая движение поездов интервентов на участке Имандра — Кандалакша. Партизанам оказывало помощь и поддержку трудящееся население.

Летом 1919 года белогвардейцы попытались провести дополнительные мобилизации в армию. Чтобы заставить местных жителей служить в войсках Миллера, интервенты запугивали людей, устраивали облавы и публичные казни уклонявшихся от мобилизации. 17 июля из Двинского Березника и деревни Осиново на фронт отправляли 400 только что мобилизованных крестьян. К моменту отправки под усиленным конвоем привели 14 «бунтовщиков», отказавшихся воевать на стороне интервентов, и тут же перед строем мобилизованных расстреляли их. Но и жестокие карательные меры не могли обеспечить успех мобилизации. Трудящиеся Севера не желали воевать против Советской власти и не шли в белую армию, предпочитая бежать из родных мест и скрываться в лесах.

Интервенты и белогвардейцы, встречая на каждом шагу проявления всенародной ненависти, думали сломить волю трудящихся жестоким террором. Карательные отряды сжигали деревни, убивали ни в чем не повинных мирных жителей — женщин, стариков и детей. Интервенты соорудили множество тюрем и концлагерей. Поводом для ареста и расправы могли служить переход из села в село без разрешения контрразведки, недостаточная почтительность в обращении с представителями оккупационных властей и т. д.

Кроме открытых репрессий, весной 1919 года белогвардейские власти по совету своих англо-американских хозяев широко применяли провокации. С целью выявить советски настроенных людей был объявлен приказ, в котором говорилось, что сторонники Советской власти должны заявить о своем желании выехать в центральные районы Советской России и что им якобы предоставят пропуска и транспорт. Было подано больше десяти тысяч заявлений. Большинство подавших такие заявления попало в руки контрразведки; многие из них были расстреляны.

Но белый террор не достиг цели. Как ни старались интервенты и белогвардейцы, как ни изощрялись они в зверствах и провокациях, запугать советских людей им не удалось, Борьбой трудящихся Севера против интервентов и белогвардейцев руководили подпольные коммунистические организации. Работа отважных коммунистов-подпольщиков проходила в невероятно трудных условиях. Весной 1919 года вражеской контрразведке удалось нанести архангельским подпольщикам тяжелый удар. В марте контрразведка раскрыла военную подпольную организацию, действовавшую среди солдат местного гарнизона. Большая группа солдат и гражданских лиц, входивших в организацию — И. М. Склепин, Г. Н. Пухов, П. В. Шереметьев, Г. К. Сывороткин, П. Каминский, Н. Поздеев, П. Аншуков, Р. Печинин, А. Богданов и другие — была предана суду и расстреляна.

Контрразведке удалось раскрыть и Архангельскую городскую подпольную коммунистическую организацию. Группа руководящих работников — К. И. Теснанов, С. А. Закемовский, К. Н. Близнина, Д. А. Прокушев, Ф. Э. Антынь, Я. Ю. Розенберг и другие — была казнена.

Разгром организации привел к временному ослаблению подпольной работы в Архангельске. Но как ни велики были потери, коммунисты Архангельска продолжали сплачивать вокруг себя советских патриотов, поднимая их на борьбу за рабоче-крестьянскую власть, за Советскую Родину против иностранных интервентов и белогвардейцев. Геройские действия подпольщиков и партизан Севера явились ценным вкладом в общее дело борьбы трудящихся против интервентов и белогвардейцев.

Летом 1919 года в результате коренного изменения обстановки на Восточном фронте в пользу Красной Армии выявилась полная безнадежность намерений Антанты соединить армию Колчака с войсками интервентов и белогвардейцев на Севере. К тому же разложение интервенционистских и белогвардейских войск стало принимать угрожающие размеры.

Крупное восстание вспыхнуло в 1-м батальоне Славяно-британского легиона, действовавшего на северодвинском направлении. Для подавления этого восстания интервентам пришлось направить корабли военной флотилии и крупный десант карательных войск.

7 июля восстала пулеметная рота 4-го Северного полка, стоявшего в резерве на правом берегу Северной Двины. Солдаты убили и ранили несколько английских и белогвардейских офицеров [237]. В тот же день в Троице восстала 3-я рота «Легиона смерти», скомплектованного из дезертиров и пленных красноармейцев [238].

20 июля восстал 5-й Северный полк на Онеге. Организаторами восстания были В. Щетинин, Н. Щетинин, К. Лукин и другие насильно мобилизованные и белую армию русские люди. Восставшие солдаты арестовали всех офицеров и перешли на сторону Советской власти. Это восстание ускорило освобождение города Онеги.

Летом 1919 года произошли также восстания в 3-м, 7-м и 6-м Северных полках, действовавших на железнодорожном участке.

В этой обстановке интервенты не могли уже рассчитывать на успех боевых действий на Севере. Им не могло помочь ни численное превосходство, ни богатая военная техника. Интервентам оставалось одно: бежать из России. Что же касается белогвардейских войск генерала Миллера, то им предстояло оказать последнюю услугу своим иностранным хозяевам — прикрыть «эвакуацию» союзников.

В июне военное командование США начало эвакуацию части своих войск из Архангельска. Вскоре начали готовиться к отплытию и англо-французские интервенты.

В июле начальник английского генерального штаба Г. Вильсон вынужден был признать, что «ситуация в Архангельске коренным образом изменилась. Несмотря на присутствие двух недавно прибывших, свежих бригад, положение остается критическим… Ясно, что нам не удалось сформировать надежной русской армии и поэтому наши надежды на то, чтобы оставить (после эвакуации иностранных войск. — Ред.) устойчивое русское правительство в Архангельске, провалились» [239].

Первыми покидали пределы советского Севера американцы. В конце июня из Архангельска отбыли последние части войск США.

Северная интервенция доживала последние дни. Она не оправдала надежд Антанты так же, как не оправдали их Колчак и Юденич.

Успехи советских войск на Восточном фронте во многом определяли ход борьбы с внутренней контрреволюцией и английскими интервентами на далекой туркестанской окраине. Существование Советской власти на обширной территории Узбекистана, Туркмении, Киргизии и части Казахстана империалисты расценивали как угрозу колониальной системе, созданной ими в Азии. Туркестан по своему географическому положению являлся мостом, соединяющим социалистическую Россию с угнетенными странами Востока. Советский Туркестан за короткий период своего существования стал крупнейшим очагом социалистической революции на Востоке. Вооруженные силы Туркестана не давали колчаковцам возможности установить связь с Деникиным через порты Каспийского моря.

Разгром в январе 1919 года антисоветского мятежа, организованного в Ташкенте «левыми» эсерами и английской агентурой, и восстановление 22 января прямой связи с Российской республикой укрепили положение Советской власти в Туркестане. Трудящиеся Туркестана получили большую помощь от ЦК РКП(б) и правительства РСФСР.

2 февраля Совнарком РСФСР принял постановление о снабжении Туркестана продовольственными и промышленными товарами. Для нужд Советского Туркестана было выделено 12 миллионов пудов хлеба, большое количество чая, сахара, текстильных товаров, а также сельскохозяйственных машин. По указанию правительства РСФСР из Москвы и других городов в Туркестан еженедельно отгружалось 45 вагонов различных товаров и 30 вагонов хлебных грузов. В Ташкент направлялось значительное количество оружия, боеприпасов и снаряжения 12 февраля ЦК РКП(б) и Совнарком РСФСР создали «Особую Комиссию СНК по делам Туркестана» в составе П. А. Кобозева, Ш. 3. Элиава и А. С. Киселева. На Комиссию была возложена организация всесторонней помощи Туркестану, надзор за точным и своевременным исполнением в Туркестане декретов и постановлений Совнаркома. ЦК РКП(б) поручил также Комиссии оказывать помощь партийным организациям Туркестана в их работе. Из членов Комиссии в Ташкент удалось приехать лишь И. А. Кобозеву, остальные члены Комиссии находились в Оренбурге.

Большое значение для дальнейшей борьбы трудящихся Туркестана с внутренней контрреволюцией и интервентами имели VII съезд Советов Туркестана и II конференция Коммунистической партии Туркестана, происходившие в марте 1919 года.

VII Чрезвычайный съезд Советов Туркестана (7—31 марта) обсудил военный вопрос, вопрос о советском строительстве и финансовом положении Республики. Решения съезда были направлены на ликвидацию проявлений партизанщины в армии, на укрепление дисциплины, на организацию сил для беспощадной борьбы против контрреволюции. На заседаниях национальной секции съезда, проходивших с участием П. А. Кобозева, обсуждались вопросы привлечения трудящихся местных национальностей к советскому строительству и к работе по укреплению Красной Армии. Съезд выразил протест англо-американским империалистам — организаторам интервенции в Советской России. На основе решений VII съезда Советов в Республике стали создаваться комбеды и земельно-водные комитеты, были организованы центральные заготовительные органы.

II конференция Коммунистической партии Туркестана (19–31 марта) уделила большое внимание партийной работе среди местного населения. С этой целью конференция решила создать Мусульманское бюро (Мусбюро) при красном комитете партии. В дальнейшем было утверждено Положение о Мусбюро как вспомогательном органе при крайкоме для пропаганды коммунистических идей среди трудящихся мусульман. Мусбюро и его отделы на местах вели большую работу среди трудящихся коренного населения, мобилизуя их на активное участие в советском строительстве, на борьбу с контрреволюцией.

Конференция приняла решение о мобилизации в Красную Армию 25 процентов большевистской организации Туркестана. Особое значение имело решение конференции о развертывании партийно-политической работы с войсках. Конференция обязала крайком партии создать в воинских частях Туркестанской республики аппарат военных комиссаров, возложив на него политическое воспитание красноармейцев и укрепление дисциплины. При политотделе Реввоенсовета Туркестанской республики была создана Мусульманская секция для ведения политической работы среди бойцов узбеков, таджиков, казахов, туркмен и киргизов. Конференция также рекомендовала создать органы партийной печати в армии; вскоре начала выходить газета «Красный фронт» — орган политотдела Реввоенсовета Туркестанской республики.

Решения VII съезда Советов и II партийной конференции способствовали дальнейшему сплочению трудящихся вокруг Коммунистической партии и Советской власти, что явилось важнейшим условием успешной борьбы на фронтах Туркестана.

Военное положение Советского Туркестана в начале 1919 года улучшилось. Силы Красной Армии Туркестана, действовавшей на нескольких фронтах, выросли. Войска на актюбинско-оренбургском направлении после соединения с Восточным фронтом подверглись значительной реорганизации. Из них была создана Туркестанская армия, вошедшая в состав Восточного фронта.

После освобождения Оренбурга Туркестанская армия вплоть до апреля 1919 года прикрывала железнодорожную магистраль, связывавшую Туркестан с Советской Россией. Весеннее, наступление Колчака снова поставило под удар эту железную дорогу. Небольшому заслону, численностью около 3 тысяч человек, выставленному командованием туркестанских войск в районе! Актюбинска, удалось удержать этот путь до 18 апреля. Действовавшие на этом участке войска Туркестанской Советской республики были сведены в так называемый Актюбинский (Северным) фронт. После долгих боев с белоказаками советские войска вынуждены были отойти в сторону Ташкента сначала до станции Кандагач, а затем до станции Аральское Море, где фронт стабилизировался. В течение мая — июня советские войска этого фронта, не ограничиваясь обороной, сами неоднократно переходили в наступление против численно превосходившего их противника. В упорных боях советские части закалялись и крепли. В войсках укрепилась дисциплина, выросла политическая сознательность и революционная бдительность.

Смотр войск Красной Армии после освобождения Ашхабада. 1919 г. (Фото.)

Важнейшим участком борьбы Советского Туркестана против интервентов и белогвардейцев был Закаспийский фронт. Советские войска этого фронта насчитывали 3837 штыков и 740 сабель и удерживали позиции в районе станции Равнина Среднеазиатской железной дороги в 150 километрах юго-западнее Чарджуя (Чарджоу). Против советских частей в Закаспии действовали объединенные силы английских и белогвардейских войск. В начале 1919 года здесь находились следующие английские части: подразделения 19-го Пенджабского, Йоркширского и Гемпширского полков, 28-й полк легкой кавалерии и артиллерийские части. Общее руководство английскими войсками в Закаспии осуществлял генерал Маллесон — английский генерал-губернатор в Закаспии, а непосредственное командование было возложено на бригадного генерала Битти, Русские белогвардейские войска, действовавшие в Закаспии, фактически подчинялись английскому командованию.

В течение длительного времени — с октября 1918 года до апреля 1919 года — интервенты не проявляли на этом фронте активности. Военные неудачи, которые потерпели интервенты осенью 1918 года, давление общественного мнения Англии, возраставшее сопротивление трудящихся масс Закаспийской области, неудача начатой интервентами агрессии в Афганистане — все это ставило английское командование перед необходимостью отвести свои войска. Правда, некоторая надежда удержаться в Закаспии возникла у интервентов в связи с январским белоэсеровским мятежом в Ташкенте. Командующий английскими войсками на Ближнем Востоке генерал Мильн даже прибыл 21 января в Ашхабад, готовясь уже победителем вступить в Ташкент. Но надежды интервентов лопнули как мыльный пузырь. И вскоре после провала мятежа английское командование отдало приказ о выводе войск из Закаспии. Вместе с тем Маллесон предоставил ашхабадскому белогвардейскому правительству значительные денежные средства для того, чтобы представитель последнего, выехав в Баку, договорился с деникинцами о посылке на Закаспийский фронт подкреплений— пехоты, пушек, снаряжения, самолетов.

Английские войска уходили в Иран и Афганистан. К 1 апреля Ашхабад оставила последняя британская часть. В Красноводске английский гарнизон — 700 человек — находился до августа 1919 года.

Оставшиеся в Закаспии после ухода англичан белогвардейские части пытались еще некоторое время удерживать свои позиции. Но советские войска, перешедшие 16 мая в решительное наступление, выбили их 21 мая из Байрам-Али, 23 мая — из Мерва (Мары), 24 мая — из Кушки.

Белогвардейцы, стараясь сдержать дальнейшее наступление советских войск, разрушали железную дорогу на Ашхабад. Чтобы быстрее разгромить врага, Реввоенсовет Закаспийского фронта (председатель Реввоенсовета Н. А. Паскуцкий, командующий войсками фронта А. П. Соколов) решил предпринять со станции Дорт-Кую глубокое обходное движение непосредственно в Тедженский оазис. Войска совершили этот маневр в течение дня 6 июня 1919 года при 60-градусной жаре и отсутствии воды. Много бойцов выбыло из строя от жажды и солнечных ударов. Но задача была выполнена. Неоценимую помощь Красной Армии оказали трудящиеся туркмены Тедженского уезда, которые ко времени прихода туда советских частей пустили воду во все арыки. 7 июня произошел ожесточенный восьмичасовой бой, в результате которого противник был выброшен из Теджена с большими для него потерями. Занятие советскими войсками Теджена вызвало среди антантовских дипломатов в Иране замешательство. Они в тот же день донесли об этом событии в Лондон и Париж и просили свои правительства вновь ввести английские войска на территорию Закаспии.

Освободив Теджен, войска Красной Армии продолжали наступление вдоль Среднеазиатской железной дороги в направлении Ашхабада. После ряда боев советские части заняли Душак и в 20-х числах июня подошли к станции Каахка. Каахкинская оборонительная позиция была создана английскими войсками еще летом 1918 года, а теперь белогвардейцы еще более ее укрепили. При наступлении на Каахку большую помощь оказали советскому командованию местные крестьяне С. И. Сливков и В. П. Богданов, которые сообщили расположение белогвардейских войск и рассказали, что белые ждут удара с севера. 1 июля командование Закаспийского фронта отдало приказ об обходе станции Каахка с юга. В тот же день с наступлением темноты обходная группа в составе Казанского и 1-го Туркестанского стрелковых полков, 1-го Туркестанского кавалерийского полка, Туркменского Тедженского конного отряда, батареи 1-го Черняевского полка двинулась в обход станции Каахка с юга. Группе предстояло пройти 50 километров. На север с демонстративными целями было послано только два эскадрона кавалерии. Одновременно советские войска готовились к наступлению и с фронта. Свой трудный марш по ущельям и горным дорогам обходная группа совершила в течение двух ночей.

На рассвете 3 июля обходная группа подошла, совершенно незамеченная противником, к станции Каахка. Подрывникам удалось взорвать и поджечь небольшой железнодорожный мост в тылу врага. Вслед за этим начался артиллерийский обстрел неприятельских позиций. Стоявшие на станции эшелоны и бронепоезд противника тотчас же двинулись в сторону Ашхабада. Но путь им преградил взорванный мост. Начался ожесточенный бой, который продолжался до полудня и закончился полной победой советских войск. Были захвачены пленные и большие трофеи: бронепоезд, боеприпасы, оружие, железнодорожный подвижной состав, техническое имущество.

В этом бою отличились командующий фронтом А. П. Соколов, его заместитель С. П. Тимошков, начальник артиллерии 1-го Туркестанского полка чешский рабочий-интернационалист В. Г. Пачандо (Пачистка), командир Казанского полка елабужский рабочий Н. П. Хрулев и многие другие бойцы и командиры Закаспийского фронта.

Генерал Деникин, которому в то время подчинялись белогвардейские войска Закаспии, писал о каахкинском разгроме так:

«19 июня (не 19, а 20 июня. — Ред.) в бою у Каахки ополчение снова потерпело серьезное поражение, результатом которого была потеря большого подвижного состава, артиллерии и боевых припасов, сдача Ашхабада и дальнейшее отступление к Красноводску. В отряде оставалось не более 800 бойцов, преимущественно офицеров, с одной батареей» [240].

После этого поражения белые без боя оставили Ашхабад. 9 июля в город вступили советские войска. Бежавшее в Красноводск закаспийское контрреволюционное правительство вскоре распалось. Со взятием Ашхабада наступление войск фронта временно было приостановлено. Это вызывалось необходимостью восстановить, железную дорогу, разрушенную противником и перебросить часть войск на Актюбинский фронт. Главное командование войск Туркестанской республики получило возможность за счет Закаспийского фронта и захваченных на станции Каахка трофеев усилить другие фронты Туркестана.

Упорные бои весной 1919 года развернулись на Ферганском фронте, где против Красной Армии действовали басмаческие отряды.

Басмачество в Средней Азии представляло собой вооруженное контрреволюционное движение. Оно было выражением классовой борьбы байства, буржуазии и реакционного мусульманского духовенства против Советской власти. Однако не только представители свергнутых классов находились в басмаческих шайках. Главари басмачей, используя религиозно-националистические предрассудки, втягивали в свои отряды и некоторую отсталую часть дехкан. При этом зачастую басмаческие курбаши (главари шаек) заставляли дехкан вступать в свои отряды, применяя запугивание и насилие.

Крупные операции басмаческих шаек начались в феврале — марте 1919 года в Кокандском уезде и особенно в первых числах апреля в районе города Намангана. Басмачи захватили в Намангане старый город и начали обстрел нового города. На помощь трудящимся Намангана крайком Коммунистической партии Туркестана послал отряды Красной Армии из Коканда и Самарканда. Отбив наступление басмачей в Намангане, войска Ферганского фронта перешли в апреле в контрнаступление против главных сил противника, расположенных в районе кишлаков Тода, Чинабад, Балыкчи, Каратур и в других местах. Шайками басмачей командовали в это время английский шпион, главарь январского мятежа 1919 года в Ташкенте Осипов, несколько десятков белогвардейских офицеров, курбаши Мадамин-бек, Иргаш и другие.

Коммунистическая партия Туркестана, организуя борьбу с басмачеством, опиралась на рабочий класс Туркестана и пролетарские районы Ферганской долины: Кизил-Кия, Сулюкта, Чи-мион, Федченко. Укрепляя союз рабочего класса с крестьянством, Коммунистическая партия все шире вовлекала в ряды борцов с басмачеством трудовое дехканство Ферганской области.

В боях против басмачей в этот период отличился отряд, организованный заместителем председателя Джайбазарского сельсовета Скобелевского уезда Юлдашем Ахунбабаевым. Ю. Ахунбабаев принимал активное участие в разгроме басмаческих банд Мадамин-бека в районе Ханабада, Яз-Явана и других местах.

В результате наступательных действий Красной Армии часть басмаческих банд отошла в Бухару, часть рассыпалась по глухим горным районам Ферганы.

Коммунистическая партия и правительство Туркестана приняли меры для закрепления одержанных побед. Огромное значение имела объявленная 7 мая 1919 года Туркестанским ЦИК амнистия сдавшимся басмачам. ЦИК, Совнарком и Наркомнац Туркестанской республики обратились 9 мая со специальным воззванием «К трудовому мусульманскому населению Ферганы», в котором разъяснялась сущность проводимой амнистии. В Фергану выехала Чрезвычайная комиссия ЦИК по борьбе с басмачеством, которой было поручено практически осуществить акт амнистии. В городах и кишлаках проводились митинги и собрания.

Чрезвычайная комиссия, кроме осуществления амнистии, провела чистку ферганских советских органов и некоторых партийных организаций. Все это дало положительные результаты. Начался переход рядовых басмачей на сторону Советской власти.

Кроме Закаспии и Ферганы, Красная Армия Туркестана вела боевые действия на территории Семиречья. Здесь против Советской власти выступало кулачество казачьих станиц, которое поддерживали буржуазные националисты Казахстана — алашордынцы. Военные действия охватили территорию Лепсинского и Копальского уездов. Положение белогвардейцев облегчалось близостью границы с Западным Китаем.

В тылу у белых находился Черкасский советский район, созданный под руководством местной партийной организации. В него входило несколько селений Лепсинского уезда. В Черкасском районе героически сражались русские трудящиеся крестьяне и казахи северных уездов Семиречья. Значение героической Черкасской обороны определялось тем, что здесь проходили пути из Западной Сибири в Среднюю Азию. Борьба черкассцев срывала попытки соединения сибирской контрреволюции с туркестанской.

Семиреченский фронт, отдаленный от Ташкента на тысячу километров и связанный с ним только грунтовой дорогой, находился в особенно трудных условиях. Войска Семиреченского фронта, укомплектованные главным образом солдатами-фронтовиками и представителями народов Средней Азии, сражались героически. «Последний период характеризуется у нас в Семиречье почти поголовным вооружением партийных организаций» [241], — говорил семиреченский делегат на III съезде Коммунистической партии Туркестана.

Борьбу на всех фронтах Туркестана координировал Реввоенсовет, созданный постановлением ЦИК Туркестанской республики 7 апреля 1919 года. Председателем этого Реввоенсовета был назначен вначале А. А. Казаков, а затем Д. П. Саликов.

Весеннее наступление Колчака ухудшило положение советских войск в Туркестане. В середине апреля 1919 года Дутову удалось вновь перерезать линию железной дороги между Оренбургом и Актюбинском. Красная Армия Туркестана после упорных боев оставила Актюбинск, и Туркестанская республика снова оказалась в окружении.

Но с разгромом основных сил Колчака Красная Армия могла приступить к ликвидации его Оренбургской белоказачьей армии и остатков Южной армейской группы, чтобы восстановить прочную связь Туркестана с центром. Советские туркестанские войска также готовились к новым, решающим боям.

Летом 1919 года с первым объединенным походом Антанты было покончено.

Колчаковской армии — самой сильной из белогвардейских армий — было нанесено решительное поражение и она была отброшена за Урал. Колчак не оправдал надежд, возлагавшихся на него империалистами Антанты.

Красная Армия не допустила соединения колчаковцев с деникинскими войсками на Волге и с вооруженными силами интервентов и белогвардейцев в районе Котласа — Вятки. Наступление Деникина на Южном фронте, начатое в мае 1919 года, то есть в разгар наступления Красной Армии на Восточном фронте, не спасло Колчака от разгрома, хотя деникинским войскам и удалось продвинуться к центральным районам Советской республики.

Не достигло целей, поставленных Антантой, и наступление войск Юденича — Родзянко на Петроград: Красная Армия сумела отбить нападение врага на северо-западе, не ослабляя Восточного фронта.

Героические действия Красной Армии весной и летом 1919 года на основных фронтах привели к поражению контрреволюции и на других участках борьбы — на Севере и в Туркестане. Интервенты были вынуждены приступить к эвакуации своих войск с советского Севера. Иностранные захватчики бежали также из Туркестана. Интервенция на Севере и в (Средней Азии потерпела провал. На белорусском участке Западного фронта советские войска, ведя ограниченными силами активную стратегическую оборону, сорвали замысел врага — отвлечь советские силы с Восточного фронта, чтобы помочь Колчаку.

Разгром первого объединенного похода Антанты имел огромное политическое и военное значение для всего последующего хода гражданской войны. В результате этой победы упрочилось международное и внутреннее положение Советской республики, возросла мощь Советского государства и его вооруженных сил.

Б области международной это нашло свое выражение в том, что силы иностранных интервентов были значительно ослаблены. В интервенционистских войсках США, Англии, Франции вспыхивали восстания, солдаты и матросы все настойчивее требовали от своих правительств прекратить войну с Советской Россией и вернуть их на родину. Антанта вынуждена была окончательно отказаться от дальнейшего использования своих собственных вооруженных сил на фронтах гражданской войны в России.

«Наша победа над Колчаком, Юденичем, над этими слугами международного капитала, — говорил В. И. Ленин, — велика, но еще гораздо больше, хотя и не так ясна, победа, которую мы одерживаем в международном масштабе. Эта победа заключается во внутреннем разложении империализма, который не может послать своих войск против нас» [242].

Эту победу В. И. Ленин называл главной, имеющей всемирно-историческое значение.

Героическая борьба рабочих и крестьян Советской республики против иностранной интервенции привлекала к себе сочувствие многомиллионных масс трудящихся в капиталистических странах. Ширилось движение рабочего класса под лозунгом «Руки прочь от России!».

Идеи социалистической революции и поддержки Советской республики как отечества трудящихся овладевали все более широкими слоями пролетариата в капиталистических странах. В. И. Ленин говорил 12 июля 1919 года:

«Во всех враждующих с нами государствах растут дружественные нам силы» [243].

Летом 1919 года обострились противоречия в лагере империализма. Особенно резко проявились они в японо-американских отношениях. Империалистическая Япония стремилась использовать поражение колчаковских войск и падение престижа США, как одного из главных организаторов похода, для осуществления своих собственных планов экономической и политической экспансии на Дальнем Востоке. Противоречия между США и Японией усиливались, борьба между ними за укрепление своих позиций в бассейне Тихого океана обострялась. Усилились также противоречия между США, Англией и Францией. Каждое из этих империалистических государств стремилось направить действия войск контрреволюции в своих собственных интересах.

Противоречия между капиталистическими странами являлись одним из важнейших косвенных резервов социалистической революции. Они облегчали положение Советского государства, делали непрочными позиции его врагов.

Ослабление позиций империализма и усиление страны социализма — таков был важнейший международный итог разгрома первого объединенного похода Антанты.

Победа Красной Армии укрепила политическую, хозяйственную и военную мощь Советской страны. В ходе борьбы с интервентами и белогвардейцами окреп военно-политический союз рабочего класса и трудового крестьянства. Крестьянские массы Сибири, испытавшие на себе ужасы режима интервентов и колчаковцев, поднимались на борьбу за Советскую власть.

Мобилизация всех сил и средств на разгром армии Колчака, проведенная Коммунистической партией и Советским правительством, еще теснее сплотила вокруг Советской власти рабочий класс и трудовое крестьянство, подняла их политическую активность, направила их усилия к главной в тот период цели — укреплению обороноспособности Советской республики.

Вместе с тем выковалось военно-политическое единство народов Советской страны — нерушимый союз РСФСР с братскими Советскими республиками — Украиной, Латвией, Литвой и Белоруссией в их борьбе против общего врага — иностранного империализма и поддерживаемой им белогвардейской контрреволюции.

Красная Армия в тяжелой борьбе с превосходящими силами Антанты закалилась, окрепла и уже могла решать труднейшие военные задачи. Красная Армия, по выражению В. И. Ленина, «научилась побеждать генералов царя и генералов Англии, Франции и Америки» [244].

Выросло военное искусство советских войск. Они окончательно переходят от разрозненных действии на отдельных направлениях к проведению планомерных операций фронтового и армейского масштаба. Характерной чертой советского военного искусства, ярко проявившейся в борьбе с колчаковцами, явилось умение подчинить тактические интересы решению крупных стратегических и оперативных задач. Это нашло свое выражение во всей подготовке и организации контрнаступления Красной Армии на Восточном фронте. Сам переход от тяжелых оборонительных боев к контрнаступлению, отличавшемуся большой целеустремленностью и необычайным размахом, также свидетельствовал о росте военного искусства Красной Армии.

Характерными для действий многих советских частей на Восточном фронте были активность, маневренность и творческая инициатива красноармейцев и командного состава. Они смело ломали линейные формы борьбы, сохранявшиеся еще от первой мировой войны, и выдвигали новые способы решения боевых задач, наиболее отвечавшие природе гражданской войны.

Победоносное наступление советских войск на Восточном фронте очистило от врага Урал с его тяжелой промышленностью и богатые хлебом районы Поволжья и частично Западной Сибири. Это значительно облегчало хозяйственное положение страны, давало возможность улучшить продовольственное снабжение тыла и фронта. Красная Армия получила на Урале мощную кузницу оружия.

Упрочение союза рабочего класса с трудовым крестьянством, создание регулярной, дисциплинированной Красной Армии, сплочение народов Советской страны вокруг русского рабочего класса — вся эта гигантская работа была проведена Коммунистической партией. Осуществляя решения VIII съезда, партия очищала свои ряды от чуждых элементов, усиливала руководство Советами и армией, повышала уровень своей организаторской и политико-воспитательной деятельности, охватывала своим влиянием все новые и новые массы трудящегося населения страны.

Разгром первого объединенного похода Антанты показал, что тыл Красной Армии гораздо устойчивее и крепче, чем тыл армий Антанты и ее наемников — белогвардейских генералов.

Но война была еще далеко не закончена.

Ввиду провала первого объединенного похода империалисты Антанты выработали план нового наступления на Советскую республику. Как толь ко обнаружились признаки поражения Колчака, они вновь стали подготавливать силы для продолжения войны против страны Советов. На этот раз империалисты Англии, Франции и США перенесли центр тяжести борьбы с Советской республикой на юг, где действовала давно поддерживаемая ими армия Деникина.

Чтобы отразить этот новый натиск врагов, трудящиеся Советской России должны были извлечь для себя уроки из борьбы с колчаковщиной.

28 августа 1919 года в «Правде» было опубликовано письмо В. И. Ленина к рабочим и крестьянам по поводу победы над Колчаком.

В. И. Ленин указал, какие пять главных уроков должны извлечь все рабочие и крестьяне из своего тяжелого опыта, чтобы застраховать себя от повторения бедствий колчаковщины.

Первый урок заключался в том, что для защиты власти рабочих и крестьян нужна могучая Красная Армия.

В. И. Ленин призвал трудящихся отдать делу укрепления Красной Армии все силы, все средства, все умение. Первый, основной и главнейший долг всякого сознательного рабочего и крестьянина — не за страх, а за совесть исполнять все законы о Красной Армии, поддерживать дисциплину, всячески помогать Красной Армии. Любое проявление партизанщины, своеволия отдельных отрядов, непослушания центральной власти ведет к гибели, является помощью врагам Советской власти.

«С крепкой Красной Армией мы непобедимы, — писал В. И. Ленин. — Без крепкой армии мы — неминуемая жертва Колчака, Деникина, Юденича» [245].

Второй урок состоял в том, что Красная Армия может быть крепкой только при наличии больших государственных запасов хлеба. Без этих запасов нельзя было ни передвигать армию свободно, ни обучать ее, нельзя было содержать рабочих, трудившихся на армию.

В. И. Ленин подчеркнул, что главная причина недостаточно быстрых и прочных успехов Красной Армии заключается теперь как раз в недостатке государственных запасов хлеба. Чтобы сосредоточить в руках государства необходимые продовольственные запасы, крестьяне должны отдать все излишки хлеба.

«Чем сознательней становятся крестьяне, — указывал В. И. Ленин, — тем тверже стоят они за рабочих, тем крепче их решение всячески помочь рабочему государству, чтобы сделать невозможным возврат власти помещиков и капиталистов» [246].

Всякое утаивание от Советского государства хлебных излишков есть не что иное, разъяснял В. И. Ленин, как помощь Колчаку, как предательство по отношению к рабочим и трудящимся крестьянам.

«Третий урок. Чтобы до конца уничтожить Колчака и Деникина, необходимо соблюдать строжайший революционный порядок, необходимо соблюдать свято законы и предписания Советской власти и следить за их исполнением всеми» [247].

В. И. Ленин указывал, что любое беззаконие, каждое нарушение советского порядка есть уже зацепка, которую тотчас же использует враг.

Надо немедленно пресекать малейший беспорядок, отступление от добросовестного исполнения законов Советского государства. Только таким путем можно будет выловить и обезвредить помещиков, капиталистов и их прислужников, которые используют малейшие ошибки и слабости в работе органов советской власти для подготовки контрреволюционных заговоров, мятежей, для помощи иностранным интервентам и белогвардейцам.

Четвертый урок. Рабочие и крестьяне должны помнить, что колчаковщина возникла с помощью меньшевиков и эсеров, называвших себя социалистами, а на деле являвшихся пособниками белогвардейцев, пособниками помещиков и капиталистов.

«Пора научиться оценивать политические партии по делам их, а не по их словам» [248], — писал В. И. Ленин.

И, наконец, пятый урок борьбы с колчаковщиной заключался в том, что крестьянство должно без колебания сделать выбор в пользу рабочего государства.

Меньшевики и эсеры пугали крестьян диктатурой рабочего класса. Но крестьяне на собственном опыте убедились, что нужно сделать решительный выбор: либо диктатура помещиков и капиталистов, либо диктатура пролетариата. Середины нет.

В. И. Ленин писал:

«Диктатура рабочего класса, это значит: рабочее государство без колебаний подавит помещиков и капиталистов, подавит изменников и предателей, помогающих этим эксплуататорам, победит их.

Рабочее государство — беспощадный враг помещика и капиталиста, спекулянта и мошенника, враг частной собственности на землю и на капитал, враг власти денег.

Рабочее государство — единственный верный друг и помощник трудящихся и крестьянства. Никаких колебаний в сторону капитала, союз трудящихся в борьбе с ним, рабоче-крестьянская власть, Советская власть — вот что значит на деле «диктатура рабочего класса»» [249].

Рабочие и крестьяне Советской страны под руководством Коммунистической партии продолжали героическую борьбу против иноземных захватчиков и внутренней контрреволюции, отстаивая великие завоевания социалистической революции. Каждый удар по врагу был шагом к миру, к возможности заняться мирным трудом, о котором мечтали истомленные многолетней войной трудящиеся Советской России.