Рейв на кольцах Сатурна

Глава 21

Поздравляю, теперь ты агент под прикрытием второго уровня! Выпить что ли за это? Нее, пора капельку передохнуть. Итак, после вчерашнего «мозгового» штурма с применением тяжёлых алко-ракет класса «бутылка-глотка», организм просит пощады.

Лучше водички. Холодной. Внутрь и снаружи. Попить и умыться, короче. Фух! Вроде, полегчало.

Отражение в видеозеркале угрюмо посмотрело в ответ.

Может хватит, а?

Извини, братишка. Я снова ввязался в эти подковёрные игры и теперь ощущаю себя шпионом-неудачником. Ну не моё это! Всякие хитрости, многоходовочки, обман ради блага и прочая лабуда, прикрывающая обычный шкурный интерес. В моём случае, возможность сбежать из психушки, которая находится внутри астероида.

Для этого я не только бухаю, как последняя тварь с доктором-спецом, но и навязываюсь в друзья террористке-биоанархистке. Причём, не известно, что для меня опасней.

Зигмунд, не жалея ни меня ни себя, пьёт только медицинский спирт. А это даже для моей тренированной печени слишком уж суровая проверка на прочность.

Ну, а Ультра может просто удалить меня, как устаревшую аугментацию.

Вот и мечусь между двумя огнями, словно петух с подпаленными крыльями.

Хрипло кукарекнув, я действительно забегал по своей палате, нелепо кривляясь и взмахивая руками.

Потом, не выдержав тяжёлого звона в своей гудящей от похмелья голове, свалился на пол и, свернувшись калачиком, тихонечко завыл.

Какой же ты жалкий. Прям мерзко смотреть! Поползай ещё, похлюпай, как текущая сучка! Реальной Нулевой. А мог бы нормальную тусу замутить. Особенно с этой оторвой. Как её там? А, Ультра! Дикая же бабёнка, мне под стать.

Но ты ноешь и ноешь. Страдалец херов. Отрываться нужно, пока есть шанс.

Хочешь помогу? Тебе нужно просто расслабиться и дать мне порулить. Угорим по полной! Помнишь, как на «Голубенькой Пташке»? Ух и веселуха была!

— Заткнись! Заткнись, ублюдок! — закричал я внутрь себя, словно мог заставить его замолчать.

Но тишина пришла. Спокойная, тягучая, усыпляющая.

Неужели у меня действительно есть силы, чтобы утихомиривать Бога тусовок? Или это случайность?

Ответа не было.

Если только не считать тихое поскрёбывание откуда-то сбоку, прямо из стены.

Галлюцинации?

Копошение сдвинулось и перешло на потолок, где, аккуратно вытолкнув пористую пластину вентиляции, вылезло в виде Прожоры.

Виртуозно приземлившись, скотт настороженно двинулся в мою сторону, постоянно принюхиваясь. Он будто ждал от меня какого-то подвоха.

Я лежал не шевелясь.

Наконец, он почувствовал во мне что-то знакомое и родное. Упруго запрыгнув на мои ноги, он, приятно топая своими лапками, устроился у меня на груди. И сразу же в моё сознание хлынул поток образов, эмоций и сумбурных чувств.

Страшно, голодно, заманчиво пахнет. Темнота, пронзаемая лучами тепла. Низкий гул и волны влажного воздуха. Узкий проход тянется очень долго. Но оттуда тянет так вкусно, что желудок берёт командование на себя.

Решётка. Можно пролезть. Передо мной огромные чаны с чем-то бурлящим, красновато-бурым и пахнущим внутренним запахом друга. Тянущиеся ленты, на которых сокращаются куски чего-то склизкого и аморфного.

Сглатываю слюну. Всё это съедобно, вкусно, питательно. Хоть и непривычно.

Осторожно перебираюсь на потолочную балку и иду дальше.

Видение гаснет…

Прожора уютно свернулся калачиком и тихонько похрапывал. Только сейчас я заметил, что его мордочка измазана багрово-коричневым. Засохшие пластинки чей-то крови осыпались с неё прямо на белый пол.

Я поднял парочку и растёр пальцами. Понюхал.

Где же ты был малыш? И самое главное, что ел? Неужели в этой больнице есть ещё секреты, о которых мне лучше не знать?

— Твою мать, как же от тебя воняет! Не дыши в мою сторону, дебил! — брезгливо бросила Ультра, когда нас вывели на завтрак.

Её палата теперь и вправду располагалась напротив моей. Двести первый не соврал. После нашей ночной беседы, он воспринял мою, достаточно бредовую, идею вполне реалистичной.

— Эта Ультра, конечно, девица особого мировоззрения. Я бы даже сказал уникального. В ней сочетаются столько противоречий, что впору про неё отдельную главу в моей книге писать. Примёр её психического состояния идеально впишется в часть о современных видах биполярной циклотимии.

Так что, твоя импровизация может и сработать.

Со своей стороны, я помогу вашей авантюре всеми доступными способами. Тебе же следует держаться возле неё, пока вы не прибудете в её нуклеотидную ячейку, — уверенно вещал Зигмунд Карлович после третьего стакана медицинского спирта.

— Какой ячейки? — не понял я.

— Нуклеотидной. Это блок полимерной молекулы ДНК. Биоанархисты ассоциируют структуру своего сообщества с геномом, где каждая революционная ячейка автономна и имеет возможность к самокопированию.

Это достаточно сложное социальное формирование, которое, тем не менее, называют достаточно простым термином «венерианский биоанархизм».

Как-нибудь я расскажу тебе о нём поподробней. Но сейчас лучше сосредоточиться на практической части, — он сделал внушительный глоток из своего стакана и, крякнув, занюхал рукавом своего халата.

Затем задумчиво потёр переносицу и продолжил.

— Видишь ли, нам ни разу не удавалось проникнуть внутрь такой ячейки. Все наши попытки жёстко фиксировались с последующей дестабилизацией агента. Проще говоря, из нашего человека делали боевого мутанта, который становился слепым орудием биоанархистов.

В какой-то момент нам надоело поставлять дополнительный запас органики для их организации, и мы занялись альтернативными способами внедрения.

Одним из таких и является эта психлечебница.

Я прифигел. Опять двадцать пять! Ну почему меня постоянно притягивает к подобным хероборам?

С тех пор, как я покинул Грязь (тьфу ты, начинаю говорить, как Йося), одно дерьмо за другим. Это просто несчастливая полоса в жизни или я реально попал в глубокий судьбоносный водоворот?

Без градуса не поймёшь.

Вот я махнул стакан залпом. Покряхтел, закусил куском чего-то мясного и, наконец, смог нормально вздохнуть.

Легче не стало.

— А кто это мы? Тоже какая-нибудь секретная спецслужба? — не выдержав, напрямую спросил я.

— Транспланетная корпорация «Лайф технолоджи», - спокойно ответил Зигмунд.

Хм, вот этого я не ожидал. Мне думалось, что всякими революционерами и прочими радикальными активистами занимаются парни из разных разведок и тому подобных контор. А тут одни из крупнейших транскорпов озаботились построить целую психушку посреди космоса и всё для того, чтобы закинуть своего человека к биоанархистам.

Занятненько.

Только не до конца понятно.

— Круто! Нечего сказать. Насколько мне известно у вас там бабла немерено. Но зачем вы к этим венерианским отщепенцам сунулись? Чего у них такого ценного? — продолжал я раскручивать Двести первого на откровенность.

Он хитро взглянул на меня, будто понял, что я стараюсь вытащить из него побольше инфы. Сделал внушительный глоток спирта и снова занюхал рукавом своего халата.

— Это и ежу понятно. Конечно, технологии.

— То есть, огромная корпоративная махина с невероятными интеллектуальными и материальными ресурсами не может придумать, то, до чего допёрли какие-то биоанархисты?

— Гении товар штучный. Кому-то повезло заполучить такую курочку, несущую золотые яйца.

Я устало потёр лицо. Всё-таки алкоголь начинал действовать. В голове ничего не складывалось.

— Ладно, пусть будет так. Но почему не выкрасть этого умника? Или перекупить? Припугнуть, в конце концов. Старый добрый шантаж, тоже никто не отменял, — вытолкнул я из себя нелепые домыслы.

И не дожидаясь ответа Зигмунда, сам всё понял.

Если эти ребята фанатики, то им плевать на такое дерьмо. Деньги, страх, угрозы, всё пустое. Есть цель и только она важна.

Йося такой же. Может не полностью, но все эти черты определённо в нём просматриваются. Исступлённо и яростно он защищал свои идеалы, споря с каждым, кто противоречил его мировосприятию. Каждый раз, когда наш разговор заходил о СОЦах или метакоммунистах, он будто становился другим человеком. Это было страшно и иногда доводило нас до прямого конфликта. Трудно дружить с человеком, у которого такой мощный сдвиг по фазе.

Хотя у меня получалось.

Вроде.

— Подожди. Я переформулирую вопрос. Что за технологии такие редкие и эксклюзивные хотят заполучить транскорпы?

— А вот это пусть останется маленькой тайной. Меньше знаешь, лучше спишь, ведь так? — закончил он очередной, не до конца понятной мне, прибауткой.

Расширитель памяти молчал, а моя собственная ленилась искать в ворохе старья точное определение этих слов. Вот такие проблемы современности. Мелкие и глупые. Впрочем, как и всегда.

В голове всплыли «дураки и дороги», но откуда это и к чему, мой, затуманенный 70-градусным пойлом, мозг осознать не мог.

Так и оставим. Смазанным и расплывчатым.

— В общем, работай с тем, что есть и ищи любые подходы. Через денёк ещё раз с тобой встретимся и обговорим всё конкретней.

— Окей. Только можно две просьбы?

— Хоть десять, — улыбнувшись, ответил Зигмунд.

Видимо, в подпитом состоянии его настроение всегда шло вверх. Что удивительно, это никак не сказывалось на его внимательности и самоконтроле. Ничего лишнего не сказал, хотя и создал ощущение полной откровенности. Ну, и из меня вытащил, всё что хотел.

— Нужно поселить Ультру напротив меня.

— Без проблем. Можно хоть к тебе в палату. Кровать заодно поставить?

Я аж закашлялся.

— Нет, этого точно не нужно. А вот вторая просьба будет посложнее.

Зигмунд слегка напрягся.

— Давай на следующей встрече пить не будем?

Ответом мне был хохот и дружеское похлопывание по спине.

— Как скажешь, Ал! — отсмеявшись, уверил меня доктор.

Мы шли по коридору, как свободные люди.

Это было приятно, если бы не являлось самообманом.

На нас всё те же пресловутые зелёные шмотки. На руках браслеты. Единственное отличие — это прозрачные бейджики на груди с тонкой микрогравировкой внутри.

Такие украшения нам выдал Зигмунд, когда я вкратце обрисовал ему предстоящий план побега. По сути, такие пластиковые карточки есть у всего медперсонала. Но наши отличались отсутствием оболочки. Там обычно указывались всякие личные данные, по типу фотографии, должности и уровня допуска. У нас же просто голый чип, который открывал все двери.

По легенде, мой покровитель смог выкрасть два не активированных идентификатора с чистой историей и передать мне для личных нужд. Единственным минусом было время их действия. Не больше одного часа после выхода из зелёной зоны.

Так называется та часть комплекса, где обитают пациенты. В жёлтой зоне живёт медперсонал и другие работники станции. А красная практически полностью автоматизирована. Там находится реактор, вся рециклика, запасы топлива и тому подобная техническая хрень.

Вот туда нам надо.

Зигмунд здраво предположил, что если нас просто отпустить в свободное плавание, то проще всего будет соскочить из приёмных доков. Там стояло несколько планетарных катеров ближнего действия, переделанных для более длительной работы вне атмосферы. Парочка скоростных яхт высшего руководства, что иногда залетает в психушку на чай. И один старый транспортный анабиозник, который обеспечивает доставку больных из приёмки на орбите Земли и Юпитера.

Но такая лёгкость в побеге может насторожить знакомых Ультры. Закрытая лечебница с мощной охранной системой и вот так обосраться. Выпустить через главный вход двух пациентов.

Палево дикое.

Поэтому Двести первый подкинул мне годную идейку насчёт грузовых доков, которые используются рабочими для технических нужд.

Там и людей почти не бывает. Роботы одни. А будет допуск, тебя даже не заметят.

К тому же парни, что прилетят нас вытаскивать смогут замаскироваться под обычный транспортник. Зигмунд сказал, что нужные пароли он даст без проблем.

Вот мы и идём, чтобы всё получше разведать. Гордо и с выпрямленной спиной.

Я так вообще, разыгрываю весь этот фарс с максимально серьёзной миной. Будто реально пробил нам левые идентификаторы и весь такой крутой и важный тип.

Смешно, конечно. Но чего не сделаешь ради настоящей свободы.

Жаль, что миллионы моих подписчиков не узнают о таких упоротых приключениях. Даже текстовый блог накатать будет проблематично. Слишком уж много на мне завязано всяких политическо-экономических важностей. Тут и Марс с его войной, Владимир Секретович демиург на пенсии, ставший наркобароном, ну и ситуация на «Синей птице», где моё второе я перебило чуть ли не половину экипажа.

А ещё транскорпоративная психушка, что по совместительству является центром по подготовке агентов внедрения.

Такие замесы просто так не расскажешь. Сразу найдётся человек, который захочет закрыть мне рот. Пресловутая свобода слова перестаёт действовать, когда ты затрагиваешь сильных мира сего.

Это вам не на рейвах тусоваться и народ в СпидНете развлекать. Тут типа серьёзная журналистика. А я от такого давно ушёл. Пользы мало, денег тоже, а проблем куча. Хочешь справедливости? Не в этом мире.

— Сколько у нас осталось? — переходя на крадущийся шаг, шёпотом спросила Ультра.

— Я откуда знаю, — прошипел я в ответ.

— Вот дебил. А если допуск закончится? Нас же повяжут, как миленьких.

Я поморщился, но заставил себя продолжать подыгрывать.

— Не парься, обратно соскочить всегда успеем. Тут хитрая прога стоит. Вроде на вход запрос посылает, а на выход блочит. Так что нам главное до доков добраться, а там хоть ночевать оставайся, — сморозил я какую-то тупую хрень.

Биоанархистка подозрительно посмотрела на меня, но кивнула.

В общем весь этот спектакль выглядел дёшево. Даже я, особо не разбирающийся во всех этих системах безопасности и охранных периметрах, понимал, что двое пациентов, шастающих по жёлтой, а потом и красной зоне, выглядят, по меньшей мере, странно.

И если бы не Зигмунд, нас даже с полноценными идентификаторами и в форме медперсонала повязали за минуту.

Но пока игра продолжалась, Ультра всему верила, и мы шли.

Зевнув, я попытался сосредоточился и вспомнить куда идти дальше.

Если в «зелёнке» я ориентировался вполне себе сносно, то с «желтухой» были проблемы. Всё-таки здесь я бывал, только когда приходил в гости к Двести первому.

В общем, кое-как раздуплившись, я всё-таки вывел нас к переходу в красную зону. И вроде мы даже никому особо на глаза не попались. Ну, или Зигмунд заранее всех оповестил, чтобы никто не маячил во время нашей прогулки.

— Ага, похоже здесь. Теперь нужно быть осторожней. Народа там почти нет, всем заправляет автоматика, — весомо произнёс я, когда мы подошли к лифту, ведущему на следующий уровень.

— Поняла. Ты вперёд, я замыкаю. Твои сектора с 9 по 3. Мои остальные. Двигаем, — неожиданно сухо и резко заговорила она.

— Чего? Какие сектора?

— Твою мать. Совсем забыла. Короче, смотри перед собой и не забывай вертеть башкой слева направо. Я прикрываю твою жопу. Так понятней?

— Ага. Полностью. А пушки у тебя есть? Или мы просто по приколу в солдатиков играем?

Коротко выматерившись, Ультра приняла мои правила игры. Мы двинули дальше, теперь уже без этих военных выкрутасов. Но идти старались осторожно и особо не шуметь.

— Подожди. Здесь какой-то поворот, а его вроде не должно быть, — остановился я у т-образного перекрёстка.

Никаких обозначений не было, так что, немного постояв в тщетных попытках заставить мою память работать, я всё же решил свернуть налево.

Вот хрень! Ещё одно разветвление. Только теперь особого выбора не было. Одна стальная мембрана, закрытая наглухо, и вторая, с призывно горящим зелёным огоньком.

Попробуем.

Прикладываю идентификатор и о чудо, почти неслышный писк, плавно уходящие в стены, пластины открыли нам проход.

Пятьдесят метров, сто. Становится ощутимо теплее и повышается влажность. Я будто ощущаю, как в лицо мне дышит тропический лес. Правда, все эти приколы я чувствовал только в виртуалке, но похоже жутко. Даже запах лёгкой гнильцы есть.

Ещё с десяток шагов, и мы выходим на небольшой балкончик, с которого открывается великолепный вид на преисподнюю.

— Звездец! Значит все эти байки правда! — ошарашенно воскликнула Ультра.

Я непонимающе уставился на неё.

— Про психбольницу, которой заправляют людоеды. Типа там есть место, которое называется «мясокомбинат». Где лишних пациентов расчленяют, фасуют и отправляют любителям деликатесов по всей Солнечной.

Вот такая сказка, оказавшаяся реальностью.

Долбануться.

— Ты уверена, что это не какая-то ошибка или вроде того? — содрогаясь от омерзения, спросил я.

— А ты посмотри получше и поймёшь о чём я.

Мы замолчали.

Теперь мне стало понятно, что за образы передавал мне скотт. Он уже здесь побывал. И хорошенько подкрепился.