Рейв на кольцах Сатурна

Глава 7

Город хиппи.

Нет, не так. Город упоротых хиппи.

Когда я высказал своё первое мнение о «Горьком Маяке», Йося лишь ухмыльнулся и глубокомысленно намекнул, что это ещё цветочки. И это спустя пять минут после нашего прибытия, когда ко мне подошёл милого вида транссексуал относительно мужского пола и предложил закапаться с ним «серебром».

Открыто улыбающийся, с лёгким румянцем на пухлых щёчках и выдающейся грудью третьего размера он (или она, а быть может, всё вместе) не мог получить отказ. Я бы просто не смог его обидеть.

Тем более он уже прижался ко мне. Да так сильно, что я почувствовал его напряжённый орган прямо на моей ноге.

Вообще я достаточно толерантный к подобного рода фокусам. Учитывая, что сейчас процентов шестьдесят всего населения Солнечной находятся в той или иной стадии изменения, критиковать чей-то выбор — занятие, как минимум, глупое. Хейта получишь по самое не балуй.

Другое дело, что эти самые модификации носят очень разный характер.

Кто-то меняется, считая, что эволюционирует, добавляя себе лишние конечности, органы чувств, расширяя мозговую ткань. Другие идут на поводу у моды, увеличивая, округляя, надувая или наоборот удаляя всё, что только можно (и нельзя). Третьи отдаются своим сексуальным предпочтениям, меняя гендер чуть ли не каждый месяц, а иногда и смешивая его вариации.

Остаются, разумеется, и господа «натуралы», но даже у них есть множество косметических и физических улучшений. Глаз подстроить, волосы нарастить, бородавку убрать. Мелочи, конечно, и, вроде как, не считается. Но по сути они так же «работают» над своим телом. Только в минимальных пропорциях.

Есть, правда, и жёсткие ребята из всяких ультрарадикальных сект, которые вообще себя содержат в абсолютной чистоте. Но это уже скорее исключение из правил и их количество исчезающе мало.

Поэтому сложновато критиковать и ненавидеть кого-то, отличающегося от тебя, если ты сам модифицирован.

Но!

Человеческая сущность такова, что без загонов жить не может. И взять даже мой пример. Я вроде одинаково отношусь ко всем людям, неважно бигендер, андрогин, мутант или «чистюля», но вот-вот и проскакивает какая-то примитивная хрень, секундное отторжение.

Всё-таки, папочка-генетик, который проектировал мою днк-схему, взял что-то от себя. Ну или напутал и запихнул в меня слишком уж ярое неприятие к альтернативной сексуализации.

Сдерживаюсь, как могу, но иногда грубое вторжение в моё личное пространство бесит невероятно. Особенно, если таким занимается слишком мужеподобное существо.

Причём я не против секса с андрогинами, теми же самыми бигендерами (если у них осталось хоть что-то «мясное») и даже зооморфами. Но вот чем больше ты напоминаешь мужчину, тем дальше я буду от тебя держаться в сексуальном плане.

Такой вот парадокс.

Здесь, конечно, случился лёгкий диссонанс. Вроде бы и приятная девчуля, но его/её горячий «болт», что елозил по моему бедру, недвусмысленно намекал на «двойное дно». Вот я и заволновался.

Но отступать было поздно, и я, пошире открыв глаза, принял гостевую каплю «серебра» прямо в зрачок.

Успокоило меня и то, что Йося поступил так же. А значит подобное дружелюбие здесь в порядке вещей.

— Хорошей вам тусы, красавчики, — ласково улыбнувшись, пожелал новый знакомый/знакомая.

Переглянувшись с Усатым, мы ответили взаимной благодарностью и пожеланием прекрасного дня. Причём, сделали это почти синхронно и в унисон, а значит «серебряный» эффект накрыл нас по полной.

— Ничего себе концентрат! Я похожую вещь только на Весте пробовал. Там местные ребята такие препараты гонят, что отвал башки просто. Не ожидал, что и у вас умельцы будут на уровне.

Повторив вместе со мной последнюю фразу, Йося многозначительно поднял палец и сказал, что это ещё цветочки, а ягодки буду попозже.

Где-то я уже это слышал…

Мы снова произнесли предложение одновременно и, посмотрев друг на друга, дружно рассмеялись. Да, пёрло нас конкретно! А что ещё будет!

Вокруг гомонила разношерстная толпа, и я впервые увидел на Марсе столько ярких и необычных людей. Каждый старался чем-то выделится: внешним видом, запахом, свечением, звуком, движением. Передо мной прошли худощавые, богомолоподобные существа, ростом под два с половиной метра, переговариваясь щелчками и тихим треском. За ними, нежась на голографическом облаке, плыли младенцы, которых держала на поводке парочка гламурных, полностью обнажённых девиц. Возле моего плеча, весь заляпанный чем-то светящимся, прямо в воздухе рисовал какой-то мужик. Вид у него был настолько воодушевлённый, что кажется и меня зацепила невидимая муза.

Я приостановился, чтобы взглянуть на его художества, но Йося не дал мне и секунды, потащив дальше. Перед моими глазами успели пронестись фрактальные рыбки, которые, проваливаясь внутрь себя, становились своей уменьшенной копией.

Выглядело здоровски!

Я выразил респект этому уличному художнику. Правда в ответ получил отменное ругательство и средний палец от одной из чешуйчатых засранок. Но, видимо, такова тяжёлая доля истинного творца. Отбиваться от нападок ничего не понимающего быдла.

Хихикнув про себя, я расслабился и позволил течению и руке Усатого вести меня дальше.

Идти нам пришлось довольно долго, так что разок мы стопанули у автомата с газировкой и выпили по здоровенной бутылке амфетаминового лимонада. Залетело на ура и кровь сразу побежала быстрее.

Теперь мы двигались почти бегом и, пролетающая мимо, людская круговерть казалась мне волшебным стробоскопом.

Вспышка! Девичье трио изгибается под тяжёлый басовый ритм на импровизированной песочной арене.

Тьма.

Вспышка! Двое мужчин с накрашенными губами борются на руках. Вокруг улюлюкающая толпа худощавых мальчишек.

Тьма.

Вспышка! Под ногами пустота и мы бежим по невидимому мосту навстречу улыбающемуся толстяку.

Тьма.

Вспышка! По моему телу, хватаясь крохотными лапками, взбирается скотт. Йося стоит рядом и удивлённо смотрит на это.

Тьма.

Вспышка! Я перевожу дыхание и глажу тёплого зверька, что пристроился у меня на коленях.

— Ты, конечно, счастливчик. Яйца сам отрежешь или помочь?

Недоумевающе поднимаю голову и возвращаюсь в реальность. На меня смотрит какой-то мужик и ждёт ответа.

— Что? Какие яйца?!

— Ну не твои же. Вон видишь — ты как-то скотта приманил, теперь возле тебя трётся весь вечер. Это, кстати, редкость. Они на людей уже как лет десять не выходят. Слишком на них охотиться стали.

А тут на тебе. Вроде и шумно, светло, народу много, мелкий вылез откуда-то и на тебя прыг. Сидит уже как час. Все в шоке, думали сначала, что ты фокусник какой-то, — прихлёбывая пиво, сказал мне он.

Тут я увидел рядом с собой аналогичную кружку, наполненную почти до краёв. Предположив, что это мой заказ, я одним махом ополовинил её. Затем перевёл дух и допил уже более спокойно и размеренно. Даже вкус почувствовал. Лёгкий такой намёк на цитрус, в светло-пшеничном формате.

— Так, ладно. Пусть пока скотт вместе со своими яйцами останется при мне. А ты лучше скажи, что это за место? — спросил я.

— Кто-то похоже крепко принял. «Зазеркалье» все знают. К нам даже из соседних СОЦев приезжают, чтобы потусить. А ты ещё спрашиваешь. Ну даёт, парни, — обратился он к ребятам, что сидели за соседним столиком.

Одним из них оказался Йося и мне сразу же стало спокойней. Повторения загула в «Пей, как скотт» мне не хотелось. Но, похоже, всё к этому шло.

— Билли, чего ты вообще к нему пристал? Сейчас шоу начнётся, а у тебя лазер даже не заряжен, — сказал ему крепыш с копной соломенных волос, уложенных в какую-то замысловатую причёску.

— В натуре! Сегодня же Алиса выступает? — ответил Билли.

— Она самая. Кролик и Шляпник завтра. Говорят, ещё Черная и Белая королева будут. Так что заряжай батареи на максимум.

— Ух, точно. Девчули огонь! Быстрые, вёрткие, сладкие!

Восторженные возгласы подхватили соседние столики и, кинув на них взгляд, я, наконец, смог осмотреться и понять, где нахожусь.

Теперь понятно, почему это заведение называется «Зазеркалье». Мой расширитель памяти услужливо предоставил энциклопедическую сноску о каком-то там произведении с похожим названием, но я отбросил эту скукоту. Льюис Кэрролл, математик, писатель, 19 век — что за бред?

Есть только «Джефферсон Эйрплэйн» с их миллионы раз замиксованными хитами «Белым кроликом» и «Кто-нибудь для любви». Эти пионеры психодел-рока до сих пор гудят на многих земных рейвах.

Разумеется, мало кто по-настоящему знает их историю, но таких отвязных тусовщиков и экспериментаторов ещё нужно поискать. Их гибридное звучание взорвало музыкальную сцену того времени.

И даже сейчас спустя почти два века у них остаётся огромное количество поклонников, которые, правда, не до конца знают, что и откуда произошло. Но радует уже то, что создатель «Зазеркалья» их ярый фанат. Это видно по оформлению, названию и фоновой мелодии, что неспешно вплетается в мозг, словно молекулы ЛСД.

— Леди и джентльмены, дамы и господа, месье и мадмуазели, чуваки и чувихи! Разрешите представить вам долгожданное, сногсшибательное, феерично-оргазмичное шоу-водевиль «Киска-Алиска и её затраханные подружки Королевы Эрогенных зон в Стране Удовольствий»!

Присаживайтесь поудобней, доставайте свои лазеры, подключайте секс-передатчики и готовьтесь окунуться в океан страсти и незабываемых ощущений!

Мы начинаем! — возопил одетый в разноцветные перья мужчина, выскочивший на сцену.

Его костюм венчал переливающийся всеми цветами радуги цилиндр, а лицо будто с размаху окунули в муку. Ярко-синие мазки глаз и зелёные губы завершали картину. Вот он какой марсианский конферансье. Под стать заведению. Аляповатый, вычурный и слегка безумный. Всё, как я люблю.

Неожиданно везде погас свет.

Зазвучала медленная томная музыка. Она искусно вплелась в фоновую мелодию, а потом незаметно взяла бразды правления на себя. Усилила громкость, но оставила ощущение интимности. Казалось, невидимый динамик расположен где-то возле твоего уха и только ты слышишь льющиеся из него звуки.

Стон. Тяжёлое дыхание.

Кто-то облизывает губы. Неторопливо с расстановкой.

Сладко причмокивает и будто посылает воздушный поцелуй. Всё настолько реально, что я ощутил влажное касание чужого дыхания на своей щеке.

Шёпот грязных словечек. Не понимаю каких именно, но чувствую в них заряд разврата и похоти.

Меня оценивают. Смотрят из темноты, вдыхают запах, нежно касаются волос, лица, шеи, груди. Но не опускаются ниже. Всё ещё впереди. Я начинаю чувствовать лёгкое возбуждение.

В окружающей тьме зарождается лёгкое свечение и постепенно концентрируется в нескольких метрах от меня.

Резкий щелчок и на сцене вспыхивает круг света. В нём виден гибкий женский силуэт, что стоит спиной к зрителям, обхватив себя руками. Я понимаю, что сейчас что-то случится. И мои ожидания оправдываются.

Плавная музыка сменяется зарождающимся звуком дождя и лёгкой пульсацией джазового бита. Световой круг расползается, теряя свои чёткие границы. Интенсивность уменьшается, и фотоны будто обволакивают зрителей вместе с артисткой, создавая между ними тонкую личную связь.

Откуда-то сбоку выплывает ажурное облако дыма, которое спустя секунду распластывается в тонкую призрачную взвесь у самых подмостков. Раздаётся запах жасмина и тёплого женского тела. По моей коже начинают бегать мурашки. Хочется сглотнуть, но я не могу оторваться от того, что происходит на сцене.

Поворот. Взгляд из-под тягучих ресниц и лёгкая полуулыбка, которая обещает тысячи оттенков неземных удовольствий.

Её пальцы стекают по плечам и опускаются на собственные бёдра. Она изгибается и ласкает себя.

Невероятно, но я чувствую тоже самое. Словно это я сейчас нахожусь на сцене и трогаю себя горячими пальцами. Что за безумная марсианская магия?

Выстрел. Ещё один. Росчерки пурпурного цвета рассекают полумрак и ложатся рядом с девушкой на сцене. Кто-то не слишком метко решает подсветить лазером это странное представление.

— Твою мать, я уже не могу! Погнали!

Раздаётся выкрик с соседнего столика, который почти невиден в окружающей полутьме. Словесный триггер запускает ответную реакцию и в тоже мгновение музыка ускоряет свой ритм, буквально взрывая раскатистым басом окружающее пространство. И будто мало рычащего звука, со всех сторон в актрису начинают лететь световые лучи. Весь зал наполняется шумом и гамом, каждый старается попасть в неподвижную девушку.

Но что это? В последний момент она, причудливо изогнувшись, легким прыжком уходит из-под обстрела. Приземлившись на носки, влетает в вихрь фуэте и начинает набирать невероятную скорость.

Снова смещение позиции и вот она, делая задний фляк, сбивает прицел.

— Ох, Алиса! Хороша чертовка! — слышу я очередной одобрительный вопль из зала.

Напряжение нарастает. Каждый зачем-то хочет попасть в танцовщицу лазером. Но она, выполняя невероятные кульбиты, вновь и вновь уходит от «выстрелов».

Теперь и я, движимый любопытством и нарастающим возбуждением, хочу поразить её в самое сердце. Или лучше чуть ниже. Там, где порхают бабочки и разгорается страсть.

Целюсь, стреляю, промахиваюсь. Пытаюсь сосредоточиться, руки дрожат и дыхание сбивается. Концентрируюсь. Выстрел, ещё один. Мимо.

Да что за чёрт? Ладони потные и тонкий лазерный стилус всё время выскальзывает.

Тем временем, находятся стрелки более меткие, чем я. Они начинают пристреливаться, и я вижу первые следы попадания. Костюм Алисы, до этого тёмно-серый и облегающий, словно начинает исчезать. То там, то тут, в местах попадания лазеров, он становится прозрачным, переливаясь микроскопическими искрами.

В моменты прикосновения световых нитей к её телу девушка изредка конвульсивно дёргается, будто получает мимолётный удар электрического тока. Но, судя по её лицу, это приносит ей удовольствие, а не боль. Она судорожно вздыхает, облизывая крохотные капли пота, выступившие на верхней губе и при каждом движении начинает постанывать.

Я вижу это, будто нахожусь прямо рядом с ней. Чувствую её разгорячённое тело и сбивающееся дыхание.

Вытягиваю руку, чтобы коснуться её и попадаю прямо в точку чуть ниже пупка. Наконец, мой выстрел нашёл свою цель.

О, мой бог! Что это такое?!

Меня трясёт, и тёплая кусачая волна распространяется от эпицентра нижней части живота по всему телу. Я будто выстрелил сам в себя. Лазерный луч связал её ощущения и мои, усилив их и переведя в настоящий оргазмичный поток.

Приятный шок взбудоражил мои рецепторы, и я захотел ещё.

Но оказалось, что повторить сладкое попадание не так-то и просто. Я дрожал, целился, стрелял на опережение, но Алиса искусными манёврами уходила от световых импульсов, продолжая выделывать сумасшедшие танцевальные па.

Весь зал взбудоражено шумел и жаждал заключить девушку в лазерный капкан. Видимо, не я один испытывал приятные чувства при каждом попадании.

И когда пик всеобщего накала был достигнут — всё закончилось. Обессиленная девушка застыла в последней позиции. «Ласточкой» с упором руками в пол, она, прижав голову к колену, дрожала и ждала занавеса.

Её костюм стал прозрачным лишь наполовину, оставив самые интимные места недоступными. Но такими желанными.

— Ну она мастерица! Говорят, только один раз получилось её раздеть догола и синхронно кончить. Типа, ребята специально тренировались в западном СОЦе, чтобы такую тему провернуть.

Хотя, может и байка это. Чтобы заманить ещё народу.

Эх, но я бы на её титьки глянул с удовольствием. Да и на всё остальное тоже, — вытирая покрасневшее лицо, сказал Билли.

В его голосе сквозило восхищение и уважение. Конечно, выразил он его таким простым и нахальным способом, но тут уж против естества не попрёшь. Как мог, так и сказал. Главное, от души.

— Ну что — ещё по маленькой? Передохнём слегонца перед Белой королевой? — обратился он уже ко мне.

Я всё ещё не мог отдышаться и только махнул головой. Наливай, в общем.

Уделав пару стопок, мы вернулись к пиву. К нашему столику подсел Йося, заговорщически толкнул меня локтём и спросил понравилось ли мне.

— Ещё бы! Экспириенс охрененный. Я будто сам на сцене побывал. Теперь вот не знаю идти штаны отстирывать или ждать продолжения.

— Ну брачо, это только начало. Через полчасика ещё одна плясунья выскочит, с ней уже всё будет до конца. Так что можешь не вставать, хлюпать всё равно придётся, — засмеялся Усатый.

— Слушай, я знал о таких представлениях, но вроде бы они под запретом. Технология не отработана и могут спечься мозги. А как здесь такое провернули? — глотнув пива, задал я волнующий меня вопрос.

— Да тут всё просто. Для начала такие представления разрешены только в этом СОЦе. И не потому, что здесь всем плевать на тебя. Нет. В «Горьком Маяке» основной идеей метакоммунизма является свобода творчества. Любые виды искусства и самовыражения. А уж твоя собственная безопасность остаётся твоей личной инициативой.

То есть ты сейчас вроде как участвуешь в нейронно-чувственной инсталляции.

Отмечу, добровольно!

И значит все риски ложатся на тебя лично. Ну, а что касается возможных неполадок и спёкшихся мозгов, поверь, тут всё отработали на совесть. Никому не хочется кончать и умирать.

Так что расслабься и кайфуй, — успокоил меня Йося.

Хм, надеюсь, он действительно прав. Стать овощем во время оргазма мне совсем не хотелось.

— Ты только коннекторы поправь, а то они у тебя на соплях висят. Наверное, вспотел и дёргался, как шизанутый, — показав пальцем на мою голову, сказал Усатый.

Потрогав указанное место, я реально нащупал на затылке тонкую нашлёпку. Осторожно отлепив её, я стал рассматривать находку. Выглядела она безобидно. Этакий пластырь размером с половину ладони и толщиной с ноготь. Матово-чёрного цвета со светящейся каймой. Сейчас она неспешно пульсировала бледно-зелёным.

— На хребте у тебя ещё один такой же. Это для полноценной стимуляции и передачи данных. Всё в онлайн-режиме. Правда дальность небольшая, пара десятков метров. Но тут уж объём информации такой, что приходится чем-то жертвовать, — пояснил в ответ на мой вопросительный взгляд Йося.

Билли утвердительно кивнул.

— Раньше так вообще бандуры возле каждого столика стояли и всех целыми кучами проводов подсоединяли. А теперь глянь! До чего дошёл прогресс. Дрочи не хочу, кончай без рук. Кайф!

Он поднял стакан, салютуя оргазмично-органичным технологиям.

— Давай помогу, а то криво прилепишь, — предложил мне Усатый, когда мы выпили.

Отказываться я не стал. Наверно, опыта у него в таких делах больше. Да и когда мне впервые налепили эти самые коннекторы я не заметил. Возможно, остаточный эффект «серебра», помноженный на капсулу ультраморфина, которую я принял перед входом в «Зазеркалье».

— Может, твоему скотту что-нибудь пожрать кинуть? А то глянь, как трётся, бедняга, — обратил моё внимание Билли.

Кинув взгляд вниз, я увидел, что зверёк, как заправский котяра трётся о мою штанину и испускает хрюкающе-мяукающие звуки.

— А что он ест вообще?

— Слышал от знакомого шахтёра, что хавают вообще всё. Им даже мусор скармливали. И ничего. Выбирали, что для них повкуснее и давили за обе щёки, — вставил парень, что сидел неподалёку.

— Ну раз всё, так всё. Пусть для начала закусь попробует, — решил я.

Взяв со стола горсть чипсов и недоеденный хлорелловый сэндвич, я кинул всё это зверьку. Тот не заставил себя долго упрашивать и быстро стал уминать угощение. Минута и он, смачно облизываясь, попросил ещё.

Прикормил я оглоеда. Придётся ещё чего-нибудь дать. Протеиновый батончик, дрожжевая соломка со вкусом бекона и тарелка, измазанная кетчупом в качестве заправки для этого чудо-блюда.

Поставив еду на пол, я вновь увидел, как быстро исчезают калории в ненасытной утробе скотта.

— Может тебе и имя дать? Мне кажется, Прожора, будет самое-то, — задумчиво сказал я себе под нос.

Животина одобряюще рыгнула и прыгнула обратно мне на колени.

— Что ж, значит имя подходит. Нарекаю тебя сэром Прожорой Великолепным. Служи королю, то есть мне, верой и правдой. В ответ обязуюсь кормить и поить тебя. Аминь! Или что там в конце говорят? — салютуя кружкой пива, пафосно молвил я.

Хихикнув про себя, я вспомнил, что читал похожие клятвы в какой-то олдовой истории, про первых королей металла и жёсткого рока.

Прожора, оценив мой жест как приглашение продолжить пиршество, вытянулся лапками и заискивающе протянул мордочку к пиву.

— Так значит, ты ещё и алкаш? Это по-нашему, — умилился я и протянул кружку своему новому товарищу.

Вытянув неожиданно длинный язык, скотт в мгновение ока всосал остатки жидкости и вернулся на мои колени. Свернувшись там в клубочек, он тихонько заурчал и кажется полностью ушёл от окружающей реальности.

— Ладно, спи. Нажрался, кайфуй теперь. Но не удивляйся, если в тебя уткнётся что-нибудь твёрдое. Скоро начнётся следующее представление. И я за себя не отвечаю.

Словно услышав мои слова, Прожора удивительным образом буквально стёк на пол и занял такую же уютную позицию, но уже под моим стулом.

— Офигеть. Ты либо умный, либо телепат.

Я хотел сказать что-то ещё, но вокруг опять погас свет и на этот раз медляка совсем не было. Разгон начался с первых секунд, когда на сцене вспыхнуло пламя и рубанули хардкорные электрогитары.

— Я — Белая королева! Склоните передо мной свои члены и головы! — возвестила белокурая бестия, что самым наглым образом вышла из голографического огня и, уперев руки в массивные бёдра, застыла перед ожидающим залом.

В воздухе запахло безумием и вожделением.

На третий день нашего тусовочного вояжа в «Горьком Маяке» я понял, что уже не вывожу. Тело говорило «хватит», мозги вообще давно отключились, а кредитное кольцо протестующе позвякивало, показывая, что месячный лимит на исходе. И это за неполную неделю. Стоило притормозить.

Тоже самое мне сказал Йося, когда мы вышли из очередного заведения, где нас хорошенько отодрали, то есть, конечно, отмассировали здоровенные девицы неясного происхождения.

Я так до конца и не понял их гендерную принадлежность, хотя вроде бы услуги «всё включено» давали мне возможность трогать всё и вся. Но магия похоти и разврата вкупе с хорошей дозой лакричного эйфорина накрыла происходящее розовым туманом. А потом ещё немного концентрата МДМА и щепотка «ангельской пыли» завершили дело, превратив меня в потребителя всех видов удовольствий.

В общем, гульнули мы на славу.

И, что самое удивительное, всё это время от меня не отставал Прожора. Он будто исчезал и появлялся вновь. Но только когда я немного приходил в себя. Ластился ко мне, иногда обнюхивал руки и просил еды. Потом вновь пропадал. Такой вот необычный питомец. Я даже не могу сказать, что приручил его. Скорее, подружился.

— Ладно, разгрузились и хватит. Пора валить домой и готовиться к пещерному рейву. Ребята совсем заждались, а у нас толком ни хрена не отрепетировано, — произнёс Йося, когда мы отмокали в общественных купальнях.

Булькнув себе под нос ароматизированной водой, я поддержал его.

— Но сначала заскочим в одном место. Тут неподалёку. Нужно пополнить запас М-пыльцы. Заодно увидишь прикольную штуку. Типа марсианские эндемики.

Последние из оставшихся.

— Ого, это уже интересно. Я как раз собирался выложить очередной видос, и нужна хорошая яркая концовка. Плантация марсианской наркоты — шикарный финал! — всплыв, произнёс я.

— Э, нет. Тут без лишних глаз и ушей. Там всё равно глушилки по периметру стоят. Радуйся, если тебя вообще туда пустят, а не оставят на входе, — огорчил меня Усатый.

— Ладно, посмотрим. В любом случае, личные впечатления, это тоже хорошо.

— Согласен. Пробу всё равно придётся снять. Это, вроде как, традиция.

Надеюсь, тебя не будет переть, как моих мальков. Тут нужен опыт.

— Что-что, а такого экспириенса у меня навалом, — хмыкнул я.

Йося посмотрел на меня неожиданно серьёзно и вроде собирался что-то сказать, но промолчал.

В купальне появился потный толстяк и, сбросив полотенце, плюхнулся прямо в наш бассейн. Переглянувшись с Усатым, мы вылезли и пошли сушиться.

Пора заняться делом. Рейв приближается.