Робот-Адепт

Глава 7 Тролль

Придя в сознание, она обнаружила себя в клетке и тревожно забилась. Мгновенно в воздух рядом с прутьями клетки взмыла летучая мышь, которая тут же превратилась в женщину ослепительной красоты. Её лёгкое одеяние напоминало сложенные перепончатые крылья.

— Адепт! — воскликнула красавица. — Она очнулась!

В поле зрения Агапы появился невыразимо уродливый мужчина.

— Верно, — согласился он. — Амулет восстановил её силы. Теперь научи её менять облик.

Женщина протянула руку и отворила дверцу клетки.

— Лети ко мне, пташка, — позвала она. — Я — Сачеван, и я пообещала своей подруге волчице помочь тебе. Она утверждает, что ты не Флета, но её иная половина, неспособная покамест полностью подчинить себе её тело.

Значит, это и была Сачеван! Бэйн был прав: Агапа никогда не видела создания прекрасней! Она послушно вспорхнула на протянутую ладонь.

— Красный Адепт окружил тебя зачарованной решёткой, восстанавливающей силы, но тебе нужно восполнять их и с помощью еды, — сообщила Сачеван. — Позволь мне принять свой истинный вид, а после дотронься до моей лапы и обратись в девушку вместе со мной. Понимаешь?

Звучало знакомо. Агапа кивнула.

Женщина опустила колибри на пол. И вот уже рядом с ней снова сидит летучая мышь. Агапа коснулась коготком её лапки и пожелала сменить обличье вместе с новой наставницей.

Комната закружилась, стремительно уменьшаясь в размерах. Агапа вдруг увидела себя сидящей в объятиях вампирши. Она снова была человеком!

— Благодарю тебя, Сачеван, — вступил Красный Адепт. — Теперь я могу ей помочь, а ты свободна вернуться к своему племени.

— С ней всё будет хорошо, Адепт? — спросила, всё ещё волнуясь, Сачеван. — Она… то есть её тело принадлежит моей подруге.

— С ней всё будет хорошо, — заверил её адепт. — Полное выздоровление займёт время, поскольку она потеряла много сил в птичьем обличье, но я позабочусь о ней.

Девушка-летучая мышь одарила его улыбкой.

— Прими мою благодарность, Адепт. Если я тебе понадоблюсь, лишь призови.

— Мечты-мечты… — пробормотал мужчина. Затем, уже в полный голос, ответил: — Ты уже сделала более, чем достаточно. Не смею тебя задерживать.

— Тогда я вас покину, — кивнула Сачеван. Она снова превратилась в летучую мышь и улетела.

Урод обернулся к Агапе.

— Звать меня Трулем, и я тролль, известный так же под именем Красного Адепта. Я вижу, тебя отталкивает моя внешность. Большинство женщин реагируют на неё именно так. Но не бойся: я отказался от свойственного моему виду поведения, когда моим другом стал Голубой Адепт. Я не причиню тебе вреда, лишь восстановлю твоё здоровье, дабы ты могла и дальше следовать своим путём. Теперь, в человеческом обличье, тебе станет легче вкушать пищу. — Он направился к сундуку и достал оттуда горсть фруктов и хлебцов. — Насыщайся, а затем я покажу тебе место отдохновения. Решётка лишь защищала тебя от увечий. Твои страхи при пробуждении были напрасны.

Агапа — уже не так испуганно — смотрела на своего спасителя.

— Она тебе нравится, да?

Адепт медлил с ответом. Её вопрос явно привёл тролля в замешательство.

— Сие столь очевидно? Я не хочу показаться глупцом.

— Ты совсем не глуп, — быстро утешила его Агапа. — Она невероятно прекрасна, а я… я — инопланетное существо, влюблённое в человека. Думаю, теперь я в этих вещах разбираюсь.

— Старому троллю не следует мечтать о подобном, — вздохнул Красный Адепт. — Лучше поешь, поскольку твоё нынешнее благополучие — лишь временное воздействие моего амулета. Я тебя оставлю; только не прикуси пальцы.

Он отвернулся.

Агапа осознала, что набросилась на еду слишком жадно. И всё же её продолжали мучать угрызения совести.

— Адепт, если ты не сочтёшь мою просьбу навязчивой, не мог бы ты остаться?

— Остаться? Я думал избавить тебя от своего присутствия на время еды.

— Твоё присутствие никак мне не мешает. Признаю, что по человеческим меркам ты уродлив, но ведь ты не человек, и в любом случае, мои стандарты совсем не такие. Не уверена, что смогу здесь есть, поэтому мне может потребоваться дальнейшая помощь с твоей стороны.

— Еда безвредна, — озадаченно нахмурился Труль. — Её доставили вампиры…

— Не сомневаюсь в этом. Просто мой обычный способ поглощения пищи может здесь не сработать, и я не уверена, что могу питаться по-человечески.

— С тобой становится всё более интересно, — заметил адепт. — Попробуй, и если твоя попытка не увенчается успехом, я предложу иной способ.

Агапа последовала его совету. Наклонившись над куском хлеба, она попробовала видоизменить лицо. Ничего не произошло.

Труль взял стул и сел напротив неё.

— Как именно ты поглощаешь пищу в своём истинном облике?

Агапа описала процесс.

— Но тебе известно, как вкушают яства люди?

— Я наблюдала за ними, да, — признала она.

— Ты пребываешь в человеческом теле, не просто в обличье, — напомнил гостеприимный хозяин дома. — Делай, как я. Шаг за шагом.

Он взял ломоть хлеба и поднёс к лицу. Агапа проделала то же самое. Он открыл рот, обнажая зубы, и впился ими в хлебную мякоть. Укусила хлеб и девушка. Он оторвал зубами кусок и закрыл рот. Она подражала ему. Сомкнув губы, Труль принялся совершать жевательные движения челюстями. Она тоже. Наконец, он проглотил пищу, и Агапа сымитировала это последнее действие настолько хорошо, насколько могла. Увлажнённый хлебный комок скользнул внутри её шеи в нижнюю половину тела.

— Вот и всё, — сообщил адепт. — Твоё тело позаботится об остальном. Продолжай есть. — Он откусил ещё кусочек от своего ломтя.

— Ты хочешь сказать… это так просто? — Открытие поразило её. — Мне даже не нужно таять и сливаться с пищей?

— Верно, — кивнул он. — Пищеварительный процесс, начиная с сего момента, проходит внутри твоего тела.

— Я… я думала, это будет похоже на то, как питается в механическом теле Бэйн. Он способен есть, но не переваривать, поэтому открывает панель и достаёт оттуда пищу, пока она не испортилась.

— Какой удивительный голем! — улыбнулся Труль. — Нет, твоё нынешнее тело действует иным образом. — Затем он наклонил голову, куда пришла новая мысль: — Как насчёт опыта с избавлением от остатков пищи?

— Только моим собственным способом, который тоже отличается от людского.

— Я не вправе обучать тебя подобным вещам. Пусть сим займётся Сачеван, когда вернётся для твоей практики в переменах обличья.

Агапа практиковалась в еде, приканчивая ломоть хлеба, а затем — и большую грушу. Сок струился по её подбородку; новое испытание! Однако постепенно она научилась откусывать от сочного плода более аккуратно и эффективно. Ей удалось даже осушить кубок виноградового сока без того, чтобы пролить его на собственную грудь.

Наконец, ощутив приятную наполненность желудка, девушка остановилась. Улёгшись на предоставленную адептом постель, она погрузилась в сон.

Днём прибыла Сачеван. Труль кратко обрисовал ей новое задание, и вампирша сопроводила Агапу в небольшой сарайчик, вонявший навозом.

— Присаживайся над сим отверстием и позволь остаткам пищи выйти из тебя, — подсказала она.

— Как?

Сачеван покачала головой.

— Ты точно не проделывала сего ранее?

— И даже не видела, как это делают другие, — покаялась Агапа. — Человеческие существа предпочитают скрывать подробности испражнений, а Бэйн в теле робота и вовсе в них не нуждался. Он показал мне секс, но не остальные физиологические процессы.

— Показал тебе секс, — повторила Сачеван. — Верно, мне он его тоже показывал; мужчины обожают им заниматься.

— Бэйн показал тебе секс?

— Мы были молоды и любопытны. У него не было подруги среди людей, и он заигрывал с нами, животными. С тех пор мы и стали друзьями. Флета, Фурраменин, я… разумеется, мы не рассказывали об этом взрослым.

— Он заигрывал и со мной, — припомнила Агапа. — В мире Протона. Но почему он не женился на одной из вас?

Девушка рассмеялась.

— Чтобы сын адепта женился на животном? Да никогда! Нет, игры остались играми, и они давно в прошлом.

— Он говорил тебе о любви? — спросила Агапа, внезапно ощутившая непонятную слабость и холодок.

— Нет, конечно же, нет! Бэйн никогда не обманывал девушек; из его уст звучала лишь истина. — Она искоса взглянула на Агапу. — А тебе?

— Да.

— Так же, как Флете признался в любви Маш! — Сачеван неверяще покачала головой. — Он трижды произнёс «люблю», и я была там, и всё видела. Воздух, обрыв, и сам мир вокруг на мгновение всколыхнулись от магических волн. И она… — Девушка вздохнула. — Завидую вам обеим.

Агапа припомнила, как смотрел на вампиршу Красный Адепт.

— Адепты не женятся на тех, кто не является людьми?

— Никогда! С чего бы, если они и так могут иметь всё, чего только пожелают? Они вообще редко женятся, и только на человеческих женщинах, как Голубой.

— Прости, если я скажу нечто неприличное, но ты бы вышла замуж за адепта, если бы он предложил?

Сачеван пожала плечами.

— Чисто теоретически любое животное не отказалось бы от предложения адепта или хотя бы достойного мужчины. Я вышла бы за Бэйна, однако он даже не задумывался о подобном исходе. Так же, как и другие адепты.

— А как насчёт адепта-нечеловека?

— Ты имеешь в виду Труля? Он давно уже не ведёт себя, как настоящий тролль, и он всегда был добр к моему роду. Любая из нас согласилась бы даже на обычную игру с ним.

— Даже ты, прекраснейшее из созданий?

— Верно, особенно я! Красивые мужчины быстро утомили меня. Я бы вполне удовлетворилась его силой и благородством. Но он не заинтересован. — Она взглянула на Агапу. — Мы отклонились от темы. Я должна научить тебя испражняться.

И впрямь. Агапа уже начала испытывать определённый дискомфорт, но не могла облегчиться в своей обычной манере.

— Это как кушать?

— Не совсем. Вот, позволь показать тебе. Дай мне встать над дырой.

Агапа отодвинулась, и Сачеван заняла её место. Приподняв подол своего одеяния, она обнажила ягодицы.

— Отсюда выходит всё плотное, а снизу — жидкости.

— О… С обеих сторон.

— Верно. Для удобства они расположены рядом.

— Теперь понимаю; я видела анатомические иллюстрации и даже симулировала их во время нахождения на Протоне, но думала, что эти отверстия относятся лишь к процессу размножения. Надо было сопоставить очевидное.

— Нелегко поначалу привыкнуть к новому обичью, — кивнула Сачеван. — Прокувыркавшись всё детство в воздухе, я долго мучилась, когда впервые превратилась в человека… Вот здесь обычно всё тесно сжато, но над ямой тебе следует расслабиться. Смотри на меня: видишь, оно исходит наружу. — Из неё брызнула жёлтая струйка, устремившаяся в интимную мглу ямы.

— Сейчас поищу всё это у себя… — Агапа приподняла собственный плащ и дотронулась до тела. — Стоит только расслабиться, и — ой!

Резво отскочив от дыры, вампирша обхватила девушку за плечи и наклонила над тем самым местом. Капли забарабанили по доскам.

— Да, вот так — правильно!

— Но сзади тоже давит.

— И оттуда всё выпусти! Яму для этого и вырыли.

Последовав совету, Агапа сразу почувствовала себя лучше. Затем Сачеван показала ей, как пользоваться бумагой для очищения кожи и в случае надобности — подмываться. Процесс занял какое-то время, но оно того явно стоило. Теперь она и сама справится.

Ещё Сачеван научила её превращаться в колибри и обратно. После нескольких неудачных попыток Агапа уловила, в чём заключалась её ошибка, и поняла, что отныне способна видоизменяться в любое время и при любых обстоятельствах. Дело было в концентрации на определённой форме определённым способом: урок, усвоив который однажды, открываешь в себе новый талант навсегда. То же она могла сказать и о способности испражняться.

Однако с полётами дело обстояло сложнее. Просто махая крыльями, Агапа ничего не достигла. В конце концов, подруги решили отложить задачу на другой день.

Сачеван отправилась домой, предоставив Агапе самостоятельно обедать. Труль присоединился к девушке за столом — по её же просьбе. Она уже поняла, что одиночество его происходило не от сверхзанятости, ведь адепт никогда не отказывал просителям в аудиенции.

— Можно сказать тебе кое-что личное? — спросила девушка, едва успев прожевать содержимое первой ложки.

— Говори, Агапа, — не стал возражать тот. — Давно я ни с кем не беседовал на личные темы. В основном, о делах.

— Я думаю, если бы ты попросил Сачеван жить здесь, она бы осталась.

Его лицо исказилось в феноменально гротескной гримасе.

— Верно, как и любое животное! Такого рода компаньоны мне без надобности!

— Потому что ты адепт?

— Адепты на Фазе олицетворяют собой власть, — пояснил он. — У каждого свой способ самовыражения в магии, но каждый обладает превосходством над остальными видами. Превосходство сие легко употребить во вред, а я не желаю причинять вред другим существам. Я не принял бы к себе женщину, человека или животное, испытывающую страх перед моим могуществом, но привести её ко мне способно лишь это.

— Мне кажется, она бы пришла к тебе добровольно.

— Не отрицаю, что так она и сказала бы. И всё же ею руководил бы страх. Взгляни на меня, — Он раскинул руки, открываясь перед ней. — Я уродливейший из адептов и не отличаюсь хорошими манерами. Я не обманываю себя на сей счёт.

Он говорил правду! Он был катастрофически уродлив, если смотреть на него, как на мужчину. И всё же лазейка оставалась.

— Ты некрасив с виду, — осторожно согласилась она. — Но нрав у тебя добрый. Некоторые женщины это ценят.

Труль пожал плечами: — Верится с трудом.

И Агапа осознала, что дальнейшее развитие темы бессмысленно. Любая инициатива должна исходить от другой стороны. Девушка решила забыть об этом и вернулась к еде, опорожнению кишечника и мочевого пузыря, а также — к метаморфозам. Регулярные тренировки постепенно дали ей ощутить большую свободу в чужом теле.

Сачеван прилетала помогать ей ежедневно, и вскоре Агапе удалось освоить все тонкости полёта, чтобы достаточно свободно чувствовать себя в тельце колибри. Однако обличья единорога она ещё не принимала; ни вампирша, ни Красный Адепт не могли объяснить ей, как это делается.

Девушка осознала, что где-то на этом пути её сомнения растаяли. Теперь она убедилась в реальности Фазы — и полюбила её всей душой так же, как Бэйна. Столь многие здесь проявляли к ней доброту и понимание.

— Ты здорова, — однажды сообщил ей Труль. — И можешь следовать своим путём дальше. Чего ты ищешь?

— Я уже нашла, что искала, — ответила Агапа. — Я сомневалась в подлинности Фазы, но это прошло. Теперь я могу вернуться к Бэйну.

— Тебе ведомо, где он пребывает?

Она покачала головой: — Нет.

— По всей вероятности, рано или поздно ты отыщешь его в Голубых Владениях.

— Да. Мне хотелось бы познакомиться с его родителями.

— Они далеко отсюда. Лучше подыскать подходящего спутника.

Сейчас Агапа оценила мудрость подобного совета!

— Я полечу, если меня будет сопровождать Сачеван.

— Верно, так будет лучше. Тебе следует знать и ещё кое-что: враждебные адепты будут тебя искать.

— Но зачем?

— Мы не знаем. Но известно, что Маш и Флета заключили договор с Прозрачным, и сие предоставляет враждебным адептам половину необходимого для того, чтобы установить контакт между мирами и заполучить преимущество. Едва они обнаружат присутствие Бэйна с Агапой, они могут пожелать продлить договорённость.

— Но мы поддерживаем существующий порядок! — запротестовала Агапа.

— Да. Посему положение безвыходное, пока не вернётся Маш или пока Бэйн не присоединится к враждебным адептам. Завладев тобой, они могут использовать тебя для давления на Бэйна.

— Так ведь по этой причине я и покинула Протон! — воскликнула она. — Меня преследовали враждебные граждане! Мы прятались, когда Бэйн и Маш снова поменялись телами — вот только мы с Флетой поменялись тоже!

— Верно. Стайл заметил, что дисбаланс не уменьшается и понял, что либо дело в них, либо переместился кто-то ещё. Бэйн отправился к нему и доказал свою личность, тогда и стало известно о произошедшем. Теперь враждебные адепты настороже, и мы полагаем, что знаем причину.

— Я должна вернуться туда и улететь с Протона! — пришла в ужас Агапа. — Но это не в моих силах! Нам надо собраться вместе: Бэйн, Маш, Флета и я…

— Ты права. Но мыслится мне, что адепты будут наблюдать. Тут им тебя не выследить, поскольку друзья Флеты не выдадут её местоположения. Однако необычные странники наверняка привлекут их внимание. Позволь мне снабдить тебя амулетом, которым ты можешь воспользоваться в случае нужды для защиты своей тайны и, возможно, от попадания в плен, если они всё-таки что-то заподозрят. — Труль скрылся в кабинете и вынес оттуда тонкую серебряную цепочку с маленьким затуманенным камешком.

Агапа безропотно приняла подарок.

— Как мне?…

— Просто возьмись за камень и скажи: «Я пробуждаю тебя», когда захочешь скрыть своё лицо. Никто не проникнет в тайну твоего происхождения. Но применяй его лишь в случае необходимости; заклинание некрасивое и быстро не развеется.

Девушка вспомнила предупреждение Бэйна о его скрытных чарах. Видимо, схожим образом действовало и это.

— Благодарю тебя, адепт. Я очень ценю всё, что ты для меня сделал.

— Из тебя вышла хорошая компаньонка, — неуклюже пробурчал тролль.

Он тоже был достойной личностью, она знала это. В глубине души Агапа решила непременно оказать ему ответную услугу, когда представится такая возможность.

Сачеван и в самом деле согласилась составить ей компанию в пути. Обернувшись крылатыми созданиями, новоявленные подруги устремились на юго-восток, по направлению к Голубым Владениям. Тренировки Агапы и восстановленное здоровье позволяли ей сохранять хороший темп; она летела быстро и уверенно.

Однако колибри не орёл, а летучая мышь не дракон. Покрыть всю дистанцию за день они не могли. Пришлось спуститься, вновь переменить обличье на чеовеческое, поесть и устроиться на ночной отдых. Конечно, оборачиваться в девушек было не обязательно, однако маленькие крылатые тельца с точки зрения безопасности выглядели слабее, нежели более массивные двуногие. Девушки приземлились в оазисе среди деревьев, рядом с источником, и набрали фруктов на ужин.

— А я думала, что вампиры питаются человеческой кровью, — удивилась Агапа.

— Редко, — отозвалась Сачеван. — Лишь по особым случаям, таким как первый полёт. И то мы предпочитаем пить кровь неразумных животных.

— Кстати, о них, — вспомнила Агапа. — Труль считает, что ни одна привлекательная женщина не придёт к нему по доброй воле, а запугивать он никого не хочет. Если бы ты предложила ему…

— Предложить себя адепту?! — вскинула брови Сачеван. — Я и думать о таком не смею!

— Он тебе нравится?

— Да. Но это не имеет значения.

— Ты показала мне, как приспособиться к чужому телу, чтобы я могла выжить, — твёрдо сказала Агапа. — Позволь и мне тебя кое-чему научить. Ты должна заглянуть к нему под подходящим предлогом и прямо заявить, что хочешь быть с ним и остаёшься не из страха. Уверяю тебя, он не оскорбится.

— Но я бы никогда…

— Я тоже никогда не умела летать.

Сачеван помедлила.

— Ты и правда думаешь, что…?

— Я не думаю, я знаю. Если он засомневается, добавь, что пришла к нему, узнав его получше и проникшись к нему уважением, и хотела бы разделить с ним его жизнь, пока он не найдёт более подходящую пару. Уверяю, такую он точно не отыщет и даже стараться не будет. Но даже если он отвергнет твоё общество, что ты теряешь? Как может признание в своих чувствах оказаться неправильным? Я инопланетянка, но не верю, что способы общения народа этого мира сильно отличаются от используемых моими соплеменниками.

— По твоим словам выходит, что это легче лёгкого! — вздохнула Сачеван. — Но он — адепт, а я — животное!

— А ещё он одинокий старый тролль и достоин уважения. Он очень мне помог, а теперь я хочу отплатить ему той же монетой, отправив к нему женщину, на которую, как мне это точно известно, он смотрит с восторгом. Тебя.

Сачеван глядела в сгущающиеся сумерки.

— Поверить не могу…

— Я тоже не могла поверить, что меня окружает настоящая Фаза. Но сейчас верю, потому что узнала её поближе. Реальность ждёт тебя, не упусти свой шанс. Ты рискуешь лишь малой долей своей гордости, а на другой чаше весов так много хорошего!..

Вампирша обернулась к ней.

— Кажется, теперь я понимаю, за что тебя полюбил Бэйн.

— Я тоже умею любить.

— Верно! И животные умеют!

— И животные, — согласилась Агапа. — И тролли.

Потом они обнялись для сохранения тепла и задремали.

Пробудили Агапу бесцеремонные тыканья и лапанья. Со всех сторон надвинулись маленькие силуэты, издавающие раздражённые вопли. На девушке повисли ужасные вонючие создания. Пахнущие землёй руки ощупывали её голову и грудь.

— Хватайте её! Хватайте её! — пронзительно заорал кто-то чуть ли не в самое ухо. — И другую тоже!

Агапа пыталась превратиться в колибри, но не могла. Чары просто не действовали.

Сачеван рядом исчезла, и летучая мышь с лёгкостью вылетела в одну из ячеек наброшенной на них сети.

— Эй, я же говорил тебе схватить её!

— Я и схватил, но она изменилась!

— Единорог не изменится, если держать её за рог!

— Это не единорог, а мышь летучая!

Сачеван взмыла вверх и растворилась в лунном свете. Ей удалось вырваться, а вот Агапа стала пленницей. Потому что, как оказалось, нарост на её лбу служил единорогам источником их магии, и без него о превращениях нечего было и думать.

— Ну, эта точно единорог, — произнёс голос. — Давайте-ка попользуем её до прихода шефа.

Тошнотворные пальцы задрали её плащ, обнажая тело. Агапа забилась, но враги держали цепко: за голову, за руки, за грудь, за ноги и за ягодицы.

Это были маленькие человечки — нет, гоблины с огромными уродливыми головами, большими ступнями и кистями и крохотными, скрюченными, узловатыми туловищами.

Они скинули с неё сеть и одеяние; их руки проникли в куда более интимные места. Они держали её распластанной на земле. А потом к ней приблизился один из них, со спущенными штанами.

— Эй, кто назначил тебя первым? — протестующе крикнул другой гоблин. — Я буду первым! — И оттолкнул того в сторону.

— Перебьёшься, Соплинос! — раздражённо прорычал первый, нанося ему ответный удар.

Соплинос ткнул соперника в живот кулаком, и двое сцепились в драке, упав прямо на лежащую Агапу. Ещё три гоблина растащили их, пока четвёртый готовился к изнасилованию. Но пряжка на штанах заставила его отпустить её щиколотки, и девушка немедленно пнула его в лицо.

Ой! Его голова оказалась твёрдой, словно камень. Удара он, по всей видимости, даже не заметил, тогда как пальцы её ног в туфле ужасно болели. Гоблин набросился на неё в попытке отыскать нужное для проникновения место.

Сжав его ногами, Агапа применила захват под названием «ножницы». Его тело, в отличие от твёрдой черепушки, поддавалось; наконец-то ей удалось причинить ему боль! Но другие гоблины были уже на подходе, и мгновение спустя её ноги опять развели в стороны.

— Что за!.. — хлестнул новый голос.

Её насильники замерли. Очевидно, это и был их пресловутый шеф, появления которого они панически боялись.

— Мы должны доставить единорога без увечий, — напомнил шеф. — Не забывайте, что тело принадлежит той, что на нашей стороне. Повредите его, настроите её против нас, когда вернётся.

— Мы не собирались бить её и ломать кости, — начал оправдываться гоблин, стоявший между ногами девушки. — Просто хотели немного поразвлечься.

— Ну, у единорогов странные понятия об увечьях, — хмыкнул шеф. — Свяжите её и не отпускайте рог.

Недовольно бурча, гоблины выполнили приказание и, связав её, набросили ей на голову тряпку. Потом отпустили, не забыв ущипнуть напоследок некоторые особо лакомые кусочки её тела. Если раньше Агапа не понимала ненависти Бэйна к гоблинам, то теперь полностью разделяла его чувства.

Труль предупреждал о происках враждебных адептов. Вот и подтверждение.

И тут девушка вспомнила об амулете. Запястья были связаны, однако цепочка продолжала висеть на шее; уделив чересчур пристальное внимание остальным областям её тела, эту гоблины миновали.

— Я пробуждаю тебя, — прошептала Агапа, надеясь, что в руке сжимать камушек не обязательно.

Ничего не произошло.

Девушка ощутила приступ ужаса. Если амулет ей не поможет, всё потеряно, ведь она уже в их руках. По крайней мере, Сачеван удалось бежать. Если бы только они заночевали в своих крылатых обличьях, вне зоны досягаемости гоблинов! Но тогда девушек высмотрел бы какой-нибудь ночной вечно голодный пернатый хищник…

— Ну, единорог, — обратился к ней шеф, — ты кто?

Агапа не ответила.

— Говори или стукну, — предупредил гоблин.

— Утопи свою морду в сортире, — огрызнулась Агапа и сама себе поразилась; она совсем не собиралась этого говорить, она вообще никогда так не выражалась!

— Говори или мы покусаем твои нежные ножки! — прорычал шеф.

— Слушай сюда, дерьмовое рыло, — ровно сказала она. — Оставишь хоть одну отметину на моей нежной ножке, насчитаешь шестнадцать отличных укусов от адептов на собственной грязной заднице. У тебя нет права причинять мне вред!

Да что с ней такое?!

— Язык, как у гарпии! — восхитился один из гоблинов-воинов.

— Если ты — существо, которое мы ищем, так оно и будет, — признал шеф. — Если же нет, мы привяжем тебя над муравейником и будем пользовать по очереди, пока тебе не придёт конец. Теперь отвечай: как твоё имя?

— Если я окажусь не той, что вы разыскивали, и вы притащите меня к тем, кто вас послал, вы пожалеете о том дне, когда появились на свет, мелкие мерзавцы, — мрачно пообещала она. — Я уж точно не стану помогать вам. А если вы полезете меня насиловать, и я окажусь той самой, тогда они отправят вас туда, откуда вы появились на свет, прямо под подолы ваших путан-мамочек.

На минуту потерял дар речи даже шеф, переваривая всё, ею сказанное. Он явно не ожидал от пленницы дерзостей. Слова опять вырвались у неё против воли. Что же происходило с её упрямым языком?

Затем девушка поняла: амулет! Она пробудила таившуюся в нём магию, и та сработала! Она уже завела гоблинов в логический тупик. Теперь они не могли ни привести её к адептам, ни навредить ей.

Шеф погрузился в размышления, потом скорчил гримасу.

— Придётся тащить тебя к хозяевам, — наконец решил он. — Меньше риска.

— Мечтай, сын паразитов, — парировала она. — Ты спасёшь свою ничтожную шкуру, только если отпустишь меня целой и невредимой и ничего им не расскажешь.

Он уставился на неё.

— Да уж, хотелось бы, чтобы наши пути не пересекались никогда! — воскликнул гоблин. — И всё же при таком раскладе гнев адептов будет ужасен, окажись ты той самой. От смертной казни мне не скрыться нигде. В первом случае наказание будет меньшим.

— Если только я не сообщу ему, что твои солдаты держали меня, пока ты своим крошечным писюном приходовал мою киску, — усмехнулась она. — Тогда, думаю, мне лучше не быть объектом ваших поисков, потому что в этом случае ты лишишься своего дружка. — Агапа не понимала и половины произносимых ею слов! Однако прозвучали те достаточно эффективно.

Он угрюмо воззрися на неё, не зная, что на это ответить.

— А если я не она, то зачем вообще волочь меня туда? — убеждающим тоном поднажала девушка. — В любом случае я стану для тебя катастрофой.

— Я отведу тебя к старшему, — решил тот. — Пусть он сам с тобой разбирается. Освободит он тебя или нет, я за это отвечать уже не буду.

Агапа осознала, что гоблин нашёл выход из тупика. Следовательно, она застряла в плену. И всё же подаренное амулетом ораторское искусство помогло ей выиграть время. Возможно, с его помощью у неё получится убедить и старшего по званию. Раньше девушка никогда не думала о том, что язык тоже способен быть оружием! Труль честно предостерёг её насчёт уродства заклинания; он знал, о чём говорил.

Оставив её связанной, остаток ночи похитители провели в оазисе. Затем, с утра пораньше, подгоняемые её язычком, которым могла бы по праву гордиться любая гарпия, они дали ей немного хлеба с водой и разрешили уединиться. После этого они пустились в путь, вёдший к гоблинскому лагерю. Агапе вернули плащ, регулярно снабжали едой и не приставали. Но путешествие всё равно утомило её. Несколько часов при свете восходящего солнца девушка шагала на север.

Затем нечто появилось на горизонте с юго-западной стороны. Гобины встревоженно поглядывали туда и друг на друга.

А волноваться стоило. К ним стремительно двигалась громадная деревянная фигура с нейтрально застывшим лицом. Её появление явно не предвещало гоблинам ничего хорошего.

— Голем! — пробормотал шеф. — Придётся с ним сражаться.

Его солдаты выстроились в линию, готовя оружие: палки, дротики и сети. Голем никак на это не отреагировал.

Что это означало?

Через несколько секунд Агапа увидела маленькую летучую мышь, примостившуюся на деревянной голове, и всё поняла. Сачеван привела подмогу!

Голем приблизился. Гоблины набросились на него. Их оружие эффекта не возымело; деревянные конечности железных наконечников не страшились. Широко раскинув руки, будто хотел обнять своих врагов, голем описал ими двойной круг на уровне гоблинских черепушек и сбил всех атакующих наземь. Деревянные руки были подобны здоровенным дубинам!

Гоблины быстро решили, что с них хватит, и припустили наутёк. Голем неподвижно застыл на месте, летучая мышь спикировала вниз — и вот уже перед девушкой стоит Сачеван.

— Агапа! — воскликнула она, скидывая с подруги путы. — Как же я рада, что ты не пострадала! — Она помедлила. — Или они всё-таки осмелились?..

Агапа открыла рот, чтобы заверить вампиршу в своей безопасности.

— Ты с кем, по-твоему, разговариваешь, мышиные мозги?

Ой! Заклинание продолжало работать!

Сачеван выглядела ошеломённой. Агапа сорвала с себя амулет и отбросила его в сторону.

Та понимающе улыбнулась: — Амулет! Ты пробудила его силу, чтобы одурачить их!

Агапа, с ответной улыбкой, кивнула: — И тебя, недоведьма! А теперь оставь меня в покое! — И поспешно прикрыла рот рукой, сгорая со стыда.

Однако Сачеван всё поняла правильно.

— От чар не избавиться, убрав подальше их источник, — сказала она. — Они должны пройти сами. Давай вернём себе крылья, и голем отнесёт нас в Голубые Владения.

Агапа приняла предложение безоговорочно, радуясь возможности помолчать. Она обернулась колибри, Сачеван — летучей мышью, и обе они удобно устроились на големе, цепляясь за дерево коготками. Тот с целеустремлённым видом зашагал к дому.

Вскоре перед ними выросли голубые башни. Владения Голубого! Им навстречу вышла приятная пожилая женщина, тоже одетая во все оттенки синего.

Они вернулись к человеческим обличьям.

— Перед тобой Агапа, Леди, — представила подругу Сачеван. — Та, о которой я тебе рассказывала.

Голубая Леди протянула руку.

— Я рада наконец-то повстречать тебя, — утончённо произнесла она.

— Жаль, что не могу ответить тем же, старая ты кошёлка, — огрызнулась Агапа, совершенно позабывшая о чарах. И тут же, потрясённая заново, ударила себя ладонью по губам.

— Она под действием магии! — немедленно пояснила Сачеван. — Красный Адепт снабдил её амулетом, скрывающим сущность…

Голубая Леди с понимающей улыбкой склонила голову.

— Возможно, моему сыну удастся её развеять, — обнадёжила она посетительниц. — Я много о тебе слышала, Агапа.

Агапа открыла рот и… поспешно зажала его ладонью, подавляя висящий на кончике языка язвительный ответ.

Сачеван обернулась к ней.

— Моя новообретённая подруга, я должна вернуться в Стаю, пока сородичи не начали меня искать. Меня ждут дела… и Голубой Леди известно твоё положение. Она позаботится о тебе до тех пор, пока не вернётся Бэйн.

Действительно, у неё ведь была и своя личная жизнь! Вампирша собиралась отправиться к троллю Трулю и откровенно с ним побеседовать. Продолжавшая молчать Агапа только кивнула и со слезами на глазах обняла Сачеван.

Оборотившись летучей мышью, та потянулась на северо-восток. Агапа смотрела ей вслед, чувствуя себя ужасно одинокой.

— Не бойся за неё, — проговорила Леди, неверно истолковав её настроение. — Я дала ей в дорогу мешочек травы-неутомихи, которую она может понюхать, когда устанет; это придаст сил, чтобы она могла преодолеть весь путь в течение одного лишь полёта. Ночь не застанет её на земле.

А вот об этом Агапе и в самом деле стоило беспокоиться: о безопасности её подруги после утомительной ночи. Девушке стало стыдно.

Леди взяла Агапу под руку.

— Пойдём в мои покои, дорогая. Ты наверняка устала после того, что с тобой произошло. Тебе нужно поесть и отдохнуть. Моего сына всё ещё нет, но вскоре он возвратится, и тогда вы вновь будете вместе.

Агапа послушно направилась внутрь замка, однако искоса поглядывала на Леди. Разве родители Бэйна не были против их союза?

Леди рассмеялась.

— Вижу, что тебя беспокоит твоё положение здесь, Агапа. Устраивайся поудобней, и мы мило, по-женски, побеседуем, пока не вернётся мой муж.

Агапа последовала предложению. Она тихо радовалась, что наконец-то научилась контролировать своё новое тело, и процессы поглощения пищи и избавления от её остатков больше не представляли для неё сложностей.

После обеда и полуденного сна она снова присоединилась к Леди. Чары Красного Адепта по-прежнему оставались на девушке; Агапа вздохнула, припомнив его слова о продолжающемся эффекте. Таким образом, беседа получилась довольно односторонней — Агапа только кивала в паузах.

— Противостояние групп адептов длится уже очень долго, — начала Леди. — Адепты ненавидели друг друга вплоть до появления Стайла. Он проделал всё необходимое, чтобы разделить миры Фазы и Протона, почти разрушенные их вмешательством. Тогда вся их ненависть обратилась на него и его союзников. В былые дни, да и поныне, враждебные адепты едва мирятся друг с другом ради общности интересов в сфере влияния. На стороне Стайла Коричневный, с коим он подружился, и Красный, коего он заменил; остальные — противники. Но Стайл, сам являясь Голубым — сильнейшим из адептов, привлёк к себе Труля с его Книгой Магии. Посему, пока они главенствуют вдвоём, миры остаются разделёнными.

Она взглянула на Агапу, и та кивнула. Кое-что из этого рассказа она уже слышала от Бэйна и раньше, но понимала, что Леди готовится высказать свою точку зрения, и для этого ей нужна предыстория.

— После разделения магия Фазы стала вдвое слабее, — продолжала Леди. — Перемещение фазита на Протон, дабы возместить утрату залежей протонита, породило опасный дисбаланс. Однако, поскольку ослабление магии затронуло всех магических существ, не только адептов, ничего, казалось, не изменилось. Тем не менее, враждебные адепты остались недовольны переменами. Они решили, что Стайл устроил против них заговор и намеренно уменьшил их возможности. В отместку они воспротивились его планам о равенстве людей и животных. Интригами и кознями адепты мешали их исполнению. Постепенно их силы росли, поскольку их было больше нас изначально. Мы знали, что для сдерживания врагов нужна новая магия и возлагали надежды на нашего сына Бэйна, чьи способности впечатляли. Мы полагали, что он повзрослеет, женится и откроет путь своему наследнику, будущему адепту, и таким образом мы будем сдерживать враждебных адептов бесконечно, сохраняя расстановку сил в нашем мире на равных, дабы закрыть путь злу навсегда.

Леди испустила вздох. Агапе очень хотелось заговорить, ведь она тоже знала об этом и понимала, и собиралась освободить Бэйна от себя ради будущего, которое желали для него родители. Однако чары не позволяли ей ответить, и она опять кивнула.

— Но подходящей девушки всё не находилось, — с грустью произнесла Леди. — В деревнях все были настроены против адептов; даже я не вышла бы замуж за Голубого, сложись обстоятельства иначе. Единственная вероятная пара — дочь Бежевого Адепта, а он враждебно к нам настроен. Бэйн играл в любовные игры со своими подругами среди животных. Многие из них — великолепны, мы тесно общаемся и помогаем друг другу. Вот только они не способны произвести на свет потомство от человека. Значит, и будущего у подобных отношений нет. Выглядела ситуация так, словно в конце концов нам придётся пойти на компромисс с Бежевым, но альтернативой было потерять всё. Радости ни от того, ни от другого варианта мы не испытывали.

А вот это откровение стало для Агапы новостью. Она молча продолжала слушать.

— Затем мальчики поменялись местами: Маш пришёл сюда, а Бэйн — в твой мир. Мы не считали подобное возможным, сие застало нас врасплох. Мы увидели, что обмен произошёл не физически, а духовно. Маш привязался к единорогу Флете, и мы знали, что наш сын никогда не полюбил бы недостойное существо. Но мы противостояли сему союзу, поскольку он означал крах всех наших планов и несоизмеримый ущерб Фазе в результате гибели нашего рода. В этом заключалась наша ошибка. Мы не оценили искренность любви Маша. Флета поняла нашу позицию и решилась на разрыв. Но она знала то, чего не знали мы: лишь её смерть сделает его окончательным и бесповоротным. Посему Флета устроила собственную смерть… а Маш пришёл к ней на выручку, трижды произнеся «люблю», и такова была его власть, что сила слова преодолела магию адепта и спасла единорога.

Леди достала платочек и промокнула полные слёз глаза.

— Мы не желали Флете смерти! И не желали страданий! Мы думали, что любовь их — лишь временное увлечение. Как мы ошибались! И мы стали для них злодеями, после чего они и нашли убежище у враждебных адептов. Наш крах — наша же вина. С какой радостью мы бы исправили то, что натворили, однако теперь слишком поздно; Маш с Флетой настроены против нас.

По мере того, как она говорила, в воздухе что-то мерцало. Агапа всмотрелась пристальней, пытаясь определить источник свечения, но то пропало, прежде чем она успела это сделать.

Потом девушка поняла, что видела вспышку правды, о которых ей рассказывали. Голубая Леди не заметила её, однако та подтверждала подлинность её слов.

Заговорить Агапа не осмеливалась, но как-то отреагировать следовало. Она встала, подошла к Леди, обняла и молча заплакала вместе с ней.

Мгновение спустя та продолжила.

— Мы решили никогда больше не повторять своих ошибок. Зная, что миры во многом подобны один другому, мы понимали, что на Протоне Бэйн наверняка встретит свою любовь. Мы утратили то, за что сражались, но не потеряем ещё и сына. Мы приняли его выбор — а значит, принимаем и тебя. Иначе мы поступить не вправе. Когда Бэйн не так давно прибыл в родное гнездо и поведал о тебе, мы знали, что так и должно быть. Мы тоже выбираем тебя ему в пару. Если бы нас не ослепили обстоятельства…

Леди не могла продолжать, но ей и не требовалось. Всё необходимое уже было сказано.

Но как же ужасно, что принятие двух романтических линий произошло в результате такой трагедии. Даже для Агапы, которая столкнулась не со смертью, а с возможностью расставания с Бэйном, оно казалось безнадёжно трудным. Какой смысл лететь обратно на Моэбу, если Маш с Флетой останутся вместе, а семье Голубого отказано в наследнике? Неужели её самопожертвование бессмысленно?

— Есть и ещё кое-что, — вновь заговорила Леди после вынужденной паузы. — Стайл обнаружил, что обмен ведёт к новому дисбалансу, за коим, в свой черёд, последует уничтожение обоих миров, если он не будет выправлен. Вот почему мы отправили гонца. Даже сейчас враждебные адепты не будут сие отрицать. Борьба за власть и утрата любви тускнеют на фоне разрушения Фазы и Протона. Но я хочу, чтобы ты знала: мы не пытаемся обмануть тебя; вывод поседовал уже после того, как мы приняли тебя в лоно своей семьи. Мы полагаем, что общение между двумя можно продолжить, но обмен телами должен быть ограничен. Что сие означает для твоего будущего, нам неведомо.

Агапа порадовалась, что на время лишена дара речи. Девушка не знала, что на это ответить.

Тем же вечером, когда они вдвоём прогуливались по тёмной равнине, любуясь звёздно-лунным небом, в воздухе снова пробежала дрожь, и восток озарился медленно угасающей вспышкой.

Голубая Леди взглянула на Агапу.

— Думается мне, Сачеван до владений Красного добралась, — мягко улыбнулась она.

Агапа вернула улыбку. Как же хорошо, что тогда она высказала своё мнение обоим!

Девушка прожила в замке несколько дней, и чары Труля постепенно рассеялись. Она опять обрела способность поддерживать диалог. Она чувствовала, что успела полюбить не только Бэйна, но и Фазу, и Леди тоже — и теперь придётся всех их покинуть. Разве что появятся ещё какие-нибудь обстоятельства, которые позволят ей остаться с Бэйном и вновь посетить Фазу…

Приходилось цепляться за слабую надежду, что это возможно. Но Агапа жутко боялась обратного.

Потом, наконец, появился Бэйн. Возник из ниоткуда прямо у стен замка и крикнул: — Есть кто дома?

Они с Леди вышли ему навстречу. Агапе не требовалось ничего говорить; она просто шагнула в его объятия.

Он вступил под сень родного крова вместе с ними и поделился новостями.

— Враждебные адепты готовятся к войне. Я следил за ними и подтверждаю сие; они призывают своих слуг, гоблинов с демонами, готовые силой добиться того, к чему не приведут переговоры. Они желают, чтобы я присоединился к ним, и используют тебя, как рычаг для давления на меня — так же, как и враждебные граждане.

— Знаю, — вздохнула Агапа. — Я и тут не в безопасности.

— Я бы пришёл за тобой раньше, но следить за адептами опасно, и они оказались куда более наблюдательными, нежели я рассчитывал. Однако до меня дошла добрая весть, что ты гостишь у Труля, и я знал, что с ним ты в безопасности.

— Так и было. — Но как же хорошо воссоединиться с Бэйном!

— Мы должны вернуть тебя домой! Я люблю тебя и не могу позволить им держать тебя в заложницах. После обмена я навещу тебя на Моэбе.

— Но мы ведь полетим вместе! — воскликнула она.

— Нет. Сначала обменяетесь телами вы с Флетой, а я останусь здесь, где мне многое предстоит успеть сделать. Но, прошу тебя, не сомневайся, что я присоединюсь к тебе при первой же возможности, и ни адепты, ни сами миры мне не помешают.

Он продолжал что-то говорить, заверять её, однако девушка уже не слушала. Она обняла его так, будто они прощались навсегда.