Рождество в Париже

12

Осторожный стук в дверь разбудил Машу. Она открыла глаза, огляделась. Большой шикарный номер из двух комнат, с позолоченными зеркалами, старинной мебелью, свисающей с высокого потолка громадной хрустальной люстрой, мраморными колоннами, мягкими, пушистыми коврами. Взглянув на ручные часики, Маша не могла сообразить: по парижскому времени был вечер, а здесь, в Лос-Анджелесе, вероятно, утро. Дверь в следующую комнату была приоткрыта, и Маша увидела, что Пьер уже давно встал. Он был выбрит и, сидя за журнальным столиком, читал свежие газеты. Выглядел он неважно.

«Наверное, не выспался — мешки под глазами. Видимо, из-за смены часового пояса», — подумала Маша. На прикроватной тумбочке Пьера лежало какое-то лекарство.

В номер снова постучали.

— К вам из магазина, можно? — На пороге стояла девушка в красивой желто-оранжевой униформе. Она произнесла название очень известного американского бутика. Его неоновые рекламы светились вчера по всему центру, когда Мишель вез их в гостиницу. Пьер кивнул.

Девушка, благоухая модными в этом сезоне духами Кристиана Диора «Дольче Вита», поставила на большой инкрустированный стол такую же оранжевую, как и ее форменная одежда, плоскую блестящую коробку. Изумрудного цвета лента и громадных размеров бант сочетались с зеленым колье на шее девушки.

— Я бы хотела примерить вам платье, которое вы заказывали.

«Однако даже для Пьера это слишком роскошная коробка, что-то очень дорогое», — еще плохо соображая со сна, решила Маша.

Длинными лакированными оранжевыми ноготками американка развязала изумрудный бант и достала из коробки что-то тонкое, струящееся, бело-розовое.

— Мэм, вам нужно это примерить, — медовым голосом повторила она, видя, что Маша сидит в кровати не шелохнувшись. — Возможно, потребуется что-то переделать, а до вечера не так уж много времени!

Маша растерянно взглянула на Пьера. Тот улыбнулся:

— Это Мишель, его штучки. Когда вчера он вручал нам приглашение на прием, где было написано «только в вечерних туалетах», ты шепнула мне, что у тебя его нет. Мишель расслышал — не забывай, он все понимает по-французски!

— Но я еще не умывалась, — вскакивая с постели и уже не отрывая взгляда от содержимого чудесной коробки, заволновалась Маша.

— Не беспокойтесь, примерка займет совсем немного времени, — объяснила девушка, держа за бретельки настоящее вечернее платье, какое Маше приходилось видеть только в кино.

Скинув шелковую ночную рубашку, Маша с помощью ловкой помощницы облачилась в сказочный туалет. Платье было в пол, узкий силуэт удлинял тоненькую, изящную фигурку, защипы по бокам подчеркивали талию и одновременно чуть увеличивали бедра, придавая облику девушки еще большую женственность. Декольте с крошечными бретельками обнажало плечи и выгодно приоткрывало самую красивую часть ее тела — грудь (она была более полная, чем того требовал Машин самый маленький европейский размер, размашистые же грубые свитера и блузоны скрывали это ценное достоинство), а нежно-розовый цвет платья оттенял матовую и почти что прозрачную кожу. По сравнению с загорелой под южным солнцем американкой она выглядела настоящей снегурочкой со светло-зелеными глазами и слегка розовым румянцем, точно в тон «зефирового платья», как его прозвала про себя Маша.

Служащая работала быстро, профессионально.

— Еще верх, — сказала она, вынув, будто из волшебного ларца, воздушно-кружевную пелерину, и накинула ее Маше на плечи. Как искусный художник, нарисовав чудесную картину, она сама залюбовалась своим творением.

Маша была очарована не меньше — и платьем, и накидкой.

«Но накидку можно не надевать», — сразу решила она, так как ей хоть раз в жизни хотелось походить в декольте.

— Накидка расстегивается вот здесь, — как бы прочитав ее мысли, сказала американка и добавила: — Еще, пожалуйста, выберете обувь, какая вам понравится. — Присев на маленький пуфик перед креслом, она, точно в сказке о Золушке, стала примерять на ногу Маши изящные, тоненькие, как лайковые перчатки, туфельки. Маше было неловко и хотелось помочь девушке, но та не разделяла ее стеснения, улыбалась в соответствии со своей высокооплачиваемой ролью. — Белье и чулки мы подберем сами. К вечеру вам все будет доставлено в гостиницу. — Попрощавшись, она удалилась.

«Ну, точно, как волшебница из сказки», — подумала Маша, втянув в себя запах сладких духов, который оставила после себя американка.

Зазвонил телефон. Пьер снял трубку, и Маша поняла, что за ними уже едет Мишель, поэтому срочно нужно бежать в ванную, иначе она не успеет одеться.

Купаясь в душистой пене розового шампуня, девушка мысленно перебирала привезенные с собой вещи.

«Ведь в Париже была только весна, а здесь страшная жара. Мишель собирался пригласить нас на завтрак к себе на виллу. Будут ли там гости? Как одеваются американцы? Вчера на Мишеле был красивый светлый костюм, очень модный. Наверное, мне нужно надеть что-то в этом духе. Но, может, Пьеру не понравится?»

Зато вечером… Представив себя в роскошном платье, она от удовольствия нырнула в воду с головой и тут же подумала о прическе.

Может быть, постричься?

Маша вышла из ванной в приподнятом настроении. Сбросив мягкий, пушистый халат и вывернув содержимое чемодана на пол, она, раскрасневшись, примеряла одно платье за другим. Пьер, улыбаясь, наблюдал за ней.