Рождество в Париже

17

Весь день Маша находилась под впечатлением от рассказа старого князя. Она бродила по саду, любуясь, как лозы розово-красных кустарников переплетаются в причудливые гирлянды. В яркости с ними могли соперничать только огромные хвосты павлинов. Эти царские птицы величественно разгуливали по саду.

Буйство красок поражало. На их фоне сам замок из белого камня казался дворцом снежной королевы из детской сказки. Несмотря на жару, в нем действительно было прохладно даже днем. Спустившись по широкой лестнице к морю, Маша решила позагорать на берегу. Купальник, купленный в Лос-Анджелесе, оказался очень кстати.

— Сегодня море необычайно ласковое.

Маша вздрогнула от неожиданности.

— Да, Ваше Высочество, — ответила она и стала искать место, откуда мог появиться молодой князь. «По лестнице он спуститься не мог», — подумала девушка. Все пространство лестницы было у нее перед глазами. Дальше были скалы, поросшие кое-где травой или кустарником. Вдруг в зелени что-то зашевелилось, и Маше показалось, что там мелькнул человек. «Охрана», — догадалась она.

Князь заметил, что Маша внимательно смотрит в сторону кустарника и, извинившись, отошел.

— Шагу не дают ступить, все проверили и наконец уехали, — сказал он, вернувшись.

И только теперь Маша заметила такую же зеленую, как кустарник, кабинку фуникулера, поднимающуюся вверх.

Князь стремительно сбросил с себя одежду, оставшись в маленьких плавках, и совсем по-мальчишечьи схватил Машу за руку, на бегу увлекая в воду.

Маша еще никогда не видела такого чистого и прозрачного моря.

— Знаете, я здесь всегда купаюсь один, — пожаловался князь. — Может быть, вы у нас еще поживете?

Накатившаяся невысокая волна неожиданно сбила их с ног, и они вместе упали, смеясь и барахтаясь.

Князь, выросший на море, прекрасно плавал. У него были широкие сильные плечи, твердые мускулы и гибкое тело. Он, поддразнивая Машу, увлек ее далеко от берега.

Маша умела плавать, однако долго держаться на воде ей никогда не приходилось. Но с князем, даже отплыв на большое расстояние, так, что белый замок представлялся совсем крошечным, она все равно чувствовала себя в безопасности.

Наконец, устав, девушка легла на спину, а он, резвясь, как дельфин, ныряя, кружил возле нее. А потом, неожиданно перейдя на «ты», предложил:

— Держись за мое плечо и закрой глаза, ты не заметишь, как я домчу тебя до берега.

На берегу Маша спохватилась, что они перешли на «ты». Теперь она даже не знала, как к нему обращаться.

Они легли на теплый песок. Князь через щелочки полузакрытых глаз рассматривал лежащую рядом Машу.

— У нас в университете училась девушка тоже из России. Она приехала с севера, где привыкла к холоду, и очень скучала без настоящей зимы — там, в ее краях, много месяцев в году лежит снег. — Князь поежился, видимо, представив русский север. — У нас очень жаркий климат, да?

— Для меня нет, — ответила Маша. — Я не люблю холод.

— Но сейчас для тебя жара опасна, — накинув мягкое полотенце ей на плечи и как бы невзначай коснувшись пальцами до ее груди, возразил князь. Присев напротив, он просто впился глазами в Машину грудь. — Ты очень отличаешься от наших девушек, — оценивающе заявил князь.

— Чем? — смущаясь, спросила Маша.

— У нас почти нет блондинок.

— Я тоже не блондинка, я русая.

— Нет, ты белая, — откровенно поедая ее глазами, упрямо возразил он.

Маша промолчала, чувствуя все большую неловкость.

— В Европе девушки на пляже купаются теперь без верха, — продолжил князь интересующую его тему. — А у вас?

— У нас тоже, я слышала.

— А ты? — беззастенчиво пялясь на ее грудь, поинтересовался князь.

— А я нет, — отрезала Маша и, взяв полотенце, стала подниматься по лестнице. «Кажется, я не давала повода для бесцеремонности», — с легким раздражением подумала она.

Вечером молодой князь пригласил ее на ужин. Они сидели в огромной столовой в разных концах длинного стола. Их обслуживали по меньшей мере десять слуг. Кушанья менялись одно за другим. Сначала подавались холодные закуски, салаты, пряные травы и овощи.

— А сейчас, — загадочно произнес князь, — я угощу тебя блюдом, которое называется «пьяные креветки».

Двое слуг, подкатив к столу чугунный мангал, развели в нем огонь. Языки открытого пламени обнимали чан, над которым склонился повар в белоснежном переднике и таком же колпаке. Налив в чан немного воды, он опустил в нее коренья и травы, затем, медленно помешивая, стал наполнять чан водкой из огромной круглой бутыли. Кончив священнодействовать, повар подошел к пузатому аквариуму с изумрудными водорослями, в котором копошились причудливые морские обитатели. Аквариум находился недалеко от стола, и Маша думала, что он просто является частью интерьера княжеской столовой. Но повар, хладнокровно погрузив в него сачок, стал вылавливать жирнохвостых ленивых креветок и бросать их в кипящую жидкость.

— Креветки, пропитавшись специями и водкой, приобретают необычный вкус, становятся сочными и упругими, — пояснил удивленной Маше князь.

На десерт было подано фиалковое мороженое. Бледно-сиреневого цвета, взбрызнутое соком грейпфрута и лимона, украшенное нежными лепестками фиалок, оно завершало их экзотическую трапезу. Но, увидев на лице Маши недоверие к этому деликатесу, князь заметил с некоторым высокомерием в голосе:

— У нас из цветов не только плетут венки, но и готовят пищу. Это очень вкусно. — И тоном, не допускающим возражения, произнес: — На завтрак ты попробуешь салат из хризантем.

Князь вел себя независимо, движениями руки отдавая приказы прислуге, которая взглядом ловила его жесты и беспрекословно повиновалась. Это уже был не прежний — веселый, любознательный, настроенный на сексуальную волну молодой человек, а настоящий владыка, причем не из сказки.

После моря и горячего южного солнца Маша чувствовала себя не лучшим образом. Ее немного знобило, кое-где кожа обгорела. Поэтому, когда князь пригласил ее на вечернюю прогулку, Маша отказалась, объяснив ему, что перегрелась на солнце.

Не успев войти к себе в спальню, она услышала тихий стук. Две девушки-служанки стояли в дверях.

Они были по-настоящему красивы. Жгучие черные волосы с приколотыми белыми цветами обрамляли хорошенькие личики.

«Совсем молоденькие, моложе меня», — решила Маша.

Согнувшись в поклоне, они неразборчиво что-то лепетали, показывая на какие-то флакончики в руках.

«Что им от меня нужно?» — не поняла Маша.

Они жестом показали, что хотят ее раздеть.

Маша покорно повиновалась. Осторожными движениями девушки сняли с нее всю одежду и, уложив на живот, принялись втирать в ее обгоревшие плечи какие-то приятные ароматические кремы. Потом, перевернув на спину, проделали то же самое с обгоревшими местами на ногах, особенно там, где купальник был вырезан очень глубоко, затем они перешли к шее и груди.

От девушек пахло морем, дурманящими цветами и сладким запахом юга. Их плавные мягкие движения вызывали в Маше сексуальные ощущения. «Это, вероятно, то, что называется эротический массаж, где-то я читала? — вспоминала в неге и полудреме Маша. — Ведь девушек мне прислал князь. Он настраивает меня на сексуальную волну…»

Закончив процедуру, девушки накрыли Машу прохладными шелковыми простынями и удалились.

Маша уснула.

Проснулась она через несколько часов, бодрая и свежая.

Накинув шелковый пеньюар, Маша вышла на террасу. Стояла южная теплая ночь. С моря дул нежный морской ветерок.

— Как ты себя чувствуешь? — услышала она совсем близко голос князя.

Маша обернулась. Он стоял рядом. Терраса ее спальни сообщалась с соседней.

— Все в порядке, спасибо.

— Надеюсь, ты не сожалеешь, что согласилась нас посетить? Понимаю, это причуды и суеверие старого человека. Но я не мог не выполнить просьбу отца. Кроме того, увидев тебя в Париже, мне вспомнилась та русская девушка. Я тебе о ней рассказывал.

Стараясь отвлечь князя и переключить его внимание, Маша спросила:

— Она тебе нравилась?

— Да, мы любили друг друга.

— Но расстались?

Князь вздохнул и, протянув руку, дотронулся до Машиных волос.

— У нее были такие же волосы.

В этот момент на соседней террасе, откуда пришел князь, послышался шорох, и Маше показалось, будто мелькнула чья-то фигура.

Это не была охрана принца — силуэт явно женский, в чем-то длинном и белом.

— У тебя что, служанки — женщины? — удивилась Маша.

Князь, извинившись, неожиданно растворился в темноте.

Маше не хотелось спать. Она вглядывалась в горизонт. Море заметно волновалось.

«Начинается шторм, — подумала Маша, — жаль, если завтра будет плохая погода, я рассчитывала здесь загореть, чтобы не выглядеть в Лос-Анджелесе белой вороной. — Но вдруг, смутившись своих мыслей, рассердилась: — А почему, собственно, я решила, что поеду в Лос-Анджелес?»

Она уехала в этот замок, даже не оставив записку Мишелю. Но ведь был последний разговор с ним… Конечно, если он узнает, что речь шла о каком-то амулете и прихоти старого человека, то не поймет ее поступка, скорее, высмеет. Хотя ему сейчас не до смеха. В фильм, как сказал Мишель, вложены большие деньги, и теперь ему вновь придется искать кого-то на роль героини… Или не придется?

Размышления Маши вдруг прервались. Она вздрогнула от неожиданности. Перед ней стояла высокая черноволосая девушка, окутанная белой прозрачной шалью.

— Вы должны уехать отсюда, — почти выкрикнула незнакомка.

И Маша догадалась, что это ее силуэт мелькнул только что на террасе князя.

— Мы с ним обручены. С детства. Я так его ждала. Он только стал забывать ее. А теперь вновь! Зачем вы приехали? — Она была прекрасна в своем гневе. Глаза сверкали, несмотря на темноту ночи.

Маша все поняла. Незнакомка говорила о той русской девушке, с которой князь учился в Сорбонне. Всю свою неприязнь к ней, ревность и гнев невеста князя перенесла теперь на Машу.

«Она за нами следила. Наверное, и на пляже тоже», — промелькнуло в голове у Маши.

Ей стало стыдно, что она дала повод для ревности, что невольно вторглась в жизнь такого далекого для нее и нереального, сказочного княжества.

Наутро, изменив решение провести здесь неделю. Маша позвонила Мишелю и вылетела в Лос-Анджелес.