Рождество в Париже

13

Когда вечером Маша с Пьером за несколько секунд взлетели в скоростном прозрачном лифте на головокружительную высоту небоскреба, у девушки заложило уши, как в самолете, и она чуть не умерла от страха. Было ощущение, словно они находятся внутри прозрачного воздушного шара, вокруг — облака, далеко внизу — огромный город.

Перед входом в зал стояли молодые люди, которые вежливо улыбались, проверяя приглашения. Тут же в сопровождении двух, почему-то очень знакомых Маше девушек появился Мишель. Как только он назвал их имена, она сразу вспомнила. Это были популярные американские актрисы. Последнее время их фотографии не сходили с обложек крупных журналов, а снимок одной из актрис она видела на огромном голливудском плакате, прямо напротив окон отеля. Эта девушка была просто необыкновенна, воплощение красоты, моды, обаяния. Тонкий макияж, короткая стрижка, крупные и выразительные черты лица — о такой внешности может мечтать каждая женщина.

«Особенно хороши губы, — ревниво подумала Маша, — фигура тоже безупречна, а наряд…»

Одетая в шифоновую тунику и шелковые шорты, актриса держалась очень просто, раскованно. Она по-дружески, как будто знала Машу сто лет, протянула ей руку.

— Зови меня просто Мики. Ты что, новая актриса? Сниматься у Мишеля очень приятно и легко Он сказал, ты русская. Идем, я познакомлю тебя с одним русским парнем. Он уже третий год что-то делает в Голливуде, но ролей пока ему не дают. — Увлекая Машу за собой, она на ходу рассказывала голливудские сплетни, показывая ей то одну, то другую знаменитость. — А вон наши великие из великих, — в голосе Мики зазвучала нескрываемая зависть. И она направилась к двум мило беседующим между собой дамам.

Маша замерла и остановилась как вкопанная.

Это же Алексис и Кристал из «Династии»! Сериал, который по вечерам смотрела вся Москва, а наутро бурно обсуждала в транспорте, на работе, в магазинах и даже по телефону, как будто ожил у нее на глазах. Алексис, как всегда, была прекрасна и надменна, вокруг нее крутились назойливые кавалеры. Кристал — скромна и неприступна — с обычным своим упреком смотрела на партнершу.

Увидев, что звездыни произвели такое впечатление на Машу. Мики заговорщицки зашептала:

— Ну да, это Джоан Коллинз и Линда Эванс. Нет, ты только посмотри, они ни минуты не могут врозь. Следят, как бы одна другую не обошла! Даже одеваются у одного кутюрье. У обеих платья от Валентино.

Маша в растерянности оглянулась на Пьера. Ей нужно было время, чтобы освоиться в этом незнакомом и почти что волшебном царстве.

Однако Мики протащила ее довольно далеко, а Пьер остался у входа и разговаривал с какой-то дамой.

— Извини, Мики, — поймав на большом расстоянии Машин взгляд, тут же подлетел Мишель. Он отнял ее у Мики, взял под руку, церемонно и как бы в шутку произнес: — В этом платье ты просто королева, а потому этот бал для тебя. — Мишель подвел ее к самому центральному столику, середина которого выглядела как клумба из потрясающе красивых живых цветов. — Что королева будет пить? — спросил он, усаживая Машу.

С Пьером она иногда пила французское вино. Пьер был знатоком сухих вин, очень этим гордился, а ей не хотелось его обижать, хотя, по правде сказать, французские вина ей были не по вкусу, казались слишком кислыми. Другого опыта по части алкоголя, кроме, пожалуй, шампанского, Маша не имела, поэтому она не знала, что ответить.

— Ну, ладно, я сейчас, — бросил Мишель и растворился в толпе.

Оставшись одна, Маша могла спокойно оглядеться.

Ресторан в небоскребе находился на открытой площадке с живыми деревьями и цветником, внизу на темном фоне вырисовывалась огнями игрушечная панорама города — столики были расположены близ фонтана с разноцветной подсветкой, в самом конце зала — эстрада с оркестром, под ней — площадка для танцев.

Все пространство вокруг столиков занимали огромные прилавки со всевозможными яствами на серебряных подносах: тут были и гигантских размеров креветки, сыры и ветчины, салаты и горячие блюда, экзотические овощи и фрукты, а на центральном месте возвышался многоярусный торт с ананасами и клубникой.

У одного из многочисленных баров с напитками она увидела Мишеля. Тот помахал ей рукой, показывая, что идет к ней.

— Я принес тебе кампари с апельсиновым соком.

Маша взяла бокал с оранжево-бордовым напитком и сделала глоток — она никогда еще не пробовала ничего подобного, это был божественный нектар, сладко-терпкий с легкой горчинкой.

— За что будем пить? — спросил Мишель.

— За тебя и твой успех, — вежливо ответила Маша.

— Тебе здесь нравится?

— Очень. Только…

— Что только?

— Только я еще не привыкла, здесь все настолько роскошно. — Неожиданно для самой себя Маша произнесла: — Эта девушка, с которой ты меня познакомил… Мики, она очень красивая. — И почувствовала в своем голосе нотку ревности.

— Да, я ее долго выбирал, но ее сделали… — Увидев, что Маша не поняла, Мишель разъяснил: — То есть долго над ней работали, чтобы она такой стала. — И вдруг, уловив Машино беспокойство, рассмеялся: — Но ты гораздо красивее… от природы… по-настоящему. Давай выпьем за тебя, вернее, за нас и за наш будущий успех!

С каждым выпитым глотком Машу покидала скованность, было приятно, возбуждало состояние волшебного праздника, уже не хотелось спрятаться за Пьера, наоборот, хотелось нравиться, общаться, демонстрировать всем свой красивый, не хуже, чем у знаменитой Мики, наряд.

Она сбросила накидку и поймала восхищенный взгляд Мишеля.

— Ты необыкновенна, прекрасна! Ты настоящая Наташа! Я тебя приглашаю на танец.

«Почему Наташа?!» — удивленно подумала она, но Мишель уже увлек ее вперед, делая тщетную попытку быстро пройти сквозь толпу гостей. Их останавливали, знакомились с Машей, и она чувствовала, что привлекает внимание…

Негромко играл оркестр. Танцующих было мало.

Мишель вел уверенно и легко, слегка прижимая Машу к себе. Девушка, чутко прислушиваясь к музыке, точно поддавалась движениям партнера.

Она зря переживала за прическу: в отеле ее искусно постригли и уложили. Шея была полностью открыта, и Мишель, наклоняясь, чтобы что-то сказать, касался ее губами. Было очень приятно, Маша вся напрягалась от сладкого возбуждения, по спине ползли мурашки, а в голове, как в тумане, расплывались его слова:

— Ты настоящая северная звезда, Господи, ты же пахнешь снегом, ты настоящая Натали, такую я тебя и представлял!

Он подвел Машу к краю площадки. Они оказались в полумраке, среди экзотических деревьев.

«Вряд ли, что они живые», — подумала Маша, сорвала плотный блестящий лист и бросила вниз. Лист, планируя, медленно полетел. Внизу, как на макете, чередой выстроились маленькие домики, которые с высоты небоскреба казались игрушечными, а по узеньким ленточкам шоссе двигались такие же игрушечные машинки. У Маши закружилась голова.

— Я не могу смотреть вниз, мне страшно, — шепотом призналась она.

Мишель развернул ее к себе. Маша вся дрожала, несмотря на то что стояла теплая, по-настоящему южная ночь.

— Смотри на меня, со мной тебе не может быть страшно.

Вокруг как будто все исчезло — были только они вдвоем.

— Ты из той волшебной русской сказки, которую мне в детстве рассказывала мама. Я знал, что найду тебя. — Он взял ее тоненькую руку и прижал запястье к своим губам.

После этих слов вдруг неожиданно, как молния с неба, сверкнула вспышка, и невесть откуда взявшийся парень-фотограф уже размахивал черной пластинкой фотографии из поляроида. Снимок оживал на глазах: влюбленная пара, почти что новобрачных — бело-розовое Машино платье, темный с бабочкой фрак Мишеля.

«Не хватает только фаты», — подумала Маша.

А Мишель как будто прочел ее мысли, произнес:

— Ты выглядишь как невеста! — И потом добавил почти серьезно: — Это твоя первая проба, Натали.

«Если все это сон, то фотографии завтра не окажется», — решила Маша и положила снимок в маленькую сумочку.