Рональд Рейган: хроника жизни и времени

Выбор амплуа

Камуфляж личных интересов политическими и идеологическими доводами присущ членам любого общества, каким бы демократичным и добропорядочным оно ни пыталось бы выглядеть. Еще в XVI столетии доминиканский монах Бартоломо де Медина ввел в обиход развитое впоследствии иезуитами казуистическое понятие "пробабилизма", суть которого заключалась в том, что личность, внутренне сомневающаяся в высокой нравственности совершаемого ею поступка и даже, более того, признающая в душе всю его неблаговидность, пытается тем не менее оправдать этот поступок какими-то своими, особыми доводами. Это качество, как свидетельствуют воспоминания Рейгана, четко проявлялось в его попытках оправдать занятую им позицию в ходе расследования "фактов" коммунистического проникновения в Голливуд (а вместе с оправданием этой позиции оправдать также и тайное сотрудничество с ФБР, остававшееся тогда еще государственным и его личным большим секретом) своей искренней убежденностью в реальном существовании коммунистического заговора по проникновению в американскую кинопромышленность для использования ее в целях насильственного свержения законного правительства Соединенных Штатов и "коммунизации" американского общества. Установление экономического контроля коммунистов над голливудской кинопромышленностью имело своей конечной целью, писал Рейган в своих мемуарах, "получение денежных средств для финансирования их деятельности и превращения киноэкрана в канал их пропаганды"¹. (Сопровождавшие Рейгана в 1980 г. в предвыборной поездке по стране американские журналисты писали, что даже спустя три с лишним десятка лет он продолжал утверждать, что за "беспорядками" в Голливуде в 40—50-х годах "стояла Москва".)

"Не исключено, — развивал в своих мемуарах эту на многие десятилетия засевшую в его сознании мысль Рейган, — что коммунизм вновь может стать модным в интеллектуальных кругах Голливуда… Возможно, от него, как от кори, нам никогда не удастся избавиться… Без прививок корь может оказаться смертельной болезнью". Поэтому, заключал он, "может статься, что возникнет необходимость внушать каждому новому поколению американцев мысль о хрупкости свободы". В 50-х годах Рейган не раз высказывался по поводу того, что именно "засевшие в Голливуде коммунисты" нанесли удар по его карьере в кино и помешали осуществлению многих из его творческих планов, а в 60-х годах он уже прямо заявлял: "Нет никакого сомнения в том, что моя карьера пострадала от моей антикоммунистической деятельности"². Л. Кэннон, знакомый в мельчайших деталях с тем, что когда-либо происходило в жизни Рейгана, решительно оспаривает это утверждение: "Я не вижу каких-либо доказательств того, что Рейган сколько-нибудь пострадал в тех битвах, из которых он вышел пожизненным антикоммунистом… Что наиболее примечательно в погружении Рейгана в антикоммунизм в те годы, так это то, что он вышел из него в таком добром здравии"³.

Рейган вышел из сражений с коммунизмом конца 40-х — начала 50-х годов не только в добром здравии, но и вновь женатым человеком. О том, как произошло это важное событие в его жизни, сыгравшее заметную роль в его будущем, он, даже будучи уже президентом США, рассказывал с неизменным удовольствием. И действительно, обстоятельства его знакомства с 30-летней киноактрисой Нэнси Дэвис (по документам ей было на 2 года меньше) следует признать не совсем обычными.

Кое-кто из хорошо знавших Рейгана в его "второй холостяцкий период" (его собственный термин), т. е. после развода с Джейн Уайман и до женитьбы на Нэнси Дэвис, утверждает, что в те годы он все еще продолжал оставаться либералом по своим политическим взглядам, и в подтверждение этого убеждения ссылается на поддержку Рейганом в ходе президентских выборов 1948 г. кандидата демократической партии Гарри Трумэна, а также на его выступления на выборах в конгресс 1950 г. в поддержку кандидата демократической партии в сенаторы США, бывшей киноактрисы Элен Гэхэган Дуглас, соперничавшей за этот пост с Ричардом Никсоном. Победил на выборах Никсон, на волне разоблачений "коммунистического засилья" в Голливуде обвинивший Дуглас во всех смертных грехах прокоммунистических симпатий, вплоть до характерного для того времени презрительно-издевательского обвинения в ношении "розового нижнего белья". Наверное, лишь очень симпатизировавшим Рейгану людям удалось усмотреть серьезные различия между теми обвинениями, которые выдвигал против Дуглас признанный консерватор Никсон, и той позицией, которую занимал по отношению к "голливудской десятке" и "коммунистическим попутчикам" пользовавшийся репутацией либерала Рейган. Можно сказать, что они выражали очень сходные мысли, пользуясь различным словарем: Никсон настаивал, в частности, на необходимости защиты "национальной мощи Америки от попыток подрыва ее изнутри", Рейган же решительно осуждал "подрывную деятельность "пятой колонны"".

До сего дня многим биографам Рейгана трудно найти объяснение, почему и в силу каких обстоятельств он оказался в 1950 г. в лагере сторонников Дуглас и тем более в лагере противников Никсона, с которым он был не только лично знаком с 1947 г., но и тесно контактировал в ходе "разоблачений" комитета по расследованию антиамериканской деятельности. Вряд ли можно серьезно утверждать, что Рейган, для которого принадлежность подозреваемых в симпатиях к коммунизму лиц к "артистическому цеху" была скорее отягчающим, чем смягчающим, вину обстоятельством, вдруг решил проигнорировать "розовость" Дуглас и поддержать коллегу в ее явно обреченной на неуспех борьбе за место в сенате США. Не мог искренне поддерживать "коммунистическую попутчицу" Дуглас президент Гильдии киноактеров, направивший в сентябре 1950 г. (т. е. в разгар предвыборной кампании по выборам в конгресс США) от имени этой гильдии генералу Люшиусу Клею, организатору и вдохновителю Комитета за Свободную Европу, телеграмму следующего содержания:

"Уважаемый генерал Клей,

Более чем 8000 членов Гильдии киноактеров исполнены гордости, вливаясь в крестовый поход за свободу и изъявляя готовность принять активное участие в борьбе за умы людей, идущей в настоящее время во всем мире. Мы предлагаем Вам нашу полную поддержку в этом великом контрнаступлении против коммунистической лжи и предательства. Просим связаться с нами"⁴. Всего лишь через год Рейган будет уже среди самых активных сторонников сенатора от штата Калифорния Никсона, будет энергично содействовать сбору средств в его финансовую казну и активно планировать выдвижение его кандидатуры на пост вице-президента США от республиканской партии на президентских выборах 1952 г.

Английская киноактриса Патриция Нил, с которой Рейган "близко подружился" (его собственная характеристика) во время съемок в Англии, движимая, как представляется, побуждениями, далекими от расположения к Нэнси Рейган, утверждала, что Рейган "был либералом до того, как познакомился со своей нынешней женой"⁵, т. е. подчеркивала ее негативное влияние на политические воззрения Рейгана. Все уже известное читателю о прежнем Рейгане дает основание, однако, утверждать, что и до знакомства с Н. Дэвис Рейгана нельзя было числить в либералах, хотя общение с семьей его второй жены укрепило Рейгана в уже сформировавшихся у него консервативных, антикоммунистических взглядах. Что же касается Патриции Нил, то у нее не было серьезных оснований столь решительно ополчаться на Нэнси Рейган, так как и до знакомства с Нэнси Рейган вел, согласно его собственным воспоминаниям, типично холостяцкий образ жизни: "У меня была комфортабельная квартира… коллекция телефонных номеров", "мои счета за посещение ночных клубов составляли ежемесячно 750 долларов". "Очевидно, — заключает он в своих воспоминаниях о тех временах, — подобный образ жизни был приемлем, если не заглядывать вперед дальше чем на 48 часов"6. Судя по всему, в то время он и не заглядывал дальше.

Начало коренным переменам в его личной жизни было положено телефонным звонком кинорежиссера Мервина Лероя, обратившегося к Рейгану как президенту гильдии с просьбой замолвить словечко за молодую киноактрису, неведомо каким образом попавшую в "черные списки" членов коммунистических (в данном случае выступавших в защиту гражданских прав) организаций. Неприятное положение, в котором оказалась эта актриса, как сообщил Лерой, усугублялось тем, что она регулярно получала почтовые уведомления о предстоящих мероприятиях этих организаций, которые она не собиралась посещать, а ее имя и фамилия регулярно упоминались газетой американских коммунистов "Дейли уоркер" в числе присутствовавших на этих мероприятиях лиц "с весьма экзотическими политическими взглядами". По прошествии нескольких десятилетий эта история успела обрасти легендой, так что установить реальные обстоятельства второй женитьбы Рейгана сейчас довольно трудно. Поэтому в изложении событий, связанных с этим фактом из жизни Рейганов, ссылки на личные воспоминания супружеской пары будут перемежаться со ссылками на другие, возможно, даже не всегда объективные источники. Впрочем, ведь и информация, исходящая от Рейганов, вряд ли может считаться объективной.

Сама Нэнси Дэвис, уже став Нэнси Рейган, утверждала, что идея обратиться за помощью именно к Рональду Рейгану принадлежала Мервину Лерою, старому другу ее семьи, у которого она в то время снималась. "Я знала Ронни, но лично знакома с ним не была, а Ронни вообще не имел обо мне никакого представления, но мне эта идея показалась соблазнительной, и я сказала: "Да, Мервин, позвони Рональду Рейгану". Мервин Лерой так и сделал. Спустя два дня, не получив никакого ответа от Рейгана, она попросила Лероя вновь созвониться с Рейганом и напомнить ему о просьбе. При этом телефонном разговоре она стояла рядом с Лероем.

Как выяснилось, Рейган отнюдь не бросился, очертя голову, на спасение преследуемой, а предварительно тщательно проверил через известные ему каналы (читай: ФБР) наличие на нее компрометирующих материалов и, выяснив, что таковых нет, известил Лероя об отсутствии у молодой актрисы оснований для беспокойства — ее просто перепутали с другой женщиной, носившей те же имя и фамилию. Однако "настоящей Нэнси Дэвис" (так неизменно называл ее Рейган, рассказывая историю их женитьбы) хотелось большего (и это можно понять: молодой актрисе было уже 30 лет). Во всяком случае, услышав этот ответ Рейгана, Лерой предложил, явно по просьбе Нэнси Дэвис, чтобы Рейган пригласил ее на ужин и лично сообщил ей эту приятную весть.

В тот "приятный калифорнийский вечер" (характеристика вечера принадлежит Рейгану) в одном из лучших французских ресторанов, расположенном на фешенебельном бульваре Заходящего Солнца в Лос-Анджелесе, состоялась первая встреча Нэнси Дэвис с Рейганом. Рейган пришел на свидание на костылях, так как незадолго до этого сломал ногу, играя в бейсбол. Опасаясь, что его "подшефная" окажется неинтересной собеседницей, он заранее предупредил ее через Лероя, что, возможно, будет вынужден окончить встречу пораньше, так как на следующее утро его ожидала-де ответственная съемка. Нэнси Дэвис ответила, опять-таки через Лероя, что такое условие ее полностью устраивает, поскольку-де у нее также запланирована ответственная съемка на следующее утро. (Позднее выяснилось, что ни у него, ни у нее никаких съемок не намечалось.)

Вскоре они рассказывали друг другу о себе. Именно тогда Рейган впервые узнал, что Нэнси (урожденная Энн Фрэнсис Роббинс) была приемной дочерью известного чикагского нейрохирурга Лойала Т. Дэвиса, активного члена ультраконсервативных организаций, непримиримого противника коммунистов, черных и иже с ними, т. е. противником всех объединившихся под лозунгами борьбы за гражданские права, социальную справедливость и т. п. в "подрывные, антиамериканские альянсы". Недаром же, как утверждала молва, его имя и средний инициал "Лойал Т.", произносимые слитно, звучали как "лойалти", т. е. лояльность. Ни при каких обстоятельствах фамилия Дэвиса не должна была, да и не могла фигурировать в "черных списках". Более того, если бы существовали в природе "белые списки" истых американцев, то фамилия Дэвиса упоминалась бы там одной из первых. Да, настойчиво подчеркивала в разговоре Нэнси, доктор Дэвис, чьи политические взгляды, симпатии и антипатии она полностью разделяет, является одним из столпов американского общества, на чью решительность в борьбе с врагами Америки страна всегда может рассчитывать. Да, доктора Дэвиса она считает своим родным отцом. Да, доктор Дэвис… (Кстати, о докторах: фильм "Кингз-Роу", в котором так блистательно сыграл Рейган, был одним из ее самых любимых фильмов, как бы вскользь заметила Нэнси, ведь и там, кажется, речь шла о каком-то докторе.) Матерью ее была довольно известная актриса театра и кино Эдит Лакитт, продолжала заполнять устную анкету Нэнси Дэвис, она все еще изредка снималась в кино и участвовала в радиопостановках даже после выхода замуж за доктора Дэвиса, но затем решила отказаться от своей профессиональной карьеры, дабы достойно представлять добропорядочную семью Дэвисов в чикагском высшем обществе. Именно с помощью матери и ее друзей Нэнси и попала в Голливуд после окончания колледжа и малообещающего начала в театрах нью-йоркского Бродвея. В Голливуде (ко времени знакомства с Рейганом) она успела с 1949 г. сняться в девяти фильмах (еще в двух она снялась уже после замужества), но ни имени, ни признания так и не добилась. "В те годы я в основном сыграла несколько ролей молодых жен либо уже с детьми, либо ожидающих появления ребенка. Мне делали накладки на живот, чтобы я выглядела беременной, чаще, чем я могу припомнить", — признавалась она. Не сказала Нэнси Рейгану лишь об одном — что пользовавшийся в Голливуде репутацией завидного жениха сорокалетний Рейган уже давно привлекал ее пристальное внимание, и она с характерной для нее решительностью приступила к выполнению операции по его завоеванию, тем более что ей представился удобный случай и повод. Вообще-то говоря, учитывая реноме ее приемного отца и широкие связи ее родителей среди крупных голливудских продюсеров и кинопромышленников, снять любые подозрения с ее фамилии и разобраться, где она, а где ее однофамилица, и без вмешательства президента Гильдии киноактеров не составило бы большого труда. Но такой вариант в ее матримониальные расчеты не входил.

Когда наступила его очередь рассказывать о себе, Нэнси остановила на нем свой восхищенный взгляд "снизу вверх" и в течение всего вечера больше его не сводила. Именно здесь и на многие десятилетия вперед родился известный всем обожающий "Взгляд" (именно так, с заглавной буквы) Нэнси Рейган. "Хотя Нэнси Рейган так и не стала голливудской звездой, восемь лет ее попыток стать ею отнюдь не прошли для нее без пользы. Она научилась кое-чему, что касается Взгляда. Она прибегает к суровой экономии выражений лица, в результате чего три или четыре мимических компонента покрывают все необходимые социальные потребности — улыбка приятного удивления на верхней площадке самолетного трапа, озабоченный взгляд, бросаемый на конфискованные наркотики, и — самый главный — взгляд снизу вверх на своего мужа. На одной фотографии за другой можно увидеть один и тот же взгляд, не меняющийся ни на йоту. Маска доведена до совершенства", — писал Г. Уиллс⁷.

Любому исследователю, берущемуся за изучение биографии Рейгана, не может не броситься в глаза то обстоятельство, что в большинстве изданных до сего времени трудов о 40-м президенте США особо подчеркивается роль, сыгранная Нэнси Рейган в его судьбе (и не только политической), причем оценки, выносимые авторами этих трудов личности супруги президента, далеко не единообразны и не однозначны. Мы еще вернемся, и не раз, к Нэнси Рейган и попытаемся вынести свое суждение о ее месте в жизни и судьбе мужа. На этом этапе изложения позволим себе лишь одно, хотя пока еще и кажущееся преждевременным мнение — Нэнси Рейган стала "добрым гением" Рональда Рейгана на всю жизнь.

Еще в 1949 г., представляя руководству студии "Метро-Голдвин-Мейер" сведения о себе и своих планах на будущее, Нэнси Дэвис признавалась, что самой сокровенной ее мечтой является "счастливое замужество". Много лет спустя, уже будучи женой губернатора Калифорнии Рейгана, она написала при заполнении опросного листка выпускников своего колледжа: "Я никогда не была в полном смысле этого слова нацеленной на карьеру женщиной и стала ею лишь по причине того, что не нашла мужчину, за которого я хотела бы выйти замуж. Я не могла просто сидеть и ничего не делать, поэтому стала актрисой". Она не делала очень уж большого секрета из того, что с самого начала поставила перед собой целью выйти замуж за Рейгана и что истинной причиной ее обращения за помощью к Мервину Лерою было стремление познакомиться с объектом своего матримониального интереса, а вовсе не опасение быть обвиненной в прокоммунистических симпатиях⁸. Развитие дальнейших событий было уже делом нехитрой женской техники: перед ее восхищенным и обожающим взглядом устоять было невозможно. И еще одно замечание, которое необходимо обязательно иметь в виду при любой попытке охарактеризовать личность и нарисовать психологический портрет Нэнси Рейган: оставлять какое-либо начатое ею дело незавершенным, не доведенным до логического конца противоречило натуре этой хрупкой на вид, но исключительно волевой и решительной женщины. А с учетом этой черты ее характера можно легко угадать ответ на вопрос, заданный Г. Уиллсом относительно знаменитого обожающего "Взгляда" Нэнси Рейган на своего мужа, — "интересно, чего больше в этом взгляде — готовности поддаться гипнозу или решимости загипнотизировать?".

Они поженились 4 марта 1952 г. В октябре того же года у них родилась дочь, которую назвали Патрицией Энн. Роды были тяжелыми, и врачи были вынуждены сделать кесарево сечение.

Почти все американские авторы, писавшие о жизни семьи Рейганов в первые два года ее существования, сходятся в утверждении, что с материальной точки зрения этот период был самым сложным для Рональда и Нэнси Рейган. В основе этого утверждения, как и в основе многого из того, что пишется о раннем Рейгане, лежат, как уже отмечалось, зафиксированные в его мемуарах высказывания. А к теме материальных лишений, которые испытывала семья Рейганов в 1952–1954 гг., Рональд Рейган обращался часто. "Я делал приличные деньги после второй мировой войны, — писал он, — но эти приличные деньги теряли значительную часть своей привлекательности и содержания, попадая в категорию доходов, подлежащих обложению налогами в размере 91 % от общей суммы"⁹. (Органическое неприятие подоходного налога началось у Рейгана, судя по его собственным воспоминаниям, с того времени, когда размер получаемых им доходов достиг уровня, который облагался высшей налоговой ставкой. С тех пор и на всю жизнь он стал активным противником американской налоговой системы, особенно в той ее части, которая касалась наиболее состоятельной части налогоплательщиков страны.)

Женитьба Рейгана совпала с полной и, судя по всему, окончательной потерей интереса к нему со стороны кинопродюсеров и кинорежиссеров. В своих мемуарах Рейган рисует убедительную картину процесса, в результате которого он оказался на творческой и финансовой мели: "Простейшая истина заключается в том, что на протяжении всех лет моего пребывания на договоре со студией у меня выработались особенности поведения, совершенно непригодные для человека, свободного от договорных обязательств. Находясь на договоре, ты читаешь сценарий, будучи предрасположенным к тому, чтобы сниматься в делаемом по нему фильме: ведь ты находишься на твердой ставке и от тебя ожидается, что ты будешь делать то, что просит тебя делать студия. Если сценарий действительно плох, ты выдвигаешь претензии к нему, если же он средненький, твой мозг автоматически предвосхищает следующий сценарий, поскольку следующий обязательно будет. Суровая истина свободы от договорных обязательств заключается в том, что "следующие сценарии" появляются лишь тогда, когда ты неизменно выбираешь хорошие. Если ты хоть раз появляешься в неудачном фильме, ни у кого не появляется желания помочь тебе смыть с себя пятно. Я дал согласие на съемку в паре обреченных на неудачу фильмов. И теперь я видел и анализировал всю свою карьеру. Одним из первых признаков прохладного отношения к тебе в Голливуде является не только то, кто тебе не звонит по телефону, но и то, кто звонит"¹⁰. А звонили ему лишь второстепенные режиссеры или продюсеры, предлагая третьесортные сценарии и роли. Когда же театральный агент Рейгана предлагал его кандидатуру на роль крупным продюсерам, то в ответ обычно раздавалось: "А кого еще вы можете предложить?"

В те два фатально неудачных года Рейган снялся в паре забытых с тех пор "вестернов", а в 1956 г, — в своем последнем художественном фильме "Морские дьяволы", запомнившемся лишь тем, что это был единственный фильм, в котором в главных ролях снялись Нэнси и Рональд Рейганы, и что именно этим фильмом была поставлена точка на кинокарьере Рейгана. (Позднее, в 1964 г., он снялся еще в одном, на этот раз телевизионном, художественном фильме — "Убийцы" по рассказу Э. Хемингуэя, от которого в фильме осталось разве что одно название. В этом изобиловавшем сценами физического насилия фильме Рейган впервые в своей жизни сыграл отрицательную роль.) Нэнси Рейган, одновременно с мужем завершившая после участия в фильме "Морские дьяволы" свою ничем не примечательную кинокарьеру, по-своему объясняла причины бесславного конца творческой карьеры Рейгана, выдвигая на первый план доводы, явно рассчитанные на поддержание авторитета супруга на должном уровне: "Он был активен на политическом поприще в кинопромышленности, как и на протяжении столь же продолжительного времени в Голливуде, и нет никакого сомнения в том, что это повредило его актерской карьере. Когда продюсеры подбирают действующих лиц для своих кинокартин, они представляют себе различных актеров в конкретных ролях. Когда они проводят годы за столом переговоров, сидя напротив актера, или же являются вместе с ним членами одного и того же профессионального комитета, то это обстоятельство может влиять на их мнение о нем. Им трудно представить его скачущим на коне во главе кавалерийского эскадрона или же отбивающимся от угонщиков скота у Орлиного перевала. Когда Ронни пытался пробить себе роль в "вестерне", он сказал как-то Джеку Уорнеру, что если тот и даст когда-либо ему роль в "вестерне", то это скорее всего будет роль адвоката с Восточного побережья"¹¹

Учитывая, что Нэнси Дэвис вышла замуж за Рональда Рейгана далеко не "бесприданницей" (первое время он даже жил на квартире жены, сохраняя за собой свою старую городскую квартиру, поскольку его весьма внушительный личный гардероб не умещался в жениных шкафах, также едва умещавших ее гардероб) и что, несмотря на значительную долю доходов, удерживаемую Налоговой службой США, Рейгана трудно было относить к категории материально бедствующих граждан страны, ссылки супругов Рейган на стесненное финансовое положение в эти годы следует воспринимать, как говорят в Америке, "с крупицей соли", т. е. с определенной долей сомнения. Именно в этот период они купили небольшой дом в Пасифик Пэлисейдс, тогда еще не очень фешенебельном жилом массиве города Лос-Анджелес, и приобрели земельный участок площадью 350 акров (ок. 140 га) в горах Малибу, расположенных на северо-западе от Лос-Анджелеса. В частичную уплату за этот участок пошло маленькое ранчо в Нортридже, которое Рейган приобрел, еще будучи мужем Джейн Уайман. Новый земельный участок четы Рейганов обошелся им по 275 долларов за акр. (Этот факт и эти цифры упоминаются здесь лишь по той причине, что именно эта покупка стала впоследствии основой сделки, превратившей Рейгана в миллионера. Но об этом несколько ниже.) Так что, говоря о своей материальной стесненности, Рейган имел в виду исключительно стесненность в наличных средствах, да и масштабы этой стесненности были далеко не такими, чтобы можно было говорить, что "семья голодала". Достигнутое им положение в артистическом мире практически гарантировало более или менее постоянный поток приглашений выступить, естественно не бесплатно, в той или иной телевизионной программе или перед той или иной аудиторией.

И тем не менее тот факт, что театральному агенту Рейгана удалось убедить его согласиться на выступления в одном из ночных клубов Лас-Вегаса, свидетельствует о том, что семья Рейганов вплотную подошла к той точке, которую (по стандартам, к которым они привыкли) можно было считать крайней. Надо сказать, что Рейган не умел ни петь, ни играть на каком-либо музыкальном инструменте, и в этом плане возможности его участия в варьете были предельно ограничены — он мог быть только ведущим программы, т. е. тем, кого мы именуем конферансье. Что же касается роли конферансье, то Рейган обладал для этого всеми необходимыми качествами — обаятельной внешностью, известностью, декламаторскими способностями, чувством юмора и знанием огромного количества всевозможных анекдотов и историй, особенно из жизни голливудских актеров. Именно в Лас-Вегасе, во время своего двухнедельного ангажемента в ночном клубе, Рейган, как нам представляется, пришел к выводу о том, что, дабы не выглядеть смешным в глазах других, надо изредка прибегать к насмешке над собой: человек, открыто, а тем более с юмором признающий свои недостатки и слабые места, обезоруживает потенциальных критиков и насмешников и, как правило, вызывает даже симпатию к себе. "Мне приходится представлять других актеров, потому что сам я делать ничего не умею", — начинал свое выступление на эстраде ночного клуба Рейган, неизменно вызывая дружеский смех у понимающей аудитории. Он начал было даже готовить совместный номер с мужским вокально-танцевальным квартетом "Континенталз", занятым в шоу, но необходимость выступать поздней ночью выбивала его и Нэнси из привычного ритма жизни. Для Рейгана, всю жизнь с особым вниманием относившегося к своему отдыху и созданию необходимых условий для него, это было просто невыносимо.

По утверждениям Нэнси и Рональда, выступления в ночном клубе принесли Рейгану большой успех: его просили продлить ангажемент, предлагали выступления в других ночных клубах страны, но по здравому размышлению супруги пришли к решению отказаться от всех этих предложений и вернуться домой, где ждала их маленькая дочь, оставленная на попечение няни. Двухнедельный ангажемент в ночном клубе Лас-Вегаса принес Рейганам кругленькую сумму, почти равную гонорару за один из его последних фильмов, но, учитывая тот образ жизни, к которому привыкли супруги, ее хватило ненадолго.

"То были времена тяжелых испытаний для меня, — вспоминал Рейган, — но у меня было чувство, что меня ожидает нечто большее". Эти слова были написаны позднее, когда это "нечто большее" уже стало реальностью, а в 1954 г., когда театральный агент Рейгана предложил ему совершенно новую сферу деятельности, Рейганы стали вновь влезать в долги.

Даже столкнувшись с реальными и казавшимися уже непреодолимыми сложностями в своих отношениях с киноиндустрией, Рейган упрямо отказывался иметь дело с американским телевидением, которое, по его убеждению, угрожало подрывом устоев и позиций американского кино в обществе. Видимо, по этой причине его друзья из руководства Музыкальной корпорации Америки, включавшего бывшего импресарио Рейгана, с некоторой опаской предложили ему работу на телевидении в качестве ведущего специальной телевизионной программы, спонсором которой была одна из крупнейших промышленных корпораций США — "Дженерал электрик".

Побороть стародавнюю неприязнь Рейгана к телевидению помогла предложенная ему сумма вознаграждения за труды — 125 тысяч долларов в год, но, по всей видимости, Рейган был явно заинтригован и предложением сочетать роль телевизионного ведущего с выступлениями перед реальной аудиторией — персоналом и руководством многочисленных филиалов корпорации "Дженерал электрик", разбросанных по всей стране. "Вам предлагается вести еженедельные программы "Театра Дженерал электрик" по телевидению, а десять недель в году посвящать пропаганде деятельности "Дженерал электрик", рекламе ее продукции и продвижению в массы мысли о том, что она является по существу "корпоративным гражданином Соединенных Штатов" — такова была суть предложения, сделанного Рейгану от имени руководства корпорации. В то время Рейган еще не знал, что идея привлечения кого-либо из известных в стране лиц, желательно из числа обладающих ораторскими способностями и располагающей к себе внешностью, к рекламе "общественно полезной деятельности" "Дженерал электрик" и пропаганде идей классового мира принадлежала президенту корпорации Ральфу Кординеру. "У них было 139 заводов в 38 штатах, — вспоминал уже позднее Рейган, — и он был тем самым человеком, который имел мужество в качестве высшего административного руководителя и председателя правления заявить менеджерам этих заводов: "Я хочу, чтобы вы руководили ими так, как будто они являются вашими собственными заводами". Они никогда не ждали указаний от правления директоров. Они выработали уставные положения общего характера, и в результате появился этот театр. У Кординера возникла идея, что они не только создадут свое телевизионное шоу, но и что тот ведущий, которому будет поручено вести театр, а им оказался я, будет направляться на несколько недель для посещения заводов. Рабочие, фактически разбросанные по всей стране, будут знать, что руководство помнит о их существовании, поскольку тот малый, которого они видели по телевидению в воскресный вечер, приехал их навестить" 1². На протяжении многих лет Рейган делал именно то, что от него теперь ожидали хозяева, и в те далекие годы, когда он выступал перед радиомикрофоном или на званых банкетах в Давенпорте и Де-Мойне, и перевоплощаясь в персонажи разных эпох и разных профессий перед кинокамерами в Голливуде, и отстаивая интересы кинопромышленности в качестве президента Гильдии киноактеров. Выбор руководства "Дженерал электрик" остановился на кандидатуре Рейгана именно по той причине, что его послужной список и квалификация, как нельзя лучше, отвечали тем задачам, которые отныне ставились перед ним. Позднее Рейган признает, что это событие сыграло решающую роль в его судьбе: "Так родился "Театр Дженерал электрик" и отворилась дверь в другую часть моего "я", в ту часть, перед которой сейчас предстал выбор нескольких дверей, и некоторые из них ведут в направлениях, о которых я раньше никогда не думал" 1³. (Как известно, он выберет дверь, которая вела в мир политики.)

За восемь лет работы на "Дженерал электрик" в качестве постоянного ведущего еженедельной телевизионной программы, финансируемой этой корпорацией, и в качестве разъездного ее пропагандиста Рейган посетил все 135 городов в 38 штатах, где находились заводы корпорации (путешествуя, естественно, поездом или на машине — самолетов он по-прежнему панически боялся), и выступил перед четвертью миллиона рабочих и служащих этих заводов, проведя в общей сложности перед микрофоном около 40 тысяч часов. Бывали дни, по его словам, когда он делал по 14 выступлений в день. При таком расписании его пребывание перед той или иной аудиторией ограничивалось несколькими минутами (в любом случае они никогда не длились более 20 минут), в течение которых Рейган рассказывал несколько баек из жизни голливудских актеров, расхваливал деятельность "Дженерал электрик" и заботу, проявляемую ее хозяевами о рабочих и служащих корпорации, и произносил несколько выспренних фраз о достоинствах системы свободного предпринимательства и американской демократии. Трудно даже предположить, что все эти выступления (а их, если полагаться на воспоминания Рейгана, было за восемь лет уж никак не меньше, а то и много больше 120 тысяч) сколько-нибудь существенно разнились друг от друга по содержанию в рамках одного, как правило трехнедельного, лекционного турне. Баловать аудитории разнообразием содержания выступлений не было особого смысла, да и времени на подготовку каждый раз новых текстов у него не было. Один из сотрудников руководящего аппарата "Дженерал электрик", сопровождавший Рейгана в одной из его поездок по стране, вспоминал: "Существовала определенная процедура, которой мы неизменно следовали. Его сначала знакомили с руководителями завода, затем проводилась короткая встреча с рабочими в столовой или другом аналогичном месте. Вечером мы всегда устраивали банкет с участием какой-либо общественной группы, скажем Торговой палаты, на котором он выступал в качестве основного оратора. Его выступление было всегда одним и тем же, он его отшлифовал до совершенства. В нем фигурировали вечные американские ценности из тех, в которые я верю, но они походили на устав организации бойскаутов, т. е. не содержали практически никакой информации. Но они неизменно были живыми и содержали забавные истории"¹⁴. Судя по воспоминаниям тех, кто его тогда знал и слышал, у слушавших его людей создавалось, как правило, впечатление, что никому до них не доводилось слышать из уст Рейгана то, что он им, и только им, так сокровенно рассказывал.

Нельзя, однако, говорить, что тексты его выступлений оставались неизменными из года в год и из аудитории в аудиторию. Уже на третий год в них (особенно в тех случаях, когда он выступал перед представителями деловых кругов) стали появляться оценки политического характера, учитывающие консервативную линию в вопросах внешней и внутренней политики американского государства, которую традиционно занимали хозяева "Дженерал электрик", да и вообще представители власть имущих. (Правда, тогда ни владельцы корпорации, ни сам Рейган не решились бы открыто назвать себя консерваторами — американцы в массе своей относились еще к консерватизму как к чему-то не заслуживающему ни интеллектуального признания, ни политического уважения.) Продолжавший номинально числиться демократом Рейган примкнул к движению "Демократы за Эйзенхауэра" и голосовал на выборах 1952 и 1956 гг. за кандидатов республиканской партии. Сначала только изредка, а со временем все чаще и чаще в его выступлениях начинает вновь фигурировать тема сатанинских намерений советского и международного коммунизма по захвату контроля над кинопромышленностью Голливуда. "Уродливая реальность возникла в нашем городе по прямому указанию Кремля, — заявлял он, настойчиво проводя мысль о том, что коммунистов удалось изгнать лишь благодаря мужеству и решительности, проявленным им лично и несколькими его друзьями и единомышленниками. — Но борьба не кончена, — подчеркивал он. — Мы знаем, конечно, что выиграли лишь одно сражение. Они выползают из-под камней, а поскольку у людей короткая память, находится немало таких добреньких, но заблуждающихся лиц, готовых оказать им помощь". (Он был ошеломлен, по его словам, "обнаружив, в какой степени полностью неинформированными относительно внутреннего коммунизма и методов его деятельности" оказались аудитории, перед которыми ему приходилось выступать. В этом плане, удовлетворенно подчеркивал он в своих мемуарах, он сыграл "весьма полезную роль, пробудив многих людей к осознанию опасности на задворках их собственного дома".) Войну, которая идет и в которую вовлечены все американцы, нельзя просто переждать, развивал он эту мысль. "Войны кончаются либо победой, либо поражением. Один из крупнейших в мире специалистов по коммунизму сказал, что у нас еще есть 10 лет. Десять лет не на то, чтобы решать, что делать, а для того, чтобы одержать победу или потерпеть поражение, — к 1970 г. весь мир будет либо в рабстве, либо свободным". Все чаще начинает муссироваться в его выступлениях и тема опасности для общества свободного предпринимательства активного (он говорил, настырного) вмешательства правительства в деятельность частного капитала, и тема частной инициативы как незыблемой основы свободного общества. Голливудские анекдоты стали занимать в тексте его выступлений все меньше и меньше места, а спустя некоторое время почти полностью исчезли.

Политизация рекламно-пропагандистских выступлений Р. Рейгана перед рабочими и служащими корпорации "Дженерал электрик" произошла после того, как он получил от недовольного политической беззубостью его публичных выступлений Ральфа Кординера совет выработать некую "философию", которую он смог бы отстаивать как свою собственную, но которая вместе с тем отражала бы преобладающий, с его (Рейгана) точки зрения, в американском обществе настрой. Совет Кординера, переданный через третьих лиц, был воспринят Рейганом, как и ожидалось, со всей серьезностью. (Любопытная деталь, характеризующая отношение Рейгана к лицу, давшему ему по существу путевку в политическую жизнь, была подмечена американским журналистом Лоренсом Барретом. Неоднократно встречаясь и беседуя с Рейганом на разных этапах его жизненного пути, в том числе и после его въезда в Белый дом, он обратил внимание на то, что тот мог, упоминая об Эйзенхауэре, называть бывшего президента просто "Айком", а Дж. Форда — просто "Джерри". Но председатель правления директоров корпорации "Дженерал электрик" Ральф Кординер, с которым Рейган никогда в жизни лично не виделся, и много лет спустя оставался для него "мистером Корди не ром".)

Хотя Рейган и пользуется любой возможностью подчеркнуть в своих воспоминаниях о том периоде его жизни, что он был полностью неподконтролен и свободен в выборе тем своих выступлений и формулировании своих позиций и оценок, эпизод, нашедший отражение на страницах его мемуаров, свидетельствует о том, что далеко не все было для него столь просто и безмятежно. "Я делал все возможное, чтобы подчеркнуть, что проблемы централизации власти в Вашингтоне с последующей утерей свободы действий на местах превратились в проблемы, касающиеся обеих партий. Я подчеркивал опасность такого безграничного расширения постоянной структуры правительства, которая стала бы оказывать влияние на избранных представителей и узурпировала бы их функции выработки политических решений", — писал Рейган, приступая к рассказу о том случае, происшедшем в 1959 г. В качестве одного из примеров того, как правительственные решения выходят за рамки их первоначальных замыслов и приводят к нежелательным и неприемлемым для системы свободного предпринимательства последствиям, в выступлениях Рейгана на каком-то из этапов его лекционномиссионерской деятельности стало фигурировать правительственное Управление по делам развития долины р. Теннесси — государственная энергетическая корпорация, созданная администрацией Ф. Рузвельта в 1933 г. с целью строительства и руководства работой электростанций и плотин в районе долины р. Теннесси. Откуда было знать Рейгану, что эта могущественная государственная корпорация заказала "Дженерал электрик" электрооборудования на 50 млн долл. и что общая сумма доходов, принесенных ею "Дженерал электрик", составляла к тому времени 187 млн долл. Недовольство руководства государственной корпорации публичными нападками одного из служащих "Дженерал электрик" на ее деятельность грозило "Дженерал электрик" крупными финансовыми убытками, и в телефонном разговоре Кординер дал Рейгану ясно понять, что оскорбительным выпадам против выгодного заказчика следует положить конец. "Отказ от упоминания Управления по делам развития долины р. Теннесси не представлял никакой проблемы, — с явно наигранной беззаботностью вспоминал об этом эпизоде Рейган. — Даже с завязанными глазами не составляет особого труда найти сотню других примеров разросшегося правительства"¹⁵, но в дальнейшем, прежде чем критиковать кого-либо или что-либо, проявлял особую осмотрительность.

В 1959 г. размер ежегодного вознаграждения, получаемого Рейганом за работу на "Дженерал электрик", уже составлял 150 тыс. долл., и в том же году он был, после длительного перерыва, в шестой раз избран президентом Гильдии киноактеров, несмотря на то что уже давно перестал быть киноактером. (С первых же дней пребывания на посту новый президент объявил, что в Голливуде вновь завелась "коммунистическая угроза".) Решающую роль в том, что Рейган оказался вновь избранным на пост президента гильдии, сыграла, несомненно, его уже многими признаваемая способность вызывать к себе доверие у аудиторий самых различных социальных и профессиональных категорий и уровней и его явно разраставшаяся известность в стране. Кое-кто утверждал, что как оратор он уступает в популярности только президенту Эйзенхауэру. Не могли не импонировать наиболее состоятельной части населения страны и те взгляды и идеи, которые теперь фигурировали практически во всех его выступлениях и которые со временем лягут в основу его открыто провозглашенного политического кредо. Политическое заявление, которое инкорпорирует все высказывавшиеся Рейганом ранее в неофициальном плане основополагающие суждения, будет сделано несколько позднее — в 1964 г., но многие из составных частей этого кредо проходили "обкатку" именно в годы сотрудничества Рейгана с "Дженерал электрик": "Медицинская помощь престарелым является ногой, протиснутой в дверь полного подчинения медицины правительственному контролю"; подоходный налог является "детищем Карла Маркса", объявившего системы прогрессивного налогообложения "первейшим необходимым признаком социалистического государства"; страхование на случай безработицы является "заранее оплаченным отпуском для бездельников"; продовольственные талоны, получаемые бедствующими американцами за счет государственных бюджетных ассигнований, — "солидной субсидией в пользу экзотических экспериментов в области группового сожительства"[2]. Перед завороженными слушателями разворачивалась леденящая кровь картина постепенного завоевания Америки коммунистами, коварным козням которых противостояла горстка отважных защитников системы свободного предпринимательства и демократических свобод из числа, естественно, представителей делового мира — истых патриотов Америки. Уже в выступлениях тех лет он зарекомендовал себя решительным противником государственных субсидий фермерам и государственных программ жилищного строительства в городах, поддерживал "добровольное социальное страхование", освобождающее от выплат по социальному страхованию тех, кто в состоянии обеспечить себя сам.

Многое из того, что Рейган критиковал и поддерживал, находило сочувственное отношение среди слушателей, принадлежавших преимущественно к состоятельной части населения страны. Именно в их консервативно настроенной среде все чаще находились люди, предлагавшие Рейгану попробовать свои силы на политическом поприще и выдвинуть свою кандидатуру на какой-либо выборный пост на уровне штата или даже в конгресс США. (О Белом доме на том этапе речи, конечно, еще не было.) "Рейгану не было необходимости меняться в корне, чтобы стать рупором правого крыла на этом этапе его карьеры, — считает Г. Уиллс. — Он с 1947 г. верил в то, что стране угрожает коммунистический заговор, особенно в профсоюзах. Он по существу разделял точку зрения Дж. Эдгара Гувера, что Америке и миру грозит страшная опасность и что Америка и весь мир проявляют наивную "мягкость" по отношению к доктринам коллективизма. Вращаясь среди лидеров делового мира и оттачивая свои ударные высказывания, встречаемые их горячей поддержкой, он не испытывал особых трудностей, разделяя их недовольное ворчание по поводу правительственного регулирования, высоких налогов и вмешательства в дела "частного сектора". Главы страховых компаний не скрывали своего удовольствия, когда он говорил им, что социальное обеспечение могло бы быть добровольным. Его тесть присоединился ко многим другим докторам, аплодируя его выпадам против "социализированной медицины""¹⁶.

Но среди тех, кто слушал Рейгана, было немало и таких, кто решительно возражал против того, что проповедовал представитель "Дженерал электрик", и принимал участие в акциях протеста против подобных выступлений. Нет ничего удивительного в том, что организаторы поездок Рейгана по стране снабдили его личным оружием и сочли необходимым приставить к нему в качестве постоянного сопровождающего-телохранителя сотрудника ФБР: аудитории, перед которыми выступал Рейган, порой проявляли весьма бурно свое несогласие с высказываемыми им идеями.

В связи с политической и психологической обстановкой, сложившейся вокруг его выступлений, Рейган вспоминал в своих мемуарах высказывание Уитакера Чэмберса, чьи показания явились в годы "охоты на ведьм" основанием для судебного произвола в отношении ни в чем не повинных людей: "Когда я взял в руки рогатку и выпустил заряд по коммунистам, я попал в кое-кого еще. Я попал в ту силу великой социалистической революции, которая, скрываясь под именем либерализма, судорожными рывками, шаг за шагом, незаметно в течение двух десятилетий набрасывала на нашу страну ледяной покров. Я не имел четкого представления ни о масштабах или глубине этого процесса, ни о свирепой мстительности революционного нрава этой силы". Проводя прямую параллель между Чэмберсом и собой *, Рейган ассоциировал ситуацию, в которой оказался тот в 40—50-х годах, с положением, с которым столкнулся сам Рейган после прихода к власти в стране демократической администрации президента Дж. Ф. Кеннеди. "Я не чувствовал практически "свирепой мстительности либерального права" до 20 января 1961 г. (т. е. даты вступления Дж. Кеннеди на пост президента США. — Э. И.). Вот тогда-то я действительно превратился в одну из самых главных мишеней". Именно тогда, по его словам, на него был навешен "ярлык громогласного рупора правого экстремизма, находящегося на грани безумия" 1⁷.

В 1960 г. Рейган все еще продолжал оставаться формально демократом, но, как и в предыдущие два года президентских выборов, голосовал за кандидата республиканской партии в президенты США Ричарда Никсона. Рейган утверждает, что он заявил о своей готовности зарегистрироваться как республиканец еще в 1960 г., но представители калифорнийского комитета республиканской партии убедили его в том, что он принесет больше пользы республиканцам, оставаясь формально демократом и ведя пропагандистскую работу в своей партии в пользу Никсона. Номинальная принадлежность Рейгана к демократической партии не мешала ему воспринимать близко к сердцу все, что касалось политического будущего республиканцев. О том, какое будущее ему виделось для партии, свидетельствовала телеграмма, направленная Нэнси и Рональдом Рейган Ричарду Никсону накануне съезда республиканцев в Чикаго в июле 1960 г., который должен был выдвинуть[3]Никсона официальным кандидатом партии на пост президента США: "Почтительно настаиваем на рассмотрении Голдуотера в вице-президенты. Не сможем поддержать вас, если кандидатом в вице-президенты окажется Рокфеллер". В том же июле в личном письме на имя Никсона Рейган писал: "Пора, чтобы кто-нибудь назвал смелую новую оригинальную программу Кеннеди именем, которое она заслуживает. Под искусственной мальчишеской прической все тот же старый Карл Маркс, впервые запущенный в обращение столетие назад. В идее о том, что правительство является Большим братом для всех нас, нет ничего нового. Гитлер называл свой вариант "государственным социализмом", а еще раньше это называлось "милосердной монархией""¹⁸.

После победы Дж. Кеннеди и прихода к власти в стране администрации демократов открытая ассоциация Рейгана с крайне правой оппозицией к проводимому правительством внутриполитическому и внешнеполитическому курсу сделала даже формальную принадлежность его к демократической партии не просто бессмысленной, но и противоречащей здравому смыслу. В 1962 г Рейган объявил себя республиканцем, тесным общением с руководством таких организаций, как общество Джона Берча и Христианский антикоммунистический крестовый поход, и своим участием в их общественных мероприятиях демонстрируя предпочтение позиций крайне правого крыла политического спектра страны Имея за спиной уже многолетний опыт общения с признанными консерваторами и ассоциации со многими проповедуемыми ими взглядами, Рейган уже не имел ничего против, когда пресса именовала его "выразителем консервативной линии" (При этом изредка он продолжал энергично возмущаться, когда его открыто называли правым экстремистом, и предпочитал именовать себя истым американским патриотом Вскоре, однако, Рейган стал воздерживаться от открытой поддержки общества Джона Берча.) Мотивы перехода Рейгана на крайне правый фланг политического спектра общества в начале 60-х годов интересовали многих исследователей его жизненного пути и убеждений. Р Даггер, в частности, вопрошает: "Рисуя теперь либерализм всего лишь промежуточной остановкой на пути к коммунизму, был ли Рейган искренне убежден в правоте и справедливости того, что он ныне говорил, или же он был сознательно нечестен, прибегая к удобному, но клеветническому аргументу с тем, чтобы сделать свою собственную странную эволюцию более драматичной и более привлекательной для своих консервативных слушателей? Безжалостно нападая на все либеральные внутренние реформы, которые он отстаивал вплоть до того времени, когда ему исполнилось сорок лет, пускал ли он в ход свои новые взгляды на тоталитаризм или же обеспечивал себе новое положение среди представителей делового мира, говоря им то, что они хотели слышать? Оттолкнувшись от крайне левой стенки в полярно противоположный конец к крайне правой стенке, возвращался ли он к патриотическим и религиозным истинам своего детства или же, просто пользуясь иным сценарием, проявлял ту же склонность к крайностям, которые ассоциировали его ранее с просоветскими левыми кругами?"¹⁹Оставляя на совести Р.Даггера смысл и формулировку его третьего вопроса (во всей сложной и изобилующей всевозможными нюансами и перехлестами жизни Рейгана мы, подобно большинству других исследователей жизненного пути Рейгана, так и не обнаружили хотя бы относительной его близости к "крайне левой стенке", не говоря уже об ассоциации с "просоветскими левыми кругами"), следует согласиться, что первые два вопроса, заданные Даггером, действительно заслуживают и анализа и ответа на них. Но с ответом на них мы спешить не будем. Пусть он будет дан по мере изложения всего имеющегося в нашем распоряжении биографического и исследовательского материала. Это будет, наверное, самым справедливым и по отношению к Рейгану, и по отношению к читателю.

В 1961 г. Рональду Рейгану исполнилось 50 лет. Он был известен целому поколению американских телезрителей как ведущий довольно популярной телевизионной программы, в которой ему и его жене Нэнси время от времени удавалось выступать и как актерам. Он обладал солидным доходом, позволявшим иметь огромный земельный участок, собственную конюшню и собственный дом на берегу Тихого океана, бесплатно оборудованный щедротами "Дженерал электрик" всеми известными и даже еще только внедрявшимися в быт и не освоенными серийным производством электротехническими и электронными приборами и приспособлениями (неэлектрифицированными в доме остались разве что стулья, не скрывая своего восторга, хвастал знакомым и незнакомым Рейган). У него была крепкая и дружная семья — жена Нэнси, дочь Патти и родившийся в 1958 г. сын Ронни-младший, прозванный "Скиппером" или просто "Скипом". Выступления от имени и в защиту системы свободного предпринимательства, сопровождаемые по мере необходимости антикоммунистическими заявлениями и выпадами в адрес вашингтонского правительства, "оседлавшего рядового труженика и не дающего ему свободно дышать", щедро оплачивались корпорацией "Дженерал электрик", предпринимательскими объединениями и общественными организациями правого толка и планировались, как ему хотелось верить, на многие годы вперед. Унизительный ангажемент в прокуренном ночном клубе Лас-Вегаса остался в памяти кошмарным воспоминанием.

"Театр Дженерал электрик" на протяжении нескольких лет фигурировал в десятке наиболее популярных у зрителей телевизионных программ. Многие ведущие голливудские "звезды" считали за честь быть приглашенными участвовать в постановках, спонсором которых была одна из крупнейших промышленных корпораций страны. Но всему на свете приходит конец: программы "Театра", шедшие в черно-белом изображении, были уже не в состоянии конкурировать с цветной вечерней воскресной программой "Бонанза", захватывающим зрелищем в жанре "вестерн", продолжавшимся из недели в неделю по другой телепрограмме. Таково было официальное объяснение конца "Театра Дженерал электрик".

В интерпретации же Рейгана обстоятельства и причины ликвидации "Театра Дженерал электрик" выглядели совершенно иначе. По его словам, ничто не предвещало поворота на 180 в отношении корпорации к телевизионной программе, спонсором которой она выступала на протяжении восьми лет. "Затем произошла странная вещь: мне позвонил президент рекламного агентства. Это уже само по себе было странным, поскольку на протяжении нескольких лет я имел дело непосредственно с "Дженерал электрик", дружески общаясь с ее представителями. Этот человек начал прощупывать мое отношение к тому, чтобы мои поездки продолжались, но ограничивались бы выступлениями с рекламой продукции "Дженерал электрик". Я подумал о намеченных на три недели вперед мероприятиях, включая выступление на ежегодном ужине Ассоциации промышленников штата Индиана, и никак не мог представить себя производящим большое впечатление на эту группу людей описанием нового кофейника образца 1963 года. Я сказал этому джентльмену, что, если дело заключается в моих выступлениях, я не вижу иного выхода из создавшегося положения, кроме разрыва наших отношений. Совершенно очевидно, что "Дженерал электрик" не могла отменить все мои поездки, сообщив важным деловым клиентам, что она не может направить меня в качестве лектора; вместе с тем ни "Дженерал электрик", ни я не могли пойти на то, чтобы я ограничился пустой болтовней перед аудиторией, ожидавшей разговора на тему о "посягательствах правительственного контроля". Через 24 часа "Театр Дженерал электрик" перестал существовать". Столь пространное цитирование рейгановской версии вызвано необходимостью проиллюстрировать сохранившееся у него на всю жизнь убеждение в том, что за решением о ликвидации программы "Театр Дженерал электрик", так же как и за всеми обрушившимися на него после января 1961 г. неприятностями, стояли "либералы", в том числе и те, кто пришел к власти в стране с победой демократов на выборах 1960 г. "Трудно было поверить, — писал он в своих мемуарах, — что та же самая речь, которая на протяжении шести лет администрации Эйзенхауэра вызывала лишь весьма незначительные нападки, возбуждала сейчас такие бурные вихри. Пару раз я даже перечитывал эту речь, пытаясь выяснить, не включил ли кто-нибудь в нее без моего ведома несколько лишних абзацев. Я бы тоже ненавидел меня, если бы я произносил ту речь, которую, по их утверждениям, я произносил"²⁰.

Но существует и другая, и, как представляется, гораздо более правдоподобная версия ликвидации "Театра Дженерал электрик", чем та, которой придерживается сам Рейган, или же выдвинутая некоторыми авторами версия о том, что руководство "Дженерал электрик" было вынуждено отказать программе в своем спонсорстве и соответственно отказаться от услуг Рейгана под давлением либеральных кругов, недовольных-де резко отрицательными характеристиками, которые давались им решениям и действиям демократической администрации Дж. Кеннеди в области внешней и внутренней политики. Дело было в том, что "Театр Дженерал электрик" перестал выходить в эфир в сентябре 1962 г., а несколькими месяцами ранее министерство юстиции США, во главе которого, как известно, стоял Роберт Кеннеди, возбудило гражданский иск по делу о нарушении антитрестовского законодательства Музыкальной корпорацией Америки. В ходе рассмотрения иска в суде выяснилось, что это антрепренерское агентство, представлявшее интересы Рейгана на всем протяжении его творческой карьеры, пользовалось особой (и понятной) благосклонностью президента Гильдии киноактеров Рейгана и что гильдия со всеми на то юридическими основаниями может считаться соответчиком по возбужденному против Музыкальной корпорации гражданскому иску. Уже в феврале 1962 г. Рейган вызывался повесткой Большого жюри для определения степени его вовлеченности в противозаконную деятельность корпорации и вынесения решения о привлечении его к судебной ответственности. "В воздухе запахло возможностью скандала, — считает Г. Уиллс. — И "Дженерал электрик" с ее положительным реноме и многочисленными правительственными контрактами была вынуждена проявлять осторожность в отношении людей, привлекших к себе столь враждебное отношение министерства юстиции, и тем более в условиях возможности дальнейших разоблачений и даже привлечения к суду"²¹. Рейган был извещен о ликвидации программы "Театр Дженерал электрик" практически без всякого предварительного уведомления, за 24 часа до официального прекращения ее существования. Даже в этом случае он предпринял попытку снять ответственность за допущенную по отношению к нему несправедливость с того, кого он почитал превыше всех, — с президента корпорации Кординера. "Этого не случилось бы, если бы во главе "Дженерал электрик" оставался Кординер", — утверждал он. Но он явно заблуждался: Кординер покинул пост президента корпорации в декабре 1963 г., т. е. более чем через год после ликвидации "Театра Дженерал электрик", и, следовательно, эта акция была осуществлена с его ведома. Согласиться с этой мыслью было выше сил Рейгана.

Потеря постоянного и гарантированного источника доходов не создала на этот раз сколько-нибудь серьезных материальных проблем в семье Рейганов. Прочное финансовое положение было обеспечено восемью годами активной работы на "Дженерал электрик"… и на себя. Спрос на платные выступления Рейгана по животрепещущим проблемам, стоявшим перед американским обществом в те годы, ничуть не уступал спросу на него в бытность его сотрудничества с корпорацией. Музыкальная корпорация Америки продолжала заботиться о своем верном клиенте, организовывая ему выступления в качестве гостя других телевизионных программ; в 1964 г., как уже говорилось выше, через Музыкальную корпорацию им было получено и принято предложение сняться в телевизионном художественном фильме "Убийцы". А в 1965 г. у него вновь появился гарантированный источник доходов — крупная американская компания по производству стиральных и моющих средств "Боракс". На целых два года он стал ведущим еженедельной телепередачи "Дни Мертвой долины" — популярного сериала-"вестерна", создававшегося на средства компании. Функции ведущего передачи включали обязанность рекламировать во время специально предусмотренных перерывов в показе сериала продукцию, выпускаемую "Боракс", и в частности производимый ею стиральный порошок "Боратим".

Работу ему нашел на этот раз старший брат Нил, ставший к тому времени вице-президентом довольно крупного рекламного агентства. Согласно совместно разработанному братьями плану, был проведен "опрос общественного мнения" якобы с целью определения, насколько популярна среди покупателей рекламируемая Рональдом Рейганом по телевидению продукция компании "Боракс". Результаты проведенного опроса обнародовал Нил Рейган, сопроводив их следующим комментарием: "Мы пригласили женщин прямо с улицы и показали им рекламный ролик. Мы спросили у них, что они думают о Рональде. Они сказали, что готовы купить у него что угодно. Они даже заявили, что готовы проголосовать за него, если он будет баллотироваться на выборный пост, хотя мы их об этом не спрашивали"²². Именно в последней фразе Нила Рейгана заключались замысел и подоплека проведенного опроса. Результаты этого рекламного трюка не заставили себя долго ждать.