Рота Шарпа

Историческая справка

Утром 7 апреля 1812 года Филиппон и выжившие остатки гарнизона сдались в форте Сан-Кристобаль, подведя, таким образом, черту под одной из самых знаменитых побед британской армии - взятием Бадахоса.

На следующий день около полудня Веллингтон приказал установить на площади перед собором виселицы, и, хотя нет свидетельств того, что их использовали, этой угрозы оказалась достаточно, чтобы вернуть на улицы Бадахоса порядок. Так закончился один из самых печально известных эпизодов в истории британской армии: разграбление Бадахоса.

В этой книге я хотел объяснить несколько причин того, почему разграбление оказалось столь безжалостным. Законам ведения войны оно не противоречило, а инстинкты солдат, прошедших столь ужасную битву, буквально требовали его. Солдаты эти также подозревали, с некоторыми допущениями, что жители Бадахоса на стороне французов. Разумеется, все это не извиняет их поведения, тем более что многие из грабителей не участвовали в штурме, но указанных причин той апрельской ночью обычному солдату оказалось достаточно. Кое-кто из историков, напротив, считает, что именно Веллингтон разрешил разграбление и позволил ему продлиться не один день, что должно было послужить предупреждением другим городам, занятым французскими гарнизонами. Если это было так, то предупреждение не сработало, в чем британцы убедились через год в Сан-Себастьяне, где бой был столь же жестоким, а разграбление – столь же ужасным.

Но рассказ о разграблении Бадахоса был бы неполон без известной любовной истории. Лейтенант 95-го стрелкового полка Гарри Смит встретил в городе четырнадцатилетнюю испанку Хуану Марию де лос Долорес де Леон, бежавшую от ужасов той страшной ночи, и женился на ней. Она лишилась мочек ушей, выдранных в месте с серьгами, но лейтенант Смит отбил ее у толпы и защищал до конца. Много лет спустя, когда супруг ее был возведен в рыцарское достоинство, в Южной Африке назвали в честь девушки город, по иронии судьбы тоже получивший известность в результате осады – Ледисмит.

Я постарался правдиво передать события той военной кампании: так, к примеру, пушки, установленные внутри стены Сьюдад-Родриго, действительно существовали, реальна и история Ноттингемширского батальона, перебиравшегося через ров по доскам. Каждый боевой эпизод, описанный в романе, происходил на самом деле, хотя атака на дамбу была предпринята силами менее батальона и чуть позже, 2 апреля. Командовал инженер-лейтенант Стенвей, которому, как и незадачливому Фитчетту, не удалось заложить достаточное количество пороха.

Утром 7 апреля во рву под брешами было найдено огромное количество трупов, некоторые были еще теплыми. Наблюдатели оценивали их количество в двенадцать-тринадцать сотен. Веллингтон публично плакал. Многие историки обвиняли его в том, что штурм произошел слишком рано и не был тщательно подготовлен, но, учитывая оказывавшееся на него давление и отсутствие инженерных ресурсов, его решение трудно осуждать: задним-то умом мы все крепки. Бадахос был взят отчаянной храбростью – такой, какую проявил лейтенант-полковник Ридж из 5-го фузилерского полка, чьи заслуги я приписал капитану Роберту Ноулзу. Ридж погиб в самом конце сражения, убитый случайной пулей. Нейпир[59] посвятил ему известную эпитафию: «Никто из павших в ту ночь не заслужил большей славы, хоть многие пали, покрыв себя славой».

Роман не вполне справедлив по отношению к Пятой дивизии, чья запоздалая атака на бастион Сан-Винсенте внесла наиболее значительный вклад в падение города. Также известно, что к центральной бреши не был отправлен отряд «Отчаянной надежды»: источники расходятся лишь во мнении, сумел ли хоть один человек пробиться через нее. Легкая дивизия утверждала, что тела его солдат были найдены по обе стороны бреши, но большинство выживших с этим не соглашались, так что, пользуясь свободой автора романа, я отдал эту брешь Шарпу. Последняя атака на бреши была проведена, она действительно оказалась успешной, но Веллингтон не отдавал приказа об ее начале до тех пор, пока не убедился, что Пятая дивизия обошла защитников с тыла. Пуристы также заметят, что Шарп штурмовал Сьюдад-Родриго с Третьей дивизией, а Бадахос – с Четвертой, но судьба вымышленных персонажей такова, что им всегда приходится быть там, где бой жарче всего, а значит, бесцеремонно менять состав дивизионов. Кроме того, некоторые батальоны Третьей и легкой дивизий участвовали в обоих штурмах, так что грех мой невелик.

Во всем остальном я старался следовать ходу реальных событий. Бесценными кладезями информации стали, как обычно, письма и дневники кампании: так, например, детали, касающиеся погоды, были целиком взяты из дневников, и я в бесконечном долгу перед давно умершими солдатами, на чьи воспоминания опирался. Остается развеять еще один, последний миф. Бадахос не был взят в Пасхальный понедельник: 6 апреля в 1812 году было вторым понедельником после Пасхи, и даже самому богатому воображению этого факта не изменить.

Стены замка в Бадахосе остались без изменений, пейзаж дополнила только дорога, пролегающая теперь у подножия замкового холма. Бреши в двух бастионах были заделаны, в гигантском рву теперь расположен городской сад. Гласис полностью срыт, окрестности брешей, вроде холма Сан-Мигель, застроены зданиями: подходы к Тринидаду скрыты невзрачными строениями, к Санта-Марии – современной уродливой ареной для боя быков. Проход через центральную брешь все еще открыт, укрепления там по большей части разрушились, но еще можно взобраться на парапет бастиона и выглянуть в амбразуру, чтобы оценить беспримерную отвагу людей, пошедших на приступ подобной твердыни. Укрепления Сьюдад-Родриго сохранились лучше: заделанные бреши видны с гласиса; сколы, оставленные британскими ядрами, хорошо различимы на колокольне. Форт Сан-Кристобаль, находящийся через реку от Бадахоса, практически идеально отреставрирован: полк Южного Эссекса хоть завтра может войти туда и за час подготовиться к обороне. Но лучше всего сохранились укрепления Эльваса, расположенные сразу за португальской границей - туда стоит приехать.

На бастионе Тринидад (где дорога из Мадрида входит в Бадахос) расположены мемориальные доски, напоминающие о штурме и разграблении города, но не 6 апреля 1812 года, а в августе 1936-го. Многие жители до сих пор помнят резню, последовавшую за атакой войск Франко[60]: в Бадахосе история и второй раз закончилась трагедией. Город не особенно красив: кое-кто называет его мрачным, слишком уж много призраков былых сражений блуждают по улицам, но лично я так не считаю. Как и во многих других местах Португалии и Испании, я нашел здесь доброту и гостеприимство, без проблем получал любую помощь в моих исследованиях.

Последнее же слово мне хотелось бы отдать человеку, известному произнесением последних слов – Веллингтону. В письме военному министру он говорит о чудовищных потерях в 5 тысяч человек: «Взятие Бадахоса - наилучшее представление об отваге наших войск. Но я очень надеюсь, что никогда не буду вынужден снова подвергнуть их такому испытанию».