Рубежник

Глава 13

Изнанка мне не понравилась. Конечно, я не понимал — где она вообще начинается, а где заканчивается? Создавалось ощущение, что ты в центре Выборга, вот только все достопримечательности убрали и остались одним послевоенные развалины. С тем лишь учетом, что с наших пор прошло несколько сот лет.

Сауны, само собой, не было. Местные явно не испытывали необходимости в культурных развлечениях подобного толка. Хотя, еще большой вопрос — есть ли тут вообще кто-то?

Что там чур говорил про царство мертвых? Если честно. похоже. Небо затянуто плотной пеленой то ли смога, то ли странных свинцовых туч. Хотя я склонялся к первому варианту. Дышать было очень сложно. Будто на высокогорье оказался. А еще сильно кружилась голова. В общем, явно не мой тип климата. Сейчас выяснится, что и недвижка здесь стоит немыслимых денег, да?

Передо мной расстилалась равнина всех оттенков серого. С редкими торчащими остовами из камня, скудными незнакомыми растениями (как они вообще здесь выживают без света?) и пылью. Та тоже оказалась странной. Какой-то вязкой, почти осязаемой, хрустящей на зубах.

И зачем сюда ходят? Что отсюда вообще можно принести? Горсть проклятой земли? Или непонятную частичку травы? Ночные кошмары и бесплатное направление к психотерапевту? Жутковато здесь.

А еще я чувствовал, что это место точно не для меня. Словно неподготовленный человек впервые попал на большую глубину. Неведомое нечто давило со всех сторон. Не придерживай меня чур за шиворот, так точно бы грохнулся. Как он вообще подобное сделал?

Я повернул голову и увидел, что проводник меж миров буквально стоит в воздухе. Как если бы там была лестница или ящик. Только глядел он не на меня, а куда-то вдаль. И этот вот взор, обращенный к светлому будущему, где пахнет коммунизмом, мне очень не понравился.

Я повернул голову вслед за ним и не увидел — почувствовал. Нечто настолько огромное и мощное, что мы были по сравнению с ним двумя песчинками.

— Это че там такое? — чуть ли не заикаясь спросил я.

Нечисть ничего не ответила, какое-то время продолжая пялиться в пустоту. А вот когда на моих нервах уже можно было играть реквием, все же подал голос.

— Хватит, — сказал чур. — Надо возвращаться.

Я был с ним искренне согласен. Мне подумалось, что для первой экскурсии достаточно. Не предложи он, я бы сам пообещал все деньги мира, чтобы поскорее убраться отсюда. Поэтому я кивнул и добавил.

— Было бы славно, Былобыслав.

Чур провел пальцем по воздуху и перед нами возник образ той самой двери, ведущей в кладовку. Нечисть взялась за ручку и мы вывалились обратно, в тупик коридора. Нет, не будь в сауне и не бойся заразиться всеми болячками мира, я бы пол расцеловал.

И теперь я понял, что имел в виду чур, когда сказал, что за переход кроме денег возьмет «кое-что еще». Под кое-чем он явно имел в виду хист. Потому что чувствовал я себя ненамного лучше, чем когда очнулся у Натальи. Нет вру, лучше. Мне хватило сил, чтобы добежать до туалета и проблеваться. Хотя конечности были ватные.

— Я же говорил, слабый ты еще, — похлопал меня по спине чур. — Не надо было тебе туда соваться.

— Самое главное, это вовремя предупредить, — сказал я в перерывах между очищением организма.

— Я тебе не помощник и не друг, — спокойно ответил Былобыслав. — Сам попросил. Да и знаю я вас, рубежников, лучше разок в дерьмо лицом мокнуть, чем потом по осемь раз говорить, почему так делать не стоит. Вы наглядность любите.

Лично я любил шоколадные конфеты «Степ», светлый «Лагер» и, видимо, не ходить на Изнанку. Но спорить не стал.

Что сказать, в словах чура была логика. Пусть она мне и не особо нравилась. Я как-то привык, что все время защищен. Законами и правоохранительными структурами как минимум. А здесь любой мог меня помножить на ноль, а после сделать так, что это я сам виноват. Вот нельзя было распечатать буклетики с описанием Изнанки и черно-белыми фотками. Нет, можно и цветными, только особой разницы не будет.

А еще хист. Часть его чур забрал так просто, словно ему это ничего не стоило. Да и я особо не сопротивлялся. Будто наше рукопожатие дало чуру эту власть.

— Хист зачем забрали? — спросил я.

— Странный ты, ей-богу. А как же я проход поддерживать буду? Ему сила нужна. Когда через проход не ходит никто, он сначала сжимается, а потом исчезает. Чур, если ему сил и разумения не хватит новый открыть, пропадает.

— А деньги вам тогда зачем? Вы, судя по всему, очень сильны.

— На разное, — уклончиво ответил чур. — Ну да ладно. Развлек старика, проход чуть подпитал, и на том спасибо. Будет желание или надобность, заходи. Только теперь деньги не забудь. И мой тебе совет, не торопись с Изнанкой. Не по зубам она пока тебе. Ладно, Матвей, бывай. Имя у тебя, конечно…

И пропал. Трансгрессировал или как это еще называется? Только без спецэффектов. Стоял посреди дешевого пластика, которым был обшит туалет и вдруг исчез.

Я немного отдышался и выбрался наружу. Былобыслав больше не охранял дверь. Его вообще не было. Куда это он удрал? С некоторым содроганием при воспоминании об Изнанке, я подошел к двери, глубоко вздохнул и открыл.

Новый мир не возник. Швабры, ведра, вантуз и пластиковые трубы да. Я еще раз осмотрел кладовку, словно где-то в углу мог оказаться проход в неизведанное. А после вернулся к пацанам.

Как выяснилось, моего отсутствия никто не заметил. И дело тут было даже не в хисте, который всегда прикрывал рубежников. Большая часть собравшихся вообще с трудом было способна хоть что-нибудь замечать.

Жека оперся на бильярдный кий. Со стороны могло показаться, что он медитирует. Но когда я обошел знакомого, то понял, что тот спит. Стоя! И только запоздало я вспомнил, что Жека служил в кремлевском полку.

Костян с Серегой о чем-то ожесточенно спорили. Благо, не о политике, а о каких-то технических деталях установки потолков, поэтому можно было не волноваться. «Уролог» держал налитую стопку водки и явно ждал момента, чтобы произнести тост.

А ведь всего пару часов прошло. Молодцы, ребята, быстро убрались. С другой стороны, каким-то образом уже закончился джин, половина пива и две бутылки беленькой. Да уж, пить — это вам не спорт, здесь здоровье нужно.

— Костян! Костян! — я наконец добился внимания друга. — Я домой, извини. Чувствую себя плохо.

— На посошок! — радостно оживился «уролог», дождавшись своего часа.

И, не дожидаясь ответа, тут же выпил свою рюмку. После чего налил еще две.

Если честно, вот меньше всего сейчас хотелось водки. Но я сразу понял, что новый знакомый из того разряда, что с ним лучше согласиться, чем полчаса объяснять почему «нет».

Забавно, но вкуса водки я не почувствовал. Зато немного прояснилось в голове. Очень странное влияние алкоголя. Такого раньше точно не было.

Костян сокрушался, что я ухожу. Но всего полминуты, после чего вернулся к ожесточенному спору с Серегой, объясняя, почему тот неправильно натягивает полотно.

Я же неторопливо оделся и вышел в коридор. Вот уж сходил с другом попариться.

Конечно, немного мучала совесть за то, что оставляю Костяна в таком состоянии. С другой стороны, не маленький мальчик. Сам должен понимать, что и как.

Не успел я дойти до администратора с пакетом соли, как к стойке подлетела разъяренная фурия, потребовавшая выдать ей этого «мерзавца». А увидев подходящего меня, сразу переключила свое внимание.

— Наконец-то нашла. Я дяде Мише звоню, а он говорит, что никто с ним не договаривался. Я сразу давай все сауны в городе объезжать. Матвей, вот как это называется?

— Так и называется, финская баня с горячим воздухом. В отличие от русской бани…

Вообще, Ольгу можно было даже назвать милой. Пусть и невысокая, но вполне симпатичная — курносая, с веснушками и правильными чертами лица. Фигура у нее еще со школы почти не изменилась — такая же худенькая, как и в девятом классе. Вот только с характером беда. Не сказать, чтобы стерва, но мозг клюет знатно.

Забавно, вот по отдельности я и с Ольгой мог общаться вполне комфортно, и с Костяном. Но когда они собирались вместе, хотелось поскорее куда-нибудь убежать. Жалко мне Костяна было, что ли. Он в жизни бойкий, хваткий, но как рядом с женой окажется — сразу под каблук залезает. Говоря супергеройским языком — Ольга его криптонит.

У нее и мать такая же, разве что комплекцией покрупнее. Всю жизнь мужа шпыняет даже за рюмку водки. Поэтому понятно, откуда Оля взяла пример модели поведения семьи. Я все переживал, что и Костян таким же забитым персонажем станет. На что друг мне подмигивал и улыбался. Мол, все нормально.

Хотя конкретно сейчас я был рад однокласснице. Она не допустит, чтобы Костян вместе с остальными нажрались до синих соплей.

— Моть, с тобой все нормально? — перебила она.

— В общем и целом. А что?

— Бледный.

— Перепарился. Оль, ты только там помягче, все-таки день рождения.

Одноклассница кивнула, хотя в ее глазах я прочитал совершенно другое. Что-то на немецком и с восклицательными знаками. Оставалось лишь порадоваться, что Костян проявил решимость и не поддался на провокацию администратора.

До дома я добрался на такси и по большей части был уверен, что немного оклемался. Вот только стоило перешагнуть порог, как на меня накинулся Григорий. Точнее сначала бес подошел, как самый обычный кот, встречающий хозяина. А когда «обнюхал», то стал напоминать пса, сорвавшего с цепи.

— Да что ты с хистом делаешь?

— Да карты не принимали, решил хистом расплатиться.

— Ты где был? — сурово спросил Григорий.

На мгновение он даже стал похож на Ольгу. Разве что чуть коренастее и более волосат. И нравился мне меньше.

— На дружеской вечеринке.

Бесу подобного объяснения оказалось недостаточно. Он по-прежнему стоял, уперев руки в бока и притопывая.

— Ставь чайник, сейчас расскажу.

Григорий нехотя прошел на кухню и щелкнул плитой. Я же доковылял до ванны. А жена Костяна права. Выглядел я так себе. Глаза глубоко запали и словно утонули в огромных синяках, лицо осунулось. Хорошо, что в сауне все были пьяные, иначе бы я не избежал вопросов.

На столе Григорий уже нарезал толстыми ломтями сырокопченую колбасу, сыр и хлеб.

— Сахару побольше ложи.

— Клади, — поправил его я.

— Говорю ложи, значит, ложи. Тебе сейчас поесть надо и сладкого попить. Запах от тебя странный, какого быть не должно.

— Да я кушать не особо хочу.

— А ведь правда запах есть, — не унимался Григорий, продолжая меня обнюхивать. — Ты это где был⁈

В глазах его читался страх, помноженный на изумление. До беса явно начало доходить.

— Пообещай, что ругаться не будешь, — прибегнул я к старому детсадовскому приему.

— Еще как буду! — пригрозил мне бес.

— В общем, я тут чура встретил.

— Чура встретил! Чура встретил!

Григорий вскочил и забегал вокруг меня.

— На весь Выборг три чура, да схоронены так хорошо, а он все же встретил одного из них! И сходу в Изнанку полез?

— Да я просто посмотреть. Одним глазком…

— Странно, что один глаз-то после всего и не остался. Встретил он чура и пошел просто посмотреть! О себе не думаешь, хоть обо мне вспомнил бы. Этот ты… эгоист, вот кто.

— Да ладно, что ты начинаешь, все же хорошо. Встретил нечисть, пообщался.

— Какая тебе чур нечисть⁈ — уже окончательно орал Григорий. Его борода распушилась, а рожки будто бы стали больше. — Я — нечисть, домовой — нечисть, черти — прости Господи, нечисть.

Ого, раз уж бес сравнил себя с чертями, значит, дело действительно серьезно.

— А кто же они?

— Да вот кто бы знал, — то ли устав бегать, то ли опомнившись, ответил Григорий. — Раньше их вовсе наряду с богами почитали, такие жертвы приносили, какие тебе и не снились. Позже чуры в тень ушли, да все тем же занимаются — проходы стерегут. Я тебе больше скажу, они даже великим князьям не подчиняются. Те как только не пробовали с чурами договориться, умасливали, угрожали…

— Получается, чуры сильнее рубежников.

— Ну некоторых уж точно, — ехидно посмотрел на меня бес. — Но вообще нет. Кто-то посильнее, кто-то нет. Они древние, подолгу живут. Если по мощи сравнивать, то, наверное, на уровне кощеев.

Григорий уже окончательно успокоился. Сел за стол, достал приготовленный для особых случаев коньяк и подлил его себе в чай. Я пододвинул и свою кружку, но бес будто бы не заметил мой жест.

— Тут смотри какое дело. Чуры они от рубежников зависят. Если рубежники ходить в Изнанку не будут, то и чуров не станет. Но вместе с тем только чуры промеж себя договариваются и решают, что можно проносить, а чего нельзя. Вместе с хистом берут они серебро. Причем, только его. Даже не думай золото предлагать, обидишь.

— А зачем им деньги?

— Как зачем? Кушать и пить все любят. Ту же снедь они у виттров покупают. Хотя вроде как есть у них еще свой умысел по поводу денег. Какой — уж не знаю, извиняй. Такое тебе только если кто расскажет, то сам чур.

Григорий выдохнул, выпил «чай» и закусил колбасой.

— Глупый ты, хозяин, но фартовый?

— Фартовый? — усмехнулся. — Вот таким меня никто не называл. Бедовым часто.

— Так это как посмотреть. Бедовый ты по мелочам всяким, нелепицам. А по большим событиям очень даже везучий. К примеру, знаешь, что этот Былобыслав один из самых старых чуров? И характер у него такой… своеобразный. Но, видно, понравился ты ему. Что стоило бы чуру тебя там еще подержать, чтобы сюда полумертвого вернуть? Да ничего. Прихоть лишь одна. Он же об тебе позаботился.

— Сейчас расплачусь. Пойду ему конфеток куплю.

— Они сладкое не любят. В этом на домовых похожи. Больше молоко или сыр. И на будущее, пять раз подумай, прежде чем с кем-нибудь ручкаться.

— А что такого? Люди часто руки жмут.

— То чужане, — наставительно произнес. — У рубежников и нечисти свои правила. Руку пожал — будто бы договор подписал. Чуры, к слову, так могут хист твой забрать. Ладно, ложись спать.

— Рано же еще.

— Ложись, лечить тебя буду, — недовольно пробормотал бес.

Вообще, складывалось впечатление, что Григорий начинал тяготиться своей службой. Ну да, у меня талант на то, чтобы вляпываться в неприятности.

Но все вышло, как и сказал бес. Спать я лег часов в девять и проснулся около восьми. И за всю ночь ни разу глаза не открыл.

Чувствовал себя не сказать, чтобы отлично, скорее — терпимо. Как после долгой и тяжелой тренировки: каждое движение отзывалось болью в мышцах. Судя по тому, что Григорий угрюмо пил на кухне, у него тоже так себе состояние.

Ладно, куплю ему всяких вкусняшек, название которых начинается на «настой» и заканчивается на «ки».

Следующий день прошел вполне неплохо. Перекинулся парой фраз с Зоей, после чего поехал доставлять первый заказ, потом второй, третий. И никто не пытался меня убить или косо посмотреть. Разве что разок я встретил на улице бредущего рубежника. Но не особо сильного, даже не ведуна. Интересно, сколько нас таких в Выборге? Судя по всему, не очень много. И где все тусуются?

Нет, у меня было предположение. То самое место в центре, куда отправился кощей. Когда я проезжал неподалеку, то чувствовал нечто. Будто силу, что ли. Не могу толком объяснить. Но что странно, заказов именно в ту часть города никогда не поступало. Совпадение? Очень может быть. Ну, или там живут люди, которые любят готовить дома.

После обеда я позвонил Костяну. Тот находился в добром расположении духа, а на фоне слышался веселый голос Ольги. Блин, никогда не пойму эту семью. Они для меня, как математическая теорема, которую каждый раз доказываешь и каждый раз получается разный результат. Костян сказал, что у них все хорошо. Они с Ольгой собираются по магазинам, а вечером в ресторан. Ну, совет да любовь.

К концу рабочего дня я затарился всем необходимым, чтобы прокормить семью из семи человек. В моем случае, одного очень недовольного своим хозяином беса. И даже взял бутылочку пива себе. Чтобы поддержать компанию Григорию. Хотя, наверное, так и становятся алкоголиками.

В общем, когда я заруливал к себе во двор, то предвкушал приятный вечер. И первое, что бросилось в глаза — знакомая синяя «Мазда». Та самая, на которой ездила Наталья.

Только подумал, как водительская дверь открылась и наружу выбралась она. Собственной персоной. Одета, как всегда с иголочки.

Что интересно, на ее лице не промелькнуло никакой эмоции по поводу моего авто. Наталья терпеливо ждала, пока я припаркуюсь и только потом подошла.

— Я думал, что ты уехала.

— И тебе привет, Матвей. Нет, не уехала. Собиралась, но потом меня убедили этого не делать.

Переубедили? Внутри все сжалось. Только один человек мог перебить хист рубежника — другой рубежник. И подтверждая мои слова, Наталья закончила:

— И с тобой очень хочет встретиться моя… начальница.