Русский Бертольдо

9

ОПИСАНИЕ КРАСОТЫ БЕРТОЛДОВОЙ — СпСЗ: «ОБРАЗ БЕРТОЛДОВ. Бедный Бертолд был також мал лицем, толст головою, весь кругл, как пузырь, имел чело сморщено, глаза красные, как огонь, брови долгие и дикие, будто свиные щетины, уши ословы, рот велик и тот крив, губы повисли вниз, будто у лошади, борода часта и зело подогнулась в подбородок и висящее, будто у козла, нос у него крив и взнят вверх с ноздрями широкими, зубы, как у дикой свиньи, толстые, три или четыре, которые, когда станет говорить, виделись, будто горшки как кипят, ноги имел козловые, долгие и широкие, будто у сатира, и все ево тело было волосато, чулки у нево были из толстой хлопчатой бумаги все в заплатах, башмаки же высокие и украшены толстыми лоскутками. Коротко сказать, сей был весь во всем противен Наркиссу» (л. 4–4 об.).

ИталЕ: «Большая и круглая, на подобие шара, голова, украшенная рыжими волосами, которые так жезки и низки были, как свиная щетина; широкой и весь в морщинах лоб; два маленкия глаза, из которых всегда слезы текли и которыя испещрены были многими красными пятнами и осеняемы двумя бровями, которыя могли бы служить вместо щетки; короткой нос, клюковнаго цвету, которой в нужном случае вместо щипцов употреблен быть мог; большой рот, из котораяго торчали два долгия и кривыя зуба на подобие кобановых клыков и долготою своею досязали до ушей, которыя весьма на Мидасовы походили; претолстая губа, упадаючи на отвислой и плоской подбородок, распростиралася по густой и не чистой его бороде. Самая коротинкая шея, которую природа вместо ожерелья украсила десятью или двенатцатью маленкими бородавками. Коротко сказать, таков был вид того человека, о котором я теперь хочу писать историю; все части его тела совершенно соответствовали смешному его виду; и по самой справедливости сказать можно, что он с головы и до ног весьма походил на какое нибудь чудовище; и при таком безобразии, будучи еще покрыт весь шерстью, больше сходствовал с самым гадким медведем, нежели с человеком (с. 8–9). <…> Вид Бертолда, в самом деле, столь страшен был, что он им лучше мог пугать малых робят, нежели снискать себе великое щастие. И когда деревенския бабы хотели успокоить своих детей, то упоминали только имя Бертолда, и сего довольно было унять их от крику или от слез.

Сколь много вид его причинял страха невинным младенцам, столь приятна и любезна была его беседа крестьянам, которыя с ним почти всегда воскресные и праздничные дни препроводили, когда не был в церкве. Бертолд увеселял их своими шуточными речьми и замысловатыми выдумками, которыя крестьяне внятнее слушали, нежели самыя лучшия проповеди; он им делал также наставления в расказываемых им и иногда изрядных повестях, и был по священнике и Господине той деревни более всех от них почитаем. Протчия крестьяне не презирали Бертолда ради его бедности, хотя сие есть общею привычкою: и они бы с охотою наложили на себя подать, чтоб доставить ему пропитание и удержать его у себя. Но, как он не хотел быть им в тягость, то предприял лучше оставить свою деревню и искать себе щастия инде» (с. 11–12).

ЖизньБ: «Он имел толстую, как шар, круглую голову с рыжими женскими [sic] волосами, гноеватыми красновеждыми очима, толстым носом, который был красен, как свекла, с широкими ноздрями, рот до ушей, из коего торчали два кривые зуба, подобны свиным клыкам, а около челюсти, густую темную бороду. Рост его согласовался странному сему виду; кривыя руки и ноги; жоская мохнатая кожа дополняли украшение. Таков был собою Бертолдо, следственно не очень прелестен. Но в замену сих недостатков, разум его был основателен и тонок. Он составлял забавнейшую особу в деревне Бретагнане, в коей обитал. Соседи его слушивали нравоучения его лучше, нежели своего священника; ссоры их разбирал он удачливее своего помещика и судьи, а сверьх того побуждал их скорее к смеху, нежели по ярманкам бродящие крикуны и обезьяны, кои иногда таскались сквозь их деревню» (с. 263–264).