Рыцарь Резервации. Том II

Глава 15

В коридоре послышался стук. Ну кого еще принесло⁈

Я заерзал в своем ледяном «сундуке», и дзинь! — по полу запрыгала свежесозданная ледяная пирамидка. На потолке ванной комнаты блестели сосульки, на оконце сверкала изморозь. Было утро.

— Мяу! — подала голосок Шпилька, сидевшая на краю ванной и с опаской поглядывающая на обледеневшую водную гладь. В нее я погрузился по шею.

Брр, холодрыга зверская, и все никак не привыкну!

Да, запереться в ванной, окунуться в холодную воду, а потом немного подморозиться (совсем чуть-чуть! — как сказала Метта), и было тем самым способом, как улучшить адаптацию после синхронизации. Я же теперь Адепт-Профи, как никак.

Голова, кстати, совсем не болела, а вот с конечностями оказалось сложнее. Ноги вмерзли в стенку, и ими особо не пошевелишь. К счастью, руки освободить удалось, так что последние полчаса я мастерил ледышки. Вокруг лежало уже два десятка штук, и все сверкали идеально ровными гранями.

— А вы уже виртуоз, Илья Тимофеевич, — сказала Метта, нагнувшись над ванной. — Скоро сможете организовать кустарное производство!

— Было бы у нас сырье… — пробурчал я, наколдовывая очередной додекаэдр. Покрутив его в пальцах, снял лишнюю «стружку» и бросил к остальным. Так, теперь попробуем чего посложнее.

За дверью стучали все громче. А затем…

— Та-а-ак! Устинов! Открывай! Открывай живо!

— Это вы, Камилла Петровна?.. — послышался сонный голосок Жени.

— А кто же⁈ Я знаю, что он остался у тебя, Устинов. Открывай!

— Кто?..

— Как кто⁈ Марлинский, черт тебя! Открывай, говорю!

— Подождите, я оденусь…

— Некогда мне ждать! Ух!

Она побранилась еще полминуты, а потом все затихло. Сквозь тишину послышались шаги, а затем и стук в дверь ванной.

— Илья, ты там? Приходила эта Берггольц, — заговорил Женя из коридорчика. — Я ее вроде отвадил, но вдруг… Ты там скоро⁈ Помощь нужна?

— Нет. Иду уже! — крикнул я, пытаясь вылезти из ванной, но тщетно. Ноги никак не хотели отлипать.

Пришлось поднапрячься… и… да! Затрещало, и я с хрустом принялся подниматься. По полу покатились осколки льда, чувство было такое, словно я внезапно пробудившийся князь тьмы, проспавший подо льдом не один век.

— Сейчас мы немного разогреем тебя, о, мой демон! — хихикнула Метта и обняла меня за спину.

Едва обе мои ноги коснулись пола, как под кожей началось движение. Через минуту над плечами клубился пар. Кожа горела, а сердце заходилось как бешеное.

Сев на корточки, я свернулся в комок и закрыл глаза. Хорошо…

Скрипнула дверь.

— Марлин-сан, вы… Ой! — пискнула Аки, и об пол ударилась зубная щетка.

Следом на пороге показался охреневший Устинов. Лица у обоих были белее мела.

— Поверьте, друзья, — ответил я, подхватывая полотенце. — Это не самое страшное, за чем вы могли меня застукать…

— Где он⁈ — вдруг закричали из комнаты. — Марлинский, как ты посмел, подлец? Саша, слезай ты уже!

— Не могу, высоко! Спасите!!!

В комнате что-то разбилось.

— Отвлеки их! — шикнул я оторопевшему Жене, и Шпилька юркнула через порог. За ней скрылся и Устинов.

Аккуратно прикрыв дверку, мы с красной как свекла Аки затаились в ванной.

— Мила с Сашей, похоже, пролезли через балкон, — вздохнула Метта, вылезая из стены. — Вот упрямые курочки!

Прижав палец к губам, я выглянул в коридор. Грозную тень Камиллы я увидел тотчас.

— Так, Устинов, где Марлинский⁈ — загрохотал ее грозный голос. — Где Аки? Я вижу ее одежду на постели и меч… Она никуда не ходит без меча! Что вы с ней сделали, негодяи?

Снова что-то разбилось, и я вновь прикрыл дверь. К счастью, она закрылась совершенно бесшумно. Нет, девушек я не боялся, но в таком виде представать перед ними было делом лишним. Ситуация — пикантней не придумаешь, у Аки такой вид, будто она сейчас сгорит живьем.

— Осторожно, Камилла Петровна, — заголосили голосом Саши, — возможно, это не стирали целую неделю…

— Попадись он мне! Где этот негодя… Ой, котичек!

Ненадолго все затихло. Похоже, в бой вступила тяжелая артиллерия в лице Шпильки. Отлично, есть немного времени, чтобы привести себя в порядок.

— Так нет, мы здесь не для того, чтобы… Блин, у него и животик пятнистый? Саша, ты когда-нибудь видела таких громкомурчащих котов? Послушай.

Моих ушей коснулось мурчание Шпильки — еще чуть-чуть, и от него пол начнет вибрировать. И еще Метта заливалась как соловей.

— Я вообще котов видела лишь пару раз за… Смотрите, Камилла Петровна, какой у котичка хвост! Разве у котов бывают такие длинные хвосты?

— Не знаю. У меня в детстве была кошка, но вроде у нее вообще не было хвоста…

Через пару минут я был одет и относительно свеж. Меня слегка мотало из стороны в сторону, но после синхронизации и не такое случается. Самое главное ноги с руками я чувствовал. А еще Источник разогревался практически мгновенно, а про точность работы с магией вообще можно промолчать.

— Небо и земля, — проговорил я себе под нос. Если также просто будет полировать артефакты из Резервации, то все у нас в Таврино будет на мази. Останется выбраться в Амерзонию, отыскать там хорошую жилу и наладить поставки.

Потянув дверь, я выглянул. Мила с Сашей увлеченно мяли и крутили Шпильку, а та, стоически выдерживая их натиск, делала вид, что она обычная кошка с излишне длинным хвостом.

— Кхем-кхем, — прокашлялся я и, как ни в чем не бывало, зашел в комнату.

— Ага! — обернулась ко мне Мила и, сунув мурчащую Шпильку Саше, подбежала ко мне. — Где Аки⁈

— Тут, — кивнул я в ванную, и к нам вышла Аки с зубной щеткой в зубах. — А что за сыр-бор?

— Боброго уфра, Камифла Пефровна, — пробурчала Аки, начищая зубки.

— Ты еще спрашиваешь⁈ — зашипела Мила. — Не ты ли вчера поспорил с каким-то мудаком на Аки? Мне рассказали, что весь КИИМ вас видел! Она что, теперь твоя собственность⁈

Личико у нее было такое рассерженное, словно она вот-вот вцепится мне в глаза. В принципе, ее можно понять: просыпаешься, а с утра такие новости — вот-вот и подругу отдадут в рабство.

— Да, — довольно кивнула Аки на ее последнюю фразу. — Я теферь Сафура-Мафлинская.

У Милы глаза на лоб полезли. Впрочем, как и у меня. Это с какого это рожна, она теперь Марлинская?

— Может быть, я ночью что-то пропустила, — задумалась Метта. — Вы вроде бы не…

— Так, спокойно покойно, — примирительно поднял я руки. — Мила, присядь!

Тут же рядом оказался Женя с табуреткой. К чести Милы, она не стала дальше нервничать и присела. Саша с мурчащей Шпилькой в руках встала рядом.

— Рощин останется с носом в любом случае, — сказал я, прислонившись к стене. — Аки не моя крепостная, чтобы на нее ставить, а потом и проиграть как корову. Но этот идиот, похоже, решил иначе…

И ухмыльнувшись, я посмотрел на японку, энергично начищающую зубки.

— Аки, ты хочешь оказаться игрушкой в руках Рощина?

— Мем, Мавмин-ман. Я мову выть вавей…

— Этого достаточно, — вздохнул я и подтолкнул ее обратно в ванную. Так безопаснее.

Через двадцать минут мы вчетвером сидели за столом и лопали блины. Саша оказалась просто мастерицей — один за другим исходящие паром кругляшки плюхались на поднос, а с подноса к нам на тарелку. Женя было попытался отобрать у дамы аристократических кровей поварешку, но, получив ею по лбу, тут же вернулся на стул.

Мы с Аки лопали блины за обе щеки. А вот Берггольц едва отщипнула кусочек. На ее лбу пролегла лишняя складка.

— Короче, Мила, — сказал я, поливая блинчики сгущенкой. — Эти идиоты думают, что Аки зверушка, а раз она везде таскается со мной, значит, моя собственность.

— И… — протянула она.

— Вам нечего волноваться. Ни в какое рабство Аки не попадет, если ей самой это не взбредет в голову.

— Илья Тимофеевич, — сказала Саша, и на поднос плюхнулся очередной блин. — Нарушение аристократического договора грозит дуэлью на смерть…

— Только если я проиграю и нарушу слово, — пожал я плечами. — А проигрывать я не собираюсь. Да и нарушать слово тоже. Аки пусть идет к Рощину. Если она, как свободный человек, этого захочет.

Японка в ответ хихикнула.

— Ну а если этот идиот заартачиться, что ж! — сказал я и хрустнул пальцами. — Пусть попробует проткнуть меня шпагой.

Милу, впрочем, моя уверенность не удовлетворила. Доклевав свой единственный блин, она встала и молча вышла из комнаты.

Хлопнула дверь. В полной тишине засвистел чайник.

— Саш, а почему она так беспокоиться об Аки? — спросил я. — Как мы ни встретимся, она с ней как курица с яйцом.

Девушка напряглась. Аки тоже заерзала на своем месте. Метта, пристроившись на диванчике, излишне громко хлюпала чаем.

— Эхх, хорошо, — и распласталась на диване. — А тайны прошлого — еще лучше!

— Никому не скажете? — спросила Саша. — Это не то, чтобы секрет…

— Камилла Петровна обещала маме помогать мне, — выпалила Аки, сжав кулачки. — Взяла слово перед смертью, что она поможет нам с папой найти друг друга. А затем вызвалась сопровождать вместо конвоя…

Повисла тишина.

— Какого еще?.. Маме? — захлопала глазами Саша и едва не пролила чай мимо чашки.

— Конвоя⁈ — охнула Метта.

— Камилла Петровна говорила, что ваши отцы — старые друзья и…

— Нет, — покачала головой японка. — Они…

Вдруг плита зашипела, и Саша, всплеснув руками, бросилась к сковородке. Аки хотела что-то добавить, но смолчала.

— Так, о чем ты, Аки? — спросил я, вглядываясь в бегающие глаза японки. — Какого еще конвоя? Ты же вольная?

Аки смутилась:

Плюх! — и на наш стол упал дымящийся черный кругляшок. Саша нахмурилась и уперла кулачки в бока:

— Хватит, Акихара Йоевна! Давайте не будем…

— Погоди, — поднял я ладонь.

— Все из-за репутации моего отца… — выдохнула Аки. — Мне запрещено выдавать личный путевой лист, и по закону перемещаться по стране можно либо с конвоем, либо в сопровождении аристократа. Вот Камилла Петровна и помогла мне. Иначе мне пришлось бы ехать в арестантском вагоне…

— Вот так-так, — покачала головой Метта. — А мы еще грешили на Бездомного. Поездка с зеками — то еще удовольствие для такой малышки!

Дожарив последний блин, Саша присоединилась к нам. Закончили завтрак мы в молчании. Аки ела, опустив глаза, и совсем не хотела ковырять эту тему.

— Илья Тимофеевич, — обратилась ко мне Саша, — вы же обещаете, что с Аки ничего не случится? Право, она уже достаточно настрадалась. Она говорила, что ее даже хотели депортировать, а на ее родине с «нитан» разговор короткий.

— Обещаю. Слово аристократа, — сказал я, и она улыбнулась. — А ты обещай мне, что Мила не натворила дел. Кстати, куда она убежала?

— Наверное на тренировку, — пожала плечами Саша. — Она вчера весь вечер бредила, как лучше обставить вас, Илья Тимофеевич. Ой…

— Александра Александровна, — пискнула Аки, приподняв руку. — Можно попросить вас об одолжении?

— Конечно. Что такое?

— Не называйте меня, пожалуйста, Акихара Йоевна… Это ужасно… Лучше просто Аки.

— Тяжело в учении, легко в бою! — хихикнула Метта, пока меня мотало вокруг тора.

Грудь просто пылала — туда прилетела целая очередь. Но мне еще повезло: Шах вообще едва не расстался с головой. Если бы юд был не тренировочный, пиши пропало.

К счастью, моя жертва не оказалась напрасной. На финише радостно прыгали Аки с Милой и еще пятеро довольных ребят. Три дня упорного труда даром не прошли — мы уже на «взрослом» треке.

— Записала все? — спросил я, прокручивая в голове ошибки и возможные пути их преодоления. Каждая «катка» выявляла все новые слабости, и некоторые из них повторялись из раза в раз. Это нужно было срочно пресекать, ибо расти мы будем втрое быстрее, чем обычный шиировцы.

Между тем, дело шло к вечеру — мы провели в Комнате очередной день и по итогу оказались самыми стойкими. Вокруг мотались ребята с других курсов, и пока они отдыхали, наша команда продолжала накручивать треки один за другим.

Скосив глаза кверху (если такое слово вообще применимо к Комнате), я заметил Свиридову на одной из платформ. Она внимательно наблюдала за нами уже минут сорок.

— Угу, все записано и готово к анализу, — кивнула Метта и достала планшет. — Саша снова сбилась с ритма и ее подловили щупальца. А Шах слишком полагается на свой молот… а еще отвлекается на девочек.

Эта пошлячка принялась хихикать, а я закатил глаза. Ну уж с этим «багом» мы вряд ли что-то сможем поделать.

— Просчитай варианты и построй наиболее выгодную модель, — распорядился я и погрузился внутрь себя.

Через минуту у меня перед глазами появилась точная копия трека, по которому наш отряд бегал уже час. Мы с Меттой стояли на скале, а внизу бегали наши «болванчики». Один за другим их сносило волнами монстров, и каждая «смерть» тщательно просчитывалась. Рядом плыло окошко со статистикой — по результатам мы сможем просчитать вероятность провала и перспективы выхода из очередного тупика.

Я просмотрел наш последний забег от и до, а затем и несколько вариантов действий, с помощью которых можно было преодолеть участок с наименьшими потерями. И все из них мне не нравились.

— Постоянно нужно кем-то жертвовать… — задумался я, почесав подбородок. — Это пагубная практика, и Свиридова не может об этом не знать. Если из боя можно выйти, только бросив кого-нибудь на прокорм монстрам, то доверия в команде не будет. Как и билета до Амерзонии.

— Тогда нужно научиться обманывать Комнату, — сказала Метта. — Не отвлекаться на всякую мелочь и…

— Нет, — покачал я головой. — В реальном бою нам это аукнется. Там финиша не будет.

Чаще всего в финале оказываюсь я, Аки, Шах и Мила и еще несколько самых ловких и сильных ребят. Неплохой результат, но этого явно недостаточно — в Амерзонии процент выживания группы может зависеть от возможностей самого слабого члена отряда. А одной из самых слабых пока является Саша.

— Чтобы добиться нужного результата, как сказала Свиридова, процент потерь не должен превышать двадцать процентов, — сказала Метта, задумчиво хлопая ручкой по подбородку. — А иначе…

— А иначе «никакой нам Амерзонии», — вздохнул я.

— Думаю, мы сдюжим и пятнадцать процентов потерь.

— Лучше нуля в этом случае ничего быть не может.

И рано или поздно, я планирую добиться именно этой цифры. Однако до конца дня нам нужно обеспечить хотя бы половину потерь, а завтра закрепить результат. Одна беда — Комната всегда придумывала что-то новенькое, и каждый наш анализ был подготовкой не к новому забегу, а к старому.

Метта нахмурилась:

— Как бы не оказалось, что Комната давно раскрыла нас. Все же мы слишком быстро прогрессируем.

— Глупости. Медицинское обследование мы прошли, и никаких вопросов быть не должно. А излишне быстрый прогресс… да в СПАИРе научили, черт их дери!

— А может Комната просто играется? Хочет чтобы мы стали слишком уверены в себе?

— Может, но ничего иного как стремиться к финишу нам не останется. Так, хватит болтовни! Попробуй вот это построение на старте. И усиль тылы.

Мы попробовали еще несколько вариантов, и я выбрал тот, где мне не пришлось героически погибать в щупальцах, чтобы позволить ребятам прорваться через турели. Так было дольше, но и строй не растягивался, что постоянно приводило к проблемам уже на втором этапе.

Также нужно укрепить позиции Саши, а то она постоянно пыталась спасать Аки с Милой, и из-за этого эти двое расслаблялись. Для начала разведем их по разным флангам, чтобы все трое думали своей головой.

А еще Шах… заберу у него молот и поставлю в первую шеренгу. Там будет меньше пялиться на девичьи задницы.

— Ага, сам хочешь в тыл? — хихикнула Метта.

— Нет, мне с Шахом только на передовую, — ухмыльнулся я и открыл глаза, уже барахтаясь в сетях. На ребят было больно смотреть — все потные, вымотанные, но довольные. Как ни крути, но с каждым разом у нас получалось все лучше.

Очередной «забег» с новым построением и вуаля! — до финиша добрались аж десять человек. Больше половины команды!

— Так, друзья, — кивнул я спустя еще три забега. — Последняя «ходка», и на этом все. Немного поболтаемся в невесомости, а потом пойдем в бар. Мы заслужили.

В ответ все улыбнулись. Мое лидерство не оспаривала даже вечно недовольная Мила.

— А ты, Метта, не теряй времени — на основе всех моделей построй трек для бойца-одиночки, — мысленно приказал я. — Все ошибки ребят, как и мои, используй для генерации наиболее выгодной тактики. Ночью придется напрячься.

— Поняла, — кивнула моя спутница, порхая вокруг в образе бабочки. — Думаю, будет несложно. У нас есть две недели, чтобы сделать Рощина.

Кстати, вот и он — болтается в невесомости вместе со своими дружками. И не сводит с меня хищного взгляда.

— Никаких двух недель, — покачал я головой. — Одна максимум. Забыла про комиссию, которая будет вскрывать сейф? До их приезда нам нужно покопаться в его закромах.

— Ага… Илья, мы в самом деле планируем ограбить Шардинский банк⁈

— Нет, конечно! Это шардинский банк планирует ограбить нашу ячейку. А мы просто возьмем свое. Надо только придумать как…

Метта похлопала глазами, а потом зловеще захихикала. Я же пожал плечами — ну а что? Все претензии к Почте Империи, а раз глава этого заведения пытается добраться до чужого, то оставить такого ушлого гражданина с носом — просто обязанность любого честного аристократа!

Мы снова рванули на приступ — до финиша дошла половина.

— Давай-давай-давай! — кричали ребята, пока Саша опрокидывала в себя уже третью кружку пива.

Мила же лежала на барной стойке уже в уработанном состоянии — ее сморило после первой. Аки с розовыми щеками потягивала понемногу свою порцию, видок у нее был такой словно она задумала украсть у кого-то кошелек. Остальные тоже хмелели.

— Йаааах, — выдохнула Саша, добив очередную кружку, и грохнула ею об стол. — Хорошо… Камилла Петровна, вытритесь! Как вам не совестно?

Сердобольный Шах принялся снова наполнять кружку девушки, но я отодвинул ее подальше со словами:

— Хватит с нее, а то совсем с катушек слетит. Нам же еще до общаги нужно как-то добраться…

Бар Шардинска была наполнен до отказа, а народ все подваливал. Все больше аристократы, но и шиировцев-простолюдинов было с избытком. Правда, кучковались они в дальнем уголке за ограждением. Ни о каких нелюдях и речи быть не могло, а посему на входе с Аки снова возникли небольшие проблемы. К счастью наша компания едва не размазала по полу хозяина, который попробовал заикнуться про «животинку».

— Тут по углам так и шушукаются по поводу инцидента у жандармерии, — проговорила Метта, стоявшая за стойкой в костюмчике бармена. — Учить их и учить…

— И не говори, — ответил я, осматривая зал. Даже Рощин приперся и посматривал на меня недобрым глазом. Вокруг сошлась компания его друзей. Их подвыпившие голоса мне совсем не нравились.

Я салютанул ему кружкой и пропал в пене. Секунду спустя хмурый юноша направился ко мне.

Хвать! — и один из его дружков усадил его обратно. Затем ему сунули еще кружку, и парень пропал в сигаретном дыму.

— Наверное, что-то задумал, — предположила Метта. — Не нравится мне ни он, ни его дружки.

— Расслабься, что он сделает? Таврино сможет за себя постоять — да и эти банкиры не такие дураки, чтобы организовывать нападение как эти Горбатовы. Ячейку они не вскроют без кода, а… Да разве что под дверь нагадят?

— Это вы себя так успокаиваете? — фыркнула она. — И без меня же понимаете, что они способны на все!

Я допил свою кружку.

— Понимаю. Но все, что нам остается — это тренировки, тренировки и тренировки… Кстати, как там в Таврино? Они поди за прошедшие дни совсем одичали?

Все же из ШИИРа я почти не вылезал. Это, наверное, самая дальняя вылазка.

— Усадьба грохочет — хранительницы хотят вернуть ей былой вид к вашему возвращению, — пожала плечами Метта. — А в деревне обустраиваются нелюди. У них там работы еще полно, а местные помогают. Стоит только восстановить один дом, как они сразу принимаются за другой.

— Да я помню, ты вчера показывала, — кивнул я и кивнул бармену, чтобы он наполнил кружку еще раз. — Хорошо, что у местных с нелюдьми никаких проблем нет.

Опрокину еще одну порцию, и на сегодня хватит. Пусть Метта и снимала интоксикацию, но хорошего понемногу. А то, того и гляди, поползут слухи, что Марлинский налегает на алкоголь.

— Давай-давай-давай! — снова раздался крик, и на этот раз «героем» был Шах. Парень забрался на стол и под аплодисменты выливал в себя целую бутылку. Громче всех хлопала Саша.

— Ну как этот… — вздохнул я, и тут рядом со мной скрипнул стул.

— Илья Марлинский, я полагаю? — раздался масляный голосок, и я нехотя повернулся.

— Да, — ответил я, разглядывая щегольски одетого здоровенного мужчину в круглых очках. Он был выше меня на голову. — С кем имею честь?

В лучах ламп сверкнула отполированная золотая карточка и легла на стол рядом со мной. Нет, карточка была самая обычная — это золотисто блеснули когти на его правой руке.

— Асмодей Федорович Булгарин, — слегка поклонился незнакомец, играя четками. Во рту блеснул еще и золотой зуб. — И у меня к вам дело.

И он улыбнулся…

— Вот это коллекция, — прыснула Метта, осматривая странного типа со всех сторон.

Да уж, на месте коронок у него даже геометрика сверкала…

Кивнув, я пододвинул к себе карточку. Под его именем и номером телефона стоял род деятельности — «охотник за головами».