Рыцарь Резервации. Том II

Глава 8

Броневик остановился в лесу. Впереди виднелась околица деревни. Тишина была звенящая.

Кирилл вылез наружу, попрощался с парнями, и они с Ермаком потопали прочь. Сзади заскрипели колеса, скоро тарахтение броневика утонуло среди деревьев.

Уже светало — надо бы поторопиться, а то родители вот-вот проснуться. На склоки с отцом Кириллу было начихать, не маленький уж, но вот мать с сестричками волновать совсем не хотелось. Им и так нелегко приходится.

Пока они хлюпали по лужам, держась подальше от света немногочисленных фонарей, старый охотник докуривал уже десятую самокрутку за эту долгую ночь. Кириллу тоже предлагал, но тот отказался. Лиза никогда не любила запах табака.

Черт, Лиза…

— Эй, парень, — скосил Ермак на него свой единственный глаз. — Ты как?

Кирилл только кивнул. Стоило только вспомнить Лизу, как он становился сам не свой. Не дай боже Горбатовы сделают с ней что-то нехорошее…

Руки еще дрожали — добивать Шмеля с Жуком, а потом еще прятать тела и машину оказалось той еще работенкой. Однако Кирилл ни о чем не жалел. Этих грязных мародеров и грабителей знала вся округа. Много кто хотел отправить обоих на тот свет, но под крылышком у Горбатова им было как у Императора за пазухой.

— Мой тебе совет, — хлопнул его по плечу Ермак. — Придешь домой, бате на глаза не попадайся. Он у тебя не дурак — только глянет, сразу поймет. Лучше мелькни где-нибудь, а потом рви когти в город. Вечером вернешься.

Распрощавшись с охотником, Кирилл через огороды добрался до дома. К счастью, окна были еще темными — все спят, и слава богу.

Перебравшись через забор, он прокрался к задней стенке и вытащил пару бревен. Воровато оглянувшись, парень протиснулся в образовавшееся отверстие и юркнул в подпол.

Давненько не приходилось пользоваться этим ходом! Его Кирилл сделал еще совсем мелким, чтобы тикать в город, да на дискотеку. Думал — шалость, а ты гляди, пригодилось.

Черт… Все же ребенком тут ползать было веселым делом, а теперь хрен развернешься…

Он добрался до половицы под своей комнатой и аккуратно приподнял ее. Вроде, тихо. Нужно вытащить еще парочку и тогда можно вылезать. Готово!

Эх, как бы не застрять… Сука! Тихо… Того и гляди, родители решат, что в дом пробрались воры…

— Кхем-кхем, — прокашлялись позади, и Кирилл замер, наполовину выбравшись из дырки.

Дверь комнаты закрыта, но на полу лежала полоска света. Похоже, в доме все же не спали.

— Чего остановился? — хмыкнули батиным голосом. — Вылезай уж, шпиён!

Сука, приехали… Кирилл дернулся раз дугой — никак.

— Батя…

— Лезть, жук! И не подумаю помогать тебе, чертово семя!

Еще с минуту подергавшись, Кирилл, наконец, выбрался из «ловушки», а затем обернулся. Отец сидел на табуретке и, держа на коленях ружье, смотрел на него исподлобья. Кулаки были судорожно сжаты.

— Бить будешь? — тяжело вздохнул Кирилл.

— Поздно уж, — пробурчал отец. — Дурь из твоей башки только дуплетом выбьешь. А про эту дырку я уже годков пять в курсе.

Он помолчал.

— Если сегодня приедут Горбатовы, то знай. Все что они привезут с собой — и на твоей совести тоже! И Лизка.

— Батя…

— Не батькай мне! Всю ночь сидели слушали, как в усадьбе «развлекались». Такие крики я только на войне слышал… И не думай врать, что ты к этому не причастен…

И встав с табуретки, он тяжело зашагал к выходу. Открылась дверь — во мраке мелькнули материнские испуганные глаза. Сука, все же заставил ее волноваться…

— Батя! — окликнул его сын. — Мы победили, батя! Из усадьбы не вышел ни один!

Остановившись, отец медленно оглянулся:

— Мы⁈ Ты так не шути… — сверкнули его глаза какой-то дикой обреченностью.

Кирилл ухмыльнулся и выдал все как было:

— Какие уж тут шутки? Башка Тима до сих пор гниет в лесу, а Жука со Шмелем мы с Ермаком лично бросили в болото. Их всего было пятнадцать, не считая Роди. Этот дурак с остальными так и сгинул в усадьбе!

Повисла тишина. Где-то что-то разбилось.

— Сучий сын… — зашипел отец. — Знаешь, что теперь будет⁈

— Это ты не меня спрашивай! — выпалил Кирилл и присел на краюшек постели. — Я всего-то на подхвате был, в засаде! Мы добивали сбежавших зайцев. А вот остальных… Их, батя, само Таврино и сожрало! Вот те крест!

— Как… — заикнулся отец и дернулся. Снаружи послышался рев мотора.

И он медленно приближался. Мать еле слышно вскрикнула.

Выругавшись, отец затопал к выходу. Кирилл бросился догонять, но в сенях его толкнули обратно дом.

— Сиди дома, щенок! — зыркнул на него отец. — Таких дел наворотили!

— Хватит, батя! Хватит нам на жердочке трястись!

— Сынок… — застонала мать и до боли вцепилась Кириллу в рукав. В темноте запищали сестрички.

Отец вышел на крыльцо, а двор вовсю заливал свет фар. По всей округе гавкали собаки, в соседских домах дрожали занавески.

Мягко отстранив мать, Кирилл вышел и встал бок о бок с отцом. К дому, рыча на всю округу, медленно подъезжал мотоцикл. На нем сидели двое, и стоило байку остановиться, как на землю слезла тонкая фигурка. Под плащом с капюшоном мелькал фартук горничной. Искусанные розовые губы дрожали.

— Вы кто?.. — выпалил отец, и, немного помявшись, гостья направилась к ним.

При виде Кирилла она откинула капюшон — в тусклом свете фонаря показались знакомые черты.

Охнув, парень сбежал с крыльца.

— Лиза! — воскликнул он, и девушка, обливаясь слезами, бросилась к нему в объятия.

Пока он целовал ее мокрые щеки и слушал сладкий шепот, время совсем остановилось. Никто из родных не произнес ни слова.

Открыв глаза, Кирилл увидел на байке низенькую девушку заморской внешности. Вся в черном, за плечом висит меч, глаза узкие и тоже черные, так и мелькают из тени. Жуть, какая… Японка?

— Это она меня спасла, Кир, — шепнула Лиза. — Она хорошая, и Илья Тимофеевич тоже хороший. С ними я буду в безопасности, не переживай.

Затем девушка разжала объятия и, крепко поцеловав Кирилла в губы, вернулась к японке.

— Что?.. — слетело с губ Кирилла, но Лиза уже уселась обратно на байк и обхватила подругу за талию.

— Илья Тимофеевич просит ответить на звонок, — сказала японка на чистом русском языке.

Взревел двигатель, и мотоцикл, резко развернувшись, рванул прочь. Кирилл протянул руку, но обе мотоциклистки уже исчезли за забором. Огоньки фар еще долго мелькали между деревьями, а затем пропали в лесу. Гавканье шавок еще долго будоражило деревню.

— Да… — пробормотал отец, который так и не сошел с места. — Дела.

Тут из дома раздался телефонный звонок.

— … если у вас в подполе припрятан пулемет, то советую его почистить. На всякий случай, — сказал я, накручивая провод на палец. За окнами кабинета вставало солнце.

Вернувшись в Таврино, я приказал Аки довести Лизу до деревни и показать родным. Рассчитав примерную дорогу, я звякнул старосте. Он подтвердил, что они только что уехали.

— Но волноваться я бы не стал, — опередил я поток вопросов, готовый сорваться с языка Авраама Емельяновича, — ибо прошлой ночью Горбатов потерял весь свой нелегальный актив, и если барон и решится действовать в открытую, то либо будет гадить по мелочи, либо официально — с родовой войной и прочей чушью.

Метта прошерстила законы и вывела, что объявлять официальную межродовую склоку это геморой еще тот. Последствия неудавшийся родовой войны, к тому же объявленной без оговоренных в законах причин, могут ударить по нему так сильно, что барон и не оправится.

Ко всему прочему за всеми родовым войнами следят непосредственно в Петербурге, а иногда и Император лично. И поэтому…

— Последнее ему невыгодно, а то и прямо опасно, — продолжил я, — ибо тогда весь город встанет на уши и подключатся власти, а по закону никаких претензий ко мне у него нет, и быть не может.

— Разве что, сын, — заметила Метта. — Однако, если вскроются истинные причины его нахождения у тебя в усадьбе, то Горбатовых по головке не погладят.

Посему Роман Арнольдович связан по рукам и ногам. А значит, у него остается один единственный выход: только гадить и, возможно, отчаянно.

— Я понял, ваше благородие, — сказал староста после недолго молчания. — А насчет обороны: у нас в деревне есть хорошие бойцы, но их мало… Если на вашу усадьбу снова нападут…

— То мы сможем отбиться сами. Сейчас вам лучше латать дыры в собственных стенах на случай, если барон сойдет с ума. Начните с забора, расставьте дозорных, оборудуйте в случае чего отход в лес и… проверьте нет ли среди соседей крыс, которые могут сливать Горбатовым сведения.

Староста закашлялся. Думаю, он и без меня знает, кто может на них работать.

— И отправь кого-нибудь, — продолжил я, — чтобы пошуровал по округе и посмотрел, нет ли нигде незарегистрированных телефонных устройств. Самое верное средство. Не голубей же они им шлют?

— Понял. У меня есть на примете один негодяй…

— Насчет Лизы можете не волноваться — у нее с головы и волосок не упадет. Девушек у меня служит вагон, скучно ей точно не будет. Если заявятся Горбатовы, вы ее не видели.

— Хорошо.

Попрощавшись со старостой, я положил трубку и откинулся в кресле.

Нет, оставлять деревню в таком дерьмовом состоянии нельзя. Надо бы связаться с Ленскими и срочно вытаскивать Тому с Яром и остальных знакомых из теплушки. После инцидента прошлой ночью очень вряд ли лисичка останется работать горничной у Филиппа Михайловича. А за ней точно увяжутся и остальные.

Да и про меч поинтересоваться не лишнее. А ведь еще мы взяли чужой мотоцикл… Да и Яра ли этот байк? Что-то сомневаюсь, что за два дня в Тварино он умудрился заиметь такого монстра.

Я снова взял трубку и набрал номер Ленских. Занято, как и десять минут назад. Зараза! Как бы не случилось чего…

Хотел же вернуться к ним, но с беглянкой особо не поездишь. Пришлось сразу ехать в Таврино, а тут тебе проблем выше крыши. Да и рука эта — ее в срочном порядке нужно отращивать до нормального состояния, а то весь процесс пойдет насмарку. Кстати…

— Продолжим? — появилась рядом Метта, и я вернул руку на подушку на столе. — Немного отдохнули и снова за дело!

Изрядно «разжиревшая» Шпилька запрыгнула ко мне на ладонь, а затем распалась на жучков. Все они облепили мою многострадальную руку, и начали ваять.

Поморщившись, я постарался расслабиться. Даже с учетом огромных запасов энергии кристалла, процесс выходил довольно болезненным.

Еще и алое сияние режет глаза. С момента отъезда артефакт стал вдвое ярче. По слегка потрескивающей поверхности продолжали ползать паучки Вен. Еще чуть-чуть, и они закончат реабилитацию. Черноты внутри сильно поубавилось, и в этом хранительницам «помогли» парни Горбатовых — избавляться от трупов пришлось как раз с помощью этой негативной энергии.

Но это еще не все — артефакту требовались внешние вливания, и много. Значит, придется раскошелиться на геометрики.

— Вот только денег у нас почти нет, — сказала Метта.

Угу, если не считать счета Онегина в банке. Но до него еще поди доберись. Я не удивляюсь, если и к нему пытались дотянуться Горбатовы, или еще какие ушлые типы.

— Один источник денег — это банк, — принялась Метта загибать пальцы. — Второй, Амерзония…

— Вот только туда без ШИИРа мы точно не попадем.

Кстати, ШИИР как-то совсем вылетел из головы. Как бы, на данный момент это мое основное место работы и учебы, а я уже второй день задвигаю ребят в дальний угол. Нехорошо.

— … и третий, это Винни, — закончила Метта и улыбнулась.

— Винни? Ты про ту тварь, которая завывает на болотах?

— Угу. Если мы ее поймаем то, сможем продать ШИИРу. Они за него точно заплатят. А вдруг это реликт⁈

Я задумался. А ведь идея неплохая. Вот только как поймать того, кого долгие годы не смогли выследить опытные охотники из Таврино? Надо бы расспросить старосту про него чуточку подробней.

За дверью кабинета послышались шаги. Скрипнула ручка, и ко мне ввели того самого сынка Горбатова, который облюбовал наш уютный подвальчик.

Выглядел парень не ахти: едва держался на ногах, заплывшая рожа оттенком могла поспорить с цветом его волос, один глаз не открывался.

Едва перешагнув порог, он едва не шлепнулся на пол. За его спиной вышагивала Ги — она была выше его на целую голову.

Дернув парня за волосы…

— Ай! Сукаааа!

…горничная подтащила его ко мне и швырнула на ковер. Попахивало от него тоже изрядно.

— Блин, как бы он тут не испачкал чего… — фыркнула Метта, с омерзением посматривая на его попытки подняться. Руки у него были связаны за спиной.

Завидев кристалл, Горбатов-младший побледнел. Затем посмотрел на мою руку и стал почти прозрачным.

Нет, я был не прав — кроваво-красный глаз таки открылся и едва не вылетел из глазницы.

— Что, за этим вы и приходили? — улыбнулся я, положив ладонь на мерцающую поверхность артефакта. — Смотри, любуйся, Родя. Больше ты его не увидишь.

— Отец придет за тобой! — просипел Горбатов. — Он отомстит!

— К чему мстить? — улыбнулся я и погладил кристалл. — Ты жив и относительно здоров. Мы сейчас с тобой еще немного побеседуем, и ты пойдешь на все четыре стороны. Я не собираюсь марать о тебя руки.

Горбатов захлопал глазами. Ги обратило свое «зубастое» лицо ко мне:

— Простите, хозяин. Его нельзя оставлять в живых. Он слишком много знает и слишком много видел.

— Дайте его мне! — заголосили из кристалла, и прямо из его поверхности — словно из водной глади — показалась голова.

Следом вылезла рука. Затем еще одна, а потом на пол, гибко изгибаясь, вылезла девушка с длинными черными волосами, закрывающими лицо. Она была одета в белую рубашку в пол, и судя по местам, где ткань натягивалась особенно сильно, под ней не было ничегошеньки…

Полностью выбравшись из кристалла, девушка присела на пол, сладко потянулась, а потом? обратив личико к перепуганному Горбатову? поползла к нему на четвереньках.

— Мое, мое, мое! — щелкала она острыми зубками.

— Мама… — простонал Род и хотел было свалить, но за плечи его тут же схватила Ги.

Девушка за один прыжок оказалась рядом. Щелк! — и она едва не откусила его нос. Заверещав, Родя забился в руках горничной.

Хвать! — и его схватили за нос. Он взвыл.

— Мои паучки уже сожрали одного любителя врываться в душ без спросу! — хихикала она и раздвинула волосы. — Этого на закуску! Пусть знает, как плеваться на пол!

А Вен уже совсем-совсем четкая! И паучиха была даже в чем-то симпатичной, если не считать это «воронье гнездо» на голове, огромные желтые глаза и полный рот острых зубов как у акулы.

— Какая милашка, — охнула Метта и погладила Вен по голове.

Тут из-под ее рубашки хлынула волна пауков. От ужаса Горбатов совсем озверел, но Ги не дала ему даже пальцем пошевелить.

— Мне не хочется, чтобы у его бати был повод для мести, — сказал я, слегка морщась от боли в вырастающей руке. — Все же Родион Романович наследник состояния Романа Арнольдовича, и убивать его было бы не слишком разумным. Оставлять его здесь тоже нельзя — не хватало еще одного голодного рта. Так что… Пусть поболтает чутка с Рен и выметается!

И легким мановением руки я «отозвал» Родю. Вен повернулась ко мне — на ее лице читалась вселенская скорбь.

— И ты тоже можешь с ним поиграться. Но только, чтобы ни один волосок…

Но тут Ги снова схватила Горбатова за волосы и потащила вон из кабинета.

— … не упал. Фигурально выражаясь, конечно.

Вен расплылась в зубастой улыбке, а потом, подскочив на ноги, побежала вслед Ги с Горбатовым.

Хоп! Хоп! — и она сделала колесо на руках.

— Что⁈ Что за Рен? О чем ты⁈ — ревел Горбатов, впустую дергая ногами. — Стой! Я… Тебе же нужны сведения, да? Я все скажу! Я знаю много секретов!

— Он уже и так выложил все, что знал, — пройдя мимо него, в кабинет зашла Мио. — Мы даже его толком не допрашивали. Слизняк полностью слил своего папашу.

— Ложь! Ложь! Я много знаю!

Не оборачиваясь, Мио поставила на стол большой кассетный магнитофон.

— Можете послушать на досуге, — сказала Мио и поклонилась. — Там болтовни на часа полтора. Потом его понесло и он начал нести полную чушь про какие-то свои детские тайники, сексуальные предпочтения своих родителей и все такое прочее. Нам пришлось его заткнуть.

Крики Роди зазвучали из коридора, и по щелчку пальцев Мио дверь захлопнулась.

— Какие будут приказания, хозяин? — склонила она голову.

— Продолжайте приводить усадьбу в порядок. Кровь на полу еще кое-где осталась.

— Если нам не будут мешать всякие мудаки Горбатовы, то к вечеру дом будет сверкать, — кивнула Мио. — Но это без учета ремонта.

— С ремонтом пока погодим. Если дом может сопротивляться Поветриям, то сначала нужно помочь деревенским наладить быт. Золоченые кресла и канделябры купим когда-нибудь потом.

— Зачем «потом»? Вся золоченая дребедень свалена в подвале, чтобы не мешалась. Хотите принесу?

— Нет, на данном этапе обойдемся. Не нужно тратить силы на пустяки. Как там поживает Механик?

— Работает, — кивнула Мио. — Говорит, ему нужны запчасти, ибо некоторые автоматы совсем никакие. А еще ему нужна сгущенка. Тот ящик уже наполовину пуст.

Ладно, захватим ему сгущенку на обратном пути из ШИИРа. Надеюсь, к этому времени мы успеем.

Раздав последние указания, я прикрыл глаза и откинул голову на подушку.

Кстати, еще неплохо бы найти кого-нибудь по бухгалтерской части. Мио, конечно, дама умная, но, бегло пролистав конторскую книгу, мы с Меттой отметили, что там полный раздрай. Драться и оборонять усадьбу хранительницы умели, а вот считать толком не выучились.

Если мы собираемся поднимать Таврино из экономической ямы, всю эту финансовую часть нужно держать в узде. Но вот только кому доверить такую важную часть быта? Увы, кандидатов у меня не было даже приблизительно.

И нет, взваливать все на Метту мне не хотелось. У нее работы и так непочатый край.

— Спасибо, Илья, — хихикнула она и поцеловала меня в щеку. — А теперь, если вам нечем заняться, потратим время с пользой!

По щелчку пальцев снова все замерцало, и мы оказались на тренировочной площадке. Снова зажурчал родник, за забором разгорался рассвет. По деревянным полам гулял легкий ветеро.

Блин, атмосфера тут на зависть. Вот бы и в Таврино сделать нечто подобное…

— Трудов это будет стоить немалых. А пока у меня три новости — хорошая, новость средней паршивости и meh-новость, — улыбнулась Метта, расхаживая передо мной с мечом в руке. — С какой начать?

— Начни с хорошей, — ответил я, оглядываясь по сторонам. Вроде на этот раз без ниндзя.

— Жучки Странника сделали нас куда сильнее, как вы сами, наверное, поняли. Когда я закончу с рукой, вы сможете ею гвозди забивать. А еще она станет такой же как Шпилька — будет иметь свойство рассыпаться, когда вам нужно, или превращаться во что-нибудь полезное.

— Например?

— В молоток! — сказала она и щелкнула пальцами.

Моя левая рука тут же заколыхалась, а затем, изменив форму, превратилась в боевой молот.

Бум! — и, перевесившись, он ударился об пол.

— Тяжелая зараза… — вздохнул я, пытаясь поднять эту хрень.

— Или в меч!

Хоп! — и вот моя кисть вытянулась и заострилась.

— Прикольно, но слишком грубо, — улыбнулся я, покрутив рукой, и Метта вернула мне нормальную кисть. — Надо выдумать что-нибудь поизящней… А какая meh-новость?

— На новых жучков потребуется куда больше энергии, чем раньше… — отрапортовала она, поджав губы. — Прежние вместе со Шпилькой и без этого жрут ее так много, что «строители» не успевают обеспечивать вашу жизнедеятельность. А теперь…

— У нас есть кристалл. Он все компенсирует.

— Да, пока вы рядом. А вот вовне… придется взять с собой Рух на первое время, пока Источник не прокачается достаточно, чтобы нам постоянно не приходилось разогревать его. Это и так мешает в бою.

— Ага… Еще есть новость средней паршивости?

— Да, — кивнула Метта. — Жучки Странника передали нам так много энергии, что количество переросло в качество. Поздравляю, Илья. Нам нужна синхронизация.

— Серьезно? Мы достигли очередного ранга?

— Да. В ближайшее время нужно хорошенько поспать. Но не волнуйтесь, я справлюсь куда быстрее, чем раньше. Как закончим, вы станете Адептом-Профи.

Я присвистнул. Неплохо. Я-то загадывал на будущую неделю, а оно вона как обернулось.

Тут за стенами нашего внутреннего домика послышался рев мотоцикла. Ага, вот и девушки добрались!

Я раскрыл глаза.

— Готово, Илья, — сказала Метта, присев рядом. — Смотрите какая красота получилась!

Я внимательно осмотрел новую конечность.

Она была все еще черной, но очертаниями почти ничем не отличалась от здоровой руки. А большего и не требовалось. Наденем перчатку, а всем расскажем про боевое ранение. Впрочем, врать особо и не придется — прошлая ночь меня изрядно потрепала.

Поднявшись на ноги, я вышел из кабинета и направился в холл — встречать Аки с Лизой. Последней придется какое-то время пожить с нами. В деревне ей показываться опасно, а мы и так рисковали, когда возили ее туда. Найдем бедняжке какое-нибудь занятие в усадьбе, пусть помогает хранительницам с уборкой, например, или кашеварит вместе с Рух. Надеюсь, они поладят.

Хлопнула дверь, и в холле показались девушки. Обе от усталости еле держались на ногах. При виде меня они немного приободрились.

Стоило мне спуститься на середину лестницы, как в спину мне отчаянно закричали.