С Америкой на «ты»

ТРЕТЬЯ И ЧЕТВЕРТАЯ ВОЛНА ЭМИГРАЦИИ ИЗ СНГ

Исследователи считают, что существует «волновое» явление в эмиграции из бывшего СССР. Первая волна беженцев приходится на конец XIX — начало XX века, когда евреи России бежали от погромов, а позднее от гражданской войны и репрессий ЧК. Бежали также и представители «голубых кровей», не сумевшие остановить «красное колесо» революции.

На период второй мировой войны и после нее приходится следующая волна, когда евреи из европейских стран бежали от нацистов в Союз, затем реэмигрировали через Польшу в Америку. Шел поток и из германских лагерей для перемещенных лиц. Сюда входили люди разных национальностей, получившие разрешение на въезд. Доминировали украинцы, особенно из западных областей, и выходцы из Прибалтики.

Третья волна, более образованная и далекая от религии, началась при Брежневе. Она резко отличалась от предшествующих. Во-первых, это были люди, вырвавшиеся из коммунистического «рая». Многие из них прошли ссылки и лагеря, либо были высланы из страны. Во-вторых, ни одна этническая группа в Америке не могла сравниться с ней по уровню образованности. В то же время не было в них ничего еврейского, кроме разве что «пятой» графы. Поэтому их так и называли — «инвалиды пятой группы». Впрочем, по-иному и быть не могло. О какой самоидентификации можно говорить, если десятилетиями вытравлялась еврейская культура, а слово «еврей» было ругательным. Часть евреев скрывали свое происхождение, меняли имена и фамилии, ассимилировались.

Третья волна переросла в самую мощную и продолжительную — четвертую, которая началась при Михаиле Горбачеве и продолжается до сих пор. Беженцев этой волны называют «экономическими», или «бытовыми», поскольку пресс государственного антисемитизма несколько ослаб, хотя остался хронический бытовой антисемитизм, от которого и бежали из страны «победившего социализма», чтобы начать новую жизнь в обществе, где труд не только «облагораживает человека» (по старой памяти), но и дает реальные возможности для достойной жизни.

Если основным пунктом назначения еврейской эмиграции из СССР был Израиль, то с середины 70-х годов наблюдается переориентация на США.

В 1971–1980 гг. на Израиль приходилось 62,2 % эмигрантов, на США — 33,5 %. В 1981–1986 гг. доля Израиля сокращается до 48,5 %, в 1987–1989 гг. до 12 %, а доля США возрастает до 46,2 % и 84 % соответственно.

При этом 70 % советских евреев эмигрировали в США через третьи страны. Выезжать приходилось в Австрию, затем в Италию, где проводились консульские проверки еврейского происхождения. Только после этого и при отсутствии судимостей, инфекционных болезней и т. д. выдавалось разрешение на въезд в качестве политического беженца.

С октября 1989 г. по решению иммиграционных властей США эта практика въезда через третьи страны по израильским вызовам была запрещена. Все заявления о въезде рассматривались только американским посольством в Москве.

С 1975 по 1989 гг. в США выехало 142,3 тысячи иммигрантов, указавших страной своего рождения СССР. Из них в 1988 — 20,4 тысячи, 1989 — 39,6 тысячи. В 1991 г. из СНГ прибыло 56980 человек. Начиная с 1992 г., согласно межправительственной договоренности, Соединенные Штаты принимают до 60 тысяч переселенцев.

Как же сосуществуют представители всех четырех волн иммиграции? Что между ними общего? Менталитет и русский язык. Именно русский, потому что еврейский язык на бывшей родине не только не преподавался, но и не признавался ни на государственном, ни на местном уровнях. Отношения между соотечественниками были напряженными. Начинали представители второй волны тяжело: работали подсобниками, не имели государственных грантов, социальных пособий, медицинской страховки и других видов поддержки. Они сделали многое для того, чтобы добиться выезда евреев из СССР.

Но дальше произошел «конфликт интересов». Старожилы из первой и второй волн, приехав в Штаты в начале и середине века, работали очень тяжело, не получали помощи от государства, объединялись на основе иудаизма и регулярно (всей семьей) посещали синагоги. Иммигранты третьей волны в их глазах оказались совсем не теми, какими их представляли. Только единицы из общей массы были знакомы с иудаизмом. Большинство из них в отличие от старожилов были представителями умственного, а не физического труда. Новички приезжали со статусом политических беженцев и, в соответствии с законом, сразу начинали пользоваться привилегиями, которых не имели старожилы. Сюда входили: бесплатное медицинское обслуживание, денежные пособия, субсидированные квартиры, продовольственные купоны, бесплатные курсы английского языка, помощь одеждой и мебелью и др. Сравнение было явно не в пользу иммигрантов первых двух волн, возникла ревность, которая перерастала порой в неприязнь.

Нужно отметить, что третья волна оказалась самой высокообразованной из всех этнических групп, когда-либо прибывавших в Америку. Тем не менее, диплом ВУЗа или кандидата наук не давал права на работу по своей специальности. Многим пришлось переучиваться, одновременно подрабатывая: развозкой пиццы, уборками, разборкой зданий, уходом за стариками, торговлей в магазине, другими, не слишком престижными занятиями. Нужно было быть психологически подготовленными к подобным испытаниям. Слабые духом оказывались в стане неудачников и пациентов психотерапевтов. Выдержавшие испытания влились в американское общество, добились успеха и относятся как минимум к среднему, хорошо обеспеченному классу.

Ни одна государственная, частная или общественная организации не могут указать точного количества выходцев из бывшего СССР, приехавших в Америку по неиммиграционным визам (в гости, по бизнесу, на учебу, по обмену опытом и т. п.) и оставшихся здесь временно или навсегда.

Русскоязычные иммигранты концентрируются в основном в мегаполисах: Нью-Йорк, Чикаго, Бостон, Сан-Франциско, Лос-Анджелес, Хьюстон, Филадельфия. Большая часть их попала в страну через Нью-Йорк и по некоторым оценкам здесь сейчас около миллиона бывших граждан Союза. Вновь прибывшие осели в нескольких районах: Вашингтон-Хайтс в Ман-хэттене, Риго-Парк в Квинсе, Боро-Парк, Бенсонхерст в Бруклине. Бухарские евреи «застряли» в Квинсе, одесситы — на прилегающих улочках вокруг знаменитого Брайтон-Бич.

БРАЙТОН БИЧ — ГЛАВНАЯ УЛИЦА РУССКОЯЗЫЧНОЙ ИММИГРАЦИИ. История умалчивает имя остряка, назвавшего это демографическое и уникальное место «Маленькой Одессой» («Little Odessa»). Почему именно «Одесса»? Дело в том, что первая и самая большая группа иммигрантов, прилетевшая в Америку в 1973 году, состояла в основном из одесситов. Разве может одессит обойтись без моря, чаек, специфического аромата морского прибоя? Вы, надеюсь, согласитесь, что не может. Атлантический океан навсегда заменил им Черное море. Все остальное оказалось значительно сложнее. Брайтон Бич Авеню расположилась недалеко от городских пляжей, под круглыми сутками грохочущим «сабве-ем». Непривлекательные одноэтажные дома, населенные пуэрториканцами, мексиканцами и неграми, обожженные стены с почерневшими каркасами, стрельба по ночам и открытый разбой по отношению к иммигрантам — такова реальная картина тогдашнего Брайтона. Гнилое место, куда полиция заглядывала с опаской, казалось, было обречено на вечное прозябание. Малонаселенный, слаборазвитый в экономическом плане район считался бесперспективным. По крайней мере, в ближайшие полвека. У новых иммигрантов оставался только один выход — облагородить место своего обитания, построить дома, открыть магазины, начать какой-нибудь бизнес. Почти каждый, кто начинал новое дело, подвергался нападениям грабителей.

На помощь пришли бойцы из Лиги защиты евреев. Во главе со своим лидером раввином Меиром Кахане они ежедневно приезжали на Брайтон и, вооружившись цепями, давали бой (в прямом смысле) местным бандитам. К кахановцам присоединялись те иммигранты, кто был физически готов защитить свой кров и благополучие семьи. Победа давалась тяжело и медленно.

Отстраивались дома, открывались магазины и рестораны, благоустраивались пляжи, стала появляться полиция, официальные лица зачастили в забытое всеми место. Брайтон Бич преображался на глазах: иммигранты выдавливали тех, кто не желал жить с ними в мире. Создавался новый имидж района, где можно успешно трудиться и безопасно жить. Появились рабочие места, продолжал строиться бордвок (boardwalk) и увеселительные места, расширялись (ставшие знаменитыми) аттракционы Coney Island, асфальтировались улицы, сажались деревья и цветы. Американцы из разных боро (районов) Нью-Йорка с удовольствием приезжали на Брайтон в поисках развлечений, но самое главное — знакомиться с советскими иммигрантами, вырвавшимися из-за «железного занавеса» и преобразившими Брайтон Бич Авеню и соседние улочки. Случилось так, что на самой Авеню функционировали только биз-несы, а жилье располагалось рядом.

Кто может сказать, сколько человек сегодня живет в районе Брайтона? Точных цифр пока нет и, наверное, не будет, так как невозможно определить сколько ежедневно прибывающих в Америку по неиммиграционным визам оседает здесь нелегально надолго, а порой навсегда. Предполагают, что в районе Брайтона и прилегающего к нему Шипсхедбэя проживает не менее 260 тысяч человек. На Брайтоне функционирует более 300 различных предприятий, из них 85–87 % — русскоязычных. Вы можете услышать здесь самые разные языки — китайский, греческий, мексиканский, корейский, арабский, пакистанский. Но русский слышен везде. Большинство вывесок и реклама — тоже на русском. В газетных киосках продаются более 40 газет и журналов на русском языке, работают радиостанции, два телевизионных канала (24 часа) плюс прямые передачи из Москвы. Жизнь бьет ключом. Регулярно проводятся массовые мероприятия по поводу памятных дат, встречи по интересам, концерты заезжих и местных (не менее талантливых и известных широкой публике) артистов, спортивные соревнования, веселые студенческие КВНы, встречи с общественными и политическими деятелями и многое другое. Работает театр «Милленниум», зал которого вмещает 1500 человек.

Был у Брайтона, правда, один серьезный недостаток. Подавляющее большинство русскоязычных брайтонцев — пожилые люди. Это и понятно: и память не та, и «взять» язык уже невозможно. Жизнь заставляла их держаться ближе к своим землякам. Пожилой человек не в состоянии пойти к американскому врачу — он ничего не сможет объяснить.

В 2001 г. нашлись «крутые» американцы, посчитавшие Брайтон целиной для real estate, — и не ошиблись. В самом центре пересечений двух авеню находился «гадюшник»: одноэтажные деревянные строения, корты, раздевалки, площадки и прочие несимпатичные удобства для всю жизнь проживающих неподалеку аборигенов. «Крутые» заказали архитекторам проект застройки этой части Брайтона двадцатью новыми высотными современными домами (с видом на океан) и назвали его «OCEANA» (около 800 квартир). Городские власти сопротивлялись недолго и под нажимом русскоязычной общественности утвердили проект. Быстро снесли старье и столь же быстро возвели прекрасный жилой комплекс с комфортными условиями для проживания. Сдепали их кондоминиумами, где цена двухкомнатной квартиры начинается с 300 000 долларов. Трехкомнатная может «зашкалить» за миллиончик долларов. Кто может себе позволить такую роскошь? Конечно, молодые люди, успешно освоившие Америку: доктора, программисты, адвокаты, бизнесмены, которые могут представить доказательства легальных доходов. Мы и раньше понимали, что нужна Брайтону «свежая, молодая кровь», преуспевающие люди, не желающих переключаться на другую культуру, непривычную кухню, чужеродные традиции и пр. Сразу же за всплеском жилищного строительства появились новые супермаркеты, рестораны, туристические агентства, кафе, магазины. Владельцы этих бизнесов строят свое дело с учетом вкусов «новых» американцев, поселившихся на стареющем Брайтоне. «Новые» пришли сюда со своими детьми… «Лицо» Брайтона заметно помолодело, сюда зачастили экскурсии, бизнесмены, журналисты, политики, а на сцене «Миллениума» одна «звезда» сменяет другую.

Молодежь, проживающая в соседних городах, внедрившаяся в американскую жизнь, получает образование и язык и живет себе преспокойно среди американцев, мало чем от них отличаясь. Но Брайтон их иногда тянет за «русской экзотикой»: знакомая с детства еда, веселые вечеринки с громкой музыкой и темпераментными танцами.

Наше поколение никогда не станет американцами, мы не поймем их юмора, их традиций. Впрочем, как и они нас. Мы никогда не поймем, например, что у них принято с самого детства «стучать» друг на друга. Здесь все — «павлики морозовы»! Нормальное явление для них — позвонить в полицию, в IRS (налоговая служба), куда угодно, и доложить, что кто-то что-то нарушил. Но все это — от глубокого законопослушания, к чему русские, к сожалению, абсолютно не приучены.

Американская пресса, телевидение и Голливуд частенько подкидывают населению Америки захватывающие истории о русской мафии, обосновавшейся на Брайтоне, жестокой и кровавой. Вся эта возня вокруг русских мафиози не имеет ничего общего с реальной жизнью, Брайтона. Как и в гуще любой этнической группы совершаются преступления, так и на Брайтоне происходит нечто подобное. Бывает, где-то кого-то обокрали или ограбили. Но чтобы хозяйничала «русская организованная преступность»… Это выдумки журналистов и тех, кому нужно отработать свою зарплату за борьбу с мифической, ими же придуманной русской мафией.

Заметим, что русскоязычное население крайне поляризовано политически. Трудно сказать, за кого больше голосов отдают наши бывшие соотечественники, ставшие после пяти лет проживания в стране гражданами США — за демократов или республиканцев. Ясно, что голоса избирателей нужны обеим партиям. Чаще их лидеры стараются навести «мосты» с русскоговорящими избирателями. Правильно делают! Нас, ставших гражданами США, становится все больше! И мы поддержим тех, кто принимает нас как законопослушных граждан, платящих налоги и желающих видеть Брайтон местом, где наши дети найдут применение своему американскому образованию и практическим знаниям. Им тоже хватит дел на Брайтоне.

СКОЛЬКО ТЕЗОК У ОДЕССЫ? В Америке вы найдете на карте 12 названий Москва, встретите и Санкт-Петербург, и Киев, и Севастополь. Но рекорд все же принадлежит Одессе. Целых 16 городов носят гордое имя Одесса. Раньше их было еще больше. Практически во всех Одессах нет моря и футбольной команды.

Самая крупная американская Одесса — техасская, где население приближается к 200 000 человек. Город протянулся на 56 миль. Первые колонисты на юго-западе Техаса относятся к 1878 году. Это были одесситы, разбившие здесь поселок, который в 1886 г. был зарегистрирован под названием Одесса.

Многие, кто жил в этом городе, называют его своим домом. Джордж Буш, 41-й президент США, жил некоторое время в Одессе. Здесь был один из первых его домов. В 1951 году он основал компанию по добыче нефти.

Бывший одессит Лари Хенли — актер, певец, автор многих широко известных песен. За одну из них — «Ветер под моими крыльями» — популярный артист получил приз за лучшую песню.

«Бывших» одесситов не бывает. Из самых известных, с которыми разговаривают Президенты США и за этими разговорами следят на своих телеэкранах миллионы американцев — Яков Смирнов. На Бродвее он давно имеет свое собственное шоу, где весело хохмит, но уже на американский лад.

Если рассказывать об одесситах, успешно приложивших свои таланты к их сегодняшней жизни, то не хватит места в этой книге. Искренне рад за них!