С чистого листа главы 100-165

Глава 153. Из залов Монтесумы

Среда, девятое июля 2003-го года.

В субботу, пятого июля, я занимался своей обычной субботней утренней рутиной в Овальном Кабинете, что включало в себя обработку ещё каких-нибудь бумаг и чтения справочной документации. Это была суббота, так что официально у меня ничего запланировано не было и я сидел и работал по факту в шортах и футболке. Я уже помышлял о том, чтобы пойти на обед с Мэрилин, когда мне позвонили из командного пункта. Я взял трубку и сказал:

– Алло?

– Мистер президент, это полковник Уитерс. Я ответственный офицер командного пункта. Сейчас мы наблюдаем за ситуацией в Либерии, о которой вам стоит узнать.

Вот тебе и пообедал.

– Вы можете ввести меня в курс дела здесь, или мне нужно спуститься к вам?

– Будет легче обсудить это здесь, сэр.

Я кивнул про себя.

– Внизу в пять.

Затем я поднялся, надел свои тапочки и воспользовался своей уборной. Когда я покинул Овальный Кабинет, я остановился у поста своей секретарши и ввел ее в курс своего графика на субботу.

– Я отправляюсь в командный пункт. Дайте Первой Леди знать, что меня может не быть на обеде, пожалуйста. Спасибо.

Она приняла мою просьбу, и я вышел, за мной последовал агент. Не думаю, что они настолько сильно волнуются насчёт каких-либо угроз внутри здания, но они скорее всегда хотят, чтобы был кто-нибудь, кто точно знает, где я нахожусь каждую секунду.

Я спустился в командный пункт и одобрительно осмотрел там всё. За 2002-й и 2003-й помещение было крупно переработано, и теперь оно уже больше походило на что-то из двадцать первого века. Джош Болтен, напротив, вообще был этому не рад, поскольку командный пункт располагался прямо под его кабинетом, и вибрации были настолько сильными, что чашки с кофе прямо гуляли у него по столу. Я позволил ему разрезать ленту, когда командный пункт был заново открыт, и позаботился о том, чтобы он получил эту фотографию, что его совсем немного смягчило.

Я вошёл внутрь и увидел постоянных работников, смотрящих в мониторы. Один из них подошёл ко мне и выпрямился. На его форме Воздушных сил были орлы.

– Полковник Уитерс?

– Спасибо, что пришли, мистер президент.

Я протянул ему руку и мы обменялись рукопожатием.

– Приятно познакомиться с вами, полковник. Не думаю, что до этого имел такую честь.

– Только мимо проходили, сэр.

– Вы сказали что-то о Либерии?

Он провел меня к стулу во главе стола для переговоров, с которого было видно настенный экран с картой Западной Африки.

– Да, сэр. Э-э-э, мистер президент, я не знаю точно, как много вам известно о Либерии, но у них уже пару лет как идёт гражданская война, и в последнее время обстановка накалилась. За последние несколько дней там всё стало довольно паршиво.

– Вам нужно будет немного ввести меня в курс дела, полковник. Я никогда там не бывал, но я знаю историю из школьной программы. Небольшая страна на западном побережье Африки, мы основали ее, отправив туда несколько освобождённых рабов, идея не была особенно удачной, и теперь там примерно такое же отсталое государство, как и остаток континента, – сказал ему я.

– В целом это довольно точно. Ещё с восьмидесятых страна была в состоянии постоянной войны, и одна группа повстанцев за другой пытается свергнуть правительство и наложить руки на ресурсы. В плане самих ресурсов там немного всего, но, если контролировать государство, то можно растащить всю копилку средств, которые им поступают в помощь от других стран, как и контролировать экспорт незаконного сырья вроде кровавых алмазов и древесины, – объяснил он.

– Звучит правдоподобно. Не поймите меня неправильно, полковник, но вы только что описали около трёх четвертей всех клоповников на юге Сахары. И почему же именно Либерия сегодня важна для меня? – спросил я.

Он кивнул:

– Сэр, как я и сказал, там есть постоянный поток повстанцев, которые нацелены на свержение правительства. В основе это подразумевает захват контроля в столице, Монровии, где находится как наше посольство, так и все остальные тоже. И прямо сейчас повстанцы почти захватили Монровию, и все идёт к худшему. К тому же Либерия считается входящей в американскую сферу влияния.

– Что означает, что нам нужно отправлять туда морскую пехоту, – закончил за него я.

– Такое уже происходило в прошлом. Мы уже какое-то время наблюдаем за ситуацией, но последние депеши из посольства указывают на куда высший уровень угрозы, чем обычно. Вас нужно ввести в курс последних событий. Мы можем сделать это здесь и сейчас, или же предоставить более формальный отчёт позже, – ответил полковник Уитерс.

Я посмотрел на свои наручные часы. Обед уже был упущен, и наверняка и мой день тоже.

– Пока что неплохо справляетесь, полковник. Кто у вас здесь? Генеральный секретарь? ЦРУ? Можете дать мне отчёт?

– Да, сэр, – и он повернулся к кому-то, – Джерри, давай начнем с карты Либерии и перейдем к карте Монровии и ее окружающей местности.

Карта на экране сменилась другой, и я надел очки, чтобы получше ее разглядеть. К нам также подошла ещё пара аналитиков, чтобы тоже включиться, и меня представили им.

Общей сутью было то, что нынешнее правительство было под контролем пожизненного президента Чарльза Тейлора, маньяка-убийцы, если можно было бы так выразиться. Там было два повстанческих течения, одно располагалось на севере, а другое – на юге, и каждая из них хотела заменить Тейлора и забрать все камушки себе. Как я слышал, они были такими же безжалостными, как и Тейлор. Америка старалась не выбирать там сторон потому, что помимо нарушений положений прав человека в позволении головорезам разгуливать там, где вздумается, нам было просто плевать. Основным правилом было просто позволять им убивать друг друга до тех пор, пока они не трогали людей в посольстве. Когда они начали бы буйствовать в сторону иностранцев, то тогда мы бы направили к ним морскую пехоту, спасли иностранцев и оставили бы их просто вырезать друг друга. Со временем бы все улеглось, и мы бы позволили иностранцам вернуться туда или уехать домой.

Я всё это послушал, и когда стало слишком много подробностей, я прервал все.

– Что по этому поводу слышно от генерального секретаря? Он в курсе? Вообще должен быть.

– Да, сэр. Мы получили от него сведения, что могут быть необходимы военные действия.

Я кивнул на это. И тогда кто-то ещё сказал:

– Подождите минутку, он здесь, – и этот кто-то взглянул на полковника и на меня, и добавил, – Секретарь Пауэлл на связи и ищет вас, мистер президент.

Я кивнул полковнику Уитерсу:

– Лёгок на помине, – и затем я жестом указал тому офицеру, и тот нажал на кнопку на телефоне, и звонок перешёл на телефон, стоящий передо мной. – Колин?

– Карл, я слышал очень тревожные новости из Монровии, – заявил мне генеральный секретарь.

– Ты позвонил мне как раз во время отчёта. Если бы ты не позвонил мне, то я сам собирался с тобой связаться.

– Думаю, что нам нужно обсудить некоторые возможные экстренные меры, – сказал он мне.

Я про себя кивнул.

– Я как раз к этому вел. Первым делом нужно собрать совет на национальной безопасности в понедельник утром. Я передам всем. В это же время оставайся в курсе всего, и я сделаю то же самое.

– Согласен. Я уже думал, что тебе об этом известно, но убедиться не помешает.

– Тоже согласен. Ещё свяжемся, – мы повесили трубку и я повернулся обратно к полковнику Уитерсу. – Ладно, итак, что вы хотите, чтобы я с этим сделал? Уже время отправлять морскую пехоту? Кстати, кто у нас сейчас доступен?

Он повернулся к кому-то.

– Джерри, включи большую карту, – на экране появилась огромная карта Африки и Южной Атлантики. – У нас есть пара вариантов, мистер президент, – на карте появилось несколько иконок, показывающих корабли, – Ближайшая амфибийная-десантная группа – это Тарава, вот здесь, у берегов Анголы. Они проводят совместные учения с анголийцами, но мы можем их вытащить оттуда и уже этим вечером отправить в Либерию. Они к завтрашней ночи уже будут на месте.

– Ладно, давайте так и сделаем. К утру понедельника я хочу формальную презентацию для всего совета по национальной безопасности. Нужны актуальные данные и варианты, – приказал я, – И дайте знать нужным людям. Также передайте членам совета о собрании.

Он улыбнулся и кивнул. – Есть, сэр, мы это сделаем.

Вокруг него все тоже закивали.

– Благодарю вас, господа, дамы. Как понимаю, вопрос исчерпан. Это все, я могу идти

– Это все, мистер президент. Спасибо вам, что пришли.

Я ушел и вернулся в резиденцию. Мне не обязательно было говорить Мэрилин о том, что мир рушился на части, так что я просто немного посмотрел телевизор и поиграл с собакой, пока она трудилась над своим вязанием. Я даже не особенно об этом задумывался в воскресенье. В девяти случаях из десяти такие вещи решаются сами собой, и хоть Чарли и был с командой на Тараве, шанс того, что он будет в это втянут, были крайне малы.

В понедельник в девять часов утра совет по национальной безопасности собрался в командном пункте. Со мной был Джош, мы ухватили Ари и на всякий случай притащили его с собой. В отличие от неформальной атмосферы, которая царила утром в субботу, сегодня все были в форме класса А. В этот раз брифинг проводил генерал-майор Смит из армии, хотя я видел, как где-то на заднем плане маячил полковник Уитерс. Я начал собрание, сказав:

– Полагаю, что все знают, почему мы все здесь. У всех была возможность ознакомиться с делом?

Большая часть кивнула и сказала “да”. Колин Пауэлл, генеральный секретарь, сказал:

– Да. Со времени нашего с вами разговора в субботу утром немногое изменилось, но общий настрой, который я слышу из Монровии, таков, что все становится хуже.

Вице-президент МакКейн сказал:

– Мы с Синди были на выходные в Фениксе. Я узнал обо всем только вчера из ежедневного отчёта для президента, но в детали меня посвятил мой офицер разведки.

– Славно, – на таком уровне нельзя что-то решать, не подготовившись. Я взглянул на генерала, – Ну, новости хорошие или не очень?

Генерал Смит ответил: –

Если бы новости были хорошими, сэр, то мы бы вам сообщили, чтобы вам не пришлось идти сюда. Нет, все плохо и становится только хуже, – и он начал брифинг, который был более гладким и формальным, чем тот, который мне провел Уитерс, хотя в целом он рассказал все то же самое. Со временем он перешёл к деталям, которые были волнующими.

– Итак, у нас есть две группы повстанцев, каждая из которых финансируется соседней стране, что рассчитывают ухватить себе немного территории или влияния. На юго-востоке мы имеем движение за Демократию в Либерии, которое спонсируется Кот-ДИвуаром. На северо-западе же есть Объединенные Либерийцы за Примирение и Демократию, или ЛУРД, которых поддерживает Гвинея. Напомню вам, что никто из этих ребят вообще не заинтересован в демократии или примирении. Это больше похоже на стаю гиен, которые дерутся за старую кость.

Я скорчил гримасу и кивнул. Смит продолжил:

– Настоящие мерзавцы находятся на северо-западе, это ЛУРД. Они уже давно этим всем занимаются, и они творят такие же зверства, как и Тейлор со своей шайкой. Проблема в том, что Тейлор и то, что считается правительством – разваливается. Обе повстанческие группы окружают Монровию и рвутся внутрь. Никому и дела нет до гражданских или нестроевиков, они просто убивают всех, кого видят. Хуже всего – это ЛУРД. Они начали обстреливать и бомбить город, сперва беспорядочно, но затем они начали целиться в части города подконтрольные белым и иностранцами, включая и зону посольств.

– Мы получили какие-нибудь подтверждения формальной риторики против иностранцев или призывов к геноциду от этих групп? – спросила Конди Райс.

– Да, мэм, – и Смит показал на кого-то, и на экране показался слайд, где на карте Монровии появилось несколько красных точек. – Мы улавливаем некоторый радио-трафик с направлениями отрядов повстанцев в сторону жилых районов с иностранцами, французские журналисты сообщили об обстрелах и артиллерийских атаках здесь и здесь, и бельгийский монастырь-госпиталь сегодня утром подвергся нападению, и рождённые за рубежом монашки были изучены и убиты. Я также хотел бы уточнить, что пострадали только белые монашки и медсестры. Африканцы – черные африканцы – просто были избиты и изгнаны. Многие из убитых белых тоже были африканцами, но их окрестили колониалистами и иностранцами.

Ни Конди Райс, ни Колин Пауэлл не дали на это никаких комментариев. Они были самыми старшими по званию афроамериканцами, но в обоих случаях больший упор был на американскую часть.

Я взглянул на Колина и спросил:

– Что вы слышали от посла?

– Посла зовут Бисмарк Майрик. Я проверил его историю и общался с ним пару раз. Он уже несколько лет является кадровым дипломатом. До этого он служил в армии и повидал множество боевых действий во Вьетнаме. Он получил Пурпурное Сердце, четыре Бронзовые Звёзды и одну Серебряную Звезду. Я упоминаю это просто для того, чтобы показать, что он бывал в бою и его не так-то просто взволновать. Он сказал мне, что там все настолько плохо, насколько это только возможно, и он под пиджаком носит пистолет. На территориях посольств регулярно проводятся обстрелы со всех сторон, и город медленно погружается в анархию.

Том Ридж присвистнул и сказал:

– Он прошел через все это и в конце концов оказался в этой чертовой дыре? О, боже!

– Вот дерьмо! – пробурчал себе под нос я, и в отвращении покачал головой. Затем я взглянул на Смита. – Ладно, давайте оттуда их вытаскивать. Та группа амфибий уже прибыла на позицию?

– Элементы уже на своих позициях, сэр?

– Что это значит? – переспросил я. На экране снова появилась карта Западной Африки. – Группа “Тарава” состоит из Таравы, вертолета-носителя с Харриерами, вертолетами и около двух тысяч морских пехотинцев; Дулута, десантного транспортного корабля, на котором больше вертолетов и ещё около девятисот пехотинцев или около того; и Форт МакГенри, корабля поменьше, на котором около четырехсот пехотинцев. В качестве защиты этих кораблей с ними также курсируют крейсеры и эсминецы, и у них всегда есть система наблюдения, состоящая из нескольких Р-3 Орионов, а в данном случае – подводная лодка класса “Лос-Анджелес”.

На карте появилось несколько синих точек. Одна уже была около берегов Либерии, но остальные две всё ещё находились рядом с Анголой.

– Когда вы отдали приказ, “Дулут” все ещё был в порту Луанды, и им пришлось отозвать своих моряков и пехотинцев с учений. “Тараве” и “МакГенри” был отдан приказ плыть вперёд “Дулута”, но у “Таравы” случился технический отказ, и её отправление было отложено. Вперёд ушел “МакГенри” в сопровождении “Коула”, эсминца класса “Арли Берк”. “Тарава” смогла передать значительную часть вертолетов “Форту МакГенри” прежде, чем он ушел. Она вместе с “Дулутом”, как ожидается, будет на месте этим вечером.

– Ээм, простите меня, если покажусь глупым, но что такое “технический отказ”? Кто-то пострадал? – спросил я.

Генерал Майерс, председатель Генштаба, ответил:

– Нет, сэр, это означает, что у флота сломался корабль. Такое случается, вероятно, отказала турбина или ходовая часть. Как я понимаю, ремонт уже ведётся, и они уже двигаются, но куда более медленными темпами. Они будут на месте сегодня вечером.

– А если нам нужно будет что-нибудь сделать до этого времени?

– Тогда пойдут морские пехотинцы с “Форта МакГенри”. У них есть судна на воздушной подушке и вертолеты для перевозки, и несколько вертолетов оборудуют орудиями для поддержки с воздуха. У “Коула” тоже есть орудия и вертолеты. Мы также будем преследовать только ограниченые цели. До тех пор, пока не отдадите другой приказ, нашей целью будет оборонять посольство и спасти его работников. Для этого у нас есть готовые ресурсы, сэр.

Я осмотрел всех.

– Какие цели? Спасти сотрудников посольства и дать местным перебить друг друга? Или кто-нибудь хочет, чтобы мы сделали что-то ещё, – спросил я.

– А что насчёт других посольств в городе? Французов? Бельгийцев? Кого-нибудь ещё? – спросила Конди.

– Нам нужно рассмотреть такую возможность, мистер президент, – добавил Колин, – Как минимум это хорошо повлияет на отношения с нашими союзниками. Ни у кого из них нет возможности добраться туда до середины недели.

Я увидел, как на это кивнули Майерс и Смит. Джон и остальные также согласно поддакнули.

Я уже собирался было что-то сказать, когда в другом конце помещения поднялась какая-то суета. Майор армии с гарнитурой начал говорить:

– Повторите! …Это подтверждено? …Подождите одну… – и он взглянул на нас и сказал, – Мы только что получили сведения от посольства, об арт обстреле по територии посольства… Подождите, что… – последнее он сказал уже в гарнитуру, когда его глаза устремились в монитор, – Огонь пока что прекратился, но сообщают об увечьях… мертвых нет… повторите… два лёгких увечья… подождите, пожалуйста…

– С кем ты говоришь, сынок? – спросил я.

– На связи посол Майрик, сэр!

Колин Пауэлл выпрямился, услышав это. Обычно посол докладывал ему, так что было похоже, что все действительно летит к чертям.

– Дайте мне с ним поговорить, майор.

– Пожалуйста, оставайтесь на линии, и мы соединим вас с президентом, – сказал майор. Он нажал на кнопку и сразу же зазвонил стоящий передо мной телефон.

Я взял трубку:

– Господин посол?

– Мистер президент, это Бисмарк Майрик, посол.

– Посол Майрик, как понимаю, у вас там все бурно. Насколько все плохо? – спросил я.

– Да, сэр. Нас только что обстреляли из 82-калибра, как мне кажется. В нас попало около полдюжины залпов. Никто не погиб, но пара людей пострадала от осколков, – доложил он.

Он звучал намного спокойнее, чем я сам, окажись я на его месте.

– Господин посол, разрешаю вам предпринять любые и все возможные меры. Вскройте арсенал и убедитесь, что все подготовлены. Это все слишком затянулось. Вскоре я направлю к вам морскую пехоту. Пусть все будут готовы уходить. Это понятно?

– Да, сэр. Пока что мы не сталкивались с агрессивными отрядами, но мы начеку. Мы также подбираем к себе и других иностранцев, по большей части европейцев. Я разрешил охране на входе впускать их, – доложил он.

Ну, это помогло мне определиться с решением по спасению остальных. Я не мог их оставить, будто фотографии последних вертолетов, покидающих Сайгон.

– Позаботьтесь о них, посол Майрик. Помощь уже в пути.

– Благодарю вас, сэр, – на этом связь оборвалась.

Я положил трубку.

– Ну, вы все это слышали. Не думаю, что нам нужно обсуждать нашу ответную реакцию, – и я взглянул на Майерса. – Заставьте их пошевелиться, генерал. О, и пока мы здесь, генерал, генерал… – обратился я к двоим генералам. – Я только хотел сказать, что присутствующий здесь полковник Уитерс дал мне превосходный брифинг в субботу. Правда, весь персонал проделал отличную работу. Я только хотел увериться, что я поблагодарил вас, и передайте это всем, – и я поднялся. Со своей стороны я больше ничего не мог сделать, а брать все под личный контроль за тысячи километров от места действия было бы ужасной идеей. – Думаю, что на текущий момент мы закончили. Колин, держи меня в курсе состояния посла и его работников, и обо всех наших союзниках. И, генерал, вы не могли бы уделить мне минутку вашего времени, пожалуйста?

Остальные начали уходить, и я отвел генерала Майерса в уголок. Я понизил голос, чтобы никто не слышал, и затем сказал:

– Генерал, я не хотел бы откладывать вашу деятельность. Не уверен, что вы знаете, но мой сын сейчас находится на “Форте МакГенри” в качестве морского пехотинца. Я не столько переживаю за него, но вполне ясно, что если враг узнает о том, что где-то рядом сын президента Соединённых Штатов, то они предпримут усиленные попытки убить его или захватить в плен, и, вероятно, подвергнут этим опасности жизни окружающих его людей.

– Да, сэр, это весьма правдиво, вынужден сказать.

– И Чарли после этого заплыва покидает службу, и я уже объяснял это ему. Он не особенно этим доволен, но он понимает. Не уверен, что это понимает кто-либо другой. Если пойдет молва, что его удерживает его отец, то это для него будет опустошением. Для меня это тоже не хорошо, но я большой мальчик, и могу принять критику, если это необходимо. Обвинения в трусости или фаворитизме преследовали бы Чарли всю оставшуюся жизнь, – продолжил я.

– Я понимаю, сэр. Мистер президент, это не станет такой большой проблемой. Завтра к этому времени там на берегу будет три тысячи наших пехотинцев. А сегодня мы просто отправим пару взводов защитить посольство. Если до завтра нам удастся оттеснить повстанцев, то нам может и не понадобиться “Форт МакГенри” и его пехотинцы, – ответил он.

– Нельзя никому позволить узнать об этом. Это его уничтожит, – повторил я.

– Понял, сэр. Я с этим разберусь.

– Спасибо вам, генерал, – и на этом я отправился в свой кабинет, чтобы разобраться со всем тем, что привалило за выходные.

Весь оставшийся день я не особенно думал о Либерии, поскольку я погряз в собраниях экономистов и планах на следующий финансовый год. За обедом мне тихо сообщили, что посольство взяли под охрану. Я только кивнул и продолжил заниматься своими делами. Чарли был в безопасности на корабле, пехотинцы высадились, посольство под охраной. К вечеру по новостям сообщили, что Либерия безопасна для американцев, или ещё какая там была чушь. Ари сообщил мне, что ни у кого из СМИ не было своих офисов в Либерии, но у них был доступ к нештатным работникам со съемочным оборудованием. Мы были уверены, что морскую пехоту покажут по телевизору, либо как героев-освободителей, либо как агрессивных отморозков, в зависимости от пристрастий канала. Европейцы, в особенности французы, давали весьма неприятную оценку “американскому вмешательству”.

На протяжении дня ситуация ухудшалась. Либерийцы вели трёхстороннюю войну друг с другом, и упаси Боже тех, кто окажется между ними. Мы начали получать сведения, не от посла Майрика, а из других источников, что за иностранцами охотятся и их убивают. Майрик же приводил в посольство всех, кого только мог найти, и затем отправлял их на вертолетах пехоты на “Форт МакГенри”. Само посольство было укреплено, хоть и периодически обстреливались, и он дал командиру пехоты указание отправить патрули в другие посольства и привести весь персонал, который хотел эвакуироваться.

Где-то после полудня я поговорил с Колином Пауэллом. Я сказал ему, что я считал, что Майрик делает правое дело, но я задумался, а было ли у него законное право отдавать приказы морской пехоте. Ответ, который я получил, поразил меня. Как уполномоченный посол Бисмарк Майрик был представителем президента, и имел его положение. До этого уже были серьезные прецеденты для принятия командования вооруженными войсками, иногда к лучшему, а иногда нет. По крайней мере, наш парень знал, с какой стороны пистолета вылетают пули.

Ко времени вечерних новостей Либерия стала самой обсуждаемой темой на большинстве каналов, и местный корреспондент IТN, независимой английской телесети, сообщал о том, что американские морские пехотинцы высаживались и брали контроль над большинством зарубежных посольств, эвакуируя гражданских и членов их семей, как и любых других белых, каких только могли спасти.

На следующее утро снова сообщили и в ежедневном отчёте, и по новостям, что морская пехота взяла под охрану большую часть иностранных посольств и эвакуировала сотни людей на корабли в море. Видео репортажа было волнующим, особенно за завтраком, где показали несколько мертвых тел, лежащих на улице, пару кратеров, дымящихся сгоревшив машин и фасадов магазинов. В дополнение к работникам посольств также сообщалось о спасённых монастырях, нескольких групп из Красного Креста и пары французских журналистов. Я сказал тогда Мэрилин, что лягушатники, несомненно, найдут способ обвинить во всем нас. Она показала мне язык, поскольку я частенько поддразнивать ее насчёт ее наследственности.

Я также дал похожий комментарий и Ари Флейшера на утреннем собрании. Ему бы точно задавали вопросы на утренней пресс-конференции, и я знал, что Пентагон тоже будет проводить свою большую пресс-конференцию. Вот зачем я и притащил его с собой на собрание совета по национальной безопасности в понедельник утром. Это был первый случай моего приказа воспользоваться войсками со времён атаки на Афганистан и Аль-Каиду в 2001-м.

Ари со мной не согласился. – Я уже поручил Уиллу и ещё паре сотрудников просмотреть некоторые из европейских трансляций, ВВС, французские СМИ, немецкие, и так далее. Мы выходим не такими уж и плохими. Решение посла Майрика отправить спасательные отряды за всеми остальными окупилось. Есть сведения, что американские пехотинцы оказались в перестрелках с повстанцами, эвакуируя гражданских. Бельгийская съёмочная группа, например, была в клинике, где работали несколько французских докторов и медсестер, и у них даже есть репортаж, где пехотинцы спасают их и доставляют в безопасное место. Плохо это не отыграют, мистер президент.

– Правда? Здорово! Думаю, что я захочу наградить этих ребят, когда они вернутся домой. Всех, кто хорошо там справился, стоит наградить. Важно почитать их, и не только ради хорошего имиджа, – ответил я. – Свяжись и с государственным департаментом тоже. Этот их посол, Майрик, похоже, он знает, что делает. Его и его людей тоже нужно почтить, хоть это сделает госдеп, хоть я сам.

– Хороший имидж никогда не помешает. Я свяжусь с Пентагоном попозже. И с госдепом тоже, и буду следить за новостями.

Весь оставшийся день все оставалось довольно тихо. После полудня я получил предупреждение от Колина Пауэлла, и затем принял звонок от президента Ширака из Франции, который поблагодарил меня за спасение его граждан. Мне также позвонила парочка других послов, и меня заверили, что из руководители тоже позвонят мне на следующий день или около того.

Тем утром Монровия снова стала главной темой дня, и уже стало доступно больше видеозаписей. Том Брокау открыл передачу, и затем сразу же перешёл к репортажу от корреспондента IТN. Я не услышал там ничего нового, но, полагаю, звучало это более официально и с британским акцентом. Вместе со мной передачу смотрели и Мэрилин с девочками, которые вернулись домой на лето. Они пережили свой первый год обучения, а университет Мэриленда пережил их.

Следующий сегмент передачи описали как "волнующий и красочный, и он может подходить не для всех зрителей", что только гарантировало, что все захотят это увидеть. Видео было представлено как репортаж об американских морских пехотинцах, спасающих французских медсестер из клиники, на которую повстанцы совершили налет. Съёмка была проведена бельгийской съёмочной группой, которая была там во время спасения. Видео было отрывистым, и его быстро смонтировали для телевидения, и озвучка была на французском, на которую был наложен перевод с английским акцентом.

– Вот дерьмо! – воскликнула Холли.

– Ни фига себе! – добавила Молли.

– Выражения! – проворчала их мать.

Это был затягивающий репортаж. Было несколько обрывочных кадров, как камера двигалась по улице в сопровождении женщин и детей разной национальности и тяжело вооруженных морских пехотинцев, которые периодически оборачивались и отстреливались. Это объяснили тем, что они покидали клинику, на которую совершили налет, и направлялись в центральный пункт сбора с остальными пехотинцами. Затем камера выделила угол, где пара пехотинцев устанавливала то, в чем я узнал местный временный опорный пункт. Они лежали за небольшой бетонной стеной, прикрывали идущих и направляли их за стену. Когда за стеной стало чуть больше пехотинцев, они добавили и своего ответного огня. Как только оператор оказался за этой стеной, видео перестало трястись и камера смогла сконцентрироваться на происходящем.

Проблемы начались с последней группой пехотинцев и беженцев. Двое крупных пехотинцев шли позади, отстреливаясь и подгоняя вперёд своих подопечных, женщину со светлыми волосами и двоих детей. Оба пехотинца были грязными, потными, они хромали и были явно ранены, но они все ещё продолжали выполнять свой долг. И внезапно посреди улицы раздался взрыв, заставивший эту небольшую группу уйти на противоположную сторону от остальных и укрыться за разбитой машиной. Один из пехотинцев, сидящих за машиной, отстрелялся в ответ и затем передал свою винтовку другому, и взял двоих детей. Затем он резко побежал на другую сторону улицы в сторону опорного пункта, и было видно, что он был ранен. Он один раз пошатнулся, но продолжил бежать, и передал детей. Затем он развернулся и рванулся обратно к машине.

В этот момент один пехотинец из другой группы перескочил через стену, чтобы присоединиться к нему. Он добежал до середины дороги и упал, из-за чего первый обернулся, схватил его за бронежилет и потащил его обратно к своим. Диктор сообщил, что затем он сказал всем оставаться на своих местах, и что никто больше, кроме него, умирать не должен. Затем он побежал обратно к машине, подобрал женщину и направился обратно к опорному пункту, когда пехотинец за машиной прикрывал его огнем. По бегущему снова открыли огонь, и взрыв, очень похожий на взрыв от гранатомёта, едва не задел его.

Этот сумасшедший оставил женщину и затем уже в третий раз побежал под градом пуль обратно к пехотинцу за машиной. Они ещё поотстреливались, и затем поднялись, чтобы уйти к опорному пункту. Второго пехотинца ранили, и первый схватил его и положил к себе на плечо. Он двигался не очень быстро, но все-таки он двигался, и он уже прошел полпути, когда их обоих отбросило на землю раздавшимся за ним взрывом. И все же этот пехотинец умудрился подняться и донести своего товарища в безопасное место, прежде, чем рухнуть. На этом видео закончилось, и закадровый голос объяснил, что потом их спасли другие морские пехотинцы. У меня было паршивое предчувствие, что мне придется позвонить одной матери и поблагодарить ее за жертву, которую принес ее сын.

После эфира я отправился в свой кабинет и позвонил командующему морской пехотой генералу Джиму Джонсу. – Генерал, я только хотел сказать вам, что видел вечерние новости и репортажи о некоторых ваших ребятах. Не знаю, видели ли вы это, но это просто поразительно.

– Благодарю вас, мистер президент. Да, я видел некоторые из репортажей, сэр. Эти детки действительно хороши.

– Насколько велики потери, генерал? Из того, что я увидел, не поверю, что серьезных потерь нет.

– На самом деле потери незначительны. Убитых нет, по крайней мере, пока что, и есть всего пара раненых.

– И всё-таки мне трудно в это поверить после того, что я увидел.

– Понял вас, мистер президент. Я с вами ещё свяжусь на этот счёт.

– Благодарю вас, генерал. Сейчас я вас отпускаю. Я ценю то, что они сделали, так что передайте им это, – сказал я им.

После этого я вернулся в гостиную и сказал Мэрилин, что я поблагодарил командующего морской пехотой, и сказал ему, что морские пехотинцы были почти такими же крепкими, как и десантники. Она громко расхохоталась и сказала мне, что передаст это Чарли, когда он вернётся домой.

В среду в восемь часов наше утреннее собрание было прервано. Раздался стук в дверь, и в проёме показалась голова секретарши. – Мистер президент, прибыл командующий морской пехотой и хотел бы, чтобы вы уделили ему пару минут.

Должно быть, он притащил мне счёт за резню в Монровии. – Давайте сразу после собрания.

Дверь закрылась, но меньше, чем через минуту снова раздался стук и дверь снова открылась. – Мистер президент, командующему срочно нужно с вами встретиться.

Я пожал плечами, глядя на всех остальных, поднялся и вышел. В коридоре стоял генерал Джонс, с ним также был морской офицер, капитан с азиатской внешностью. – Генерал, я не ожидал, что вы достанете мне списки пострадавших уже на это утро. Это могло бы и подождать, или же вы могли отправить мне сообщение.

– Ээ, сэр, вот зачем я здесь… Господи, я не знаю, как это сказать…

– Генерал, в чем дело?

– Мистер президент, в понедельник вечером ваш сын, младший капрал Чарльз Роберт Бакмэн был ранен во время боевых действий в Монровии.