С мертвого никто не спросит

7

Седьмое подразделение отдела по расследованию убийств полиции Детройта занималось, выражаясь официальным языком, расследованием «преступлений, совершенных с особой жестокостью». Чаще всего на долю сотрудников «семерки» выпадали вооруженные грабежи, изнасилования, реже — кражи со взломом. Им почти не приходилось заниматься перестрелками в барах или убийствами по неосторожности — такие дела считались легкими.

Седьмое подразделение размещалось в кабинете 527 полицейского управления, в бесцветной комнатке размером шесть на семь метров с высоким потолком. В ней вплотную друг к другу стояли старые металлические и деревянные столы, шкафы с документами, семь телефонных аппаратов, кофеварка, аккумулятор для подзарядки раций, сейф, в котором сотрудники иногда хранили табельное оружие, и у входа — вешалка. С потолка в два ряда светили лампы дневного света; на стене — доска с фотографиями двухсот шестидесяти трех осужденных преступников и табличка с надписью: «Если ничего не делаешь, убирайся к черту, не мешай другим!»

С колонны, стоявшей посреди комнаты, свисал старый плакат, на котором было написано: «Я расстанусь со своей старой пушкой только тогда, когда от нее оторвут мои похолодевшие пальцы».

Реймонд Круз вернулся на службу в половине третьего. С начала расследования убийств Элвина Гая и молодой женщины из Палмер-парка прошло чуть меньше тринадцати часов.

Войдя в комнату, Реймонд повесил на вешалку пиджак, который носил, не снимая, последние двадцать четыре часа, и направился к своему рабочему месту. Его стол стоял в углу комнаты, спиной к единственному окну и сломанному кондиционеру.

Реймонд опустился на стул и стал слушать.

Стол Норба Брила стоял напротив стола лейтенанта. Сам Брил в этот момент разговаривал по телефону и что-то записывал: «…наружные половые органы травмированы… пуля обнаружена в височной доле…» Он беседовал с работником окружного морга.

Хантер тоже прижимал к уху телефонную трубку, но ничего не говорил — видимо, ждал, когда ему ответят. Возле его стола сидел чернокожий парень — подозреваемый, он же свидетель по делу об убийстве в Палмер-парке. Они сидели так близко друг от друга, что почти касались коленками. На парне была надета белая майка, а на голове — бейсболка. Он терпеливо ждал, когда Хантер положит трубку. Никого больше в комнате не было.

— Двадцать пять лет, и никаких документов, кроме проездного на автобус? — Не выпуская телефонную трубку, Хантер покачал головой. — Ты хоть в армии-то служил?

Парень в ответ только пожал плечами.

— Покажи-ка прическу, — велел ему Хантер.

Парень приподнял бейсболку.

— Так и запишем — «волосы с начесом», — сказал Хантер и сделал пометку в лежавшем перед ним протоколе допроса.

— Стиль афро, — возразил парень.

— Афро? — переспросил Хантер. — Дерьмо у тебя, а не афро. Запишем так, афро с начесом. — Он распрямил спину и сказал в трубку: — Слушаю… Значит, Дарролд Вудз?.. Хорошо. Дай мне все, что у тебя есть.

Хантер кивнул и, произнося «ага… ага», стал делать пометки в своем блокноте. Закончив писать, он взял со стола «Конституционные права граждан» и сказал парню:

— Почему ты назвался Дональдом Вудзом, хотя ты Дарролд? Ты солгал мне, Дарролд! — Хантер укоризненно покачал головой. — Да не строй из себя овечку, ты ведь у нас не в первый раз.

Дарролд Вудз оживился:

— Подумаешь, ну, украл, так ведь без отягчающих… И еще побил кое-кого по мелочи…

— Ага, по мелочи! Обрезком швеллера по башке…

Брил прикрыл телефонную трубку ладонью.

— Причина смерти — множественные огнестрельные ранения, — сказал он Реймонду. — Две пули, одна, с медной гильзой, извлечена из спинномозгового канала, вторая — из черепа.

— Судья Гай? — уточнил Реймонд.

Брил кивнул и произнес в телефонную трубку:

— Хорошо. А сколько ранений у той девушки, Адель Симпсон? Это точно? Больше не нашли?

Он вновь прикрыл рукой трубку и перевел взгляд на Реймонда.

— Все как мы и думали. Морин уже передала пули в лабораторию.

— Ты был хорошо знаком с Адель Симпсон? — спросил Брил чернокожего парня.

— Я никогда ее раньше не видел, — ответил тот.

— Ты забрал у нее сумочку. Что еще?

— Не знаю никакой сумочки!

— Дарролд, у тебя нашли кредитные карточки Адель Симпсон.

— Я их нашел.

— Опять пудришь мне мозги? — вздохнул Хантер. — Дружок, речь идет об убийстве, а не о невинном приставании к женщине. За это срок полагается, понимаешь?

Реймонд поднялся из-за стола, подошел к парню и тронул его за плечо.

— Я кое о чем тебя спрошу, — сказал он. — Идет?

Парень поднял на лейтенанта глаза, но ничего не ответил.

— Женщина уже была мертвая, так?

— Ну да, вот и я про то же.

— Зачем ты ее прижигал?

Парень ничего не ответил.

— Проклятие! — гаркнул Хантер. — Уведите его наверх!

— Я только ее потрогал, — сказал парень. — Хотел проверить, жива ли она.

— Чем ты ее трогал? — спросил Хантер. — Своей писькой?

— Нет, ничего подобного!

— Сейчас проводится вскрытие, — сказал Хантер. — Если в ней найдут сперму, по которой определят группу крови насильника, а она окажется как у тебя, то нам, Дарролд, придется спросить, когда ты изнасиловал девушку — до того, как застрелил ее, или после.

— Не убивал я ее! Вы что, нашли у меня оружие? Нет!

— Какое место ты прижег? — спросил Реймонд.

— Ногу, — помедлив, ответил парень.

— Только дотронулся?

— Да. Знаете, чуть-чуть.

— Ты коснулся ее сигаретой? — спросил Реймонд.

— Да, вроде того.

— Зажженной?

— Да. Но я ее уже докурил. Так что бычком.

— Зачем ты ткнул в нее бычок?

— Я же сказал — хотел проверить, жива ли она. Вот и все.

Реймонд подошел к кофеварке, налил себе в пластиковый стаканчик кофе и вышел из комнаты. По коридору с довольным видом шла Морин Дауни. Увидев Реймонда, она подняла папку.

— Вот, результаты вскрытия.

— А баллистическая экспертиза? — спросил Реймонд.

— Они еще не закончили, но пули абсолютно идентичны.

— Что за оружие?

— У них две пули, извлеченные из трупа женщины, и две из судьи Гая.

— Норб мне говорил.

— Скорее всего, оружие тридцать восьмого калибра. Знаешь, к чему они склоняются? — Глаза у Морин засверкали.

— Что стреляли из «вальтера» тридцать восьмого калибра, — ответил Реймонд.

Улыбка на лице Морин мгновенно растаяла.

— Как ты узнал?

— Ноябрь семьдесят восьмого года, — сказал Реймонд. — Перестрелка в наркопритоне на Сент-Мэри…

В глазах Морин вновь вспыхнули огоньки.

— Помнишь? Тогда из деревянной обшивки извлекли две сплющенные пули, выпущенные из «вальтера» тридцать восьмого калибра.

— Бог ты мой, — произнесла Морин. — Ты думаешь…

— Вот именно, — кивнул Реймонд. — Возвращайся к экспертам, пусть сравнят пули из наркопритона с теми, что извлекли из судьи Гая и Адель Симпсон.

— Слишком хорошо, чтобы это оказалось правдой, — заметила Морин.

— Вот сравнят, тогда и посмотрим, — ответил Реймонд.

Он прошел по коридору, завернул за угол и, ополоснув в раковине стаканчик из-под кофе, налил в него водопроводной воды. Радостное чувство переполняло его. Он был уверен в результатах, которые вскоре поступят из криминалистической лаборатории. Ему представился Клемент Мэнселл, в зелено-красно-желтой гавайской рубашке, на скамье подсудимых. Потом он увидел, как Клемент Мэнселл, широко ухмыляясь, выходит из зала суда.