С оттенком помешательства

Глава 13. Север прямо по курсу

Во время обеда Лера случайно проболталась, что вчера виделась с Довлатовым. Якобы, поздним вечером (что уже показалось странным) отец отправил ее передать Роману Ильичу кое-какие важные документы. Самого Романа Ильича конечно же не было дома, но ей повезло застать Севера. Он только-только вернулся с поездки. Лера сделала акцент на том, что Довлатов был не очень-то гостеприимен, но в итоге все же впустил ее в дом и даже угостил выпивкой. А потом Лера начала путаться в показаниях.

— Да с хрена ли я путаюсь? Я просто не увидела твоего сообщения. И да, Лина, я не помню, во сколько легла спать! Это все? — обиженно выдала Лера, собрала свои вещи. — Если допрос окончен, я на пару пойду. Встретимся там же, где обычно! — встала из-за стола и в гордом одиночестве покинула нас.

Какая-то ерунда, если честно.

В последнее время я замечаю за своей подругой странности. То она витает в облаках, что ее порой не дозовешься. То Лера подолгу не отвечает на мои сообщения, чего раньше не наблюдалось за ней. А еще она теперь с легкостью может прогулять занятия, списав все на занятость в тату-салоне.

— Колись, Лер, что с тобой происходит? — поинтересовалась я, когда после занятий мы вместе отправились по домам.

Погодка была замечательной. Бабье лето радовало чрезвычайно жаркими деньками, потому мы решили прогуляться пешком.

— Да нормально все, — отделалась она коротко, нервным жестом поправляя лямку своей сумки.

— Почему мне кажется, что ты от меня что-то утаиваешь?

— Да брось, Лин! Тебе так кажется, — фальшиво она улыбнулась.

Здесь точно что-то нечисто!

Я резко притормозила. Лера тоже неохотно остановилась.

— Ты запала на Севера, да? Между вами что-то есть? В этом все дело? — не смогла удержать язык за зубами.

Мне нужно было удостовериться. Убедиться, что лучшая подруга по-прежнему доверяет мне все свои секреты. Пускай даже если правда ранит меня.

А она могла меня ранить. Еще как.

После случившегося между мной и Севером интрижка Довлатова и Леры потрясла бы меня до глубины души. Наверное.

Боже, как же это эгоистично с моей стороны.

Я ведь ничем не отличалась от Леры. Скрытной Леры. Я тоже была не совсем честна с ней. О покушении Севера на мою девственность я почему-то замолчала. Сказала лишь, что мы как обычно кусались, как кошка с собакой.

Всему виной примитивный страх. Подруга могла разочароваться во мне и обвинить в слабохарактерности. А пока Лера по-прежнему верила, что ненависть — это единственное, что я испытываю к Северу.

Доля правды здесь, безусловно, присутствовала, но о сексуальном подтексте Лера и не подозревала вовсе.

В теории Лера могла выбрать для своего первого раза кандидата вроде Севера. Она уже давненько мечтала расстаться со своей невинностью. К тому же та частенько отмечала внешнюю схожесть между Севером и его отцом. Сколько я ее знаю, она всегда грезила о втором, но Роман Ильич — птичка не ее полета. Для такого искушенного мужчины она слишком зеленая, дурная и неопытная, а вот для его сына....

Кошмар...

Волосы на загривке зашевелись, словно в них живность завелась.

Вдруг вчера у них все случилось? А ведет она себя странным образом, потому что жалеет о содеянном, потому что вынуждена скрывать все от меня... И извинения Севера тоже были неспроста... Может, он тоже сожалеет?

Лера застыла на месте мраморной скульптурой. Наши взгляды скрестились. Еще никогда она не смотрела на меня так, будто узрела перед собой полную дуру. Впрочем, именно полной дурой я себя и ощущала.

Внезапно щеки Леры раздулись, а потом она разразилась заливистым смехом, неприятно режущим слух.

— Зорина, ты хоть делись с подругой тем, что куришь! — по-дружески запрокинула руку мне на плечо, а в следующий миг приняла серьезнейший вид. — А если по-чесноку, то я даже обиделась на тебя немного. Неужели ты правда подумала, что я запала на Довлатова-младшего?

— Просто предположила, — вымолвила через губу, виновато уставившись себе под ноги.

— Нет, конечно, Север парень ничего такой, но я не стала бы портить свою репутацию оторвы. Через час весь город бы узнал, что Север склеил очередную девственницу-неумеху. А многие ведь свято верят, что это тело, — прошлась она ладонями по своей фигуре, призывно выписывая бедрами восьмерку, — уже не раз познало вкус истинного удовольствия.

"Неужели только это тебя останавливает?" — подумалось мне, но вслух произнести струсила.

Васнецова каким-то образом прочла мои мысли:

— А еще он не в моем вкусе. Я все же предпочитаю мальчиков постарше. Ищу своего голубоглазого брутала. Сексуального плохиша, который завладеет моим сердцем и утащит в свой замок. Правда, заколебалась уже ждать! Но ничего! Я добьюсь своего! Уверена, судьба готовит мне что-то такое, о чем я даже не мечтала!

По возвращении домой первым делом я накормила Киселя, после чего закинула все свои вещи в стирку.

Надо было заняться домашкой по английскому (преподша вчера озверела и надавала заданий на целый год вперед), но настрой у меня, прямо-таки скажем, был не боевой.

Чтобы не подохнуть со скуки, я занялась плетением браслетиков из бисера, а вскоре позвонила маме и предложила ей свою помощь. Все равно через пару недель заступать на должность. Мне нужны деньги, а транжирить у мамы, когда у тебя есть пара рук и ног, это как-то по-свински.

Однако мама придерживалась другого мнения.

Узнав, что я в тайне подала документы на трудоустройство, она учинила мне тотальный разнос.

"Мало ли, что ты хочешь! Моя дочь не будет драить полы! Я не для того тебя растила, чтобы ты растрачивала свою молодость, подтирая задницу всяким богатеям! Выучись сначала!"

"Мам, это временно, — убеждала я ее. — Пока не найду достойную замену. Ну не могу же я вечно сидеть у тебя на шее."

Еще час уговоров — и мама пошла на попятную. Но она настоятельно порекомендовала мне заняться поисками другой работы, более подходящей для молоденькой девушки-студентки.

— Конечно, дочь, приходи! — отозвалась мама радостно в трубку. — Я бы не отказалась от лишней пары рук. С меня тогда суши вечерком!

Через час мы совместно готовили ужин для Бергеров. Мама тушила мясо, а я резала овощи на салат, попутно размышляя о том, почему бы Арсению Андреевичу не нанять себе в штат постоянную кухарку. Это же существенно разгрузило бы мамины дела. Ей не пришлось бы всякий раз менять свои планы и срываться из дома, только потому что господин предпочел отужинать дома, а не в дорогом ресторане.

К слову, мне так и не посчастливилось познакомиться с Арсением Андреевичем.

За те два раза, что подменяла маму (уже после вечеринки), я так его и не застала. С Яном я также больше не виделась. Случайно подслушала мамин телефонный разговор с Арсением Андреевичем, откуда поняла, что Ян отправился на какие-то там спортивные сборы.

В восемь вечера мы с мамой уже были дома. Устроившись на диване перед телеком, где фоном шла передача про топ-моделей, с превеликим удовольствием лопали роллы и наслаждались вкусом безалкогольного сидра.

— Придумала! — внезапно воскликнула мама, с видом лауреата Нобелевской премии подняв над головой вилку, нанизанную на "Филадельфию". — А почему бы тебе не попробовать себя в модельном бизнесе?

— Ма-а-ам, — я даже поперхнулась от столь неожиданного предложения.

— Нет, я серьезно! — забросила ноги на диван, подмяла под себя и развернулась ко мне лицом. Ее вдохновенное выражение пугало меня не на шутку. — Ты молода, красива. Очень красива! Твое лицо совершенно. Оно незабываемое! Ты могла бы в легкую стать лицом косметического бренда! Агентства бы дрались за тебя!

Похоже, кому-то надо завязывать с просмотром дурацких телепередач, а то у меня мама "сломалась".

— Ты слишком предвзята. Ты так считаешь, потому что я твоя дочь.

— Для любой матери ее ребенок всегда будет оставаться особенным, но я сейчас совсем о другом. Дорогая, ты себя недооцениваешь. Ты ставишь под сомнения свою природную красоту, относя ее к посредственной, но ты глубоко заблуждаешься. Тем более так считаю не только я.

— А кто еще? Твои подруги? — посмотрела на нее с кислой миной, на что мама бросила на меня придирчивый взгляд и отмахнулась, мол, другого она и не ожидала.

— У Маришки дочь работает в модельном агентстве. Она бы могла устроить для тебя кастинг! Что скажешь? — в предвкушении потерла ладони.

Категорично мотая головой, я поставила тарелку на столик и потянулась к маме с объятиями.

— Я подумаю, — чмокнула ее в щечку. — Обещаю подумать, но только после того как разберусь с домашкой.

Три часа с небольшим у меня ушло на проработку всех заданий по английскому. К концу дня я была выжата как лимон. Мне уже было не до раздумий. Да и думать было не о чем.

Ну какая из меня модель? Во-первых, данная работа требует максимальной раскрепощенности, а я что? Я чересчур зажата. Да меня схватит удар как только на меня наведут прицел фотокамеры. К тому же я не из тех, кто любит привлекать к себе внимание окружающих. Ну а, во-вторых, ростом не вышла. Нет, эта работа совершенно точно мне не подходит. Боюсь, модельный бизнес если что-то и может мне дать, то только убитую в хлам самооценку.

Перед сном я установила на окно специальную сетку, плотно задвинула шторы и вдруг вспомнила о стирке.

Растяпа! Я так и не вывесила белье сушиться!

Других тонких пижам в моем гардеробе кот наплакал, а в доме по-прежнему стояла невыносимая духота — распахнутое настежь окно не справлялось с проветриванием комнаты, — потому я плюнула на все и легла спать в застиранном топе и обычных хлопковых трусах.

Вырубилась я моментально, стоило только положить голову на подушку.

Мне снился чудный сон. В нем я была счастлива. В нем я беззаботно валялась на берегу голубого озера. Наблюдала за стаей птиц, разрезающих своими крыльями волнообразные облака. И любовалась пейзажами неизвестной холмистой местности. На душе было необычайно спокойно. И так тихо вокруг. Только редкие всплески воды, стрекотание кузнечиков и монотонное шуршание травы ласкали мой слух. Но вскоре к этим звукам присоединился еще один. Посторонний. Нездешний. Словно что-то рядышком грохнулось, а потом предостерегающе скрипнуло.

В конечном итоге странный шорох вырвал меня из сна. Я разлепила глаза. Потерла их, поморгала, стараясь сфокусировать взгляд на источнике света в комнате. Поскольку сонный разум еще не привел в действие процесс выявления причинно-следственной связи, я пока не могла сообразить, какого это черта окно незанавешено.

Секунды бездействия тянулись. Мыслительные шестеренки со скрежетом закрутились в голове. И тут я офигела.

На письменный стол взгромоздилась пугающая тень. Кто-то сидел на корточках среди учебников и конспектов. А рядом с тенью валялась сетка, которая должна быть на окне.

— Какого хрена тут происходит.... — испуганно пробормотала сиплым голосом, резко приняв сидячее положение.

Этот кто-то выставил в мою сторону руку. Проникающий в комнату свет уличных фонарей осветил татуированные предплечье и кисть со змеей на ней.

Это сон... Он не мог пробраться ко мне в комнату. Он же улетел!

На всякий пожарный ущипнула себя за ляжку. Со всей силы. Ауч. Больно, черт возьми. А значит, нихрена это не сон!

— Не кричи только, а то мать разбудишь, — произнес Север будничным тоном, ловко спрыгивая на пол. В кроссовках!

Теряясь в своих противоречивых чувствах и трясясь от пережитого шока, я притянула колени к груди и натянула одеяло до подбородка.

— Ты что тут делаешь? — сердито шепотом.

— Окно было распахнуто. Я счел это за приглашение, — все-таки снял с себя кроссовки, но я не понимала зачем.

— Ты придурок? Я открыла окно, потому что в доме душно. Сетка тебе об этом не намекнула?

Север сгреб со стола сетку, вернее, то, что от нее осталось, и продемонстрировал дыру в ней.

Кусок идиота! Вредитель!

Сон как рукой сняло. Усталости больше не чувствовалось. Лишь гнев внутри пузырился кипящей лавой.

Мне хотелось вскочить с кровати, наброситься на Довлатова и исцарапать его наглую физиономию.

— Да, ладно тебе, кроха. Не кипятись так. Ночь же глубокая на дворе. Мне просто некуда было идти, а из "чс" ты меня так и не вытащила. Так бы я написал, прежде чем вламываться к тебе. Мой намек, надеюсь, поняла?

Он гипнотизировал магией своего чарующего голоса. Вгонял в ступор. Полнейший.

И не знаю, что меня больше поразило, что он приперся ко мне без приглашения или что назвал меня "крохой".

Только один человек называл меня так, но я даже не знаю его имени...

Посчитав это ни чем иным, как совпадением, я прошипела:

— Некуда идти? Ты за идиотку меня держишь?

Фыркнув, он закатил глаза.

— Да задолбала ты своими дебильными доводами! Не было бы меня здесь, если бы батя был дома. Дозвониться до него не могу, а ключи я в поездку не брал. Лина, я устал, — пустил двести двадцать вольт по телу, произнеся мое имя чересчур ласковым тоном, а потом все испортил: — Спать хочу больше, чем трахаться. Так что можешь даже не умолять меня.

Вконец оборзев, этот наглец стянул из-за спины футболку. Аккуратно повесил ее на спинке стула и, опустив ладони на ремень, принялся расстегивать его.

— Не смей! — выпалила в ужасе. — Без штанов в моем доме ты надолго не задержишься! Еще чего не хватало! Тряси своими причиндалами в другом месте.

Продемонстрировав белозубый оскал, Север плавными движениями застегнул ремень и осторожно убрал руки с бляшки, словно у него под штанами хранилось крупнокалиберное оружие. Как минимум.

— Твой дом, твои правила, — беспечно бросил и... завалился на кровать слева от меня так, что мое тельце подкинуло в воздух, а сама кровать издала жалостливый хруст каркаса.

Съежилась и, разинув в возмущении рот, столкнулась своим недоуменным взглядом с его цепким. Изучающим.

Рука Севера взмыла в воздух. Указательным пальцем он поддел одеяло, которым я накрылась чуть ли не с головой. Медленно потянул за краешек вниз. Легкая материя сползла с моих плеч, открыла грудь и упала на бедра. Крупная дрожь волной поднялась по всему телу, а внутри стало гораздо жарче.

— Душно ведь, — хрипло разъяснил свои смелые действия, задержав взгляд на моей груди.

Резко опустив голову, я обнаружила постыдно торчащие соски.

— Отвернись! Не смотри на меня! — прошипела я, обняв себя руками в защитной реакции.

— Да не трону я тебя больше... пока сама не попросишь, — крайне самонадеянно.

— Все равно. Мой дом, мои правила!

Север цокнул языком, тем не менее последовал правилам. Он поправил подушку, перевалился на спину, согнул одну ногу в колене и завел правую руку за голову.

Развалился, блин, как у себя дома...

— Но я бы на твоем месте оделся, а то мало ли... Приснится еще чего, а тут ты своей голой жопой светишь.

Он что, на полном серьезе собрался здесь заночевать? В моей комнате? На моей кровати? Рядом со мной?

А я что, ничего не сделаю, чтобы прогнать его взашей? Нет?

— Лежишь и не двигаешься! Чтобы я не слышала от тебя ни единого гребаного звука! — строго поставила ему условия, на что незваный гость протяжно хмыкнул и прикусил нижнюю губу. — А если что-то не устраивает, могу постелить тебе в собачьем вольере! Там места полно и не так душно! — накрыла себя одеялом с головой и, сдвинувшись к самому краю, отвернулась от него.

Прислушиваясь к тишине, старалась дышать через раз. Через минуту я уже взмокла настолько, что с меня хоть выжимай.

И чего он там притих? Уснул, что ли? Класс!

А как мне теперь спать, зная, что у меня под боком разлеживается сам Довлатов — главный персонаж большей части моих сновидений? А что будет, если маме посреди ночи взбредет в голову войти в мою комнату? Она же порвет на куски и меня, и Севера.

А если во сне я случайно подомну одеяло между ног? Он же увидит мою задницу! Вдруг сфоткает ее и потом выложит куда-нибудь? А у меня трусы стремные...

Нет, надо все-таки выставить его на улицу. Его пребывание в моей постели чревато крайне негативными последствиями.

— Спишь? — разрезал тишину его мягкий полушепот.

— Сплю.

— И что же тебе сейчас снится? — с некой издевкой произнес.

— Сон.

— Как интересно.

По характерной возне сзади я поняла, что Север перевернулся набок. Возможно, даже придвинулся ближе, так как под одеялом существенно повысился градус.

— Поделишься со мной своим сном?

— Нет, у тебя свой должен быть.

— Хочешь, поделюсь своим?

— Нет. Я не нуждаюсь. Мне своего вполне хватает.

— Ты лежала на беру какого-то водоема, — держась на ослином упрямстве, начал было он.

Я тотчас затаила дыхание, поражаясь сходству наших снов.

— Из одежды на тебе был только низ от купальника, — низко продолжил он, заставляя пульс взреветь, потому как такого рода бесстыдств я что-то не припомню. — И знаешь, что ты делала в моем сне?

Я всерьез задумалась над вопросом и даже не заметила, как Север перевалился на мою сторону. Опомнилась только тогда, когда он навалился на меня своей массой. Когда стянул с меня одеяло, когда навис надо мной и склонился своим лицом к моему.

Я молчала и он тоже. Смотря друг на друга неотрывно, мы общались дыханием. Его шумное и сладкое, мое сбивчивое и напряженное сливались в одно, обжигали наши лица, впитывались в кожу и опаляли разум.

Север потянулся кончиком носа к моему, провел горячими губами по моим пересохшим, заставив меня забыть, как дышать.

Я дрожала. Вибрировала под ним, мечтая в данный момент только об одном — о поцелуе. Горячем и неистовом. Потому что рядом с Севером все мои мечты сводились лишь к одному. Потому что только рядом с ним дрожь тела становилась бесконтрольной. Рядом с ним все переворачивалось вверх дном. Все вокруг утрачивало свою значимость. Потому что только рядом с ним я боялась собственных мыслей.

Я хотела, чтобы он поцеловал меня. Поцеловал, вместо того, чтобы мучить пустым ожиданием.

Он ведь сам хотел этого. Хотел не меньше, чем я. Его тяжелое дыхание, безумный взгляд, и твердость, упирающаяся мне в бедро, были яркими тому доказательствами. И от этого страшно становилось.

Нет, включи голову, Зорина!

Север оставил на моих губах мягкий, почти невесомый поцелуй, а затем склонился к моему уху:

— Так ты хочешь узнать продолжение... моего сна?

Бо-о-о-оже...

— Нет, не хочу знать ничего, — почти беззвучно ответила, наконец включив мозги.

А Север уже успел сделать выводы. Он хмыкнул разочарованно и плюхнулся обратно на кровать.

— Ну, конечно. В жизни ты не такая смелая, как во снах.

Стоп, он говорил о моих снах или о своих? Блин, я запуталась. У меня уже крыша едет от перенапряжения.

В любую секунду меня могло схватить удушье. Дышать было невозможно. Воздух накалился до такой степени, что обжигал легкие напрочь.

— Как у тебя дела вообще? — внезапно сменил он тему, заставив меня изумленно уставиться на парня. — Что ты так смотришь?

— Да ничего, просто ты впервые интересуешься моими делами. Немного странно, не кажется?

Север пожал плечами и, устало уронил голову на подушку, перевел задумчивый взгляд в потолок.

— Нисколько. Мне и раньше было интересно. Наверное, забывал спросить.

Он хотел сгладить углы. Север безуспешно искал подход ко мне, ключик к замку нашего общения. Но во всем этом как ни странно предугадывался коварный умысел.

Ну не поверю я, что Довлатов ни с того ни с сего вдруг переключился с длинноногих моделей на какого-то светлячка. А вот то, что он мог поспорить на меня со своими дружками — еще как поверю.

— Нормально. Вот, планирую на днях сходить на кастинг, — зачем-то сказала, будто черт за язык дернул.

— Какой еще кастинг? — мрачно поинтересовался, вернув проницательный взгляд на меня.

— Да так. В одном модельном агентстве.

Пауза. Затяжная и напряженная. И вот уже взгляд налился враждебностью. В свете уличных фонарей и луны его глаза были похожи на черные угли, которые бросили в костер разгораться.

— Зорина, а ты не охренела ли? Совсем берега попутала! Забудь, никуда ты не пойдешь! — имея наглости, отозвался развязно.

— Пойду! У тебя забыла спросить!

— Нет! Не пойдешь! — заявил он тоном абсолютно уверенного в своих силах человека. — Спорим?

— Ты, что ли, будешь обеспечивать меня?

— Не вопрос. Могу. Сколько тебе нужно?

Север погрузил руку в карман, комнату озарил свет экрана его телефона. Краем глаза я увидела открытое банковское приложение.

Перевалилась и ухватилась за телефон, накрыв его пальцы своими. Хватка у меня была железной, но вырвать дурацкий телефон из бульдожьей хватки — задача не из легких.

— Да не нужны мне от тебя деньги! — прошипела я, яростно тряхнув головой.

— Вот как? А от кого нужны? — прошипел в ответ, приблизившись своим лицом к моему. Опьяняя горячим дыханием. Электризуя кожу и уничтожая уцелевшие клетки мозга. — От старых, жирных папиков? Мечтаешь стать продажной сукой? Хочешь раздвигать рогатку перед теми, кто потрясет перед тобой пачкой налика? Этого ты ждешь? Я угадал?

И вновь Север возомнил себя знатоком человеческим душ. Всезнающим. Осуждающим, тогда как на самом клейма негде ставить.

Вновь устроил полномасштабный хаос. Он везде: в мыслях, внутри меня, в моей комнате, в жизни. Рядом с Довлатовым все неизбежно погружается в хаос. Проблема в том, что он и есть — хаос.

Не выдержав эмоционального набега, я отпрянула от Севера и вжалась в спинку кровати.

— Нет. Ты путаешь модельный бизнес с панелью, — проглотила горечь обиды, только бы не расплакаться.

— Знаю я таких моделей! Пачками уезжают в Дубай и продают себя арабам задорого, а потом плачутся, что с ними там обращаются как с вещью. А они и есть вещь. Вещь, которую можно бросать, вытирать об нее ноги, натягивать на себя и драть доталова пока не износится.

В его уверенной интонации я уловила нечто такое, под чем люди обычно скрывали свою боль. Глубочайшее разочарование. Упущенные возможности. И уязвленное сердце.

Так ты любил когда-то... Любил?

— И о ком сейчас велась речь? Подожди, не отвечай! Сама попробую угадать, — с умным видом поднесла палец ко рту и прищурилась. — Полагаю, ты о своей бывшей? Неужели она променяла тебя на старого жирного шейха? Я угадала? — вернула ему самоуверенным тоном. — Поэтому ты стал таким неуравновешенным! Ты не вступаешь в отношения с девушками, потому что боишься! Думаешь, она поступит точно так же как и твоя бывшая! И тебе остается только трахать и швырять их! Это твоя так называемая месть остальным девушкам!

Север полыхал яростью. Его трясло от клокочущей злости. И сдерживался он из последних сил, лишь бы не высказать мне то, что, скорее всего, подкрепило бы мои догадки.

Судя по всему, я попала в яблочко. Я нашла болезненный нарыв и вскрыла его.

Сердце Севера разбили. Сломали! И он не даст никому его починить. Не позволит. Тот, кто попытается, сам рискует остаться с разбитым вдребезги сердцем.

Силой своего тяжелого взгляда Север прижимал меня к спинке кровати. Вдавливал.

Но мне повезло. Крайне обостренную ситуацию выровнял вовремя подоспевший Кисель. Пушистик мяукнул и прыгнул на постель между нами.

И нет чтоб утешить свою хозяйку, кот устроился на обнаженной груди Севера и затарахтел как ржавый трактор.

— Закрывай-ка ты глазки и рот свой заодно... Пока мою так называемую месть сдерживает твой кошак, — ошпарил он внутренности леденящим тоном, наглаживая пушистого "предателя".

Раз так...

Я снова отвернулась от него и набросила на плечи одеяло.

— Мама просыпается в семь, к этому времени тебя здесь уже быть не должно. Спокойной ночи!

Он промолчал, но от его тяжелой энергетики, накрывающей меня с головой, я не могла избавиться ни наяву, ни во снах.

На удивление, мне удалось выспаться. Просыпалась я с острым ощущением грядущей катастрофы. Однако на том месте, где еще ночью лежал Север, я никого не обнаружила.

Сбежал. Не разбудил. Ничего не сказал.

Лишь мятая простынь, поломанная сетка и подушка со впитавшим в себя ароматом его геля для душа являлись доказательствами того, что он все-таки провел ночь со мной.

Пожалуй, это самое странное утро в моей жизни. И глуповатая улыбка обещала не сходить с моих губ еще очень долгое время.

А который час вообще?

Рукой нашарила на тумбе телефон. На экране высвечивалось одно новое сообщение от... "Норд":

"Утро! Ты в курсе, что храпишь во сне?

Извини, мне пришлось залезть в настройки на твоем телефоне. Сама же ты меня из "чс" доставать не хотела. На будущее, дата рождения для пароля — херовая защита от взломщиков!

P.S. без паники, обнаженку твою я не смотрел.

P.P.S. надеюсь, ты сама как-нибудь отправишь мне парочку фоток. Спишемся."

Больше всего меня волновало отнюдь не то, что он шарился в моем телефоне, переименовал себя "Нордом" и общался со мной, словно ночью мы не цапались. Я пребывала в поганом шоке оттого, что, оказывается, храплю во сне.

ХРАПЛЮ! Не может этого быть! Какой позор!

Лина: "Доброе утро! Ты не шутишь? Я что, правда храпела?"

Норд: "Нет, я соврал. Ты очень тихо спишь. Но спать с тобой — пытка, знаешь ли."

Лина: "Почему?"

Норд: "Потому что твой голенький зад так и напрашивался пристроиться к нему. Ничего, что я так прямолинейно? По-другому я не умею. Если уж подкатывать, то кратчайшим путем".

Лина: "Я уже привыкла к твоей бестактности. Надеюсь, ты его не сфоткал?"

Норд: "Твой зад? Нет, но у меня фотографическая память. Это считается?"

Лина: "В таком случае любуйся на здоровье!"

До маминого подъема оставалось всего десять минут. Я шустро поднялась с кровати, запрятала в шкаф продырявленную сетку и на цыпочках вернулась в постель — досыпать. На том же месте, где провел ночь Довлатов. На подушке, что внезапно стала "его".

Обняв руками подушку и вдыхая в себя слабый аромат Севера, я провалилась в сладкий сон.