С оттенком помешательства

Глава 18. Сближение

Через полчаса мы оказались загородом. Остановились напротив причудливого домика, одиноко расположившегося среди березовой рощи.

А вокруг не было ни души. Только густой лес окружал нас. Только опавшая листва шуршала, подхваченная ветром, и сотни звезд мерцали на чистом покрывале ночного неба.

— Где это мы? — вслух задалась я вопросом, всматриваясь в тропинку, подсвеченную ближним светом фар.

— В месте силы и умиротворения, — вдохновенно произнес Север, глуша мотор. Лицо его украшала самая что ни на есть настоящая искренняя улыбка. — Тут я обычно перезагружаю свои мозги.

— И как часто ты... перезагружаешь свои мозги?

— В последнее время с завидной регулярностью, — поморщился он, словно за всем этим крылось что-то не самое приятное.

Но, кажется, я начинаю догадываться, в чем причина. Вернее, в ком.

— Это случайно не из-за меня?

Север усмехнулся, давая понять, что я слегка переоценила свою значимость.

— Из-за отца.

— А что с ним? У вас натянутые отношения? — лезла я не в свое дело.

Судя по угрюмому выражению лица Севера, было понятно, его взаимоотношения с отцом — совсем не то, о чем он хотел бы поговорить. Да и вообще желания разговаривать в нем особо не проглядывалось.

— Скажем так, мы с батей общаемся больше как дружбаны. Это круто, конечно, но периодически мне приходится узнавать о нем то, что сын знать об отце не должен.

Интересно, что же...

Оставить любопытство! Не расспрашивай, не нагнетай еще больше! А то мы потихоньку скатываемся в лирику.

А это уже не то, чего хотела бы я в настоящий момент. Если он пожелает рассказать мне о своих проблемах, я с радостью выслушаю его! Но сейчас не время!

— Так, получается, все это время ты жил тут? — намеренно сменила тему, возвращая задумчивый взгляд на домик.

— Большую его часть. Хочешь посмотреть поближе?

— Да, конечно.

Ноги повели меня вслед за Севером. Казалось, куда бы он ни пошел, я безоговорочно следовала бы за ним. Будто соединенная с ним невидимой нитью.

Но почему? Видимо я пропустила тот момент, когда этот парень с куском льда в груди успел стать моим ориентиром.

Погрузив руки в карманы хоккейного бомбера, он неторопливо прогуливался по частной территории, усыпанной сухой листвой и огороженной симпатичным деревянным забором, ведущим далеко в темную чащу леса.

Сам дом полностью был выполнен из темного дерева, но состоял из одной только крыши, скаты которой практически врезались в землю, отчего тот напоминал букву "А". Внешне выглядел как шалаш или как обычная походная палатка. Только эта палатка была гораздо больше, куда уютней и безумно красивой.

Мне уже не терпелось посмотреть на то, чем мог меня очаровать домик изнутри, но внезапно Север изменил курс и свернул за угол.

Оказалось, с обратной стороны дома также имеется вход и мансарда, а еще балкончик на втором этаже, откуда, должно быть, открывался невероятный вид на поляну, небольшое озерцо и отражающуюся в нем луну.

— Ух ты, — вдохновенно пробормотала от красоты, захватывающей дух. — Теперь понятно, почему ты предпочел своему дому этот! Будь у меня такое укромное жилище, я бы тоже как можно чаще перезагружала мозги!

Остановившись на берегу озера, Север глянул вверх, на небо, и выдохнул в него облако горячего пара.

— Советую побывать здесь на закате.

— Это предложение? — застенчиво спросила, поравнявшись с ним.

Север резко перевел на меня искрящийся взгляд. Посмотрел так, будто невзначай я подкинула ему гениальную идейку.

— А ты хочешь?

— Дом ведь твой, — робко пожала плечами, натягивая рукава кофты на продрогшие пальцы. — Я не могу быть здесь, когда мне захочется.

— Но у тебя есть рот.

— И что? Это какой-то намек, не пойму?

Север вдруг встал напротив меня, закрывая собой весь обзор на озеро и вынуждая задрать вверх голову.

— Помимо всего того, что пришло тебе в голову, с помощью рта люди еще разговаривают. Но если ты не можешь элементарно попросить меня своим ртом, на все остальное мне, похоже, вообще рассчитывать бессмысленно!

— Довла-а-а-тов! — ужаснулась я таким похабным умозаключениям, за что стукнула его ладошкой по груди.

И впервые! Впервые за все время нашего знакомства произошло не что иное, как чудо, способное воскресить умерших бабочек в моем животе — мы рассмеялись. Вместе. В один голос. И это произвело на меня куда большее впечатление, чем наш поцелуй... и все остальное. Потому что это было спонтанно, но взаимно. Не требующим друг от друга чего-то большего. Не вынужденным.

— Ладно, я хочу как-нибудь побывать тут на закате. Можно? — сама того не поняла как ляпнула, а Север смело прикоснулся пальцами к моим губам и сквозь смех протянул:

— А, впрочем, этот ротик не так уж и безнадежен. Он еще покажет себя! — следом как ни в чем не бывало он обошел меня и пошагал в сторону дома.

Какое-то время я смотрела на его удаляющуюся спину, с блаженным видом улыбаясь и прочно запечатывая сей момент в своей памяти. Я не верила, что подобное может повториться.

— Пошли, Зорина! Покажу тебе, где мы сегодня будем кувыркаться!

— Что, прости?

— Прощаю, я говорю, покажу, где ты будешь сегодня забываться... сном. Глухая, что ли?

Да действительно...

Дом был хоть и небольшим за счет "съеденного" скошенными стенами пространства, но каким-то образом в нем поместилось все самое необходимое. Однако больше всего мою романтичную натуру привлекли камин с лежащими у подножия стопкой дров и кресло, стоявшее напротив.

Это же была моя мечта — осенним вечерком устроиться у разожженного камина. Прихватить с собой кружку какао. И всю ночь любоваться костром и наслаждаться его гипнотизирующим треском.

— Не здесь, выше... и кочерыжку свою блондинистую береги, — предупредил Север перед крутой лестницей, и чего-чего, но я точно не ожидала, что он возьмет мою ладонь в свою.

Не схватит, как обычно за руку бульдожьей хваткой, а нежно сожмет и поведет за собой вверх по лестнице.

Я не могла поверить своим глазам и не поверила, если бы не собственные ощущения. Онемение в местах соприкосновения наших рук и легкое покалывание в кончиках пальцев были реальными.

— Вот здесь падай! — выпустив мою руку, он указал на кровать, стоявшую у большого окна. — Сойдет местечко?

— Ага, вполне.

Несмотря на то, что комната по всем меркам была тесноватой, кровать тут стояла двуспальная. Изголовьем прямо у окна с балконной дверью. И единственное, что я изменила бы тут, будь хозяйкой дома — поменяла бы изголовье местами. Чтобы засыпать, глядя в окно. И чтобы ноги были в тепле — у батареи.

— Если что, сортир с душем на первом этаже. Теплые вещи — в комоде. Мои, но есть еще и батины. По запаху определишь, — это снова какой-то намек? — Бери, что понравится. Короче, будь как дома.

— А ты куда?

— Я камин разожгу пока, а то дубак. Холоднее, чем на улице.

Это точно.

Я обняла себя руками (совсем не от холода) и вдруг почувствовала, как жаром охватило мои щеки и уши.

До меня дошло, что кровать одна, а нас-то было в два раза больше. А если учитывать раздвоение личности кое у кого, то вообще в три.

— А... спать ты где собрался? — прохрипела.

— Рядом с тобой упаду... жопа к жопе для начала, а там, как попрет... Ты же не против?

Север будто не спрашивал разрешения, а ставил перед очевидным фактом.

— Я... я... — затупила жестко, на что тот демонстративно закатил глаза.

— Да расслабь ты ягодичные! На первом этаже я потусуюсь. Мне не привыкать. К тому же мне всяко будет теплее у камина, чем тебе... Одной в холодной постели. Б-р-р! Зови, если что... Приду — отжарю доталова.

— Ч-чего?

Север цыкнул, подавляя ухмылку.

— Уши прочисть! Нашарю запасные одеяла, говорю, если замерзнешь!

Хоть я и отыскала в шкафу теплый свитер, который висел на мне мешком и совершенно точно пах Севером (не зря он все-таки сделал на этом акцент)... Хоть я и легла головой к лестнице, а ногами к батарее, чтобы перед сном любоваться ночным небом... Уснуть я один фиг не могла.

Всему виной были мои ощущения. Без сомнений, Север спал не так давно в этой постели. На тех же простынях, что и я. Его аромат, впитавшийся в подушку и одеяло, дурил меня, играл с моим воображением. Словно он был тут. Со мной. Под одним одеялом. Жопа к жопе...

В доме было тихо, но лампа на первом этаже еще горела. Телефон мой разрядился в ноль, и я даже не могла посмотреть сколько сейчас времени.

Проворочавшись еще немного в кровати с боку на бок, я решила спуститься вниз и посмотреть как там устроился Север. Из чистого любопытства. Просто потому что занять себя больше нечем было.

Ага-ага...

Однако Север уже спал. Сидя в кресле и откинув голову на спинку.

Я подошла к нему. Склонившись над ним, прислушалась к его равномерному дыханию. Взгляд мой упал на его едва приоткрытые губы, на родинку над ними, а затем на неглубокую складку между бровями. Словно даже будучи во сне он не переставал о чем-то думать.

Должно быть, ему было жутко неудобно спать в таком положении.

Я уже хотела было прикоснуться к нему. Дотронуться до его лица, чтобы разбудить и предложить ему поменяться местами, раз сна у меня все равно ни в одном глазу, как вдруг мое внимание привлек телефон. Он лежал на полу, прямо у ног Севера. Наверное выронил из рук, когда уснул.

Подняв чужой смартфон, я хотела переложить его на столик, но экран загорелся и я увидела на заставке красивую картинку, которая показалась мне знакомой.

— Северное сияние, — раздался хрипловатый голос Севера, от которого я вздрогнула и едва ли не выронила телефон из рук.

Довлатов сидел все в том же положении, только глаза его были открыты. Две бездонные бездны были пристально устремлены на меня. В них отражалось вьющееся пламя от костра и я стремительно сгорала в нем, ощущая одичавший пульс в горле, ставшим мгновенно сухим.

— Извини, я всего лишь хотела переложить твой телефон, — принялась оправдываться, хоть и понимала, что Довлатову это не нужно. — Я не шарилась в нем, клянусь!

Словно изделие из ультратонкого стекла я положила телефон на столик и выпрямилась, намереваясь сбежать в туалет. Да вот только не смогла и шагу сделать, так как была остановлена жестким захватом. Север как обычно вцепился в мою руку.

— Ты так ничего и не поняла, да? — скривился он словно от зубной боли.

— Что? — моргнула и попыталась вырвать руку, однако Север лишь усиливал хватку.

— Ни что, а кто! — вышло грубо и весьма осуждающе.

— К-кто?

Север на миг прикрыл глаза и, ужесточив хватку, глубоко вздохнул. Складывалось ощущение, что таким образом он мысленно считал до пяти, чтобы, не приведи господь, не взорваться от пылающего внутри возмущения.

Но стоило ему вернуть на меня непримиримый взгляд, полный разочарования, как меня вдруг прошибло разрядом тока.

Дошло!

Как же я сразу не догадалась? Было ведь столько подсказок, но я упрямо не хотела замечать их. Не хотела, чтобы моим "тайным поклонником" был он.

Вру.

Я хотела, но не могла и представить, что Северу есть дело до меня. Что он может скучать по мне. Что он... влюблен в меня?

— Ты! — выпалила я. — Это был ты!

— Да, кроха, это был я, — ответил он и резким движением дернул меня на себя.

В один миг я оказалась верхом у него на коленях и успела только судорожно вдохнуть, прежде чем Довлатов обрушился на мои губы. Настолько внезапно и с таким неистовым желанием, что от всего этого голова пошла кругом.

Головокружение, затуманившее рассудок, и сердце, вырывающееся из груди.

Я не понимала ничего, кроме того, что требовательные губы Севера собственнически вжимались в мои, а грубые ладони бессовестно гуляли по моим бедрам.

И, к своему стыду, мне это нравилось.

Я медленно плавилась, неосознанно вонзаясь ногтями в крепкие плечи. Плавилась как парафиновый воск от столь жарких объятий, чувствуя как с каждой секундой рос градус в помещении. Равно как и желание росло внутри меня.

— Ты попросишь меня или нет? — сбивчиво произнес он между поцелуями, крепко обхватив мои ягодицы.

Столь неожиданный вопрос заставил меня замереть.

— О чем?

— Взять тебя... Я хочу, разве ты еще нет?

В доказательство Север врезался в мой зад возбужденной твердостью.

Какой же он все-таки невыносимый.

Мое лицо вмиг заполыхало, в груди сильно запекло. Я не знала как вести себя в такой ситуации. Это конечно все довольно романтично, но я не готова к чему-то большему.

К тому же мне не давало покоя мое озарение. Но я была уверена лишь в одном, что сойду с ума, если не удостоверюсь в своих догадках.

— Подожди, сначала я хочу кое-что прояснить, — с трудом смогла разорвать поцелуй.

— Ну, конечно. Сейчас же самое время для болтовни.

Север не планировал прерываться. Он прорычал в недовольстве в мои губы, даже прикусил нижнюю и слегка оттянул, а затем, пересилив себя, разжал зубы и откинул голову на спинку.

— Ну, пожалуйста!

— Вот и я говорю, пожалуйста. Пожалуйста, заткнись и верни мне свои губы.

— Верну, только...

— У меня тут пожарная тревога в ушах надрывается. В штанах дымится уже, а ей попиздеть приспичило.

— Это дым от камина, вообще-то.

— Нет, кроха, это я так горю! Если бы это был дым от камина, ты бы уже задохнулась, — умничал он.

— Это ты писал мне в день моего приезда из лагеря?

— Так, — кивнул он и вновь в нетерпении потянулся ко мне, но я уперто приложила ладонь к его груди, не давая приблизиться.

— Откуда ты узнал мой номер?

Север закатил глаза и цыкнул. Его не устраивало, что я всерьез решила променять уничтожающую ласку на сомнительный допрос.

— Нашел в математическом чате, — признался он неохотно, устраивая руки на моих бедрах, сжимая их, наминая до сладкой боли.

— А почему "кроха"?

— Потому что захотелось так!

— Ладно, а почему не раскрыл себя?

— Решил поиграть с тобой.

— Поиграл?

— Обижаешь. Я только начал.

Тотчас получила болезненный укол разочарования.

— Значит, для тебя все это игра?

Довлатов разражено фыркнул.

— Опять ты начинаешь? — вымученно рявкнул он, накрывая ладонями лицо.

Его тело подо мной существенно напряглось, желваки заходили ходуном. Уставившись в одну точку, он ясно давал понять, что более не желает вести разговор.

А меня сама мысль, что тот предпочел уйти в себя и отмалчиваться, снова столкнула в ледяную бездну.

— Ясно все с тобой, — обиженно выдавила из себя, резко поднимаясь на ноги.

— Ясно ей, — ехидно пробурчал, усмехнувшись.

Северу даже в глаза мне было сложно посмотреть. Он намеренно избегал моего взгляда, и я не придумала ничего лучше, чем не нервировать его понапрасну.

— Туши свой пожар сам!

— Да и хер на тебя! Мне не привыкать заниматься самотушением!

Войдя в тесную ванную комнату, я тут же бросилась к умывальнику. Включила ледяную воду, набрала полные ладони и окунала в них полыхающее лицо, желая прогнать из головы туман. Холодом обожгло кожу, мурашки атаковали все тело, однако это нисколько не поспособствовало просветлению разума.

Головой понимала, что я нужна ему только в качестве игрушки, но где-то в груди теплилась надежда, что все совсем не так. Все гораздо сложнее.

Внезапно я услышала громкий хлопок дверью.

Выходила я из ванной с четким понимаем, что Севера дома нет, как и его телефона. Но ключи от машины на столе по-прежнему лежали, а значит когда-нибудь он вернется за ними.

Я не хотела подниматься на второй этаж. Взяв с комода плед, я устроилась в кресле у камина и какое-то время завороженно наблюдала за вьющимися языками пламени, пока не провалилась в сон.

Проснулась я, утопая всем телом в мягкости подушки и одеяла. Яркое осеннее солнце слепило глаза, потому я не сразу сообразила где нахожусь.

Я сладко зевнула и рефлекторно потянулась за своим телефоном, но рука моя врезалась в стену.

И тут до меня дошло! Я не дома! А телефон сдох!

Вскочила на ноги и снова пришла в недоумение.

Ну и как я оказалась на втором этаже?

Я крепко спала, но никогда не страдала лунатизмом. Тут напрашивался только один вывод — Север меня перенес.

Ну надо же...

— Север! — позвала его сиплым голосом, прочистила горло и выкрикнула громче: — Довлатов, ты здесь?

В доме царила тишина. И это не на шутку пугало меня.

А вдруг Север уехал?

На цыпочках я спустилась на первый этаж и мои опасения подтвердились — ключей от его машины не было на столе. Зато на нем лежала записка.

Я взяла ее и вчиталась в корявенький почерк: Доброе утро, Зорина! Поиграем еще в одну игру? Для начала загляни в микроволновку. Если она остыла — разогрей и съешь ее. Приду — проверю".

Какого черта? Ему мало игр?

Это разозлило меня. Разочаровало окончательно. Мало того, что он оставил меня здесь одну, так еще и играть со мной удумал!

Я смяла в кулаке тот листок, выбросила в ведро, стоявшее под раковиной, и с недоверием глянула на микроволновку.

Что может там находиться?

Вслед за недоверием внутри меня проснулось жгучее любопытство.

Отбросив все сомнения, я подошла к кухонному островку, на котором стояла вся утварь, и осторожно, точно сапер на ответственном задании, раскрыла дверцу микроволновки.

Зажмурилась на всякий случай, ощутив аромат топленого молока, а, когда открыла один глаз, обнаружила внутри тарелку. Доверху наполненную овсяной кашей со свежей черникой.

— И... что это значит? Это мне? — в недоумении прошептала.

"Если она остыла — разогрей и съешь ее".

Внезапно меня начало распирать от восторга. От мысли, что хоть Север и исчез, но он заранее позаботился о том, чтобы я не оставалась голодной.

К сожалению, каша была уже остывшей, тем не менее я не стала ее разогревать. Поставила тарелку на стол, в выдвижном ящичке нашла ложку и уже зачерпнула ею кашу, как вдруг заметила нечто странное под тарелкой. Не сразу сообразила, что это могло быть, однако, подняв тарелку над головой, я увидела клочок бумаги, прилипший ко дну.

Отодрав листочек, я вчиталась в тот же самый почерк:

"А теперь поставь чайник. Какая каша без какао? Приятного аппетита!"

— Хм-м-м... Кажется, я поняла правила этой игры.

Мне уже не столько думалось о завтраке, сколько хотелось отыскать все послания Севера, если таковые еще имелись.

Нисколько не раздумывая, я подняла чайник, чтобы налить в него воды из-под крана, и ничуть не удивилась увидеть под ним третью по счету записку:

"Вкусно? Повар из меня так себе, но овсянку я готовлю охуенную. Батя не даст соврать. Ты наверное потеряла меня? Сидишь и ноешь, жалея, что так и не потушила мой пожар? И не понимаешь, почему я опустился до такой романтической хрени, как записочки? Ответ найдешь на крыльце.

P.S. только сначала пожри ... поешь в смысле, короче, вкуси сей шедевр!"

Да о каком завтраке тут можешь идти речь, когда мне не терпится узнать где он есть?!

Считанных секунд мне хватило, чтобы добежать до двери. Распахнув ее, я вылетела на крыльцо и принялась шерстить по каждым углам: заглянула под скамейку — пусто, осмотрела всю стопку дров и оба карниза — тоже ничего. Даже заглянула в мусорный бак возле дома, но внутрь я полезть побрезговала.

Улыбка сползла с моего лица.

Я пребывала в замешательстве, металась из угла в угол, впадая в отчаяние, и тут вдруг мне вспомнилось, что крыльца-то у дома два.

Вновь просияв вдохновенной улыбкой, я влетела внутрь дома. Мчалась как угорелая вдоль гостиной, сметая все на пути, ногами путаясь в пледе. Распластавшись на полу, я в голос рассмеялась. Хоть и разбила коленки, но поднялась и все-таки добежала до своей цели.

Есть!

На том крыльце стояло алюминиевое ведро. На нем черным фломастером была выведена фраза "выброси сюда все свои загоны", а внутри лежало еще одно послание:

"Твой телефон сдох. Будить не хотел . Вернее, хотел, но тебе бы не понравился такой способ пробуждения. А мне же как-то надо было предупредить тебя, что я поехал на тренировку? Вернусь ближе к 16:00. Врубай свой телефон. Под телеком, в ящике слева".

Бросив ведро, я вернулась в дом, упала на колени перед телевизором и выдвинула упомянутый Севером ящик, внутри которого обнаружила кучу всяких проводов и удлинителей и ни одной записки.

— И все? Игра закончилась? Ну нет, я же, блин, только вошла в азарт, — прогнусавила, еще раз вчитываясь в слова последней записки.

Отыскав среди проводов подходящее зарядное устройство, я поставила свой телефон заряжаться и в приподнятом настроении отправилась в кухню завтракать.

Приготовив себе какао, я устроилась на высоком барном стуле и, лопая кашу, мысленно приходила в неописуемый восторг.

Я восхищалась Севером и тем, как он заморочился с "квестом". А еще эта каша...

Я с детства не любила молочные блюда, но приготовленное руками Севера просто не могла не попробовать. В результате мне настолько пришлась она по вкусу, что я даже не заметила, как съела все до последней ложки.

Я вымыла посуду, вытерла руки бумажным полотенцем и расслышала писк своего телефона. Это было сообщение от "Норда":

"Вот это игра, Зорина! Разницу чуешь? А все, что между нами сейчас происходит, игрой нельзя назвать! Ты выбросила в ведро свои загоны?"

Л: "Не все. Парочку приберегла".

Север быстро прочел сообщение и, пока он набирал текст, я переименовала его в списке контактов.

Север: "Во-первых, я назвал тебя "крошкой", потому что ты самая миниатюрная из всех девушек, которые когда-либо привлекали меня внешне. Такой ответ тебя устроит?"

Вот это уже куда ни шло.

Плюхнувшись в кресло, я накрыла ноги пледом и принялась писать ответ:

Л: "Допустим".

Север: "Во-вторых, я не раскрыл себя, потому что боялся".

Л: "Чего?"

Север: "Последствий"

Л: "Каких?"

Север: "Да много каких... В-третьих, именно из-за последствий я удалил нашу переписку. Чтобы не последовало встречных вопросов, поясню: для этого мне пришлось влезть в твой дом, пока ты спала. И да, я проделывал подобное не раз, но в основном, когда никого не было дома".

У меня не находилось слов. Его признание настолько взбесило меня, что я посчитала нужным закрыть на какое-то время переписку.

Если бы Довлатов был сейчас рядом, не знаю что бы я сделала с ним. Невредимым бы он точно отсюда не вышел!

Мысленно сосчитав до десяти, я вновь открыла сообщения.

Л: "Зачем ты это делал?"

Север: "Чтобы прочесть твои новые сны в дневнике. Извини, ничего с собой поделать не мог. Ты сама виновата".

Из груди моей просился отчаянный рев. Покраснев до корней волос, я заныла как маленькая девочка, накрыла ладонями раскрасневшееся лицо, не зная как теперь смотреть Северу в глаза.

Да как он мог читать чужие записи? Это ведь личное!

И как мне теперь быть?

Л: "Так ты все знаешь?"

Север: "Уверен, не все. Но да, я знаю, ты тащишься по мне. А я тащусь от того, что ты тащишься по мне".

О, ужас!

Но... раз он в курсе моего помешательства, то, стало быть, мне больше не нужно быть осторожной в выражениях:

Л: "Ответь честно, ты скучаешь по мне?"

Север: "Честно? Есть немного".

Его сообщение вызвало у меня улыбку, рвущую щеки. Я прижала телефон к груди и обмякла в кресле, а после осмелилась еще на один вопрос:

Л: "И ты что же, влюблен в меня?"

Север ответил моментально, но ничего кроме уныния его сообщение не принесло:

"Позже спишемся. Мне на лед надо выходить!"