S-T-I-K-S. Человек из Пекла. Книга 3

Глава 10.

Приграничье.

Стаб Гвардейский.

День приезда в Гвардейский закончился, ожидаемо, в кругу близких. Двух часов Диме и Анжелике вполне хватило, чтобы и передохнуть и отмыться с дороги и друг другу время уделить. Затем они ушли на Базу, остаток дня обещал быть не менее насыщенным на вопросы, чем время, отнятое Зубром.

В целом, так и вышло. Разве что обстановка гораздо уютнее, веселее, раскрепощённее и говорить было гораздо легче. "Застолье" проходило у Сойки, пришли и почти все самые близкие друзья, кроме Стопаря, разве что. Он снова "отсыхал" после "врачевания", как оказалось, немногим ранее Медоеда из продуктового рейда прикатили бойцы и к сожалению, без раненых не обошлось. Ну а лёгких ран заражённые не оставляют, либо в мясо, либо рвут до смерти. Двоих отправили к стабному знахарю, а самого серьёзного сюда, к Стопарю. Залатать мужика, залатал, но и сам умаялся донельзя.

Когда все расселись за стол на кухне, прямо посреди него у вазочки с печеньем вдруг объявился обезьян. Видимо, отвлёкся на вкусность и его маскировка исчезла. Это появление произвело среди друзей фурор, даже вертящиеся у них на языках вопросы на время ушли на второй план. Ну а обезьяну такое количество внимания и нежностей пришлось только в кайф.

Уже в пути обратно, наконец, стало ясно, что за Дар у него появился. Понять, разве что, когда произошла активация, никто не мог. Умение зверька заключалось в том, что он теперь мог легко лазить по любым поверхностям, будь то гладкое стекло, отполированный, вымазанный маслом металл или ещё что-то в таком роде. К этому ещё и возможность без проблем передвигаться в любой плоскости, будь то потолок или стена, не важно. Но это не всё. Видимо, Красной жемчужины на такое маленькое тельце оказалось всё же много и Дар, как его потом сам Медоед и обозвал Хамелеоном, раскрылся полностью. Кроме возможности передвигаться, как Человек-паук, Абу мог и сливаться с любой поверхностью, становясь полностью незаметным. Даже на прозрачном стекле обезьян и сам становился полностью прозрачным. И маскировка эта была идеальной, заметить зверька, даже зная в каком он месте, оказывалось невозможно. Чем-то это походило на маскировку Нюхача, но его, как раз, если приглядеться, заметить можно, все-таки имелось некоторое искажение поверхности по форме тела. Заметили наличие Дара у обезьяна случайно. Во-первых, он стал с какого-то момента появляться из совершенно неожиданных мест, в смысле, вот его не было на сиденье, к примеру, а через секунду вот он, сидит и лупает на тебя своими глазками. Ну и во-вторых, собственно, как и заметили, Абу однажды заснул, прилепившись на потолок машины и Дар "слетел". Как и он сам, мгновение спустя, свалился в руки Медоеда. Тогда и стало ясно, что жемчужина пошла ему впрок. А это значило, что зверька и дальше можно пробовать усиливать, но это решили уже со Стопарём обсудить. Анжелика и Дима, ко всему прочему, заметили ещё, что с Абу стало чуть проще "общаться", словно его умственные способности тоже немного подросли. Но об этом они уже никому не говорили.

Тискали и гладили зверька минут, наверное десять, но затем и на главных гостей внимание обратили.

Вопросов, к радости Медоеда и Анжелики особенно много не было и "отделались" рассказом в общих чертах, особенно в подробности не вдаваясь. Единственное, Дима рассказал подробно о возможном "союзнике", эта информация как раз и являлась самой неоднозначной, даже отказ Перепутьевских в помощи людьми не настолько поразил друзей. Момент этот обсуждали со всех сторон, но так и не пришли к однозначному выводу, кроме того, что рассчитывать на такого "союзника" в предстоящем деле не стоит.

Затем и Медоед принялся расспрашивать, что за напасть такая случилась, что аж сюда "беженцы" добираются.

Толком никто причин не понимал. Первые люди пришли дня через три после отъезда Димы в Перепутье. К слову, преодолеть им пришлось чуть ли не тысячу километров "индейской территории", то есть по пути не встретили ни одного поселения и уже начали даже отчаиваться. И вёл их страх перед возможной страшной смертью. По их рассказам, беду ничего не предвещало, просто в одну из ночей на их стаб напали. Сначала атомиты, коих в тех краях сроду не видели, хотя и знали, что где-то южнее их поселения, вроде как, постоянно подгружается АЭС. Но до этого времени изменённые радиацией, отупевшие почти до обезьяньего состояния от мутаций иммунные, никому и никогда проблем не доставляли. А тут на тебе. И самое интересное, вооружены они были не хламом, а вполне нормальным, пусть и далеко не новым оружием. И нападали они не толпой, а довольно организованно, словно ими кто-то командовал. Чуть позже стало ясно кто. Сектанты. От самих атомитов, будь они одни, стаб, пусть и не без потерь, но отбился бы, однако, когда в бой вступили Килдинги, стало ясно, стабу не жить. Фанатики убивали всех, и атомитов и иммунных. Выкривали при этом что-то о жертвах приходящему Концу Времён. Раненых собирали в кучи и над ними уже учиняли зверства, какие обычная фантазия попросту не придумает…

Сперва, как рассказывал Мятный, с конвоем из Форпоста в той стороне, привезли троих. Буквально через день объявилось ещё пятеро. В течение следующей недели из того стаба пришло ещё четверо. Но приходили люди и из другого, расположенного в паре дней пути от первого. И рассказывали ту же историю. В общей сложности в Гвардейский пришло за эти недели около пятидесяти человек. Разумеется, с ними начались проблемы. Не со всеми, что хорошо, но самых борзых пришлось казнить. Только после этого остальные уяснили, что им хоть и рады помочь, но цацкаться никто не будет и если у себя они привыкли к более свободным законам проживания, то здесь такого нет. Не нравится? Валите отсюда нахер. Валить, правда, никто не решился. Некуда уже. Естественно, среди "беженцев" дебоширов было наименьшее количество, поэтому и проблем больших не возникло. Те, кто поумнее, пристроились к каким-то работам сразу после "разгрузочных" первых дней, когда отошли от похмелья. Но и остальные, в общем-то, тоже оказались полезны и их приписали, в основном, в охрану прод-рейдов или в грузчики туда же. Пара человек пробовали и Артель Мятного устроиться, но по навыкам очень не дотягивали. Ещё, по их же словам, сбежавших и выживших было больше, но по пути сюда погибли. Ментатам тогда пришлось хорошенько поработать, чтобы выяснить, не затесались ли "волки в овечьей шкуре" среди гостей. Слава Улью, убийц и крыс не обнаружилось.

Дальше разговоры сместились на более нейтральные темы, стало веселее. Нюхач и Веда рассказывали забавные истории про дочку, росла она очень озорной и в будущем обещала стать той ещё оторвой. В хорошем смысле. Из всех детей в стабе она была самой младшей и это накладывало некоторый отпечаток на поведение. С одной стороны и хорошо, быстрее вникает в реалии жизни, с другой, того беззаботного детства она, как впрочем и другие дети здесь, оказалась лишена. Но и недостатка в любви и той самой заботы маленькие жители Гвардейского не испытывали.

Поговорили и о дальнейших планах. Конечно, сейчас что-либо планировать сложно, надо и Институтских с Кондором дождаться и прежде всего отца. И уже из его сведений строить планы. В том, что он вернётся, никто не сомневался. По прикидкам Димы, а из присутствующих только он мог более или менее точно ориентироваться в Пекле, отец уже должен быть либо на пути обратно, либо уже собираться. Как сам Медоед предполагал, задерживаться у места прибытия "иномирян" смысла нет, только рисковать зря. Чтобы основные моменты разузнать много времени не нужно, либо, в худшем случае, и подобраться для полноценной разведки не выйдет, тогда и вовсе оставаться там нет резона. Эта уверенность сына и Сойке помогла, всё же ей приходилось тяжелее всех. Любимый человек рискует жизнью в Пекле, любимые дети вообще хрен знает куда ездили. К слову о Сойке, у неё, наконец, раскрылся второй полноценный Дар, тот, что был "прикреплён" к основному, так же не работал, его вообще, стало не видно. Дима, да и все остальные, этому были рады. Сам дар, как Сойка попросила рассказать Веду, оказался довольно интересным и позволял Сойке в определённом объёме пространства управлять силой трения. Казалось бы, что в этом такого? Однако, всё очень и очень интересно. Начать стоит с того, что максимальный объём, в котором могла "работать" Сойка составлял куб со стороной, примерно, три метра. Но в этом случае сил на поддержку Дара хватало буквально на несколько секунд, зависело это и от тела, которое в этот объём попадало. Что интересно, уменьшать силу трения получалось гораздо легче. Грубо говоря, тот же человек будет постоянно подскальзываться на асфальте или земле, дышать станет крайне легко да и вообще в теле будет необычайная лёгкость, которая, впрочем, на здоровье будет влиять не лучшим образом. Но это если применять Дар на объём пространства с человеком. Если он войдёт в эту область уже после, то на него самого, в смысле, на внутренние органы воздействия не будет, только извне, либо затруднится движение, либо наоборот. Удобнее всего сейчас Сойке было работать в объёме примерно полтора на полтора. Причем область не обязательно должна быть кубической. Как добавил ещё Мятный, ставили эксперименты. На бегуна, которого Сойка заключила в пространстве с максимально увеличенной силой трения, смотреть было просто страшно. И ладно, что сам почти не мог двигаться, об воздух он своими рывками содрал с себя кожу, а с костей мышцы, органы в кашу превратились буквально за секунды. Второй бегун, которого выпустили на людей просто "залип" в воздухе, так же содрав с себя часть кожи и мышц. Другим экспериментом стало применение Дара на оружии. Взяли для этого обычный пулемёт и Сойка воздействовала на область ствола и ствольной коробки, уже уменьшив силу трения. В итоге, после отстрела двухсот патронов ствол практически не нагрелся, но и детали заметно разболтало. В общем, полезно, особённо против заражённых, да и вообще, живых. С уменьшением "рабочего" объёма, кстати, повышалось и время поддержки Дара, уменьшался расход сил. Имелись и другие нюансы, но это затрагивать уже не стали.

Тут и Анжелика встрепенулась и попросила Веду о помощи. У неё тоже открылся Дар, но вот понять его действие и тем более активировать она всё никак не могла. Обращаться к знахарю в Перепутье или к Аспирину по пути обратно, не стала. Выходило, что Дар у Анжелики открылся, вернее, она его наличие стала ощущать после "того самого" случая. Даже Диме не сразу сказала, хотела сама вначале разобраться. Но не вышло. Никак, конечно, не помог и Медоед, предположивший лишь, что для активации нужны какие-то особые условия. В итоге это оказалось верно.

Веде хватило одного вдумчивого взгляда, чтобы "ёкнуть" и попросить Анжелику пройти с ней в другую комнату. Вернулись они минут через пять. Остальные в это время почти не разговаривали, всем было интересно, что за Дар такой, если Веда так отреагировала.

Дар оказался с подвохом. Во-первых, он ситуативный, так сказать, то есть его нельзя вот так взять и активировать. Во-вторых, срабатывал он сам, без участия носителя. Условиями для его активации являлось определённой мощности ментальное воздействие, либо воздействие Даров, делающих невозможным для окружающих использовать уже их Дары. Проще говоря, Анжелика стала "антигасителем". Ну а под мощным ментальным воздействием, Веда, как пример, привела пресловутых Нимф. Анжелике же в голову в тот момент пришёл другой пример. Дима с его ментальным прессом ужаса, при котором Дары использовать на самом деле очень сложно. Вообще, даже думать адекватно сложно.

Веда ещё спросила девушку, что с ними такого произошло, что открылся именно такой, очень специфический Дар. Отвечать Анжелика не стала, лишь произнесла, что и врагу через такое пройти не пожелает.

Когда девушки вернулись обратно на кухню, все внимание переключилось на них, даже Абу, чирикавший новым друзьям что-то интересное, тоже притих. О новом Даре рассказала Веда и нужно отметить, больше всех удивился и одновременно обрадовался Медоед. Остальные поздравили Анжелику с новым "приобретением". Сойка, к слову, тоже заметила реакцию сына и решила позже расспросить Диму, всё-таки они оба с Анжеликой очень сильно изменились. Что-то потухло в их глазах и зажёгся другой, "злой" огонёк, тот самый, который она нередко видела у видавших виды рейдеров в Гвардейском.

Разошлись далеко заполночь. Первой ушла Веда, нужно было укладывать дочь, егоза сама не станет ложиться. Чуть позже ушли Винт и Вжика, а следом и Мятный. На завтра у них запланировано куча дел, намечался очередной рейд. Нюхач ушёл уже с Медоедом и Анжеликой, проводив их до выхода из Базы.

Следующий день начался рановато, до вызова к Зубру оставалось ещё несколько часов, а хотелось и поесть нормально и тех же продуктов в квартиру купить нужно и к Стопарю зайти, Дима хотел послушать знахаря, что он скажет на его счёт.

Из постели вставали приятно долго, приняли затем душ и ушли в бар к Крикливой. День был выходной, солнце уже начало припекать и пешая прогулка до центра поселения пришлась в радость. В баре людей оказалось достаточно много, столики оказались почти все заняты. Усевшись за свободный, сделали заказ. Еду принесли достаточно быстро, даже толком и поговорить не успели.

— О, и вы здесь! Это хорошо, а то я стаба совсем не знаю, как и Бесогон, — послышался со стороны голос Птахи.

Анжелика выдохнула недовольно и воздела взгляд к потолку, какого хера, мол.

— Не помешаем? — спросил уже Бесогон.

Дима указал рукой на свободные стулья.

— Не выспалась, Анжелика? — с ноткой ехидства спросила Птаха и вздохнула, взглянув на Медоеда. — Понимаю…

Бесогон кашлянул, отвлекая внимание от Охотницы, спросил:

— Вы после еды куда?

Анжелика и Медоед переглянулись, парень ответил:

— К Стопарю зайти хотели и потом так, по мелочи дела есть, до встречи с Зубром успеть хотели всё сделать.

— Значит, вместе пойдём к вашему знахарю, — довольно улыбнулась Птаха, а Анжелика чуть в голос не фыркнула. Настроение её улетучивалось с каждой минутой нахождения рядом Охотницы.

— У тебя же свой знахарь есть, — сказала девушка.

— У него нет того, что есть у вашего, — ответила Птаха и как понял Медоед, намекала она на новый Дар Стопаря. Только вот ей-то Мозгоправ для чего? Неужели решила "стать попроще"? Или есть что-то, чего они о ней не знают? Скорее всего. К таким же выводам и Анжелика пришла, но разумно промолчала, хотя Дима ожидал какой-нибудь колкости.

Их заказ тоже принесли быстро, каких-то изысков рейдеры не просили.

Ели в молчании, говорить с появлением Охотницы не хотелось.

— Ну и чего молчим-то? — спросила Птаха. — Кстати, мне здесь нравится. Хорошо всё устроили. В Гостевом вашем, правда, мудачьё одно, но это ничего, мои ребята порядок наведут быстро.

— В смысле? — спросил Дима.

— Я ведь женщина и не уродина какая-то. Пришлось вчера одному долбоящеру объяснять, что я не из "этих".

Анжелика улыбнулась и они с Димой переглянулись.

— Он хоть жив остался? — поинтересовалась, как ни странно, Энжи.

— Вполне, мальчик оказался разумный… — как показалось Медоеду, ответ прозвучал с разочарованием.

Она добавила:

— Раздувать я не стала, у вас же бить морды прямо на месте запрещено почему-то… а на арену вашу идти лень, кураж угас бы.

— Так хочется кому-нибудь кровь пустить? — спросил уже Дима.

— Нет, что ты, — отмахнулась Охотница. — Просто не люблю понты пустые, — и тут же сменила тему. — Вы ещё не думали, чем заниматься будем, пока все участники нашего предприятия не соберутся? Да и надо ли всех ждать?

Дима сразу и не нашёлся, что ответить, крайний вопрос оказался неожиданным.

— Нет, пока ещё не думали. После разговора с Зубром ясно станет…

— А что Зубр? Он с нами разве пойдёт? И вообще, ты, Медоед, говоришь так, будто он решает что-то.

— В смысле… — разум Димы работал быстрее языка и фразу он не договорил, поняв, куда клонит Птаха и так же осознав, что она со своей стороны, тоже права.

В сущности ведь и правда, Зубр не решает ничего. А Гвардейский, по сути, это всего лишь "стартовая площадка", место сбора. Своих людей глава стаба не отправит в этот рейд, правильно рассуждая, что у него банально нет никого, кто подойдёт для этого похода, кроме Димы и Горца. Но мы, пришла мысль, птицы в общем-то, вольные. А ему же и предложить, по большому счету, кроме ресурсов, нечего. И он наверняка сам это понимает и всячески пытается, что называется, набить себе цену, сделать Гвардейский в текущем раскладе важной фигурой. И как раз в этом Дима и Горец должны помочь. Гвардейский их дом, и если они всё "правильно" скажут, то и "важность" стаба повышается пропорционально. Но это уже чистая политика, куда Медоед лезть не хотел ни при каких раскладах. Однако, вопросы всё-таки возникали. Почему Зубру так важны эти все переговоры? На первый взгляд понятно, быть непосредственно в курсе о всём в предстоящем деле. Он, как глава стаба должен о таких вещах знать, тем более само поселение, в перспективе, примет чуть ли не первый удар, если из Пекла полезут орды тварей. Но если копнуть глубже… нет, Перепутьевским до Гвардейского точно нет никакого дела. А вот Институту… и вот тут открывалось множество вариантов развития событий. Зубр банально не желает оставаться в долгу. А ведь просят у Института не просто помощи. И здесь глава стаба хочет быть в равной позиции, а не "под", как говорится. Мол, мы вам и информацию и проводников с командой, вы нам бомбу без каких-либо долговых обязательств, касается ведь дело в перспективе всех и каждого…

Эти мысли пронеслись в голове Димы за мгновение, Птаха даже рта открыть для ехидного ответа не успела.

— Я тебя понял, Птаха… — добавил он. — Но всё-таки давай действовать, как и договорились. В любом случае нужно дождаться и Институтских и…

Птаха справилась с собой моментально и Дима снова уловил в её взгляде удовлетворение. Она ответила вопросом:

— Горца этого? В смысле…

— Да. Его дождаться надо непременно, — отрезал Дима.

— А ты не думал, что он… — Охотница многозначительно замолкла, но через пару секунд продолжила:

— Пекло всё же.

— Жив он. Я знаю, — ответил Дима, хмуро смотря на Птаху.

— Ладно, я всего лишь спросила, — та даже руки в примирительном жесте подняла. — Но пока ждём, чем заниматься? Да и сколько ждать придётся? Не поздно ли будет?

— Не думаю… тучи пока неблизко. На счёт чем заняться…

— Нам всем сработаться надо, Медоед, — сказал уже Бесогон. Видимо, вчера они с Птахой уже разговаривали об этом. — Если мы с вами двоими уже более или менее состыковались, то с командой Птахи… — он замолчал.

— Ты сам понимать должен, "там" надо будет работать, как единый организм, — докончила Птаха, бросив мельком взгляд на Анжелику. А ей этот разговор всё меньше и меньше нравился.

— Если серьёзно, я ещё об этом не думал. Как минимум, месяц впереди у нас точно есть, быстрее этого срока Горца ждать, да и Институтских тоже, не стоит.

— Ну вот, — улыбнулась довольно Птаха. — Жиром здесь заплывать не хочется.

— Давай об этом после встречи с Зубром, — сказал Медоед, доедая свою порцию.

Птаха хмыкнула, но согласилась. Лично ей все эти встречи нахрен не сдались. Команда, по сути, уже есть. Большим отрядом в Пекле всё равно делать нечего, выдвигаться можно хоть завтра. Конечно, неизвестность напрягала, но она и не была уверена, что "разведчик" вернётся. А если и вернётся, то информации новой особенно много и не будет. Но больше всего её напрягала перспектива сотрудничества с Институтом. Довелось ей однажды с ними "поработать". Живыми в итоге с того давнего рейда вернулись только Охотники. Разумеется, сейчас уже и люди другие и времени утекло много, но вряд ли Организация сменила свой принцип — знания любой ценой. Потому и доверия никакого. А тут и дело крайней важности намечается и на руках у них не просто бомба. А ещё и "эти" привезут свою.

Доедали уже молча. Анжелике сказать было нечего, она вообще, при появлении Птахи становилась молчаливой и больше следила, чем говорила. Остальные же задумались, каждый о своём. Медоед размышлял об открывшейся стороне всего этого предприятия. И он сомневался, что без намёка Охотницы сам бы взглянул на это с такого ракурса. И опять же, она это намеренно сделала с какой-то своей целью или просто думает в этом ключе и высказала мнение? Отчего-то Дима склонялся больше к первому варианту. Чего же она добивается..? Насколько проще всё стало бы, пойми он её мотивы. И нет, угрозы, прямой во всяком случае, Медоед от Птахи не ощущал. Ну так и от Шалого угрозы до поры он тоже не чувствовал… хотя… нет, тогда, как раз сам Дима и не хотел обращать внимание на накапливающиеся "разногласия", а кучка жемчуга стала просто поводом. С Птахой всё иначе. Понять бы, что.

Охотница размышляла в несколько иной плоскости. Она ещё вчера, на встрече с Зубром, всё для себя поняла. Даже тот жест, мол, давайте-ка "рюкзачок" ваш под охрану заберём себе, был понятен сразу. Разумеется, это было сделано не для "охраны". А чтобы вдруг мыслей "лишних" не возникло. Другое дело, с Институтом такое вряд ли проканает. Ещё, уже после встречи с главой стаба, она ясно осознала, что от конкретно этого человека ничего не зависит и он это сам понимает и делает всё, чтобы участвующие стороны об этом не задумывались. И наверняка сегодня Медоеду "прочистят" мозги на счёт этого. Ну не видно было, чтобы парень подчинялся Зубру. Да, субординация имеется, но не более того. И полностью это осознаёт лишь Зубр. Медоеду ещё опыта не достаёт до таких вещей дойти. Значит, надо помочь. И ещё, может, ей показалось, на предстоящей встрече и выяснит точно, Зубр явно опасается Медоеда. Возможно даже всю их странную семью. С мамашей, Сойкой этой, тоже не мешало бы поговорить, выяснить, какие такие звёзды в Стиксе сошлись, чтобы у неё родился такой необычный ребёнок. Ребенок… мужчина уже. И на отца бы глянуть, пообщаться. Судя по намёкам и кратким фразам в пути, плюс что он один в Пекло попёр, да ещё и разведать за этих чужаков, мужик супермен какой-то… в общем, надо о них троих разузнать всё. К этому и оружие ещё. Скольких за всю жизнь здесь людей встретили, кто этим секретом обладал? Они вторые. Вторые! Всего лишь. Ещё и Анжелика эта. С виду самая обычная девчонка, но "присмотреться" и ясно, не всё с ней так просто. И тоже, понимать бы что. Иной раз вообще кажется, что она с Медоедом без слов разговаривать может. Ну и сам Медоед. Столько тайн в одном человеке она видела лишь пару раз. Это их Старший и тот необычный старик с двустволкой, иногда появляющийся в стабе. Про Уходящих говорить нечего, там существа уже иного порядка.

Бесогон обо всём этом не думал, он размышлял над предложением Птахи. Вернее, не предложением даже, а возможностями, которые перед ним лично и его командой могут открыться, если он примет предложение Охотницы. С одной стороны, ничего плохого лично для него она не хотела, но с другой стороны… в общем, всё очень неоднозначно. А если на это смотреть с третьей стороны, то всех этих возможностей он и сам добиться может, только времени это займёт куда больше. Вот и думай теперь, как поступать.

— К знахарю вашему, Стопарю этому, вместе, значит, идём? — уточнила Птаха, когда все доели и допили чай-кофе.

К Стопарю пришли спустя минут двадцать, Птаха не спешила и по пути вертела головой во всех направлениях, словно первый раз попала в стаб. Всё ей было интересно. Но больше всего её поразили дети. Группка из нескольких подростков лет двенадцати-четырнадцати, с криками и смехом, бегом пересекла дорогу и скрылась за домами.

— Это…

— Детей не видела что ли? — съязвила Энжи.

Птаха перевела с неё взгляд сначала на Бесогона, тот пожал плечами, затем посмотрела на Медоеда.

— Что?

— Не строй дурака из себя, Медоед. Вы же понимаете, о чём я.

— Дальше-то что? Ну да, дети. И это не единственные, есть ещё. Ну а что и как, Зубра спрашивай, — ответил Дима, съехал, что называется. Зубр, естественно, тоже ничего не скажет, не надо Охотнице знать о Сойке.

Вся соль вопроса состояла в том, что перед Птахой сейчас "пробежали" пять или шесть Белых жемчужин и Медоед говорит, что детей больше. А если учесть, СКОЛЬКО стоит Белая… не сходился дебет-кредит у Птахи, ну не выглядел Гвардейский настолько богатым, чтобы позволять себе тратить Белый жемчуг на детей. И не одна ли это из причин такого жёсткого разграничения на "гостей" и "граждан"?

Развивать эту тему дальше не стали, тем более показались и ворота Базы. Прошли без проблем. На территории оказалось довольно людно, рейдеры носились туда-сюда, явно готовясь к сбору. Или смотру. Мятный перед рейдами всегда "дрючил" этим личный состав.

Встретили и Сойку с Вжикой, они как раз вернулись со стрельбища и стояли у машины, о чём-то разговаривая. Птаха невольно передёрнула плечами, снова увидев чёрные глаза Сойки. Поприветствовав друг друга, минут пять ещё потрепались ни о чём и получив от матери Медоеда приглашение на обед после похода к Стопарю, разошлись. Разумеется, Бесогона с Птахой Сойка не приглашала, вежливо "обыграв" этот момент. Медоед ответил, как получится, может и вовсе не успеют, смотря насколько задержатся у знахаря.

Пока шли к зданию "казармы", где располагался "лазарет" Стопаря, Птаха снова спросила:

— Медоед, а почему у твоей матери глаза чёрные? Как у Элиты. Или как у скребберов, если у них глаза эти самые имеются.

И как тут отвечать? "Неудачной" чёрной жемчужиной тут не отвертеться. Бесогон, к слову, тоже заинтересовался, о Сойке, в смысле, что это мать Медоеда, он не знал.

Дима глянул на Охотницу и пожал плечами:

— Не знаю. Черта семейная. У меня чернеют, когда я Дары… боевые, использую. Что-то приключилось с родителями, до меня ещё, от этого и глаза такими стали.

— У тебя… — Птаха аж остановилась. — Черта семейная? У отца, выходит, тоже?

— Говорю же, случилось с ними что-то в прошлом. Не знаю, никогда мне не рассказывали. А у меня само по себе проявляться начало, — и он подхватил Кинетикой камешек с земли, смотря при этом на Охотницу, у которой брови на лоб полезли. Да, в пути Медоед Дарами не так часто пользовался, а если и приходилось, то его чернеющих глаз никто не видел.

— Идёмте уже, — произнёс Бесогон, не очень понимающий, чего Птаха так удивилась. Ну да, необычно, но ничего сверхъестественного нет. Горца когда увидит, так вообще в осадок выпадет. Он даже усмехнулся про себя. А может для неё это и значит что-то, знает она про Стикс куда больше его. Тоже вопрос.

Камешек снова упал на землю, а Птаха моргнула, совладав, наконец, с собой. Покерфейс её в этот раз подвёл, пришла Медоеду мысль. И если она так реагирует, значит либо встречала уже такое, либо ещё что-то. И неплохо бы это выяснить.

— Чего ты так удивилась-то? Жить не мешает, да и ладно. У квазов, вон, тоже глаза чернеют часто.

— Потом… — махнула рукой Птаха, говорить об этом она явно не хотела. Сейчас, по крайней мере.

Стопарь принял всех радушно, особенно порадовавшись возвращению Димы и Анжелики. Пригласил всех в "приёмную" и быстро организовал кофе с печеньем.

— Слушаю, — сказал Стопарь и набулькал себе коньяка. — И за встречу, — выпил.

Птаха подбросила вверх брови, но ничего не сказала. Предупредить об этой особенности знахаря её, Бесогон, похоже, забыл.

— Э-э… — начала Охотница. — Нам бы как-то моё дело тет-а-тет обсудить…

— Да без проблем, — добродушно растянул губы в улыбке Стопарь и показал рукой на дверь своего кабинета, остальным сказал:

— Вы тут пока сами.

Медоед с Анжеликой усмехнулись, Бесогон не обратил внимания, хрустнув печеньем.

Отсутствовали Стопарь и Птаха минут двадцать. Дима эмпатию не подключал, не хотелось "подглядывать". А вот Анжелика полюбопытствовала, но разобрать чего-либо не смогла. Интерес, лёгкое опасение, которое, впрочем, быстро сменилось пониманием чего-то и словно бы предупреждением. Несколько раз Стопарь применял свои Дары. Со стороны Птахи эмоции были в основном ровные. Лёгкое любопытство, опаска, как перед приёмом у незнакомого врача. Затем, ближе к концу сеанса, удовлетворение от хорошо сделанной работы. О чём-то они со Стопарём затем минут пять разговаривали. По эмоциям не понять, но в какой-то момент интерес Охотницы к чему-то резко возрос, а Стопарь наоборот, будто предупреждал её об опасности, не понять.

Вышли, Птаха встретилась глазами с Медоедом и в её взгляде сквозило неприкрытое любопытство и интерес. Вот, значит, о ком разговаривали. Анжелика, тоже это увидевшая, чуть не зарычала вслух.

Стопарь садиться не стал, взглянул на Диму:

— Я так полагаю, с тобой тоже, фейс-ту-фейс?

— Я могу прикрыть глаза, — пошутила тут же Птаха, но никто не оценил.

Медоед кивнул и прошёл за Стопарём в кабинет.

— И это твой будущий напарник? — спросил знахарь, кивнув на дверь в приемный зал.

— Что не так?

Стопарь налил две стопки. Дима отказываться не стал. Выпили.

— Она не говорила?

— Нет. Она опасна?

Стопарь хохотнул, покачал головой, словно Медоед выдал совершеннейшую глупость.

— Конечно опасна! Как и ты или я или любой, кто в Стиксе десяток лет проторчал. Ну ты и сказал, Дим.

— Я не о том…

Стопарь хмыкнул. Набулькал ещё. Снова выпили.

— Плохо, что не сказала. И я не могу сказать, Кодекс, чтоб его… но… спроси её сам. Что-то вроде, есть ли нечто, о чём мы должны знать, — он снова начал наливать, но в этот раз Дима отказался. — На счёт опасности… нет, для окружающих она не опасна, ну, ты понял. Опасен для неё можешь быть ты. Об этом я ей и сказал, но без конкретики. Вообще, конечно, вас бы обоих сюда и поговорить об этом…

— В чём проблема? — спросил Дима.

— Я ей обещал. Ну и Кодекс, сам понимаешь, без её на то разрешения, я говорить не могу ничего. Как и без твоего, ей.

— Хрень какая-то… она Нимфа что ли? — дошло вдруг до Медоеда.

Стопарь цокнул, изобразил пальцами выстрел в цель.

— Нет. Но рядом. И повторюсь, для окружающих она не опасна.

— Но если она решит со мной что-то проделать…

— Именно. И если ты не будешь себя контролировать… она может умереть… кстати… ты изменился…

— И ты туда же… собаки только об этом не говорят, — усмехнулся Дима. — Поговорю с ней, непременно.

— Ну-ка, давай сюда пальчик и рассказывай, что с вами такое приключилось? — одновременно с этим Стопарь стал готовить скарификатор.

— Нарвались мы… и очень круто… — рассказывать не хотелось. — В итоге… в общем, второй мой поток… как бы это попроще… на пиковую мощность вышел. Да так вышел… — лёгкий укол боли в пальце и пара капель крови упала в подставленную стопочку с коньяком. — Короче, чуть не поубивал всех сам… вообще, всех, и своих и чужих… сложно об этом говорить…

— Ладно, сейчас сам посмотрю, что с тобой приключилось… — произнёс Стопарь и опрокинул стопку.

Глаза его привычно закатились и ничего не предвещало беды. Однако буквально через пару секунд он завыл на одной ноте, сжав ладонями голову. Его выгнуло дугой, словно испытывал дичайшую боль! А Медоед первые секунды даже не понял, что случилось. А случилось явно что-то очень и очень нехорошее! Вой Стопаря сменился на хрип, глаза выкатились, белки стали ярко-красными от моментально лопнувших капилляров, он начал буквально драть лицо и голову в кровь ногтями. Тут уже и Медоед подскочил, а в кабинет ворвались друзья…

Дима вздрогнул.

—…ам посмотрю, что с тобой приключилось… — произнёс Стопарь и уже начал поднимать стопку.

— Стой!! — Медоед выбил одним движением рюмку из пальцев знахаря и рукавом стёр брызги со стола.

— Ты… чего?! — ошалело спросил Стопарь.

— Нельзя…

— В смысле..?

И Дима рассказал о своём видении. Не верить самому себе он попросту не мог. Стопарь же, выслушав, побледнел, разом сделал несколько глотков из бутылки.

— Порода, бл…ть… извини, Дим… и… спасибо. Чё-ё-ёрт… это что теперь, я и тебя осмотреть не смогу, как Горца, выходит… а если Мозгоправом попробовать..? — Тут же пришла мысль Стопарю, он заходил по кабинету, — хотя нет, там воздействие как раз на менталку… короче! — Он резко встал посреди комнаты, — Вечером сегодня… ммм… часов в девять… как раз и с Ведой занятие будет, чтобы как штык здесь был, понял?

Медоед кивнул. Он и сам до сих пор находился в лёгком ступоре.

— А что было-то? Откуда это видение? Такого раньше не было…

— Вариантов много, Дима. Дары новые у тебя просыпались, кстати?

— Новых не было. Я же жемчуг не ел. Это у Анжелики есть, но о нём Вежа вчера ещё рассказала.

— Хм… не то, значит… ладно, вечером разберёмся, что это за хрень такая. Никому пока не слова… ладно, ей можешь, всё равно от вас, эмпатов, хрен что скроешь…

— Ну хоть предположение? — спросил Медоед.

— Нахер эти предположения, это как ссать против ветра. Вечером точно всё известно станет.

— А если и с Ведой такое произойдет?

— А я тут на что буду? Да и ей полезно будет… не смотри на меня так. И не скажу, у нас у знахарей свои секреты… а теперь давай, дуй отсюда, убивец, блин… и зови, кто там следующий…

Медоед пару секунд ещё посидел на стуле, притянул почти пустую бутылку и глотком добил остаток.

— Ээ, ну это же "Маккалан"…

— У тебя ещё бар целый, не убудет, — усмехнулся Дима в ответ на шуточную претензию Стопаря.

Тот махнул рукой, мол, вали уже и Медоед вышел из кабинета, встретившись с обеспокоенным взглядом Анжелики.

"Всё нормально, позже объясню", послал он мысле-образ девушке. Затем перевел взгляд на Бесогона:

— Если надо, иди.

Тот кивнул и поставив чашку на столик пошёл к двери. Когда он скрылся за ней, Птаха сказала:

— Вы там бухали что ли..?

Дима смерил её взглядом и ответил:

— Ну, ты мне, слава Улью, не мама, — и не дав той вставить слово, продолжил:

— Вопрос к тебе появился. А может и не один.

Птаха чуть сощурилась, пристально взглянув на него, а Медоед даже ощутил, что внутри его сознания "зашевелился" зверь, но ощущение ушло быстро. Затем Охотница бросила взгляд в сторону кабинета. Дима уселся напротив девушки.

— Нет. Стопарь не сказал ничего. Я догадался. Другой вопрос, почему не сказала ты?

— Это о чём сейчас? — нахмурилась Анжелика, подобравшись, словно для броска.

— Это только нас двоих касается, — ответила спустя несколько секунд Птаха, всё-таки найдя способ уколоть.

— Я всё равно ей расскажу, так что, разницы нет.

Птаха усмехнулась:

— Одна сатана, типа? И да, разницы нет, вот именно. Так что поговорим мы наедине… — Диме пришёл образ, как об голову Птахи разбивается конфетница… — ладно, — широко улыбнулась Птаха, явно добившись нужного эффекта. — Она будет нас видеть. Я серьёзно, Анжелика, — сменила тон Птаха и тут же стало ясно, что ей не до шуток. — Этот разговор не для лишних ушей. Даже твоих. И да. Вы прямо сейчас оба дадите слово, что от вас ничего не уйдёт.

Всё же как мастерски Птаха умеет манипулировать настроением людей и главное, точно выверила момент. Анжелика, секунду назад готовая превратить лицо Охотницы в кровавое месиво уже с некоторой опаской и недоумением смотрит на Медоеда.

— Добро, — Дима протянул руку Птахе. — Однако и ты ничего не утаиваешь и сама никому постороннему ни слова.

Секунд десять Птаха молчала и затем пожала руку в ответ. Когда Дима уже хотел расцепить рукопожатие, она вдруг снова сжала его ладонь и с лёгким, еле слышным предыханием сказала:

— Согласна, но и ты на один мой вопрос ответишь.

Делать нечего и Дима кивнул.

— Даю слово. Ни от меня, ни от Анжелики, без твоего на то разрешения, о предмете нашего разговора никто не узнает.

Птаха кивнула и посмотрела на Анжелику.

"Все нормально, любимая".

Она кивнула.

— Согласна, — и протянула руку Охотнице. Та не ожидала и на рукопожатие ответила не сразу, а Энжи повторила жест Птахи:

— Но я буду присутствовать. Тебе ведь разницы нет, сама сказала.

Птаха улыбнулась. Без ехидства или какого-то сарказма, просто улыбнулась.

— Хорошо.

И уже после, посмотрев на обоих, сказала:

— Не здесь только. Ммм… можем пообедать все вместе…

— Разберёмся, — сказал Дима. — Бесогон, кстати, в курсе?

— Он? Нет. Самые доверенные люди только. Так что, цените.

Дима вздохнул.

— Если бы от этого не зависело твоё здоровье, ещё ладно. А так…

И тут Дима понял, до какой степени можно пикироваться с Птахой, понял, где та самая черта, которую лучше не переходить.

Чуйка вдруг взвыла и захотелось оказаться подальше от Охотницы! Длилось это долю секунды, но пробрало до самых "печёнок". Как же много он о ней не знает…

Анжелика и вовсе этого не заметила, настолько кратковременной была эта "вспышка-предупреждение". И лишь по его вдруг изменившимся эмоциям поняла, что-то произошло.

И как же хорошо, что Медоед уже давно выдрессировал своего зверя, не дал ему даже рявкнуть. Иначе драки точно не миновать и разнесли бы здесь всё к херам…

Птаха снова улыбнулась. Как ни в чём не бывало. И только в глазах блестело удовлетворение. И затухающее "предупреждение".

Дверь в кабинет открылась и вышли Бесогон со Стопарем.

—…спасибо, Стопарь, — договаривал рейдер.

— Обращайтесь, как говорится, — улыбался в ответ довольный знахарь и посмотрев на остальных, спросил:

— Вы как на счёт обеда? Встреча ваша с Зубром когда, кстати?

— Ты тоже будешь? — спросил Бесогон.

— Не, хера ли мне там делать? С вами-то гасить этих выродков я не иду, вот и не приглашают…

— Всё равно же узнаешь, — хлопнул рейдер знахаря по плечу и оба засмеялись.

— Ну так что, отожрать в нашем рэстора-ане не желаете? — начал дурачиться Стопарь.

— Сойке отзвонюсь только, чтобы тоже спускалась. Не успеем уже к ней.

— Телефон знаешь где, — махнул рукой Стопарь. — Догонишь, в общем.

Разносчика в баре на Базе так и не завели, всё по-старому, как в обычных столовых, подходишь к стойке для раздачи, заказываешь, из того, что есть, получишь порцию и уходишь с подносом за свободный столик.

Дима догнал остальных уже на входе в бар. Время ещё не обеденное, так что людей внутри почти не было. Меню изысками, как у Крикливой, не поражало, всё по-простому. Заказали, кто что хотел, отсыпали споранов и соединили два стола. Дима, Анжелика и Птаха, правда, сели сразу за другой, сказали, что есть разговор на несколько минут.

— Спрашивай, — начала Птаха.

— Что за Дар у тебя?

— У меня их много… — улыбнулась Охотница. — Ладно, ладно… не кривься так, не идёт тебе.

Медоед покачал головой, вот как с ней быть..?

— Дар называют Музой, — она глянула на Анжелику. — Дар чисто женский. Как Нимфа. И действие похоже.

Анжелика шумно втянула воздух, расширив крылья носа и сжала губы в нитку, вперив взгляд в Охотницу. Но та, казалось, внимания не обратила, не сводя глаз с Димы.

— Действие, повторюсь и подчеркну, похоже. Но слабее и сам Дар мозги никому не высушивает. Активировать я его не могу. Он работает постоянно. Вроде запаха тела. Действие Музы в том, что все окружающие, кто хоть сколько-нибудь со мной контактируют, через некоторое время начинают лучше и лучше ко мне относиться. Но при этом до… ммм… фанатизма и поклонения не доходит. Хотя, я например, могла бы у тебя, Анжелика, его увести, а ты за это на меня даже не обидишься…

— Только попробуй… — прошипела Анжелика, но Дима положил свою ладонь на её.

— Тш-ш, девочка, не кипятись, это всего лишь пример, чтобы ты… вы… понимали степень воздействия Музы. Действует Дар не сразу, как та же Нимфа, херак и мозги набекрень, нет. Он действует постепенно, человек даже не поймёт, в чем дело.

— И как от этого отделаться..? — спросила Анжелика.

— Я знаю всего два способа. Первый, это совсем не контактировать со мной. Но, сами понимаете, в нынешних условиях это невозможно. Второй способ… постоянно поддерживать образ стервы. Как минимум. Что я и делаю. Мне толпы поклонников совсем не нужны. Обожглась уже на этом.

— То есть… — после некоторого молчания начала Анжелика. — То есть, все эти подколы с твоей стороны на протяжении всего пути, это…

— Отчасти. Пока вы будете относиться ко мне с долей подозрения, мой Дар будет иметь на вас самое минимальное воздействие. Плюс ко всему, вы теперь знаете о нём и вам будет легче абстрагироваться.

— Понятно. А почему отчасти? — снова спросила Энжи.

— Потому, что я на самом деле та ещё стерва, — уже лукаво улыбнулась в ответ Птаха.

Анжелика фыркнула, а Охотница тихо засмеялась, откинувшись на спинку стула.

— Это всё? — спросил уже Дима.

— В целом, да, — Птаха тут же успокоилась, приняла деловой вид, сцепила ладони в замок и опёрлась руками о стол. — Теперь я задам вопрос.

— Валяй, — ответил Дима.

— Почему Стопарь мне сказал, что этот мой Дар, в отношении тебя, опасен чуть ли не смертельно? Для меня.

— Потому, что так и есть, — спокойно, без лишних эмоций ответил Медоед.

— Это не ответ, — Птаха нахмурилась.

— Тут проще показать… — Дима осмотрелся, кивнул с улыбкой пришедшей уже Сойке. — Лишь бы других не задело…

— Может не стоит? Мне-то уже пофиг… — произнесла Анжелика.

Медоед в это время встретился взглядом с Птахой и "спустил" на мгновение своего зверя, позволив тому "клацнуть" зубами у самого носа Охотницы. Во всяком случае, так бы оно выглядело, будь зверь реальным. Птаха вмиг побледнела и отшатнулась, вздрогув всем телом, аж столик качнуло.

Забеспокоились и остальные, заозирались нервно. Кто знал, а это Стопарь, Сойка и Бесогон, вопросительно посмотрели на Медоеда. Но тот лишь головой мотнул, мол, в порядке всё.

— И правда работает… — тихо произнесла Анжелика. — Словно мимо прошло…

— Ты… — начала, но осеклась тут же Птаха, не сумев с ходу подобрать правильную формулировку, но Дима, в общем-то, понял, о чём хотела сказать Охотница.

— До определённого порога я это контролирую.

Птаха уже справилась с собой и сейчас осталась лишь лёгкая бледность на лице.

— Я поняла. Но нам нужно будет об этом поговорить. После встречи с Зубром.

— Зачем? — спросил Дима.

— Чтобы в будущем не случилось драки и чтобы кто-нибудь не умер, — она сделала короткую паузу. — Идёмте обедать, остыло уже всё, наверное.

И первой встала из-за столика, подсев к остальным. Медоед и Анжелика лишь недоумённо переглянулись, хотя Дима, кажется понял, почему Охотница так сказала.

За обедом Птаха снова подняла вопрос, чем им всем заниматься до рейда.

— Взаимодействовать учитесь, — сказал, что интересно, Стопарь, набулькав себе из плоской фляжки, которую постоянно носил с собой.

Бесогон и Птаха переглянулись. Как чуть позже сказала Охотница, примерно это же она уже с Бесогоном обсуждала ещё прошлым вечером и у Крикливой об этом намекал Бесогон.

— Кстати, — произнесла Сойка. — Я с вами иду.

Все замолчали, а Дима недоумённо посмотрел на мать и открыл было уже рот, но она его остановила:

— Не обсуждается, Дим, — Птаха подкинула бровь, настоящего-то его имени она не знала. Да и Бесогон тоже чуть сощурился. — Потом поговорим об этом, сын.

— Отец…

— Он поймёт.

— Но… — это уже Птаха, но Сойке хватило одного взгляда, чтобы та замолчала. Странно, но Медоеду показалось, что Охотница по какой-то причине опасается Сойку. С чего бы, интересно…

— Доедаем и пойдёмте, время уже, — разрядил молчание Бесогон.

Насколько всё-таки Птаха метко попала своими словами о Зубре. Дима на протяжении всей, как оказалось по сути, бесполезной встречи, ловил себя на мысли, что она нужна именно Зубру. Он пытался стянуть на себя все процессы организации и подготовки рейда. Да, с одной стороны это очевидно, ситуация касается всех и каждого и помощь со стороны стаба необходима. Но на деле выходило, что исполнители, то есть Медоед со своими, Охотники и команда Бесогона, сами по себе обладали всеми необходимыми средствами для проведения этой самоубийственной операции и Зубр оказывался "за бортом". Что ещё интересно, Бесогон явно до этой мысли не дошёл, а Птаха ему и не говорила, получается. Он внимательно слушал главу Гвардейского, соглашался с его предложениями. Дима, в свою очередь, подыгрывал, понимая уже, что если начнёт сейчас "играть в независимость", пошатнёт во всём этом деле позиции Гвардейского, в целом. И если для той же Птахи это не важно, да и по правде говоря, фигура она не столь значимая, Перепутье в своём лице ни она, ни Бесогон не представляют, так как участие в рейде, это их личная инициатива, то вот с Институтом всё будет сложнее. И там Диме придётся на самом деле "играть" от Гвардейского. И наверняка Зубр попросит Медоеда и Анжелику "задержаться".

В целом, важных результатов встреча не принесла. Важна она была именно для Зубра, для его понимания, что за люди эти Охотники. Бесогона-то он знал уже давно. Обсудили и вопрос, чем заниматься до возвращения Горца из Пекла и Кондора с Институтскими из Цитадели. В итоге решили, что надо "переселяться" в Шестёрку. Оттуда намного проще выходы "тренировочные" организовывать. Плюс к этому можно и гарнизону помочь с охраной прод-рейдов.

Обсуждали и сам рейд в Пекло, но без сведений от Горца и участников от Института, это было похоже на помешивание воды в ступе. То есть, пользы ноль, наметили лишь самые общие "очертания". По факту выходило, что исполнители будут ориентироваться исключительно по ситуации, предсказать, как оно все пойдёт, попросту невозможно. Но прямо и вслух это никто не говорил.

Как Медоед и предполагал, спустя больше двух часов, по сути, переливания воды из пустого в порожнее, Зубр отпустил Бесогона и Птаху, а их с Анжеликой оставил. Они же, в свою очередь, договорились встретиться все вместе в Гостевом позже, провести уже свою, так сказать, "встречу по итогам".

Тянуть кота за хвост Зубр не стал и сразу обозначил своё видение ситуации, которое, в целом, совпадало с мыслями Медоеда.

— У нас в этом деле шаткое положение, Медоед, — сказал Зубр, когда все остальные ушли, а Близнецы "проявились" из Невидимости и уселись в стороне. — Если с этими Охотниками и Бесогоном всё в общем-то просто, то с Институтом так не будет.

Дима про себя отметил это "у нас". Глава Гвардейского продолжил:

— Буду с вами откровенен. Конечно, хорошо бы ещё и Горца сюда, но с ним я потом отдельно поговорю. Дело в чём? Вы, ваша семья, имею в виду, по большому счету, независимы от Гвардейского. При этом вы сделали для стаба очень и очень много. И этого никто и никогда не забудет. Поэтому и отношение к вам такое. И к Артели Мятного тоже, но это тема другого разговора, да и в целом вас это не касается. Так вот, сейчас вы, а я так понимаю, что в рейде участвовать будет и Сойка, участники ключевые. Ни Институт, ни эти Охотники, сами добраться до ммм… портала, не смогут. И вот с этого момента начинается политика, скажем так, — Зубр отпил из стакана, а Медоед понял, что глава сейчас скажет всё тоже самое, о чём Дима размышлял чуть ранее.

— Всё дело в Институте. Возможно мы поспешили просить их помощи, но что сделано, то сделано. Если Перепутьевские угрозы стабу не несут, то вот с Институтом всё может быть иначе. Кто бы там от них ни приехал, они должны будут чётко понять, что вы, я имею в виду тебя, Горца и Сойку, это Гвардейский. А главный в Гвардейском я, — и Зубр поспешил добавить, чтобы Дима не успел вставить слово, хотя он и не собирался, уже просчитав весь разговор. — Это не вопрос власти, Дима. Я не о себе думаю, а о стабе. Я прекрасно понимаю, что, по сути, ничего не решаю, решаете вы. Но в случае с Институтом, ваши решения должны исходить от меня. Они могут попытаться надавить и внести раскол между нами.

— Зубр, ты и так принимаешь решения, — Дима решил сыграть немного в "дурака".

— На первых переговорах с Институтскими этого не было видно и думаю, это заметили. Политика, чтоб её…

— То есть нужно, чтобы мы согласовывали решения и озвучивал их ты? И чем надавить Институт может? Так-то, он и без всех этих игр может надавить.

— В беспредел Институт не станет окунаться. Во всяком случае, я на это надеюсь. Это им дорого обойдётся, а убытки никто не любит. А чем надавить могут? Тут все просто. Они предоставляют средство решения проблемы, то есть, бомбу, это раз. Скорее всего и бойцов, это два. Что предоставляем мы? Я имею в виду Гвардейский. Только плацдарм и стартовую площадку, так сказать. Вклад, согласись, неравноценный. Поэтому они вполне могут начать торговаться о расширении своих полномочий здесь, а это, согласись, нахер никому не надо. Вон, есть в Гостевом "посольство" и хватит с них. Так что, если вы станете в грядущих с ними переговорах "играть" от стаба, а не от самих себя, как было до этого, то наш "вклад" оказывается более весомым. Информация из первых рук и проводники по Пеклу. И ещё… крайне хорошо, что есть второй заряд.

Тут уже Диме объяснять нужды не было.

— Их бомба теряет свою ценность?

— Именно, — кивнул Зубр и после некоторого молчания произнёс:

— Извини, что приходится втягивать вас в это дерьмо.

Медоед этих слов не ожидал и не сразу нашёлся, что ответить.

— Я… гхм… я понимаю. И я согласен с тобой, Зубр. Гвардейский и мой дом тоже. Даже в большей степени, чем для родителей. Горец поймёт и тоже согласится. А мама спорить не станет, она и в переговорах этих не участвует даже.

Зубр выдохнул еле заметно, в эмоциях проскользнуло облегчение. Наверное, думал, что Медоед попросит что-то взамен. А может и другое что-то.

— Надо будет и их бомбу под охрану стаба брать до выхода, — сказал Медоед.

— Разумеется, — протянул Зубр. — Это и станет проверкой, задумали они что-то или нет…

Ещё несколько секунд длилась тишина.

— Спасибо за понимание. На этом всё. Если что-то будет нужно, всем поможем и обеспечим.

— Думаю, в ближайшие дни список предоставим, — оба растянули в улыбках рты. Затем пожали руки и Дима с Анжеликой ушли.

Уже на улице молчавшая до этого всё время Энжи проговорила:

— Вот же срань… я об этом всём и не задумывалась, а ты будто готов к этому разговору был.

— Да в общем-то и был…

Анжелика фыркнула недовольно:

— Птаха..?

— Ага… опыта у неё, как ни крути, в этой херне всей, намного больше, вот и намекнула. Заметь, и Бесогон этого не увидел.

— Либо не подал вида. Хреново, конечно, получается.

— Ничего. Зубр правильно сказал, Бесогон с Птахой угрозы не несут. И я теперь понял, почему Птаха так легко согласилась бомбу отдать, — на самом деле этот момент Дима просёк почти сразу, но сложить тогда всю картину ещё не мог.

— Глупо всё… политика эта, ху…тика… гораздо важнее дело есть, вот о чём думать надо…

— Такая уж натура у человека… тебе ли не знать.

— На…уй бы это всё…

— Плохо на тебя Лекса влияет, раньше ты так не ругалась, — усмехнулся Дима, а Анжелика легонько пихнула его кулаком в бок.

— Из-за сучки этой разрисованной всё… даже после разговора легче не стало… да и вообще… — она обхватила себя руками. — Страшно мне…

Медоед притянул Анжелику к себе, прижал крепко.

— Прорвёмся, любимая.

Анжелика не ответила, прикрыв глаза, расслабилась. Сейчас она ощущала себя в полной безопасности. Вроде бы и простое объятие, но Дима каким-то образом всегда умудрялся "окутать" ощущением спокойствия. Возможно, это из-за его безоговорочной уверенности в успехе. И ей бы надо не хандрить, а поддерживать его. И она поддержит.

До вечера Дима и Анжелика занимались своими делами. Докупили кое-что в квартиру, навели там, наконец, "свой" порядок, занимались любовью, отмокали в ванне и снова шли в постель.

Ближе к вечеру сходили к Сойке, Дима хотел понять, почему мама решила непременно отправиться с ними. Ну и отговорить, естественно. Однако, ни дома, ни вообще, на Базе, её не было. После недолгих расспросов у дежурных, оказалось, она вместе с другими бойцами, Мятным, Винтом и Вжикой на тренировке за стабом.

Ждать их смысла не было, поэтому решили тоже не тянуть и направиться в Гостевой. Заодно там и поужинают. Идти решили пешком, дневная жара, наконец, спала и вечерняя, лёгкая прохлада сама настраивала на прогулку. Про просьбу Стопаря зайти, Дима за всеми делами и "занятиями" благополучно позабыл.

До ворот в Гостевой дошли минут за двадцать очень неспешного хода. На КПП прошли тоже без проблем и оказались словно в другом поселении. Атмосфера сразу необъяснимо изменилась, приятная прохлада вечера вдруг стала "колючей", а свет от фонарей каким-то слишком искусственным.

Ближе к бару-гостинице стала слышна музыка. Из окон домов по улице то и дело слышался то женский, то мужской смех. И тоже, казалось, какой-то ненатуральный. Встретились и люди. Если раньше здесь было в основном пусто и увидеть можно разве что охранника, то сейчас всё выглядело иначе. И охраны больше и гостей. У входов в дома тут и там стояли группки людей, дымили сигаретами, смеялись над чем-то. Анжелика почти постоянно ощущала на себе взгляд, липкий и неприятный. Не нужно никакой эмпатии даже, чтобы понять, какие мысли в головах у обладателей этих взглядов. Дима наоборот, в основном, ловил взгляды недобрые и завистливые, но ему, как и девушке, на это всё было плевать. В курилке у крыльца в гостиницу тоже стоял народ. Ветра почти не было и Дым над ними висел такой, что хоть топор туда ставь.

Чуть в стороне от них Дима увидел ещё пару человек и сразу узнал Кумара. Он что-то активно рассказывал собеседнику, одному из Охотников, и он то и дело похахатывал.

— Здорово, Кумар!

— О-о! Систа! Медоед! Круто, что вы здесь! Почти все наши собрались уже. Типа вечерний приём пищи, присоединяйтесь!

Поздоровались и с Охотником, это был Лис.

— Обязательно. Собственно, поесть и пришли, ну и за жизнь потрещать, — ответил Медоед.

— За жизнь, это хорошо. Сейчас, мы докурим и тоже придём.

Дима кивнул и они направились к дверям. Спустя несколько секунд позади раздался взрыв хохота, Кумар явно был в ударе, а смешных историй у него тоже имелось в запасе предостаточно.

— Почему-то мне хочется сегодня напиться вдрызг… — произнесла вдруг прижавшаяся плотно Анжелика.

Дима обнял её за талию, ответил с улыбкой:

— Как пойдёт, но я на столах танцевать не буду и тебе не дам.

— Ну так же совсем не интересно!

Дима и Анжелика засмеялись и вошли внутрь.

Приграничье.

Стаб Гвардейский.

Следующий день.

Щёлк! Медоеда словно "включили".

Не двигаясь, так как на нём лежала обнаженная Анжелика, осмотрелся.

Незнакомая комната, явно гостиничный номер. Кровать "полторашка" с промятым посередине матрацем. Стены с исписанными местами похабщиной обоями. Пожелтевший, в трещинах потолок и свисающая лампочка на проводе.

Первое же движение головой отозвалось лёгкой тошнотой. Вот это нихрена себе, подумал Дима. Сколько они вчера выпили, если штормит до сих пор… и вообще, что вчера было..? Память ещё "не проснулась" и в голове было пусто, провал.

На столе у противоположной стены стояла недопитая бутылка вина и рядом пустая, квадратная, ром или виски. В воздухе остро ощущался алкогольный перегар и ещё какой-то запах.

Медоед чуть сдвинулся и по телу медленно, словно специально поджидая момент, начало распространяться отвратительное покалывание. Дима стойко вытерпел эту пытку. Следующим ощущением стало желание сходить в туалет. И прижимало до скрежета зубами. Во рту, к слову, словно пустыш сдох и про него надолго забыли.

Завозилась Анжелика и тут же послышался её болезненный стон:

— Ох-х… — дальше послышалось что-то неразборчивое и явно нецензурное.

— Пить… — простонала она, сползая с тела Димы.

Медоед принял вертикальное положение. На столе обнаружились и тарелки с чем-то недоеденным. Он снова осмотрел комнату. Ну точно, гостиница. Их одежда валялась везде, куда ни глянь. Да уж, вчера, похоже, было очень весело…

Дима встал, прислушиваясь к себе. Вроде не качает и состояние даже вполне удовлетворительное, чего не сказать об Анжелике.

Он прошёл к маленькому холодильнику на тумбочке в углу комнаты. Внутри обнаружилось три бутылки пива и полторашка минералки. В маленькой морозилке "густела" беленькая.

Медоед решил, что девушке алкоголя точно уже не надо и вытащил минералку. Снова прислушавшись к себе, противоречий не ощутил и зацепил ещё бутылку пива.

Найдя взглядом фляжку Анжелики, притянул Кинетикой. Живчик сейчас самое главное лекарство. Лишь бы девушку не вывернуло.

Не вывернуло. Кое-как Анжелика уселась и маленькими глотками выпила из фляжки чуть ли не половину. На глазах её состояние начало улучшаться, взгляд прояснился и она перестала подрагивать. Но до нормы ещё далеко. Затем она надолго прильнула к минералке. Дима в это время свернул крышку на бутылке пива и сделал пару больших глотков. Вот оно, и никакого живчика не надо! В туалет, однако, захотелось ещё больше.

Слава Улью! Номер сняли с санузлом!

— Я сейчас…

— Угу-м…

Сделав дела и умывшись, Дима вышел. Анжелика всё так же сидела на кровати и гипнотизировала фляжку. Бутылка с минеральной водой лежала рядом на кровати.

— Ты как? — спросил Медоед.

Девушка вздрогнула, скривилась лицом, голова явно ещё не прошла, пробежала взглядом по телу Димы.

— Лучше… и знаешь… я дико хочу трахаться…

Дима усмехнулся:

— Не вижу проблем.

— Тогда тащи меня в душ… там и начнём…

На завтрак, а если точнее, уже на обед, вышли, примерно, через час после пробуждения, довольные собой и почти без признаков похмелья. Возможно, вышли бы и позже, но голод начал уже "говорить" вслух. Желудок Димы уже не просто урчал, он рычал! Да и Анжелика была не прочь поесть, организм требовал топлива.

Внизу, в помещении бара, народа почти не было. А из тех, кто был, ни Дима, ни Анжелика, никого не знали.

Уселись за свободный столик. Тут же подошла официантка. Явно из девочек Крикливой кто-то на подработке. Неплохая фигурка, милое личико, единственное, веснушки делали лицо простоватым.

Выбрали, что поесть. Официантку звали Элиза, во всяком случае, так написано на бейдже. Она удивилась количеству еды, но спорить не стала, упорхнула к стойке передавать поварам заказ.

— Ты помнишь, что вчера было? — спросила Анжелика. — Я вот, нифига не помню… примерно, с момента шестого или седьмого, вроде, тоста…

— Пока не поем, вспоминать не хочу, а вообще, у меня оборвало на моменте, когда мы танцевать пошли.

— Не на столах хоть? — улыбнулась Анжелика.

— Нет. Поначалу, во всяком случае, — тоже улыбнулся Дима.

Стоило только коснуться памяти, воспоминания полноводным потоком "вылились" в сознание.

— Ну вот… вспомнил…

— И-и? — хихикнула Анжелика. — Эх… хорошо тебе. Хочешь помнишь, хочешь, не помнишь… похмельем не страдаешь… жрёшь, правда, столько, хрен прокормишь…

— Ну-ну, — засмеялся Дима.

— Так что, не опозорились вчера хоть нигде? Без происшествий попьянствовали? Бли-ин… нет, больше я так пить не хочу…

— Нормально попьянствовали, — усмехнулся Дима. — Кабину даже кому-то сломали, в остальном весело и… бурно.

Анжелика сделала вопросительное лицо.

— Это кто с кем подрался-то?

— В какой-то момент друзьям нашим скучно стало, и бойцы девчонок сняли. Самых лучших, что были на тот момент, причём. А какому-то дятлу это не понравилось, хотя он сам и часа за одну из таких не оплатил бы никогда. В общем, набрался сорокаградусной смелости, выбрал самого тощего, Аспирина, то бишь, и дое…ся до него, — Дима отпил чая.

— И что?

— Слово за слово, пошли на арену здешнюю. Помост тут, оказывается, на заднем дворе сразу. Народу веселуха, ставки, пиво рекой. В общем, Аспирин себя "протрезвил" и вышел драться. Противник… побольше размером был. Короче, наш айболит ему овером в челюсть прописал, да так, я реально подумал сначала, что у того дебила лицо в ошмётки разлетится. В итоге минус челюсть, губы в мясо и все передние зубы высыпались. А Аспирин ещё из кармана несколько горошин вытащил, на него бросил и такой, это, мол, на лечение тебе, обращайся, подлечу, но не сегодня, — Анжелика хохотнула в голос. — Ну и людей, кто там был, тоже порвало со смеху. В остальном, ничего такого больше.

— А дружки дятла того, что?

— Подошёл один потом, но как только узнал, что Аспирин из Охотников, отвалил чуть ли не со скоростью света.

Девушка снова хихикнула.

— Что Птаха? — посерьёзнела вдруг Анжелика.

— А что Птаха? Вы втроём вчера от нас потом отсели на другой конец стола, мол, нахер вам никакие мужики не нужны и нас только потанцевать да выпить иногда выдёргивали. Но всё же заскучали и потом вернулись.

— Втро… что..?! — Энжи залилась краской, видимо тоже что-то начала припоминать.

— И да, Птаха ко мне не лезла и совсем не дразнила тебя.

— А третья… Лекса была..?

— Кто же ещё, — улыбался во всю ширь рта Дима. Сейчас Анжелика выглядела ну очень умильно.

— А разошлись когда..?

— Остальные не знаю, мы… около четырёх ушли, где-то.

— И-и?

— Что и? — хохотнул Медоед. — Сняли номер, еды, вина, виски заказали…

— Же-есть… — покачала головой Анжелика.

В это время принесли первые порции и разговор, само собой, прервался. Пока ели первое, Элиза донесла и остальной заказ.

— Ну нихрена вы пожрать, братцы кролики! — раздался голос Птахи и она нагло уселась за столик. — Самочувствие, смотрю, нормально?

— Как вивиф… — с набитым ртом ответила Анжелика.

— Мои все дрыхнут ещё, ну, пускай. Один раз можно. Бесогон не спускался?

— Не видели, — ответил Дима.

— Тоже спят ещё, значит, — снова подошла официантка и Охотница попросила то же, что у Анжелики.

Когда она ушла, Птаха произнесла:

— Да уж… а ведь планировали сегодня выехать в Шестёрку вашу эту.

— Это вы планировали. Я, вспомни, сразу сказал, что не получится.

— Планировать мы все, да, любим. Помню отрывками только. Да… Энжи… ты, надеюсь, забыла, о чём я тебе вчера говорила..? — Дима вновь отметил, насколько хорошо Охотница владеет собой. Внутри её все пылало смущением и стыдом, а внешне только кончики ушей чуть покраснели и всё.

— Э-э… — недоуменно уставилась Анжелика на Птаху, явно пытаясь вытащить из головы нужное воспоминание.

— Фух… — улыбнулась Птаха. — Лучше и не вспоминай.

Анжелика посмотрела на Диму, но тот плечами только пожал, мол, мне-то откуда это знать, затем снова посмотрела на Охотницу.

— И не спрашивай. Во второй раз я этого не скажу. И бухать так тоже… — она стрельнула взглядом в Медоеда. — Больше не будем…

Теперь в её эмоциях творилось вообще не пойми что, разбираться Дима не стал, лениво, да и не стоило оно того. И хорошо, что Анжелика не воспользовалась эмпатией из-за своего состояния, вопросов тогда бы точно не избежать. И снова Птаха очень быстро справилась с собой, а Энжи осталось только выдохнуть с досадой.

— Лекса, кстати, тоже не в курсе. Я это только тебе говорила… — подлила опять масла Птаха.

— Бл…ть..! — фыркнула Анжелика, откинув несильно ложку и та со звяком ударилась о ближайшую тарелку.

— Да ничего там не было такого, успокойся, — улыбалась Охотница.

— Ты специально..?! Эх… и кого я спрашиваю… — протянула Анжелика. — Ладно, забыли… само потом выплывет. Со мной всегда так, — задумчиво закончила она, снова взяв ложку в руку.

Птаха уже хотела что-то сказать, но к столику подошла с подносом официантка и стала выгружать на свободное место заказ. И тут же подошёл Бесогон. Видок у него, нужно отметить, был помятый. Но взгляд при этом лучился довольством и хорошим настроением.

— Жрёте, значит уже? — и тоже уселся за свободное место.

— И тебе здорово, — первым поприветствовал Бесогона Дима.

Официантка, выложив с подноса последнюю тарелку, вопросительно посмотрела на рейдера.

— Душа моя, Элиза… — девушка улыбнулась. — Нам, будь так добра, беленькой, починиться, половинку… вы же поддержите? — спросил он уже друзей, отказываться никто не стал. — И поесть… ммм… да того же, что и у молодого человека, только вполовину меньше, мне уже расти некуда.

Элиза хлопнула ресницами, заулыбалась снова, кивнула и улетела к стойке.

— Эх-х… классные всё же у Крикливой фейки… — проводив взглядом официантку и повернувшись обратно, спросил:

— Сегодня, я так понимаю, явно никуда уже не двигаемся?

— Как видишь, Бес… — наигранно печально ответила Птаха, а Дима припомнил вчерашний разговор.

Перед бурной пьянкой всё-таки успели обсудить дальнейшие планы на ближайший, наверное, месяц. Как решили ещё у Зубра, надо было срабатываться. А сделать это в столь короткий срок можно только в приближенных к реальности условиях. Поэтому и решили переехать временно на Шестёрку. Там и до городского кластера недалеко, есть, где "поработать", заодно и за продовольственными вылазками гарнизонных рейдеров и "косячников" присмотрят.

Прикидывали так же необходимые припасы и Бесогон, вроде как, на лэптоп записывал. И даже выехать договорились сегодня. Но Дима первым высказался, что не получится. В итоге так и вышло.

— Мдэ… — протянул Бесогон. — Дали мы маху вчера… — затем усмехнулся. — Аспирин твой Птаха, особенно.

— А нехер на старших прыгать… — не донеся ложку до рта ответила занятая едой Охотница.

— И то верно.

Принесли вспотевший уже графин чистой, что слеза, водки и четыре рюмки.

— Ну, будем! Как говорится, не пьянки окаянной ради, а токмо здоровья для! — тут же разлив по стопкам, проговорил тост рейдер.

Пограничье.

Шестой Форпост стаба Гвардейский.

Месяц с небольшим спустя.

На Шестёрку выехали только через сутки. В день после после пьянки удалось растолкать едва половину "личного состава", поэтому командиры вынуждены были объявить выходной. Но лучше так, один день в данном раскладе ничего не менял. Медоед и Анжелика к себе в квартиру вернулись только к вечеру.

Следующий день, как и договаривались до этого, посвятили подготовке к "переезду". И что удобно, ещё на следующий день в Форпост из стаба отправлялась колонна, с ней и решили ехать.

Снова встретились со всеми в Гостевом, распределили, что кому сделать и убыли эти дела выполнять. Диме, Анжелике и Бесогону "выпало" закупиться боеприпасами. За этим обратились к Зубру и он распорядился, чтобы всё необходимое выдали на складах стаба. Наглеть рейдеры не стали, набрали только основного, а что нужно было из "специального", добрали уже за спораны, со средствами проблем ни у кого не было.

К вечеру багажный отсек машины, той самой, которая осталась от муров, был загружен до верха.

Встретились и с Сойкой, она тоже решила ехать. И как Дима ни отговаривал её, всё равно не вышло. Она твёрдо решила участвовать и в "тренировках" и в самом походе. В итоге Медоед решил, что если на неё кто и сможет повлиять, то только отец. И нет, в боевых умениях матери Дима, в целом, сомневался мало. Последнее время она усиленно занималась с бойцами Мятного, участвовала в ближних рейдах и её навыки значительно выросли. Медоед банально за неё беспокоился, как и за Анжелику. Будь возможность, он их обеих в стабе оставил бы. Мама же своё участие мотивировала, мол, хватит уже за спинами прятаться. Довод, надо сказать, такой себе и Дима понял, есть что-то ещё, о чём Сойка не говорит, но выяснить это не получилось.

Остальные бойцы Бесогона и Охотники тоже без дела не сидели, готовили машины и "полевые запасы", выходы планировались не однодневные. Ко всему этому, Зубр распорядился ещё везде, где можно, делать максимальные скидки, что тоже порадовало.

Выезжали из стаба с утра, достаточно большой колонной. Три машины рейдеров и ещё шесть от стаба. Выезд получился немного нервный. Кто-то напутал с путевыми листами и случилась небольшая задержка, пока нашли ошибку и дали втык виноватому, потеряли некоторое время. В остальном всё пошло гладко.

До Шестёрки добрались достаточно быстро и без серьёзных стычек. Только однажды на колонну выперлась стая голов в двадцать с топтуном во главе. Более опасных тварей не было, да и Дима заранее всех предупредил, так что постреляли заражённых быстро.

В самом Форпосте гостей уже ждали, опять же, Зубр дал указание во всём содействовать. Мест разместиться хватило с избытком, хотя и без особого комфорта, но никто не жаловался, есть куда кости кинуть, где поесть нормально и ладно.

В тот день тоже уже никуда больше выезжать не стали. Пока разместились, пока все бытовые и организационные вопросы решили, время и прошло. До самой ночи потом изучали карты близлежащих кластеров и согласовывали с Соником, главным по Форпосту, совместные с его рейдерами выходы, где могла потребоваться дополнительная охрана. А ему и в радость только. Он всегда был рад любой помощи, потери на его участке всегда были самыми ощутимыми. Тут и более "населённые" кластеры и близость преддверий Пекла. Но рассчитывать на постоянную помощь бойцов Бесогона и Охотников с Медоедом всё же не приходилось, потому и нужно это согласование действий. Сода же и опознавание друг друга, чтобы не пальнуть случайно, хотя чужих рейдеров в этих краях никогда и не было.

Со следующего дня началась рутина. С утра и до обеда прикидывали всем составом построение отряда, пытаясь предусмотреть любые варианты развития событий. Поначалу хотели "груз" и Медоеда расположить в центре, наиболее защищённом месте группы, но Дима сам воспротивился, мол, опекать его не надо, наоборот, в таком походе важно использовать по максимуму потенциал каждого бойца. Ну а чтобы это сделать, надо этот самый потенциал хотя бы в общих чертах знать, чтобы правильно расставить людей. Снова начались перетасовки. В итоге вышло, что Охотники это "внешнее" кольцо, бойцы Бесогона, так сказать, второй рубеж. В центре "груз". Анжелика и Сойка переходили под начало Бесогона, а Медоед на "внешнем" рубеже в качестве "свободного охотника". При этом он и будет руководить передвижением отряда, куда и как идти. В боевой обстановке он тоже, действовать будет по ситуации. Примерно такую же роль выполнять будет и Горец. Про Институтских пока не думали, так как не знали, сколько бойцов от них присоединится.

Выехали после обеда, предупредив Соника, что вернутся на следующий день. Затем подведение итогов, если нужно снова перетасовки и уже затем, вместе с прод-рейдом выйдут снова. Сначала обеспечат дополнительную охрану для "мародеров", и уже когда те закончат, уйдут глубже и на несколько дней, до следующего рейда из Форпоста. Это если "на бумаге", как оно выйдет на деле, не загадывали.

К концу пятой недели, можно сказать, непрерывного рейда, поставленную задачу, в целом, выполнили. Теперь отряд выглядел вполне себе единым подразделением, где каждый чётко знал свою роль. Тяжелее всех, как ни странно, пришлось именно Охотникам. Они до этого всегда работали одни и по своим, десятилетиями наработанным схемам, а тут нужно подстраиваться под других бойцов и действовать не совсем привычным образом. Разумеется, в основном, всё было едино. Осторожное продвижение, постоянный осмотр местности и тому подобное.

Стычек с заражёнными за эти недели случилось довольно много, но большая их часть приходилась на время, когда рейдеры сопровождали "мародеров". Пусть дисциплина у них и была на высоте, но всегда что-то шло не по плану. В основном, в мелочах, но пару раз случились и серьёзные промахи, которые грозили бы потерями среди людей, не находись рядом "летучего отряда", как за глаза прозвали гостей Шестёрки.

Касаемо заражённых, трудностей с ними, как таковых, не возникало. Клинки Охотников и Медоеда исправно отпугивали мелочь, а более серьёзных тварей в этой области, пусть уже и очень близкой к Пеклу, было немного. Основная их часть уходила дальше на Запад, следуя за перезагрузками обновляющихся кластеров. Но всё же в своих вылазках несколько раз рейдерам попадались и Элитники. Молодые ещё, но от этого не менее опасные. Однако, реальную опасность они могли представлять тем же "мародерам", но никак не отряду Медоеда. "Разделывали" тварей в пух и прах, что называется. При этом Дима понимал, что те же Охотники ещё даже трети своих возможностей не показали, как, впрочем, и он сам, хотя Птаха и желала этого. Ей было очень любопытно увидеть, что на самом деле может Медоед, потому она пристально за ним и наблюдала, подмечая, казалось, всё, как двигается, "где" двигается, "что" слушает, куда прежде всего смотрит и всё в этом роде. Иной раз Медоед ловил эмпатией её удивление после некоторых, для него уже давно привычных действий.

Наблюдал при этом и сам Дима. Особенно ему пришлось по душе, и даже стало немного завидно, насколько точно Охотники "дозировали" свои действия. Они никогда не делали больше, чем необходимо в той или иной ситуации. Медоеду до такой филигранности было ещё далеко. Во всяком случае, пока он не "передавал" управление второму потоку, отсекающему всё лишнее. Но и не подвернулось ещё такого случая, чтобы возникла необходимость в переходе на иное восприятие мира.

Анжелика и Сойка тоже прекрасно влились в Отряд, находясь в его "ядре" среди бойцов Бесогона. Пару раз Сойке довелось испробовать свой новый Дар. В одной из стычек она "выстроила" перед несколькими набегающими лотерейщиками "стену" без трения. Твари такого подвоха не ожидали и покатились кубарем, заскользив и в воздухе и по асфальту. Покончили с ними после этого в разы быстрее. В другой раз она наоборот, трение увеличила и влетевшие на скорости в эту область заражённые, несколько бегунов и лотерейщик, буквально лишились кожи, изодрав местами и мышцы с костей. Ко всему этому ещё и почти остановились, вывалившись из области действия Дара окровавленными кусками живого ещё мяса. Это всех в отряде впечатлило. Но что удивило саму Сойку больше всего, сил в боевой обстановке потребовалось на использование Дара куда меньше, чем когда испытывали его в стабе. Объяснения этому Сойка так и не смогла найти. Поделилась этим она только с Анжеликой и Медоедом, но и они только пожали плечами, не понимая, в чём дело. Возможно, подсказал бы знахарь, но обращаться к Аспирину не хотелось, а Стопарь находился далеко.

В остальном всё проходило вполне хорошо. К концу третьей недели Охотники начали приноравливаться к работе в составе отряда, а не сами по себе. Возросло понимание, что позади находятся друзья, которые прикрывают спину, равно как и ты сам прикрываешь уже их спины и не нужно беспокоиться и лишний раз оборачиваться. При чём это коснулось не только Охотников, но и людей Бесогона, они тоже начали "доверять" Охотникам. Становилось всё проще и проще. Это же, в свою очередь, сыграло свою позитивную роль и на отношениях в коллективе. Началось, конечно, всё с той самой совместной пьянки, но и постоянная работа плечом к плечу сплотила людей если не в единую группу, то очень к этому близко. Как отметил Дима, даже так и не прекратившиеся подначки Птахи воспринимались уже не как раньше, теперь это стало больше похоже на дружескую пикировку, хотя и отнюдь не утратило тех элементов "игры", которую она вела. Самое интересное, Птаха так ни разу и не втянула во всё это Сойку. С ней у Охотницы сложились достаточно тёплые отношения, но Дима всё время ощущал, что Птаха в компании его матери начинала себя чувствовать не так свободно, как всегда. Почему, он не знал и разбираться с этим не хотел, главное, не мешает.

Ещё, в течение всего этого месяца, Дима упражнялся и со своими новыми возможностями, до этого толком потренироваться и не выходило. Свои "дополнительные" руки он теперь ощущал почти "как родные" и часто ими "пользовался". Со стороны это выглядело использованием в разных мелочах Кинетики, что вполне устраивало парня и вопросов не вызывало. Очень удобно стало вести стрельбу, отвлекаться от цели на смену магазина теперь не надо, смена проходила "на ходу".

Возросло понимание Дара, уменьшающего вес предметов. Птаха однажды очень удивилась, когда Дима походя, ногой отпихнул в сторону с пути обломок бетонной ограды, который весить должен не менее пары десятков килограмм. Заметили это и другие бойцы, но такого внимания не обратили и момент этот из их головы вылетел быстро. Так же Дима ощущал, что этот Дар вполне возможно "сцепить" и с другими, с той же Кинетикой или "руками", но чётко пока выходило редко.

К радости Птахи, ей, наконец, удалось посмотреть на мечи Медоеда. Не в бою, к сожалению, но и так хватило. В рукопашную с тварями сходиться ещё не приходилось, а "кормить" клинки было необходимо. Мечами же Дима срезал бронепластины с затылков тех самых убитых Элитников, погружая клинки в туши чуть не по самую рукоять. Охотница тогда вилась рядом с Медоедом чуть ли не до конца дня, что изрядно бесило Анжелику. К слову, Сойка нашла подход к Энжи и втолковала-таки ей, что ревновать Диму глупо и не стоит. И о чудо! Анжелика потом и самому Медоеду призналась, что "жить" стало попроще, чему он несказанно обрадовался. Бесить, однако, Птаха своими выходками не перестала, но с этим она справлялась уже проще.

А ещё Медоед понимал, что всё это, в смысле, весь последний месяц, их совместные тренировки и рейды, это "копание в песочнице". То, что им совсем скоро предстоит, гораздо и гораздо опаснее. Так же он ощущал, что спокойного времени всё меньше и вскоре от него и остальных потребуются абсолютно все силы, до донышка, как физические, так и моральные. И даже этого может оказаться мало. Но удручало больше всего понимание, что вернутся не все… это при условии, что вообще удастся провернуть задуманное.

Остальные тоже ощущали нечто подобное, об этом говорила возрастающая с каждым днём нервозность, словно вот-вот произойдёт то, чего давно ожидаешь и это самое ожидание уже начинает приносить дискомфорт.

Деревья, наконец, расступились и три машины выехали на обширное поле. Дорога перечёркивала его почти по центру, "втыкаясь" через несколько километров в лесной массив. Не доезжая пары километров до этого леса с основной дороги имелся съезд, который и вёл к Шестому Форпосту. От лесополосы, из которой выехали рейдеры его уже становилось видно, хотя и ехать предстояло ещё километров пять. Местность здесь, что сковорода, плоская, поэтому видно даже противоположный край этого огромного поля, сомкнутого со всех сторон лесом.

Издалека Форпост выглядел серым пятном с торчащей из центра вышкой. По мере приближения это пятно становилось чётче и можно разглядеть стену из массивных бетонных блоков, навесы над огневыми точками и крышу самого высокого здания внутри периметра.

Настроение у бойцов было отличное, пятидневный выезд, наконец, подошёл к концу и вскоре можно будет отмыться от пыли, пота и въевшегося, казалось даже в кожу, запаха гнили. Бойцы весело переговаривались на общем канале, но не наглели и эфир не забивали.

Медоед стоял на пулемёте, сейчас его очередь была и "переговаривался" с Анжеликой, вспоминая тот или иной момент этого рейда, обсуждая свои действия и действия остальных товарищей.

Вот их машина свернула к Форпосту, ехал Дима в головной. Кумар поддал на грунтовке газу и Медоеда немного качнуло. Машину на плохой дороге сразу начало потряхивать и пришлось вставать поудобнее.

До Шестёрки уже оставалось не более полукилометра, когда в голове Димы вдруг развернулась "мысле-фраза":

"Здравствуй, сын, как же я по вам соскучился!"

От удивления и неожиданности челюсть Димы чуть не упала через люк внутрь машины. Затем настало осознание, пришла радость! Ответить Медоед пока не мог, не хватало собственного радиуса. Тронув гарнитуру, Дима произнёс:

— Мам, Горец здесь! Отец вернулся!

Тут же в эфире раздались смешки, которые, однако, прекратились, стоило бойцам понять, ЧТО сказал их товарищ. До сих пор не все в отряде знали, что Медоед местный. Сам Дима уже мысленно стучал себя по голове за такую беспечность! И как потом объяснять, каким образом он с такого расстояния понял, что Горец в Форпосте?!

Эмоции родных, мамы и Анжелики полыхнули радостью и облегчением, но они оказались умнее и бурную радость на общем канале выражать не стали, "отстучав" оговоренное число раз в рацию, на сколько каналов нужно подняться и затем спуститься в половину от этого числа.

Переходя на нужный канал, Дима отметил и резко возросший "интерес" Птахи. Вот теперь точно, расспросов не избежать.

Наконец, и Медоеду стало хватать радиуса эмпатии, чтобы ответить. Одновременно с переговорами с Сойкой и Анжеликой, он ответил и Горцу:

"Здравствуй, отец! Мы уже заждались!"