S-T-I-K-S. Человек из Пекла. Книга 3

Эпилог.

Пекло.

Неизвестный кластер.

Анжелика подняла на Диму чуть опухшие от слёз глаза.

— Они…

Медоед вздохнул. Он и сам не знал. Скорее да, чем нет.

— Отец, конечно, не из тех, кто руки опускает… но… — в горле встал ком, а Анжелика поняла и только крепче обняла его. Для неё самой за всё это время и Горец и Сойка стали родными. А Диме они и вовсе родители. В их гибель верить отчаянно не хотелось. Да и не верилось. Казалось, вот, ещё немного и снова откроется портал и они так же, держась за руки выйдут и с улыбками на лицах скажут, идёмте домой… но нет… не откроется портал и не прозвучит этих слов…

— Почему они ушли..? Неужели никак… — она замолкла и повернулась к подошедшей Птахе.

Та остановилась в паре шагов, обхватив обеими руками плечи. Несмотря на свежий вид, взгляд был потухший. Чуть позади неё стояли и остальные.

— Не хочу прерывать, но… что дальше? Мы… закончили здесь? Расскажешь, что произошло..? И… да, почему они ушли, был же план..?

Дима горько усмехнулся. План… если бы эти грёбаные ублюдки не решили затащить обратно скреббера… и тут кое-что из того мысле-образа, что оставил этот Иной, выплыло. И картина вновь дополнилась деталями, многие вопросы сами собой отпали.

Медоед огляделся. Да, здесь теперь заражённые долго не появятся. Можно и поговорить.

— Падайте, — вздохнул он. — Сказка будет долгой. Но и ты ответь на вопрос…

Птаха печально улыбнулась, поглядела на Бесогона, потёрла лоб, полос там уже почти не различить, крови на всех пролилось сегодня много. Расселись, кто как.

— Да, мы из Детей Стикса… но мы не те изверги, что зверствуют и измываются над людьми, проводя свои чёрные обряды, — Охотница тоже огляделась. — Изначально Орден Познания, так раньше мы назывались, ни с чем таким не имел дела. Более того, помогал иммунным выжить. Давал необходимые знания. В те времена человек был слаб… хотя… как посмотреть… вы со своими мечами напомнили нам, что раньше ведь именно так и выживали. Дары и верный клинок… отвлеклась… в общем, в какой-то момент случился раскол. История деталей не сохранила. Но вышло, что большая часть Ордена переметнулась к Чёрным. К тем, кого все называют Килдинги. Но меньшая часть, Чистые, осталась верна старым порядкам и продолжает свою работу до сих пор, уже, если хроники не врут, больше двух тысяч лет. Мы, я сейчас о себе и своих людях, не только Охотники на скребберов, мы ещё и… ликвидаторы, одни из лучших воинов, есть и другие команды. Ума не приложу, правда, где вы могли видеть этот наш знак, — она провела двумя пальцами по лбу.

— Ещё до моего рождения это было. На Гвардейский напали. Килдинги. И среди них были как раз такие, с татушками на лбу.

Птаха фыркнула:

— А-а… пф-ф… дешёвки, хотя и неплохие бойцы… видели и мы таких… редкие птицы… но… да, знаки те же. Изначально они показывали принадлежность к лучшим воинам и рисовали их исключительно перед сражением… и… что, всех тогда убили или кто-то ушёл?

Дима задумался, вспоминая рассказы рейдеров и отца.

— Да никто, вроде, не ушёл. И главную их… как её… Марфа, вроде, отец лично прикончил…

Глаза Птахи сузились, она даже вперёд подалась.

— Как ты сказал?!

— Марфа.

Птаха выдохнула, прикрыла глаза, чуть отстранилась, что-то бормоча, но даже по движениям губ было не разобрать. Расслабился и Пастух.

— Орден за этой с…кой старой с самого Раскола охотится… и мы её тоже искали, сколько себя помню в составе… — она судорожно вдохнула. — В общем… а твой отец её убил, оказывается… сколько тебе, лет двадцать пять?

— Восемь, — усмехнулся Медоед, а Охотница словила нокдаун. — Но это не важно. Мертва ваша старуха.

— Не наша, — буркнул Бесогон.

— В смысле, восемь? — очнулась Птаха.

Медоед махнул рукой, проговорил:

— Не важно, говорю же. Потом. Лет девять назад это всё случилось.

— Слушай… а ведь точно… я сразу и не допёр. Историю эту с нападением знаю и да, случилась она около десятка лет назад… а ты тут говоришь, шо до твоего рождения случилось… — Бесогон тоже мотнул головой, не понимая.

— Чёт я нихрена не пойму… — произнёс Кумар, задымив невесть откуда взятой сигаретой. Лекса только шикнула на него.

— Дальше-то что? Говорю же, потом объясню, — спросил Медоед.

— Да что дальше… нас, Чистых, в смысле, меньшинство осталось и на долгое время мы затаились, хотя и продолжали изучение Стикса. Чистых искали. Да и сейчас ищут. А мы, по возможности, тоже огрызаемся.

— То есть Перепутье, это… — догадался Дима.

— Да. Но это тайна, — Птаха усмехнулась. — Надеюсь, направо и налево не начнёте всем рассказывать?

Дима тоже улыбнулся, кивнул.

— Вроде и всё, — закончила Птаха. — Так что… мы добрые. Было бы время раньше, всё объяснила вам…

— Не подрались друг с другом и это главное, — сказала Анжелика.

Охотница, Бесогон, да и остальные кивнули согласно. Выходит, Дима с отцом точно предполагали, они все сектанты. Хотя… именно сектантами их сложно назвать. Тут скорее мировоззрение. Медоед выбросил эти мысли, не сейчас, да и толку от них ноль.

— Ну а что на счёт моих вопросов..? — устало напомнила Птаха.

— Сойка, моя мать. В ней всё дело, вернее, в её Даре. Теперь я понимаю, почему она настояла на своём участии…

— В её Даре..? Ничего же необычного… — возразила Птаха.

— Не про тот Дар речь. Был, вернее, есть у неё ещё один… — Дима раздумывал, как бы покороче всё рассказать и не упустить сути.

— В общем… — и Медоед начал рассказ.

Начал с описания её Дара. Напарники, слушая, казалось, застыли с открытыми ртами и даже не дышали.

— Дети в Гвардейском, кстати, её работа, — добавил Дима и продолжил:

— Затем Сойку убили. Из-за этого Дара.

Лица друзей надо было видеть.

— Стикс убил. Не кто-то там, — он жестом руки остановил рвущиеся вопросы. — Просто примите за факт. Она больше года была мертва. Что за это время произошло с нами… не спрашивайте даже… так вот, Стикс, как говорится, дал, он и забрал. Как мне потом "объяснили", этот Дар и подобные ему по силе, не для простых иммунных. Долгое им обладание и его использование в итоге приводит… к переходу в иное качество бытия. Мне или вам такого не светит ещё лет… не знаю… лет триста. Да и… не за выслугу лет здесь, я думаю, даётся возможность получить что-то такое. В общем, Стикс с Сойкой… — Дима хотел сначала выразиться покрепче, но передумал. — Напутал. И решил проблему с ней кардинально, убил. Но, спустя год с лишним позволил её вернуть.

На этой фразе Птахино лицо вытянулось ещё больше.

— Однако, Дар этот у неё оказался запечатан, таковым оказалось последствие её возвращения. Вот он вроде есть, но пользоваться ни-ни… это если совсем простыми словами объяснять и самую суть. Так-то там всё гораздо сложнее…

— Что же изменилось? — спросил Бесогон.

— Они договорились, вот здесь, под куполом Анжелики. Ах да… вы как раз в отрубе все были… в общем, мама до похода ещё знала, что без неё мы все с большой вероятностью умрём. Так она сказала и поэтому её отговорить не удалось. С этим тоже своя история… но к делу не относится, — Дима взглянул на Анжелику, вспомнив, как и её пытался отговорить. — Цена за использование Дара, искренняя готовность принести себя в жертву ради спасения жизней других людей, не только самых близких и главное, не под давлением обстоятельств. Согласитесь, на такое очень мало, кто согласится. Цену эту, правда, пришлось уплатить вот прямо сразу и здесь же. Если отбросить чувства и эмоции, — Дима мельком глянул вверх и зло сплюнул в сторону. — Взглянуть бесстрастно… всё довольно удачно разрулилось. Ошибка с Даром Сойки исправлена должным образом. Мы с вами живы. Спасён и Стикс. С этим тоже всё не так однозначно оказалось. Тварь, которую мы завалили, скреббер, он за все те сотни лет нахождения в другом мире, в других условиях, постоянно находясь на грани смерти, тоже изменился. И очень "хотел" вернуться "домой". Он и подтачивал разумы чужаков. Всего я и сам не понял ещё, как и не знаю, было ли это его "перерождение" спонтанным из-за воздействия здешней споры, купол рухнул чуть раньше, или нет. В общем, скреббер этот стал куда большей опасностью, чем сами пришельцы. Если с ними опасность угрожала, по сути, только нам, иммунным, то эта тварь угрожала уже самому Улью. А чтобы убить это существо, на данном этапе, пока оно ещё не размножилось до безобразия, вполне хватало Сойкиного Дара. И не пришлось, — Дима снова глянул вверх. — Лишних усилий прилагать. В итоге, вроде как, всем хорошо. И мы живы, и Стикс здоров и с Сойкой вопрос закрыт. Тварь выжила правда, и часть её обратно в портал ускользнула. Жертва же в том и состояла, чтобы Сойка ушла за тварью, добить её, устранить навсегда угрозу. Пожертвовала собой… ради Улья, получается. А отец… Горец… он пойдёт за мамой хоть в самые глубины Преисподней… — голос снова подвёл Диму, засипел на последних словах. — Примерно так всё и обстоит…

Молчание продлилось довольно долго. Короткий, но очень содержательный, если есть мозги в черепе разумеется, рассказ, ошеломил. Появились и вопросы, много вопросов, но и Птаха и Бесогон с остальными понимали, пока ещё не время их задавать.

Позади людей послышался глубокий, сиплый выдох. О чужаке-то все и позабыли! Вернее, почти все. Медоед следил за ним всё это время. И одновременно разговаривал, спорил, доказывал, договаривался.

Рейдеры встрепенулись, хотели было вскочить, но Дима произнёс, да ещё и таким тоном, что спорить не захотелось:

— Спокойно, друзья. Он — не враг, нам.

— Но… — всё-таки Птаха нашла силы возразить. Медоед остановил её и с лукавым выражением спросил:

— Ты же хотела научиться разговаривать без слов..?

Охотница только ртом пару раз хлопнула, глядя то на Диму, то на пришельца. Или уже… кого..?

Остальные тоже переводили недоумённые взгляды с Димы на Птаху, потом на чужака и обратно.

Дима усмехнулся и встал первым. Подошёл к пришельцу. Тот тоже встал. Медоед протянул ему руку. Чужак низко, на уровне практически ультразвука, заклокотал. И тоже протянул Диме руку. На рукопожатие это, конечно, похоже было мало, но важен сам жест и его значение.

Затем Медоед обернулся к своим и сказал:

— Собираем шарики, друзья, и давайте уже валить отсюда. Путь, сами знаете, не близкий…

Рейдеры заозирались, не понимая, о чём говорит Дима. Затем язь заметил Белую жемчужину.

— Да вы гоните… — выдохнула Лекса спустя секунд десять тупого ступора и добавила крайне нецензурную фразу, когда заметила, что подобных "кучек" пепла, из какой и выкатилась жемчужина, далеко не одна.

Пекло.

Неизвестный кластер.

Полдень. Солнце в зените и немилосердно жарит бесконечный город под собой, иссушивая тонны человеческих останков на улицах среди домов и заставляя гнить ещё свежие…

На высоте трёх с лишним сотен метров такого злого зноя, как внизу, не ощущалось. На вертолетной площадке, на крыше одного из небоскрёбов за обычным пластиковым столиком, какой можно увидеть в любой дешёвой придорожной забегаловке, на таких же пластиковых стульях сидели двое. Один, старик, седые длинные волосы убраны в хвост, открыв морщинистый лоб. Под такими же седыми густыми бровями серые глаза. Густая и серебристая от седины борода до середины груди. Одет старик в кофту с неопределённым, пятнистым рисунком разных оттенков зелёного. На ногах серые галифе и кирзовые "глаженные" сапоги. Кожаный плащ свёрнут и висит на спинке. Шляпа стетсон на краю стола. Рядом со стулом сидр с завязанной горловиной и тут же ружьё, вертикалка.

Напротив старика, на таком же простом стуле человек. Средней длины волосы соломенного цвета треплет ветерок, а аккуратная недлинная борода того же цвета делает невозможным определить возраст. Синие, небесного цвета глаза пристально смотрят на старика. Одет человек в простую, молочного цвета рубаху без воротника. На ногах свободного покроя светлые брюки и сандалии.

— Мат, — скрипнул с усмешкой старик и поднял живой, совершенно не старческий взгляд с шахматного поля на собеседника.

Мужчина напротив хмыкнул, потирая правой рукой подбородок. Спустя несколько секунд он протянул руку к одной, затем к другой фигуре, не касаясь их, а потом протяжно выдохнул и пальцем опрокинул Белого короля.

— Ты всё-таки выиграл, поздравляю, — произнёс густым баритоном собеседник, встретив улыбающийся взгляд старика. Улыбнулся и сам.

На столе вдруг появилась запотевшая поллитровка "Столичной" и две рюмки. Крышка сама собой свинтилась и бутылка, воспарив в воздух, так же сама по себе разлила содержимое по стопкам. Блондин, уже рукой взял одну, легонько стукнул ей по второй рюмке и дождавшись пока старик тоже возьмёт стопку, выпил. Выпил и седой, крякнул и занюхал рукавом, блондин же не поморщился даже.

— Х-хорошо пошла, — прокряхтел старик. — Наконец-то получилось тебя обыграть, — он указал взглядом на шахматы.

— Сколько… тысячи две лет уже с первой партии прошло? А эта… напомни, лет тридцать длилась? — с видом, словно вспоминает что-то, произнёс блондин.

— Да не изображай ты из себя простого человека, всё ты помнишь, — усмехнулся старик и снова разлил по рюмкам.

Собеседник тоже посмеялся немного, спросил:

— Точно решил уйти?

Седой приподнял рюмку в тосте, выпил. Блондин тоже.

— Да, друг… мало мне у тебя места уже. Да и… — он снова кивнул на шахматы, добавил:

— Не сейчас, конечно, преемник не готов пока. Смышлёный парень, быстро поднимается. Лет двести ещё, может чуть больше… не помрёт по-дурости если. А чтобы глупостей не делал в будущем, встречу с той девчонкой из "анституту" я ему и организовал.

Блондин сощурился:

— Так это ты, выходит, с тем порталом на Внешке тогда "поигрался"..? И что такого особенного в этой девчонке?

Старик усмехнулся:

— Я, кто ж ещё. Говорю же, места уже не хватает у тебя. А девчонка самая обычная, почти. Подходит она парню идеально.

— Хм… научился, значит, в другие миры выходить… а я и не заметил… да… точно, пора и тебе, значит… — после нескольких секунд раздумий, спросил:

— Кстати, а с… экспериментом твоим, что? Это ж его сына ты себе в преемники готовишь?

Старик кхекнул, сказал:

— И про это узнал, значит… а чего не сделал ничего?

— Так он же из пешек был, тем более, не первый… какой уже, напомнишь? — с улыбкой произнес блондин.

— Восьмой… сам не знаешь будто, раз уж увидел… — затем старик лукаво прищурился. — Но главного ты всё-таки не разглядел.

Мужчина притворно печально вздохнул:

— Не разглядел, это да… уж больно крупные фигуры и интересный расклад ты мне подсунул, а я и повёлся, думал, со своим этим "человеческим", ты уже всё, завязал…

— Недооцениваешь ты людей, дружище… — старец снова разлил. — Как бы ты к ним ни относился, есть среди них и светлые, могущие нести огонь, всё еще способные на поступки и готовые на Жертву.

Блондин некоторое время не отвечал, затем проговорил:

— Возможно, ты и прав… особенно в свете последнего Хода… хорошо, что ты уговорил меня тогда не присоединять её сущность, не рассчитывал даже, что моя же ошибка в итоге сведёт на нет попытку заражения… а Мора, какова чертовка, вложить свой Закон в давно разыгранную фигуру и прикрыть это Изменением… пришлось бы тот сектор в Черноту выгружать… а это потеря ресурсов и лишний Ход… лишние усилия… ты, Нестор, словно предполагал такой исход тура. Да и наша с тобой партия, почти половина твоих фигур всё ещё на поле.

Старик усмехнулся:

— Говорю же, ты недооцениваешь людей. А я просчитал вероятности и подготовился. Не спрашивая тебя. Для адекватного Ответа надо Отвечать на всех уровнях, сам же этому меня и учил.

— Поэтому именно тебя я и сделал своим Стабилизатором… в Судьи пойдёшь, кстати?

— Не-ет… — отмахнулся старик, откидываясь на спинку стула. — Это вот преемничку моему, если решит тоже уйти потом, в Судьи дорога. Мне Игра ближе.

Блондин улыбнулся:

— Не хотелось бы с тобой столкнуться.

Нестор хохотнул:

— Да ладно тебе, так уж и не хотелось бы. Да и когда я ещё до твоего уровня дорасту, миллион лет пройдёт.

— Это разве долго? — вернул собеседник усмешку старику. — Ты и моргнуть не успеешь, как пролетит… ладно… засиделись мы… дел ещё полно…

— И то верно, — согласился Нестор. — Да… хочу попросить об услуге.

— Мм?

Нестор разлил ещё по одной.

— Дай им шанс, друг… пешка ведь может стать и ферзём.

Неизвестный мир.

Портал закрылся. Огонь угас. Резко запахло гарью, горелым мясом, чем-то химическим. Сферический зал, больше похожий на грот, в который после перехода попали Горец и Сойка, выглядел сейчас филиалом Ада, в котором внезапно потух весь огонь. Почерневший от копоти свод, спёкшийся чуть ли не в стекло песок на полу и обугленные кости не меньше десятка существ и несколько чёрных кучек, оставшихся от Серой твари.

— Ушла, падаль, но недалеко, — произнесла Сойка. — Как же здесь мало споры… даже не восстановиться…

— Но устроить пекло им хватило, — ответил Горец.

Абу, переместившийся на плечо Сойки, чирикнул что-то.

— Да, маленький, знаем, один жив остался… Горец?

— Мм?

— Заряжай уже… пора это всё заканчивать… добьём эту тварь и дожжём эту богадельню нахрен…

Сойка уселась на песок, выдохнула. Абу снова чирикнул. Девушка печально улыбнулась, ссадила обезьяна на ладони, взглянула на него.

— Зря ты с нами пошёл… жил бы ещё…

Горец в это время выставил на механическом циферблате таймер, провернул два тумблера и выдернул стопор.

— Три минуты, родная… — он уселся на колени перед Сойкой и взял её руки в свои. — Люблю тебя вечно…

— И я тебя… — по её лицу покатились слёзы и она пересела вплотную к Горцу.

Он прижал её…

Взведённый таймер неумолимо отсчитывал секунды, а механический звук в тишине раздавался словно удары молотом. Сойка при каждом тике мелко вздрагивала. В голове обоих проносились воспоминания. Друзья, радости, маленький Дима, вот он подрос и уже совсем взрослый. А вот они наедине, Горец и Сойка, страстно любят друг друга… или вот, Сойка зовёт Горца, чтобы он вернулся к ней, там, в Гвардейском, возле изрубленного трупа огромного Элитника…

Горец вдруг отстранился немного, Сойка уловила в его эмоциях резкое изменение.

— Что..?

— Погоди-ка… что там этот выживший подранок лепечет…

Секунд десять прошло в молчании, лишь таймер отбивал своё "ток, ток, ток"…

— Сойка! — Горец взглянул на девушку и глаза его горели решимостью. — Ты всё в Огонь выдала?!

— Н-нет… а что?

— Вон та сволочь говорит, что может снова открыть портал. Секунды на три, но для прокола ему не хватает сил…

— Ты… он… — от невероятной возможности вскружило голову и перехватило дыхание!

— Он не врёт, просит только его забрать с собой. Здесь, мол, ему точно уже не жить, а там возможно повезёт, да и не воин он… учёный или что-то вроде того, — говорил Горец быстро, таймер-то не остановить и до взрыва оставалось уже меньше двух минут.

— Всё равно терять нечего! — Сойка тоже воодушевилась, а как же ещё!

Стикс.

Пекло.

Неизвестный кластер.

Рубер поднял окровавленную башку от трупа только что убитого топтуна. Жрать хотелось неимоверно, вот и загнал слабака и уже принялся поедать его потроха, разодрав брюхо, когда вдруг почуял опасность. Обернулся в одну, в другую сторону… ничего… но опасность есть и явно смертельная…

Рыкнув недовольно, рубер оторвал мясистую ногу у тела топтуна и взяв её в пасть, несколькими скачками скрылся со свободного от кустов пятачка в ближайших зарослях.

Спустя пару минут на этой поляне воздух вдруг начал скручиваться в тугой жгут, трава заколыхалась, её начало срывать с земли и вместе с мелким мусором, сухими листьями и веточками подхватило этим бешеным потоком. Спустя ещё несколько секунд раздался страшный треск, словно рвётся материя, но не обычная, рвалось само пространство мира!

Вспышка!

На несколько секунд в ярком пятне холодного голубого света образовалась чёрная, неровная трещина и исторгла из себя три фигуры, чтобы тут же, с тем же рвущим ушные перепонки треском закрыться и схлопнуться в точку…

— Полу… чилось..? — раздался спустя ещё несколько секунд женский измученный голос. — Получилось, Горец! Я чувствую! — с каждой секундой голос девушки креп и наполнялся силой. — Правда…

— Что..? — другой, мужской голос.

— Сын не здесь, не в этом… Улье…

— Найдём, Сойка… главное, мы в Стиксе!

Приграничье.

Стаб Гвардейский.

Полтора месяца уже прошло со дня той страшной схватки в Пекле и ухода Сойки с Горцем в мир тех чёртовых пришельцев.

И четвёртый день, как Медоед, Сойка, Бесогон, Птаха, Пастух, Кумар, Лекса и Язь вернулись в Гвардейский. С ними был и пришелец. Единственный в своём роде, уникальное, по сути существо. В стаб его, разумеется, не потащили, но он и не очень желал, ему ещё долго привыкать к своему новому образу жизни и что не каждый мягкотелый это добыча, которую надо непременно сожрать. Да и один он не оставался, "приручил" себе нового Элитника, ещё в Пекле, на обратном пути. Перед расставанием обещал не "буянить" в округе, пока дожидается своих новых… нет, не друзей, такого понятия у Аймар попросту не было… соратников скорее, самое близкое по смыслу.

Встретили рейдеров… бурно. И бурно затем отмечали, поминали погибших друзей и родных, заливая печаль и разжигая радость осознания, что остались в живых крепким. Остановились лишь на третий день, сил пить попросту уже не осталось, да и алкоголь, кроме рвотных позывов ничего не вызывал.

Четвёртый день разбудил Медоеда ярким лучом солнца, что через дыру в шторине окна в номере гостиницы светил прямо в глаз. А ещё было странное свербящее чувство в груди…

Дима резко подскочил с кровати, разбудив этим Анжелику и окончательно сбил с неё сонную одурь своим громким, радостным смехом!

— Ты чего..? С ума рухнул что ли..?!

Дима снова плюхнулся в кровать и девушка встретила его горящий радостью жизни, впервые за эти последние недели, взгляд и тут же сама растянула в улыбке губы, прижалась к Медоеду.

— Живы..! — выдохнул он. — И плевать, что не здесь! Мы дождёмся! Мы встретимся!

КОНЕЦ. THE END. FIN. FINAL. ENDE.

P.S. Очень хочу поблагодарить Вас, моих читателей, что пережили эти приключения, прошли весь этот путь со мной и героями книги! Спасибо Вам за ту колоссальную поддержку, что вы мне оказывали! Это, на самом деле, очень мне помогало на протяжении всего цикла от первой и до последней строчки.

Огромное Вам спасибо!

P.P.S. Отдельно хочу поблагодарить и свою супругу, что помогала мне, когда надо подпинывала и так же поддерживала.

Спасибо огромное, Роза!