Сафари для русских мачо

Глава 21. Вершитель судеб и Сердюк

После того, как Роман Старицын сдал своего невменяемого босса медикам, он принялся устраиваться на новом месте. Здесь, в Сан-Деменцио, ему придется пожить достаточно долго.

Семинар по фатта-до проводился ежегодно, но никогда еще на него не слеталось такое количество участников. Группы размещались в лесных лагерях, где неприхотливые «спортсмены» могли вволю упражняться во всех видах боевого искусства. Предпочтение отдавалось практической стрельбе из автоматического оружия, то есть на ходу, с лимитом времени, в падении, и с обязательным уходом с линии ответного огня.

Никто не знал, как долго продлится этот семинар. По «Плану оптимального цикла действий» на формирование и подготовку боевых единиц отводилось два месяца, и первые семинаристы поселились в своих палатках еще в январе. Укомплектованные звенья должны были поступить в распоряжение Защитного Сектора и — по команде оперативного комитета — принять участие в силовых акциях.

Однако оптимальный цикл действий был нарушен, и пришлось приступить к реализации запасного плана, который назывался «Порядок оптимизации цикла действий».

Находясь в Сан-Деменцио, Старицын должен был выполнять пункт 3–35 из этого «Порядка». То есть «поддерживать функциональную готовность звеньев на уровне отсроченного выступления».

Если перевести эту параноидальную канцелярщину на человеческий язык, то Роману Старицыну надо было следить за группами вооруженных молодых мужчин, живущих в палатках, в глухом лесу, без телевизора, вина и женщин. Он отвечал за то, чтобы за время ожидания эти группы не натворили ничего такого, чего нельзя было бы скрыть от руководства.

Например, существовала реальная опасность конфликта семинаристов с легионерами, которые стояли в оцеплении вокруг лесных лагерей и никого оттуда не выпускали. Чтобы не накалять ситуацию, участников семинара привлекали к совместному патрулированию. Однако уже были отмечены случаи, когда совместные патрули вступали в конфликт с городскими жандармами. К счастью, такое случалось редко и только по ночам. Свидетелями конфликтов становились разве что проститутки и покалеченный персонал питейных заведений, а этот контингент не станет строчить докладные записки и персональные отчеты.

Таким образом, ситуация с семинаром находилась под контролем. А вот поведение Дональда требовало от Старицына незамедлительной реакции. И Роман спешил отчитаться перед вышестоящими инстанциями, пока его не опередил кто-нибудь из конкурентов.

Во внутренних документах ЦЕП принято было использовать условные обозначения, которые не подчинялись строгой регламентации. Например, слово «Германия» можно было заменить словами «колбаса», «капуста» или «шнапс». Ненавистный КГБ обозначался как «гиены», «акулы» или «шакалы». Для спецслужб, с которыми было налажено сотрудничество, использовались названия астрономических объектов.

«Сегодня третье марта, — подумал Старицын. — Значит, контору Дональда назовем Марсом».

Позитивная часть.

Контакт с Марсом развивается успешно и в полном соответствии с программой, намеченной Офисом по контактам. Все запланированные действия выполняются точно в срок и в достаточном объеме. Фактура:

Марс предоставил свои каналы для доставки функциональных групп и обеспечил их юридическое и информационное прикрытиемарсианская структура активно приняла участие в Акции, благодаря чему Акция развивается строго по графику, с запланированным объемом разрушений госструктуры и внедрения параллельных структур Церкви в госаппарат

влияние Марса было использовано для получения многих необходимых документов и материалов

(надо бы добавить еще пару приятных фактов, подумал Роман, да только где их взять?)

Негативная часть.

Психологические и профессиональные качества марсианина Ди-Ара являются серьезным препятствием в дальнейшей работе. Фактура:

агентурная сеть, которой располагает Ди-Ар, ненадежна; это привело к срыву пунктов 43–455 и 233–889 графика Акции.

(пока еще рано делать выводы, подумал Роман, но из-за этих пунктов гвардия начала громить фирму, и еще неизвестно, не придется ли вообще фирму прикрывать…)

реакция Ди-Ара на критику выдает в нем опасную личность

при столкновениями с трудностями Ди-Ар выбирает путь скрытого ухода, при эмоциональной нагрузке склоняется к алкоголю, сознательно перекладывая на подчиненных ответственность срочных решений

негативно относится к лицам иной сексуальной ориентации, демонстрируя это на бытовом и административном уровне

страдает патологическим антисемитизмом, который тщательно скрывает от вышестоящих уровней

пренебрежительно относится к Учению Единого Принципа и вообще к духовной практике, в дискуссиях стоит на позиции неконструктивной критики

необязателен в финансовых взаимоотношениях с сотрудниками, значительно превышает предусмотренную смету представительских расходов за счет немотивированных контактов

(хватит, решил Роман, негатив не должен перевешивать)

Конструктивная часть.

Действия предпринятые и предлагаемые:

функциональные группы укомплектованы и совершенствуют свои навыки и духовное состояние, чтобы в любой момент быть готовыми к завершению Акции

(а другого пути теперь и не осталось…)

изолированы опасные личности в структуре противника

по предложению Руководства, Ди-Ар незаметно для него отодвинут от взаимодействия с Марсом путем фильтрации его контактов через Церковь

(фраза витиеватая и бессмысленная, ну да ладно…)

Предлагается заменить Ди-Ара новым представителем Марса

Роман Старицын задумался — а стоит ли настаивать на замене Дональда? Еще неизвестно, кто придет ему на смену. К тому же надо сначала завершить цикл действий в направлении «русских шпионов». Дональд их выдумал, пусть он их теперь и найдет.

Затрещал телефон, и Роман поднял трубку, ожидая услышать отчет Сердюка. Но раздался незнакомый голос:

— Рома, у меня проблемы. Тут какие-то духи на нас наехали, затеяли войну, чуть нас не поубивали. Не то партизаны, не то наркоманы…

— Кто говорит?

— Друзей не узнаешь?

— Марат? — Роман вскочил с кресла.

— Что у вас творится? — возмущался незнакомый голос. — То же самое, что в городе? Скажи мне конкретно, есть смысл ехать на твой семинар, или лучше, в натуре. вернуться? Мне лишних проблем не надо. Я не думал, что с тобой так опасно работать. Ты куда меня втянул, Рома? Что за война? Ну, что молчишь?

— Ты можешь конкретно сказать, в чем дело? — спросил Старицын, свободной рукой включая рацию для связи с Сердюком.

— Чисто конкретно? Остановили на дороге. Начали шмонать. Тут налетели другие, на двух «козлах». Стали тех, первых, мочить. Мы — удирать. Плутали по лесу. Вот, сейчас стоим на шоссе и не знаем, куда двигать. Ну, и что нам теперь делать? Чего молчишь, Рома? Рома, прием!

— Ты где сейчас?

— На шоссе. Впереди вижу какой-то шлагбаум, типа блокпост, а дальше уже город видно.

— Как ты добрался сюда?

— Да Василь подвез.

— Василь? Великолепно!

На шоссе между пристанью и городом могли находиться сейчас только люди Сердюка, которым было поручено перехватить «лендровер» и убить Василя. Значит, Сердюк выбрал не тех людей на это дело. К счастью, к счастью!

— Ребята, не волнуйтесь, — сказал он. — Если ты видишь шлагбаум, значит, там уже безопасно. Сейчас я дам знать на пост, они вас будут сопровождать. Все будет в порядке. Спокойно добирайтесь до «Эксельсиора», я сам вас встречу!

Он тут же связался с Сердюком и отменил приказ.

— Боюсь, что поздно, Рон… — недовольно сказал Сердюк. — Так дела не делаются. То одно, то другое.

— Если хочешь знать, как дела делаются, спроси у своих лопухов, — сказал Роман.

— Ты о чем? Я только что с ними говорил.

— Ты меня понял? — жестко спросил Роман. — Все отменяется. «Лендровер» не трогать. Обеспечить полную безопасность! Понял? Полнейшую безопасность! Жду тебя в отеле. А лопухам своим все же перезвони.

Он расхохотался, бросив трубку.

Давно уже он не испытывал такого подъема. То, что случилось, нельзя было назвать удачей. Это была в чистейшем виде его величайшая заслуга. Это была победа.

Элемент везения? Микроскопический! Единственное, в чем ему повезло — это то, что Дональд не успел полностью очухаться к тому моменту, когда на его компьютер поступило самое важное сообщение, и Роман его прочел. Сообщение касалось «русских шпионов».

Абсолютно надежный источник в Москве подтверждал, что фирма Глобо Торизмо привлекла внимание российских спецслужб и за океан была направлена группа для подготовки активных мероприятий против фирмы. Судя по тому, что группа формировалась с участием военной разведки, можно предположить подготовку различного рода диверсий и даже физическое устранение некоторых работников фирмы. Источник не располагал установочными данными, но это как раз и не требовалось.

Прочитав это сообщение, Дональд обреченно отстучал стандартный ответ и заверил, что противник находится под контролем. Как только поступит соответствующее распоряжение, он будет готов к полному контролю.

С похмелья он, видимо, не сообразил, что таким ответом вводит начальство в заблуждение. Он соврал начальству только для того, чтобы отвязаться, и не подумал о последствиях. Никакого контроля не было. Московские боевики разгуливали на свободе. Завтра на голову какого-нибудь клерка из структуры упадет кирпич, и эта нелепая случайность станет прекрасным доказательством надежности источника. И одновременно покажет полную ненадежность Дональда. Подписываясь под своим посланием, «марсианин Ди-Ар» подписывал себе смертный приговор.

А теперь Роман Старицын мог даровать ему жизнь. А мог и не даровать. Ладно, черт с тобой, живи и помни мою доброту, при случае рассчитаемся, решил он после раздумий.

Итак, Василя все-таки отдаем. Дональд получит тело «русского оператора», погибшего при попытке задержания. Скажем, что в фирме он зарегистрировался как Кирсанов. И пусть дальше сами разбираются. Дональда поругают, потом наградят. Все-таки врага уничтожил.

Живого Кирсанова оставим себе. С ним будут работать по высшему разряду. Он не только расскажет все, что знал, видел, слышал и чувствовал. Он будет работать на Церковь.

Роман Старицын приехал к «Эксельсиору», когда там уже стоял «хаммер» Сердюка.

— Ну, что тебе ответили твои лопухи? — поинтересовался Роман.

— Молчат. Попрятались, суки. Ладно, ладно, — мрачно проворчал Сердюк, сдвигая на лоб соломенную шляпу. — Разберемся.

— Какие версии?

— Без версий все понятно. Не поделили «лендровер». Там два звена состыковались неудачно, курганские и хорваты. Я предупреждал, что нельзя их рядом ставить. Они давно грызлись.

— Кого предупреждал? Когда? В какой форме? — деловито уточнил Старицын.

— Я все улажу, Рон, — пообещал Сердюк, не расслышав неприятного вопроса. — Если они никого из местных не зацепили, все будет шито-крыто. Ну, подрались, ну, постреляли немного. Бывает. Вообще, Рон, с моральным духом у нас не очень. Я вот думаю, может, все-таки хоть парочку баб в расположение подвезти? А то ведь лбы-то здоровые, а мы их все боевой подготовкой да духовной практикой отвлекаем. Ну, поют они эти гимны сраные, а что у них на уме? Уроды. Кого встречаем-то?

— Дорогих гостей, — сказал Роман.

— Наши люди?

— Не совсем. Наш там только один, и он уйдет со мной. Второго возьмешь на себя. Не оплошай на этот раз.

— Да не оплошаю, — Сердюк сплюнул. — Сука, я такую персоналку накатал. Поэма. Что теперь, переписывать?

— Время поменяй, этого достаточно, — посоветовал Роман. — В отчете главное — четкая фиксация по времени. И не забывай, что все просвечивается. Если будешь писать о применении оружия, укажи ответственных за хранение и эксплуатацию.

— Нет, не буду в такие тонкости залезать. Я попроще придумал. Оружие не применялось вообще, — сказал Сердюк. — Действуя строго по указаниям руководства, мы старались установить полный контроль. То есть живьем брали. А он, понимаешь, со связанными руками выбросился из окна. Я сколько раз говорил, что решетки надо поставить.

— Про решетки тоже написал?

— Ну.

— Перепиши, — приказал Роман. — За решетки-то кого будут потом склонять на всех уровнях? Меня.

— Извини, не подумал. Ну, значит, он со связанными руками выбросился из вертолета при перевозке.

— Это уже лучше, — согласился Роман. — Кстати, мой вертолет отмыли?

Сердюк кивнул, зажав нос и страдальчески сморщившись.

— Как идет боевая подготовка? — спросил Роман.

— Занимаемся потихоньку. Слаживание пар, огневое взаимодействие. Народу маловато для серьезных-то дел.

— Зато какой народ, — сказал Роман. — Отборные бойцы. Со всего мира собирали. Я тебе ручаюсь, их не остановить. Это просто киборги.

— Не все, не все, — сказал Сердюк. — Халявщики тоже попадаются. Я сейчас смотрел книгу участников. Так некоторые записываются гостями, суки. На халяву проживание, питание, экскурсии. Ему намекают, мол, давай подтягивайся в лагерь. А он — «спасибо, я на сафари записался».

— Данные списал? Из какой организации?

— Данные списать мы всегда успеем, — Сердюк покраснел, — тут дело принципа. Я что хочу сказать. Народу не хватает…

— Ты не крути, не крути, — сказал Роман. — Такие вещи надо моментально фиксировать. Ну что ты смотришь?

— Что, прямо сейчас бежать и записывать данные этого козла, что ли?

— Прямо сейчас, — спокойно сказал Роман.

Он никогда не упускал случая лишний раз погонять подчиненных, лишний раз, как щенков, ткнуть их носом в лужицы мелких промахов.

— А вот и наши гости, — сказал Роман, увидев, как из-за поворота показался «Лендровер-Дискавери».

И снова душевный подъем охватил его. Он давно уже промышлял переброской машин, но в этот раз самолет должен был забрать автомобиль, предназначенный для него самого. И это была самая лучшая машина, вполне достойная американского гражданина, который хочет пожить какое-то время в Крыму. Он представил себе, как подъедет к самой воде, бесшумно опустит стекло и вдохнет морской воздух… А потом, вынырнув из прозрачной глубины с полной пригоршней драгоценных камней, он выйдет на берег и рассыплет их на капоте… Мечты, мечты. Крым был его детской мечтой. Ему обещали путевку в Артек — и обманули. Что ж, он всего добьется сам. Он будет жить в Крыму и собирать камни, о которых столько слышал в детстве. Кстати, а не прикупить ли нам Артек, если от него еще что-то осталось?

— Ты говорил, что их двое, а я вижу трех, — отвлек его Сердюк. — Два мужика и баба.

— Ну и что? — сказал Роман. — Ты работаешь вон с тем, в голубом костюме.

— А с бабой-то что делать?

— Что хочешь, — Роман пожал плечами. — Только не отдавай ее в лагерь. Ты списал данные?

— Тут такое дело… — сказал Сердюк. — Он не записался нигде. Анкету не заполнил. Вещей в номере нет.

— Так-так, — сказал Роман, глядя, как Кирсанов снимает свой белый пиджак и передает его Оксане, сидящей в машине. — Что еще?

— Он звонил в Ленинград, — сказал Сердюк и торопливо добавил. — Я уже распорядился, я уже послал ребят за ним, я уже знаю, куда он…

— Каких ребят, кретин? — Роман даже зажмурился от ярости, прежде чем выкрикнуть: — Сам! Сам найди, сам доставь! Живым или мертвым!

Кажется, он закричал слишком громко. Оксана оглянулась и, наверно, увидела Романа, хотя он стоял, скрываясь за «хаммером». Опустив голову, она быстро прошла за Кирсановым в вестибюль отеля и скрылась за пыльным стеклом. Василь в своем неизменном голубом костюме и шляпе остался возле машины, белоснежной тряпочкой протирая фары.

— Хорошо, хорошо, — сказал Сердюк. — А с этими как?

— Выполняй приказ. А эти никуда не денутся. Их я пока развлеку, — сказал Роман Старицын. — Погоди, не суетись. Хочу, чтобы ты осознал. Этот мужик из Ленинграда прибыл сюда не загорать. У него есть заказ, и он его постарается выполнить. А заказали ему… Знаешь, кого? Меня и тебя.

— Меня-то за что? — спросил Сердюк. — В смысле, я человек маленький.

— Ты ключевая фигура, — сказал Роман внушительно, проглотив возмущенное «ах ты, падла, меня, значит, ЕСТЬ ЗА ЧТО?!». — Ты отдаешь приказы людям, и они их выполняют. От тебя зависит боевая функция. И наши враги это знают.

— Все, Рон, я осознал. Задачу понял. Достану гада из-под земли.

— Не суетись, я сказал, — перебил его Роман Старицын. — Подключай всех. Все группы. Мальчики застоялись без дела, так пускай развлекутся на прочесывании. Прямо сейчас забирай всю охрану из отеля, мне оставишь двоих. Вертолеты тоже задействуй.

— Один вопрос, — Сердюк поднял палец. — Как он выглядит? Какие на нем могут быть документы?

— Он может выглядеть как Дед Мороз или как Снегурочка, — сказал Роман. — У него могут быть документы на имя капитана Сердюка. Нет, Серый, ты все-таки не осознал еще…

— Да осознал я, осознал. Караулы тоже подключать?

— Тоже подключать. Надо обшарить каждый кустик. Не найдешь засветло, ищи ночью.

Сердюк густо покраснел. Роману Старицыну уже был знаком этот симптом. Кровь била Сердюку в голову, когда он хотел, но не мог что-то сказать. Конечно, сейчас он хотел возразить Роману. Наверно, у него было какое-то свое мнение насчет прочесывания в непроходимом лесу, тем более ночью. Наверно, он не мог побороть слепое преклонение перед уставами караульной службы. Наверно, у него были десятки других возражений — но все их придется привычно засунуть себе в жопу. Он не мог возразить Роману Старицыну. Потому что каждый, кто возражал Старшему Координатору класса «А», мог оказаться Опасной Личностью. И Сердюк сказал то, чего и ждал от него Роман.

— Есть, Рон. Будет сделано, Рон. Разрешите идти?

— Вперед, Серый, — подбодрил его Роман, — нас много, а он один.