Сам себе клан

Глава 1

Своего первого арика Влад убил в шестнадцать.

Теперь, спустя двенадцать долгих и наполненных кровавым насилием лет, он понимал, что тогда ему просто повезло. Что удачи тогда оказалось куда больше, чем расчета, и сейчас он бы все сделал не так.

Правда, сейчас у него и возможности другие.

Это был стремительный сын Гермеса, всего третьего ранга, благородный отпрыск одного из древних родов, надежда и опора, щит нации и ее же меч карающий, но ему тоже катастрофически не хватало опыта, и он сделал ставку на скорость там, где ее нужно было делать на маневренность.

Он был быстр, куда быстрее обычного человека, но уходил по прямой, и «скайлайн», угнанный Владом всего пару часов назад, оказался быстрее.

Влад помнил тот момент, когда тачка поставила финальную точку в соревновании скоростей. Помнил удивленное лицо арика, его ноги, промелькнувшие над лобовым стеклом, помнил сальто, которое арик исполнил над крышей его машины и с глухом звуком шлепнулся на асфальт позади.

Он затормозил, жестко, с юзом, машину чуть не развернуло поперек дороги. Ему было шестнадцать, и больше всего в этот момент ему хотелось уехать, прыгнуть за руль, вдавить газ в пол и гнать из города, и не останавливаться до самого утра, но разум говорил, что нужно убедиться.

Разум оказался прав.

Барчук был еще жив, он валялся на дороге и тихо стонал, и тогда Влад трясущимися от избытка бегущего по крови адреналина руками взялся за балонный ключ.

После всего он уехал, но недалеко. Бросил машину в паре кварталов оттуда, а дальше ушел пешком, накрыв голову капюшоном, и ему все время мерещились звуки сирен, и шум моторов подъезжающего спецназа, который должен был бы закончится грубыми окриками и стрельбой, но когда сирены на самом деле завыли, он был уже далеко.

Он вернулся домой.

Какое-то время ему казалось, что этого хватит. Что жажда крови утолена, что ненависть уйдет. Но этого, конечно же, не произошло.

И он стал искать пути.

В конечном итоге дорога привела его сюда, на крышу дома напротив популярного у ариков ночного клуба. Впрочем, мода быстро проходит, и то, что популярно в эти дни, скоро будет заброшено и забыто, а арики найдут новое место для тусовок.

Но это будет не сегодня.

Из клуба на ночную улицу вышли двое. Влад прильнул к оптическому прицелу.

Первого он узнал сразу, это был кто-то из младших отпрысков Громовых, и его надо было в любом случае убирать первым, если только ты не горишь желанием выяснить, что быстрее и смертоноснее — молния или пуля.

Влад не горел.

Опознать второго было труднее. Синицкий, скорее всего. Там что-то с силами природы связано, в городской черте большой опасности он представлять не должен.

Но и отпускать его тоже глупо…

Арики курили, времени для принятия решения оставалось совсем немного. Сейчас они докурят и уйдут внутрь, и неизвестно, когда выползут в следующий раз, и сколько их при этом будет.

Два выстрела займут ненамного больше времени, чем один, но все же…

Больше всего Влада смущала машина СИД, стоявшая на ВИП-парковке рядом с клубом. Это значит, минимум двое в городской броне, плюс водитель, который вызовет подкрепление и будет координировать.

А автомобиль бронирован и до водителя без специальных средств вообще никак не добраться.

Извечное противостояние снаряда и брони привело к тому, что по улицам ходят люди, больше напоминающие танки, а тебе приходится таскать с собой гаубицу. У Влада были с собой бронебойные патроны, но пушка-то самая обычная, не противотанковая, и тут уж, как повезет.

Может, пробьет. Может, нет. Пробьет, если попасть правильно, а как ты правильно попадешь, если он на одном месте не стоит и изображать из себя мишень явно не хочет? Там ребята крутые, обычных патрульных в СИБ не берут.

Может, вообще отложить все и попробовать в другой раз? Но он и так тут уже третью ночь зависает, рано или поздно, его срисуют с какого-нибудь дрона даже чисто случайно.

Громов докурил и теперь ждал, пока докурит Синицкий, и ноги его нетерпеливо подергивались, словно об был готов пуститься в пляс уже сейчас. Наверняка приняли в клубе что-нибудь увеселительное и не только. Золотая молодежь. Вечеринки, наркотики, секс, а богатые родители все оплачивают.

У них, правда, все то же самое, но на другом уровне. Не в городской черте, а в закрытых поместьях, куда простому смертному вообще не попасть.

Синицкий докурил, бросил бычок на плитку, растер ногой. А ведь урона-то в двух шагах, на расстоянии броска…

Влад сделался спокоен.

Арики повернулись к нему спиной и пошли к двери в клуб, еще пара мгновений, и они за ней скроются, избавив его от необходимости принимать решение.

Правда, он его уже принял.

Надо было уйти, подумал он, и потянул за спусковой крючок.

На фоне привычного шумового фона большого города выстрел из винтовки с глушителем был практически незаметен. Пуля вошла в голову младшего Громова, потом вышла из нее, забирая вместе с собой и жизнь.

Мозги и кровь выплеснулись на стенку.

Влад перенес прицел, тут же выстрелил еще раз, и Синицкий, если это был он, если Влад угадал правильно, лег рядом с более родовитым товарищем.

Никто пока ничего не заметил, но это временно.

Влад перезарядил винтовку бронебойными.

Уже через три удара сердца дверца эсбэшного броневика распахнулась, и оттуда полезли оперативники.

Попался!

Влад возликовал. В нарушение всех инструкций, эсбешники сидели в салоне, сняв шлемы — лето, душно, кондиционеры не справляются, их можно понять — и сейчас натягивали их прямо на ходу. Секундное дело, доведенное до автоматизма, в любой другой ситуации эта ошибка осталась бы для них безнаказанной.

Когда дверь открылась, и прикрытая броней нога показалась из салона машины и ступила на асфальт, оперативник уже практически нахлобучил шлем, осталось лишь несколько неприкрытых сантиметров, и Влад всадил пулю ему в шею.

Наверное, от таких выстрелов головы и отрываются.

Оперативник завалился обратно в салон, перекрывая путь своему коллеге. Влад несколько раз выстрелил в открытую дверь, ни на что уже особенно не надеясь, тут никакое обычное везение не поможет, это уже сродни выигрышу в лотерею, бросил винтовку и ринулся бежать.

Перепрыгнул на соседнюю крышу, спустился по пожарной лестницу и нырнул в окно на уровне четвертого этажа.

Квартира пустовала, он выяснил это заранее.

Влад переоделся в гражданское, включил мобильный телефон. Снаружи уже выли сирены и визжали по асфальту шины, все, как положено. Но какое-то время у него еще есть. Пока они поймут, откуда стреляли, пока найдут винтовку, пока проверят все возможные пути отхода… Это минут двадцать, не меньше. К тому времени он будет уже далеко.

Он открыл дверь, бегом спустился по лестнице, уже более спокойно вышел из подъезда во двор. Здесь было тихо и спокойно, и только какая-то компания сидела и выпивала на детской площадке. В его сторону никто даже не посмотрел.

Все так же дворами он вышел на параллельную улицу и сел в забронированную с левого аккаунта машину «каршеринга». Прогресс не стоит на месте, жизнь становится удобнее и все такое.

Несколькими годами раньше тачку для отхода пришлось бы угонять, а это всегда лишние риски. Теперь же достаточно просто угнать чужой аккаунт. Или купить угнанный кем-то другим.

Двигатель послушно завелся от легкого нажатия кнопки, Влад вырулил на улицу и неспешно покатился по направлению к Садовому кольцу.

Когда они сообразят, что произошло и кого убили, они, конечно, попытаются перекрыть центр. Но не в ближайшие полчаса, это точно.

К тому моменту Влад будет уже далеко. Схема отработана. Каршеринг — небольшая прогулка пешком — собственная машина, и вот он уже один из многих, кто то ли поздно возвращается с работы, то ли просто слишком рано встал, обычный молодой человек, и никому нет до него дела. Даже если и остановят, что вряд ли, он сумеет отболтаться.

А на крайний случай под сиденьем его машины есть пистолет. Гаишники — не оперативники СИБ, одной обоймы хватит, чтобы перестрелять весь патруль…

Влад взял хотдог с горчицей, кетчупом и жареным луком, порцию картофеля фри и стакан пива. Расплатившись левой кредиткой, он для виду поискал свободные места на фудкорте, конечно же, не обнаружил и присел к столику, за которым уже сидел Герман, вяло ковыряющий одноразовой вилкой какой-то не менее одноразовый салат.

Герман был тощий, субтильный, весь какой-то взъерошенный. Последнее время он пытался отпустить суровую мужественную бородку, видимо, чтобы смотреться хотя бы чуточку постарше, но с природой не поспоришь, и торчащие во все стороны клочки волос отказывались собираться в единую конфигурацию.

— Привет, — сказал Влад.

— Ты сработал грязно, — сказал Герман.

— Вовсе нет, — сказал Влад, откусывая от хотдога. — Я сработал чисто и убрал двоих, плюс одного оперативника СИБ. И меня никто не видел.

— Ты убил Громова, — сказал Герман. Он вообще любил проговаривать вслух очевидное. — Это птица высокого полета, отпрыск княжеского рода. Они уже начали чистки.

— Так это и хорошо, — сказал Влад. — Чем жестче они будут, тем раньше народ все осознает и выйдет на улицы.

— И его утопят в крови, — сказал Герман.

— Скорее всего, — согласился Влад. — Но те, кто топят в крови, рано или поздно сами ей захлебнутся.

— Мы не готовы к силовым акциям, — сказал Герман.

— Вы никогда не были готовы к силовым акциям, и, видимо, уже никогда не будете, — сказал Влад.

Влад хотел добавить, что на этот случай у них как раз есть он, но не стал этого делать. Зачем в очередной раз повторять одни и те же вещи? Они говорили об этом уже не раз и не два, и всякий раз каждый оставался при своем мнении, и заканчивались эти разговоры всегда одинаково.

Сопротивление на самом деле не сопротивлялась, а только делало вид, осваивая выделенное на это дело бюджеты. Влад точно не знал, кто именно оплачивает этот банкет, но список возможных фигурантов был не таким уж длинным. Но Влад и не стремился это выяснить, внести, так сказать, окончательную ясность, его вполне устраивало такое положение дел, пока он получал свою долю.

Терроризм — это весьма дорогостоящее хобби. Это одну акцию можно соорудить на коленке, и, независимо от того, насколько она будет успешной, скорее всего, она станет для тебя последней. А если ты намерен задержаться в этом бизнесе надолго, то должен понимать, что без больших денег тут делать нечего.

Германа Влад тоже очень хорошо понимал. Это был обычный офисный клерк и боевик-теоретик, он был за все хорошее и против всего плохого, но сам не мог прикончить никого, крупнее мухи. Проблема была в том, что Сопротивление состояло их таких вот Германов процентов на восемьдесят, если не больше. Они понимали, что так дальше нельзя, но боялись что-то изменить, и надеялись, что смогут устроить революцию, не привлекая внимания тех, кого, собственно говоря, они и намеревались свергать.

В империи, где безобидная массовая акция с воздушными шариками уже расценивалась, как экстремизм, настоящих идейных бойцов, готовых лечь за свои убеждения костьми, осталось катастрофически мало.

Ну и ладно. Это не мешало Владу вершить свою собственную вендетту.

Влад только не понимал, почему для общения с ним Сопротивление выделили именно Германа, пугливого и не поощряющего насилия, которое Влад творил. Может, конечно, в этом был какой-то высший смысл, но, скорее всего, других людей там и не было…

— Я говорил вчера с куратором нашей ячейки, — сказал Герман. — Он находит, что твои методы стали слишком… радикальными.

— Это война, — сказал Влад.

— Нет, — сказал Герман. — Это политика.

— И в чем разница? — осведомился Влад.

— Ты считаешь, что существующее положение дел можно изменить только силовыми методами.

— А вы нашли какие-то другие? — удивился Влад.

— Как бы там ни было, мы сворачиваем финансирование твоей деятельности, — сказал Герман. — Отныне ты сам по себе. И не приходи больше в этот торговый центр, я найду себе другое кафе.

— Я бы на твоем месте вообще диету сменил, — сказал Влад, делая глоток пива.

Это было плохо, но ожидаемо плохо. В принципе, он удивлялся, что их сотрудничество продлилось так долго, почти два с половиной года. Теперь ему снова придется искать деньги самому, уходить на вольные хлеба, но внутренне он был к такому повороту событий уже готов.

Двое парней в спортивных костюмах пробирались через фудкорт. Руки у них были пусты, а сами «спортсмены» лавировали между столиками и постоянно озирались по сторонам, видимо, решая, которой из почти одинаковых забегаловок им стоит отнести свои деньги.

Все было, как обычно. Люди ели, люди пили, люди обсуждали покупки или последние новости, люди вели себя так, как и должны вести себя обычные прихожане в этом храме потребления. И никому не было дела до разговоров двоих мужчин, сидящих почти в центре зала.

— Мне жаль, что так вышло, — дежурно соврал Герман.

— Удачи вам в ваших флешмобах, — равнодушно сказал Влад.

«Спортсмены» как раз подобрались к их столику и решили обойти его с разных сторон. Пробираясь за спиной Германа, один из них уколол его в шею иглой с нейротоксином. Второй попытался сделать то же самое с Владом, но он увернулся, еще не вставая перехватил руку спортсмена и выгнул ее под неестественным для человека углом.

«Спортсмен» взвыл и выронил иглу на пол. Влад ударил ногами стол, переворачивая его на Германа и его убийцу, вскочил на ноги и одним движением вогнал узкое лезвие ножа в грудь «спортсмена».

Вытаскивал нож он быстро, но аккуратно, чтобы не сильно запачкаться кровью, куртку-то можно и выбросить, а пятна крови на остальное одежде и лице вряд ли помогут слиться с бегущей к выходу толпой.

Второй громила явно замешкался, не зная, что ему делать, драться или бежать. У них был приказ на ликвидацию, но, скорее всего, это была их первая акция. Или, по крайней мере, первая акция, где что-то пошло не так.

Наработанные рефлексы отсутствовали.

Дилетанты, отметил Влад, принимая решение за него. Разворот, широкий замах… Он воткнул свой почти стилет в шею «спортсмена», даже не пытавшегося уворачиваться или блокировать удар, и там его и оставил. Фонтан крови тут никому не нужен, а рукоятка ножа обработана составом, который не позволит снять отпечатки пальцев.

Остальные обедающие только начали поворачивать головы в их сторону. Снимая на ходу все-таки слегка запачканную кровью куртку, Влад быстрым шагом, но отнюдь не бегом, направился к эскалатору, ведущему вниз. У него был с собой еще один нож, прикрепленный к ноге, но сейчас, осматривая всех этих людей и пытаясь вычислить среди них группу прикрытия, если таковая в принципе была, Влад жалел, что не прихватил с собой пистолета.

Однако, появляться с пистолетом в любом месте средь бела дня было настоящим безумием в любом случае, кроме того, в котором ты бы точно собирался его применить. Арики тщательно следили, чтобы на руках мирного населения не было «огнестрела», и владение хотя бы самодельным пугачом приравнивалось к преступлению против короны.

Таких даже не пытались арестовать, их убивали на месте, сразу же, как только обнаруживали.

Стадо должно быть беспомощно, иначе исчезнут последние оправдания для охраняющих его бойцовых псов.