Сам себе клан

Глава 8

Граф Крестовский примчался минут через сорок после того, как отбыл «сыночек», а если учесть, что адвокат попрощался всего десятью минутами раньше, Ломтеву так и не удалось побыть одному.

Сейчас граф нервно мерил шагами кабинет в ломтевских апартаментах, куря сигарету и стряхивая пепел в карманную пепельницу.

— Что это была за самодеятельность?

Ломтев сидел за столом и пытался читать текст на мониторе без очков. Зрение, вроде бы, восстанавливалось тоже, но шрифт все равно пришлось сделать покрупнее.

— Я изучал этот вопрос все утро, — сказал Ломтев. — Он бы все равно этого потребовал, пусть уже в рамках судебного процесса.

— Да, но у нас была бы пара месяцев в запасе.

— Какая разница? — спросил Ломтев. — Или вы можете это решить, или не можете. И если не можете, то грош цена вашему тайному обществу, люди из которого проникли во все эшелоны власти.

Отчасти Ломтев принял вызов именно поэтому — чтобы посмотреть, как ребят будет плющить и корежить. Конечно, в этом был определенный риск, но где его не было?

— Вы ступаете по очень тонкому льду, Александр.

— А кто меня на него затащил? — спросил Ломтев. — В чем вообще проблема? Давайте батарейку какую-нибудь ко мне привяжем.

— Батарейку?

— Ну да.

Крестовский вздохнул.

— На полигоне невозможно использование никаких технических устройств, — сказал он. — Это проверка на владение силой, и сила должна принадлежать проверяемому, а не быть заимствованной из любого другого источника. Вы думаете, не было попыток обмануть систему?

— А были?

— Были, — подтвердил граф. — Но ни одной удачной. Эта процедура отработана на протяжении нескольких сотен лет. Все фокусы, которые можно было бы придумать, на ней уже опробованы. И все они провалились.

— За исключением тех, про которые никто не знает, что это были фокусы, — заметил Ломтев.

— Не было ни одной удачной попытки, — повторил граф.

— Или вы о них не знаете по той причине, что они сработали, — заметил Ломтев.

— У вас есть какой-то план?

— Нет, — сказал Ломтев. — Я — марионетка, которую вы дергаете за ниточки. Так дергайте.

Граф Крестовский остановился и удостоил Ломтева долгим изучающим взглядом.

— Вам вообще нужна ваша дочь?

— Да, — сказал Ломтев. — Но расклад, в котором вы покажете мне ее только по окончании судебного процесса, меня не устраивает. Особенно если учесть, что на тяжбу могут уйти долгие годы.

— Вы отдаете себе отчет, что мы можем свернуть эту операцию в любой момент?

— Не можете, — сказал Ломтев. — Если бы могли, вы бы сейчас здесь не торчали. Я не знаю, как у вас с ресурсами, подготовкой и временным фактором, но если вы решили разыграть такую неудачную карту, как лишившийся всего старик, значит, вы в отчаянном положении, и возможностей для второй попытки у вас нет. По крайней мере, прямо сейчас.

— И что вы хотите?

— Я хочу увидеть дочь, — сказал Ломтев.

— Для этого вы должны играть по нашим правилам.

— Хорошо, — сказал Ломтев. — Вот с этой самой минуты и начну.

— Мне кажется, вы до конца не понимаете всей серьезности вашего положения. Если вы не пройдете испытания силой, а вы его не пройдете, это существенно осложнит начало судебного процесса.

— Вчера я был парализованным слепым никому не нужным стариком, — сказал Ломтев. — Сегодня уже могу ходить, читать без очков, и вокруг меня вьется весь цвет вашей империи. Кто знает, может быть, завтра у меня и магия появится.

— Нет, — сказал Крестовский. — Я бы на это не рассчитывал.

— Но почему? Мне же явно становится лучше.

— Я попытаюсь объяснить, — сказал Крестовский. — Путешествуя между мирами, ваш… ну, для простоты обозначения пускай будет «дух», напитывается дополнительной энергией от заполняющего межмировое пространство эфира. Как правило, вся эта дополнительная энергия, или большая ее часть, тратится во время ментального поединка с предыдущим владельцем тела, на которое вах дух нацелился. Именно поэтому мы полагали, что вы сумеете одолеть сына. Но из-за досадной ошибки проводника вам пришлось иметь дело с отцом, который заведомо куда менее могуществен. Поэтому вы затратили меньше энергии, и тот остаток, который вам удалось сохранить, сейчас расходуется на то, чтобы преобразовать ваше новое тело по образу и подобию старого, дабы оно больше соответствовало духу. Это просто механика, понимаете? Никакого отношения к фамильной силе Громовых она не имеет.

— Это печально, — сказал Ломтев. Но печально это было, в основном, для них. Он уже прожил одну почти целую жизнь без всякой магии, и большого разочарования от ее отсутствия не испытывал.

А если возможность шарашить кого-то молниями является неотъемлемым условием для главы рода, это говорит лишь об отвратном менеджменте. Ведь по-настоящему опасен не человек с автоматом. По-настоящему опасен тот, кто отдает приказы сотням таких людей.

— Сейчас вы уже не можете отказаться от испытания, — сказал граф. — Вам был брошен вызов, вы его приняли при свидетелях, один из которых — князь, а другой — юрист, и не может лгать под присягой. Значит, вам придется туда идти. Испытание вы, конечно же, провалите, поэтому уже сейчас мы начнем готовить документы для суда. Но я вас прошу, Александр, больше никакой самодеятельности. Решения здесь будем принимать мы.

— Конечно, — сказал Ломтев.

Граф Крестовский снова смерил его долгим внимательным взглядом. Видимо, пытался просветить Ломтева насквозь — кто знает, какие у него способности, но ведь он же дворянин, верно? — и понять, наконец, с кем они вообще связались.

Ломтев сидел с безмятежным лицом и прикидывался валенком. Он нащупал очередную границу, и она оказалась именно там, где он и предполагал.

Похоже, кандидатов на переселение из одного мира в другой не так уж и много, и тайное общество не может тасовать их, как колоду карт.

— Ладно, пока отдыхайте, Александр, — милостиво разрешил граф. — Завтра я пришлю к вам волхва, пусть он вас осмотрит. Чем боги не шутят, может, и найдутся у вас какие-то способности.

— А все эти телодвижения не привлекут к моей персоне излишнего внимания? — поинтересовался Ломтев.

— Излишнего внимания? — удивленно переспросил граф Крестовский. — Старый князь, который каким-то чудесным образом исцелился от неведомой хвори и бросил вызов своему могущественному сыну? Да уже завтра в светском обществе только о вас и будут судачить.

— Если вы не можете остановить волну, оседлайте ее, — посоветовал Ломтев. — Ударьте по репутации Громова, который родного отца в дом престарелых засадил. Если вы хотите ослабить клан, общественное мнение должно быть на вашей стороне.

— Разумеется, — сухо сказал граф. — Мы уже работаем и в этом направлении тоже, но и у Громовых есть прикормленные специалисты.

— Удачи вам в грядущих пиар-войнах, — сказал Ломтев.

Почему-то ему хотелось оставить последнее слово за собой, и граф Крестовский каким-то образом сумел уловить это желание, и ушел, не проронив более ни звука.

Волхв был, какой надо волхв.

Он был нечесан, хаотически бородат, и от него слегк пованивало псиной. Но, по крайней мере, он заявился не в рубище, а в каком-то засаленном, явно видавшем и лучшие времена, кафтане, изначальный цвет которого после многих лет уже практически не угадывался.

Волхв усадил Ломтева на стул посреди комнаты, попросил закрыть глаза, а потом принялся совершать какие-то пассы над его головой, ходить вокруг, периодически срываясь в присядку, что-то бормотать, и только что в бубен не бил.

Ломтев ничего, кроме запаха псины, не чувствовал, и ему было откровенно скучно.

Весь вчерашний вечер и все сегодняшнее утро он старался определить наличие силы самостоятельно, но ни черта в этом не преуспел. Молнии из пальцев не выскакивали, лампочки продолжали гореть, несмотря на мысленные приказы Ломтева погаснуть, и вообще, было совершенно непонятно, как это должно работать.

В открытой сети, разумеется, никаких сведений о магических практиках не находилось. Привилегированное общество умело хранить свои секреты.

Процедура, отнявшая минут сорок ломтевской жизни, наконец-то закончилась, и волхв позволил Ломтеву открыть глаза, а сам, вконец обессиленный, рухнул в кресло, которое обычно занимал старый князь.

Кстати, что-то его давно не видно.

— Ну что? — спросил Ломтев. — Какой диагноз? Каков, так сказать, приговор?

— Туманно будущее, и скрыто оно от меня, ваша светлость, — рек волхв густым басом. — Закрыто сознание ваше и есть в нем области тьмы, моему взору неподвластные.

Это, наверное, старый князь закуклился, подумал Ломтев. Это и хорошо, не надо никому знать, что я его не убивал.

На войне любая мелочь пригодится.

— Откровенно говоря, так себе результаты, — заявил Ломтев. — Хотелось бы более конкретного.

— Не бывает ничего однозначного в души тонких материях, — сказал волхв. — Спит внутри вас сила великая, ваша светлость, но пробудится ли она когда-нибудь — то мне неведомо.

Ну, это уже что-то, подумал Ломтев. Хотя четкая инструкция по пробуждению силы была бы лучше.

Желательно, пошаговая. Но, видимо, ничего такого в этом мире для Ломтева не предусмотрено.

Возможно, внутри кланов и существуют какие-то техники, но делиться ими с конкурентами никто не будет.

— Никогда не видел я ничего похожего, — продолжил волхв. — Впрочем, недолго я живу на свете этом, всего-то пятьдесят шесть годиков, со многим еще не довелось мне встретиться.

— Все когда-нибудь случается впервые, — согласился Ломтев. — А какие-нибудь практические советы воспоследуют?

— Бессмысленны советы в делах таких, — сказал волхв. — Иди по той дороге, которой судьба тебя ведет, и в конце концов ты окажешься там, где должно.

— Так и я могу, — сказал Ломтев. — А как мне пробудить силу великую?

— Простые смертные над этим не властны, — сказал волхв, поднимаясь на ноги. — Дозвольте откланяться, ваша светлость. Призывают меня и другие дела, далеки они от столицы, нелегок путь.

— Нелегок, — согласился Ломтев. — Дозволяю.

Ночью Ломтева попытались убить.

Он проснулся от тяжести в груди и от невозможности сделать вдох, и сначала было решил, что у него инфаркт, и он наконец-то допрыгался, и тайное общество может утереться со всеми своими планами, и вслед за этим сразу же пришла злость на себя и это немощное тело, которое мешало ему придти на помощь дочери.

Он захрипел, попытался открыть глаза, ничего не увидел, но ощущения возвращались, и он понял, что это вообще не инфаркт, потому что сердце бьется хотя и часто, но не болит, а невозможность дышать обусловлена прижатой к его лицу подушкой, а тяжесть в груди исходит от упирающегося в нее, видимо, для верности, колена.

Быть задушенным подушкой в собственной кровати в доме престарелых — это был бесславный конец жизненного пути старого князя, да и его собственной карьеры тоже, и Ломтев окончательно рассвирепел. Он принялся дергаться и извиваться, пытаясь сбросить с себя убийцу, но тот был сверху, он был тяжелее, сильнее, и, что совсем уж немудрено, моложе, и ладить с ним у Ломтева не получалось.

Левая рука его была прижата к телу, и задействовать ее он никак не мог, и тогда он сжал правую руку в кулак и ударил. Кулак наткнулся на что-то очень твердое, явно не человеческую плоть, но ярости Ломтева это никак не препятствовало. Он ударил еще раз и еще, разбивая костяшки пальцев в кровь, и с каждым ударом ему казалось, что его кулак становится все тяжелее, и в какой-то момент он стал совсем тяжелым, и очередной удар уже не встретил сопротивления, а точнее, напрочь его подавил, и кулак проломил что-то твердое, погрузившись во что-то мягкое и теплое, и убийца захрипел и обмяк, ослабляя хватку, но для того, чтобы скинуть подушку с лица и нормально вдохнуть, Ломтеву все равно потребовалось какое-то время.

И еще какое-то время он просто дышал, а несостоявшийся убийца все еще лежал на его теле, продолжая истекать чем-то теплым.

Ломтев принялся ворочаться и таки сбросил его с себя, а потом левой рукой дотянулся до цепочки бра и включил свет.

На полу его спальни лежал мертвый оперативник СИБ, в его бронежилете и плоти, которую этот бронежилет закрывал, была проделана дыра, в которую мог бы пролезть кулак.

Собственно говоря, он в нее и пролез.

Ломтев посмотрел на свою правую руку, она по локоть была обагрена чужой кровью. Да и простыни с одеялами тоже придется менять. Похоже, сегодня спокойно поспать у него уже не получится.

Ломтев моргнул и обнаружил полупрозрачный силуэт старого князя, стоявшего над трупом и внимательно его рассматривающего.

— Да, демон, заварил ты кашу, — сказал он. — Как расхлебывать-то собираешся?

— Я решаю проблемы по мере их поступления, — сказал Ломтев. — Вот так и буду расхлебывать, шаг за шагом.

— Ну-ну, — сказал старый князь, покачивая головой. — Вижу. В какой-то степени даже одобряю такой подход. Бронежилеты СИБ голыми руками рвать даже мне, даже в молодые годы не удавалось.

— Не знаю, как так вышло, — признался Ломтев. — А что это было вообще?

— Так я тоже не знаю, — сказал старый князь. — Я, признаться честно, задремал, и проснулся только к концу вашей схватки.

— Я думал, призракам необязательно спать, — сказал Ломтев.

— Быть призраком совсем не так забавно, как мне вначале показалось, — признался старый князь. — Ход дней чувствуется не так, как при жизни. Минуты могут тянуться, а дни — проскальзывать перед глазами. Большую часть времени мне просто скучно. Ты ведь, с тех пор, как взбесил моего сыночка, ничего интересного не делаешь.

— Ну, прости, — сказал Ломтев. — Я обещаю, что буду работать над собой. Кстати, о твоем сыночке. Как думаешь, это он сюда этого типа прислал? Его почерк?

— Использование СИБ в межклановых войнах — это общий почерк, — сказал старый князь. — В конце концов, эти оперативники — всего лишь простолюдины, у каждого есть семья, долги, куда других мест, на которые можно надавить. Но, отвечая на твой вопрос, я скажу, да, скорее всего. Мой сын мог вполне на такое способен и у него есть мотив.

— А ты вообще в курсе, что со мной за последние дни происходило?

— В общих чертах, — сказал старый князь. — Сын вызвал тебя на испытание силы, и ты согласился. Я думаю, это очень глупое решение с твоей стороны.

— Вас таких много, — сказал Ломтев.

— Сын уверен в себе, потому что знает, что выжег мне энергетические каналы, — сказал старый князь. — Он бросил этот вызов, желая опозорить меня на старости лет. Старик, не только лишенный сил, но уже и представления о реальном мире, живущий лишь иллюзиями, что он может вернуть былое… Но нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Возможно, у тебя есть какой-то потенциал, мне это неизвестно. Но испытание ты провалишь, потому что ты — не я. Я — князь Громов, а ты — всего лишь демон и самозванец, занявший мое тело.

— Ну, провалю и провалю, — сказал Ломтев. — Так ли это важно?

— Для тебя, быть может, это и неважно, — сказал старый князь. — Ты ведь и в своем мире был всего лишь простолюдином, человеком без воли и амбиций. А для меня этот твой провал будет позором, пятнающим мою репутацию на старости лет. И неважно, что опозоришься ты. Все же будут считать, что это был я.

— Может быть, чтобы не возникало таких коллизий, тебе следовало лучше сына воспитывать? — поинтересовался Ломтев, но разозленный призрак старого князя уже гневно таял в воздухе и не удостоил самозванца ответом.

Судя по тому, что никакой спецназ не врывался в апартаменты по тревоге, за мониторами никто не следил, а несостоявшийся убийца и был тем самым караульным, что нес службу у его двери.

Ломтев сел на кровати, содрал с себя пропитанную чужой кровью пижаму и пошел в душ. Очень скоро тут в очередной раз станет очень многолюдно, и лучше будет встретить всех этих людей в приличном виде.

А то старый князь опять начнет выговаривать, что он позорит его седины.