Сам себе клан

Глава 11

В Тверской области шли дожди.

Небо было низким и серым, а водяная завеса размазывалась по лобовому стеклу, и только дворники, работающие в режиме «нон-стоп» позволяли хоть как-то видеть дорогу.

ПетАЗ, конечно, то еще ведро с болтами, и злые языки поговаривают, что слово «таз» присутствует в названии отнюдь не случайно, но это машина, которая не привлекает внимания, а для Влада это было одним из определяющих факторов.

А еще детище петербургского автомобильного завода могло передвигаться, что тоже немаловажно.

Ведь, как говорится, лучше плохо ехать, чем хорошо идти. Тем более, в такую погоду.

В Москве для Влада стало слишком жарко.

Он потратил три дня, чтобы найти бухгалтера сопротивления, а когда нашел, обнаружил, что его плотно пасет СИБ во главе с графом Бессоновым, чтоб он на самом деле никогда не спал.

Естественно, попытка добраться до бухгалтера в такой ситуации стала бы чистой воды самоубийством, и Влад отступил.

Он не любил этого делать, но иногда приходится наступать на горло собственной песне, чтобы сохранить себя для грядущих битв.

Кольцо сужалось. Влад чувствовал горячее дыхание оперативников СИБ на своем затылке и залег на дно, несколько дней проведя в ночлежках для малоимущих, где нет ни малейших намеков на комфорт или уединение, но зато никто ни у кого ни о чем не спрашивает.

А потом он таки решился уехать.

Заправив полный бак и перекусив в дешевой придорожной забегаловке, Влад собирался ехать до позднего вечера и остановиться уже на месте, но тут вмешалась плохая погода и спутала его планы.

Скорость передвижения упала, и он понял, что никак не доберется до темноты, а после наступления темноты в тех местах, куда он ехал, делать было нечего.

Не потому, что с заходом солнца там пробуждаются какие-то зловещие темные силы, или на улицы выходят стаи агрессивным молодых людей с цепями и кастетами, этих-то Влад как раз не боялся.

Дела обстояли с точностью наоборот. В сельской местности, куда он направлялся, с наступлением темноты было принято ложиться спать, там замирала всякая жизнь, и его визит не сможет остаться незамеченным.

А привлекать лишнее внимание Влад, конечно же, не хотел.

Поэтому он остановился на стоянке для дальнобойщиков, загнал свою машину между двумя фурами, откинул спинку переднего сиденья — абсолютно горизонтальное положение она все равно не принимала — и попытался заснуть под шум барабанящего по крыше дождя.

Когда он проснулся, дальнобойщики уже уехали и стоянка была пуста. Выпив остывший кофе из термоса, Влад прошелся вокруг машины, чтобы хоть немного размять ноги и ноющую от неудобной позы спину, плюхнулся за руль и продолжил путь.

На место он прибыл около десяти утра.

Дождь уже не лил, а только слегка покапывал, но трава была мокрой, и пока Влад шел от машины до небольшого домика, стоящего на краю небольшой же деревеньки, в его кроссовках начало хлюпать.

В воздухе пахло сыростью и овцами. Может, этот запах принадлежал и какой-то другой живности, которой тут наверняка целое изобилие, но Влад был городским жителем и для себя описывал все это многообразие, как запах овец.

Покосившийся забор, заросший травой по колено двор, неухоженный огород… Несколько лет прошло, а тут так ничего и не изменилось.

Влад поднялся на крыльцо и постучал в дверь. Ему открыл почти сразу, на пороге обнаружился Костя, высокий рыжеволосый детина, из одежды на котором были только полинявшие и вытянувшиеся на коленях спортивные штаны.

В одной руке Костя держал кружку с кофе, другой — почесывал свой волосатый живот.

— Привет, — сказал Влад.

— Привет, коли не шутишь, — сказал Костя. — Заходи.

Внутри было тепло.

Влад зашел, сбросил сумку с плеча, определив ее куда-то под вешалку, снял влажную куртку.

— Какими судьбами? — поинтересовался Костя.

— Ты знаешь, какими, — сказал Влад. — Ценник не изменился?

— В принципе, изменился, — сказал Костя. — Инфляция, все дела… Но для тебя он прежний.

— Там, в сумке, — сказал Влад. — Будешь пересчитывать?

— Нет, — сказал Костя. — Кофе хочешь? Или сразу начнем?

— Хочу, — сказал Влад.

— У меня только растворимый, — предупредил Костя.

— Да какая разница?

Костя налил кипятка в кружку, бросил туда две ложки кофе, столько же сахара, помешал, передал Владу. Тот сделал глоток, поморщился. Да, на вкус так себе, зато хоть горячий…

— Какие новости?

— Это ты мне скажи, столичный мальчик.

— Я в последние дни не следил, — сказал Влад. — Так что там?

— Все летит в пропасть, — сказал Костя.

— Как обычно, — сказал Влад. — Но ведь не существует такой пропасти, в дно которой невозможно постучать.

— Так вчера как раз и постучали, — сказал Костя. — Ты что, на самом деле не в курсе?

— Не в курсе чего? — спросил Влад. — Слушай, я вел себя тихо, был в дороге…

— Я вот все собирался в ДВР отсюда валить, — сказал Костя. — А теперь думаю, не поздно ли. Есть ли смысл?

— Так что стряслось-то? Давай без театральных пауз и долгих заходов на цель.

— Партия войны в дворянском собрании вчера трагическим образом усилилась, — сказал Костя. — И произошло это со стороны, откуда вообще никто не ожидал. И усилилась она не столько количественно, сколько качественно.

— Я же просил, без долгих заходов, — напомнил Влад.

— Колебатель Тверди объявился, — сказал Костя. — Возможно, внеранговый, но это не точно.

— Да ну? — Влад судорожно вспоминал уроки истории. — Подожди, так Троезубовых, вроде как, лет семьдесят назад выбили. Спонтанное пробуждение?

— Еще какое спонтанное, — сказал Костя. — Впрочем, число аристократов осталось прежним.

— Изменение вектора? Разделение рода?

— Да, — сказал Костя. — Изменение и разделение, причем весьма нетипичное.

— И кто?

— Князь Громов. Старший.

— Подожди-ка, — сказал Влад. — Но старший Громов, вроде как, жил жизнью овоща и был при смерти в какой-то дорогой лечебнице для умирающих ариков…

— А теперь он снова князь и глава собственного дома, — сказал Костя. — Который, правда, из него одного пока и состоит.

— Как такое вообще возможно?

Костя пожал плечами.

— В новостях таких подробностей, сам понимаешь, не сообщают.

— Но это достоверная информация?

— Я сам видел, как он во время испытания силы чуть полигон в Одинцове не разнес, — сказал Костя. — Включи новости, как закончим, там этот фрагмент наверняка по кругу пускать будут.

— И ты думаешь, что…

— Все знают, что старший Громов, пока не слег, был за войну, и нет оснований полагать, что в его взглядах что-то поменялось, — сказал Костя. — Возможно, что с его возвращением в качестве нового игрока император наконец-то получит свое большинство, и тогда мирные деньки ДВР будут сочтены.

— У тебя ведь есть контакты с кем-то с той стороны? — уточнил Влад.

— Есть, — сказал Костя. — Но я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Там сын Посейдона, возможно, внеранговый. Ты не потянешь.

— Может, и не стоит оно того, — согласился Влад, но больше для вида. — Ему же почти сто лет, сколько он еще протянуть может?

— Держу пари, его сыночек сейчас думает так же, — сказал Костя. — Ему же придется треть активов клана в пользу папаши отстегнуть.

— А что так много? Обычно десятина…

— Так князь же, — сказал Костя. — Да еще и личный друг императора, и тот уже выказал свою заинтересованность. Так что пусть сыночек радуется, что всего треть, а не половина.

— Дела, — потянул Влад, чувствуя, что всего за пару суток полностью выпал из повестки дня.

— Кстати, о делах, — сказал Костя. — Будем работать, или ты еще потрепаться хочешь?

— Будем работать, — сказал Влад. — Я ж потом до вечера не встану, так что лучше не откладывать…

— Пойдем в подвал, — сказал Костя. — Так оно привычней.

Они спустились, Костя надежно запер люк.

Обычно подвал в сельской местности — это погреб, заставленный банками с соленьями, мешками с картошкой и луком, ящиками с крупами и тушенкой, но у Кости это был полноценный рабочий кабинет, с двумя столами, компьютером, картотекой и небольшим книжным шкафом, содержащим некоторое количество книг, за которые запросто можно было загреметь на каторгу, а то и в места куда похуже.

Стол с компьютером был завален какими-то деталями, буклетами, блокнотами, ручками и фломастерами, в общем, обычным хаосом, который возникает на рабочем месте. Второй стол был девтсвенно пуст, и предназначался для работы по специальности Кости, и они уселись по разные его стороны.

— Показывай.

Влад достал из кармана поясной сумки свой новый паспорт и протянул Косте. Тот открыл и принялся его внимательно рассматривать, сверяя фотографию с лицом Влада.

— Артем, значит?

— Да вообще без разницы.

— Волосы сам покрасишь.

— Разумеется.

— Возраст не совпадает.

— Всего-то пара лет. Это несущественно.

— Как скажешь, — Костя добрался до страницы с отпечатками пальцев. — Что ж, давай начнем с простого.

— Давай начнем, — согласился Влад.

— Орать будешь?

— А то как же, — сказал Влад. — А у тебя разве не все орут?

— Все, — улыбнулся Костя.

Влад положил руки на стол, ладонями вверх, и Костя тут же накрыл их своими лапищами.

Он рук Кости исходил жар, и уже через несколько мгновений у Влада появилось ощущение, как будто бы ему на пальцы поставили горячий утюг. Но он постарался не орать.

Сжал зубы, чуть не прокусив насквозь губу, по лбу потек холодный пот…

— Сейчас, сейчас, еще секундочку, — приговаривал Костя. — Фиксирую…

Жар сменился ледяным адским холодом, от которого стало еще хуже. Это было как пик боли в океане боли, но Влад все-таки не смог удержаться от короткого крика.

Но потом все сразу же кончилось, и Костя откинулся на своем стуле.

— Фух, — сказал Влад. — Третий раз, но привыкнуть к этому невозможно.

— Что ж, с легкой частью мы закончили, — он снова открыл паспорт на странице с фотографией и положил его на стол перед собой.

— Подожди, дай хоть отдышаться, — сказал Влад.

— Перед этим не надышишься, — сказал Костя.

— Жаль, что ты под общим наркозом этого делать не можешь.

— Сам знаешь, так моя сила не работает, — сказал Костя. — Пациент должен быть в сознании. Хочешь, водки хлопни, немножко поможет.

— Давай, — согласился Влад.

Костя встал, достал с полки початую бутылку и граненый стакан, набулькал его почти до краев.

— А закусить?

— После первой не закусывают, — наставительно сказал Костя. — Пей и думай о том, что будет.

Влад зажмурился, задержал дыхание, запрокинул голову и несколькими крупными глотками осушил стакан. Вкус был, как водится, отвратительный, его чуть не стошнило, на на глазах выступили слезы.

— Это ж не водка… — прохрипел он. — Это ж отрава какая-то…

— Ядреный самогон, — сказал Костя.

Влад решил, что не будет спрашивать, из чего именно Костя его гонит. Он расслабился и позволил Косте пристегнуть себя к стулу. Широкие ремни притянули его руки к подлокотникам, еще два зафиксировали грудь.

Увы, это было необходимо. Уже через пару минут после начала процедуры он начнет орать и вырываться.

Рыжего детину на самом деле звали иначе. Костя — это было сокращение от его дара.

Костяной скульптор.

Под его пальцами плавилась человеческая плоть. Он мог менять отпечатки пальцев, лица, и, поговаривали, что даже фигуры, включая и такие параметры, как рост, но там боль, наверное, была просто запредельной. Влад предпочитал не рисковать, подбирая себе новые личности со схожими характеристиками.

В свое время Костя не отправился на испытание силы, отказался от шанса на дворянский титул, хотя, вне всякого сомнения, мог его получить. В СИБ его с такими талантами оторвали бы вместе с руками…

Но теперь он сам жил под вечной угрозой со стороны СИБ, как под дамокловым мечом. Меняя дома, деревни, губернии, и постоянно мечтая о том, как он сбежит в ДВР, где можно будет уже не прятаться.

Почему он до сих пор не сбежал и продолжал жить в империи? Наверняка, у него были какие-то причины. Влад предпочитал не спрашивать.

Если ты давно в этом бизнесе, то знаешь, что лишних вопросов лучше не задавать.

— Готов? — спросил Костя.

И это тоже был лишний вопрос.

— Нет, — сказал Влад.

— Но мне начинать?

— Конечно.

Влад закрыл глаза, чувствуя подступающее к лицу тепло, постаравшись думать о хорошем, а именно — о том, как сделать какому-нибудь очередному арику что-нибудь плохое, и тут руки Костяного Скульптора легли на его лицо и пришла настоящая боль.

Он переоценил свои способности.

Несмотря на выпитый самогон, во время процедуры он терял сознание трижды, и каждый раз Костя приводил его в чувство холодной водой и нашатырем, и продолжал свое дело, постоянно сверяясь с фотографией на столе.

Когда все было сделано, у Влада остались силы только на то, чтобы лежать, и Костя на себе утащил его наверх и уложил в свою кровать.

Провалялся Влад не до вечера, как собирался, а до самого утра, зато утром из зеркала на него смотрел совершенно новый человек, ни в одной ориентировке СИБ не числящийся и вообще ни в чем незаконном не замазанный.

— Наверное, здесь мы уже больше не увидимся, — сказал Костя. — Я здесь уже полгода, скоро у людей начнут возникать вопросы, что за странные гости приезжают к их новому ветеринару. Я предпочитаю уезжать до того, как такие вопросы начинают задавать вслух.

— Я знаю, как тебя найти, — сказал Влад.

— Возможно, к тому времени, как тебе снова понадобится моя помощь, я буду уже в ДВР, — сказал Костя.

— Я лишь порадуюсь за тебя, — сказал Влад. — Так что насчет контактов?

— Ты уверен, что оно тебе надо?

— Мои старые союзники сломались, и мне нужны новые, — сказал Влад. — А если партия войны поднимет голову, но им тоже стоит озаботиться поисками решений.

— Смерть одного князя ничего не решит, — сказал Костя.

— Значит, надо убить нескольких.

Костя покачал головой.

— Насилие — это не мой путь.

— Я слишком хорошо помню свои вчерашние ощущения, чтобы вот так запросто с тобой согласиться, — сказал Влад. — Так ты устроишь нам встречу?

— Я дам тебе номер, — сказал Костя. — И кодовое слово. А дальше ты уж договаривайся сам, будь любезен.

— Спасибо, — сказал Влад. — Это как раз то, что мне надо. Это меня устроит.

— Возможно, этим я оказываю плохую услугу вам обоим, — сказал Костя. — Запоминай.

Он продиктовал Владу номер и сказал кодовое слово. Точнее, целую кодовую фразу.

Влад запомнил. Он специально тренировал свою память и не нуждался даже в повторении.

— Спасибо, — повторил он.

— Не за что, — сказал Костя.

— Всегда есть, за что, — сказал Влад. — Ладно, мне пора. Надеюсь, еще увидимся.

— Земля круглая, а вот жизнь — довольно короткая, так что, кто его знает, — сказал Костя. — Бывай, Артем. Удачи тебе, чем бы ты там ни занимался.

Влад надвинул на лицо кепку, чтобы никто из местных не сумел срисовать его новое лицо и сопоставить со старым, которое он носил еще вчера, быстрым шагом добрался до машины, и выехал на дорогу.

Его путь лежал обратно в столицу.

Возможно, к новым союзникам.

Наверняка, к старым врагам.

И хотя Влад определенно догадывался, что именно ждет его в самом конце пути, он принадлежал к числу тех людей, которые, единожды ступив на дорогу мести, пройдут по ней до конца.

Дорога после вчерашних дождей слегка подсохла, так что ПетАЗ пожирал километры уже не так уныло, и Влад открыл окно, положив локоть на карту двери. Он включил радио и сразу же нарвался на новостной выпуск по интересовавшей его повестке.

Новый князь, отколовшийся от дома Громовых, выбрал себе новую фамилию, которую с гордостью будет нести до самого конца жизни.

Ломтев.

Дурацкий выбор, подумал Влад.

Обычно новоявленные арики стараются выбрать говорящие фамилии, передающие суть их семейного дара, но Ломтев?

Что старик вообще хотел этим сказать?