Сам себе клан

Глава 5

Иван, разумеется, вернулся без заказанного Ломтевым завтрака. И вернулся не один.

С ним был плюгавенький человечек в белом халате и белой шапочке, а на шее, чтобы окончательно истребить все сомнения в профессиональной принадлежности, у него висел стетоскоп. Ломтев догадался, что это и есть тот самый доктор Горчаков.

— И кто же у нас тут отказывается есть? — елейным до отвращения голосом поинтересовался доктор.

— Я не отказываюсь есть, — сказал Ломтев. — Я просто хочу нормальную еду.

— И кофе? — уточнил доктор. — Вы же знаете, что вам в вашем положении кофе категорически противопоказан…

— В моем положении? — переспросил Ломтев. — Мне просто до черта лет, а вы намерены испортить мои последние деньки.

— К сожалению, все не так просто, — сказал доктор. — Помутнения вашего сознания…

— Мое сознание ясно, как никогда, — заверил его Ломтев.

— Боюсь, что сами вы не можете об этом судить…

— Побольше уважения, смерд! — рявкнул Ломтев, до конца вживаясь в роль урожденного дворянина. Как он сам эту роль понимал. — Так я получу то, что хочу, или нет?

— Вам нужно успокоиться, — сказал доктор Горчаков. — Иван!

Здоровяк сделал шаг вперед и показал руки, которые до этого прятал за спиной. В правой обнаружился инъекционный пистолет.

Ломтев понял, что этот раунд он проиграл.

— Дотронешься до меня этой штукой, — сказал он Ивану. — И я тебя убью. Не сегодня, не прямо сейчас, но убью обязательно. Слово князя.

На простодушном лице санитара отразилась внутренняя борьба. С одной стороны, он должен был выполнить распоряжение своего непосредственного начальства, и Ломтев, наверное, был не единственным аристократом, которого он обкалывал и который был от этого не в восторге, но, с другой стороны, слово князя ему, наверное, давали не так уж часто.

И, тем не менее, он сделал еще один шаг вперед.

Ломтев подумал, что заезд по кабинету на кресле ему мало что даст. Иван в любом случае сильнее и маневреннее, и в итоге все равно добьется, чего хочет, так зачем собственное достоинство терять?

Ломтев улыбнулся, положил руки на стол ладонями вверх.

— Коли, — сказал он. — Но помни, что я тебя предупредил.

Иван шагнул ее раз, и деликатно, если даже не сказать, робко, вогнал инъекцию в правую руку Ломтева.

И снова наступила темнота.

Внутренние часы сломались, поэтому Ломтев не мог сказать точно, сколько времени он провалялся в беспамятстве. Но вряд ли очень долго, через вновь плотно задернутые шторы все еще пробивался дневной свет. Хотя, конечно, это мог быть и следующий день…

Его снова переложили в кровать и накрыли одеялом. Вероятно, именно так бывший владелец этого тела и проводил большую часть времени из того короткого отрезка, который ему оставался.

Сколько же ему лет? Восемьдесят? Восемьдесят пять? У этого тела мозг усох уже до размеров горошины, наверное. Удивительно, что он способен хоть что-то соображать.

Ломтев попытался подвести предварительные итоги, сколь бы неутешительными они ни были.

У него уже практически не оставалось сомнений, в том, что он действительно в другом теле и в другом мире, альтернативный вариант с безумием выглядел уж слишком затейливым. Значит, и Ирина может быть где-то здесь.

Но как он сможет ей помочь в этом теле немощного старика?

И, если уж на то пошло, как он вообще оказался в этом теле? Проводник обещал другое.

Ломтев попытался прикинуть, кому могло понадобиться засунуть его в тело престарелого овоща, доживающего свои последние дни в доме престарелых. Зачем это вообще кому-то могло понадобиться? На что он отсюда сможет повлиять, что он сможет сделать?

Судя по тому, как вели себя доктор Горчаков и примкнувший к нему Иван, реальной власти у князя Громова-старшего уже не осталось, никто его тут ни во что не ставит и всерьез не воспринимает.

Значит, ошибка? Хотели все-таки в молодого, а засунули вот в это?

И что теперь делать?

В любой другой ситуации лучшей стратегией было бы затаиться, лечь на дно и не отсвечивать. Держаться, не привлекая к себе внимания, пытаясь узнать побольше о новом мире и его хитросплетениях, выработать хоть какой-то план.

Но здесь и сейчас это было бы крайне плохим выбором.

Ирина, если она здесь, представляет ценность только в качестве рычага давления на него, Ломтева. И если в этом мире нет Ломтева, значит, и Ирина никому не нужна. И что с ней сделают чертовы похитители только им одним и известно.

Но вряд ли вернут на Землю с извинениями и дежурным букетом.

Значит, надо вернуть ее ценность. А для этого нужно, чтобы таинственные пока ребята, нанявшие для похищения проводника, вышли на него, Ломтева. И чтобы он оказался им в чем-то полезен.

Но как это сделать, как привлечь их внимание и какую пользу он может им принести, Ломтев пока не представлял.

Вообще, это была какая-то мутная схема, слишком сложносочиненная. К чему все эти маневры с человеком из другого мира? если младший Громов кому-то чем-то мешал, неужели было не проще грохнуть его здесь и сейчас, при помощи местных киллеров? Есть человек — есть проблема, нет человека…

Или интрига куда сложнее. Но чтобы делать хоть какие-то выводы, надо обладать хоть какой-то информацией, а с этим засада.

Разве что какие-то намеки…

Скорее всего, заговорщики — ребята влиятельные. Если уж они замахнулись на одного из князей, значит, они и сами где-то недалеко плавают, и имеют выход в высшее дворянское общество. Сколько времени пройдет, прежде чем они выяснят, что их план не сработал, и молодой Громов — по-прежнему молодой Громов? Сколько времени они отведут на поиски Ломтева, и будут ли они вообще его искать в принципе?

Или, понял, что номер не прошел, просто пустят в расход всех, кто хоть что-то об этом знает, и Ирину заодно?

Нет, выжидать никак нельзя. Надо действовать.

Придумать бы еще, как.

Как ни странно, отдых пошел Ломтеву на пользу. В голове прояснилось, по крайней мере, по сравнению с утренней кашей, слабость, которая отныне должна была стать его верной спутницей, немного отступила.

Ломтев вытащил руки из-под одеяла, уперся ими в кровать и подтянул свое тело в относительно сидячее положение. Посмотрел на дверь, ожидая очередного визита «денщика», но никто не пришел.

И все же, в комнате был кто-то еще, Ломтев только сейчас это заметил.

Кого-то.

Или что-то.

Какие-то смутные очертания человеческого силуэта в кресле в дальнем от Ломтева углу палаты. Он решил называть свои апартаменты палатой, а не камерой, хотя и не был уверен, какое название правильнее.

Ломтев принялся шарить рукой по тумбочке, пока не нащупал очки. Водрузив их себе на нос, он снова посмотрел в тот угол, подозревая, что ничего не увидит, и ему просто показалось.

Но человеческий силуэт был на месте. Кто-то сидел, закинув ногу на ногу, и, вроде бы, внимательно рассматривал Ломтева в ответ. Только этот кто-то был очень уж странный.

Во-первых, он был слишком тихий, и дышал совершенно беззвучно, в абсолютной тишине палаты Ломтев бы его точно услышал.

А во-вторых, он был какой-то неплотный, полупрозрачный, и сквозь его тело просвечивала кожаная обивка кресла.

Словно призрак.

Ломтев еще подумал, что обзавелся своим собственным Оби-Ваном Кеноби.

Он несколько раз моргнул, пытаясь избавиться от галлюцинации, но галлюцинация не пропадала.

Напротив, она встала из кресла, продефилировала по комнате и остановилась рядом с кроватью Ломтева, глядя прямо на него. При помощи очков Ломтев таки навел резкость и убедился, что этот человек ему чем-то неуловимо знаком, а всего через несколько секунд понял, чем именно.

Так мог бы выглядеть старый князь, тот самый, которого он утром видел в зеркале, но только в те времена, когда он еще не был таким старым и немощным. Лет десять-пятнадцать назад.

Седые волосы аккуратно уложены, борода подстрижена, тело, быть может, уже не дышит молодецкой удалью, но еще и не превратилось в высохшую развалину.

Может, в этом мире призраки в порядке вещей, подумал Ломтев, принимая новые правила.

Может быть, с призраком даже можно будет поговорить.

— Ты кто? — уточнил он.

— Князь Виктор Алексеевич Громов, — ответил призрак. — Бывший владелец тела, в которое ты вселился, демон.

— А я — Александр Романович Ломтев, — сказал Ломтев. — И я не демон.

— Занятное утверждение, — старый князь, похоже, решил, что видел уже достаточно, потому как перестал нависать над кроватью Ломтева, вернулся в кресло и снова заложил ногу за ногу. — Но если ты не демон, то кто?

— Человек, — сказал Ломтев и покосился на дверь.

— Не волнуйся, Иван не придет, — сказал старый князь, верно истолковав этот жест. — После той дозы снотворного, что тебе вкололи, ты должен был проспать до завтрашнего вечера, так что они, скорее всего, выключили наблюдение и устроили себе выходной. Я часто провоцировал их на это, делая вид, что у меня плохие дни.

— Зачем?

— В забытьи легче ждать, — пояснил старый князь.

— Чего ждать?

— Как чего? — удивился старый князь. — Смерти. Чего еще может ждать человек в моем положении?

— Все настолько плохо?

— Ты же смотрел утром в зеркало, демон, — сказал старый князь. — Вот настолько все и плохо. Если бы все было хорошо, думаешь, я пустил бы тебя в свое тело? Кстати, у меня есть только один вопрос. Почему в мое? если бы я был демоном, то из пяти миллиардов людей, живущих в нашем мире, я бы, наверное, в последнюю очередь выбрал себя.

— Я тоже, — сказал Ломтев. — Но я не выбирал.

— Ты от кого-то бежишь? Прячешься в нашем мире?

— Нет, — сказал Ломтев. — Все сложнее.

— Как правило, все еще сложнее, — согласился старый князь.

— Мне сказали… Те люди, которые отправили меня сюда, мне сказали, что мне придется убить предыдущего владельца тела, — сказал Ломтев. — Но ты жив.

— Тебе наверняка пришлось бы меня убить, — согласился старый князь. — Если бы я сопротивлялся. Но я не сопротивлялся. Только увидев тебя, я сразу же отошел в сторону и предоставил тебе полный контроль. Над тем, что осталось.

— Почему?

— Мне показалось, что это может быть забавно, — сказал старый князь. — Провести свои последние деньки, будучи одержимым демоном…

— Еще раз говорю, я не демон.

— А жаль, — сказал старый князь. — Если ты такой же беспомощный старикашка, как и я, что ты можешь предложить забавного?

— Так я к тебе в персональные клоуны и не нанимался, — сказал Ломтев.

— Все равно я считаю, что сделал правильно, — заявил старый князь. — С тех пор, как ты взял заботы о моем дряблом теле на себя, у меня появилась необычайная ясность мышления. Крайняя степень свободы — это когда ты потерял все, и ты сделал меня абсолютно свободным.

— Пожалуйста, — сказал Ломтев и снова покосился на дверь.

— Никто не придет, — сказал старый князь. — А даже если и придет, то что с того? Меня никто, кроме тебя, увидеть не может. Я — призрак, живущий исключительно в твоей голове, демон.

— И как долго ты собираешься в ней жить?

— Еще какое-то время, — сказал старый князь. — Впрочем, большую часть времени я буду только наблюдателем и не стану тебе надоедать. У тебя, видимо, и так хлопот полон рот.

— Даже не знаю, с какой стороны разгребать, — согласился Ломтев.

— И все-таки, почему я? — спросил старый князь. — Люди, пославшие тебя, ничего не объяснили?

— Полагаю, что это ошибка, — сказал Ломтев, решив резать правду-матку в глаза. Если уж нельзя быть откровенным со своим собственным призраком, с кем тогда вообще можно? — Изначально они целились в твоего сына.

Князь покачал головой.

— Это имеет смысл, — сказал он. — Сила, власть… У него есть все то, чего у меня уже нет. И что они хотели?

— Не знаю, — сказал Ломтев. — Предполагалось, что это они должны были объяснить мне на месте. Кстати, если уж зашла речь об этом, у твоего сына есть враги?

Старый князь усмехнулся в бороду.

— Примерно половина империи, — сказал он. — Кого-то он получил в наследство от меня, а кого-то завел уже сам. Он в этом плане мальчик талантливый.

— Гордишься?

— Нет, — сказал старый князь. — Наверное, я был плохим отцом. Империя всегда стояла для меня на первом месте, а потом уже — семья, род. Воспитанием наследника я не занимался. Может быть, зря. А может быть, я испортил бы его еще сильнее. Я — солдат, и плохо разбираюсь во всех этих политесах.

Мда, подумал Ломтев, понятнее не стало. Впрочем, вполне может быть и так, что я сейчас разговариваю с собственной галлюцинацией, и тогда было бы странно, если бы она могла сообщить мне что-то, чего я не знаю.

— Я слышал, твоего внука застрелили, — сказал он.

— И тебе жаль? — спросил старый князь.

— По правде говоря, нет, — сказал Ломтев, отбросив лицемерную вежливость. — Мне все равно.

— Мне тоже, — сказал старый князь. — Потерянное поколение, забывшее, для чего оно рождено, плюющее на службы империи, живущее исключительно для собственного удовольствия. Мой сын — тоже не самый хороший отец, но я старался хотя бы иногда, а он не старался вовсе. В детстве Петенька был чудесным ребенком, а потом из него выросло то, что выросло, и слезинки по поводу его смерти я не пролью.

Суров дед, подумал Ломтев. Старый солдат, верный слуга империи, и, видимо, миндальничать он ни с кем не привык.

Может, оно и к лучшему. Легче вписаться будет.

— А часто у вас вообще такое происходит? — спросил Ломтев.

— Какое такое? Стрельба на улицах? Время от времени происходит, террористы все никак не уймутся. СИБ с ними борется, но все время появляются новые.

Интересно, отчего бы так, подумал Ломтев. Явно ж не на ровном месте эти террористы самозарождаются и берутся за оружие. Впрочем, черт с ними, с террористами, пока не до них. Убили Петеньку, но туда ему, видимо, и дорога, если даже родной дед не огорчен.

— Нет, я про другое спрашивал, — сказал Ломтев. — Одержимость демонами у вас тут часто случается? Известны ли вообще другие случаи?

— Разговоры ходят, — сказал старый князь. — Но до этого дня я считал их бабскими сплетнями, и подробностями не интересовался. Значит, говоришь, ты не демон?

— Нет. Такой же человек, только из другого мира.

— И зачем же ты на это согласился? — поинтересовался старый князь. — Что тебе обещали?

— Они украли у меня дочь, — сказал Ломтев. — И переместили ее в этот мир. Если они не врут.

— Дочь? Девочки любимы, но бесполезны. Они не усиливают клан, — сказал старый князь.

— Вот как? — удивился Ломтев. — А как же династические браки и союзы, скрепленные кровными узами?

— Теперь я вижу, что ты ничего не знаешь о нашем мире, — сказал старый князь. — И тебя ожидает еще множество открытий.

— Не сомневаюсь, — сказал Ломтев.

— Значит, ты намерен найти дочь?

— Не только ее, — сказал Ломтев. — Еще тех, кто ее похитил.

— И что ты сделаешь, когда их найдешь?

На это у Ломтева давно был готов ответ.

— Я убью их, — сказал он. — Я убью их всех.

Старый князь расхохотался так громко, что Ломтев снова невольно покосился на дверь. Но никто, кроме него самого, этого призрачного смеха не услышал.

— Как? — спросил старый князь. — Ты — старик, лишенный силы, лишенный власти, лишенный денег, лишенный былого уважения и влияния. Как ты собираешься сделать то, что задумал?

— Я не знаю, — сказал Ломтев. — Но не сомневаюсь, что что-нибудь придумаю.

— Я буду с удовольствием за этим наблюдать, — сказал старый князь.

— Ну а ты? — спросил Ломтев. — Как ты докатился до жизни такой?

Не то, чтобы ему было особенно интересно, на самом-то деле. Но он все равно задал этот вопрос, зная, что тот окажется неприятным для собеседника. Не все же этому пожилому аристократу над Ломтевым потешаться.

И он угадал.

Старый князь тут же сделался серьезен.

— Я проиграл дуэль, — сказал он. — Лишился силы, лишился власти, лишился поддержки семьи, и меня заперли в этой тюрьме. Таков удел проигравших.

— Камера довольно роскошная, — заметил Ломтев.

— Этим я обязан только личной дружбе с императором, — сказал старый князь. — И тем редким моментам, когда он обо мне вспоминает. Негоже будет, если он захочет меня проведать, а я гнию в каком-нибудь сыром подвале.

— И давно ты здесь?

— Полтора года, — сказал старый князь. — Или два. Когда тебе постоянно вводят снотворное, сложно следить за ходом времени. Со временем ты и сам это поймешь.

— Нет, — Ломтев покачал головой. — У меня столько времени нет.

— Ты все еще не понимаешь, — сказал старый князь. — Из этого заведения есть только один выход. Новодевичье кладбище и фамильный склеп.

— Посмотрим, — сказал Ломтев.

— Не на что тут смотреть, — заявил старый князь. — К тебе гости.

Ломтев уже и сам слышал шаги. Щелкнул замок, открылась дверь, на пороге объявился удивленный Иван.

— Уже проснулись, ваша светлость?

Он снова прятал руки за спиной, эдакий застенчивый отравитель.

Ломтев резко развернулся к нему.

— Пошел вон, — прошипел он, и увидел, как простодушное лицо санитара вытягивается от изумления.

Ломтев не успел привыкнуть к своему новому телу и забыл, что оно парализовано. Просто из головы вылетело.

Поэтому, гоня денщика прочь, для большей убедительности он развернулся и сел на кровати, спустив ноги на пол.

Совершенно машинально, как будто так и должно было быть.

Ивана как ветром сдуло. Наверное, за подмогой побежал, мрачно подумал Ломтев и перевел взгляд на старого князя.

Тот тоже выглядел удивленным.

— У меня не осталось силы, — повторил он. — Но, может быть, ты принес с собой свою.