Сам-семьсот, или Повесть о трех фантазерах

Глава ТРИДЦАТАЯ в которой Ромка ведет себя несколько странно

Ромка уговорил Славу записаться в кружок юных агрономов.

План опытных посевов составил сам Евгений Николаевич, который взял над кружком шефство. А ботаничка Зинаида Сергеевна присматривала, как ребята готовят делянки к посеву различных культурных растений.

Каждый член кружка должен был в течение лета вести дневник наблюдений, а осенью написать отчет о полученных результатах. Работа в кружке засчитывалась как трудовая практика.

Ромка получил задание посеять на своих делянках три сорта ячменя — раннеспелый, среднеспелый и позднеспелый. И определить, какой сорт в какие сроки достигнет полной спелости. Или, говоря научным языком, — а члены кружка юных агрономов занимались именно научной работой, так сказал Евгений Николаевич, — определить продолжительность вегетации каждого из этих сортов.

Слава же должен был посеять только один сорт ячменя, но в разные сроки: в первой декаде мая, во второй и третьей. Чтобы определить, какой срок сева наиболее благоприятен для этого сорта.

Для большей надежности результатов у каждого члена кружка был дублер. Так, Мишке Белову Евгений Николаевич дал точно такую же программу опытов, что и Ромке.

Дней через восемь после посева делянки зазеленели. Сперва из земли щеточкой выставились остренькие шильца, которые затем выстреливали вверх длинными узкими листочками.

Слава насчитал на квадратном метре около семисот пятидесяти растений. Мишка Белов даже восемьсот. Приблизительно столько и должно быть. А вот у Ромки что на одной делянке, что на другой, что на третьей оказалось всего пятьсот растений на квадратном метре. В полтора раза меньше нормы!

К тому же в его ячмене было много какой-то посторонней травы. У ячменя листья темные, с сизоватым оттенком, а эта трава заметно светлее. Сразу бросается в глаза.

Ромка хоть бы что — ходит улыбается, как будто все так и должно быть. А Зинаида Сергеевна за него переживает. Ведь она так надеялась, что Ромка станет участником областной выставки.

Теперь же ни о какой выставке и речи быть не могло.