Самый лучший комсомолец. Том шестой [СИ]

Глава 17

— Ну конечно я не ждал, что с Фанки Фанком приедет американский посол! — ответил я на вопрос Виталины, когда мы пили кофе в терминале аэропорта в ожидании немного задержавшегося из-за ветра самолета. — Даже будь он звездой уровня Леннона, ничего бы не изменилось — он же черный! Нигер! Не совсем человек, а что-то вроде потешной говорящей обезьяны. Да американцам кое-куда в пятидесятых войска вводить приходилось, заставлять местные власти подчиняться отмене законов о расовой сегрегации. И до сих пор не везде все гладко — «Уайтс онли» места все еще существуют. Целый важный господин посол в сопровождение негритянскому артисту из гетто? Не в этой вселенной!

— Американцы — страшные нацисты, — согласно кивнула Вилочка.

— И нам это очень на руку, — продолжил я. — Черные еще много десятилетий будут устраивать массовые беспорядки, белая молодежь — им сочувствовать, и в какой-то момент дойдет до публичных извинений на коленях высшими американскими чинами за годы угнетения негров.

— Я бы на такое посмотрела, — развеселилась девушка.

— Авось доживем, — проявил я осторожный оптимизм.

Двери выхода с летного поля открылись, и в терминал потянулись прилетевшие из Москвы граждане. Вот они, дорогие гости — на фоне белых лиц соотечественников две черные, полные смеси любопытства и страха — пропаганду никто не отменял, вдруг мы тут совсем дикие? — рожи смотрятся очень контрастно. Второй — это менеджер и лучший друг «звезды», негры редко в одиночку куда-то ходят, это у них классово близкая нам любовь к коллективизму. Одеты, ясное дело, в шубы и шанки-ушанки — это и понт, и замерзнуть не получится. У артиста из-под шапки торчат дрэды, а у его товарища ничего не торчит. Потом на прическу посмотрим — интересно же!

Дядя Семен поднял над головой табличку «Фанки Фанк», и негры, обрадовавшись ориентиру, направились к нам в сопровождении белого, знакомого мне мужика из нашего МИДа.

— Добро пожаловать в СССР, — первым протянул я руку.

— Щит [ дерьмо], хоуми [ нейтрально-вежливое жаргонное обращение]! — не подкачал Фанки Фанк. — Ваша страна — чертовски огромная! У меня все ноги затекли! Это мой кореш Тайрон.

Поздоровались с Тайроном, и МИДовец, который весь вчерашний день водил негров по Москве, показывая красоты СССР, а потому сильно устал, решил откланяться:

— Вверяю вам заботу о мистерах Брауне и Блэке.

И отправился в зал ожидания, чтобы улететь в Москву ближайшим рейсом.

— Будем надеяться, что оно того стоило, — улыбнулся я гостям. — Идемте!

И мы пошли на выход. Фанки Фанк — это вам не Леннон с ограничителями в виде посла и жены, этот стесняться и не думал:

— Твою мать, нам все время говорили, что у вас тут нищета и люди помирают от голода, но в Москве ни одного бездомного, а еда нихрена не дороже нашей! И это я еще не говорю о том, что по вашим улицам ездят «Мерседесы»!

Ездят — как только отечественный кооператор получает возможность реализовывать свою продукцию за валюту, он сразу же пересаживается на буржуйский транспорт.

— Белые любят врать, — развел я руками.

— Щит, ты ведь тоже белый! — заметил неувязку мистер Браун, менеджер звезды.

— Я — русский, — скромно ответил я. — Безусловно, чисто физически нас можно приписать к белым людям, но, например, Гитлер считал русских низшей среди белых расой, а ваши белые делают все, что могут, чтобы наша страна развалилась. Даже термин для нас специальный есть — «сноу-нигер».

Интуристы радостно заржали.

— Русские — это славяне, — продолжил я. — Одна из теорий об образовании термина «славянин» восходит к древним временам, когда окружающие моих предков кочевники любили похищать славян, чтобы потом продавать их в рабство на специальных рынках, в том числе — европейским белым. «Slave» — «слэйвенин» — «славянин».

— Не знал об этом, нигер, — признался Фанки Фанк.

— Об этом мало кто задумывается, — не стал я его осуждать. — Но это нормально — с тех пор мой народ сильно изменился, и теперь с нами приходится считаться всему миру! Но не будем о политике — вы тут явно не для этого. Запишем совместный трек?

— Хе, нигер, я боялся, что ты не предложишь! — обрадовался Фанки Фанк, и мы дали друг другу «пять».

Покинув аэропорт, мы сели в РАФик и поехали к границам Хабаровска. Маршрут другой, покороче — утро же, все на работе, и показать народные гуляния не получится. Ничего, возвращаться они будут вечерним рейсом, и все что надо увидят. Да и смысла на самом деле особо нет — ну съездил негр в СССР, ну понравилось ему там, ну и что? Он же очевидно куплен КГБ, ну кто его слушать станет?

— Очень прошу вас не обижаться, товарищи, если услышите в свой адрес слово «негр», — попросил их я. — В СССР расовой сегрегации нет совершенно, а рабство мы ненавидим всей душой, поэтому никто из встречных нами не хочет вас унизить или оскорбить — они просто не видят в слове «негр» ничего плохого, вкладывая в него исключительно биологическое значение. В городе, в который мы едем, живет сорок семь рабочих из Африки, и они не обижаются.

— Если кто-то назовет меня или Тайрона «нигером», мы этого так не оставим, — заявил Фанки Фанк. — Но «нигер» — это не «негр».

— Спасибо за понимание, — поблагодарил я. — Мистер Блэк…

— Моего отца звали «мистер Блэк», — перебил Фанки Фанк. — Лучше просто «Фанки» или Джим.

— Тогда я — просто «Сергей», — согласился я на оптимизацию. — Джим, у тебя неплохой флоу, тебя кто-то учил?

— Что такое «флоу»? — не понял он.

— «Флоу» — это способность класть речитатив на музыку так, чтобы слова словно сливались в поток, превращаясь во что-то среднее между чтением стихотворений и пения. Просто бубнить текст поверх бита может любой кретин, но только при наличии флоу хип-хоп становится хип-хопом.

— «Хип-хоп»? — не понял Фанки Фанк и этого.

— Так я решил назвать новый жанр, — пояснил я. — Смесь фанка, ямайских народных песен и всего остального. Мы с тобой, Джим, стоим у основ жанра, который рано или поздно станет самым популярным в мире. Сейчас — времена рока, но технологии будут развиваться, и со временем производить хип-хоп сможет любой человек, который может себе позволить ЭВМ — к тем временам они будут везде и дешевыми — в то время как рок-музыка будет по прежнему требовать наличия группы и инструментов. Так работает наш мир — если куча людей занимается чем-то, количество затраченных усилий неизбежно переходит в качество, и хип-хоп подомнет под себя весь мир.

Фанки Фанк этого увидеть не успеет. Жалко его, а еще — очень-очень противно, потому что происходящее здесь до боли напоминает предательство. К черту — все ради Родины!

— Я уже вижу, как богатые белые мальчики будут пытаться влезь в эту черную музыку! — заявил Тайрон.

Иронично — меня в «богатые белые мальчики», похоже, не записывают.

— Предлагаю название «Wigger», — предложил я.

— «White nigger»? — заржав, догадался Фанки Фанк.

— А для азиатов такого же типа предлагаю термин «рисовый нигер», — добавил я.

Ржач удвоился, и артист пообещал:

— Я обязательно расскажу об этом братьям. Слушай, а у вас здесь можно достать марихуаны?

Какая трогательная, почти детская непосредственность!

— В нашей стране больше любят алкоголь, — покачал я головой. — И даже если очень захотеть, наркотиков не найти — у нас о них даже не все знают.

— Мы с Тайроном — растафарианцы, — заявил Фанки Фанк.

— Борьба Хайле Силаси за освобождение Эфиопии от колониального гнета заслуживает глубочайшего уважения, — пожал я плечами. — Но считать его вторым пришествием Иисуса значит умалить его подвиги на ниве строительства независимой Эфиопии — богу ведь добиться этого гораздо проще, чем человеку. Ну а Джа — это старый добрый еврейский бог Яхве, — с улыбкой развел руками. — Ничего против уважения к нему я не имею.

— Уважение — это главное, — смог вычленить из монолога что-то понятное Тайрон.

Они же даже в школу не ходили, ну какое тут религиоведение?

— На нем держатся улицы, — добавил Фанки Фанк.

— Жизненный урок, усвоенный с незапамятных времен, — ввернул я цитату из песни группы Panther’a. — Уважение! Прогулка! Что ты сказал? [ Respect! Walk! What are you say?]

Сложно на русский такое переводится, но негры все поняли и одобрили:

— Щит, нигер, это охеренно правильно! Либо уважай другого нигера, либо иди и трахни сам себя! Это твой новый трек?

— Пока нет, — покачал я головой. — Там еще такие строчки будут… — и процитировал песенку о важности прогулок — она так и называется, «Walk» — до конца.

— Когда я был обычным нигером из гетто, всем было на меня насрать, — отрефлексировал Фанки Фанк. — Но как только ко мне пришли слава и бабки, почему-то каждый черножопый ублюдок считает нужным набиться ко мне в друзья и залезть в голову. Поэтому я так ценю Тайрона — этот пёс [ жаргонное «верный, надежный друг»] был со мной с самого начала.

И они совершили сложное, состоящее из десятка движений, негритянское рукопожатие.

Когда сидишь в гетто без работы, появляется очень много свободного времени, вот и делают из простого рукопожатия целый ритуал.

— Круто! — оценил я. — Можно мне попробовать?

— Конечно! — гостеприимно протянул ладонь Фанки Фанк.

Сначала обычное пожатие, потом — пожатие одними пальцами, дальше — стук костяшками и боковыми сторонами кулаков, распальцовка на расстоянии, снова рукопожатие пальцами и так далее.

— Щ-и-и-и-т! — пришел в восторг Тайрон. — Ты тренировался?

— Впервые пробую, — с улыбкой признался я. — У нас так никто не делает.

— У пацана охеренная память! — разгадал тайну Фанки Фанк.

К этому моменту мы выехали на шоссе, и артист, посмотрев на заснеженный лес, задал классический вопрос:

— А у вас здесь водятся медведи?

— Водятся, — подтвердил я. — А еще волки и тигры.

— Тигры⁈ — охренели они.

Я толкнул речугу о флоре и фауне малой родины (временной), и к ее концу мы как раз прибыли в Хрущевск.

— Выбирайте… — предложил я гостям выбрать кухню.

Они, очевидно, выбрали гамбургеры, как и в Москве, заодно удивившись их наличию у нас.

— Это ведь котлета с овощами и булкой, — развел я руками. — Предельно простое блюдо.

Проблема была чисто идеологической, но классово-вредной еды нынче в СССР не существует, а сетевуха «Ред Бургер» (пишется латиницей, для заманивания карго-культистов) приносит мне очень хороший доход.

За обедом интуристы пришли к выводу, что тут вкуснее, чем в «Макдональдсе», и мы отправились их заселять в две «двушечки» на пятом этаже — чтобы хоть какой-то вид из окна был — по адресу улица имени И. В. Сталина, 3. По пути товарищи негры жизнерадостно тыкали пальцами в вывески, скульптуры и редких встречных людей — у некоторых здесь «плавающий выходной».

Прибыв после заселения к студии, провел гостям экспресс-экскурсию, и мы отправились на репетиционную точку.

— У меня есть офигенный бит и офигенный текст к нему, — заявил я. — Нам в телевизоре часто показывают репортажи о тяготах жизни в гетто и жутком расизме американских властей и копов, на их основе и сочинил, но петь я такое не имею права — я же белый русский.

— Как коктейль! — гоготнул Фанки Фанк.

— Я бы хотел попробовать водку, — разохотился Тайрон.

Я залез в холодильник и достал оттуда пузырь водки, банку мандаринового напитка и черный хлеб с салом.

— Я займусь, нигер, — хлопнул меня по плечу Тайрон. — Эй, красавица, поможешь? — кинул клич Виталине.

— Это — мой телохранитель, и ее руки должны быть свободны, — влез я.

— Щит, нигер, она — телохранитель? — опешил Тайрон. — Да эта сучка весит килограммов пятьдесят!

Заранее проинструктированная Вилка на «сучку» не обиделась — это же как с «негром», никакой негативной коннотации не предполагается — но обиделась на пренебрежение:

— Хочешь проверить, кто из нас сильнее?

— Черт, Тайрон, сучка держит тебя за слабака! — заржал Фанки Фанк.

Подначивает.

— Мама учила меня не бить женщин, но, если ты настаиваешь, я покажу тебе пару приемов, — заявил Виталине Тайрон.

Пожав плечами, я немного подвинул стулья, освободив место для драки.

Через полминуты Тайрон валялся рожей в пол с заломанной рукой:

— Черт, отпусти, я все понял!

Отпустив, Виталина светло улыбнулась интуристу и демонстративно отошла в сторону.

— Охеренно круто, сестра! — отвесил ей комплимент Фанки Фанк. — Йо, Тайрон, ты только что проиграл девке!

— Я убью тебя, если об этом кто-нибудь узнает! — заявил Тайрон артисту.

— Не парься, нигер, — отмахнулся тот. — Я унесу эту хохму с собой в могилу.

И будет это совсем скоро. Пошла ты, совесть! Что-то бубня себе под нос, Тайрон начал криво резать сало, а я подошел к шкафу с «демками», отыскав нужную бобину и воткнув ее в магнитофон. Плей.

Под биточек негры и приставленный им в собутыльники дядя Семен успели накатить, запить «напитком», ошибочно приняв его за апельсиновый сок, и, когда запись закончилась, Фанки Фанк оценил:

— Офигенно круто!

Накатили за это, и я включил бит снова, велев:

— Позволь мне показать, как это должно звучать, Джим. Fuck the police, Comin' straight from the underground… [NWA — Fuck the Police] [ https://www.youtube.com/watch?v=Z7-TTWgiYL4&ab_channel=bigblock].

Имена изначальных исполнителей из текста я аккуратно вымарал, заменив на Фанки Фанка там, где нужно, и набив «заглушек» там, где не нужно. «Прелести», прости-господи, не потеряло.

— А-у-у, нигер, это просто о*уенно!!! — ответили ликованием негры.

В конце восьмидесятых такие треки были уже в порядке вещей, а в эти времена даже сомневаюсь, что пустят на радио, а тем более — в телек. Но «подпольно» разойдется как горячие пирожки, став гимном черных братьев в их борьбе с белыми угнетателями. Ну и никто даже не удивится, что Фанки Фанка пристрелили среди прочих — белым угнетателям такой трек прямо не понравился, так чего ждать? Собираемся и идем штурмовать Вашингтон!

— Есть что-нибудь еще? — захотел продолжения Фанки Фанк.

— Хватит на целый альбом, — заверил я его. — Например, вот…

Сменив пленку, «спел» песню Gangsta’s Paradise авторства Coolio и L. V. Очень удобно — «исходник» Стиви Вандер сочинить еще не успел, поэтому платить за семплы процент не придется. [ https://youtu.be/fPO76Jlnz6c?si=CNR85_LPGptl5Lyp]

— Щи-и-ит, да ты полон хитов, пацан! — догадался Фанки Фанк. — Я только недавно начал получать деньги за свои выступления, и не смогу заплатить тебе за эти песни достойные суммы, но, когда они попадут в ротацию, я отдам тебе все авторские отчисления!

— К черту! — отмахнулся я. — Денег у меня дохера, поэтому давай пропишем в контракте отчисление восьмидесяти процентов с альбома в наш «Фонд Мира» так, чтобы он тратил их на помощь Африке. Остальное-полностью твоë.

— Твою мать, пацан, мое черное сердце этого не забудет, — стукнул кулаком в грудь Фанки Фанк.

Негры уехали из Хрущевска через четыре дня, увозя с собой записанный в аврально-стахановском режиме альбом и сценарии с раскадровками для съемок клипов. Как минимум «Гангста парадайз» снять и запихать в телевизор успеют — их белый продюсер, прибывший для подписания документов, за возможность раскрутить своего артиста вот в таких масштабах ухватился обеими трясущимися руками.

— До встречи, Джим, — с отработанной улыбкой соврал я Фанки Фанку в аэропорту. — Очень надеюсь, что тебя ждет успех, и буду рад поработать с тобой снова.

— Ты изменил всю мою жизнь, пацан, — с широкой улыбкой ответил он. — И я этого никогда не забуду. Если тебе когда-нибудь понадобится моя помощь — звони, и я сделаю все, что смогу.

— Хорошего перелета, — пожелал я, и гости пошли в самолет.

Сглотнув вставший в горле ком, я тихо выдохнул им вслед:

— Прости, Джим.

Виталина аккуратно сжала моё плечо:

— Так нужно, Сережа.

— Так нужно, — согласился я. — Но почему-то от этого не легче. Идем, нужно дела делать.