Счастье под угрозой

Глава 7

Роберт был разочарован и злился, правда, сам не понимал почему. Но теперь он не знал, смеяться ли ему или встряхнуть Майри что есть силы. Его порадовало то, что дочь Данвити девушка с характером и может показать его, когда нужно. Роберт хотел знать, что именно может вывести леди Майри из себя, если это вообще возможно. И теперь он знал.

Темпераментная девушка всегда интереснее, чем вялая и безвольная, и Данвити, как и большинство мужчин, наверняка больше дорожит дочерью, обладающей силой духа, нежели бессловесной и покорной.

Во время визита в Данвити-Мейнс он сам убедился, что леди Майри может быть хладнокровной. А еще она обладала редкой красотой, которая не померкла даже теперь, после долгого и утомительного путешествия. Роберт восхищался обоими этими качествами.

Но было в этой девушке что-то еще. Нечто неуловимое, заставлявшее Роберта верить, что Данвити, как и всякий любящий отец, сделает все, чтобы защитить свою дочь и вернуть ее домой.

Роберт не знал, что именно его так привлекает в этой девушке, но эта безымянная черта характера проявилась в тот самый момент, когда она метнула в него стулом.

Если бы ее кажущееся спокойствие не усыпило природную бдительность Роберта, он с легкостью поймал бы этот чертов стул.

И все же ему удалось вскинуть руку и немного смягчить удар, иначе стул непременно угодил бы в голову. Однако поймать его он не смог. Одна ножка ударила его по голове, а вторая по плечу, прежде чем стул с грохотом упал на пол за его спиной.

Даже не обернувшись, Роберт произнес:

– Я не советую вам повторять подобную выходку.

– Клянусь, сэр, еще никогда в жизни я не делала ничего подобного, – пискнула Майри. – Честно говоря, я даже не знаю, что вам сказать. Одного извинения будет мало. Кроме того, я совсем не жалею о содеянном. Я... я слишком разгневана!

– В таком случае я, пожалуй, оставлю вас, чтобы вы могли немного остыть, – произнес Роберт. – Примерно через час будет готов ужин. Я принесу вам поесть.

Не обращая больше внимания на застывшую с открытым ртом Майри, Роберт повернулся, перешагнул через стул и вышел, прикрыв за собой тяжелую дверь. Заперев дверь снаружи, накинул на вставленные в дверь кольца большие железные крюки.

Ошеломленная столь неожиданным уходом Максвелла, Майри смотрела на закрытую дверь до тех пор, пока до ее слуха не донесся скрежет железа и быстрые удаляющиеся шаги. После этого наступила тишина.

Не в силах подавить очередную вспышку гнева, Майри пересекла комнату и дернула за ручку. Дверь не открылась.

Этот негодяй запер ее!

Закрыв глаза и судорожно втянув носом воздух, Майри напомнила себе, что вспышки гнева до добра не доводят. Просто удивительно, что она, обычно такая спокойная, вдруг потеряла над собой контроль.

Даже Фионе уже не удавалось вывести ее из себя. И к Фейлин Майри относилась спокойно, подчиняясь ее власти и почти не реагируя на постоянные жалобы и нравоучения.

Отвернувшись от двери, Майри подняла стул и отнесла на место. Потом, поняв, что за окном начинает смеркаться, девушка решила осмотреть комнату.

Прежде всего ей требовался ночной горшок, и она нашла его возле занавешенной пологом кровати. После этого она подошла к сундукам и открыла один из них.

Обилие одежды повергло Майри в восхищение. Здесь были шелковые и атласные платья, тонкие батистовые рубашки, шерстяные шарфы и перчатки. Даже про чулки и туфли Максвелл не забыл. Сняв грубые кожаные башмаки, которые выбрала для прогулки к реке, Майри обнаружила, что вся новая обувь немного ей велика, хотя носить ее все же можно.

Найдя на прикроватном столике щетку для волос и гребень, Майри сняла с головы вуаль и удерживающую ее сетку. Прежде чем расплести косы, она налила в таз воды, чтобы вымыть лицо и руки. Затем подняла с дивана брошенный плащ и повесила на крюк, вбитый для этих целей в стену.

Первым побуждением Майри было не трогать ничего из того, что припас для нее Максвелл. Но потом, взяв в руки щетку, чтобы причесать растрепавшиеся волосы, она вдруг подумала, что надела сегодня самое нелюбимое платье. Да и то только потому, что собиралась на прогулку к реке. Она опустила глаза и уныло посмотрела на некогда ярко-голубую мятую юбку.

Вскоре этот негодяй принесет ей ужин, и она вновь останется с ним наедине. Но не потому, что у него нет слуг. Он просто не собирался давать ей кого-либо в помощь.

– И то верно, – пробормотала Майри. – Какая уважающая себя женщина согласится помогать ему удерживать меня в плену?

Майри часто разговаривала сама с собой. Но теперь, когда ей грозило долгое вынужденное одиночество, вдруг отчетливо поняла, как далеко от дома она оказалась.

При мысли об этом глаза Майри наполнились слезами. «Нет, – сказала она, – я не позволю этому человеку довести себя до слез. Я найду способ противостоять ему».

– Я должна.

Майри представила на своем месте Фиону. Ее сестра наверняка начала бы визжать на весь замок и непременно оглушила бы Роберта Максвелла.

Справедливости ради следовало сказать, что подобная тактика часто помогала Фионе добиться своего. Но Майри никогда не позволяла себе ничего подобного.

Уговоры не помогут. С Робертом Максвеллом такой номер не пройдет. Да Майри и не сможет заставить себя просить его о чем-либо. И уж наверняка не станет она невинно и умоляюще хлопать ресницами, как Фиона перед разгневанным отцом.

Такие вот мысли роились у Майри в голове, пока она просматривала содержимое сундуков. Однако на ум ничего не приходило. Решив, что она все-таки сможет переночевать в замке одну ночь, Майри вытащила из горы одежды свежую батистовую сорочку, зеленую шерстяную юбку и тунику из необычайно мягкого нежно-розового бархата.

Сняв с себя все еще влажную от морской воды одежду, Майри заметила, что ветер с моря дует теперь еще сильнее. Не желая закрывать ставни и тем самым лишать себя скудного освещения, Майри быстро оделась и сунула ноги в шелковые туфельки розового цвета, завязывающиеся с помощью лент. Туника пришлась впору, а вот юбка оказалась слишком длинной.

Майри вполне могла укоротить ее с помощью ножниц, иглы и ниток, которые она заметила в корзинке для рукоделия. Но ведь это можно сделать позже, а пока нужно постараться не наступить на подол. Лишь застегивая на талии украшенный серебряными пластинами пояс, Майри обнаружила, что унесла с собой ключи от кладовых Аннан-Хауса.

Девушка закусила губу, представив лицо мачехи, узнавшей о потере ключей. Фейлин проклянет ее, ей-богу!

Ключи сразу навели Майри на мысль о том, что единственным занятием, которое поможет ей скоротать томительные часы одиночества, будет рукоделие. Интересно, удастся ли ей не сойти с ума, если ее тюремщик вздумает продержать ее здесь довольно долго?

Время ползло слишком медленно, и Майри показалось, что она лишится рассудка еще до начала ужина.

Она смотрела в окно до тех пор, пока скалы на противоположной стороне залива не погрузились в тусклую серую тень. Надеясь, что сможет увидеть через второе, все еще закрытое, окно луну, Майри подошла ближе и, бормоча себе под нос, нащупала прочные металлические засовы.

Когда она отодвинула нижний засов, ставень задрожал от облегчения, так же как и она сама. Верхний засов никак не хотел вылезать из петли, поэтому Майри пришлось встать на стул, чтобы справиться с ним. Ухватившись за засов, Майри потянула что есть силы, и он медленно сдвинулся с места. Рука нестерпимо болела, поэтому она принялась тереть то место, где металл только что впивался в нежную кожу. Майри возобновила попытки, и они наконец увенчались успехом.

Засов резко отлетел в сторону, ставень распахнулся, впустив в комнату порыв ветра, и ударил девушку по плечу столь сильно, что та не удержалась на ногах. Неуклюже спрыгнув со стула, Майри наступила на подол собственной юбки и плюхнулась на пол в тот самый момент, когда дверь комнаты неожиданно распахнулась.

– И чем это, интересно, вы тут занимаетесь? – сурово спросил Максвелл и тут же был награжден полным ненависти взглядом.

Молодой человек стоял на пороге и держал в руках поднос. Майри учуяла аромат горячей баранины. Ну что ж, хоть кто-то не соблюдает пост.

– Становится слишком темно, вот я и подумала, что в это окно, возможно, светит луна, – пояснила Майри. – Здесь почти ничего не видно. Почему вы не принесли ни одной свечи?

– Вообще-то принес. Порыв ветра задул ее, едва только я отворил дверь.

– О...

Майри попыталась встать, но снова наступила на подол. Вторая попытка встать оказалась успешнее.

Максвелл же, поставив поднос на пол, поспешил захлопнуть ставень.

– Не открывайте это окно, пока не закроете другое, – сказал он. – Ветер почти всегда дует с запада или юго-запада. И если в окно, выходящее на залив, влетает лишь легкий бриз, через это окно в комнату врывается настоящий ураган.

– Вы сказали лишь, что из окон открывается прекрасный вид, – напомнила Майри.

– Верно, но чтобы насладиться им, лучше дождаться более спокойного дня. А вот когда разразится шторм, вы увидите, что этот порыв ветра по сравнению с ним лишь легкое дуновение.

– Я не люблю штормы и надеюсь, к тому времени как он разразится, буду отсюда уже далеко, – произнесла Майри, приподнимая юбку, чтобы вновь не наступить на подол.

От запаха жареной баранины ее рот наполнился слюной.

– Вы не ушиблись? – спросил Роберт, закрыв ставень и водрузив засовы на место.

– Рана была нанесена лишь моей гордости, потому что вы вошли, – ответила Майри. – Жаль, что вы стали свидетелем моего падения, а вот за ужин спасибо. Так у вас здесь нет свечей или хотя бы кремня?

– Есть и то и другое. Дайте только убрать с пола поднос... Ах ты! – воскликнул Роберт, метнувшись, подобно молнии, ко все еще распахнутой двери.

Майри успела лишь заметить крошечную тень, бросившуюся в сторону лестницы.

– Господи, неужели крыса?

– Нет, только маленький воришка котенок, – ответил Роберт, захлопывая дверь. – Мне кажется, он утащил кусок нашего мяса.

– Нашего?

– Я хотел бы разделить с вами трапезу, если вы, конечно, не возражаете. – Он поставил поднос на скамью и, повернувшись к Майри, добавил: – Если мое присутствие испортит вам аппетит, только скажите, и я сразу же уйду.

– Ох, только не пытайтесь меня умаслить, – взмолилась Майри. – Я не знала, чем себя занять, чтобы не думать о ситуации, в которой оказалась. Так что скорее умру от скуки, так и не успев вам ничего возразить. Кстати, ваше пребывание в моей спальне кажется мне крайне неприличным. Поэтому и рассуждать не о чем.

– С моей стороны вашей добродетели ничто не угрожает, – произнес Роберт. В его голосе сквозила такая искренность, какой Майри еще не слышала. – Обещаю, что не сделаю вам ничего плохого, кроме того, что уже сделал, похитив вас.

– Господи, да уже одним этим похищением вы испортили мою репутацию, – с негодованием воскликнула Майри. – Поэтому больше не говорите, что не причините мне вреда. Я, конечно, благодарна вам зато, что мне не стоит опасаться бесчестья. Но ведь люди ни за что не поверят, что вы не... Ведь как только о моем похищении станет известно... – Майри развела руками, предоставив Максвеллу домысливать остальное.

– Не стоит беспокоиться на этот счет, миледи, – произнес Роберт. – Когда вы унаследуете состояние своего отца, если не раньше, на вас обрушится целый шквал предложений руки и сердца.

У Майри перехватило дыхание, и она с ужасом посмотрела на Роберта, чиркающего кремнем и зажигающего свечу.

Услышав судорожный вздох леди Майри, Роберт поднял глаза и увидел ужас, написанный на ее красивом, освещенном пламенем свечи лице.

– Что случилось? – спросил он. – Что я такого сказал?

– Они его убьют, ведь так? – прошептала Майри.

– Кто убьют?

– Не кто, а кого, – рассеянно произнесла Майри, словно ее мысли витали где-то далеко отсюда. – Моего отца, конечно. Вы ведь предупреждали, что у нас будут проблемы, но...

– Не говорите глупостей, – рявкнул Роберт. – И не поправляйте меня.

Вспыхнув до корней волос, Майри поморщилась и произнесла:

– Боюсь, я ответила непроизвольно, как если бы разговаривала сейчас со своей сестрой. – А потом, так и не извинившись за то, что поправила его, продолжила: – А почему вы считаете мои страхи глупыми? Вы сказали, что я унаследую состояние отца. А еще вы предупреждали его, что шериф захватит...

Взяв стоявший у стены маленький сервировочный столик, Роберт нетерпеливо перебил девушку:

– Я сказал, что шериф обладает полномочиями захватить ваши земли, но вовсе не утверждал, что осуществит свое намерение немедленно.

– Хватит меня перебивать.

– Но разве не это вы хотели мне сказать?

– Верно, именно это, но...

– В таком случае не было необходимости выслушивать вас до конца.

Роберт поставил столик перед скамьей.

– Вы не могли знать, как именно я закончу фразу! Но снова меня перебили. В любом случае...

– Это было грубо, не спорю. И я готов извиниться за свою грубость. Но в обоих случаях я действительно знал, что вы собираетесь сказать.

– И что же?

– Да то, что перебивать невежливо. А теперь, когда мы со всем разобрались, может, все-таки поужинаем? Ну-ка, что нам тут оставил этот маленький разбойник?

– Но это существо недостаточно большое, чтобы быть котом, – сказала Майри. – Сколько ему?

– Только-только забрали от матери, по словам моей бабушки. Или нет, мне, кажется, сказал об этом племянник... или Гибби...

– Кто такой Гибби?

– Мальчишка лет девяти-десяти. Еще один подарок от моей бабки, – ответил Роберт, переставляя поднос со скамьи на стол.

– Значит, ваша бабушка живет здесь?

– Нет, в основном с моим братом и его семьей, но некоторое время проводит со своим сыном в Глазго. Трейлингхейл был частью ее приданого, когда она вышла замуж за моего деда, лорда Келсо. Четыре года назад он умер, оставив этот замок мне в наследство.

– А разве он не принадлежал вашей бабушке, раз это часть ее приданого?

– Нет, миледи, земли обычно становятся собственностью мужа, если, конечно, у жены нет собственного титула, как будет в случае с вами.

– Мое будущее не такое уж определенное, как может показаться на первый взгляд, – со вздохом произнесла Майри.

– Знаю, но судя по тому, что я слышал, вы вполне можете стать полноправной наследницей, – произнес Роберт, зажигая еще несколько свечей. Он не любил есть в темноте. – Садитесь, миледи, вот сюда, на скамью.

Майри медлила, и Роберт понял, что она не хочет сидеть рядом с ним.

– А себе я возьму стул, – сказал он.

Закусив нижнюю губу, Майри печально взглянула на своего тюремщика:

– Вы знаете, что у меня на уме. Но я не считаю нужным извиняться за это.

– Вы действительно не должны передо мной извиняться. Все как раз наоборот.

– Надеюсь, вы не собираетесь делать вид, будто сожалеете о том, что похитили меня? – язвительно произнесла Майри. – Потому что я не поверю ни единому вашему слову.

– Похитить вас было необходимо, – произнес Роберт. – Но поверьте, мне действительно жаль, что пришлось прибегнуть к крайней мере.

– А теперь вы играете словами.

– Да, наверное, – согласился Роберт.

Придвигая стул к столу, он вдруг подумал о том, что мерцающее пламя свечей и его отражение в глазах леди Майри делает ее невероятно загадочной. Именно такой представляют дети в своих фантазиях добрую колдунью или фею.

– Почему вы так на меня смотрите? Я испачкала лицо?

Роберт засмеялся:

– Нет. Я просто восхищался тем, как мерцают в полумраке ваши глаза, в то время как голос ваш звучит так же успокаивающе, как журчание ручья.

– Слишком красивые слова для такого подлого человека, как вы, сэр, – произнесла Майри. – Но не думаю, что вам снова удастся меня очаровать.

– Вы хотите сказать, что один раз мне это уже удалось?

Не удостоив Роберта ответом, Майри продолжала:

– То, что вы сделали сегодня, постыдно. Более того, вы до сих пор не назвали мне причины, толкнувшей вас на эту низость. И не отвечаете на мои вопросы. Послушайте, вы собираетесь отрезать мне немного баранины или нет?

Отрезав три довольно больших куска мяса, Роберт положил их на деревянный поднос перед Майри вместе с холодной куриной ножкой. Он также подвинул девушке тарелку с малиновыми пирожными. Майри достала небольшой ножичек из ножен, пристегнутых к поясу, и Роберт с облегчением заметил, что это обычный столовый прибор, каким пользуются леди.

Роберту вовсе не хотелось давать ей свой кинжал, а предложив Майри есть руками, он непременно вновь разозлит ее.

– Налить ячменного отвару? – спросил он, взяв кувшин.

– Да, налейте, пожалуйста, – отозвалась Майри.

– И какой же из ваших вопросов я не удостоил ответом? – спросил Роберт, наполняя кубки.

– Ну например, вы до сих пор не объяснили, зачем похитили меня, хотя я неоднократно спрашивала об этом.

– Я сделал это в надежде избежать войны между кланами, которая неизбежно повлечет за собой множество смертей, – ответил Роберт.

– Вы сказали, что мое похищение поможет избежать кровопролития. Но это звучит по меньшей мере смешно.

– Вы назвали это благородным намерением, – возразил Роберт.

– Но в виду этого не имела.

– Мой поступок не благородный, а скорее практичный, – сказал Роберт. – Я давно решил, что это может сработать. Вы уже знаете, что брат послал меня к вашему отцу, дабы я убедил его подчиниться власти шерифа. Он прекрасно знает, что если ваш отец подчинится, то и остальные последуют его примеру.

Майри открыла, а потом снова захлопнула рот и потянулась за кубком.

– Что такое? – спросил Роберт.

– Это мы не станем обсуждать, – ответила Майри. – Под подчинением вы подразумеваете желание шерифа единолично собирать пошлину с жителей Аннандейла, вместо того чтобы оставить все как было. Не так ли?

– Так. И еще кое-что, – не стал отрицать Роберт. – Все это довольно сложно.

– А по мне, все просто, – в тон ему произнесла Майри. – Ваш брат хочет обладать еще большей властью и собирается сделать это за счет моего отца. И отсюда вытекает еще один вопрос, на который вы не дали мне ответа.

– Что за вопрос?

– Вы так и не опровергли мое предположение о том, что ваш брат намеревается убить моего отца.

Роберт собрался было все отрицать, но потом слова застряли у него на языке. Немного подумав, он искренне произнес:

– Я не могу знать, что происходит в голове у другого человека. Тем более у моего брата. Мне известно лишь, что его очень разозлил отказ вашего отца и других землевладельцев подчиниться его власти. Но знаете, мне кажется, он совершит ужасную глупость, решив разделаться с Данвити.

– Почему? – спросила Майри, после того как сделала наконец глоток из своего кубка.

– Потому что это убийство положит начало войне между Максвеллами и кланами Аннандейла. Но война начнется не потому, что Алекс занимает пост шерифа Дамфриса, и не потому, что возглавляет Максвеллов из Дамфриса.

– А есть какой-то другой могущественный Максвелл, который желает моему отцу смерти?

– Нет. Потому что могущественнее Алекса только глава клана – Максвелл из Карлаврока. Но он предпочитает светскую жизнь в Стерлинге или уединенное существование в своем замке близ Глазго. И думаю, он ждет от Алекса сохранения мира и вовсе не желает войны.

Тень сомнения пробежала по лицу Роберта, когда он произносил эти слова. Максвелл из Карлаврока по-прежнему называл себя этим именем, несмотря на то что замок давно разрушился, а людей, способных восстановить его, он так и не нашел. Его вполне могло порадовать намерение Алекса подчинить своей власти весь Дамфрисшир, особенно если Алекс не требовал от него помощи, а причитающуюся ему часть денег все равно передал бы.

– Похоже, вы сами не слишком верите тому, что говорите, Роберт Максвелл, – произнесла Майри, пристально посмотрев на молодого человека.

– Думаю, будет удобнее, если вы станете называть меня просто Роб, – предложил он.

– Вы привели убедительные доводы относительно того, почему не стоит убивать моего отца, – произнесла девушка, сделав вид, что не услышала предложения Роберта. – Только мне почему-то кажется, что ваш брат не внял этим аргументам и не откажется от попытки запугать моего отца. Ведь это по его приказу вы приехали в наш дом, не так ли? Идея принадлежала не вам, верно?

– Все именно так и было, – согласился Роберт. – Но мой брат верит в то, что угроза захватить земли поможет призвать к порядку вашего отца и остальных непокорных.

– В таком случае он совсем их не знает, – язвительно произнесла Майри, отодвигая от себя поднос с едой. – Охраняйте меня лучше, сэр. Я же вижу, что, удерживая меня в плену, вы хотите вынудить моего отца подчиниться шерифу. Но это лишь убедит моего отца в вероломстве Максвелла, с которым он будет бороться до последнего вздоха.

– Нет, миледи, вы недооцениваете свою ценность. Вы для него гораздо важнее попыток противостоять законной власти шерифа.

– С какой легкостью вы произносите эти слова! – воскликнула Майри, и в ее голосе вновь зазвучали гневные нотки. – Стало быть, власть шерифа законна – так по-вашему? Зато власть Данвити, которую, позвольте вам напомнить, признавали жители Аннандейла на протяжении веков, для вас ничто!

– Вам не кажется, что разговаривать со мной в подобном тоне не слишком учтиво? – произнес Роберт, чувствуя, как и в его груди мало-помалу закипает гнев.

Нет, он злился не на Майри. Просто она, как никто другой, пробуждала в его душе слишком противоречивые эмоции.

Когда она порывисто встала из-за стола, Роберту стоило немалых усилий оставаться на своем месте. Майри вскинула подбородок и бросила на него ледяной взгляд.

– Сядьте, миледи, вы не доели.

– Доела, – бросила Майри. – Впрочем, как и вы. Я слишком устала после сегодняшнего путешествия и не желаю далее с вами спорить. Мы вряд ли придем к согласию, поэтому мне остается лишь пожелать вам спокойной ночи. Впрочем, если вам удастся спокойно заснуть после того, что вы сделали, значит, вы еще больший негодяй, чем мне показалось на первый взгляд.

– Бог свидетель, женщина, вы не станете разговаривать со мной в подобном тоне! – в сердцах воскликнул Роберт и вскочил со своего места так поспешно, что едва не перевернул стол.

Подняв глаза, Роберт увидел, что выражение лица Майри ничуть не изменилось. Она лишь слегка прищурилась, но Роберт успел заметить, как в ее глазах вспыхнул огонь. Губы Майри сжались плотнее.

Роберт вскочил с намерением схватить Майри за плечи, хорошенько встряхнуть ее и сказать все, что думает, о ее дерзком поведении, но потом ему вдруг захотелось схватить ее совсем по другой причине.

Глядя на губы Майри и желая, чтобы они разжались, Роберт вдруг ощутил, как пробудилась к жизни его плоть.

Собрав волю в кулак и мысленно решив, что Майри оказалась не так уж далека от истины, заклеймив его негодяем, Роберт произнес более спокойно:

– Я не стану далее обременять вас своим присутствием, миледи. Но утром принесу вам завтрак. Возможно, тогда мы сможем поговорить. А пока желаю вам спокойной ночи.

– Мне понадобится служанка, чтобы помогать одеваться, – произнесла Майри, тщательно взвешивая каждое слово. – Кроме того, я просто обязана найти какое-то занятие, чтобы скоротать долгие часы одиночества.

– Я постараюсь вам помочь чем смогу, – пообещал Роберт, задумавшись над тем, что способно занять Майри дольше чем на час.

Он всегда мог найти себе подходящее занятие, но ведь Майри не мужчина. И все же придется что-то придумать.

Пока Роберт раздумывал, чем можно занять пленницу, Майри сказала что-то еще. Однако ее слова пролетели мимо его ушей.

– Что вы сказали?

– О Господи! Да вы стоите прямо передо мной! Как можно не услышать?

– Я задумался.

– Неужели обязательно слушать и думать одновременно? Я сказала, что вы, без сомнения, сможете найти мне подходящее занятие, но я вовсе не хочу, чтобы вы помогали мне одеваться. Наверняка у вас найдется женщина, которая согласилась бы пойти ко мне в услужение.

Роберт сразу же подумал о жене Фина Уолтерса, Доре. Она более всего подходила на эту роль и, кроме того, была беззаветно ему предана. Только она в отличие от остальных обитателей замка вряд ли закроет глаза на то, что девушку удерживают тут силой. Роберт мог доверять собственным людям, но, несмотря на то что он привез Майри в Трейлингхейл через потайной вход со стороны моря, весть о красавице пленнице вскоре разлетится по замку.

И Роберту нужно будет придумать какое-то объяснение. Только ни одно объяснение не приживется, если Майри не согласится подыграть ему. И это означает, что ему придется просить ее солгать, а Роберт ни за что не стал бы этого делать, даже если бы знал, что Майри согласится.

– Ну и?.. – спросила Майри, притопывая ногой.

Ее нетерпение облегчило Роберту задачу, и его голос вновь зазвучал безжалостно.

– Сегодня мы уже достаточно наговорили друг другу. Если вы еще не устали от этого, можем продолжить завтра утром.

– Мы поговорим об этом сейчас же!

– Нет, не поговорим!

– А я говорю, продолжим разговор! – Майри протянула руку к подносу, на котором все еще оставались недоеденные куски мяса.

– Не смейте трогать поднос, если не хотите начать то, чему положу конец я!

Майри замерла с поднятой рукой и посмотрела на Роберта. В конце концов она вздохнула и подавленно опустила руку.

– Скорее всего вы мне не поверите, но я действительно ни в кого ничего не бросала до тех пор, пока не встретила вас.

– Вы правы, – бросил Роберт. – Я вам не поверю.

С этими словами он развернулся, распахнул дверь и сделал шаг в коридор, однако котенок все испортил своим намерением проскользнуть в комнату. Роберту пришлось поспешно наклониться и схватить его.

Громко хлопнув дверью, Роберт принялся закрывать нижний крюк, когда что-то ударилось о дверь с внутренней стороны.

Усмехнувшись, он посадил котенка на плечо и зашагал вниз в свою спальню. Однако радость его была недолгой.

Роберт всегда гордился собственной способностью следовать выбранной тактике, но на этот раз он кое-чего не учел, например, того, что пленница может ему понравиться, и тогда он станет считать ее похищение самой большой своей ошибкой.

Майри оказалась права в одном: заснуть ему сегодня вряд ли удастся.