Считая шаги (СИ)

Считая шаги

1 глава

Кому не хочетя мучаться с формированием образов главных героев, облегчу задачу.

Эмма — Эмилия Кларк, Стив Грэнсон — Скотт Иствуд, Ларсон — Харрисон Форд, Бен Грэнсон — Крис Хемсворт (или Чарли Ханнэм), Райан Мэдсен — Люк Эванс, Оливия Грэнсон — Хелен Миррен, Виктор Лирген — Мадс Микельсен, Хьюго Селестино — Роберт Дауни Мл.

В конце концов….. книга, это лучший кинотеатр!

Вожу коготочком по лужице крови,

Я монстр убивший сотню людей,

Я злобная тварь, пережившая горе,

Твоя я погибель, добей же скорей!

Назад не смотрю, ведь замру не в испуге,

Давно ничего не боюсь и не жду,

Меня превратили в монстра от скуки,

По вашим же страхам и крови бреду…

Намного важнее с монстром не биться,

Внутри он сидит и его нет страшней,

Важней поддержать и не дать оступиться.

Не дать превратиться в монстра важней.

— 1-

— Такси!

Никто из прохожих, спешивших ранним утром по своим делам, даже не обернулся на явно отчаянный окрик девушки c каштановыми волосами, которая под моросящим октябрьским дождем пыталась вырваться из промозглого плена улиц.

Эмма сегодня проспала и опоздала на автобус.

Бруклин набухал от дождя уже третий день. Пробки, которые раньше были еще хоть как то терпимы, превратились в настоящее испытание. Те несчастные, кто работал на острове особо остро чувствовали непогоду и каждый день с надеждой смотрели метеоканал.

Надежда подыхала, корчась в предсмертных судорогах.

Не отличаясь особым оптимизмом Эмма окончательно помрачнела. Это же был четверг!

А по четвергам в конторе в 8.00 совещание. Мисс Линда Хамид отличалась особо извращенным умом, когда дело доходило до пыток подчиненных.

Тем не менее один из лучших дизайнеров Нью-Йорка, могла себе это позволить.

Мисс Хамид была светочем в жизни Эммы вот уже три года, но в то же время, работа в агентстве Линды, была и самым тяжким испытанием для силы воли и гордости, которые талантливая, но бедная девушка без связей, могла себе позволить.

Желтая машина резко затормозила около обочины, где стояла Эмма, уже почти промокшая до нитки. В невероятной спешке, она забыла зонт дома. Возвращаться за ним было недопустимой роскошью. Мисс Хамид не допускала опозданий и «легкий дождик» явно не был причиной для них.

Эмма нервно посматривала на часы в телефоне. Оставалось 15 минут. Впереди едва завиднелся Бруклинский мост. Водитель такси, пожилой мексиканец, устало потер переносицу, когда в очередной раз пришлось затормозить на красный сигнал светофора. Он кинул уставший взгляд на свою пассажирку в зеркало заднего вида.

Опаздываете?

Эмма подавила нервный смешок, а за одно и желание пуститься в объяснения и ругань. Она лишь кивнула и опустила глаза.

Мой босс будет в ярости.

Ну…. Так ведь какая непогода! Каждый может опоздать.

Каждый может….

Эмма закусила губу.

А мне нельзя….

Кабину такси облетел тяжелый вздох. Эмма приготовилось к плохому дню.

«Ни первый и не последний», — горько подумала про себя Эмма.

Через двадцать восемь минут, она выслушала от своего босса тираду об ответственности, неприкрытые издевки по поводу неопрятной внешности и очередное напоминание, что одного таланта мало в дизайнерском деле.

Не сводя глаз с ухоженного и моложавого лица сорокашестилетней начальницы, Эмма читала в ее глазах надменность и нетерпимость к таким как она — простым людям, не способным ответить на хамство.

Но мисс Хамид не раз получала большие контракты, благодаря скромной и молчаливой сотруднице, поэтому умела балансировать на тонкой грани грубости и профессионализма. Поэтому то ее сотрудники редко самостоятельно увольнялись.

Линду всегда можно было еще чуть-чуть потерпеть. И это «чуть-чуть» могло растянуться на годы, пока не заканчивалось ЕЕ терпение и выдержка не давала слабину.

Оказавшись в своей каморке, которое в агентстве Линды Хамид гордо называлась рабочим местом специалиста, Эмма с облегчением вздохнула. Правда негромко…

Каждый тяжелый вздох, неосторожное слово или косой взгляд словно по воздуху доносились до начальницы. Воздуху помогали несколько ртов. Коллектив агентства включал в себя десяток рядовых дизайнеров, четыре ведущих специалиста и главный дизайнер с помощником. Этим помощником и была Эмма — сирота родом из Кентукки, которую жизнь занесла в Нью-Йорк.

К своим двадцати шести годам Эмма достигла определенных успехов в карьере, удивляя сослуживцев немногословностью и упорством носорога, железной выдержкой и полной не конфликтностью.

Крови нет? — из-за перегородки неожиданно появился конопатый нос Никки Рокленд.

Они с Эм не были подругами, но среди прочих больше общались друг с другом. Дружба в агентстве не приживалась, здесь холили карьеризм и лелеяли амбиции, что с одной стороны очень подходило Эмме. Она могла без оглядки идти к своей цели, без реверансов. Ей хватало совести и таланта, чтобы этот путь не был выстлан головами коллег, а цель была простая — независимость и возможность обеспечить ту жизнь, о которой Эмма мечтала с детства.

Эмма Кейтерберг практически не помнила свою мать, которая, по словам работником детского приюта, куда она попала сразу после ее кончины, проработала официанткой в кафе и не имела ничего за душой. Имелись какие-то дальние родственники, с которыми связь была потеряна еще в восьмидесятых, так что путь маленькой Эмме был заказан.

Она не могла пожаловаться, что с ней обходились жестоко, несправедливо и сиротское детство выдолбило в груди черную дыру. Нет…

Воспитатели в приюте Сэйнт Бердс были людьми достойными и в меру строгими. Не без исключений, но Эмма прекрасно помнила летние дни, проведенные в Джорджтауне в летнем лагере, бесконечные походы, снежные битвы зимой и интереснейшие сказки, которые всегда читала только мисс Пакклин, старая дева, огромная по размерам с добрыми глазами и огромным сердцем, в котором мог поместиться не один детский приют.

Она то и пристрастила маленькую Эмму к чтению, что косвенным образом определило дальнейшую жизнь девочки. Однажды в приютскую библиотеку пожертвовали подшивку старых журналов по искусству. Когда потрепанные страницы впервые попали в руки Эммы, она словно забыла как нужно дышать

Картины старых мастеров Европы приковали ее взгляд и душу за одно мгновение. Дошло до того, что у Эммы буквально выдирали из рук несчастную подшивку, которую не позволялось выносить из читального зала и девочка просиживала дни напролет с простым карандашом и альбомом, копируя и перерисовывая пейзажи, портреты.

Выходило коряво и смешно… О чем не преминули сказать практически все, кроме мисс Пакклин, которая молча отвела Эмму в кружок рисования и водила ее лично два года подряд, пока Эмме не исполнилось тринадцать и ее успехи все таки заставили заткнуться завистливое большинство.

Через пару недель после ее тринадцатилетия умерла мисс Пакклин. Занятия рисованием прекратились и еще один кусочек сердца уже девочки-подростка превратился в камень. Эмма замкнулась в себе, пообещав себе, что если у нее будет семья, то она сама будет обеспечивать себе и родным достойную жизнь.

Это пресловутое «если», было самой серьезной проблемой. Эмма практически не подпускала к себе людей. Расчет был простой — нет людей, не на кого отвлекаться от достижения поставленной цели, а значит, нет лишних проблем, разочарований, боли и потерь.

Только после того, как Эмма окончила колледж и получила диплом дизайнера, она позволила себе слабину. Так два года назад она познакомилась со своим парнем Джейсоном Смитерсом. Потому что все чаще и чаще в маленькой квартирке на Фултон стрит, ей хотелось на стену лезть от одиночества и тоски.

— Все хорошо, — Эмма выдвинула ящик стола и достала расческу. Волосы после дождя превратились в воронье гнездо, а к полудню была назначена встреча с клиентом, заказ которого курировала и разрабатывала непосредственно она.

Никки, будь добра подготовь эскизы через час по файлам в папке 1207, которую я вчера тебе скинула. Мистер Мэдсен приедет в полдень.

Эмма впилась уже невидимым взором в Программу, давая понять любопытной коллеге, что никаких подробностей разговора с Линдой ей не достанется.

Не особо вслушиваясь в ответ. Эмма с головой окунулась в светоч дизайнерского искусства — Программу. Специально разработанный софт для агентства мисс Хамид, был последней разработкой в сфере три дэ моделирования. Все дизайн-проекты собирались и доводились до совершенства именно здесь. Сложная в манипулировании проекциями с кучей нюансов, Программа подчинялась летающим по клавиатуре пальцам Эммы, как послушный домашний питомец.

Это мастерство оттачивалось долгими бессонными ночами, которые Эмма проводила в агентстве, путем проб и ошибок, добиваясь идеального результата.

Никки пожала плечами, в очередной раз подивившись нелюдимости Эммы, которая, впрочем, ни раз выручала ее и портить отношения с ней было бы верхом глупости. Символический кабинет каждого сотрудника, был его отражением. Вещи, фотографии, порядок или наоборот творческий бардак… Но «кабинет» Эммы был словно стерильный. Ни одной фотографии, ни одного лишнего предмета. Единственным украшением была копия картины Карла Фабрициуса «Щегол».

Никки всегда было не по себе, когда она смотрела на добротную копию известного произведения искусства.

Эмма была привязана к своей работе и своим амбициям также как эта несчастная птица. Но удел птиц летать на свободе, а не сидеть в сером углу, хоть и теплом, но удушливом, под гнетом обстоятельств.

Кое как приведя себя в божеский вид, Эмма проверила файлы, которые отправила ей Никки и просмотрела основные пункты презентации. Она сильно нервничала и когда взглянув на часы она с ужасом обнаружила, что уже обеденное время, ее даже стало подташнивать.

Мэдсен славился своей пунктуальностью, поэтому Эмме стоило поторопиться и оказаться в конференц-зале раньше всех.

Она распечатала последний экземпляр проекта и перевела компьютер в спящий режим, чтобы на вход сработал пароль. Свои идеи эта замкнутая девушка хранила с маниакальной страстью.

Просторный зал вмещал в себя огромный стол на двадцать шесть человек и экран, на котором транслировалось изображение с проектора. Эмма разложила напротив четырех кресел одинаковые папки с распечатками и подошла к ноутбуку с которого должны будут загружаться проекции и фотографии.

Дверь мягко отворилась и тихий, легкий смех Линды Хамид известил Эмму, что Райан Мэдсен не изменил себе в пунктуальности и обаянии, которое он источал на женщин. Линда давно пускала по этому холеному мужчине слюнки. Последней в зал вошла Марта Кэтчер, исполнительный редактор агентства и правая рука мисс Хамид. Подтянутая и молчаливая, без каких-либо признаков эмоций на лице.

Добрый день, — Мэдсен обратил внимание на девушку, которая скромно ждала пока ее заметят не перебивая щебет своей начальницы. Он окинул Эмму с ног до головы и его взгляд просветлел.

Эмма, рад Вас снова видеть.

Его широкие, сильные ладони радушно пожали тонкую руку Эммы, которая немного опешила от проявления подобных знаков внимания. Едва улыбнувшись, Эмма кивнула в ответ.

Взаимно мистер Мэдсен. Прошу Вас присаживайтесь.

Линда бросила недовольный взгляд на девушку, но все было в рамках приличий и серая мышь, вроде этой выскочки Эммы, меркла и блекла рядом с ней. Как сейчас…. Девчонка стушевалась и явно проглотила язык от излишнего внимания, которое Мэдсен, по непонятной для нее причине, источал вокруг нее.

Темноволосый, высокий, с тонкими чертами лица и потрясающей фигурой, Мэдсен давно славился своими громкими романами и первыми красавицами Нью-Йрка. Он был учтив и никогда не оставлял женщин обозленными после того, как расставался с ними. Помимо внешности, Райан знал цену дружбе и уважению. В свои тридцать пять он занимал крупный пост в строительном холдинге и неплохо вкладывал деньги в недвижимость, в частности в Калифорнии и Европе.

В данный момент его фирма получила крупный подряд на строительство бизнес центра в Майами. Разработкой внутреннего дизайна почти тридцати процентов офисов и главного холла как раз и занималось агентство Линды.

Когда все трое заняли свои места, Эмма едва приглушила свет.

Первый этап проекта, по своему обыкновению включает себя разбор коммуникаций, в соответствии с требованиями заказчика, а также сегодня мы представим перечень материалов для отделки стартовые и финишные. В папках перед вами вся необходимая информация. Мистер Мэдсен, ознакомьтесь и я жду Ваши вопросы и предложения.

Райан изучал документацию довольно долго. Его дотошность порой выматывала, но ни разу он не позволил себе выказать явного недовольства. То, что он находил неприемлемым он называл словом «спорно».

Это «спорно» обсуждалось до синих мух и когда, едва ли не с пеной у рта Линда сдавалась, он спокойно выдерживал любой натиск, окидывая женщин обаятельной полуулыбкой и плавно переходя к следующему «спорному» пункту медовым голосом.

А почему в напольном покрытии вы предлагаете только гранит? Где альтернатива?

Райан впился взглядом в Линду.

По износостойкости он не уступает мрамору и образцы из Висконсина просто потрясающие. Это сейчас последний писк.

Уголок рта Мэдсена едва дернулся в улыбке. В зале повисло явно неловкое молчание. Линда присматривалась к реакции оппонента, едва справляясь с другой проблемой.

Она до боли во всем теле желала заполучить Райана Мэдсена в свою постель и давно делала ему недвусямысленные намеки.

Эмма, а каково Ваше мнение?

По бесстрастному лицу Марты Кэтчер промелькнуло удивление.

Эмма присутствовала на совещании больше как переключатель кнопок на ноутбуке и хранитель подсказок по огромному проекту, не более того. Ее мнением не должны были интересоваться.

Боясь посмотреть на мисс Хамид, Эмма в упор уставилась прямо в бархатные, змеиные глаза Мэдсена.

Базальтовое мощение.

Невозмутимость оппонента дала трещину.

Поясните, — всего в одном слове, Мэдсен ухитрился вместить страстный интерес и восхищение.

Он прекрасно знал, что последние несколько лет Линда Хамил получает огромные откаты за продвижение гранита в своих проектах, а базальтовое мощение было новым и вызывало много споров.

Можно использовать принцип брусчатки в главном холле и сыграть на небольших цветовых контрастах, который дает данные материал из разных источников добычи. Более светлый из Перу, а более темные оттенки в Индии или Иране. Отполированная поверхность смотрится просто потрясающе, при подборе соответствующего света и в сочетании с металлом, это не будет идти в разрез с эко пристрастиями Ваших заказчиков.

Ох, мистер Мэдсен, простите, Эмма не очень долго работает у меня и подобных крупных проектов еще не вела, — Линда перебила девушку самым грубым способом. — Плотность данного материала и его расход, это лишь дополнительные расходы и время на обработку.

Плотность 2500–2900 килограмма на квадратные метр. Мрамору не уступает, — Мэдсен понимал стремление Линды заработать, но ее профессионализм сильно страдал в погоне за деньгами и она явно ставила себя в глупое положение.

Мы внесем необходимые изменение в проект и составим новую смету, мистер Мэдсен, — внезапно для всех вмешалась Марта, да так, что все присутствующие едва ли не вздрогнули от ее голоса.

Мисс Кэтчер редко позволяла себе вмешиваться в разговор, пока ей не давали слова, но в глубине души, она очень переживала за Эмму и несколько раз предотвращала приступы бесконтрольного гнева своей работодательницы, а по совместительству и лучшей подруги Линды, отыгрываться на талантливой девочке.

Еще, будучи в колледже, Линда на спор переспала с парнем, который очень нравился Марте, разбив розовые очки подруги навсегда. Но надо отдать должное… Не смотря на всю свою стервозность, мисс Хамид сохранила в своей фарфоровом теле остатки совести. Искуплением в отношении Марты была должность, которую Линда предложила той, в качестве бальзама для сердечных ран.

Бок о бок, Марта и Линда проработали вместе почти четырнадцать лет.

Отлично! — глаза Мэдсена засверкали и он снова впился гипнотическим взглядом в Эмму. — Эмма, подготовьте презентацию к следующему вторнику. Срок не маленький, я надеюсь? Если нужно больше времени…

Эмма почувствовала, как смущается. На мгновение ей показалось, что Мэдсен проявляет к ней совершенно непрофессиональный интерес, но тут же отвергла эту смешную мысль. Подобная иллюзия флирта, именно иллюзия, так как дело касалось Эммы, было его обычным поведением.

Райан широко улыбнулся.

Мистер Мэдсен, все будет готово ко вторнику, не беспокойтесь. Я лично за этим прослежу.

Линда казалась воплощением покорности и умиротворения, но Эмма почувствовала, как по ее спине пробежал холодок.

Совещание продлилось чуть больше часа и Мэдсен остался довольным. Он крайне учтиво распрощался с дамами и умчался.

Эмму отпустили, чтобы она вернулась к своим обязанностям, а Линда и Марта еще какое-то время провели в конференц-зале.

Прозрачный коридор позволял видеть, кто и когда выходит и заходит в зал, поэтому Эмма украдкой следила за дверью. Через десять минут Линда с весьма довольным видом появилась и перехватив взгляд Эммы, холодно ей улыбнулась.

Девушка застыла и секунду спустя, в двери появилась Марта. Она по прежнему не выказывала никаких эмоций и Эмма до последнего надеялась, что ее воображение сыграло с ней дурную шутку.

Порыв ветра бросил в окно рой дождевых капель, которые с силой шмякнулись об стекло и уныло поползли широкими полосами вниз. Эмма сходила на кухню для персонала и достала свой сандвич, который готовила каждое утро на работу. Пару секунд разогрела в микроволновке, проверила есть ли кипяток и заварила пакетик черного чая. Посмотрев на сахарницу, она послала подальше калории и насыпала две с половиной ложки сахара.

Скудный обед пошел на пользу и в голове немного прояснилось, а чувство тревоги ослабло.

Из соседних «кабинетов» доносились смех и непринужденная болтовня девушек, которые обсуждали прошедший уик энд. Голос Сары Вильямс лопался от желания произвести впечатление на подруг, когда она хвасталась, что ее бойфренд возил ее в Майями. Как сладко спалось после процедур в спа, как лились ручьем дорогие коктейли и как сверкали диски на его новом кабриолете АУДИ.

Потому-то Эмма и чуралась вклиниваться в подобные разговоры. Девушки наперебой сыпали подробностями пикантными и не очень, хвастались покупками, впечатлениями от просмотра новых бродвейских хитов, или что им удалось сделать селфи со знаменитостью в каком-нибудь роскошном ресторане Манхеттена…

Красивые, ухоженные с макияжем и нарядах, подобранных со вкусов и чувством стиля они вызывали у Эммы чувство зависти и досады.

Все вокруг считали ее другой. Интеллектуалкой, которую интересует только работа. Чистейшей воды экстраверт. Коллеги частенько пытались ее куда-нибудь пригласить с собой в клуб или кино, на выставку, но всегда получали вежливый отказ. Со временем эти предложения прекратились вообще.

А Эмма подыгрывая этой блестящей компании отворачивалась к своему монитору и прикусывала от досады губу. Ей тоже хотелось отправиться куда-нибудь на уик энд дальше чем за пару кварталов от Фултон, пойти на премьеру в кино, купить понравившиеся туфли за три сотни долларов. Но Джейсон редко куда приглашал, ее денег едва хватало на оплату счетов и еду, а оставшиеся крохи она копила.

Проще было казаться серой, упертой карьеристкой, чтобы не втаптывать свое достоинство в грязь. Дорогие подруги требовали дорогих подробностей, а такая дружба Эмме была не по карману. И разве это дружба?

Не отрываясь от компьютера Эмма допила чай и открыла программу, чтобы загрузить новые данные, как просил Мэдсен.

Она не услышала за спиной тихих шагов мисс Кэтчер.

Из-за перегородки вынырнула Никки и увидев Марту оторопела и развернувшись на 180 градусов, мгновенно вспомнила, что давно не была в туалете.

От Эммы не скрылись все эти маневры и она оглянулась.

Марта стояла, облокотившись о стеллаж, до потолка забитый образцами и каталогами с материалами.

Эмма прекрасно знала о натуре своей непосредственной начальницы и поэтому не заговорила первой.

Бросив цепкий, колкий взгляд, Марта кивнула и сочувственно произнесла:

Внесение изменений должно быть произведено не позже понедельника.

Оторопь взяла Эмму мгновенно.

Мисс Кэтчер, но это не реально. Нужно связаться с поставщиками, узнать об объемах, перерасходе, учесть процент брака, сравнить образцы…

Взмывшая в воздух, тонкая рука Марты прервала этот поток и в глазах главного дизайн-редактора Эмма увидела понимание и сочувствие.

Вы прекрасно понимаете, мисс Кейтенберг, что по-другому нельзя и мисс Хамид будет крайне разочарована в Вас, если Вы не выполните данную работу в указанный срок.

Все существо Эммы напряглось и возмущение слилось в одну яркую сияющую точку внутри, которая, казалось, вот-вот взорвется на миллион острых осколков и разнесет все вокруг.

От себя могу добавить, что Вам в помощь я выделяю Никки Рокленд. Насколько я осведомлена, она отличается особым талантом в общении с поставщиками и результативностью, — Марта подошла к «щеглу» и едва дотронувшись поправила картину, сдвинув ее буквально на миллиметр. — Разумеется данная информация должна остаться между нами. В противном случае, помощь подобного рода с моей стороны впредь не повторится.

Едва успев договорить она выразительно посмотрела на Эмму, подмигнула и снова превратилась в хорошо сохранившийся кусок мрамора, который выдал эмоций на пол века вперед.

Спасибо, мисс Кэтчер.

Слова благодарности Эмма произнесла уже для спины мисс Кэтчер, которая пошла разносить отдел по связям с общественностью, в лице белокурой хвастунишки Сары Вильямс.

Гремучая и губительная смесь благодарности и злости на секунду лишили Эмму способности соображать. На долю мгновения ею овладело непреодолимое желание разнести стоящий перед ней монитор голыми руками и смести все со стола. Что она о себе возомнила? Вмешиваться в течении проекта и перечить Линде Хамид! Давать советы заказчику. Сейчас это все казалось чистой воды выпендрежем. И Эмма едва не провалилась сквозь пол, когда поняла какую ошибку совершила.

Ход ее суицидальных и разрушительных мыслей прервала вибрация мобильника.

Эмма резко выдохнула, порылась в сумке. Пришло сообщение от Джейсона. Он просил купить что-нибудь на ужин.

«Что-нибудь» непременно подразумевало бургеры из новой закусочной рядом с ее домом. Недешевой, кстати.

Нетривиальное напоминание о том, что жизни плевать на внутренние переживания Эммы Кейтенберг и что мир не рухнет, после ее грандиозного провала на работе, слегка взбодрило девушку и она устало набрала в ответ короткое «Конечно».

«Конечно, Джейсон! Я куплю тебе еды. Разумеется, дорогой, я приму тебя даже в полночь. Встречу с раздвинутыми ногами прямо около двери и по полной программе обслужу. Не вопрос! Я закрою глаза, на то, что ты обещал купить мне лекарство, когда я лежала с температурой и сутки промучилась пока мои друзья не примчались с другого конца города, чтобы помочь. У тебя бизнес, тебе нельзя болеть, у тебя же мама твоя ненаглядная на шее и автосервис….»

Короткое смс, а нахлынувших чувств и возмущения хватило, чтобы Эмма снова себя раздергала. Она швырнула телефон обратно и потерла переносицу. Что за день!

Нервозность и тревога, впрочем, быстро уступили свои позиции вскоре более привычным замороченности и занятости. Никки отложила все дела и обзванивала всех возможных поставщиков на северо-восточном побережье, кто работал с базальтом.

Эмма делала макет и просчитывала новые данные, но уже к семи часам вечера, когда работники агентства обычно начинали расходиться по домам, она поняла, что работу придется брать с собой.

Из-за перегородки по прежнему доносился размеренная стрекотня Никки, которая добросовестно отбивала себе язык по телефону. Мобильник Эммы снова прожужжал. Она нажала кнопку, чтобы файлы скопировались на флэш-карту и пока строка загрузки зеленела, Эмма бросила взгляд на сообщение.

«Отбой. Стив придет посмотреть вечером игру.»

Одной проблемой меньше! Произнеся короткую молитву святым небесам, Эмма Кейтенберг пожелала здоровья Стиву Грэнсону, которого недолюбливала, если не сказать, что терпеть не могла.

Богатому бабнику, лодырю и дураку, а по совместительству ее тайному благодетелю и по совместительству близкому другу Джейсона, который приходил к ним гости стихийно и порой без предупреждения, в голову бы не пришло, что простушка Эмма, имела выход с гениальным дизайнером из Кореи.

Некая Минь Кейто давно бередила умы всех маститых дизайнерских бюро всему миру, работала подпольно, потому что не могла официально зарегистрировать свой сайт из-за политических проволочек Северной Кореи и была удивительным симбионтом дизайнера и хакера. Клиентов она находила себе через Интернет и для связи давала только адрес электронной почты. Деньги всегда просила вперед и никогда не брала больше одного проекта. Работала всегда долго. Очень долго и многие даже не выдерживали таких временных проволочек, но результат выходил всегда впечатляющий.

Эмме посчастливилось узнать о Кейто, когда она краем уха услышала сплетни в отделе промоушена и вскоре вышла на связь с загадочной кореянкой. Обмениваясь опытом, Эмма взамен подтягивала английский Минь, который оставлял желать лучшего. Обоюдно выгодное сотрудничество перешло на новую стадию, когда Эмма стала «подкидывать» для Минь заказы разного рода, иногда это были консультации, иногда требовались редакционные штрихи к готовым проектам. Удивительное дело, но каким-то образом Кейто удалось зарегистрировать авторские права на имя Кейто, которое было зарегистрировано, как товарный знак на Филлипинах.

Гений и талант, увы, не имели лица и Минь слыла интернет-легендой. Связаться с ней было очень тяжело, но работы ее были произведениями искусства, вызывающими зависть именитых дизайнеров по всему миру.

Эмма проводила немало времени за изучением проектов Кейто. Малейшие детали, использование света, природных материалов. Ведь базальтовое мощение не просто так пришло в голову Эммы, как альтернатива мрамору. Она видела конечный результат на одной из работ Кейто и это ее поразило.

Линда Хамид всеми фибрами души ненавидела конкурентку-выскочку и при любой возможности называла работы Кейто дешевкой и плагиатом.

Трудный рабочий день подошел к концу. В бюро стояла блаженная тишина. Эмма оделась, взяла сумку и заглянула в бумажник. Тяжело вздохнув при виде тридцати доллар, она раскрыла зонт и шагнула под унылый проливной дождь, который как нельзя лучше отражал ее состояние.

По дороге домой она заскочила в дешевый секонд хэнд и долго рылась на вешалке с непромокаемыми мужскими куртками. Вещам не очень старательно придавали товарный вид и запах оставлял желать лучшего, но отсутствие дыр и латок, уже было неплохим гарантом для сохранности тепла человеческого тела, тем более, что тот, кому она собиралась презентовать этот подарок вряд ли может рассчитывать на большее.

В паре кварталов от Фултон стрит была расположена ночлежка для бездомных. Эмма приходила туда каждую неделю по средам, но разбушевавшаяся стихия, подтолкнула ее нарушить свое расписание.

Каждый раз переступая порог этого жалкого и унылого заведения, Эмма не морщила нос от стойкого запаха мочи и вони грязных тел, тут легко было подцепить гепатит и нахвататься вшей. Но это не останавливало Эмму ни разу. Пройдя по тускло освещенному коридору в огромную комнату с двухуровневыми кроватями, Эмма как обычно пропускала мимо ушей грубые приветствия обитателей ночлежки. Здесь ей ничего не угрожало, а фривольные свистки и приветствия были своего рода данью тому образу жизни, который вели его обитатели.

Пройдя в дальний угол Эмма остановилась перед кроватью, на которой за чтением оборванной газеты сидел старик.

Привет, Ларсон.

Эмма, какого черта, ты тут делаешь в четверг?

Седовласый, коротко стриженный, явно не мывшийся пару-тройку дней, бездомный поднялся с кровати и постарался придать своего виду хоть немного аккуратности. Рваный и чудом не истлевший свитер, шерстяные брюки, подпоясанные веревкой и резиновые сапоги, едва спасали от сырости старика. От Эммы не укрылось, как он принюхался сам к себе, чтобы понять сильно ли от него воняет потом.

Да, душ не помешал бы… Пришел бы ко мне помыться.

Еще чего! Подцепишь еще какую-нибудь заразу от меня вроде лишая. Знаешь, розовые такие пятна на животе. Чешутся жутко!

У тебя лишай? — Эмма с тревогой посмотрела на бездомного, но Ларсон не заметил и тени брезгливости.

Нет. Пока нет, но…. Ой, все! Не спорь со старшими!

Эмма беспардонно покачала головой и протянула ему большой пакет.

Что это?

Подарок ко всемирному потопу.

Ларсон хрипло рассмеялся и с укором посмотрел на девушку.

Мужчина достал изрядно поношенную, но добротную куртку, которая была еще и на теплом подкладе.

Опять тратишь на меня деньги?!

Мои деньги, на что хочу на то и трачу! Давай выйдем на ступеньки. Курить хочется.

Едва ли не благоговейно накинув обновку, старик, казалось засветился от удовольствия.

Спасибо тебе, Эмма. Не стою я таких забот.

Ну, я же стоила…

Ларсон печально улыбнулся и согласно кивнул. Они молча поплелись к выходу и достав неполную пачку сигарет Эмма нетерпеливо закурила. Сделав глубокий вдох девушка закрыла глаза от удовольствия.

Тяжелый день? — Ларсон застегнул молнию на своей «новой» куртке до самого горла и прищурился.

Не то слово.

Все равно бросила бы ты эту гадость, — он кивнул на сигарету, от которой вилась тонкая струйка дыма. — Толком же не куришь, только продукт переводишь.

Наркоманам трудно полностью отказаться от дури. Даже такой несерьезной, — Эмма с горечью посмотрела зажатую между пальцев сигарету.

Не болтай чепухи. Ты не наркоманка! Наркоманы колят себе вены и умирают от передоза. Я тут через день такое наблюдаю. А ты просто по молодости ошиблась. Попробовала, но ведь бросила… И вот эта дрянь тебе бы не понадобилась, если бы в твоей жизни все было хорошо… Парень тебе нормальный нужен!

Есть у меня парень, — голос Эммы был безрадостным и тусклым. — Толку то от него… Так что пока еще эта дрянь в моей жизни есть. А куда деваться? Антистресс для бедных, — Эмма усмехнулась и расслабилась. Здесь не надо было стараться следить за своей речью, улыбаться когда не хочется, можно было ругнуться и рассказать пошлый анекдот, здесь не жили полумерами и отчаяние можно было практически потрогать, но и радоваться здесь могли самым ничтожным мелочам.

Эмма затушила почти целую сигарету и бросила ее в заплеванную урну. Храня свои малочисленные постыдные и не очень секреты, она приходила сюда, как на прием к психоаналитику. Что-что, а Ларсон слушал профессионально и не давал фальшивых советов. Их дружба длилась с самого приезда Эммы в Нью-Йорк после колледжа, когда с жалкими грошами в кармане и без работы, ей негде было переночевать, дешевая грязная койка стала первым прибежищем выплюнутой в жизнь сироты.

В ту ночь ночлежка была переполнена и Эмме предложили ржавую раскладушку, которая едва ли стала удобнее, когда на нее кинули видавший виды матрас. И все ничего, если бы не жадные взгляды пьяниц, которые еще могли причинить вред, изнасиловать или ограбить. Старики в это число уже не входили и Ларсон, заметив девушку, скромно одетую и растерянную, предложил ей свою кровать, а сам устроила на ее раскладушке совсем рядом и сказал, что с ним ей ничего не грозит, он тут ветеран и пользуется мало мальским авторитетом.

Эмма с сомнениями тогда приняла это «щедрое» предложение и совсем оттаяла, когда старик принес две жестяные кружки с чаем и даже раздобыл сахара. Так началась вынужденная и по своему трепетная дружбы. Забота Ларсона постепенно дала плоды и то, как он сдал за последние два года не оставило Эмму безучастной. Теперь она заботилась о бездомном.

Тогда, при первом знакомстве, она спросила как его зовут, на что услышала неизменное — Ларсон. Она как сейчас помнила, как отчаянно хохотнул бездомный и улыбаясь губами, с глазами полными сожаления и забитого отчаяния пояснил, что бездомным имена не нужны. Какой в этом смысл, если ты живешь не как человек, а как животное? Кличка есть, ну и ладно…

Я забегу в среду. Рада была тебя повидать, Ларсон. Постарайся никуда не влипнуть. Хорошо?

Влипнуть я могу только в могилу, милая, — хохотнул старик собственной шутке, но завидев усталый взгляд своей благодетельницы виновато моргнул. — Иди ты уже! Никуда я не влипну, привязалась!

Он замешкался и опустил глаза, немного растерянный вид указывал на то, что Ларсон сейчас начнет неловко благодарить Эмму и наказывать, чтобы она не тратила на него деньги.

Не за что, Ларсон! До среды!

Эмма подняла воротник пальто, чтобы прикрыть шею, от сквозняка и легко сбежала со ступенек. Старик грустно улыбнулся и сунул руки в карманы. В правом лежал клочок бумаги, он достал его, чтобы рассмотреть свою находку. Явно специально измятые на его ладони лежали десять долларов.

— Прохиндейка! — улыбнулся Ларсон и аккуратно сложив купюру переложил ее в карман брюк. Целее будет.

2 глава

Эмма спешила домой, машинально прокручивая в голове все то, что ей предстояло переделать в проекте. Она изрядно промокла и только, когда зашла в подъезд шестиэтажного дома, в котором снимала квартиру почувствовала, как ее начинает колотить от холода. Поэтому предпочла подняться по ступенькам на третий этаж, чтобы немного согреться. На площадке второго этажа она буквально влетела в миссис Сандерс, свою арендодательницу. Плотная, маленького роста, с роскошными рыжими волосами, которые не поддавались седине в ее «почти шестьдесят» и смешливая до невозможности, дамочка придержала Эмму своими сильными руками.

Милочка, куда ты вечно торопишься?

Вульгарно красный маникюр почти впивался в кожу, но это было в порядке вещей, просто Дебби Сандерс не терпела никакой спешки и любила поговорить, а проявлений злобы удостаивался только ее бывший муж, который изредка заходил к бывшей жене на чай в переносном смысле.

Извините, Дебби. Замерзла жутко, — Анна поправила съехавшую в плеча сумку.

Погода дрянь! — красные ногти не выпускали жертву. — Сегодня матч! Твои красавчики уже на месте?

Дебби хохотнула и перехватила взгляд Эммы, которая выглядела просто отвратительно и казалось, девчонка вот вот свалится от усталости в обморок.

Конечно!

Ну, тогда Стиви, привет от меня.

Разумеется.

И плесни в свой чай немного крепенького, а то сдохнешь у меня тут, а таких прилежных квартиранток днем с огнем сейчас не сыщешь. Одни наркоманы, да проститутки…

Эмма нервно улыбнулась и сочла за благо промолчать. Подобные слова были сродни признанию в любви и из уст Дебби, звучали почти материнской заботой, а про свое невеселое прошлое Эмма никому не рассказывала кроме Ларсона. Откуда рыжей хозяйке было знать, что скромная Эмма вполне себе относилась к первым и едва ли не примкнула ко вторым…

Ваша правда, Дебби. Если Вы не против, — Эмма красноречиво посмотрела на свою уже посиневшую в запястье руку.

Ой, да!

Миссис Сандерс отпустила «жертву» и подмигнула.

Стиви привет, не забудь.

Эмма кивнула и как только отвернулась от рыжеволосого смерча, надула щеки.

Как тут забудешь!

Растерзанный временем коридор, весь в потрескавшейся краске, был освещен одинокой лампочкой, Эмма достала ключи из кармана, услышав как из-за двери ее квартиры раздается дикий вопль в ознаменовании очередного гола любимой команды ее парня, ей сразу стало понятно, что работать придется с беррушами. Хлипкая дверь отворилась, но на вошедшую никто не обратил внимания, пока она громко не чихнула.

Хоть бы не простуда!

Привет, Эм! Как день?

Бодрый голос Стива, который выглядел, как вишенка на праздничном торте даже не опередил голос Джейсона, тот жадно допивал пиво и просто решил не отвлекаться от этого куда более важного занятия, чем приход девушки, у которой он все больше проводил время и все меньше соблюдал элементарные приличия.

Отлично!

По небольшой квартирке, худо бедно обставленной в стиле «нуар», витал потрясающий запах горячей пиццы. Несколько коробок, сложенные одна на другую, стояли на журнальном столике в обрамлении батареи уже пустых пивных бутылок.

Анна чувствовала, как взгляд Стива сверлит ей спину, пока она снимала промокший плащ. Стоило ей только повернуться и она встретилась с ним взглядом. С лица красавчика не сходила приветливая улыбка, он коротко кивнул головой на ее рабочий стол с компьютером, стоявший около широкого окна в пол.

Значит конверт с деньгами уже на месте.

Местом был старый, засаленный справочник по женским болезням, который даже в руки было страшно брать. Но Эмма специально выудила эту книженцию из мусорки, чтобы никому не пришло в голову, что ее можно в руки взять.

Пройдя до места дислокации своих гостей, Эмма устало подобрала пустые бутылки и наклонившись к Джейсону, быстро поцеловала его в щеку.

Привет, Джей.

О! Эм! Ты уже дома?

На часах было половина девятого, за окном давно стемнело и тот факт, что Эмма задержалась на полтора часа, а за окном бушевала стихий, ничуть не озадачили ее бойфренда, который набивал брюхо и не допускал мысли о тревоге за свою девушку.

Уже…, - устало усмехнулась Эмма.

Она чувствовала на себе вопросительный взгляд голубых глаз Стива и специально медлила, чтобы хоть как-то придать значимости своей жизни, втиснутой в слово «норма» и далеко от нее отстающей. Подцепив двойной кусок пиццы, Эмма выпрямилась и коротко ответила кивком.

Черты лица Стива мгновенно разгладились и он ослепительно улыбнулся.

Многие девушки растаяли бы на месте Эммы, но такой типаж мужчин был ей хорошо знаком и она давно зареклась вестись на внешность.

Красоту могли себе позволить только богатые люди. Бедные же очень дорого платили за этот аксессуар, который, порой только и находился у них в активах.

Так было и с Эммой, которую доброжелатели быстро научили одеваться «как надо» и пользоваться косметикой. При умелом обращении Эмма за считанные минуты превращалась в соблазнительную красотку, которую вовсе не метили в лучшие подружки и которой не светило ничего хорошего на улицах Бруклина. Первая работа в прокуренной забегаловке около набережной, для Эммы была светочем.

Тогда у нее впервые появились свои скудные деньги, убогое жилье, по сравнению с которым теперешняя квартира могла считаться просто роскошной и… друзья. Парень, работающий в той же забегаловке поваром, был милым и зазвал Эмму к себе на вечеринку.

В душной комнате, больше напоминающей притон, Эмму угостили кокаином, сказав, что это бесплатно и поможет ей расслабиться. Она не была наполнена моралью, после своего невеселого детства и юношества, а потому считала, что в жизни стоит попробовать все. И горько пожалела об этом, когда под кайфом ее лишили девственности и пустили по кругу. Все ночь ее тело использовалось для удовлетворения похоти наркоманов и пьяниц. Эмма мало что помнила и это сохранило ей рассудок. Единственный, кто знал о случившемся был Ларсон.

Старик не стал читать морали молодой девчонке, которая пришла к нем у слезах, ссадинах и засосах. Он отвел ее в дешевую больницу и сунул последние пятнадцать долларов, чтобы она купила таблетки для радикальной контрацепции, которые выписала врач. Эмма и себя то толком не могла прокормить, мысль о ребенке повергла ее в настоящий шок.

Посчитав случившееся провидением, Эмма, вместо того, чтобы утопать в слезах, с неделю голодала, работала на рыбном рынке, где неплохо платили, чтобы снять жилье получше. Ей жутко хотелось отомстить тем подонкам, которые надругались над ней, но винить в случившемся ей стоило только себя, тем более, что, могла сделать хрупкая девушка, которая если и участвовала в драках, то это были исключительно подростковые мордобои в приюте.

Ларсон посоветовал ей тогда рыжеволосую Дебби, которую знали многие на Фултон.

Прескверная баба, но… В беде не оставит, а это для таких как мы уже много.

При первой встрече с громогласной миссис Сандерс, Эмма подумала, что та ее может одной рукой прихлопнуть. Когда же Дебби предупредила, что плату за жилье она берет на месяц вперед и не терпит никаких задержек, то взору Эммы был явлен самый натуральный костет, который эта нереальная тетка носила в кармане своего нелепого розового жакета.

Со временем Эмма поняла, что на свете нет человека покладистее и справедливее ее арендодательницы. Между женщинами установились поверхностные, но вполне дружеские отношения и Дебби любила, когда Эмма втихаря выбиралась на пожарную лестницу и очень медленно выкуривала сигарету. Тогда эта не повернется язык сказать- «старушка» составляла молодой девчонке компанию. Они курили в полной тишине, каждая с застывшим взором, перебирая в голове только им одним известные драмы и горести. Счастливые момента с такими лицами не вспоминают, а потому в душу друг к другу они и не лезли, но чувствовали, что у них много за спиной, но у Сандерс это логично, как ни как седьмой десяток разменяла, а у Эмма была вся жизнь впереди.

Разделавшись со своим кусом пиццы, Эмма почувствовала себя лучше. Первое правило детдомовских до сих пор довлело над ежедневными потребностями Эммы — поесть при первой же возможности.

Пива хочешь? — Стив снова увлекся игрой в телевизоре.

Нет, спасибо, я работать.

Джейсон напоминал зомби и казалось вообще не видит свою девушку, его глаза не отрывались от ящика и Эмма почувствовала себя полной дурой, которая в одиночку гонится за серьезными отношениями не с тем человеком. Она зашла в крохотную спальню и сняла одежду пропитанную стрессом и усталостью, одела старые спортивные штаны и теплую толстовку, в прикроватной тумбочке взяла пару берруш, засунула их в уши и в полной тишине вернулась в гостиную.

Компьютерный стол был завален рулонами с архитектурными схемами. Отдельные схемы электрической проводки, трубопровода, силовых точек… Дизайнеру приходилось учитывать все нюансы при разработке декора помещений, учитывать влажность, на какую сторону светит солнце в конкретном здании, чтобы материалы подобрать не подверженные выгоранию или нагреву. Компьютер загрузился, Эмма достала флэшку и воткнула в разъем, щелкнула по папке с паролем и сбросила «заказ» для Стива, который был из потомственных строителей и фирма его семьи получала крупные подряды и считалась одной из самых успешных на Восточном побережье.

Индикатор загрузки указывал, на то, чтобы сбросить файлы уйдет меньше минуты. Эмма приподнялась на стуле и достала потрепанную книгу, которая была буквально погребена под складом макулатуры, любовно охраняемым Эммой в неизменном виде, потому что все было под рукой.

Между страницами был вложен конверт, Эмма не стала проверять содержимое, у Стива было много недостатков, но мелочность в них не входила. В деньгах он явно не нуждался и его странная по финансовым меркам дружба с Джейсоном, указывала на то, что ему не чужды и понятия о элементарной верности. Ведь дружили они еще со школы.

Экран телефона Эммы, который лежал в поле зрения загорелся. Эмма не услышала ни звука, но почувствовала, как по столу пробежала вибрация. Она бросила взгляд. Пришло сообщение от Арти.

«Сегодня играют Никс! Этот красавчик явно у тебя в гостях! Умоляю, попроси у него пригласительные на открытие «Роудс»!!! Давай хоть куда-нибудь сходим! С меня макияж и маникюр для тебя и Фло».

Арти Митчел был в своем репертуаре. Близкий друг, отчаянный модник, помешанный на рэтро и винтаже и абсолютно живущий не по средствам, был до кучи геем, самым воспитанным человеком в мире и любил Эмму, как сестру, у которой были хорошие связи. Реклама об открытии нового клуба носилась по Нью-Йорку вот уже пару месяцев и ажиотаж был невероятным. Обычно, Эмма ходила в «ПеперКрим», чтобы развеяться — бар для ЛГБТ представителей. Там был один столик, негласно забронированный для друзей-натуралов, которые не хотели ни с кем знакомить, разговаривать и приходили по своим причинам, преследую свои мирные цели и Эмма частенько приходила сюда выпить пару стопок джина, если было совсем тяжело или кофе, если настроение было лирическим и побыть наедине с собой. Как ни странно в этом месте Эмма чувствовала себя комфортно. Ведь сирот спокойно можно было причислять к меньшинствам, только без приставки «секс». Их считали потенциальными маргиналами, преступниками, отбросами, а апогеем любви была жалость за редким исключением.

Арти был завсегдатаем «ПепперКрима» и Эмму там хорошо знали и относились в тем же уважением, что и она к окружающим.

Атака Арти началась еще неделю назад, он был в курсе о том, что у парня Эммы есть богатый друг, для которого были открыты все двери и не воспользоваться такой возможностью было бы совсем дуростью.

Файл был скопирован на флэшку и Эмма улыбнувшись быстро набрала в короткое сообщение для Стива, чтобы при возможности он достал три пригласительных для ее друзей на открытие «Роудс». Порадовать Арти и Фло было радостью и для Эммы. Она ценила их невероятно и знала, что на своих друзей она может положиться во всем. Жалко, что такой уверенности у нее не было на счет Джейсона.

Попойка в честь матча закончилась глубоко за полночь. Эмма ушла спать, когда ее «гости» ревели, как раненные медведи, выражая свой восторг по поводу выигрыша своей команды. В итоге Джейсон торжественно трахнул полусонную Эмму, воспринимая ее вялые попытки сопротивления за страстные позывы.

Удовлетворившись и не интересуясь насколько удовлетворена его подруга, он погрузился в глубокий, безмятежный сон, в то время как сон Эммы был изъят из ее пользования и вместо него она почувствовала, как голова начинает болеть.

Дождь за окном перешел на новый этап и не бил по звериному в окно, а тихо и сонно моросил, будто понимал, что ему тоже надо спать по ночам.

Какое то время Эмма лежала с открытыми глазами и слушала как ее парень храпит, да так, что казалось вот вот начнет позвякивать крышечка на тонком фарфоровом чайнике, который она купила на блошином рынке. Чайничек стоял на кухне на видном месте и был украшением, но не редко пользовался по прямому назначению, когда на Эмму снисходило озарение пить зеленый чай, вместо обожаемого ею кофе.

Сон окончательно ушел и Эмма устало поднялась с кровати. В квартире было зябко и пахло пивом. Натянув поверх пижамы толстовку, девушка одела теплые носки и обошла кровать. Она часто рассматривала по ночам спящего Джейсона и как мантру повторяла себе, что «все живут так», «это нормально». Вокруг пруд пруди примеров, когда женщины маяться от побоев и пьяных выходок своих вторых половин. Тяжелая или неинтересная работа превращает людей в тупое стадо, а маленькая зарплата, дорогие кредиты и желанная лучшая жизнь, за которую надо было слишком много платить убивали последнее человеческое в людях, которые носили сухое и бесцветное обозначение «малоимущие».

Не увидев ничего нового, Эмма поспешила отвернуться от храпящего Джейсона, чтобы не надумать ничего экстремального. Она вышла в гостиную и подошла к фальш-камину. Внутри был потайная полка, на которой хранилась всего одна вещица — обыкновенный блокнот. Вот только записи в нем были какие угодно, но не имевшие ничего общего с обыкновенным…

Здесь Эмма кропотливо записывала свои доходы и статьи расходов, чтобы знать, о чего ей нужно еще отказаться, чтобы дотянуться до кончика хвоста своей мечты. Когда было особо уныло и тяжело, Эмма делала наброски в блокноте, придумывала новый дизайн для обычных предметов интерьера: столок, стульев, полок, кроватей и прочего. Она изобретала свое неповторимое, иногда представляя как все эти предметы могли бы прекрасно вписаться в очередной проект, над которым она работа в агентстве Линды Хамид.

Мечтой Эммы Кейтенберг была своя небольшая мастерская, в которой она могла бы воплощать свои фантазии и зарабатывать этим на жизнь. Загвоздка была в одном… Жизнь не отвечала взаимностью.

Однажды рыжая Дебби под хмельной глаз поведала Эмме истину простую и прозрачную, как водка, которую любила арендодательница по субботам — в череде неурядиц и проблем, главное выловить момент, в который ты можешь послать всех и вся, чтобы уделить время себе любимой… Такие моменты дают передышку, чтобы не сойти с ума и пережить новые проблемы. А они гарантированно идут гуськом друг за другом. Это только у богатых такие моменты могут продлиться с год, а то и больше…Простые люди, которые, по умнее только и могут что заглотнуть глоток воздуха, как рыбы и снова погружаться себе в свое болото…».

Эмма обошла с десяток банков, чтобы получить кредит на открытие мебельной мини-фабрики. Ее бизнес плат выглядел как вишенка на праздничном торте, но угрюмые и чванливые банкиры воротили носом и устанавливали бешеные проценты. В одном банке Эмме дали зеленый свет, но с условием, что первоначальный взнос составит тридцать тысяч долларов.

Достав небольшую книжицу, девушка подошла к окну, чтобы не включать свет и открыла ее на странице, где записывала сумму накопленных денег. Посередине, обведенное карандашом красовалось число десять тысяч сто пятьдесят доллар.

Треть от мечты…

Эмма выудила замусоленные фолиант по женским болезням и наконец достала конверт от Стива. Перечитав купюры, а их было ровно двадцать достоинством в сто долларов каждая, она дописала в блокнот тысячу восемьсот долларов, забрав оставшиеся себе на жизнь.

В жизнь входили: квартплата, еда, проезд, и зимняя одежда для Ларсона, плюс форс-мажор в виде лекарств и врачей для старика.

Покончив со своей черной бухгалтерией Эмма спрятала деньги и блокнот обратно в фальш-камин. Постояв в полной тишине, которую изредка нарушали падающие за окном капли, Эмма решила, что пару минут на свежем воздухе ей не повредят и вышла в коридор, чтобы на цыпочках добрать до пожарной лестницы.

Старые петли предательски скрипнули, когда Эмма отворила дверь на улицу, но территория была уже оккупирована. Дебби, как видимо тоже не спалось. Старая тетка с усталым видом тихо курила, закутавшись в шерстяную накидку прямо поверх халата.

Она промолчала, только кивнула, чтобы Эмма не смущала и составила ей компанию.

Смачно прикладывая сигарету ко рту, Дебби курила со вкусом и завораживающе, явно зная толк в этом деле.

Облокотившись плечом на кирпичную кладку, Эмма обвела взглядом улицу и вздохнула.

Не удовлетворяет он тебя…

Тихий, скрипучий голос прорезал тишину.

Простите?

Джейсон твой… Не удовлетворяет.

Эмма нахмурилась.

Не то чтобы не…

Нет, нет, нет….. Милая, это был не вопрос. Я же знаю о чем говорю.

Дебби сделала очередную затяжку, еще оставалось половина сигареты и она вежливо протянула ее Эмме.

Давай, не ломайся, она не крепкая…

Моча приняв, Эмма вдохнула дым и почувствовала облегчение, после чего вернула «трубку мира» хозяйке.

Когда женщина удовлетворена своим мужчиной, она не шарахается среди ночи с видом суицидницы, а блаженно засыпает до самого утра.

Дебби замолчала на мгновение, дав девушке возможность переварить информацию и при желании что-нибудь ответить. Глупая так бы и поступила, но Эмма промолчала.

Запомни, деточка… Мы слишком плохо обеспечены, чтобы пренебрегать всего тремя доступными нам удовольствиями: едой, выпивкой и сексом. Запомни это и при первой же возможности дай пинка своему ухажеру, который хуже пиявки, поверь старой Дебби. Я на таких насмотрелась.

Докурив, миссис Сандерс поежилась. Они еще какое то время стояли, каждая обдумывая свои мысли. Эмма уловила движение и через мгновение Дебби протянула ей свою любимую крохотную фляжку.

На, вот…. Лучшее снотворное. Да бери же!

С сомнением приняв очередное угощение, Эмма на секунду помедлила.

Что это?

Не бойся! Старая Дебби последний раз серьезно болела в девяносто шестом. Пей!

Эмма отчаянно сделала глоток и обжигающий виски заполнил ей рот, благо что напиток был качественный и явно не из дешевых, проглотив «лекарство», девушка почувствовала, как по жилам начало растекаться тепло. Она едва улыбнулась, а фляжка снова растворилась в бездонных карманах миссис Сандерс.

Спасибо, Дебби, — Эмма едва улыбнулась, пытаясь выразить благодарность за заботу, которую редко к ней проявляли люди.

Странным образом эта грозная на вид женщина говорила ей те слова, которые обычно произносят матери своим дочерям, находясь в близких и доверительных отношениях со своим чадом. Также как и Ларсон, странным образом заменял Эмме, если не отца, то точно любящего деда.

Разумеется подобной роскоши в жизни Эммы в натуральном виде никогда не было, но никто не запретит ей самой выбрать себе «родственников», раз уж никто в целом свете не удосужился избавить мир от еще одного одинокого детского сердца, забрав к себе в семью.

3 глава

Будильник беспощадно разорался в положенные ему шесть сорок утра. Эмме удалось уснуть только под утро. Сон крепко стянул веки и голова была словно свинцовая, а подушка — божественным местом желанного отдохновения. Но опаздывать на работу из-за дождя ил недосыпа не хотелось, а на такси просто не было денег. Капли монотонно стучали по жестяным козырькам снаружи. Еще один унылый день, будто клонированный вчерашний. Вот она — стабильность! Серая, безрадостная и неубиваемая.

Джейсон недовольно забурчал совсем рядом. Подъем для Эммы, означал, что и ему пора просыпаться. Нервно скинув в себя одеяло, девушка почувствовала, как все тело прошиб озноб от холода. На отоплении, как обычно, экономили, да и радиаторы отопления можно было смело относить к антиквариату, в худшем смысле. Единственным спасением было быстро ретироваться в душ и не экономить на горячей воде.

Спустя пятнадцать минут, Эмма уже бодро суетилась на кухне готовя завтрак из того, что осталось в холодильнике. Сегодня должны были перечислить зарплату и можно будет порадоваться себя и холодильник, который усердно охлаждал два яйца, пучок салата и кусок ветчины. Из всего этого изобилия, Эмма сделала яичницу и заварила чай.

Доброе утро, милая, — Джейсон вышел из спальни застегивая на ходу брюки.

«Милая?! Опять к деньгам!», — Эмма нахмурилась и посмотрела на широкую улыбку своего парня.

Выспалась? — он решительно уселся за стол в ожидании завтрака.

Эмма с жадностью посмотрела на яичницу и тут же почувствовала, как не хочет делиться едой с упитанным бойфрендом.

Ну, как сказать, — тяжелый вздох облетел кухоньку. — Если бы ты меня не насиловал сонную среди ночи, то может быть и выспалась.

Брови Джейсона в недоумении сошлись прямо посередине переносицы.

Я думал, тебе понравилось.

Это радует, что ты думаешь… Постарайся относиться к этому делу серьезно и практикуй чаще. Думать, я имею в виду.

Ты что не с той ноги встала?

Джейсон изобразил самую милую улыбку и подошел к Эмме, чтобы обнять.

Давай помогу, — он наспех перехватил сковороду и выложил содержимое на одну тарелку. — Кстати, ты помнишь, какой завтра день?

От вопроса Эмма немного затормозила и недоверчиво посмотрела на сияющую физиономию Джейсона. Неужели у него просветление и он помнит, что завтра ровно два года, как они с ним встречаются?

Помню, — провожая полуудивленным взглядом тарелку, Эмма растерялась и не нашлась ничего сказать, в то время как Джейсон уже уплетал еду.

Все чаще и чаще она замечала, что этот мужчина не особо утруждается заботой в ее отношении и даже его мать, с которой Эмма была поверхностно знакома и принята довольно холодно, однажды совершенно честно заявила, что ее сын далеко не подарок.

Мне сегодня за машину взнос надо в банк выплатить и хотелось бы отметить годовщину нашу…

Эмма тяжело вздохнула, так как поняла о чем идет речь.

Джейсон я сама на мели.

Я знаю, знаю…., - он даже перестал метать еду в рот. — Но у тебя же сегодня зарплата, а у меня сейчас дела не очень хорошо в сервисе идут. Эм, ты же знаешь, я все отдам.

Эмма от досады закусила губу. Она не любила, когда ее настойчиво просили. Сразу появлялось чувство вины и Эмма упорно старалась придушить эту привычку, которая только вытрясала из нее деньги. Все, всегда сводилось к деньгам.

С одной стороны Джейсону было трудно отказать, у них как ни как отношения и с трудом и долгими, многочисленными напоминаниями он возвращал все деньги, которые занимал.

Молча развернувшись, Эмма проглотила чертыхания и дикое желание не следовать канонам «нормальной» жизни, которые просто требовали наличие семьи или нормальных отношений. К сожалению, нормой для простых обывателей были слишком частые проглатывания негодования и злости, которые потом и выплескивались в такое нормальное домашнее насилие, склоки и скандалы.

Она ушла в спальню и через минуту вернулась с двумя сотнями долларов. Купюры скромно легли рядом с пустой тарелкой, которую Джейсон похоже, не собирался ставить в раковину. Желудок Эммы красноречиво заурчал, но его зов был заглушен, потоком радостных обещаний Джейсона, что ее ждет завтра огромный сюрприз и смачный поцелуй был тому преддверием.

Ну, лихо он тебя развел! — голос Арти был полон сарказма и жалости, хоть телефон и приглушал эти явные эмоции друга.

В обеденный перерыв Эмма вырвалась в закусочную, где обычно заказывала огромный сэндвич с сочной говядиной, капустным салатом и божественным соусом, за который можно было отдаться владельцу забегаловки, только бы узнать его секрет.

За твои же деньги тебя и порадует… мда! Я жду подробностей. И да, кстати, — голос Арти понежнел на пол тона. — Мы попадем в на открытием «Роудс»?

Продажные друзья, неблагодарный бойфренд…. Этот мир слишком жесток для меня, — Эмма ерничала с набитым ртом, чтобы потянуть время.

Да, ладно тебе, Эм! Не томи!

Будут. И помни, это благодаря Джейсону.

Нет. Это не пройдет! Благодаря другу Джейсона, признаю его косвенное участие, но, милая моя, это все ты и твое животное обаяние.

Умеешь комплименты делать, даже не знаю обижаться на тебя или краснеть от удовольствия. Все! Я скоро уже подавлюсь своим обедом. Отбой!

Жду подробностей…., - успел выкрикнуть Арти и Эмма с улыбкой отключила телефон.

И откуда ей было знать, что ее друг будет проницательнее нее — женщины во плоти, которая по сути не очень разбиралась в мужчинах, а потому за благо считала соблюдать кем-то прописные истины и не заглядываться на красивых, не гнаться за богатыми и учиться прощать прикрытое хамство.

Сидя в своем закутке, который гордо именовался кабинетом, Эмма не отрывала глаз от компьютера и провела за моделирование весь день. К вечеру поясница затекла, а пятая точка словно и вовсе отсутствовала. Вымотанная и уставшая, она лелеяла надежду на сытный, вкусный ужин, бутылочку вина и милую улыбку со стороны Джейсона в купе и приятным сюрпризом, обещанным ей накануне.

В поддержку светлых мыслей девушке на улице хотя бы перестал лить дождь. Но промозглая сырость все же пробирала до костей и скромное, неброское пальто не спасало от противного ветерка, который лихо поддувал снизу и заставлял проклинать юбочный дресс-код.

Недалеко от дома был расположен банкомат и Эмма потеряла минут пятнадцать простояв в очереди, чтобы снять деньги. Здесь она окончательно окоченела, но все же не могла отделаться от радостной мысли, о том, как вовремя она подарила теплую куртку Ларсону.

Сняв наличные девушка, пробежала мимо китайского ресторанчика, где частенько покупала себе еду на ужин и отбиваясь от желания купить себе чего-нибудь на «побаловать», напомнила, что Джейсон наверняка уже накрыл на стол. Его многообещающая смс-ка приходила уже в четвертый раз, всего с одной фразой: «Это будет нечто!».

Разумеется, как и все нормальным людям Эмма не отказалась бы от признаний в любви, но Джей был немного грубоват в этом плане и проявлял свои чувства без особой охоты.

Роившиеся в голове мысли помогли отвлечься от холода на улицы и Эмма уже бежала вверх по ступенькам своего дома, здороваясь на ходу и другими жильцами.

— Ронни, какого черта я должна напоминать тебе, что сегодня день оплаты! — громогласные крики стояли на втором этаже и разносились по всем лестничной площадке, будто предупреждая, чтобы без надобности никто не покидал свои убежища, даже если те принадлежали соседям Дебби на правах собственности.

Мистер Гилмер, дряхлый старик медленно сползал по ступеням вниз, прилепившись одним плечом к стене. Ежевечерний моцион старика, которому доктор настоятельно рекомендовал побольше двигаться, чтобы кровь питала мышечную ткань был как по расписанию, но крики миссис Сандерс, казалось, потрясали тщедушное тело мистера Гилмера и колыхали его не хуже пятибального землетрясения.

Помощь нужна, Дрю? — Эмма как раз столкнулась с пожилым мужчиной на лестнице. Она спешила отдать деньги за квартиру Дебби. Может это хоть немного ее утихомирит и праздничный вечер, не будет загажен криками.

Иди, иди… Если все мне будут помогать, то скоро будете таскать меня в инвалидном кресле! — старик резко махнул костлявой рукой и поджал губы. — Одни помощники. Вон, только Дебби не лезет, занимается своим делом… И не лезет…

Эмма улыбнулась и покачала головой, продолжив свой подъем по крутым ступенькам, пока бурчащий голос Дрю Гилмера не слился с очередным каскадом ударов обрушившихся на дверь Ронни Палмера.

Ну, попадись ты мне! — Дебби, красная как помидор, утирала пот со лба.

Прядь огненных волос упала ей на лицо, оттеняя малиновый румянец и придавая харизматичной внешности еще более хард-корный вид.

Здравствуйте, миссис Сандерс, — метнув проницательный взгляд на девушку, Дебби впилась глазами в ее сумочку. Эмма уже прочитала немой вопрос в глазах хозяйки и поспешила достать деньги из кармана.

За месяц!

Разительная перемена, словно умирающему дали принять панацею от смерти, мгновенно произошла с лицом Дебби Сандерс и милая, говорливая, квохчущая тетка тут же пришла на смену рыжеволосой бестии, которая могла и в драку полезть.

Поспешно приняв купюры, Дебби пробежала по ним пальцами, прежде, чем Эмма попросила ее пересчитать, во избежание недоразумений.

Нет, ну ты представляешь! Я слышала, как хлопнула дверь этого сученыша. Заявился с работы и оккупировался. А мне, что прикажешь двери выносить?

Эмма бы совершенно не удивилась такому повороту событий и только одарила эту большую женщину улыбкой.

Сочувствую! Извините, тороплюсь!

Иди, или…. Ждет тебя твой принц. Заявился час назад. Опять кувыркаться небось будете. Кровать то пойди не починит! Все Дебби должна делать.

Голос миссис Сандерс растворился точно так же, как и пять минут назад голос старика Гилмера. Это улей человеческих характеров и жизней, странным образом заражал жизнью, создавая зыбкую иллюзию семьи и постоянства. Казалось, пройдет сотня лет, но такие мелкие экосистемы, как дом, в котором правила Дебби Сандерс, останутся не тронутыми ни прогрессом, ни взлетом человеческой нравственности. Уживаясь бок о бок со скрюченными стариками, молодежь делала свои выводы, получала свою долю советов, а порой перед глазами представлялся результат выбора большинства, в основном, неутешительный. Счастье в чистом виде здесь не жило. Оно бродило вперемешку с мелкими бытовыми проблемами, с куда более мелкими заработками и невысокими моральными принципами.

Достав, ключи из сумочки, Эмма отперла дверь в предвкушении аппетитных ароматов, но ее удивление не заставило себя долго ждать и с порога в глаза кинулся все тот же журнальный столик перед диваном, напротив телевизора. Одинокая бутылка вина, пара бокалов и пакет из Макдональдса.

Привет, солнышко! — довольная физиономия Джейсона появилась из спальни. Надо отдать ему должное, он галантно принял пальто у Эммы и нежно поцеловал ее в губы, полностью игнорируя ее вздернутые в удивлении брови. — Как прошел день? Устала? Присаживайся! Я все сам сделаю.

Будто между прочим он щелкнул пультом и в телевизоре заголосил комментатор, бурно обсуждаю идущий там бейсбольный матч.

Подавляя растущее внутри тяжелое разочарование, Эмма дала усадить себя на диван. Она хмуро наблюдала, как суетился Джейсон, доставая из кухонного шкафа тарелки и раскладывая на них полу остывшие бургеры. Желудок Эммы голодно заурчал, даже на эту дешевую и не очень вкусную еду.

Придав убогой трапезе терпимый вид, Джейсон торжественно разлил вино по бокалам и широко улыбнулся.

Позволь тост.

Не в силах ничего вымолвить, Эмма заторможено кивнула, подцепив свой бокал с вином.

За нас! Я рад, что ты есть в моей жизни и…, - шаря в своей голове в поисках подходящих слов, Джейсон принял совершенно глупый вид. Как-будто ребенок вспоминал слова плохо выученного стихотворения.

Затаив дыхание Эмма на мгновение отбросила свой скептицизм и впилась взглядом в замершие губы своего парня, ожидая услышать заветные слова, не совсем понимая зачем они ей нужны.

Этот год был замечательный. Надеюсь, что мы отметим еще много годовщин!

Полное фиаско в тосте. А то, что он был закончен, Эмма поняла по глухому «дзынь», которое прозвучало ярче, чем речь этого довольно взрослого мужчины, за которым Эмма старалась не замечать эгоизма и глупости.

Залпом выпив свое вино, Джейсон не устоял и обернулся, чтобы одним глазом взглянуть на игру.

Милая, налетай, пока не остыло!

Пригубив вино, Эмма с разочарованием поняла, что это дешевая подделка, под благородный напиток, от которого обычно, страшно болит голова по утрам. Глоток вышел символическим и бокал почти не тронутый вернулся на столик.

Дожевывая свой бургер, Джейсон, не обращая внимание на ошеломленный вид своей девушки, вытер губы салфеткой и подлил себе еще этого поддельного пойла.

А теперь обещанный сюрприз.

Окровавленная надежда встрепенулась в глубине сердца Эммы и она отложила застывший бургер, надкусив его без удовольствия.

Рука Джейсона полезла в карман его брюк и ощутив приятную дрожь предвкушения, Эмма поймала себя на мысли, что, возможно деньги, которые она одолжила вчера своему бойфренду почти все ушли ей на подарок и если этот «сюрприз» умещался в кармане, то вполне возможно это могло быть…

Рука Джейсона торжественно распахнулась и перед глазами Эммы предстали две таблетки.

В секс-шопе пообещали, что нас не отпустит до утра. И уж сегодня ты точно получишь такое удовлетворение, что…

Голос Джейсона расплывался в голове Эммы, пока перед ее глазами пролетал мини-фильм о ее будущей жизни с этим человеком. Унизительные встречи, стеклянные глаза, вытягивание денег, высосанная из пальца свадьба, возможно по залету, тяжелые ночи с ребенком, раздражение супруга, который и сейчас не в ладах с терпимостью, а потом уж точно пойдет налево. Эмма будет закрывать глаза на эти интрижки, ведь у всех они бывают и верность для мужчин понятие эфемерное и трактуется индивидуально.

Попытка быть как «все» и понять, что же есть норма для нее в эту секунду затаили дыхание вместе со всей вселенной.

Из коридора снова раздались оглушительный стук и крики Дебби, которые вывели Эмму из транса.

….их надо добавить в вино и они подействуют уже через пятнадцать минут Постель я уже разобрал…

Оказывается, Джейсон еще продолжал говорить.

Эмма подняла руку, выставив ее вперед ладонью и давая знак своему парню, чтобы он смолк.

То есть, единственным способом, которым ты нашелся меня поздравить в нашу годовщину, это….как следует меня отыметь?

Полу растерянный вид Джейсона и его съехавшая набок улыбка, выдавали его удивление с головой, будто он даже не допускал мысли, что такой подарок может не прийтись по вкусу его девушке.

Тебе не нравится?

Медленно поднявшись с дивана, Эмма пошла на кухню, достала из шкафчика под раковиной черный мусорный пакет, неспешно вернулась к столику и с плохо скрываемым удовольствием сгребла застывший фаст-фуд и отраву, выдаваемую за вино, склонившись над своим парнем Эмма аккуратно взяла обе таблетки и отправила их туда же. Завязав пакет узлом, она подошла к двери, сняла с вешалки куртку Джейсона и застыв в проеме наконец встретилась в ним глазами.

Пошел вон.

Ее сильный, уверенный голос буквально пропел эти слова и с души полетела лавина состоявшая из слов «должна», «как все», «нормы». Ведь сердце не задыхалось от чувств к этому человеку, а выдавленная любовь больше жила в голове и в этом слове была только одна фальшь.

Малышка, что на тебя нашло? — Джейсон подхватился с дивана и подошел к Эмме.

Она молча сунула ему куртку, после чего махнула рукой предлагая выйти.

И вот это прихвати, что же добро будет пропадать.

Джейсон пораженный сделал шаг за порог.

Но…, - он повернулся уже к захлопнувшейся двери, из-за которой вполне отчетливо донесся вздох облегчения.

Он не постучал в дверь ни разу и Эмма, постояв еще несколько минут в полной тишине, поняла, что ей стало невероятно легко и одиноко. Паника накрыла ее с головой, но это состояние было ожидаемым и чтобы отвернуться от нахлынувшего мира, который с цоканьем смотрел на Эмму изнутри, она выключила свет и закрыла глаза.

Из коридора вновь раздались крики Дебби. За окном гудели машины, свет их фар проскальзывал в комнату и облизывал стены.

Ошибка это или нет?

Где мама, которой можно было задать этот вопрос… Где хоть одна живая душа, к которой тянулось сердце?

Эмма плюхнулась на диван, обвела пустую квартиру и нахмурилась. Желание, не быть одной привело ее в тупик, но она не была одинока и это состояние легко отступало назад, когда она погружалась с головой в работу, общалась с Арти и Фло, навещала Ларсона и наслаждалась тишиной и редкими минутами уединения. Ведь редко Эмма могла позволить себе сесть в кресло у окна и просто смотреть на улицу. То приходилось работать допоздна, сидя за компьютером, то уделять время своему мужчине, то готовить еду, наводить чистоту…

А с другой стороны такая тишина пугала. Она отодвигала ту размалеванную ширму внутри, которая была опасной иллюзией нормальной жизни. И стоило этой зыбкой преграде колыхнуться, как темно-серый мир, унылый и полный горькой правды начал постепенно вытекать наружу.

Чувствуя полную пустоту и странную легкость, Эмма провела ладонью по щеке, убирая соленую воду, которая скудно пролилась из глаз. Первым порывом было немедленно сбежать к Ларсону, рассказать все, получить его одобрение и утешительную улыбку, но старик рано засыпал. Эмма это знала наверняка, потому что в ее жизни было много моментов, которыми она жаждала поделиться с близким человеком, а никого ближе бездомного старика у нее не было. Арти был заядлой и безнадежной «совой» и наверняка сейчас прозябал на очередной выставке какого-нибудь новомодного фотографа. А Фло обладала роскошью, которая пока была недоступна ни самой Эмме, ни одиночке Арти — личной жизнью.

Ее жених ревностно относился к ночным посиделкам с кем бы то ни было и хотя и был знаком с Эммой, знал прекрасно их общее с Фло прошлое и мягко говоря, считал ее не самой лучшей подругой для своей невесты, которую любил искренне и навязчиво, доходя до абсурда.

Эмма познакомилась с Фло на анонимных собраниях для наркоманов. Но, если Эмма пришла туда в панике, из-за страха, что ее будущее под угрозой и считая себя полноценным наркоманом, то Фло привели на собрание едва ли не силком. Девушка имела жалкий вид, а на ее руки было страшно смотреть. Кисти были покрыты иссиня-черными пятнами с фиолетовыми разводами. Будто жуткая татуировка, этот цвет шел вдоль вен, значит на сгибах, ближе к локтю, живых мест уже не было.

Безжизненный взгляд, в полутени небольшой комнаты, круг стульев, на которых сидели люди с застывшими взглядами, произвели тогда на Эмму сильное впечатление. Они сидела рядом с Фло и с каждым занятием наблюдала все то же одинаковое выражение глаз: равнодушное, как у мертвеца. Пообещав самой себе после первого собрания, что с дурью покончено, Эмма ходила на терапию еще год только ради Фло.

Их дружба не началась с легких, бессмысленных фраз и вопросов, как у нормальных людей. Первое время, в основном, говорила только Эмма, наблюдая, как ее болтовня раздражает девушку.

Фло была очень худой, ссутулившись она практически не поднимала головы и все время держала руки, сжав их в кулаки. Костяшки то белели, то приобретали нормальный цвет. Так Эмма поняла, что Фло реагирует на окружение и на нее в частности. Эдакий язык жестов. Но по прошествии нескольких месяцев Фло уже не затаскивали работники социальных служб силой. Она приходила сама и садилась рядом с Эммой. Не кивала, не говорила ни слова, ничего… Но костяшки на кулаках больше не белели.

Заговорила Фло спустя почти семь месяцев с их первой встречи.

После очередного занятия, когда все начали расходиться, она подошла к Эмме, ее взгляд заметался, выдавая тревогу и смущение. Близкие побратимы страха быть отвергнутой.

Эмма…, - ее мягкий с хрипотцой голос, прозвучал настолько внезапно, что Эмма даже задержала дыхание, боясь спугнуть это хрупкое существо, нуждавшееся в простом человеческом общении и тепле. — Может как-нибудь сходим в кафе? Чая попьем…

С удовольствием! — Эмма широко улыбнулась. — Здесь неподалеку чудесная кондитерская есть.

Недешевое кафе каждый день соблазняло изумительными ароматами свежей выпечки. Эмма заметила резкую перемену в лице Фло. Глаза девушки заметались, а рот приоткрылся, будто она хотела сказать нечто, что ее пугало. Голова поникла и фигура сжалась, признавая свое унижение.

Прости, но у меня мало денег… там дорого.

Эмма проглотила, подступивший ком к горлу и нахмурилась, чтобы слезы, не смели выползать на глаза.

Я знаю. На чай хватит. А с меня пирожные! У меня никого нет, Фло. Я одна не только в этом городе. Во всем мире. Может, будем дружить?

Словно кинутая, утопающему веревка, эти слова подняли и голову Фло и ее самооценку.

С тех пор много чего случилось… Были и срывы, Фло возвращалась к наркотикам, а Эмма силой вытаскивала ее из притонов и отводила на собрания. Запиралась с ней в комнатке, где жила Фло, не выпуская на улицу, во время ломок. Доходило до того, что Фло приходилось связывать руки и крепко обнимать, удерживая от попыток причинить себе вред. Другими словами, чтобы она не перерезала себе вены. Эти дни Эмма не любила вспоминать, но они были прожиты и слишком сильно врезались в память, связывая двух людей, намного крепче, чем вполне земные веревки, пусть даже самые прочные.

Все изменилось, когда Фло встретила Алекса. Заядлый фанат спортзала, он не допускал попоек, курения и тем более наркотиков. Зная о прошлом Фло он не выказывал пренебрежения или брезгливости. Она заметно похорошела, после того, как четыреста двадцать два дня не принимала наркотики. Светлые волосы, приобрели блеск, кожа очистилась и фигура стала более округлой и женственной. На ее фигуру часто оборачивались мужчины на улицах.

Алекс был прямолинеен и вполне годился на роль каменной стены. Эмма ни в коем случае не обвиняла подругу в том, что их дружба покрылась тонким слоем пыли с тех пор, как у Фло появился бойфренд. Это правильно. Это нормально.

Вот только, если у подруги ее возлюбленный буквально дрожал над ней, несмотря на трудный характер, то у самой Эммы здесь было полное фиаско.

Выбросив из головы мысли о звонках кому бы то ни было, Эмма поставила чайник на плиту и достала пачку печенья. Пока закипала вода она переоделась в теплый спортивный костюм, видавший виды и включила компьютер. Монитор осветил ее лицо и внизу замигал конверт, над которым синхронно мигало имя «Кейто».

Новый заказ.

На душе полегчало и Эмма, воодушевленно принялась за работу, вливая в себя сладкий, крепкий чай и засыпая душу печеньем, чтобы та горько не сжималась от тяжелых мыслей.

Вечер удался на славу. Спать Эмма легла в третьем часу ночи.

4 глава

— 4-

Утром не изменилось ровно ничего. За окном было еще темно, будильник настойчиво и противно трезвонил. Эмма высунула руку из-под одеяла и отключила дребезжащую железку. Рука мгновенно замерзла.

Надо будет поговорить с Дебби. За квартиру Эмма платит не так уж и мало. Батареи еле были еле теплыми, в то время как октябрь подходил к концу. Завернувшись в одеяло Эмма спустила ноги и коснулась холодного пола. Акклиматизация запустилась. Сегодня должен был приехать Мэдсен принимать работу и новые расчеты по смете, поэтому в офисе нужно было быть первой и перепроверить все несколько раз, чтобы внутренняя истерика, которая подмывала начаться, едва Эмма приходила в себя после неспокойного сна, не обрушилась лавиной.

Стараясь отвлечься от тревожных мыслей, Эмма взяла с тумбочки телефон. Не было ни пропущенных звонков, ни смс. Перемены в жизни требовали рихтовки в голове, затяжной и мучительной. Увы, но Эмма никогда не принимала даже полезные изменения легко и быстро.

Слова Дебби о том, что жизнь должна давать возможность вынырнуть из проблем и неурядиц, чтобы глотнуть воздуха на территории безответственной бесшабашности и простоты всплыли до кучи и девушка нервно усмехнулась. Суббота обещала быть интересной. До глотка воздуха оставалось недолго. Завтра Хэллоуин и Арти пригласил Эмму в «ПепперКрим» на вечеринку.

Эмма одела толстые шерстяные носки и не вылезая из своего теплого кокона поплелась на кухню и щелкнула чайник. В холодильнике одиноко обитал кусок сыра и наполовину полная бутылка молока. Соорудив себе нехитрый завтрак Эмма села за стол в ожидании пока чай заварится и тупо пялилась в окно, которое уже приобретало серый оттенок грядущего унылого рассвета.

Прописные истины, такие как — работа лечит, недаром так звались и Эмма почувствовала, как внутри слабо колыхнулась радость, добитая вчера тяжким разочарованием с Джейсоном. Самоуважение было один из немногих ценных достояний и Эмма не могла дальше игнорировать тот факт, что ее попытка поддерживать отношения с мужчиной, которого больше интересовала ее зарплата, чем она сама, привела к единственно правильному выводу — ей нравилось быть одной.

Страхи о том, что старые девы, без родственников и семьи, гибнут в окружении двадцати котов или спиваются, или то и другое сразу, вились в сознании, как мухи в мясной лавке — вяло, но назойливо. От того и требовались усилия над собой, чтобы не раскисать и обычная дорога на работу, правда сегодня на автобусе, показалась Эмме едва ли не лечебной. Серый тоннель состоявший из заляпанного коридора, потрепанного крыльца, ржавой остановки, тоскливых лиц, таких же работяг, как сама Эмма, молчаливая толкотня в автобусе и одинаковый пейзаж, который был щедро смочен затянувшимися дождями в итоге начинал светиться всеми оттенками радуги, когда девушка переступала порог агентства и добиралась до своего стола, включала компьютер и с головой погружалась в яркий мир, где она творила гармонию, уют и красоту для других, понимая, что вряд ли сможет позволить себе нечто подобное, но тем не менее испытывая неимоверное счастье от работы.

К тому времени, как начали подтягиваться остальные работники агентства Эмма уже подготовила несколько экземпляров новой сметы, загрузила данные на сетевой диск для демонстрации и подготовила для мисс Хамид обзор основных изменений, чтобы она ничего не упустила на встрече с Мэдсоном. Скупые приветствия в адрес Эммы от Сары и ее подруги Холси Эндрюс, Эмма едва услышала. Запах дорогих духов проплыл стороной едва долетев до девушки.

Доброе утро, Эмма, — бодрый голос Никки донесся из-за перегородки.

Ее аккуратный нос и настороженные глаза появились через мгновенье.

Получила вчера имейл? Я проверила цифры дважды.

Я их дважды перепроверила! Спасибо, Никки. Отличная работа!

Явное облегчение пронеслось на лице у ассистентки мисс Кэтчер. Никки звезд с неба не хватала, но компенсировала отсутствие особых талантов упорством и аккуратностью.

Кофе будешь? — Никки, как и все прочие работники агентства была фанатом этого напитка и месяц назад Линда даже разорилась на вторую кофе машину для своего персонала.

Покрепче, будь добра, — Эмма услышала, как завибрировал ее телефон и бросила взгляд на часы.

Девять утра.

В груди странно кольнуло. Вдруг Джейсон! Осознание того, что она дала ему отворот поворот все еще никак не могло улечься в голове, а сердце терзалось вполне понятными сомнениями.

Эмма прочла смс. На удивление оно было от Стива.

«Забегу вечером, чтобы отдать приглашения! Ты у меня в долгу!»

Даже лучший друг ее уже бывшего парня оставлял после напоминания о себе лучшее послевкусие, чем сам Джейсон. Ненавязчивое и поверхностное внимание Стива, уходило глубоко корнями в его либеральный мир общения с женщинами. Но одно дело быть отпетым бабником и вести себя так, что невольно пропитываешься симпатией к такому нескрываемому свинству, какое проявляя в итоге Стив к своей армии поклонниц и другое дело вести себя как Джейсон — иллюзия стабильности, порядочности и лицемерия, которое не признается и обрастает склизким налетом обыденности.

Всколыхнув у себя в памяти «подарок», которым хотел ее порадовать Джейсон на годовщину, Эмма поморщилась и испытала желание съездить себе по физиономии, чтобы прийти в чувство.

Очевидный результат недосыпа и стресса был налицо!

— Ну и вид! Эмма с Вами все в порядке? — холодный голос Линды Хамид едва не заставил девушку подпрыгнуть.

Линда застала ее сидящей за компьютером, сгорбленной, с поникшими плечами и скорбным выражением лица. Эмма Кейтенберг была курицей, несущей золотые яйца, но ее внешний вид вызывал как минимум жалость и брезгливость. Как можно так себя не любить?

Мисс Хамид!

Телефон Линды издал короткий мягкий щелчок, золотой корпус тускло блеснул и быстро прочитав сообщение мисс Хамид нахмурила свои ухоженные брови.

Только этого не хватало.

Она заметно побледнела от злости.

Ко встрече с Мэдсеном все готово?

Да. Распечатайте новую смету и подготовьте конференц-зал.

Уже все готово.

Ни сказав ни слова, Линда резко развернулась и вышла в коридор, из которого через секунду послышался ее раздраженный окрик.

Сара!

Не представляя, что так могло разозлить Линду, Эмма снова открыла программу и занялась проработкой второстепенного проекта для нового ресторана в Верхнем Истсайде.

Из подсобки вышла Никки, неся в руках кружки с кофе.

Мадам уже с утра чем-то недовольна?

Вопрос риторический. Когда она бывает довольна? — Эмма сделала глоток и и улыбнулась от удовольствия. В желудке заурчало. Скудный завтрак давным давно переварился.

Но уже через час вся интрига развеялась и мрачный, недовольный вид Линды объяснялся всего двумя словами — Хьюго Селестино.

Этот дядька, уроженец Италии, проживающий в Барселоне давно не давал покоя всем именитым дизайнерам. Самый модный, самый дорогой, самый креативный дизайнер интерьеров был расписан на ару лет вперед и в число его клиентов входили челны королевских семей, голливудские актеры и влиятельные политики. Этому обаятельному и циничному мужчине не могла отказать ни одна женщина и репутация ловеласа крепко закрепилась за сеньором Селестино.

Нелюбовь мисс Хамид к этому человеку была закономерна и диктовалась отчасти завистью, а отчасти тем, что ни раз Хьюго переходил Линде дорогу и умыкал из-под носа лакомые куски. У него работали только выходцы из его собственной школы дизайна, его лучшие ученики, второсортный материал он выпускал на волю и они были нарасхват.

И если мисс Хамид пробирала мелкая дрожь от одного упоминания ненавистного имени, то Эмма боготворила Селестино и многое отдала бы за то чтобы с ним встретиться.

Хьюго Селестино приехал в Штаты на несколько дней и устраивал на следующей неделе прием. Его вечеринки были под стать их организатору: яркие, притягательные, интересные. Гости приглашались не все подряд и не достаточно было того, что ты знаменит или богат. Критерии отбора публики были известны только Хьюго и порой на его приемах засвечивались малоизвестные персонажи среди высших кругов, которые все как один на следующее утро принимали благодатное клеймо желанных и интересных людей.

Кроме популярности сеньор Селестино, мог похвастаться абсолютно животным магнетизмом и крайней откровенностью. Журналисты продумывали свои вопросы тщательно и скурпулезно, ожидая подловить этого саркастичного итальянца в его любимом кафе Маэта или Тамаринд Трибека, или на выходе с закрытого приема мэра Нью-Йорка, или, что еще реже из отеля, в котором Хьюго останавливался неизменно вот уже на протяжении девяти лет — Фор Сизонс. И все после того, как молодой журналист нагло выпалил невинный вопрос о том, что сеньор Селестино предпочитает на завтрак, тот ответил, что двух красоток не старше двадцати пяти, подтянутых и хорошо выбритых везде.

Это показали по национальному телевидению и провокации Хьюго всегда поддавался с удовольствием, провоцируя в ответ.

Представляешь, Линда получила приглашение… Ох, она сейчас в ярости и едва ли успокоится ко встрече с Мэдсеном, — Никки полушепотом сообщала Эмме свежие слухи, пока та работала в программе трехмерного моделирования со сведенными в кучу бровями.

Уголок рта Эммы едва двинулся в легкой улыбке.

Везет ей! Я многое бы отдала, чтобы увидеться с Селестино, а если еще и удалось бы поговорить, то это был бы апофеоз.

Никки завороженно заглянула за плечо Эммы наблюдая, как под треск клавиш и стрекотание компьютерной мыши на экране рождались форма и цвет, переплетенные и гармоничные детали интерьера.

Апофеоз нашей мисс Хамид с сеньором Селестино уже прошел, когда имея ее буквально, он поимел ее и образно.

Эмма шикнула на Никки, которая прикрыв рот ладошкой хихикала словно школьница.

Бросив взгляд на часы, Эмма чертыхнулась. Дверь в конференц зале начали хлопать и через секунду послышался мягкий голос Райна Мэдсена, который приветствовал мисс Кэтчер.

Немного запыхавшись, Эмма одернула жакет и отдышавшись зашла следом за Сарой, которая несла поднос с кофейником и маленькими чашками.

Цепкие глаза Мэдсена, едва задержавшись на выдающейся фигуре Сары, мгновенно впились в Эмму и потеплели. Он обворожительно улыбнулся и даже встал, чтобы поприветствовать девушку мягким рукопожатием.

Мисс Кейтенберг, как я рад Вас видеть.

Его улыбка немного дрогнула, а в глазах промелькнула едва заметное беспокойство.

Полутени, прорисовали круги под глазами Эммы, к которой Райан давно испытывал огромную симпатию. Для этой девочки он давно приготовил место в своей компании, ему всегда приятно было окружать себя людьми подобными ей: серьезными, талантливыми и честными. Хотя это удавалось редко.

У Вас усталый вид, — Мэдсен галантно придержал спинку стула, подсказывая Эмме, что ей следует сесть рядом с ним, хотя это было место Марты Кэтчер.

Взгляды всех присутствующих неотрывно следили за ними и Эмма, быстро посмотрела на мисс Кэтчер, чтобы понять насколько благосклонно она принимает эту идею. Марта едва заметно кивнула. Клиент был слишком серьезным и, если потребуется от них стриптиз, то скорее всего он его получит.

Ничего особенного, мистер Мэдсен, — Эмма нахмурилась и отвела взгляд, после чего поспешила занять свое место, испытывая огромное желание слиться с темной оббивкой кресел и превратиться в невидимку.

Ее пониманию трудно поддавались подобные знаки внимания, тем более, если их оказывал человек далеко не простой и властный. Таким людям Эмма не верила в первую очередь. Деньги, увы, имели заразительную тенденцию портить людей, у которых оказывался их переизбыток. Хотя случались и исключения, которые Эмме пока не попадались. Но абсолютным подобные вещи быть не могли и стопроцентная вероятность указывала бы скорее всего на грядущий апокалипсис. Но небеса молчали и угрюмо лили серый свет вперемешку с надоевшим дождем, а потому Эмма приняла за благо уткнуться в толстую папку с проектом.

Линда вихрем появилась в дверях и удивила Эмму своим горящим взглядом, который мгновенно впился в Мэдсена. Тот же сидел с потрясающе ровной спиной и за все той же маской вежливости. Он привстал над креслом по этикету и тут же вновь в него опустился.

Райан, извините, что задержалась…, - устроившись во главе стола Линда обворожительно улыбнулась. — Небольшие проблемы с утра.

Не стоит извиняться. Что ж! Приступим.

Эмма, — Линда будто отдала приказ.

Задавив волнение, Эмма включила проектор и приглушила свет. А большом экране поочередно всплывали трехмерные модели холла и первых двух этажей. Они представали в целом, а затем словно в разрезе, открывая коммуникации и подтверждая, что идут в соответствии техническими планами. В финале презентации все сложилось в единую картину и эффектный контраст между мрамором и базальтом возымел должное воздействие на присутствующих.

Свет зажегся ярче и взгляд Линды мгновенно впился в лицо Мэдсена. Мужчина был серьезен, едва заметно кивнул и внимательно приступил к изучению цифр, к которым в итоге все и сводилось.

Изучив внесенные изменения более чем досконально, на все вопросы отвечала непосредственно сама Линда создавая стойкую иллюзию, что разработка и представленные идеи принадлежат только ей. Испытывая странное двоякое чувство неловкости и раздражения Эмма прекрасно осознавала, что ее желание превратиться в невидимку чудесным образом воплотилось. Но Мэдсен несколько раз специально обращался непосредственно к ней, буквально перебивая Линду, а потому обстановка накалилась до предела к концу встречи.

Замечательно! Презентация великолепна и я могу с уверенностью заявить, что проект будет утвержден! Прекрасная работа!

Воодушевление и энтузиазм Мэдсена, однако, совершенно не вязался с кислой миной мисс Хамид. Она вяло поблагодарила Мэдсена.

Кстати, я слышал, что Хьюго Селестино устраивает прием. Все именитые дизайнеры будут приглашены. Уверен, Линда, Вы уже в курсе.

Приглашение уже получила.

Чудесно, Вам будет чем похвастаться перед сеньором Селестино. Ваш проект просто потрясает.

Уверена, что так и будет. Сара, будь добра, принеси кофе! — холодно произнесла Линда, избавляясь от этого глупого манекена. Ее терзал только один вопрос и задать его Мэдсену она хотела без лишних свидетелей.

Понимая, что встреча подошла к концу Эмма и Марта будто сговорившись поднялись из-за своих мест.

Мисс Кейтенберг! — Мэдсен поспешно окликнул Эмму, которая уже была около дверей. — А Вы приглашены?

Приняв вопрос едва ли не за издевку Эмма иронично улыбнулась.

Вряд ли мистер Селестино, вообще, догадывается о моем существовании.

Скромничаете, как всегда!

Увы, Райан, Вы же знаете, насколько циничен этот человек. Его патологическое пристрастие в дресс-коду известно всем и оно касается не только одежды, если Вы понимаете о чем я…, - Линда перебила их разговор, давая понять насколько нелепа сама возможность попасть безвестной девчонке на такой прием.

Линда, Вы правы как никогда. Мисс Кейтенберг не уделите мне чуть позже пару минут?

Не понимая чего от нее требуется Эмма пропустила мимо ушей оскорбительные слова мисс Хамид и кивнула.

— Разумеется, мистер Мэдсен.

Благодарю! — Мэдсен качнул головой и в его глазах пронеслось нечто искреннее, что, впрочем мгновенно улетучилось, едва дверь за Эммой закрылась.

Взгляд Мэдсена тут же потух.

Зал опустел и на некоторое время погрузился в тишину.

Линда расслабилась и откинулась на спинку кресла, наклонила голову чуть на бок и прищурилась.

Райан, мы с тобой не первый год этом бизнесе, а поэтому давай побережем собственное время и нервы.

На красивом лице Мэдсена проступило понимание и одобрение.

Ты чем-то не довольна, Линда? Смета утверждена, проект будет подписан…

Будет ли?

Мэдсен окончательно сбросил маску доброжелательности и в его глазах плясали смешинки.

Вот только не говори, что приезд Селестино никак не связан со строительством в Майами. Проект крупный и птичка одна нашептала мне, что тот кто из дизайнеров станет разработчиком основного проекта, получит и возможность утверждать второстепенные до конца строительства. Другими словами станет субподрядчиком.

Мэдсен лениво поднялся и медленно обошел стол. Будто наслаждаясь моментом он тянул время.

Хорошая у тебя птичка. Да. Это так.

Ты практически утвердил наш проект, только эти изменения и были внесены. По условиям контракта, подписание должно пройти в течении трех дней.

Линда, Линда, как же ты не уверена в себе.

Дернувшись в своем кресле словно от удара, мисс Хамид попыталась резко встать, но Мэдсен молниеносно к ней наклонился и прижал ее запястья к подлокотникам.

Тшшшш…Не стоит горячиться. Проект будет твоим. Я не изверг, но деловой человек и от тебя мне нужна одна небольшая уступка. Это и будет гарантией для тебя и твоего бизнеса. Я же в курсе, как трудно держаться на плаву в наши дни, а ты, дорогая, переживаешь не самые лучшие дни. Верно?

Будто завороженная Линда смотрела на губы Мэдсена, которые будучи столь притягательными выпускали столь едкие слова.

И что же это за уступка?

Райан Мэдсен произнес всего два слова, но загорелая, чистая и гладкая кожа Линды Хамид побелела как полотно, а глаза заметались и через мгновенье застыли от понимания и принятия неизбежного.

5 глава

Эмма вышла из зала со смешанными чувствами. Мэдсена явно все удовлетворило, но его застывший взгляд, замороженный, как у статуи и очаровательная полуулыбка, с которой он проводил ее, насторожили интуицию до предела. Списав все на разбушевавшееся воображение, Эмма тем не менее не могла игнорировать весьма честолюбимое удовлетворение. Этот проект практически полностью был на ее совести, лишь небольшие детали были привнесены Мартой Кэтчер и отредактированы Линдой. Разработка полностью принадлежала Эмме и на горизонте уже виднелись недвусмысленные знаки, которые подавала ее заветная мечта о признании и тревиальном финансовом благополучии.

По условиям контракта подобный проект, подписанный именем Эммы Кейтенберг сулил ей процент от суммы гонорара, причем немаленький.

После его реализации ее фамилия станет известной в высших дизайнерских кругах.

Пусть кабальные условия трудового контракта с Линдой и не дадут Эмме сделать лишнего движения, но еще одна ступенька будет преодолена. Каких-то пара лет и неприметная сиротка сможет диктовать собственные условия, если будет действовать с умом и дальше.

Доплыв до своего компьютера Эмма позволила себе расслабиться и минут десять просто пялилась на экран монитора. Желудок упрямо заурчал, напоминая, о том что пустота не очень то его радует и красные мошки, промелькнувшие стайкой в глазах это подтвердили. Презентация затянулась и время ланча давно минуло.

Эмма бросила взгляд на яркий стикер, который должен был ей напомнить о лекарстве от давления и шампунь от вшей для Ларссона. Первое по рецепту ей нужно было оплатить в аптеке и сегодня же торжественно вручить с предписаниями от бесплатного муниципального врача, который выполняет квоту приема малообеспеченных граждан, а второе срочно требовалось старику и не могло больше им игнорироваться.

Гнусные мелкие насекомые уже в наглую расхаживали по седой голове бездомного старика, который не сильно то жаловал душ.

Быстро пробежав по клавиатуре пальцами Эмма просмотрела в Интернете отзывы о средствах от вшей и выписала название на листок, но подняв глаза вздрогнула от неожиданности.

На нее в упор смотрел Райан Мэдсен.

Он стоял ровно, будто солдат на часах. Лицо спокойное и довольное.

Извините, не хотел Вас напугать, Эмма. Кажется Вы собрались уходить.

Он кивком указал на ее пальто и сумку, в руках с которыми она сидела за столом.

Никки за перегородкой притихла до такой степени, что Эмма даже подумала, что она ушла.

Да, пойду перекушу. У Вас остались вопросы, мистер Мэдсен? — в попытке сохранить дистанцию, Эмма нахмурилась.

«Что ему еще нужно?»

Поспешно закрыв окно браузера с перечнем средств от вшей Эмма встала со стула и начала демонстративно одеваться.

Да. Я хотел поинтересоваться. Вы случайно не приглашены на прием к Селестино в субботу?

Эмма широко улыбнулась. Ее чистое от косметики лицо преобразилось и Мэдсен невольно залюбовался девушкой.

Боюсь, что сеньор Селестино, даже не догадывается о моем существовании…

Райан прошу! Вы забыли свой экземпляр.

Как по мановению волшебной палочки тут же появилась Линда. Она не могла себе позволить приватных разговоров между такими клиентами как Мэдсен и своими сотрудниками.

Она успела подслушать о чем они говорят. Ее немало удивил интерес этого холеного жеребца к серой мыши, которой являлась эта Кейтенберг.

Благодарю. Линда, Вы получали приглашение от Селестино?

Мисс Хамид почти позеленела от одного только упоминания фамилии проклятого итальянца. Но взяв себя в руки, вздернула подбородок.

Да. Сегодня утром. Вы тоже там будете?

Разумеется. Вот решил поинтересоваться, может быть мисс Кейтенберг тоже будет на приеме. Почти все приглашенные придут со своими ассистентами. Вы же знаете, что у Хьюго все всегда связанно с делами.

Как же не знать. Но, увы, я уже попросила Сару. Думаю она больше впишется в обстановку вечеринки, — унизительная реплика, к великому, разочарованию Линды, ничуть не задела девушку и Эмма лишь вздернула брови и посмотрела на Мэдсена.

Что ж! Обстоятельства складываются самым благоприятным образом, — Мэдсен засиял. — Позвольте, мисс Кейтенберг попросить сопровождать меня на приеме у Хьюго Селестино. Отказ я не приму. Вы это заслужили, проделав потрясающую работу. Линда просто не может Вас больше скрывать у себя. Не так ли?

Особо подчеркнув последние слова Мэдсен удавом уставился на Линду, у которой, казалось сейчас сердце остановится. Даже яркий макияж не смог скрыть бледности и сведенных от злобы скул.

Ваша правда, Райан, — только и смогла она из себя выдавить.

Резко развернувшись Линда буквально пулей вылетела в коридор.

Кровь в ушах шумела и смысл сказанного только дошел до сознания Эммы, для которой увидеть сеньора Селестино была равно, как ребенку встретить Санта Клауса.

Вы, кажется собирались на ланч? Позвольте я составлю Вам компанию.

Эмма удивленно посмотрела на холеного мужчину и живо представила себе насколько колоритно он будет смотреться в забегаловке «Бургеры Стотта», где частенько обедала. Она заставила выйти себя из ступора

Из закутка Никки послышалось, как что-то падает.

Мистер Мэдсен, но почему я?!

Нечто искреннее и человечное впервые промелькнуло в глазах Райана Мэдсена, которому странно было лицезреть неподдельное детское счастье на растерянном лице мисс Кейтенберг.

— Что-то мне подсказывает, что Вы это заслужили. И не переживайте, за то, что Ваше присутствие будет неуместным. Я позабочусь о том, чтобы Вы чувствовали себя комфортно и не брошу Вас на съедение местным акулам. Идемте, Вам надо подкрепиться. Я больше не могу слушать мучений Вашего желудка.

Эмма отчаянно покраснела и рассеянно приняла помощь Мэдсена, который помог надеть ей пальто и они вдвоем вышли в коридор

Взгляд Сары, которая столкнулась с ней и Мэдсеном в коридоре до самого выхода жжег Эмме спину.

По пути в кафе, Мэдсен не произнес ни слова и Эмма посчитала за благо так же хранить молчание. Они шли рядом и мужчина внимательно следил, как Эмма с завидным самообладанием держится уверенно и непринужденно. Ее полную растерянность и тот факт, что она прибывала в прострации, выдавали небольшие покачивания, когда они вынужденно останавливались перед светофором, чтобы перейти дорогу. В остальном она вела себя так, будто шла на ланч со старым другом, а не с человеком, от которого зависела ее судьба. Не привыкший ходить пешком в час пик по многолюдным тротуарам, Мэдсен стоически сносил, когда его задевали плечом, не обращал внимание на пронзительные гудки раздраженных водителей, которые томились в пробках, почти не поморщился, когда какой-то бомж поднялся на встречу ему, протягивая кружку с мелочью.

И только с последний момент Эмма пожалела, что привела Мэдсена к Стотту. Она обожала огромные, сочные бургеры этого колоритного рыжеволосого ирландца и всегда их ела руками, как и прочие посетители. Но стоило ей только представить, как она будет выглядеть перед утонченным мистером Мэдсеном, у которого костюм стоит, как вся забегаловка Стотта и ей сразу по-плохело.

Но отступать было поздно.

Мэдсен едва улыбнулся, когда понял куда привела его мисс Кейтенберг и галантно придержал перед ней дверь, пропуская даму вперед.

Запах улицы, роскошный коктейль из выхлопных газов, ливневой канализации, переполненной от долгих дождей и грязи, сменился на запах жареного мяса и фритюра. Эмма выбрала дальний столик, который всегда отличался особой чистотой и заняла место у стены. На скатертей клетчатой клеенке уже лежали два заламинированных меню. Эмма пробежала глазами и просияла, увидев в нем картофель фри и салат с тунцом.

Мэдсен уселся напротив и даже не облокотился на спинку дивана, покрытую трещинами. Увесистая официантка приняла заказ у Эммы и многозначительно посмотрела на Мэдсена.

Холодный чай.

Подкатив глаза и тихо фыркнув, она оторвала листок и поплыла к окошку, чтобы отдать повару заказ.

Спасительница в переднике ушла и Эмме вновь стало не по себе. Мэдсен катастрофически не вписывался ни в интерьер забегаловки, ни в благодетели для таких, как она.

Итак, мистер Мэдсен… Позвольте мне Вас поблагодарить, за приглашение к сеньору Селестино, но подозреваю, Вы не совсем бескорыстно это сделали.

Талантлива, немногословна и к тому же еще и проницательна. Эмма, Вы просто не перестаете меня удивлять.

Немного прищурившись Мэдсен едва улыбнулся.

Впрочем, не буду унижать Вас и отрицать очевидное. Эмма, для Вас не секрет, что я восхищен Вами и желал бы продолжить…., - он сделал паузу подыскивая удобное слово, — сотрудничество уже в своей фирме.

Вот так легко и просто, он залепил правду между глаз, что не могло не вызвать у Эммы поразительное чувство. Вроде бы и вопрос, а тут же создавалось впечатление, что у него уже все решено и с завтрашнего дня Эмма Кейтенберг словно понравившаяся табуретка, перекочует в офис Мэдсена.

Отослав обратно не менее милую и благодарную улыбку Эмма наклонила голову в бок.

Мистер Мэдсен, я польщена, но боюсь это невозможно, на данный момент… По нескольким причинам и одна из них более чем очевидна…

Само собой разумеется. Причины есть всегда! Я не тороплю Вас с ответом и приглашение к Хьюго просто рекламный ход, чтобы показать где Вы можете оказаться, если примете мое предложение, — Райану Мэдсену бы в пору сменить лицо на удивленное, но не тут то было.

Понимаю… Я амбициозна и у меня есть планы на будущее, но почему Вы так уверены, что они являются вектором в мир роскоши? Я далека от высшего света, как Вы от обеда в подобных заведениях.

Мэдсен улыбнулся еще шире.

Тем не менее я сейчас именно здесь…

Подкупающе простая манера в разговоре и элементарная вежливость Мэдсена очаровывали Эмму с каждой минутой все больше и больше. Она кашлянула, чтобы вернуться к мысли.

Конракт с агентством Линды оканчивается только через два с лишним года. Разорвав его по своей инициативе, я едва ли не по миру пойду, выплачивая неустойку. И проект, который Вы нам доверили, разумеется, грандиозен сам по себе, но других к сожалению у Вас и нет. Вы работаете по крупному, всегда отстраивая небоскребы или огромные торговые центры от самого фундамента. А мне по вкусу разнообразие небольших объектов, которые ведет частное дизайнерское агентство…. Так сказать, более камерные и индивидуальные.

Я прекрасно Вас понимаю, Эмма. Но с неустойками мы как-нибудь разберемся, а жалование, которое я Вам назначу, окупят все неудобства с головой, в то же время я не собираюсь загонять Вас в четкие рамки и Вы сможете брать небольшие заказы, камерные, как Вы выразились, на свое усмотрение…

Беспокойство забилось глубоко в груди Эммы, гипнотизирующие глаза Мэдсена даже не моргали.

Она ожидала подобного поворота событий, но работать на крупную корпорацию, означало отказаться от собственной мечты, на которую просто не хватит времени. Минимальный срок контрактов, который подписывал Мэдсен — пять лет.

Пять лет сплошной, хорошо оплачиваемой каббалы.

Кредит Эмме могли дать уже через восемь месяцев.

Старательно изображаю мятущуюся в сомнениях барышню, Эмма с облегчением уставилась на тарелки с едой, которые заполонили стол. Перед Мэдсеном одиноко стоял стакан с чаем, к которому он даже не прикоснулся.

Она сокрушенно покачала головой.

Мистер Мэдсен, в Нью-Йорке, любой дизайнер умрет от счастья получив такое предложение и поверьте я связана по рукам и ногам с мисс Хамид. Мне очень лестно, что Вы обратили на меня внимание, но я уверенна, что в скором будущем Вы легко найдете куда более талантливого кандидата.

Поэтому я прошу Вас подумать хорошенько, а ответ дадите после приема у Селестино.

Эмма вздохнула и беззастенчиво принялась поглощать хрустящие ломтики картофеля. Чтобы не смущать спутницу, Райан взялся за свой стакан и сделал глоток чая. Оценив его старания Эмма улыбнулась.

По хорошему мне стоило бы отказаться от приглашения, но…

Отправив в рот листья салата, Эмма медленно их прожевала, чувствуя, как голод отступает и вытерев рот салфеткой поджала губы.

Я обещаю Вам, что все как следует обдумаю и взвешу все «за» и «против».

На большее я и не рассчитывал. Благодарю, Эмма.

Мэдсен с заметным удовольствие отсалютовал стаканом с чаем и оставшееся время они провели, увлекшись обсуждением проекта в Майями.

Черно-оранжевый Нью-Йорк кишел маскарадными костюмами на улицах.

Эмма торопилась после работы в ночлежку, неся в руках тяжелые пакеты с «подарками» для Ларсона.

Несмотря на пронзительные порывы ветра, небо прояснилось и на черном полотне поблескивали звезды. Огни фонарей и фары автомобилей с трудом давали их разглядеть, но Эмма обожала ночь и ее способность прикрывать темнотой все неприглядные стороны человеческих жизней. Даже на ночлежку для бездомных можно было смотреть без содрогания.

Поднимаясь по ступенькам, кто-то из бродяг приветствовал Эмму, как старую знакомую. Многие из завсегдатаев этого заведения тихо завидовали старику Ларсону и прониклись к упрямой и довольно бесстрашной девчонке скудной симпатией.

Эмма приветствовала практически незнакомых людей в ответ и даже иногда перекидывалась пустыми фразами.

Ты к своему старику?

Привалившись в стене плечом около самого входа стоял Даг Уолтс. Он всегда подпирал правым плечом, потому что на левой ноге ему ампутировали три пальца и мужчина хромал. От костыля он не отказывался, так денег больше давали, но, когда был среди «своих» упрямо не пользовался деревяшкой, лелея остатки своей гордости.

Привет, Даг!

Покуришь? — он протянул Эмме целую сигарету.

Я вроде как бросаю. Спасибо!

Как знаешь, — сигарета исчезла в кармане грязной, протертой парки. — Небось с конфетами заявилась?

Кривая усмешка мужчины тут же сменилась на громогласный кашель.

Всенепременно! Для вас тоже найдется угощение. Ларсон хоть никуда не сбежал?

Да куда он от тебя денется?! Ждет похлеще того японского пса.

Не обидно сравнив Ларсона с печально известным Хатико, Даг засмеялся, а потом снова закашлялся.

Очень смешно, юморист, — пробурчала Эмма и улыбнувшись зашла внутрь.

Скудное освещение и специфичный запах создавали гнетущую обстановку, но Эмма уверенно направилась по коридору, прямо в спальный отсек.

Ларсон, напялив очки пытался что-то разглядеть в наполовину уцелевшей газете. Увидев Эмму от торопливо сел на своей койке.

Привет! Ты уже тут скоро пропишешься! — старик театрально забурчал, но было видно, что он рад своей гостье.

И я рада тебя видеть.

Эмма деловито поставила пакеты и принялась доставать их содержимое.

Я забрала сегодня твое лекарство! — большая упаковка перекочевала прямо в руки старика. — Надо месяц пить утром и вечером по одной таблетке.

Вот еще морока! — деловито читая инструкцию, фыркнул он.

Это стоит семьдесят долларов, которые заплатила я! Так, что попрошу не выкидывать в мусорку.

Совсем ума лишилась! Семьдесят баксов, коту под хвост! Вот уж точно от чего сердце хватит!

Это не все, — Эмма решительно сунула две бутылки с шампунем и нечто напоминающее шапочку для душа.

Это еще что?

Это для твоих маленьких друзей!

Дагу что ли? — Ларссон недоуменно посмотрел на Эмму полностью пропустив мимо ушей ее сарказм.

Тяжело вздохнув, Эмма бесцеремонно провела по волосам старика и показала ему ладонь. На ней красовались несколько упитанных вшей.

Тебе не помешает хороший душ!

Мыться?! Зимой?! Это же против всяких правил! Эти гады набросятся на меня, как на пирожное, знаешь, как они любят чистую кожу?

Во-первых, еще не зима, а во вторых, ты все равно уже почти до крови разодрал свою голову. Вот сначала, нанесешь это средство, — Эмма показала на флакон поменьше. — Оденешь шапочку…

Только через мой труп! — огрызнулся старик и аккуратно поставил шампунь на тумбочку, чтобы не обидеть Эмму, хотя ему захотелось подальше их зашвырнуть. — Чтобы я ходил в этом….гон. То есть…. Позорился в этой твоей шапочке перед ребятами. Дудки!

А через пол часа моешь голову и наносишь это средство, — Эмма полностью игнорируя бурчание сунула второй флакон, — еще двадцать минут и смываешь. Потом попросишь Кэтти вычесать волосы, чтобы яйца удалить.